Текст книги "Небо Голливуда"

Автор книги: Леон де Винтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ

Уитли-авеню берет свое начало в грязном, сером, спальном районе в центре Голливуда и ведет на вершину холмов, усыпанных роскошными виллами. Здесь в двадцатые-тридцатые годы жили звезды новой индустрии, только-только превратившейся из ярмарочных аттракционов в массовое художественное развлечение. Виллы являли собой пышные дворцы, любовно украшенные каждый на свой лад. Витиеватые железные ограды, заштукатуренные орнаменты в стиле арт-деко, черепица броских цветов, мексиканская плитка. Десять лет назад эту часть Голливуда обходили стороной – район с заброшенными старыми домами, давно покинутыми исполнительными директорами, которые отдали предпочтение Бел-Эйр и Беверли-Хиллс. Сейчас сюда нахлынула волна молодых адвокатов, менеджеров и импресарио. Наряду с более восточным районом Оакс, это место считались дешевой альтернативой недоступному по цене жилью на западе города.

Большие светлые особняки, утопавшие в зеленых садах со сверкающими бассейнами и участками земли в форме террас, покрывали холмы. Вид напоминал Ниццу или Канны в Южной Франции. От холмов веяло покоем и богатством. Дождевые установки разбрызгивали по газонам воду, латиноамериканцы подстригали кусты и живые изгороди, косили траву, чистили бассейны. Отголоски бурной повседневной жизни, бушующей у подножья, изредка достигали самих холмов, но в целом здесь преобладали мирные звуки косилок и листоуборочных машин. Никаких пешеходов, никаких детей на улицах.

Солнце на лазурно-голубом небе без единого облачка освещало старенький «олдс». Перед тем как миновать дом Родни, Флойд попросил Грина подняться на вершину холма, чтобы получить впечатление о местных извилистых дорогах на случай отступления.

С крутого склона справа от дома было видно Голливудское шоссе – бетонная ленточка со сплошным потоком машин. Установленные в доме «жучки» доносили рев тысячей двигателей внутреннего сгорания, ежесекундно пыхтевших по долине. Благодаря Голливудскому шоссе цены на недвижимость в этом секторе холмов оставались сравнительно низкими. В двадцатые годы здесь, скорее всего, слышались лишь звуки птиц и диких зверей, дополнявших идиллию томного времяпрепровождения возле бассейна. Теперь же грохот был просто невыносим, стена из шума, почти физический гул, отдающийся эхом в животе.

По разные стороны от Уитли-авеню резко вниз уходили улочки. Когда они добрались до северной части холма, гудение шоссе более или менее стихло и стало напоминать что-то вроде шума морского прибоя. Здесь тоже все было распахано и застроено. Залитые солнцем имения за белоснежными стенами или живыми изгородями, под веерами пальмовых крон и острыми верхушками стройных кипарисов. Они обогнули холм и поехали обратно к дому Родни.

Вытянутое здание располагалось на углу извилистой улицы, которая лентой перевязывала вершину холма. К нему примыкал участок Уитли-авеню, ведущий прямо в центр Голливуда. Большие окна, ухоженный газон, отделявший дом от тротуара, охровая крыша в итальянском стиле.

Грин ехал по правой стороне дороги, наискосок от дома.

– Пошли? – спросил он.

Рядом сидела широкая и тучная фигура Флойда.

– Пошли, – сказал он.

Под носом, наполовину закрывая верхнюю губу, были приклеены густые усы. Он надел очки в старомодной черной оправе, со стеклами, резко увеличивавшими глаза. Он набил щеки ватой, чтобы придать лицу другую форму, а Пэтти Хаммер постригла его почти наголо. Во время работы он всегда носил специальный комбинезон, сейчас же на нем был темно-синий, слегка потрепанный костюм – одежда инспектора, которого уволили за несколько месяцев до пенсии. Двумя часами раньше они посетили Пэтти. С большим букетом цветов и бутылкой хорошего «Бордо». Они попросили Пэтти преобразить их до неузнаваемости, поскольку они якобы отправлялись на выступление. «Нет, мне ничего не надо, я вам просто окажу эту услугу, ведь я помню, как много мы смеялись в прошлом». Она овладела своим ремеслом, когда ей было шестнадцать, и теперь имела за плечами уже почти сорокалетний опыт. С кем она только не работала – начиная от Брандо и кончая Питтом.

