Текст книги "Призраки бездонного озера"

Автор книги: Леонид Влодавец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава XVIII
ПОБЕДА

В ту же секунду сверкнула вспышка, и серебристая дорожка бесследно исчезла. Женька обнаружил, что стоит прямо на земле и ничего ужасного с ним не происходит.

Недолго думая, он подскочил к обломкам рыцаря, размахнулся и со всей силы рубанул мечом по черному нагруднику, под которым спрятались "мандаринки":

– Во имя Отца! – выдохнул Женька.

Нагрудник треснул от удара, но не распался.

Сквозь трещины проглянуло оранжевое свечение.

Женьке даже показалось, будто Дух Прорвы, от которого по ходу битвы остались только маленькие оранжевые шарики, пытается наскоро заварить трещины изнутри. Кроме того, после удара от туловища отвалилась вторая рука и стала беспомощно дрыгаться в стороне от нагрудника.

Женька второй раз взмахнул мечом – вж-жить!

– Во имя Сына!

Бряк! – от нагрудника отвалилась нижняя часть и тут же сгорела синим пламенем, а ноги отлетели от скелета аж на метр вправо и влево.

– Во имя Духа Святого! – провозгласил Женька и нанес третий удар. Вжить! Бряк! – обломки того, что оставалось от нагрудника, так и брызнули во все стороны.

Однако остался скелет грудной клетки, черный, будто обгоревший, а под ним неярко мерцал не то уголек, не то остаток "мандаринки". Правда, размером уже не больше горошины.

– Руби! Еще руби, Иван-Царевич! – воскликнула Ледяница-Студеница, выпорхнув откуда-то из-за кустов.

Женька сгоряча и впрямь занес меч и уже готов был обрушить его на красную "горошинку", когда вспомнил наставление мудрой Совы: "…более трех раз – не руби! Во имя Отца, Сына и Свя-таго Духа! Четвертый раз ударишь – пропадешь! Помни это!"

– Что же ты! – завопила Ледяница. – До восхода одна лишь минута осталась!!! Сгинешь, коли не добьешь Духа Прорвы!

Но Женька помнил и то, о чем сама Ледяница предупреждала. Насчет того, что, дав одну верную подсказку, начнет обманывать, подчиняясь силе висящего над ней заклятия. Он опустил меч, а затем и вонзил в землю. Будь что будет!

Секунды, оставшиеся до восхода, тянулись удивительно долго. Несколько раз Женьке начинало казаться, будто ему все-таки надо еще раз ударить, иначе дьявольские силы, отступая перед зарождающимся днем, напоследок утащат его с собой. К тому же Ледяница постоянно верещала – и впрямь, хуже Лихоманщицы сделалась! – мол, пропадешь, душу погубишь, утащит тебя Дух и так далее. Но все же "Иван-Царевич" не поддался на это кликушество, удержался… Даже тогда, когда Ледяница начала, выражаясь по-космически, обратный отсчет секунд:

– Пять! Четыре! Три! Две! Одна! Восход!!!

Краешек солнца показался из-за дальнего леса В ту же секунду все кости, оставшиеся на поляне от черного рыцаря, вспыхнули синим пламенем и исчезли без следа. А красная "горошинка" с легким шипением лопнула, и из нее вверх заструился легкий белый пар. Женька сразу припомнил, что нечто похожее он видел после того, как взорвались Водяной-Лиходей и Болотный Бес. И про последние слова Болотницы-Охотницы вспомнил: "Понеслась душа…"

Пар, в который обратилась красная "горошина", между тем принял очертания призрачной, полупрозрачной человеческой фигуры. Эти очертания были туманны и расплывчаты, однако Женька сумел рассмотреть кольчугу, шелом, меч и щит, очень похожие на те, которыми обладал сам. Даже черты лица призрака удалось разглядеть. На Женьку он, конечно, был не похож, потому что был намного старше, с бородой и усами.

Призрак приложил ладонь к груди и поклонился Женьке в пояс.

– Спасибо тебе, добрый молодец! – произнес он звенящим, явно потусторонним, но совсем не страшным голосом. – Освободил ты от злого заклятия и меня, Ивана-Княжича, и братьев моих, Петра да Сидора, и сестрицу нашу меньшую Василисушку!

