Текст книги "Человек, который дал имя Государству"

Автор книги: Леонид Ашкинази

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Вдобавок к 1952 году стало ясно, что Израиль стоит на пороге серьезных экономических проблем. Но Бен-Гурион предложил не просить безвозмездной помощи, а разместить за границей заем, взять в долг. И заем в один миллиард долларов был получен.

Очень сложным был вопрос получения репараций с Германии. Многие евреи сочли недопустимым, чтобы Германия расплачивалась деньгами за еврейскую кровь. А Бен-Гурион утверждал, что деньги – это возмещение материального ущерба, разграбленного еврейского имущества. Прибегал он и к моральным аргументам – "…завещание шести миллионов жертв нацизма, которые под топором палача взывали к народу Израиля, заклиная его подняться, создать свое государство, сделать его сильным и процветающим, защитить мир и безопасность и тем самым не допустить, чтобы еврейский народ был снова ввергнут в такую катастрофу". Накал страстей в Израиле был весьма велик, дело дошло до столкновений демонстрантов с полицией, до нападения на Кнессет. Тем не менее, Кнессет согласился с позицией Бен-Гуриона, и репарации были получены.

В эти годы сменилось руководство армии, причем Бен-Гурион в значительной мере определял, кто и на какой пост будет назначен. Но все то, что пришлось делать – и сделать – Старику, оказалось на пределе его сил. Причем за пять лет существования государства были определены, в основном, его черты. Поток репатриантов ослабел, и работа по абсорбции вошла в нормальный режим. Был принят закон о государственном обучении. Была создана единая регулярная армия. Определился политический курс: противостояние с арабами и консолидация с Западом. Теперь Бен-Гурион решил "отстраниться от дел на год-два или даже больше". Биографы считают, что он пришел к выводу, что должен какое-то время сам, своими руками, реализовать идеал халуцианства – работу на земле. Но к такому выводу человек не приходит сам по себе. Не исключено, что причина была в следующем. Бен-Гурион предпочитал рискованные, но ясные решения, базирующиеся на просчете вариантов, на прогнозе. В мирных же условиях надо было не столько просчитывать варианты, сколько искать компромиссы с политиками и партиями внутри Израиля. Такой человек, как Бен-Гурион, мог делать и это – но удовольствия такое занятие ему не приносило. В конце 1953 года Давид Бен-Гурион и его жена переселились в киббуц Сде-Бокер.

5. В киббуце и опять во власти

Бен-Гурион действительно стал там работать – может быть, и не столько времени, сколько все, но ведь он был уже довольно пожилым человеком. Кроме того, приходило много писем, а он отвечал на все, приезжало много гостей, в том числе и из-за границы, – а он принимал всех. Причем, всякий раз, когда надо было решить сложную проблему, все обращались к Бен-Гуриону. Вдобавок в это время ухудшилась ситуация на иорданской и египетской границах и испортились отношения между главой правительства Шаретом и министром обороны Лавоном. В этих условиях многие просили, а многие требовали возвращения Старика к руководству страной. Бен-Гурион упирался, и позже историки высказали версию, почему. Полагая, что теперь главные задачи лежат внутри Израиля, он хотел добиться продвижения в следующих трех областях – реформе избирательной системы, введении новой системы поселенчества (планового заселения целых районов) и в развитии Негева. Причем, во всех этих направлениях он хотел добиться продвижения, опираясь на молодежь. По-видимому, в преддверии работы в этих направлениях он и отправился работать в Сде-Бокер – новый и молодежный киббуц. Но история рассудила иначе, и Бен-Гуриону пришлось вернуться к руководству страной.

Между тем, ситуация вокруг Израиля усложнялась. После одного из терактов Бен-Гурион предложил выбить Египтян из сектора Газа, но его предложение не было поддержано правительством. Таковы издержки демократии… Египет начал получать советское оружие (через Чехословакию) и готовиться к войне. Бен-Гурион пытался некоторое время лавировать: начинать военную операцию не хотелось, даже при наличии перевеса не хотелось воевать и – неизбежно! – нести потери. Он надеялся, что получение Израилем американского оружия отрезвит Насера. Однако Америка поставлять оружие Израилю не спешила. Сейчас, с расстояния почти в полвека, видно, что своими действиями США в тот момент подталкивали регион к войне.

