Текст книги "Перешагнуть через смерть"

Автор книги: Леонид Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– За полтора часа наши враги могут проснуться.

– С чего бы это? Информагентства заинтересованы, чтобы не было утечек информации.

– Они же начнут проверять в Сети, – как ребенку объяснила Магда, – боты Европола засекут активность. Вопрос только в том, по каким критериям они могут поднять тревогу.

– Не волнуйтесь. За полчаса до СМИ ушло сообщение к охранной фирме. Они скоро будут здесь и прикроют нас. Кстати, не они ли сейчас к нам летят?

Алекс и Магда напрягли зрение, чтобы увидеть то, что видел Винченце.

– А охранники у тебя случайно не из Алжира? – саркастически спросила Магда.

– Почему? – удивился ученый. – Они итальянцы, я говорил с сицилийским отделением.

– Этот берег Мальты смотрит на Африку, – Магда вскочила, – почему они не подлетели или не подъехали со стороны города?

– Может быть, облететь остров быстрее? – похоже, Винченце растерялся. В этот момент его мобильник заиграл, и над карманом рубашки замерцала голограмма вызова.

– Не отвечай! – крикнула Магда, но опоздала. Не теряя ни секунды, девушка отпрыгнула от Винченце к краю террасы. Алекс повторил ее действие, только прыгнул в другую сторону. Несколько секунд… и Винченце Сальвати перестал существовать. Куски тела полетели в разные стороны, а убившая его ракета влетела в здание, уничтожая на своем пути все, что ей попадалось. В ушах у Алекса звенело, он не мог понять, что кричит Магда. Мельком глянув в сторону моря, Алекс увидел две приближающиеся летающие машины и рухнул на пол, стараясь вжаться в угол. Чутье не подвело. Вслед за первой ракетой полетела вторая, но выпустили ее по нижнему этажу, похоже – на всякий случай.

– Ползи в дом! – крикнула Магда. – Не дай им прицелиться.

Пока Алекс с Магдой переползали в помещение, атакующие подлетели к дому. Одна машина типа «летающее блюдце» исчезла из поля зрения. То ли пролетела над домом, то ли зависла над ним. Второе «блюдце» было воистину огромным. Оно зависло недалеко от развороченного первой ракетой этажа, и сразу же с него начали стрелять. Прицельное снаряжение у стрелков было самое лучшее. Первая пуля ударила в стенку рядом с головой Алекса. Вторая попала в грудь. Городская броня не была рассчитана на такое мощное оружие, но устояла. Больно, правда, было чертовски. Алекс сообразил, что до того, как попасть в него, пуля, скорее всего, пробила стенку. Это его и спасло. Надолго ли?

Стрельба продолжалась. Максимально быстро Алекс перекатился, вскочил на ноги, побежал подальше от внешних стен. Силуэт Магды мелькнул спереди. И здесь она его опережала.

Тяжело дыша, Магда и Алекс стояли в одной из внутренних комнат и смотрели друг на друга.

– Твоя американка не может сюда явиться? – спросила Магда.

– Моя… кто? – Алекс поначалу даже не понял, ему было совсем не до шуток. – Ах, эта… Нет.

– Ну, тогда я даже не знаю, как мы выкрутимся. Чертов идиот Винченце!

– Идиот, – согласился Алекс. И мысленно признался сам себе, что выкрутиться им на этот раз не светит.

В унисон с этими пораженческими мыслями наверху грохнуло. В потолке образовалась дыра. А под ней – дыра в полу.

– Ракетник! – крикнула Магда. – В сторону!

Алекс отпрыгнул. Вовремя. Второй выстрел пробил дыру рядом с первой и совсем недалеко от места, где он стоял. Ближайшим предком ракетника был ручной противотанковый гранатомет. Трехзарядный ракетник, внешне похожий на револьвер, несмотря на свою миниатюрность, унаследовал от предка смертоносность и высокую пробивающую способность. Недаром в Европейском своде законов простое владение ракетником приравнивалось к предумышленному убийству. И сейчас кто-то владеющий этим оружием находился над ними.