В это время прямо из воздуха появились еще два призрака, очень похожих на первый, а Ледяница-Студеница приземлилась на полянку рядом с ними. Она как-то сразу потеряла все свои холодно-зловещие черты, стала прозрачнее, воздушнее, и Женьке стало ясно, что она-то и есть Василисушка, меньшая сестрица троих братьев – Ивана, Петра и Сидора…

– Пятьсот лет тому назад, – начал рассказ Иван-Княжич, – озеро сие в нашей вотчине было. И зимой, и летом в нем наши холопы рыбу ловили, и для отца, и для деда, и для иных предков наших. А когда отец наш помирать собрался, то завещал озеро Бездонное в приданое Василисушке. Но перед смертью наказал строго, чтоб более двенадцати пудов рыбы никто не вылавливал. Василиса же сего завета не исполнила. Послала зимой рыбаков на озеро и повелела мужикам, чтоб ловили, сколь наловится. Те ей еще раз батюшкин наказ напомнили, но сестрица наша строга была – перечить ей далее побоялись. И наловили они за один раз тринадцать пудов. А в те поры Василиса сама на озеро в санях прикатила, чтоб присмотреть за ловцами. И как поехали обратно, лед ни с того ни с сего провалился. Мужики-рыбаки выскочить успели, а княжна под лед ушла. Погоревали мы о ней, помолились за упокой души. А на третий день после смерти явилась нашему брату Сидору Белая Змея и рассказала, будто сестру нашу Василису Водяной-Лиходей себе забрал. Снарядился Сидор в путь и пропал безвестно. На девятый день Белая Змея брату Петру явилась и сказала, что-де Василису Болотный Бес в полоне держит. Ушел Петр, да и пропал вовсе. Ну а на сороковины мой черед пришел. Явилась мне во сне Белая Змея и сказала, что Василиса в плену у Духа Прорвы. Пошел я на озеро, и весь тот путь, коим ты, добрый молодец, проследовал, за спиной оставил. И оружье волшебное добыл, и загадку на камне разгадал, и Водяного одолел, и Беса… Заодно узнал, как братья мои пропали. Сидор не утерпел, да и рубанул Водяного, и за то в его, Лиходея, шкуру попал на пятьсот лет. Петр с Бесом Болотным сию же оплошку допустил – и сам стал Бесом Болотным на полтыщи лет. Ну а я оплошал – четвертый раз Духа Прорвы ударил. И за то промаялся до сего дня. А Василиса наша в обличьях Ледяницы-Студеницы, Болотницы-Охотницы и Лихоманщицы-Обманщицы пребывала. Ночью по заклятью сатанинскому все мы зло творили, души губили, а днем в пекле адскими муками мучились. Много сюда за пятьсот лет всякого люда в неурочные дни приезжали и беды наживали. Но далее камня с загадкой никто не доходил. И лишь ты, добрый молодец, нас и озеро от заклятья освободил! Ну, еще раз благодарствуем тебе – да недосуг нам…

С этими словами Иван-Княжич стал медленно подниматься над поляной куда-то в светлеющее небо, а следом за ним воспарили его братья и сестрица. Некоторое время их контуры еще можно было различить, но уже через пару минут, когда восходящее солнце окончательно вышло из-за леса и осветило поляну косыми красноватыми лучами, призраки совершенно исчезли в небесной синеве…

В тот же самый миг небо стало вращаться с огромной скоростью, и Женька, у которого начала от этого голова кружиться, как-то непроизвольно зажмурил глаза.

Глава XIX
СОН ИЛИ ЯВЬ?

Нет, Женька отчетливо помнил, что не терял сознание. Просто зажмурился ненадолго – и все. А потом, секунд через десять, не больше, снова открыл их и… очень удивился.

Никакого неба над ним не просматривалось. Чуть выше, чем на расстоянии вытянутой руки, над Женькой нависала брезентовая крыша палатки. Через откинутый полог виднелась освещенная солнцем поляна, вкусно пахло дымом и копченой рыбой. К тому же Женька лежал, как выяснилось, в спальном мешке – хотя точно помнил, как вылезал и из спального мешка, и из палатки перед тем, как отправиться в свой боевой поход. Ну и уж, конечно, не было на нем ни шлема, ни кольчуги с зерцалом, ни сафьяновых сапог, ни меча-кладенца.

Неужели все приснилось?!

Женька прислушался. Поначалу снаружи доносились только птичьи голоса да потрескивание дров в костре. Потом послышались приближающиеся шаги нескольких пар ног, хрустнула ветка, брякнуло ведро… Затем донесся до боли знакомый голос:

– Ну как, Валера? Ничего лещик, а?! Кило на три, по-моему!

Это, несомненно, говорил папа.

