Текст книги "До рассвета"

Автор книги: Леонид Каганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Во дает. – хмыкнул Олег.

– Есть! – засмеялась девушка.

– Дай! Дай добью! – я силой вырвал у нее пистолет.

На это раз мне удалось сфокусировать мушку и я удовлетворенно нажал на курок, уже заранее зная что попал. Мужик снова дернулся. Гармошка выпала из рук и полетела вниз, взвыв напоследок скрипучей тоскливой нотой. Мужик качнулся еще раз и выпал вниз из окна вслед за ней. Снизу донесся глухой удар, и через секунду еле слышный стон.

– Есть! – захохотала девчонка. – Сделали! Как мы его избавили, а? Класс, бля!

– Закройте окно, уроды. – сказал Олег, – Запарили.

Я высунулся чтобы глянуть вниз, но тут на затылок будто поставили раскаленную сковородку, и я зачем-то глянул вверх. Верха не было – была черная пустота, в которой висел громадный диск. Я глянул на него и все оттенки пропали – осталось черное полотно и белый круг посередине. Дико заболела голова, но меня словно парализовало, взгляд прикипел к диску как сварочный электрод. На лицо легла рука и меня резко кинули обратно в комнату. Я упал на ковер.

– Уебище, спалил глаза на хуй? Лежи, не дергайся. Лицо спалил?

– Отъебитесь от меня… – сказал я в черную пустоту.

Лицо щипало, голову сверлила тупая боль. Я даже не сразу почувствовал как на лоб легла мягкая рука и нежно погладила.

– Подруга, оставь его на хуй. – сказал Олег, – Пойдем на четвертый этаж сходим, надо водки принести. Там еще минералка была, польешь на ебальник нашему мудиле.

* * *

Я лежал на диване, глядя на коричневый бархат плотно задернутых штор. В них были микроскопические дырки и в каждой просвечивала огненая точка – копия Блуждающей звезды. Зрение постепено возвращалось, все-таки глаза я не сжег. В комнате стояла жара. Тупая боль в голове унялась, но грозила начаться в любую минуту. Девчонка лежала на ковре. Не думаю чтобы там было намного прохладнее. Олег сидел в углу на медвежьей шкуре, которую он приволок с четвертого этажа когда они ходили за водкой. Мы молчали – говорить было не о чем.

– Знаете, а я ему завидую. – сказала вдруг девчонка.

– Кольке-то? Только полный мудак станет высовывать рожу раньше времени.

– Нет, я про мужика с грам… гарм… гар-мош-кой. Я не могу больше. – она заплакала.

– Могу избавить. – сказал Олег.

– А может есть надежда? – спросила она.

Мы промолчали.

– Я боюсь ждать… – всхлипнула девушка, – Почему я всю жизнь… всю жизнь должна чего-то… чего-то ждать?

– Для тупых провторяю: могу избавить. – сказал Олег. – У меня патронов до хуя, еще обойма осталась.

– Я боюсь. – всхипнула она. – И так боюсь и так.

Олег задумчиво повернулся ко мне.

– Колян, бля, дай ей свои таблетки.

– Ты чего? Я как раз сейчас сам хотел!

– Ты мужик или нет? Ты человек, блядь, или скотина на хуй? Видишь девка мучается. Я тебя из пистолета избавлю, как мужика.

Я полез в карман, достал капсулу и протянул девушке.

– Не могу их… всухомятку.

Олег поднялся и принес бутылку водки.

– А минералки нету? – спросила девушка.

– Нечего было лить как из крана.

– А вина?

– Последняя. – Олег потряс бутылкой и поставил на пол, а сам откатился в свой угол.

Девушка высыпала таблетки на ладонь.

– Давай, – кивнул я, – а то потом хуже будет. – Через пятнадцать минут все будет хорошо. Хороший врач советовал.

Она судорожно опрокинула горсть таблеток в рот, схватила бутылку и жадно запила.

– Какая гадость, все горит во рту. И внутри все горит. И снаружи. И внутри пекло и снаружи.

– Терпи, скоро все будет хорошо. – ответил я, глотнул из бутылки и обнял ее.

Некоторое время мы сидели молча. Фиолетовый свет пробивался из всех щелей, шторы просвечивали как полиэтилен.

– Бутылку подкинь. – сказал Олег из угла.

Я завинтил колпачок потуже. Руки плохо слушались. Кинул ему бутылку и снова закрыл глаза.

– Коля. – вдруг сказала девушка, – Возьми меня за руку.

Я нащупал ее руку и крепко сжал, чувствуя как пульсирует на руке жилка.

– Все будет хорошо. – повторил я.

– Я устала. – сказала она, – Я очень хочу спать. Мне уже прохладней.

– Спи, все будет хорошо. – повторил я.

Мне показалось что мы сидели вечность и девушка уже уснула, но вдруг до меня донесся ее голос:

– Меня… зовут… Оксана.

– Спи, Оксана. – сказал я и сжал ее руку еще крепче. Жилка пульсировала совсем слабо.

У моих ног что-то стукнуло.

– Пей, бля, я тебе оставил. – раздался издалека пьяный голос Олега.

Я отвинтил колпачок, запрокинул голову и выпил все, что оставалось в бутылке. На миг мне почудилось что стало лучше и отступила жара, но затем голова начала кружиться, кружиться, в висках зашумело, я еще раз открыл глаза – комната плыла и качалась, залитая фиолетовыми клубами света, шторы уже не спасали. Вдруг стало еще светлее. Послышался звон стекла и гул ветра. В глазах все плыло и двоилось, я закрыл их и постранство вокруг завертелось. Не понятно было где верх и где низ. И тут грохнул выстрел.

