Текст книги "Арест"

Автор книги: Леонид Эгги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

VI

Почти каждый день приходил кто-нибудь из соседей или из других бараков Оставляли, чаще всего молча, две-три картошины, или крупы, кто редьку или репку, кто кусочек хлеба Нечего было давать Сами жили впроголодь Долго не задерживались. Все-таки в этой семье второй арест Мало ли что. Тихо, виновато прощались и так же незаметно уходили.

Когда бы Аня ни проснулась, бабушка все время что-то делает: перебирает траву, молится едва слышным голосом, готовит нехитрую еду. Чуть ли не на ощупь связала Славику носки – не носки, бурки – не бурки, толстые, теплые Он больше не шлепал босыми ногами по холодному полу, а ходил неслышными шагами

Иногда бабушка присядет на топчан у ног Ани, прислонится к стенке, посидит молча, и опять чем-то занята. Она почти не ела

Однажды Аня спросила:

– Что же ты, бабушка, меня заставляешь, а сама не ешь?

– А много ли мне, старой, надо? Пососала корочку хлебца, вот и сыта Тебе на ноги вставать надо

Проснувшись среди ночи, Аня увидела бабушку стоящей на коленях Она молилась, время от времени низко кланяясь в угол. В ночной тишине отчетливо раздавались слова молитвы:

– Господи, Боже наш, прими от меня, недостойной рабы твоей, усердное моление сие и прости мне все прегрешения мои Всех нас, и церковь Твою святую, всесильной Твоей крепостью от всякого злого обстояния и власти освободи Ты учишь нас поминать в молитвах за здравие врагов наших, ненавидящих и уничтожающих христианский народ…

Бабушка глубоко задумалась, не заметив, что Аня внимательно слушает ее. Перед глазами девочки встал арест отца, такой же ночной и внезапный Только другим способом просили открыть дверь:

– «Телеграмма для… вручить лично…».

Бабушка очнулась и продолжала моление.

– Прости, меня, Господи, рабу твою верную. Не поднимается рука моя креститься за сатанинскую силу, немеет язык мой молитву воздавать за них Казни меня, Боже, но прошу Тебя: воздай им тем же, что сделали они с храмами Твоими, с народом божьим и детьми их. Ты учишь нас, учитель святой, что Сатана сам себя уничтожит. Господи милостивый, пока Сатана сам себя изгрызет, от рабов твоих будет пустыня. Господи! Не осуди меня, недостойную, забери к себе. Устала я ходить по земле, глядеть, как безропотно гибнет стадо Твое, обманутое и замученное Забери меня, Господи! – Она опять опустила голову, думая какие-то свои думы.

– Бабушка, не уходи!

Та очнулась, перекрестилась: опираясь на свою палочку, поднялась с пола, подошла к Ане, поправила одеяло, из-под которого выглядывала нога безмятежно спавшего Славика

– На все Божья воля, испытывает он нашу крепость духа через неправду и муки рабов своих. Никуда я от вас не ухожу Прости старухе минутную слабость. – Она положила свою сухую ладонь на лоб Ане.

– Хорошо, глазки почти чистые. Еще немного полежишь, опять будешь бегать.

– А где ты раньше жила? Ты была маленькой? Расскажи мне

Бабушка заулыбалась, уселась поудобнее:

– И маленькой была, и батюшка с матушкой были, родни много было. Мы жили у помещика, под Смоленском.

– Бабушка, за что помещики издевались над крепостными, били их?

– Перекрестись, девонька. За что он будет бить? Отработал на его поле два-три дня в неделю, и работай на себя. Правда, земли у крестьян не было, так помещик давал надел, но тот, кто не был лежебокой, кто в чужой рот не заглядывал, жил хорошо – сытым и одетым. И на гулянье время оставалось Какие мы хороводы водили! – Тут она мечтательно улыбнулась, вспоминая деревенские хороводы на лугу, почти столетней давности. – И на молитву время было. Храмы, церкви, Божьи дома стояли в каждом селе.

Тихая ночь Лунный свет через окошко освещал исхудавшее с выступавшими скулами лицо Ани. Она внимательно слушала, положив свою ладонь на бабушкину, и было что-то объединяющее их в эту безмолвную ночь

– Я выросла, выучилась грамоте, вышла замуж за работящего парня из соседнего села Было у меня двое деток, две девочки – Аксюша и Манюша, наша радость Ласковые, послушные.

На минуту она замолчала, вспоминая веселый солнечный день Они всей семьей жнут на своем поле Она – молодая, крепкая, серпом срезает налившиеся колосья пшеницы, а Ксюша рядом пытается взять в ладони побольше стебельков, чтобы увязать их. Манюша топает неокрепшими ножками по сжатому полю, несет им в деревянной кружке холодного кваса…

VII

После сбора урожая они, нарядные, шествуют в церковь Рядом ее Степан. Он несет на руках смеющуюся младшую доченьку, щекоча ее усами. Сбоку чинно шагает Аксюта, поглядывая по сторонам, как-то оценят подружки ее яркий платочек

– А что потом было?