Третий выстрел из ракетника. Дыра в потолке стала достаточно велика, чтобы пропустить бронированный экзоскелет. Его обитатель еще не успел долететь до пола, а расположенный на левом плече ствол уже захватил цель (ею оказался Алекс) и открыл огонь. Все пули попали в грудь и все пробили городскую броню.

«Не успел стать бессмертным, – подумал Алекс, – и сразу же меня убили».

Неуязвимая и стремительная Магда, за которой не успевал даже самонаводящийся ствол, вопреки всем законам физики с пола перебежала на стенку, со стенки на потолок. Там она исчезла в дыре, через которую несколькими секундами раньше протиснулся экзоскелет. Этажом выше загремели выстрелы.

Алекс не чувствовал боли. Вообще не чувствовал тела. Попытался моргнуть – безуспешно. «Хорошо хоть на спину упал, – подумал он, – вижу, что происходит. Хотя чего хорошего? Видеть потолок вместо пола перед смертью – сомнительное удовольствие».

Боец в экзоскелете подошел к Алексу, постоял над ним несколько секунд. Отвернулся. Наверное, разглядев труп, решил не тратить пулю на контрольный выстрел. Алекс ожидал, что сейчас его душа отделится от тела, поднимется к потолку, он увидит себя со стороны и… что дальше? Полетит через светящийся тоннель?

Но ничего подобного не происходило. Вернее, происходило, но не с Алексом. Наверху грохнул ракетник. Здание тряхнуло. Пара выстрелов. Еще раз ракетник. И наступила тишина. Алекс разозлился. Чертова душа не отсоединялась от тела! Он, без сомнения, умер. Ему даже не больно. Ему уже на все наплевать! Какая сволочь удерживает при нем его душу?

И тут наступило озарение. Винченце! Его проклятое снадобье! Каким-то образом нанороботы не позволяют душе оторваться от тела. Вот ведь гений-неудачник, ничего толком сделать не мог. Что же теперь, тело сгниет в могиле, а душа вместе с ним?

Послышались тяжелые шаги. Это спустился по лестнице второй боец в экзоскелете. Бросил что-то на пол. Судя по звуку – тело.

– Что там у тебя? – спросил тот, кто первым оказался на этаже. В его английском ощущался явный французский акцент.

– Премия. Кто бы мог подумать, что для нашего удобства все беглецы соберутся вместе, – акцент второго был знаком, чертовски знаком. Кто так говорит? Ну, конечно! Частые командировки из Питера в Прибалтику не забудешь. Сосед по европейскому дому, прибалт.

– Что это за сучка? – спросил «француз».

– За эту сучку, живую или мертвую, причитается двадцать тысяч евро. И не зря, ой не зря. Если бы не попал ей в грудь из ракетника, черт знает, что она могла еще натворить, – ответил «прибалт». – Диего надо паковать, Сарин тоже не двигается. Шеф мне все еще не верит. Думаешь, почему я приволок ее сюда?

«Магду убили, – подумал Алекс, – даже Магду достали. А казалось, что она может все. Но чудес не бывает, кончились чудеса. Понять бы только, что со мной происходит…»

– Ну, вы с шефом совсем свихнулись! – Алекс пропустил часть диалога, а тем временем между двумя наемниками завязался спор. – Если тебе так надо доказательство – сфотографируй.

– Давай резак! – потребовал «прибалт». – И ты ведь понимаешь, что шеф слышал каждое твое слово.

– Мы не договаривались лететь над Европой с отрубленными головами! – уперся «француз». – Какой в этом смысл?

– Может, шеф захочет трахнуть ее в рот, – «прибалт» заржал. – Только ему придется разогреть голову в микроволновке. Потому что я собираюсь поместить ее в холодильник. Тот, что мы взяли для образцов.

– А образцы?

– Ты видишь здесь образцы? – удивился «прибалт».

– Нет.

– Так ты даешь мне резак? Или пойти поискать в этом бардаке кухню? Там должен найтись хороший нож. И что ты переживаешь? После того, что мы здесь наворотили, одна отрубленная голова в холодильнике ничего не изменит.

– Держи…

В этот момент Алекс перестал видеть, слышать и, похоже, существовать.