К счастью, Израилю удалось добиться поставок оружия из Франции. Корабли разгружались ночью и до рассвета исчезали за горизонтом. Но через два дня после начала поставок Египет объявил о национализации Суэцкого канала. В ответ Англия и Франция заявили, что они возмущены и посылают войска в зону Суэцкого канала для восстановления существующего положения вещей. Последовал окрик со стороны США, Даллес начал разрабатывать планы создания международных организаций по управлению Суэцким каналом. Британия под давлением США смирилась с щелчком по носу, полученным от Насера, но французы все-таки хотели восстановить свободное судоходство по каналу и начали выяснять, насколько Израиль готов действовать совместно с ними. Бен-Гурион был вынужден лавировать – Израиль был не настолько силен, чтобы без западной поддержки выступить против Египта (тем более, что советское оружие Египту было гарантировано). Но сам факт союзнических отношений с западной державой был очень важен для престижа Израиля и его дальнейших отношений с западными странами. Поэтому Старик не хотел упустить возможность совместных действий с Францией – он, как и всегда, смотрел вперед.

После серии сложных переговоров была выработана некоторая общая позиция. Израиль должен был высадить десант вблизи Суэцкого канала, Франция и Великобритания – на следующий день потребовать от Египта и Израиля прекращения огня и отвода войск и установить свой контроль за зоной канала.

Синайская кампания началась 29 октября 1956 года. События развивались по плану, с одним отклонением – начало действий французов и англичан задержались на несколько часов. Причем британское командование предварительно оповещало египетские части о предполагаемых бомбардировках. Поэтому результаты бомбардировок были ничтожны, английские и французские войска не вошли в зону канала. Израильская часть синайской операции была выполнена – полуостров был захвачен. Дипломатическое, политическое искусство Бен-Гуриона и прекрасные боевые качества армии Израиля принесли свои плоды.

Которых, однако, хватило ненадолго. В результате международного давления Франция и Великобритания заявили, что они прекращают операцию. ООН, США и СССР потребовали, чтобы Израиль ушел с Синая. Более того, СССР, распалившись от успешного подавления попыток антисоветского выступления в Венгрии, угрожал применить против Израиля атомное оружие.

Бен-Гуриону пришлось согласиться на американское требование отступления с Синая. Хотя он пытался что-то выторговать – Эплатские проливы, Газу, хотя он писал письма, тянул резину, выступал с заявлениями и т. д., но все-таки отступить пришлось. Отнять у Израиля все плоды победы должны были на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Но непосредственно перед ней Франция предложила, чтобы в секторе Газа разместились силы ООН и чтобы за Израилем было признано право на применение силы, если египетская армия войдет в Газу или если будет нарушена свобода судоходства по каналу. С этой идеей США согласились.

Перед выступлением Голды Меир в ООН, когда она должна была официально сделать это предложение, Бен-Гурион собрал у себя дома израильских военачальников и сообщил им о принятом решении. По существу, он объяснил им, почему Израиль должен отказаться от победы, которую они ему добыли. Нелегкая задача, и то, что Бен-Гурион стал ее решать, говорит о том, что вовсе он не был так прост и категоричен, как это иногда изображают. Ведь это была уже не та армия, что раньше, эти люди были в значительной мере его люди, и он мог бы и не оправдываться перед ними. В конце концов, армия в демократическом государстве просто выполняет приказы. Но он решил иначе. Хотя конечно, может быть, из контакта с военными он сам черпал уверенность в правильности принятого решения.

А что касается ООН и Америки, то они поступили как простые наперсточники, как жулики. После Голды слово взял представитель США, и он произнес не то, о чем была достигнута договоренность, а то, что Америка говорила раньше. Египетские войска вернулись в Газу. Бен-Гуриона, как казалось, обвели вокруг пальца.

Правда, со временем стали заметны некоторые долговременные эффекты синайской кампании. Во-первых, Израиль получил десть лет мира. Молниеносная победа продемонстрировала силу Армии Обороны Израиля; из сознания израильтян исчезло чувство неуверенности. Эплатский порт стал новыми морскими воротами Израиля. Как это ни странно, но значительно улучшились отношения со многими азиатскими и африканскими государствами. Продолжилось развитие отношений с Францией. Наконец, США осознали опасность присутствия Советского Союза на Ближнем Востоке, а это укрепило связи Израиля и США.