– Прибавляешь, Паша! – добродушно отозвался менее знакомый, но тоже хорошо узнаваемый голос того самого дядьки, которого Женькин отец вроде бы повез в больницу.

– Это точно! – согласился третий голос, который еще больше удивил Женьку, потому что принадлежал дяде Васе. Тому самому, что вчера вроде бы был болен и вовсе не поехал на озеро.

– Ну, самое малое – два с половиной! – упорствовал папа по поводу своего леща. Нет, на больного он ну никак не смахивал. Да и Валерий, должно быть, никаких аппендицитных симптомов не ощущал, потому что беззаботно захихикал и сказал:

– Еще полкило скинуть – будет в самую точку!

– А у меня безмен есть, – сообщил дядя Вася, – возьмем да и взвесим! А слабо поспорить?! Принимаю ставки, господа!

Нет, он тоже был очень бодрый, не похоже, что только-только из больницы.

Конечно, при такой ситуации Женька не стал оставаться в палатке. Он вылез из спального мешка, надел кроссовки и вышел к костру. Посмотрел по сторонам – и еще раз удивился.

Нет, конечно, он не удивился тому, что в трех шагах от него стояли папа, дядя Вася и тот самый Валерий, который вчера вроде бы мучался болями в животе. И даже тому, что они азартно, как мальчишки, обсуждали, сколько весит крупный лещ, пойманный папой на донку.

Гораздо больше его удивило, что на полянке сушатся две резиновых лодки – одна папина, а вторая, не иначе, Валерия. Та самая, которая вроде бы потонула! И палаток около костра стояло две…

Но еще больше Женька удивился тому, что солнце, которое, по идее, встало всего минут пятнадцать-двадцать назад, поднялось так высоко над горизонтом. И рыбаки явно уже вернулись с утреннего клева. Причем дядя Вася, должно быть, пришел пораньше и раскочегарил свою коптильню, которая дымила около костра, распространяя аромат копченой рыбы.

– Та-ак, – произнес папа шутливо, – а вот и Евгений Палыч проснулись! Маловато поспал, малыш… Наверно, мы тебя своим галдежем разбудили?

Женька еще больше удивился. Ничего себе "маловато поспал"! Ведь если ему приснилось все, начиная, допустим, с того момента, как они нашли больного Валерия, то он почти сутки во сне провел! А если ему приснилось все, начиная с того, что дядя Вася заболел и на рыбалку не поехал, то получается и того больше. Но как же он тогда сюда попал? Ведь если б дядя Вася поехал, то Женьку бы на рыбалку не взяли… Ерунда какая-то!

– Есть хочешь? – заботливо спросил папа.

– Ага… – пробормотал Женька, растерянно хлопая глазами.

– Что я говорил? – хмыкнул дядя Вася. – Почуял запах копченой рыбки – вот и вскочил. Вкуснотища-а!

Он открыл крышку коптильни и снял с решетки небольшую, позолоченную копчением плотвичку, положил на ломоть черного хлеба, отщипнул пару перьев лука, пристроил поверх рыбешки и сверху еще ломоть положил.

– На! Сам поймал, сам и сжевал! Это тебе не фишбургер какой-нибудь! – усмехнулся дядя Вася.

– Как это, "сам поймал"?! – искренне удивился Женька. – Я разве ловил?!

– А ты думал, во сне приснилось? – расхохотался папа. – Ну, ты, брат, точно не выспался…

Женька больше ничего не стал спрашивать. Он ел удивительно вкусную копченую рыбку с луком, посматривая на то, как папа, Валерий и дядя Вася взвешивают безменом пойманного папой леща, но думал совсем о другом.

Он понял, что ничего ему не приснилось, и то, что он сейчас видит, тоже ему не снится. Просто после того, как он снял заклятие с Бездонного озера, каким-то непостижимым путем изменилась ИСТОРИЯ. То есть дядя Вася не заболел, Валера не утопил свою лодку, папа не повез Валеру в больницу и сам остался вполне здоровым и невредимым. А Женька, как видно, просто ловил рыбу в компании со взрослыми на вечерней, а может, и на утренней зорьке. Поймал вот эту самую плотвичку, которую закоптил дядя Вася, а потом лег поспать. Во всяком случае, именно это происходило на глазах папы и остальных рыбаков. И конечно, бесполезно им рассказывать о тех приключениях, которые Женька пережил ради того, чтоб всем им было хорошо. Все равно не поверят. Да и зачем это нужно, своими подвигами хвастаться?! Главное – самому знать, что доброе дело сделал…