Глава 7

Первой вернулась боль, и Алекс понял, почему ему так хотелось умереть. Потом проявились и другие воспоминания. Магду убили… отрезали голову… И все это – не кошмар, все произошло на самом деле. Умереть захотелось еще сильнее. Но в данный момент он был явно жив, и суицидальных наклонностей за ним никогда не водилось. Вместе с болью вернулся слух, возможность двигаться… с трудом… А если открыть глаза, то и зрение.

Он лежал в маленькой комнатке офисного типа на диване. Совсем рядом находился стол с креслом. Левую руку обхватывала манжета стандартного мобильного медцентра, от манжеты отходил жгут проводов и трубок. Сам медцентр стоял в полуметре от дивана, пофыркивал и подмигивал зелеными и оранжевыми огоньками. Во рту и гортани ощущалось нечто инородное. Свободной правой рукой Алекс нащупал пластиковую трубку. Провел по ней пальцами. Трубка соединялась с тем же жгутом медцентра.

В принципе новости были хорошие (если после гибели Магды вообще можно было называть хорошими любые новости). Во-первых, обстановка не наводила на мысль о плене. Никаких кандалов, никаких решеток. Во-вторых, если он не в больнице, то состояние здоровья не должно вызывать беспокойства. В-третьих… было еще какое-то «в-третьих», но Алексу никак не удавалось вспомнить. Чем старательнее он пытался думать, тем страшнее становилась боль. В его груди явно копошилось семейство голодных мышей. Вместо позвоночника ощущалось некое огненное копье, протыкающее тело от затылка до копчика. Желудок… или в нем кипятили серную кислоту, или мыши из груди выгнали туда самого беспокойного члена семейства. И это называется: о состоянии здоровья можно не волноваться?

В комнату вошел человек в форме мальтийской полиции. Невысокий, смуглый, с короткими усиками.

– Капитан Кайл Дебоно, – представился полицейский. – Я начальник этого отделения. Алекс Минаков, если я не ошибаюсь?

– Да, – просипел Алекс. Не то чтобы пластиковая трубка мешала говорить, сил с трудом набралось даже на одно слово.

– Не так давно Европол разыскивал тебя за участие в перестрелке на «Жемчужине Средиземноморья». – Мальтиец с интересом разглядывал Алекса. – Шумное дело, множество убитых, огромные разрушения. Ты великолепно замел следы, словно сквозь землю провалился. Но месяца не прошло, а ты уже участвуешь в еще более масштабной бойне. Я внимательно изучил твою биографию. Как тридцать два года до этого ты ухитрялся ни во что не вмешиваться?

Алекс не ответил. Вопрос был явно риторическим.

– Занимался йогой? – неожиданно спросил полицейский.

– Что? – прохрипел Алекс.

– Йогой занимался? – повторил мальтиец. – Ну, медитация, асаны, дыхательные упражнения?

– Нет, – ответил Алекс. – Никогда.

– А как ты сумел на несколько часов остановить сердце?

– Я… – слова давались Алексу с боем, – ничего… не останавливал.

– Правда? – изумился полицейский капитан. – А почему же тогда тебя посчитали трупом, когда вытащили из дома?

– Не знаю. Ошиблись.

– Возможно. Хотя с трудом верю, чтобы опытные полицейские медики так ошибались. Никакой сердечной или дыхательной активности – достаточная причина, чтобы попасть в морг. А вот часиков через двенадцать, когда патологоанатомы начали разбираться с трупами, выяснилось, что один из трупов очень даже не мертв. Этим воскресшим из мертвых оказался любитель приключений Алекс Минаков. Возникло впечатление, что ты просто очень хитро пытался выкрутиться и на этот раз: весь извозился в крови и остановил сердце с дыханием. Когда же тебя отмыли, то выяснилось, что ты даже не ранен.

«Сукин сын Винченце, – подумал Алекс, – недаром все гоняются за твоим лекарством. Вот так я и выжил».

– Правда, – продолжал Кайл Дебоно, – у тебя на теле были следы ранений. Серьезных ранений, возможно, даже смертельных. Мне сказали, что они получены как минимум месяца четыре назад. Но я же говорил тебе, что тщательно изучил твою биографию?

Алекс кивнул. Это оказалось даже болезненней, чем говорить.

