Текст книги "Страстное влечение"

Автор книги: Леона Бэррон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

2

Глория вернулась в офис, села за стол и положила голову на руки.

– Господи, пожалуйста, избавь от напасти, – невнятно бормотала она.

В это! момент дверь офиса распахнулась и вошла изумленная Эми.

– Миссис Коннел! – воскликнула она. – Да что с вами! Что произошло?!

Глория, ничего не понимая, подняла голову.

– Эми! Вы! – Ее глаза на секунду прояснились, но затем она опять закрыла их.

– Могу я вам помочь? – не решаясь быть более настойчивой, робко спросила Эми.

Словно сквозь туман Глория услышала звон посуды, и мгновением позже в ее руке оказался стакан с бледно-коричневой жидкостью.

– Что это? – прошептала она.

– Бренди. Пейте.

Глория, как послушные ребенок, выпила содержимое стакана, чувствуя обжигающую теплоту в желудке.

Помощница терпеливо ждала в кресле напротив.

– Вы хотите поговорить? – уже более твердо спросила Эми.

То ли от большого количества бренди в пустом желудке, то ли просто от необходимости облегчить свою душу перед кем-нибудь, но Глория действительно хотела поговорить. В течение многих лет она хранила свою тайну, стыдясь того, что произошло, но иногда этот стыд смешивался с томлением по мужчине, который превратил ее из ребенка и женщину.

– Не могу всего рассказам тебе, – тихо сказала она. – Это слишком стыдно.

Эми сочувственно улыбнулась.

– Я так не думаю, моя дорогая. Я тоже воспитывала ребенка вне брака, помните?

Глаза Глории расширились.

– Ты знала?..

– Что ваш муж не был отцом Брайана? Да, догадывалась. Я же долгое время проработала с вами.

– Знаю. И доверяю тебе. – Глория помолчала. – Этот человек, мистер Маллоун, он… и есть… – Она подняла испуганные карие глаза. – Он – отец Брайана, Эми!

Глория ожидала несколько иной реакции, чем медленный и задумчивый кивок Эми.

– Теперь многое становится понятным, – спокойно сказала помощница. – Одного я не понимаю, сегодня он не казался… – ее голос оборвался.

– Он не узнал меня, – горько закончила Глория. – Если что-то и могло убедить меня в том, что я ничего не значила для него, то это наша встреча сегодня. Не было даже и намека, что он помнит меня. Вот как много я значила для Джефа Маллоуна.

– Расскажите вашу историю, – попросила Эми.

– Все началось летним вечером, почти десять лет назад, – произнесла она тихо и медленно, как бы восстанавливая все события в своей памяти. – Тогда я была не Глория Коннел, а просто молоденькая девушка, только что оставившая закрытую школу для сирот.

Это был один из тех волшебных августовских вечеров, с теплым воздухом, с голубым небом, с золотистым туманом от солнца, когда весь мир выглядит восхитительным и счастливым. И вдвойне счастливым он был тогда для меня, приехавшей из Уэльса погостить к своей подруге Джейн, покинувшей школу годом раньше, чтобы жить и работать в Лондоне…

– Я не могу поверить, – Глория еще раз взглянула на результаты своих экзаменов.

– Блестяще! – возразила Джейн. – Ты заслуживаешь четвертую степень учености. Представляешь?! Я же говорила, что ты самая умная девушка в школе!

– Но Оксфорд, – сказала Глория, покачав в смущении головой гак, что длинные волосы обвили ее стройную шею, – думаешь, я поступлю туда?

– Ты поступишь куда угодно, – твердо сказала Джейн. – А сейчас беги в ванную, мы отправляемся на праздник.

– Но у меня нет денег, – возразила Глория.

– А они тебе и не нужны, мы идем на вечеринку.

– На вечеринку?

– Что тебя так шокирует? Это будет прекрасный вечер танцев.

– Но я не люблю танцевать, – с сомнением посмотрела на нее Глория. – Кто приглашает?

– О, мой племянник из Штатов. Он с товарищами снял несколько комнат с видом на Темзу. Они не будут возражать, если я возьму с собой подругу.

– Ты уверена?

– Да.