– С-с-сука! – промычал я. – А обещал меня сначала избавить…

– Получи, блядь! – раздался голос Олега и послышался второй выстрел. И еще один.

Насколько я смог почувствовать, в меня опять ничего не попало. Тогда я собрал последние силы, вынырнул из мутной круговерти и увидел комнату и мельтешащий силуэт на фоне белого окна. Заслоняясь медвежьей шкурой, Олег резко выглядывал наружу как из окопа, выкидывал руку с пистолетом и тут же прятался обратно.

– На, блядь, сука! – орал он и нажимал курок, – На, блядь, звезда-пизда!

Я закрыл глаза и мир вокруг утонул и исчез.

* * *

Когда я открыл глаза, комната была залита оранжевым маревом. Голова гудела и стучала, тело не слушалось, вокруг стояла жара, пространство качалось перед глазами и страшно хотелось пить.

– Оклемался, салага? – услышал я голос Олега.

– Что? – я как мог сфокусировал взгляд и огляделся.

Я все так же лежал на полу. Рядом лежала Оксана, ее тело было твердым и прохладным. В углу на медвежьей шкуре сидел Олег и чистил пистолет.

– Оклемался, говорю?

– Сколько осталось до рассвета? – спросил я.

– Да вот блядь твой рассвет. – сказал Олег и кивнул на окно.

Я встал. Голова закружилась, но я устоял на ногах и подошел к окну. Сначала я не увидел ничего кроме оранжевого света. Потом я подумал что у меня двоится в глазах. Но затем я понял. В воздухе висело солнце, а сбоку плыла Блуждающая звезда – маленький диск с мутной оранжевой короной.

– Олег, блядь… – крикнул я и закашлялся. – Как это? Что это?

– Пиздец отменили. – хмуро сказал Олег. – Она пролетела мимо и уебывает на хуй.

– Ну как это может быть? – крикнул я. – Этого не могло быть! Ученые ведь все проверили, доказали и вычислили!

– Не могло быть? – заорал Олег и подскочил ко мне, – Такие как ты, уебы, думают что много, блядь, знают! Они, блядь, вычислили! Они, суки, подсчитали! Они что, блядь, пили с этой звездой? Они, блядь, ебали ее? Так еб твою мать, откуда они знают про нее, а? Они, суки, думали что это будет как жопой в костер. Я же, блядь, все это читал – и как солнечная система сойдет на хуй с орбиты и как атмосферу сдует к ебеням и про плазму-хуязму и остальную хуйню. Я же, блядь, верил! Колька, мудило! – он схватил меня за плечо и потряс, – Мы же им верили, мудаки! А они нас наебали! Ты понял?

– Ничего не понял. Так все же хорошо? Все же кончилось?

– Что, блядь, кончилось? Для нас все кончилось. – Олег отошел в угол и устало сел на шкуру. – Я ждал когда ты проснешься. У меня как раз осталось два патрона. Избавить.

– Избавить? – я ошарашенно уставился на Олега. – От чего избавить?

– Ты так ни хуя и не понял? – Олег тоскливо посмотрел на меня, – Я так и думал.

– В смысле?

– Как ты будешь жить, блядь? После всего что ты сделал?

– Да Олег, ты что? – я все еще ничего не понимал, – Вон небось сколько народу погибло! Никто про нас никогда не узнает! Свидетелей нет, власти нет, милиции нет… – я на миг запнулся, – Ведь никто нас не видел, да? А если видел – сейчас встанем и уйдем. Уедем! Поехали ко мне в Екатеринбург!

– Мудак ты, – сказал Олег, – Мудаком был, мудаком и помрешь.

Он достал пистолет.

– Олег, ты что? Олег, я прошу тебя! – я рефлекторно вжался в стену.

– Да успокойся, салага, не трону я тебя. Подохнешь своей смертью, понял? Да ведь ни хуя ты не понял… – Олег поднял вверх дуло пистолета и задумчиво положил на него подбородок. – Я в госпитале валялся неделю, блядь, с башкой пробитой. А за это время Лухого на хуй разжаловали и перевели на Камчатку, понял? И замяли к хуям всю историю. И тут хуяк, блядь, приказ, и я в дембеля… Ты, блядь, не знаешь что такое дембель. Это чуять надо сердцем. Два года чуять. Дембель – это когда ты хуяк и свободен! И иди куда хочешь. Я хотел на сверхсрочную пойти. Но после такого, блядь, уже и не залупнешься. Пошел в менты. А тут эта хуйня началась… Да хули с тобой разговаривать? Служи, салага. Долго тебе еще до дембеля. А я человек, блядь. – сказал он сквозь зубы, – А не скоти…

Раздался выстрел и я зажмурил глаза.

* * *

Обойдя дом, я нашел черствую буханку хлеба и пару банок с консервами. Пора было уходить, неизвестно было где хозяева и когда они вернутся. В воздухе заметно свежело. На всякий случай я взял из шкафа пиждак. На улице пахло дымом и весной. Оранжевые блики радостно плясали на выцветших стенах домов, дул теплый ветер, небо было затянуто то ли пеленой дыма, то ли облаками. Сквозь пелену просвечивали два диска – Солнце, большое и желтое, и Блуждающая – маленькая, оранжевая, в лохматой черной коронке. Я спросил дорогу у старухи, безумно танцующей на тротуаре, и пошел на вокзал. Ведь теперь когда-нибудь должны снова пойти поезда? Жалко было выброшенных денег, я даже не запомнил улицу, по которой мы шли. Еще я думал о родителях. Как мама? Как отец? Как братик? В воздухе пахло дымом и весной. Я чувствовал что все страшное позади. Все, что было плохое – закончилось. Теперь все будет хорошо. В конце-концов все должно быть хорошо, верно?

к о н е ц

Леонид Каганов

14 октября 1999, Москва