– Так вот, все платежи по твоим кредитным чипам, все твои перемещения, та информация, которую удалось вытянуть о твоей работе в банке, – ничего не говорит о том, что ты был тяжело ранен. Ты летал в Германию, Австрию, Швейцарию, про Италию можно не упоминать – она под боком. Очень насыщенная жизнь. Ни одного свободного дня, чтобы залечить ранения, после которых люди лежат в больнице месяцами. Если вообще выживают. У тебя есть двойник? Кто-то другой пользовался твоими документами, работал в банке, пока ты сражался в еще не известных нам войнах?

– Нет. – Алекс прикинул, что «специалисты» по заживанию ран не могли осматривать его недавно. А с учетом быстродействия винченцевских нанороботов его раны могли зажить намного успешнее за последние часы. Стоило рискнуть. – Я был ранен четыре года назад, я служил в миротворцах. Ваших знатоков пора увольнять. Сам взгляни на раны.

– Я не собираюсь… – начал было возражать полицейский, но Алекс сумел отбросить одеяло и приподнять легкую казенную рубашку. Поскольку сил у него было немного, Кайлу Дебоно пришлось помочь. Скосив глаза, Алекс сумел взглянуть себе на грудь. Он оказался прав. Раны заживали чертовски быстро. Еще часик-другой, и от них бы не осталось следа.

– И это раны четырехмесячной давности? – спросил Алекс.

– М-да… – Капитан задумался. – Что-то наши медики начудили. Сначала похоронили досрочно, потом запутались с характеристикой ран. Как-то все связанное с тобой очень сомнительно выглядит. Вот в чем я с ними согласен, тут они правы однозначно, что тебя очень долго морили голодом, и ты находишься на грани полного истощения. Ты вообще не хочешь рассказать мне, что произошло? Или заявишь, что будешь говорить только в присутствии твоего адвоката?

– Могу и без, – согласился Алекс. Он вспомнил все, что ему рассказывал Винченце о необходимости обильной еды для успешного заживления ран. Похоже, его организм чуть не съел сам себя. И надо принимать срочные меры. Тем более что никакие неприятности типа несварения желудка ему уже не грозят, нанороботы разрулят любой заворот кишок. – Но у меня есть одно непременное условие. Очень простое.

– Не тебе ставить условия. – Кажется, капитан, и так выглядящий весельчаком, развеселился еще больше. – Но интересно, чего же ты хочешь?

– Еду. Сейчас же. И как можно больше.

– Еду ты уже получаешь. Бульончик, прямо в пищевод. Ты что, не заметил трубочку? Ну и внутривенно, соли, глюкозу, кажется.

– Еду. Да мне ваш бульон!.. Или дайте, я его весь выпью без всяких трубочек, а потом закушу тем, что ты мне принесешь.

– Тебе нельзя есть. У тебя, наверное, желудок атрофировался. Ты просто можешь умереть в жутких муках.

– Вот об этом не волнуйся. Меня уже один раз похоронили, как видишь, я достаточно живуч, чтобы договориться с собственным желудком.

Капитан задумался, потом махнул рукой.

– Умереть ты не умрешь. Спасут. Помучаешься – это точно. Но это твои проблемы. Пицца сгодится?

Алекс мысленно застонал, вспомнив стратегические запасы Винченце. Но согласился.

Мальтиец отсутствовал довольно долго, зато пиццу принес огромную. Алекс попытался было наброситься на нее, как когда-то, в лучшие времена. Он ведь в считаные минуты мог умять все подряд после интенсивных тренировок, а уж для восстановления организма готов был на любое гастрономическое безобразие. Оказывается, для того, чтобы есть, тоже нужны силы! И их явно не хватало. Откусить, разжевать, проглотить…. откусить, разжевать, проглотить… тяжело идет. Вот если бы ему какое-нибудь пюре принесли… для внутренних ремонтных целей, желательно мясное… В памяти всплыло несколько совместных с Магдой визитов в ресторан.

– Я бы мог заказать для себя что-нибудь еще в ближайшем ресторане? – спросил Алекс у полицейского.

– Что именно? – голос у капитана был донельзя ехидный, и Алекс заранее представлял, как тот поиздевается над его просьбой. Но отступать не стал.