– Наказал нас за что-то Господь. Стояли жаркие дни, я со Степой была на работе, случился пожар Погибли мои голубки

Аня увидела, как медленно, словно нехотя, по щеке бабушки покатилась слеза, застревая в морщинах

– А потом?

– Потом Степа от горя ушел в монастырь, ушла и я в Божью обитель Думала, до конца дней своих буду там молиться за своих кровинушек, отмаливать гнев Божий.

Она тяжело вздохнула:

– Не довелось Через много лет навалилась на Русь черная сила Антихриста – хуже Мамая. Храмы, церкви ограбили, разрушили, святых отцов уничтожили, монастыри разогнали, в Божьих домах сделали склады для награбленного или темницы. Захватили и разграбили наш монастырь, нас прогнали вон Разбрелись мы по свету. Молились, просили Господа во здравие и спасение народа своего. Меня вскоре поймали, отправили на Соловки

Аня вздрогнула Взрослые с опаской произносили это название. Когда она попыталась узнать у мамы, почему Соловков боятся, мама в испуге перекрестилась: «Спаси и помилуй». И запретила упоминать это слово От бабушки не укрылась дрогнувшая ладонь девочки.

– Ох, моя милая, все суета сует Господь и молитва спасли меня Выдержала я и это испытание. Случайно попала на материк. Толку от меня на работе мало, уже и тогда была старой Хожу по людям, где кому помочь. Но не вечно терпение Господа Бога нашего Придет время, изгонит народ Сатану, гореть ему вечно за жестокость его в геенне огненной.

– Бабушка, почему у тети Тони голова белая?

– Разве ты не знаешь? Когда их загоняли в вагоны… – заметив вопросительный взгляд Ани, уточнила: – это бараки на колесах, – в суматохе ее Юра потерялся. Вагоны долго не подавали, отошел малец в сторону к другим детям, а усталая Тоня задремала. Уже в сумерках загоняли людей быстро, без счета В ночи Сатана всегда торопится, страх на людей нагоняет. А наутро голова ее стада белой. Через несколько дней в Соликамске нашелся ее сорванец, попал в другой вагон Добрые люди, сами голодные, присмотрели, не дали ему пропасть Людей хороших у нас много. Замучены очень. Никогда на Руси такой жестокости не было Ты говорила, что дядя должен приехать, моли Бога, чтобы все хорошо было, и я помолюсь Но все может быть, все в руках Божьих. Антихрист над телом нашим волен пока, над душой христианской он бессилен, крепись духом и всегда будь ко всему готова У каждого свое испытание, у каждого своя Голгофа, да не каждому дано пройти Разговорилась я что-то, спи.

– Бабушка, ложись рядом, ты все на ногах да на ногах

– Хорошо Вот я с краюшку погреюсь около тебя Спи, дитятко, – она обняла Аню

Та прижалась к ней, такая же худенькая, и они уснули вчетвером – бабушка, Аня, кукла и Славик.

VIII

Тетя Тоня возвратилась с ночной смены в плохом настроении. Ладонь ее была перевязана На работе при откатке бревен поскользнулась: багор, которым она катала бревна, сорвался, она упала, рука попала под бревно, что-то хрустнуло. Коршуном налетел мастер, требовал продолжать работу, а не то напишет рапорт о членовредительстве. Бригадники, видевшие, как все случилось, отстояли ее, отвели в медпункт. Фельдшер сразу определил: закрытый перелом двух пальцев, наложил жесткую повязку и отправил домой. «Надо по пути к ребятам зайти, – решила она, – взять грязное белье, замочить». Что-то тихо там, но бабушка наверняка не спит.

Она открыла дверь у соседей и… забыла про боль в руке

В комнате никого не было. На топчане валялся откинутый матрас обнажая неструганные доски, рядом лежала пустая коробка, пустые полки стола.

– Их ночью взяли. – Тоня оглянулась Рядом стояла соседка, жившая напротив. Тихая, незаметная, когда-то на веки-веков напутанная Старалась держаться подальше от любых разговоров.

– Когда брали ребят, бабка, как орлица, защищала их Взяли вместе с ними. Ну, да сама знаешь Фурмана.

– Будь, что будет, пойду узнаю.

На подходе к райНКВД увидела, как открылась дверь, вылетела какая-то палка, вслед за ней показалась бабушка, которую держал за шиворот энкавэдэшник.

– Мне начальник приказал, а ты, старая ведьма, ходишь, людей мутишь. Опять на Соловки захотела? Пошла вон! – Подтолкнул ее в сторону дороги.