Вечеринка, которую предложила Джейн, оказалась очень скромной. Так, по крайней мере, подумала Глория. Но все равно волновалась. Она и понятия не имела раньше, что такое шумная компания друзей, громко смеющихся и беспрерывно пьющих шампанское. Надо быть настороже, думала Глория, нервно кусая губы. По правде говоря, ей с самого начала было здесь неуютно. Так как у нее не было ничего подходящего для вечеринки, Джейн приодела подружку так, что она чувствовала себя не в своей тарелке. Щедро наделенная качествами, которых не было у Джейн, Глория с роскошными юными формами бедер и бюста, в блестящем изумрудном платье, соблазнительно открывавшем пышную грудь, была похожа на героиню, прекрасную, спелую, в полном расцвете сил.

– Ты выглядишь очаровательно, – сказала Джейн, слегка наклонив голову. – Если бы ты всегда носила холодные цвета, подобно этому изумрудному, черному или синему, ты была бы неотразима. Поняла?

– Да, – нерешительно согласилась Глория.

– И распусти волосы, – посоветовала Джейн.

Теперь блестящие каштановые волосы ниспадали почти до пояса волнами, и Глория едва узнавала свое отражение в зеркале. Обычно тусклые глаза, как называла их Джейн, сегодня вечером выглядели совершенно по-другому. Джейн была права – они как маленькие зеркала отражали светлую зелень ее платья, а накрашенные подругой длинные, загибающиеся ресницы делали их невероятно большими. Рука Глории машинально потянулась к очкам, вызывавшим поддразнивания в интернате, но Джейн предостерегающе взглянула на нее и выхватила их.

– Сегодня никаких очков, – твердо сказала она.

– Но без них я слепа как летучая мышь, – возразила Глория.

– Правда? – Джейн с жалостью посмотрела на нее.

– Ну, не совсем. Я вижу хорошо только вблизи.

– Замечательно! – воскликнула Джейн. – Все, что тебе нужно, так это видеть парня, с которым будешь танцевать!

Очутившись в изысканной комнате на вечеринке и смотря прямо перед собой на расплывчатую толпу, Глория почувствовала некоторое неудобство. Ей захотелось вернуться домой, напялить повседневные потертые джинсы и свитер, заплести волосы в обычную косу и уткнуть нос в книгу. Возможно, она могла бы выскользнуть незамеченной…

Но Глория отбросила эту мысль, как только заметила мужчину, стоявшего недалеко от нее и пристально смотревшего в окно на красивый закат солнца. У него была великолепная внешность.

Этот мужчина, в отличие от других, одетых консервативно, был в джинсах, но держал себя так, что выглядел лучше всех в комнате. Свободная рубашка, возможно, шелковая, заправлена в джинсы, подчеркивающие узкие бедра и длинные ноги.

Глория вздохнула, отводя от него взгляд. Она вдруг вспомнила, что еще не ела, потянулась за треугольным ломтиком хлеба, который был намазан чем-то черным, откусила его, начала жевать и затем выплюнула. Было бы очень решительным поступком проглотить даже кусочек этого соленого на вкус яства. Тут же, как бы в ответ на желание, стакан с холодным напитком оказался в ее руке, и она жадно выпила его, прежде чем посмотреть в смеющиеся зелено-голубые глаза.

– Вы не слишком любите икру, да? – улыбнулся он.

Он выглядел таким смуглым и красивым, что Глория ни минуты не сомневалась в его итальянском или, возможно, испанском происхождении, так что была немного ошеломлена, услышав мягкое американское произношение.

– Икра! – вздрогнула она. – Вот это что.

– Разве вы никогда не ели ее раньше? – полюбопытствовал он.

Глория посмотрела на него взглядом, полным укора. Он и представить себе не мог, как кормили их в том заведении, которое она несколько дней назад оставила.

– Вообще-то, – с усмешкой ответила она, так как выпитое шампанское придало ей уверенности, – я обычно ем икру на завтрак, обед и ужин, но это не белужья икра, а я люблю только ее!

Он засмеялся.

– А вы слышали о белуге?

Глория была совершенно не просвещена в этой области, да и в правилах светского этикета тоже. И поэтому буркнула первое, что пришло в голову:

– Только потому, что я не пробовала ее, нельзя сказать, что и не слышала о ней! Существуют такие вещи, как книги.