– Болонез. Много болонеза. Можно без спагетти.

– Неадекватное восприятие реальности, – Кайл Дебоно укоризненно покачал головой. – Скорее всего, последствия шока. На тебе висят дела на несколько пожизненных заключений. Европол записал тебя во враги рода человеческого. А ты обдумываешь свое меню! И вино ведь, наверное, выбрал.

– Красное сухое, если можно. – Алекс решил подыграть собеседнику. Пусть считает себя великим психологом. Но главное – пусть побольше говорит. Хорошо бы выяснить, что там за история с Европолом.

– До того, как выбирать вино, выполни свою часть договора. – Веселое настроение не покидало полицейского капитана. – Расскажи, что ты делал с момента перестрелки на «Жемчужине». Я даже не спрашиваю, из-за чего она была, не хочу отбирать хлеб у Европола. А вот то, что произошло с тобой на вилле у Винченце Сальвати, мне очень интересно.

– На «Жемчужине» меня сумели захватить. Какие-то африканцы. Потом передали другой команде, эти уже были европейцами. Судя по времени полета, приземлились мы в Сицилии. На голову мне надели мешок, так что точного места не знаю. Но это происходило в гористой местности, помню, как мотор надрывался, когда меня везли. Похитители говорили по-немецки. Я думал, каша заварилась из-за моей работы в банке, но они про банк ни слова не спросили. Зато про Магду задали миллион вопросов. Ввели какие-то препараты, и я выкладывал все, что они хотели узнать. Они считали, что Магда занимается чем-то еще, кроме проверки ресторанов, и думали, что я об этом что-то знаю. Но я ничего не знал. Тогда они стали выяснять у меня, с кем Магда общалась. Я помогал им смоделировать на компьютере внешность всех, кого видел. А также тембр голоса. Не добровольно, конечно, они мне все время вводили свои наркотики. И не кормили. Только немного давали пить. Можно, я сделаю перерыв на еду? И устал я страшно, очень тяжело говорить.

– Отдохни, перекуси. – Полицейский капитан, похоже, был человеком не злым, и Алекс получил возможность отдышаться (рассказ утомил его, как тяжелый физический труд), обдумать продолжение своего триллера и снабдить нанороботов материалом для восстановления организма, почти истратившего свои ресурсы. Кайл Дебоно тем временем переместился к столу и задействовал его компьютеризированную поверхность. Над столом замерцали голограммы, компьютер начал докладывать о новой информации, но полицейский отдал ему приказ замолчать.

В молчании Алекс доел пиццу. Отдышался, как после продолжительного бега… и попросил у капитана еще еды. Только, если можно, не пиццу. Чем больше, тем лучше. Но если нет выбора… то и пицца сойдет.

– Человек-загадка, – ухмыльнулся Кайл Дебоно, – неужели никаких желудочных колик?

Алекс оценил свое самочувствие. Никаких проблем с пищеварением не было и в помине. Сил вроде бы стало побольше. Ощущение раскаленного стержня вместо позвоночника никуда не делось, но острота восприятия притупилась, боль стала более переносимой, безобразие, происходившее в желудке, прекратилось. Неужели еда помогла?

– Никаких. Я голоден, очень голоден. Неужели по мне не видно?

Капитан пожал плечами и вышел. У Алекса было сильное искушение подскочить к компьютеру и попытаться отправить весточку Электрику. Но… «подскочить» – это сейчас не для него, а превратить «доброго» полицейского в «злого» таким идиотским поведением было совсем не сложно.

– Будет тебе еда, – вернувшийся капитан протянул Алексу бутылку фруктового напитка, – заказал. Только толку от твоих россказней – никакого. И я кое-что проверил. В твоей биографии нет службы в миротворцах.

– Закон позволяет мне сохранить этот факт в секрете. – Алекс не был особенно уверен в том, что говорит, и поэтому добавил: – У нас в России точно, не знаю, как в остальной Европе.

– А зачем сохранять в секрете службу в миротворцах? – удивился Кайл.

– На тот случай, если кто-то захочет отомстить за умиротворение.