Последующие годы были для Бен-Гуриона заполнены дипломатией с военным оттенком. По его мнению, безопасность Израиля гарантировали две вещи – армия и хорошие отношения с Западом. Армия обеспечивала сдерживание арабской антиизраильской активности в малых масштабах, диверсий, провокаций, а хорошие отношения с Западом предохраняли от разработки крупномасштабных планов типа блокад, экономического удушения, большой войны и т. д. Легко объяснить, что было необходимо и то, и другое, но поистине достойно восхищения, как умело находил Бен-Гурион баланс.

Непрерывному проникновению коммунистического режима в Ближневосточный регион, особенно – в Сирию, Бен-Гурион противопоставил укрепление отношений с Ираном, Эфиопией и Турцией. Правда, дружба с Ираном и Эфиопией кончилась после очередной смены власти в них, но хорошие отношения с Турцией сохранились до сего дня. Это имело и имеет немалое значение для Израиля.

Весьма важны – а в этот период, может быть, и наиболее важны – были для Израиля хорошие отношения с Францией, которая поставляла оружие и помогла построить атомный реактор в Димоне. Последнее имело своим следствием опять "крик во всем мире". Израиль создает атомную бомбу! Между тем понятно, что атомная бомба – сдерживающий фактор. Заметим, что в этом вопросе, как и во многих других, мировое общественное мнение применяет в отношении евреев и Израиля "двойной стандарт". Действительно, и США, и СССР использовали тогда атомное оружие как сдерживающий фактор, и против этого никто не возражал. Даже Англия и Франция, которым явно никто не угрожал, держали и бомбы, и средства доставки. И ничего; а даже тень слуха о бомбах у Израиля вызывала истерику с пеной на губах.

Наконец, как ни был непопулярен в Израиле такой шаг, Бен-Гурион пошел на расширение контактов с Западной Германией. Начались поставки оружия и из этой страны, был предоставлен и крупный заем. Каждое изменение ситуации в мире, каждое новое веяние в мировой политике Бен-Гурион с потрясающим искусством использовал для укрепления позиций Израиля.

6. Сила, справедливость и молодежь

Жизнь, в принципе, хорошая вещь. Но в ней есть и плохая сторона – смерть. И рано или поздно нам придется о ней поговорить. Но пока мы можем отложить этот разговор на несколько страниц.

"Если бы меня спросили, на какой идее зиждились все деяния Бен-Гуриона, – сказал однажды его верный секретарь Ицхан Навон, – то я бы ответил одной фразой: обеспечить существование народа Израиля". А от чего зависит существование народа? На этот вопрос Бен-Гурион ответил так: "Судьба Израиля зависит от двух факторов: от его силы и справедливости". Кто-то из великих историков сказал – цивилизация гибнет, когда перестает верить в свою правоту. Это, как легко понять, связанные вещи – ибо моральные критерии закладываются в человеке в раннем детстве, когда о политике еще нет и речи. И если народ, государство, страна в целом живет аморально, то она слабеет и в итоге под ударами соседей гибнет. Таким образом, всемирно-исторический процесс – это реализация морали политическими средствами. Разумеется, против этого тезиса есть что возразить, но важный аргумент «за» – это само существование народа Израиля. По крайней мере, в течение тех тысяч лет, когда основой его жизни была Тора. Поскольку Тора, Талмуд и все прочие последующие еврейские книги – это в значительной мере учебники по морали, по нормам поведения. И, быть может, не зря сказано, что не только народ Израиля хранил Тору, но Тора хранила его.

Разумеется, не всегда можно в политике поступать справедливо. Точнее, можно поступать всегда идеально справедливо, если ты сильнее. Если же это не так и ты хочешь выжить, то не всегда можно быть идеально моральным. Учитывая соотношение сил Израиля и окружающего его мира (который во сне видит, как топит евреев в море), можно только удивляться, насколько морально действовал и действует Израиль. Даже в сравнении с признанными «демократиями», уж не будем сравнивать его с соседними режимами.

Из предшествующего изложения могло сложиться впечатление, что Бен-Гурион был всю свою жизнь сосредоточен исключительно на работе, на деле. Разумеется, это не так, хотя как раз для евреев сосредоточенность на деле достаточно характерна. Ну, не были "прекрасными семьянинами" ни Маркс, ни Эйнштейн. У второго было, правда, хобби в виде скрипки, но ведь он-то и сказал, что для того, чтобы что-то сделать в науке, надо непрерывно думать над задачей. Между прочим, как показал мой личный опыт, заставить себя думать над какой-то одной проблемой довольно трудно.