Его брови слегка приподнялись после выговора, но глаза продолжали смеяться.

– Я исправлюсь!

Он выставил руки перед собой, как будто защищаясь, а затем поднял тарелку с закусками.

– Вот она.

Глория внимательно посмотрела на еду. Она не должна рисковать во второй раз!

– Нет, спасибо. Поужинаем, когда приду домой. – Она оглянулась, ища взглядом Джейн, но незнакомец продолжал разговаривать с ней.

– Вы уже уходите?

Он, казалось, был крайне удивлен. Она кивнула.

– Это место не для меня.

– И не для меня, – вдруг сказал он. – Скажу вам, что я также голоден. Что бы вы посоветовали поесть американцу в Лондоне?

– Рыбы и жареного картофеля! – ответила она, вспоминая о дневном путешествии по берегу моря. – Но не стоит спрашивать меня, где можно найти это, – возразила Глория, когда он вежливо, но упрямо подтолкнул ее к двери, – потому что я вовсе не знаю Лондона!

– И я тоже, – улыбнулся он. – Но я знаю человека, которому все известно.

Так получилось, что они оказались в черном экипаже, везущем их прямо на восток, пока не вышли напротив вкусно пахнущего магазина.

Все еще в вечернем платье и в жакете Джефа, Глория сидела с ним на скамейке и ела горячий картофель с солью и соусом, отламывая большие куски блестящей белой трески, запеченной в тесте.

Возвращаясь в Вестминстер, они всю дорогу спорили о том, как объяснить свое отсутствие. Джеф был немного сердит: он находил езду в экипаже такой же отвратительной, какой Глория находила икру. Чисто случайно они остановились у Биг Бэна, когда часы били полночь, и стояли, пока не прозвучали могущественные колокола.

Как в сказке о Золушке, печально подумала тогда девушка, пристально всматриваясь в смуглое красивое лицо…

– …Это была самая прекрасная встреча в моей жизни, – медленно произнесла Глория, заканчивая рассказ. Эми по-прежнему сидела напротив, разглядывая собеседницу с нескрываемым любопытством. – Я не знала, что существуют люди, подобные ему – образованный, остроумный и, о Господи, такой привлекательный. Раньше я никогда не испытывала сильного физического влечения к кому бы то ни было, но он заставил меня почувствовать – ох! – сама не знаю что. Я была наивной дурочкой. Слишком молодой и слишком неопытной, чтобы понять его отношение ко мне.

– Но что произошло? – спросила Эми. – Что случилось дальше?

Глория неподвижно смотрела на своего секретаря.

– Я возвратилась в квартиру его дяди вместе с ним, провела там уик-энд. И потом обнаружила, что беременна.

– Какой ужас!

Глория ожидала подобную реакцию и, возможно, поэтому и не рассказывала о случившемся никому.

– Не правда ли, это не та история, которой следовало бы гордиться?

Эми покачала головой.

– Я не осуждаю вас. О Господи, вы, должно быть, были совсем юной.

– Мне было восемнадцать.

– А ему?

– Двадцать пять.

– Но разве он до сих пор не знает?

Голос Глории стал глуше.

– У меня не было никаких оснований рассказывать ему.

– Но, как отец, он имеет право…

– Нет! – резко воскликнула Глория. – Уик-энд, проведенный с незнакомкой, не дает права называться отцом. У него нет никаких прав. – Ее голос прервался. – Если хочешь знать, я пыталась потом связаться с ним. Но он улетел обратно в Штаты – дома его ждала невеста. – Она кисло улыбнулась. – Это действительно было мимолетным увлечением для него. Он получил все, что хотел. Но и моя жизнь наполнилась смыслом. Я получила Брайана. – Женщина промокнула платком глаза и взглянула на часы. – Пора домой, сын скоро вернется с футбола. – Она допила остатки бренди и поднялась.

Эми тоже встала, все еще пребывая в недоумении.

– Но как он мог не узнать вас? После… после… – Секретарша затихла в смущении.

Глория пожала плечами.