– Интересная точка зрения… – Похоже, полицейский не часто отвлекался на абстрактные размышления и мог спокойно проглотить еще не одну выдумку.

В этот момент в кабинет зашел другой страж порядка. Он принес два огромных сэндвича и бутылку минеральной воды. Алекс обреченно вздохнул. Не то чтобы он так уж голодал. Если честно, голод был уже утолен, а сам процесс еды представлял собой утомительное занятие. Он предпочел бы просто отдохнуть. Но… возвращение в приличную физическую форму сейчас зависело только от количества съеденной пищи. И как бы это ни утомляло, как бы по-идиотски это ни выглядело со стороны, ему оставалось только… жрать, жрать и жрать. И к черту ревнителей хорошего тона и изящной словесности, когда вопрос идет о выживании!

– Тебе не кажется, что ты непорядочно себя ведешь? – спросил капитан.

– Что? – Алекс чуть не подавился от неожиданности. Уж где бы он мог ждать обвинения в непорядочности, так это не в полицейском участке. Или ему просто повезло нарваться на офицера с гипертрофированным чувством юмора? – В чем моя непорядочность проявляется?

– В элементарном вранье. На «Жемчужине» видеосъемка показывает, что ты вместе со своей подругой сел в «летающее блюдце». Сам. Никакие африканцы тебя не захватывали. Ты меня обманул. А я сдержал слово, кормлю тебя. Неравноценный обмен. Я тебе качественную еду, а ты мне примитивную ложь.

– А качественная ложь тебя устроит?

– Ты не умничай, я ведь могу и разозлиться. Просто расскажи правду.

– Да, улетели мы вместе с Магдой. Прилетели на Сицилию. Если я ничего не перепутал – в Пачино. Но наше «блюдце», наверное, выследили. На нас напали, Магда сумела убежать, а меня подстрелили чем-то снотворным. Дальше – как я и описывал.

– А почему не рассказал правду сразу?

– Соучастие в угоне транспортного средства.

Полицейский капитан захохотал. В кабинет кто-то заглянул, но, разобравшись в ситуации, закрыл дверь. Кайл Дебоно отсмеялся, потер глаза, похоже, он прослезился от смеха.

– Это надо же, какая интересная логика, – сказал он. – А тебе не приходило в голову, что несколько пожизненных сроков или принудительная психокоррекция настолько превосходят наказание за угон, что и беспокоиться не стоит?

– Это за что же меня так? – Алекс прекрасно знал, за что, но маску «контуженного» продолжал сохранять. – На нас напали. Если у вас такие хорошие камеры и записи – проверьте. Мы просто защищали свою жизнь.

– Не будем. – Капитан сделал жест, словно отмахивался от насекомого. – Я не хочу втягиваться в дискуссию о «Жемчужине». Меня интересует то, что было потом. Похоже, происходило оно на моей территории.

И тут Алекс осознал, что пришло его время задать вопрос. Конечно, он знал, что случилось с Магдой. Но полицейскому об этом знании неизвестно.

– Прошу прощения, – сказал он. – Я понимаю, что в этом кабинете я должен не спрашивать, а отвечать. Но я бы очень хотел узнать… что с Магдой?

Веселое лицо полицейского капитана мгновенно стало серьезным. Он внимательно посмотрел на Алекса, помолчал.

– Когда ты начал ставить условия, – сказал Дебоно, – я решил, что ты хочешь узнать про подругу. Но желудок для тебя оказался важнее. Я и тогда не собирался тебе что-либо рассказывать. А теперь – тем более. Когда ты видел ее в последний раз?

– В здании, во время боя. В потолке пробили дырку, оттуда вывалился тип в броне и экзоскелете. А Магда пробежала по стене, взлетела на потолок и нырнула в ту же дырку.

Алекс подумал, что говорит почти правду. Он действительно тогда видел Магду в последний раз. Живую Магду.

– Ты не удивился, что она может так двигаться?

– Ну, я и сейчас не уверен, что мне это не почудилось. Но была мысль, что когда эти люди, которые меня допрашивали… То есть они не врали, что Магда из Европола.

– Ты и в самом деле не знал?