Вот и Бен-Гурион не был "прекрасным семьянином", хотя он и поддерживал контакты с детьми, общался с внуками. В качестве хобби у него были беседы с учеными в доме младшей дочери Ренаны, которая стала микробиологом, профессором. Он очень много читал, изучал иудаизм, историю Эрец-Исраэль, философию религии, он переписывался и вел дискуссии со многими мыслителями и религиозными деятелями. И в политике он не замыкался в кругу чисто израильских проблем; он видел мир в целом и представлял себе пути его развития. Главы великих держав, встречаясь с ним, обнаруживали перед собой не мелкого царька крохотного ближневосточного государства, а опытного политика, размышляющего над теми же глобальными проблемами, что и они. И это вызывало уважение к нему, даже в тех случаях, когда они с ним не соглашались. Тем более, что его идеи и советы опережали свое время. Планы объединения Европы, которые Бен-Гурион излагал де Голлю, пригодились бы позже; это же касалось его советов об улучшении отношений между США и СССР, которые он давал Кеннеди.

Выше мы вспомнили об оборотной стороне жизни – о смерти. Но до этого было еще полтора десятилетия, хотя Бен-Гурион был уже весьма и весьма не молод – он разменял седьмой десяток. И то, что он всю жизнь думал о народе Израиля и работал на его благо, неминуемо привело его к мысли о том, что будет после него. Собственно, тут и определяется, занимало ли человека при жизни что-то большее, чем он сам, любимый. И Бен-Гурион задумал совершить некоторую революцию – привести к власти в Государстве Израиль молодежь, тех, кто родился в Эрец-Исраэль, тех, кто совершил свои подвиги в Войне за Независимость и в Синайской кампании. "Это будущее нашего народа. И надо возложить на них руководство страной и партией – пока что вместе со старшими, но уже ненадолго. По этому вопросу в партии начнутся разногласия, но с ними надо справиться".

Не этим ли определяется величие человека – умением спокойно написать страшные слова "уже ненадолго"?

Попытки – и успешные – продвигать молодежь вызвали сильное противодействие со стороны его старых товарищей, старой гвардии. Нам трудно представить себе, в каких ужасных условиях работал он – когда любой соратник, любой старый друг может заявить – нет, я не буду с тобой работать. У Станислава Лема в одном из его романов есть фраза о межзвездном полете: "если бы в этих условиях еще и люди подводили, это было бы просто самоубийство". Так вот, люди подводили.

Между тем, военно-политические проблемы Израиля вовсе не становились проще. Америка по-прежнему возражала против строительства реактора в Димоне. Египет с помощью западногерманских ученых создал ракеты с радиусом действия 560 км. Добавились к этому и трения в израильском правительстве. Подобного рода проблемы возникали в израильской жизни и раньше. Однако во всех этих – и некоторых других – ситуациях Бен-Гурион реагировал иначе, чем раньше. Ему, если можно так выразиться, "изменило политическое чутье" – он не реагировал, когда ситуация только зарождалась и можно было ее нормализовать сравнительно малыми силами. Наоборот, он допускал разрастание проблемы и вмешивался, когда "малой кровью" обойтись было уже нельзя. Разумеется, его авторитет был очень высок, и проблема как-то решалась, но в людях, в обществе, в стране оставался осадок – горечь, усталость. Накапливался этот осадок и в нем.

Возможно, замедленная реакция Бен-Гуриона была как раз следствием усталости. Возможно, что надо было раньше и «плавнее» начинать выдвигать и приближать к себе молодежь, чтобы сейчас можно было на нее опереться. Возможно. Строить предположения можно долго.

Еще одним ударом для политической карьеры Бен-Гуриона оказалось объявленное в апреле 1963 года Египтом, Сирией и Ираком создание "Арабской федерации". В ее хартии упоминалось объединение вооруженных сил для освобождения от сионистского врага. Бен-Гурион воспринял эту декларацию как прямую угрозу существованию Израиля и разослал главам многих стран письма, в которых призывал их потребовать на ближайшей сессии Генеральной Ассамблеи ООН, чтобы арабские страны заключили мир с Израилем. США, СССР и Франции он направил развернутые предложения. Но все его просьбы и предложения не были приняты, а "Арабская федерация" испустила дух, не успев родиться.