– Во-первых, это было почти десять лет назад. Во-вторых, у меня были длинные волосы, и я не надела тогда очки. Наконец, я думаю, – сказала она горько, – у него перебывало такое количество девушек с того времени, что запутаться в них пара пустяков. Но, Эми, – голос ее стал тихим, – пожалуйста, обещайте мне, что никому никогда не расскажете о том, что узнали сегодня, ладно? Представляете, если кто-нибудь из компаньонов услышит об этом?

– Конечно, не расскажу, но не потому, что думаю о компаньонах. Но как же Брайан? Что он знает обо всем этом? Вероятно, думает, что ваш муж был ему отцом?

Глория покачала головой.

– Нет. Я никогда не обманывала его. Я просто сказала ему правду – что я сильно любила его отца, но что иногда все в жизни складывается не так, как хотелось бы.

– Но теперь Джеф Маллоун вернулся. Может быть, есть смысл рассказать ему о сыне?

– Нет, – горячо сказала Глория, – слишком поздно. Если я ничего не значила для него тогда, то теперь… Теперь он богат влиятелен. К тому же занимается проблемами опеки детей, защищая интересы мужчин, которые, как ему кажется, лишены возможности воспитывать своих чад. Представьте, если откроется, что он тоже лишен такой возможности. Естественно, папаша захочет отобрать у меня Брайана. – Она слегка улыбнулась. – Спасибо за то, что выслушали меня, Эми. Увидимся завтра.

Глория прошла три квартала до станции Тьюб, купила в кассе билет и стала ждать поезд северного направления, который довезет ее до дома. Через несколько минут поезд подошел, она села в него, радуясь и атмосфере переполненного вагона, и отрешенным взглядам пассажиров, дающим ей возможность побыть наедине с собой, хорошенько обдумать все случившееся.

Но к тому времени, когда она доехала до Риджент-парка, все мысли ее перепутались. Женщина устало пошла по тропинке к выделяющейся черной входной двери своего дома, и вид нарядного коттеджа сразу же успокоил.

Глория зашла в изящный просторный коридор и услышала знакомый звук настольной игры в хоккей, доносившийся из комнаты.

– Брайан! – позвала она, и мальчик, хотя и не слишком крепкого телосложения, но тоже высокий, как и его отец, стремительно выбежал навстречу.

– Привет, мам! Я выиграл три раза, веришь? – Он внимательно посмотрел на мать. – Ты плакала?

– Плакала? Конечно же, нет, – ответила Глория. – Ну, я могу, обнять тебя или нет?

– Ма!

Он говорил с тем притворством, которое всегда присутствует в маленьких мальчиках после того, как им исполняется шесть лет. Не требовалось усилий, чтобы определить его истинные мотивы.

– А где миссис Томпсон? – спросила она, ища взглядом экономку.

– Наверху, – ответил Брайан. – Она вяжет жакет для своей внучки. А что будет на ужин?

Глория прошла в кухню вместе с сыном и, пока он возбужденно рассказывал об игре в младшей футбольной команде школы, приготовила простой ужин для обоих – омлет и салат.

Глория знала, что по-новому смотрит на сына в этот вечер, хотя и раньше сердце всегда сжималось, когда она смотрела на него с благодарностью за то, что маленькое существо изменило всю ее жизнь.

Все эти годы мать-одиночка безуспешно старалась не думать слишком много о его отце, не только из-за того, что он причинил ей боль, но и потому, что, как ей казалось, она не увидит его больше никогда.

Но вот увидела, и сходство Брайана с отцом стало казаться еще большим. Такие же темные волосы, такой же любопытный взгляд необыкновенных зелено-голубых глаз, такая же стройная фигура.

Брайан словно почувствовал испытывающий взгляд матери.

– У тебя что-то случилось? – спросил он, хотя она была уверена, что ее лицо не выражало тревоги.

– Мне немного грустно сегодня, – призналась она.

– Ты думаешь о моем папе?

Глории еле удалось сдержать удивление.

– Почему ты так говоришь?

Брайан пожал плечами.

– Ты всегда выглядишь грустной, когда думаешь о нем.

Она вдруг почувствовала себя виноватой.

– Да, действительно. Это потому, что я думаю, как тебе всегда не хватало настоящего отца, – вырвалось у нее.