– Откуда? – Алекс посмотрел на полицейского своим самым искренним взглядом, дожевал первый сэндвич и обреченно глянул на второй. Ему хотелось не есть, а спать. Но самочувствие ощутимо улучшалось, и Алекс относил это на счет еды. Грех было отказываться от настолько простого и эффективного способа лечения.

– Итак, – в голосе капитана появилась жесткость, – продолжай. Ты в плену в горах на Сицилии, тебя допрашивают о Магде и ее связях. Дальше.

– Потом обо мне забывают на день. Или два? Я от голода уже не очень соображал. Мне и воду-то почти не приносили. Там в подвале какая-то солома была, я ее пробовал жевать, так у меня даже слюны не было.

Капитан осуждающе покрутил головой, но промолчал.

– После этого дня (или двух?), – продолжил Алекс, – мне принесли мобильник.

– Твой?

– Нет. Обычный коммуникатор, чей – не знаю. На линии уже была Магда. Она на меня посмотрела, ей дали разглядеть меня, попросили помахать рукой. Она спросила, как дела, я не хотел ее заводить, только сказал, что с едой не очень, а так все нормально. И меня опять оставили одного. В какой-то момент я потерял сознание. Пришел в себя в вертолете. Вертолет армейского типа. Со мной Магда, двое мужчин очень крепкого телосложения. Ну и пилот, само собой. Магда поит меня чем-то сладким, какую-то кашицу дает. Я попросил есть, а она говорила то же самое, что и ты. Про желудок и смерть в мучениях. Сказала, чтобы я не волновался, у нее есть знакомый… Винченце, кажется, зовут. Тот, кто придумал «Коктейль». Она, мол, может с ним договориться, и он мне привьет этот самый «Коктейль».

– Как забрала она тебя у похитителей?

– Я спросил. Она ответила, что это так просто не объяснить. Она мне все расскажет потом. А я уснул. От слабости или от какого-то наркотика, что дала Магда, – не знаю. Пришел в себя на шикарной вилле. Нас трое. Я, Магда и этот ученый-итальянец. И Магда с ним ругается. Я понял, что у него проблемы, доступа к «Коктейлю» нет, а сам он скрывается. Потом они прекратили ругаться. Сели что-то обсуждать, деловые такие, с компьютерами. Я лежу, сил нет, обидно до жути. Ну, думаю, спасла меня Магда и сразу интерес потеряла, не кормит. Потом у Винченце заработал мобильник. Он начал отвечать и тут же – взрыв. Ракета. Первой ракетой Винченце и убили. По дому стреляют, я шевельнуться не могу. Уже попрощался с жизнью. Думаю, до чего по-дурацки умираю. Взрыв наверху, с потолка валится боец в броне, а Магда, наоборот, убегает вверх. Там еще стрельба была наверху… Все. Просыпаюсь здесь.

– И зачем я тебя кормил? – удивился капитан. – Информации – ноль. Ничего ты не видел, ничего не слышал…

– Ну почему? – возразил Алекс. – Кое-что слышал. И рассказал.

– Молчи уж… – махнул рукой капитан, – рассказчик. И ни малейших признаков желудочных колик!.. Обидно. Никакого морального удовлетворения. Может, и «наркотик правды» тебе не повредит? А то я боялся вводить, организм ослабленный…

Алекс и до лекарства Винченце был привит от гипнотропина, теперь же нанороботы должны были убирать мешающую химию в два счета. Мысленно он посочувствовал наивному полицейскому, собиравшемуся сделать ставку на допрос с помощью наркотика. Но все оказалось не так просто.

– Скорее всего, у меня не хватит времени на настоящий допрос, – сказал Кайл Дебоно, словно разговаривая сам с собой. – Придется нам расстаться, и не скажу, что я расстроюсь. Поскольку в побоище уцелел ты один, все убийства повесят на тебя. И Винченце Сальвати, и твоей подруги.

– Что-о? – Алекс попытался вскочить, но сил еще было мало, чертовски мало. Недоеденный сэндвич выпал из рук, манжета мобильного медцентра съехала, и зелено-оранжевая гамма сменилась красно-синей. – Магда убита? Как?

– Крайне жестоко. В нее выстрелили ракетником, а потом обезглавили. Голова не найдена.