Ну, и последний толчок: в прессе появилось сообщение о том, что израильские солдаты участвуют в испытаниях новейшего оружия на базе в Германии. Голда Меир, министр иностранных дел, и так очень недовольная германской политикой Бен-Гуриона, потребовала от него, чтобы он запретил публикацию подобных сообщений. Он отказался. Тедди Колек попытался как-то примирить Голду и Старика, но это оказалось невозможным. На следующее утро Бен-Гурион подал в отставку. Соломинка переломила шею верблюду…

В своих дневниках Бен-Гурион пишет, что начал задумываться об отставке за два года до этого. И мы можем предположить, почему. Относительно легко перенося внешние угрозы для Израиля, он тяжело переживал проблемы внутри политического руководства страны. В конце концов, враги – это враги, и тут все ясно. Внешние союзники, которые то помогают, то предают – тоже понятно. Но свои товарищи, с которыми прожита жизнь и пройден путь – и какой путь! – и которые оказываются "по другую сторону баррикад"? Этого он пережить не мог.

Он еще попытается выступить на съезде своей партии – партии Мапай. И его поддержат 40 % депутатов – в основном молодежь. Но большинства он не соберет. Тогда он выйдет из этой партии, организует новую и примет участие в выборах в Кнессет. Однако новая партия выступит на выборах неудачно: народ не прощает своим кумирам их неудач.

Но еще один раз Страна вспомнила о том, кто дал ей имя. Перед самым началом Шестидневной войны и в партии, и в народе раздавались голоса, требовавшие вернуть Бен-Гуриона к штурвалу. Но мало кто знал, что Бен-Гурион вовсе не хочет вести Израиль в бой, что он считает необходимым избегнуть войны. В итоге министром обороны был назначен Моше Даян. Шестидневная война началась – и кончилась через шесть дней.

После Шестидневной войны Бен-Гурион осознал, что его активное участие в политической жизни Израиля закончилось. И это было справедливо – он перестал быть безошибочным руководителем, который вел народ от победы к победе. В 1970 году он ушел из Кнессета и окончательно отошел от политической жизни вообще. Он жил в Сде-Бокере, писал воспоминания, помирился со многими своими врагами и противниками. В 1968 году умерла его жена. Он записал: "Я всегда думал, что умру раньше нее. И вдруг Поля умерла. Нет Поли".

Страна не забыла его. Его 85-летие праздновали все, его речь о будущем Израиля завершилась бурной овацией. Многие обратили внимание на то, как часто он обращался в своем выступлении к религии и вере. У него еще хватило сил пережить горькие дни войны Судного дня. Его поразил инсульт, но еще около двух недель он боролся за жизнь. В те горькие дни 1973 года народ Израиля ощущал символическую связь борьбы за жизнь, которую вел Бен-Гурион, с борьбой Израиля. "Даже уйдя с головой в события войны Судного дня, ее потери и достижения, всем сердцем скорбя о павших своих сыновьях, не может народ Израиля забыть о трагической борьбе Бен-Гуриона со смертью… И при виде этой отчаянной борьбы невольно рождается историческая параллель между Бен-Гурионом – человеком и всей эпохой, связанной с его именем".

* * *

Изучая жизнь Бен-Гуриона, не перестаешь восхищаться – и тем, что он сделал для каждого из нас и для всего нашего народа, и тем, как он это сделал. И не перестаешь ужасаться – неужели все эти крушения, неужели потеря друзей, неужели такой конец – непременная плата за прекрасную и героическую жизнь? Похоже, что да. И в политике, и в любви потери – это то, чем мы платим за все, что имеем. Но разве лучше заплатить за отсутствие потерь тем, чтобы ничего не иметь?

Изучив жизнь Бен-Гуриона, мы понимаем – лучше иметь в жизни все. Потому что даже если мы в итоге и все потеряем, то останется то, что я сделал для других. Потому что без этого через какое-то время просто не будет всех нас.