– У меня был Джон, мамочка. Я знаю, что он не настоящий мой отец, но я отлично помню его, он был очень хорошим.

Глория с любовью подумала о своем бывшем муже.

– Да, это был прекрасный человек. Но разве тебе никогда не хотелось узнать своего настоящего отца?

– Мне всегда было достаточно тебя, мамочка. – И, очевидно, смущенный таким признанием, он нахмурил брови. – Когда будет готов ужин? Я умираю с голоду.

– Садись, – оживленно отозвалась мать, раскладывая омлет по тарелкам и ставя деревянную миску с салатом в центр стола.

Все нормально, сказала себе Глория. Через несколько месяцев Джеф уедет, и будем жить, как раньше.

Но всю ночь она не спала, и глаза безразлично наблюдали за лунными тенями на потолке. Ее думы были полны Джефом Маллоуном.

3

Глория проснулась в отвратительном настроении после бессонной ночи, но решила взять себя в руки и, отбросив страх, принимать жизнь такой, какая она есть. Джеф ничего не значил в ее жизни последние девять лет, и нет никаких причин, чтобы что-то менять теперь. Если бы не Брайан, конечно. Но сын и так вполне счастлив, тут же поправила она себя.

Постепенно Глория успокоилась. Она отправилась в офис. Эми уже была на месте. Девушка с улыбкой кивнула и, не вспоминая вчерашнего разговора, вручила начальнице стопку корреспонденции. Глория облегченно вздохнула.

Она быстро подписала бумаги, сделала несколько звонков и чуть не бегом устремилась в холл, где назначила встречу с клиентом. Когда она вернулась, Эми сидела за ее столом, а перед ней лежал шикарный букет цветов.

– Это вам, – коротко сказала Эми, освобождая кресло.

Глория застыла на месте. Она никогда не получала цветов, ни разу в жизни, если не считать той красной розы, которую Джеф преподнес ей вместе с шампанским на завтрак. И она знала, что эти цветы послал тоже он, хотя они и отличались от той красной розы, которую Глория до сих пор так ценила.

Эти цветы посланы человеком, вкус которого очень изыскан. Большие пурпурные розы красиво контрастировали с голубыми васильками и великолепно сочетались с пионами, обвитыми ярко-зеленым плющом. Розовая лента скрепляла букет, выглядевший таким свежим, будто цветы только что срезаны. Это, конечно, было иллюзией, но Глория слышала о цветоводе, который знал, как достичь такого эффекта.

Она подошла и взяла записку.

«Несмотря на наш конфликт или, возможно, благодаря ему, я получил истинное наслаждение от нашей встречи. Пообедайте со мной сегодня вечером. Джеф».

Глория смяла записку и выкинула в мусорное ведро. Его снисходительный тон не понравился ей.

– Ты можешь взять цветы себе, Эми, – внезапно сказала она, – или послать их вниз в машинописное бюро.

Глаза секретарши расширились от удивления.

– Так ведь это от мистера Маллоуна…

– Да, от него, и я думаю, что если он позвонит…

Но Глория не успела договорить, так как в этот момент в комнату улыбаясь вошел Алан Кэстли.

– М-м-м, прекрасные розы. Ваши, Глория?

Она кивнула.

Глаза Алана заблестели.

– Могу я узнать, от кого?

Глория не хотела говорить, но не могла обманывать своего босса.

– От Джефа Маллоуна, – натянуто проговорила она.

– Очевидно, вы понравились ему, – заметил он.

– Возможно, – сказала Глория, немного раздраженная его тоном.

Но он словно не замечал ее реакции.

– Может быть, хоть этому сердцееду удастся завоевать вас. У меня, к сожалению, ничего не получилось, хотя я достаточно старался!

Глория улыбнулась. Алан действительно добивался ее в течение многих лет. Холостой в свои сорок лет, с непринужденными, даже несколько развязными манерами и напускной простотой, за которой прятался хитрый деловой ум, Алан был подходящим человеком, но Глория не намеревалась заводить роман со своим боссом. И не из соображений деловой этики – он ей просто не нравился.

Мне никто не нравится, уныло подумала она. За исключением Джефа.

– Так, где вы обедаете?

– Я? Нигде.

Глория поймала его недовольный взгляд.