– Сволочи! – с чувством воскликнул Алекс и откинулся на своей лежанке. – Гады. Мне казалось, она может уйти, она была такая верткая. Но зачем отрубать голову?

– Бог его знает. – Капитан пожал плечами. – Вместо контрольного выстрела, наверное. Думаю, что именно тебя будут мучить этими вопросами.

– Почему меня?

– Ты знаешь, что издалека лучше видно?

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты помнишь, я за пиццей пошел, и меня долго не было? Так я не тесто месил и не сыр делал. Разговаривал. Позвонил мне какой-то европоловский умник. Из Парижа. Им стало известно о твоем чудесном воскресении из мертвых. Почему-то их это так возбудило…

– Кого «их»?

– Европоловцев. Они все про тебя знают, больше, чем ты сам о себе. Я услышал, что ты один из самых опасных преступников в мире, что ты зверски убил Магду Симмонс, сотрудницу Европола, работавшую под прикрытием, что они немедленно высылают за тобой своих людей, а я должен заковать тебя в кандалы и поместить в одиночную камеру. Я пытался объяснить, что сил у тебя не хватит, чтобы справиться с пятилетним ребенком, что ты истощен до предела и не убивал Магду. В ответ этот чертов француз не очень лестно высказался о моих умственных способностях. Ты действительно так опасен?

– Не думаю.

– И мне так не кажется. Ты – заноза в заднице, это точно. Тебя хорошо выдрессировали в миротворцах, ты был сильным бойцом, но мне ясно, что убить Магду ты не мог. Если я предложу тебе защиту от Европола, ты расскажешь мне правду?

– О какой защите и какой правде идет речь? – Алекс старался демонстрировать невозмутимость, но не был уверен, что у него получается. Было сильнейшее искушение попросить Кайла Дебоно связаться с Отделом внутренних расследований. Но если конспирация накроется, то миссия охоты на вампиров будет провалена. А если гонцы продажных европоловцев прибудут сюда из Парижа (почему Париж?) и убьют его «при попытке к бегству»? Лучше сохранить жизнь, чем работу. И можно ли доверять мальтийскому капитану? Какой-то он излишне добрый и откровенный для полицейского.

– Сейчас тебя госпитализируют, – сказал Кайл Дебоно. – Доктора запретят твою транспортировку, и даже Европол не сможет это оспорить. Медицинская комиссия задокументирует твое состояние и подтвердит, что в течение последних нескольких дней ты был абсолютно недееспособен. Это тебе для будущего суда.

«Еще десяток-другой сэндвичей, – подумал Алекс, – и комиссия просто обвинит меня в мошенничестве».

– Я готов всегда и везде утверждать, что на Мальте – самая лучшая в мире полиция, – сказал Алекс. – Но ведь тебе не этого от меня надо. Чего ты хочешь?

– Правды!

– А почему ты считаешь, что я вру?

– Слишком гладко и никаких концов. Не за что зацепиться.

– Можно узнать конкретно, за что ты хочешь зацепиться? Может быть, я и вспомню какую-нибудь деталь, на которую не обратил внимания. Ясно, что Магда во что-то вляпалась, а я, со своими талантами, помог ей отбиться. Но почему ты думаешь, что она со мной делилась секретами?

Кайл Дебоно молча побарабанил пальцами по столу.

– Твоя подружка как-то связана с недавно уничтоженной компанией ВИРОД, – сказал он. – Большой «Бум-м!», множество трупов, добивание уцелевших, никакой информации от Европола – вот такое дело. Винченце Сальвати был последним, кто сумел уцелеть. До вашего к нему визита, конечно. Мне не нравится, как Европол ведет себя на моей территории. Но если ты ничего не знаешь, помогать не буду. Лети в Париж, или куда там тебя Европол заберет. И пусть ты даже тридцать раз не виноват, а на спине у тебя маленькие ангельские крылышки – не помогу. Сегодня мой запас доброты исчерпан. На неделю вперед. А может – и на месяц.

Это уже больше было похоже на естественное поведение стража порядка. Алекс начал обдумывать, как он обратится к мальтийцу. Ясно, что капитан настроен против Европола. Кто знает, как он отнесется к его внутренней полиции, Отделу расследований?