Биографическая справка Бен-Гурион Давид (1886, Плонск, Польша – 1973, Тель-Авив), лидер еврейского рабочего движения в подмандатной Палестине, первый премьер-министр Государства Израиль. С 30-х гг. возглавлял борьбу официальных органов еврейского населения страны и сионистских организаций за создание еврейского государства в Эрец-Исраэль. Занял особое место в истории еврейского народа, сыграв решающую роль в принятии постановления о провозглашении государственной независимости евреев в Эрец-Исраэль и объявив о создании Государства Израиль 14 мая 1948. Деятельность БГ наложила глубокий отпечаток на формирование израильского общества и израильской государственности.

Получив образование в реформированном хедере, где преподавание велось не на идиш, а на иврите, БГ под влиянием своего отца с ранних лет проникся идеями сионизма. В 1903 присоединился к сионистскому рабочему движению По'алей Цион, а в 1906 переселился в Палестину. Работал в сельском хозяйстве, в немногих еврейских поселениях того времени. С первых дней пребывания в стране БГ активно занимался общественной деятельностью. Он был сразу же избран в центральный комитет партии По'алей Цион, насчитывавшей в ишуве лищь несколько десятков членов. На конференции, состоявшейся в Рамле в 1906, принял участие в формулировании программы палестинского центра партии в соответствии с сионистско-марксистской идеологией Б.Борохова. Уже тогда БГ был ревностным сторонником внедрения языка иврит во все области жизни еврейских рабочих страны. В 1910 он стал членом редакции партийного органа «Ха-ахдут». В 1911 БГ был избран делегатом на Сионистский конгресс и на конференцию По'алей Цион в Вене. В том же году он вместе со своим соратником И.Бен-Цви отправился изучать право в Стамбул, стремясь установить связи с новой интеллигенцией Турции, во главе которой после свержения султана стояли младотурки.

В 1915, когда Турция вступила в 1-ю мировую войну на стороне Австрии и Германии, БГ был обвинен в конспиративной деятельности, направленной на создание еврейского государства в Палестине, и выслан в Египет, откуда сн отправился в США, где занялся организацией молодежного движения, участники которого должны были переселиться в Эрец-Исраэль сразу же по окончании войны. В 1917 БГ женился в Нью-Йорке на Поле Мунвейс, которая на протяжении более 50 лет была его верной подругой (ум. 1968). После Декларации Бальфура БГ становится поборником создания еврейских подразделений в британской армии, чему ранее противился. В мае 1918 он вступил в один из батальонов сформированного к тому времени Еврейского легиона. В 1919 в Яффе состоялась 13-я конференция Поалей Цион, на которой БГ выступил с призывом к еврейским рабочим в стране и диаспоре объединиться в единую организацию, которая должна стать основной политической силой формирования на древней родине нового общества, основанного на социалистических принципах хозяйственной кооперации, взаимопомощи и коллективизма.

В 1920 был основан Гистадрут. В 1921 БГ был избран его генеральным секретарем и занимал этот пост в течение 14 лет. Под руководством БГ Гистадрут превратился в мощную организацию рабочих, представляющую собой не только объединение профессиональных союзов, но и концерн сельскохозяйственных, промышленных, строительных и торговых предприятий. В рамках Гистадрута была организована центральная касса здравоохранения рабочих (Купат-холим), сеть учебных заведений, некоторое время в его ведении находилось также дело самообороны еврейского населения страны. БГ принимал активное участие в организации и проведении в жизнь всех этих назначений. Он также возглавлял борьбу за внедрение еврейского труда в частные предприятия и правительственные учреждения, пользовавшиеся арабским трудом, за улучшение условий труда, организовывал забастовки.

В начале 20-х гг. БГ пытался установить отношения между Гистадрутом и советскими профсоюзами в надежде, что таким образом будет создана реальная возможность легальной деятельности сионистско-социалистического движения в СССР и советские власти разрешат выезд евреев Советского Союза в Палестину. Эти усилия БГ не увенчались успехом. В 1923 БГ посетил СССР во время международной сельско-хозяйственной выставки в Москве, в которой принимал участие и Гистадрут. Встречи БГ с группами сионистской молодежи оказали значительное влияние на их сплочение и на создание нелегального халуцианского движения в СССР (в особенности ха-Шомер xa-ца'ир).

С середине 20-х гг. в ишуве образовались группы, противившиеся усилению социалистического движения. Из оппозиционных групп и партий наиболее крупным и влиятельным стало движение сионистов-ревизионистов, руководимое В.Жаботинским. БГ, возглавивший острую борьбу сионистов-социалистов с этим движением, выдвинул в ходе полемики с ним формулу "от класса к народу", согласно которой рабочий класс является ведущей силой евврейского национального возрождения и поэтому ему должна принадлежать роль гегемона как в ишуве, так и в сионистском движении в целом.