– Совсем нигде?

Она повернулась к секретарше.

– Пожалуйста, скажите мистеру Маллоуну, когда он позвонит, что я не принимаю его предложения.

Алан прошел в ее офис, и Глория последовала за ним. Он посмотрел ей в лицо.

– Почему?

Было бессмысленно играть с таким хитрым мужчиной, как Алан, и она уже собралась рассказать ему правду, что Джеф отец ее ребенка, но не знает об этом, а она не хочет, чтобы мир перевернулся для нее во второй раз. Но слова не шли с языка.

Алан следил за выражением ее лица с недовольством.

– У вас с кем-то свидание?

– Нет.

Он знал об отсутствии свиданий в ее жизни.

– Тогда Брайан? Проблемы с няней?

– Нет, Алан, нет, – тяжело произнесла она, – все не то.

– Тогда какая причина? Он выгодный клиент. С другими клиентами вы раньше обедали. Почему бы не пообедать и с ним?

– Это приказ? – Она твердо встретила пристальный взгляд Алана.

– Я не могу вам приказывать, Глория.

Она знала, что шеф подшучивает над ней, и постаралась изобразить улыбку.

– Вы знаете, я все еще очень слаба после гриппа.

Алан ударил рукой по лбу.

– Почему вы сразу не сказали? – Он печально улыбнулся. – Хотя, думаю, это такой шанс, который большинство женщин использовали бы, даже если бы умирали. Когда я был в Штатах в прошлом году, то убедился: Джеф фактически сводит с ума своих поклонниц. Но вы как всегда непредсказуемы, за что мы вас все и любим.

Глория засмеялась.

– Не уверена, что это звучит как комплимент! А сейчас, Алан, – она эффектно улыбнулась, – не хотите ли поговорить о чем-нибудь конкретном?

– Хочу. Нужно поговорить о деле Хэйнеса. У вас его бумаги?

– Конечно.

То, что Глория могла сейчас заняться ворохом счетов компании Хэйнеса, запутанных до невозможности из-за внезапного увольнения секретаря и из-за того, что он, как обнаружилось, подделывал книги, было спасением для нее.

После того как Алан покинул офис, Глория работала без отдыха почти до трех часов и только подумала о том, что хорошо бы выпить чашечку кофе, как зазвонил телефон.

– Алло, – устало произнесла она в трубку.

Ответом было молчание.

– Алло, – повторила она. И затем, когда снова никто не ответил, спросила: – Кто это?

После некоторой паузы раздался знакомый голос:

– Миссис Коннел?

– Да, мистер Маллоун, – быстро произнесла она, кусая губы.

Глория узнала бы этот голос в любое время суток, где бы его ни услышала, но сейчас жалела, что выдала себя.

– У вас хорошая память на имена и голоса, ведь мы виделись всего один раз. – Его голос звучал немного грубовато. – Держу пари, что вы не всех клиентов приветствуете по имени, пока они не назовут себя.

Она покрутила ручку в пальцах.

– Не все мои клиенты имеют американское произношение. – Что-то в его тоне встревожило Глорию. Ее сердце билось со страшной силой. – Вы хотите спросить меня о чем-нибудь, мистер Маллоун?

Опять этот холодный скучный тон.

– Можно подумать, что вы сразу же ответите мне, – зло сказал он, и затем раздался щелчок.

– Мистер Маллоун! Мистер Маллоун! – механически, как телефонистка, повторяла Глория. Она положила трубку дрожащей рукой.

Почему он прервал разговор? Глория качнула головой, словно не желая зацикливаться на случившемся. Надо игнорировать его. Она взяла ручку и снова начала писать. Но не смогла сосредоточиться. Дурное предчувствие овладело ею. И зачем только Эми соединила их? Да затем, что ты сама настаиваешь, чтобы все клиенты связывались с тобой по телефону, оборвала она себя. Сделай помощница иначе, ты первая была бы недовольна. Или нет? Она нажала кнопку вызова, и Эми немедленно вошла.

– Если появится мистер Маллоун, дайте мне знать немедленно, хорошо, Эми?

– Но вы ведь не ждете его, не так ли?

– Я? Нет, не жду. – Но глупый неразумный страх, что он может прийти в офис, не проходил.