Бабушка упала, по инерции перекатилась несколько раз Какое-то время лежала без движения Вот рука ее нащупала лежащую рядом палку. Встала на колени, потрясая рукой с зажатой в ней палкой, крикнув вслед служивому:

– Перед Богом и господин, и раб будут держать ответ за свои поступки Сам грех творишь, сам и отвечай Будьте вы прокляты, иуды народа своего!

Энкавэдэшник, конечно же, услышал доносившиеся проклятия, но видимо, боясь насмешек своих приятелей – очень уж древняя старуха – молча закрыл за собой дверь.

С помощью Тони бабка поднялась и по дороге рассказала, что случилось ночью.

– Дверь в комнате была незаперта Они вошли, как воры, ночью, тихо. В минуту собрали сонных деток. Те не успели ничего понять. Хотела оборонить именем Христовым, так это имя им, как быку красная тряпка. И меня в машину бросили, косточек не чую В камере пробыла до утра Видно, стыдно со старухой воевать, вот и выгнали, как ты сама видела. А деток прямиком увезли в Соликамск, в приют Спаси святая Богородица, невинные души

– Пойдем, бабушка, ко мне, отлежишься

– Нет, Тоня, не пойду к тебе, все мое на мне, поковыляю потихоньку дальше, на Север через Талицу, пока Бог силы дает топтать грешную землю А люди? Везде люди живут.

На том они и расстались.

Прежде чем повесить замок на осиротевшую комнату соседей, Тоня вошла в нее, огляделась. В уголок закатилась выпавшая из коробки картофелина, подобрала ее. Окошко осмотрела, закрыто ли оно. Ее внимание что-то привлекло за топчаном Там, между спинкой и бревнами стены, лежали кукла и книга Видимо, когда уводили, Аня успела, спасая любимую Машеньку и книжку от энкавэдэшников, засунуть их за топчан

Энкавэдэшники, если и видели, внимания не обратили. Очень уж у куклы вид неказистый, ну а книжек они не читают

Она полистала «Родную речь». Между страничек лежит сложенная в несколько раз бумажка Развернула ее, а это – картинка: храм с сияющими куполами За ними видны луга, лес и небесная высь, с которой смотрит на землю Бог. Лист оказался надорванным в том месте, где на куполе храма был крест, и, казалось, что церковь сама по себе, а крест отдельно висит на фоне неба.

Держа книжку забинтованной рукой, осторожно разгладила сморщенную бумагу. Крест встал на место и получилась единая картина – святая церковь во всем своем великолепии. Взгляд смотрящего с неба Бога смягчился, теперь он смотрел доброжелательно.

IX

В заведении, где отвечают за воспитание нового поколения, она пыталась узнать адрес ребят Стоя перед строгой начальницей она никак не могла внятно объяснить, зачем это ей надо

– Какая кукла? Какая книжка? Ты что, рехнулась? Никому никаких адресов не даем. Они отправлены туда, куда надо, где их, в отличие от родителей, сделают настоящими советскими людьми А ты смотри, шустрая очень Как бы и твоего не пришлось нам воспитывать.

Тоня, ничего не ответив, молча пошла к выходу.

Потерялся след Ани и Славика Вскоре началась война Кем и чем они стали – неизвестно. Как неизвестна судьба их мамы Марии Ткаченко. Сгинула в тайге на лесоповале

Через пару лет, совершенно случайно, в разговоре с расконвоиником из Горького, она узнала, почему не было известий от дяди Коли Когда Маруся была беременна, муж ее написал письмо брату, поделился радостью. Письмо, первое и единственное за время ссылки, хоть и без обратного адреса, но было отправлено по почте

Брат жил в большой коммуне Не прекращающийся с семнадцатого года поиск врагов сделал многих граждан великой страны ищейками новой власти, которые повсюду проявляли бдительность. Письмо попало в руки такой бдительной. Как ни иносказательно оно было в описании северной жизни, что-то насторожило добровольную стукачку. Обратилась в НКВД Там оказались более сообразительные читатели чужих писем

Взяли брата. Слаб оказался человек, после небольшого внушения признался, что родня в ссылке Здесь пошло легче – связь с ссыльными по созданию преступной организации для свержения Советской власти.

Так что в то время, когда дядю Колю с надеждой на спасение ждали племянники, кости его догнивали в какой-то неизвестной могиле

Много еще осталось таких тайных захоронений. И при том сопротивлении, которое оказывают уже нынешние власти, мы еще долго многого не будем знать Власть осталась от того корня, что уничтожал народ.

Но в это время и Фурман уже не хмурил сердито свои смоляные брови Пробил и его час Кремлевский стервятник решил избавиться и от этих палачей – свидетелей.

Среди многих, надо сказать, вполне справедливых обвинений, предъявленных Фурману, – превышение власти, сфабрикованные дела, садизм, – ему припомнили неосторожно произнесенную при аресте Марии Ткаченко фразу: «На стенах нужно вешать вождей».

Вот это уже совершенная клевета. Фурману просто не повезло Слишком рьяный был служака Много знал.