С созданием в 1930 рабочей партии Мапай (см. Израильская партия труда) БГ стал одним из ее основных лидеров. В начале 30-х гг., накануне 18-го Сионистского конгресса, БГ повел широкую предвыборную кампанию с целью достижения партией Мапай большинства в органах Всемирной сионистской организации. Эта кампания увенчалась успехом. На конгрессе, состоявшемся в Праге в 1933, представители рабочих партий составили 44 % делегатов, и БГ был избран членом исполнительного комитета Сионистской организации и правления Еврейского Агентства. Опасаясь полного раскола в сионистском движении, БГ и Жаботинский разработали программу соглашения между Гистадрутом и рабочими, примыкавшими к ревизионистскому движению. Эта программа, однако, была отвергнута в xoдe плебисцита большинством членов Гистадрута. В тот же период БГ пытался прийти к соглашению с лидерами арабского населения Палестины, однако контакты с ними не привели к конкретным результатам. В 1935-48 БГ – председатель правления Еврейского Агентства.

В 1937 правительство Британии назначило королевскую комиссию для расследования причин арабских беспорядков в Палестине. В своем выступлении перед комиссией БГ выставил требование о создании условий для массовой иммиграции евреев в подмандатную Палестину, освоении пустынных земель и их заселении. Комиссия предложила раздел западной Палестины и создание еврейского государства на территории, включающей Галилею, Изреельскую долину и прибрежную полосу от ливанской границы до Беер-Тувии (южнее Тель-Авива). Несмотря на то, что в идеологических и политических дискуссиях БГ из тактических соображений возражал против требований официально провозгласить целью сионизма создание еврейского государства, он ратовал за принятие рекомендаций комиссии, считая, что независимое еврейское государство, каких бы мизерных размеров оно ни было, является единственной возможностью спасти еврейские массы от опасности немецкого нацизма. Однако британское правительство отвергло предложение о разделе Палестины и опубликовало Белую книгу (1939), урезывавшую до минимума иммиграцию евреев в Палестину и запретившую покупку земель евреями почти на всей территории страны. БГ резко выступал против политики Англии и призывал к борьбе с ней путем организации демонстраций, усиления нелегальной репатриации и заселения земель, приобретение которых евреям было запрещено.

Когда вспыхнула 2-я мировая война, БГ так формулировал политику сионистского, движения: "Мы будем оказывать помощь Британии в войне так, как будто нет Белой книги, и бороться против Белой книги, как будто нет войны". Он отправился в США для организации политической кампании. По инициативе БГ и при его активном участии группа ведущих сионистских лидеров, включая Х.Вейцмана, сформулировала в Нью-Йорке новую политическую программу сионизма (Билтморская программа), согласно которой целью движения было создание в Эрец-Исраэль независимого еврейского государства, "которое явится интегральной частью новой мировой демократической системы".

Уже в конце мировой войны стало ясно, что Англия решила продолжать политику ликвидации еврейского национального очага в Палестине, и БГ призывал к активной борьбе с британскими властями. Методами этой борьбы он считал организацию массовой нелегальной иммиграции евреев, уцелевших после Катастрофы в Европе, проведение усиленной разъяснительной кампании во всем мире против политики Британии в палестинском вопросе, создание новых поселений вопреки запретам мандатных властей, а в исключительных случаях и диверсионные акты Хаганы против мандатных учреждений. При этом он требовал соблюдения строгой централизованности в руководстве борьбой с Британией и был бескомпромиссным противником сепаратных действий подпольных военных еврейских организаций Эцел и Лехи, не подчинявшихся выборным органам ишува и Сионистской организации и провозгласивших вооруженное восстание против Англии. Опасаясь, что действия этих организаций приведут к жестоким репрессиям против ишува со стороны властей, и будучи принципиальным противником террора как политического фактора, БГ призывал к принятию решительных мер для пресечения деятельности этих организаций вплоть до сотрудничества с британской мандатной администрацией. Лишь на короткое время БГ утвердил соглашение о координации действий всех трех военных организаций (Хагана, Эцел и Лехи) в рамках Еврейского движения сопротивления.