Текст книги "Барабан сансары в стиральной машине"
Автор книги: Леонид Ашкинази
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Леонид Ашкинази
Барабан сансары в стиральной машине
– Вас всегда интересовало, голубчик, есть ли что-то после смерти.
– Скорее, есть ли что-то вообще.
– Ну и как? На этот вопрос вы ответ получили?
– В определенном смысле – да. Хотя непонятно – то, что я наблюдаю, это реальность? То есть это, конечно же, реальность, но в каком смысле? Может, это сжатое до секунды изображение, проецируемое в мозг в последнюю минуту?
– Ну-у… подумайте сами, на фига мне вас так дурачить?
– А на фига вам, Конструктору Вселенной вообще все это?
– Что «это»? Вселенная или предложение вам второго воплощения?
– О, как интересно! Значит, это было первым?
– У-умный какой… да. Первым.
– Ага. То есть первовоплощенные, так сказать, вновь сгенерированные, а есть и это, повторники, и, может, еще более?
– Есть. Я решил, что предлагаю всем. Многие пугаются и отказываются.
– Услышав конкретное предложение?
– Ага. Поэтому приходится генерировать много новых душ.
– Могу себе представить, от чего отказываются…
– Не надо зондажа общественного мнения! Отказываются зачастую от вполне симпатичных вариантов. Просто потому, что не верят.
– И все-таки, зачем?
– Частично отвечу. Вселенная не зачем, а почему. Потому что она и я – таковы. Как вы бы сказали, закон Ньютона. Зачем предлагаю – ну, есть у меня одна мысль-чувство. Не могу точнее описать. Представляется мне, что люди достойны выбора. А дальше – их право.
– Право на лево…
– Ну, можно и так сказать…
– Хорошо. Что мне предлагается?
– Я вас огорчу. Вам предлагается неодушевленное.
– Торг уместен?
– Нет. Только то, что вы называете неодушевленное. Но в этих пределах – любое.
– Свобода воли у него будет?
– Весьма ограниченная. Примерно в тех пределах, в которых варьируется это неодушевленное. Стол должен стоять. Может сломаться. Превратиться в стул не может. Гора может быть покрыта снегом. Или льдом. Морем стать не может. Платье может быть глаженым. Или мятым. Чистым и грязным. Космическим кораблем стать не может.
– Это идея… Предусмотрено ли дальнейшее перевоплощение и зависит ли оно от действий в данном обличье?
– Скорее да, чем нет, но ни гарантий, ни комментариев не будет.
– Так. Тогда я выбираю ее …
– Понял. Какие именно вы выбираете? У нее… как вы знаете, друг мой… их несколько.
– Знаю. Я выбираю черные, с небольшими кружевами и там сзади такая маленькая металлическая полосочка с фирменным словечком есть, да?
– Я в курсе. Я в курсе всего. Ваш выбор окончателен, сделан в трезвом уме и здравой памяти, доброволен и сделан в рамках так называемого «информированного согласия»?
– Как бы не так по последней позиции. А остальное – да.
– Неплохо свистнуто… Хорохоритесь, как всегда, друг мой? Но сказано разумно. Исполняю.
* * *
Я стараюсь быть чистыми, выглаженными, ласковым и нежным. И мне это неплохо удается. Мы, то есть я, теперь часто с ней, и всегда доставляю ей радость. Одно меня огорчает – в стиральной машине я иногда встречаюсь с ним, моим бывшим… соперником, что ли? Да вроде и не соперником, хотя мы с ним ее и делили… как-то странно видеть его в таком обличье. Интересно, он узнает меня? Но его выбор оказался менее удачен. Правда, его часто видят другие люди. Зато я гораздо чаще вижу ее. И, прошу прощения, в некотором смысле вижу… как бы это сказать… чтобы не оскорбить ваш вкус… вижу лучше. Или больше?
* * *
Барабан сансары останавливается. Сейчас меня достанут, прижмут к щеке (неужели догадывается?!), слегка погладят – как же я это люблю, о Конструктор Вселенной! – и за работу.