В половине шестого Глория отпустила Эми и начала собираться. На всякий случай она выглянула из окна. Был ясный, теплый майский вечер. Прогулка до станции улучшит самочувствие, развеет все думы и избавит от дурных предчувствий, которые не оставляют ее в последнее время.

Вдруг она почувствовала легкое прикосновение.

– Привет, Гло, – услышала она нежно произнесенное приветствие.

Глория на минуту застыла, затаив дыхание, чувствуя, как бледнеет. Но это не шок, нет. С того момента как Джеф повесил трубку, она подсознательно ожидала этого. Ее преследовал страх.

Женщина обернулась.

Его глаза были холодны, а лицо так неподвижно, будто высечено из гранита. Она испугалась.

– Прошу прощения.

Глория совершенно точно услышала в его голосе насмешливые нотки.

– Разве ты не помнишь? – поддразнил он. – Или, может быть, мне напомнить?

Изумленная и смущенная, Глория стояла не шелохнувшись. Джеф посмотрел на нее сверкающими, словно драгоценные камни, глазами. Его рот изогнулся в жестокой улыбке.

– Так напомнить тебе, Глория? – спросил он.

Она не успела ответить, как темноволосая голова склонилась, и его губы приблизились к ее губам.

Ох, это сладкое стремительное движение его рта, мгновенно вызывающее в ней не менее страстный отклик. Его язык начал исследовать контур ее губ, как будто вспоминая их вкус, и она что есть сил ухватилась за широкие сильные плечи, боясь, что иначе упадет на колени.

Джеф перестал целовать ее так же внезапно, как начал. Они стояли друг против друга, и единственное, что, казалось, было слышно, это биение их сердец. Первым переведя дыхание, Джеф отступил на шаг и насмешливо посмотрел на нее.

– Все та же Глория, – с невинным видом начал он. – Стоит сделать правильный ход и воспользоваться им, как ее охватывает безумный любовный пыл. Напомнить вам о лифте, – продолжал поддразнивать он, – или, может быть, вы хотели бы услышать что-то более интересное?

Глаза Джефа медленно бродили по ее фигуре, задерживаясь на контурах груди.

– Пробуждение могло бы быть таким хорошим, вы не думаете?

Глория хотела бы, чтобы он снова поцеловал ее, вот только его холодное, неулыбающееся лицо… А эти намеренно оскорбительные слова? Если бы любой другой мужчина вел себя так, она ударила бы его. Но не Джефа.

Но почему он так сердит? Уж не потому ли, что она задела мужскую гордость, ускользнув от него тем утром? Очевидно, так и есть. Он из тех мужчин, которым нравится уходить первыми. Возможно, ему хотелось, чтобы она сопровождала его тогда в аэропорт, возбужденная и румяная после сорока восьми часов страстной любви, и стояла в ожидании отправления, теребя платок в дрожащей руке и наблюдая, как он уходит из ее жизни.

Рот женщины сжался в линию, когда она вспомнила его предательство.

– Выйдите, – сказала она, и Джеф засмеялся.

– Выйти? – мягко спросил он. – О нет, Глория. Мы должны поговорить.

Глория попыталась восстановить хоть какую-то долю власти над ним.

– Зовите меня миссис Коннел, – огрызнулась она. – Глория умерла для вас навсегда. Она была слишком мягкой, слишком доверчивой и уязвимой.

Джеф покачал головой.

– Я могу называть вас как угодно, но для меня вы всегда будете Глория. Страстная Глория, сладкая и спелая как персик. – Его голос понизился и стал намеренно вызывающим. – Плод, который только и ждет, чтобы его взяли.

Глория задрожала, вопреки ожиданию.

– Джеф, пожалуйста…

– Ах! Так вы помните…

– Конечно, помню.

– Очень хорошо. В какой-то момент я уж было подумал, что слишком высоко ценил себя все эти годы.

Краска прилила к ее щекам. Стало тошно оттого, что этот мужчина заставил подумать о женщинах, которых он, должен быть, имел до нее. И после нее. Следовало бы уйти, она достаточно унизила себя перед ним однажды.

– Мне нужно идти, – выдавила она, но Джеф покачал головой.

– О нет, – сказал он неумолимо. – Мы должны поговорить.

Глория подумала о Брайане, ждущем ее дома, и не на шутку разволновалась.

– Но я не могу!

– Почему?

Конечно, она не могла сказать причину и поэтому колебалась.

– У вас свидание?

Она воспользовалась моментом.

– Да.

– Тогда отмените его. – Он говорил с высокомерной уверенностью мужчины, который знал, что женщина отменит любую встречу без колебаний ради того, чтобы побыть с ним.

– У меня не только свидание.

– Так что еще? Может быть, ребенок?

Сердце Глории остановилось. Она почувствовала что-то неладное. Какой-то инстинкт подсказывал ей: нужно сказать правду.

– Да, ребенок. А как вы догадались?

Джеф пожал плечами.

– Это нетрудно. Алан мимоходом упомянул его в разговоре.

Проклятый Алан! Черт его возьми! Впрочем, слава Богу, что он узнал о Брайане именно таким способом. А если бы увидел мальчишку? Глория вежливо улыбнулась.

– Теперь вы, надеюсь, понимаете, почему я не могу пообедать с вами?

Он беззаботно пожал плечами.

– Нет проблем. Поедем к тебе домой. Мне будет интересно посмотреть на твоего ребенка, Глория.

– Это исключено, – ответила она слишком быстро, но, увидев его лицо, продолжила: – Я имею в виду, что стараюсь не приводить своих друзей в дом… когда он спит.

Она увидела, как его рот сочувственно скривился, и хотя было больно прибегать к таким уловкам, нужно было лгать до конца.

– Брайан спит очень чутко, – заговорщически сообщила она. – Малейший шум может разбудить сына.

Негодование на лице Джефа было настолько явным, что Глория действительно подумала, что он сейчас уйдет, но тут же увидела его пристальный взгляд, задержавшийся на ее груди, просвечивающей сквозь тонкую белую шелковую блузку.

– Бедный ребенок, – пробормотал он на одном дыхании. – Но почему не завести няню? – Голос звучал уже властно. – Кто присматривает за ним сейчас?

Мысль остановить этот допрос не пришла ей в голову: она слишком боялась репутации этого борца за права детей.

– Кто присматривает за ним? – настойчиво повторил Джеф, в то время как она молчаливо продолжала смотреть на него.

– У меня живет экономка. Она присматривает за Брайаном, когда я работаю.

– Так позвони ей. Скажи, что вернешься поздно. Договорились? – спросил он уже с ленивой улыбкой.

Несмотря на то, что она испытывала такое же сильное желание, которое прочитала и в его глазах, Глория не хотела уступать. Но затем стала понятна его решимость настаивать до тех пор, пока мужские любопытство и прихоть не будут удовлетворены. Не проще ли сейчас же уйти?

Джеф, очевидно, не одобрял людей, к которым, как ему казалось, принадлежит Глория. Может быть, она и сама заставила его не одобрять ее. Тем лучше – их вечер не перейдет в разряд регулярных встреч. Почему бы не покончить со всем этим? Женщина холодно посмотрела на него.

– Только пообедать.

Он мрачно улыбнулся, как будто был не рад победе.

– Пойдем.

– Сначала я должна позвонить. Не могли бы вы подождать за дверью?

Джеф колебался, но затем пожал плечами.

– Хорошо.

Потребовалось всего несколько минут, чтобы позвонить миссис Томпсон, которая, как обычно, наслаждалась обществом Брайана. Она бодро сказала Глории, что та может прийти так поздно, как только захочет.

Но я вовсе не собираюсь задерживаться надолго, подумала Глория, причесывая аккуратные, коротко подстриженные блестящие волосы. Наконец она привела себя в порядок и вышла в прихожую офиса, где и нашла Джефа сидящим за столом Эми с непринужденным видом. Гость встал.

– Пойдем.

Глория молчала, пока они ехали в лифте. Джеф тоже не проронил ни слова. Ей было интересно, удастся ли предотвратить еще одну ошибку в жизни.

Хотя Джеф в этом городе был приезжим, казалось, что ему точно известно, куда идти. Он привел ее в бар всего лишь за пять минут. Заведение оказалось совершенно незнакомым ей.