Грин посмотрел в зеркало заднего вида и увидел патрульную машину. За рулем в полицейской униформе сидел нанятый ими статист. На расстоянии он ничем не отличался от настоящего полицейского агента. Вблизи же было видно, что у Чарли, «цветного» философа, почти не осталось зубов и что он был неуравновешенным душевнобольным. Он согласился играть и держать рот на замке, поскольку беззаветно поклонялся Джимми Кейджу, чьи роли знал наизусть, декламируя, словно библейские тексты, целые диалоги. Чарли находился здесь исключительно для визуального эффекта – агент, наблюдающий за домом из патрульной машины.

Джим заклинал его, что он должен слепо и безотказно подчиняться всем приказам, на что Чарли, закусив губу с лихорадочным взглядом серьезно кивал. Он получил один из двух арендованных утром сотовых телефонов, другой взял себе Грин. Чарли думал, что они разыгрывают группу приятелей.

– Розыгрыш, – сказал, подмигивая ему, Джим. Чарли истерически рассмеялся.

Паула дежурила у приемника в доме Бенсона в Санта-Монике. Она могла слышать, что обсуждают Родни, Стив и Мускул за спиной актеров, и в случае необходимости связаться с ними по мобильному телефону.

Они хотели приехать раньше, но подготовка к операции заняла все утро. Нужно было взять в аренду машину и бляхи, загримировать Джимми и Флойда (так, чтобы было незаметно, а это намного сложнее, чем гримировать для камеры; как правило, отснятый материал затушевывает небрежности и неровности, глаза же стороннего наблюдателя, наоборот, беспощадно раскрывают малейшие недостатки), найти статиста на роль полицейского агента в патрульной машине, арендовать телефоны, обсудить роли. Кроме того, в саду под эвкалиптом они придали земле замороженного Тино. Паула грозилась выйти из игры, если они не проявят к Тино уважения. Она знала и любила его, они вместе смеялись и плакали, и сознание того, что он лежит в морозилке, словно истерзанная индейка, было невыносимо.

Они потратили больше часа, чтобы вырыть яму, достаточно глубокую для вечного покоя. Паула прочла что-то из Библии, и они почтили Тино минутой молчания.

Они вышли из «олдса» и направились к патрульной машине. Джим еще раз повторил для Чарли все инструкции. В ближайшие часы ему не разрешалось покидать автомобиль. Ему было велено ждать, пока из дома не выйдут трое – приземистый мачо в сопровождении быков. Трое, не меньше. Когда ему позвонит Паула, он детально опишет ей все, что видел. Если они уедут, он последует за ними и по дороге будет держать связь с Паулой. Мужчины, скорее всего, отправятся в главное управление полиции в центре Лос-Анджелеса. Убедившись, что они вошли внутрь, он вернется к дому Флойда в Санта-Монике.

– Я поставлю сирены и сяду им на хвост, – сказал Чарли.

Пэтти Хаммер уложила его волосы в дешевую прическу.

– Ни в коем случае, – сказал Джим. – Ты должен придерживаться максимально дозволенной скорости.

Джим надел солнечные очки, и они договорились, что он не станет снимать их и в доме. Так же как и Флойд, он приклеил усы, поменьше, чем у Флойда, но достаточно густые, чтобы походить на одного из «усатых типов», распространенных среди детективов полиции Лос-Анджелеса.

– Пятьдесят пять миль в час, запомни, – сказал Флойд.

– А можно курить в этой тачке? – спросил Чарли.

– Нет, – сказал Джим. – Если захочешь курить, выйдешь из машины. Еще вопросы есть?

– Что мне делать, если они меня о чем-нибудь спросят?

– Не спросят, – ответил Джим.

– А вдруг, – настаивал Чарли.

– Ерунда. Выйдя из дома, они тут же сядут в машину. Зачем им с тобой заговаривать?

– Просто так. Мало ли что. Может, они спросят дорогу или что-нибудь в этом роде.

– Нет. Ты молчи. Если будешь курить у машины, когда они выйдут на улицу, тут же садись за руль, понял?

– Понял.

У Грина запищал телефон. Он открыл крышку «Моторолы-Флипфоун». Он хотел арендовать более легкую и современную модель, но Флойд предупредил, что полиция всегда пользуется устаревшими телефонами. Наверное, он был прав.

– Ну что там? – спросил Грин.

– Они говорят о вас, – сказала Паула. – Мускул заметил патрульную машину, и они гадают о цели вашего визита. Родни умирает от страха. Он хотел сбежать через заднюю дверь, но Стив его удержал.

– Прекрасно, – сказал Грин, а затем, обратившись к Флойду и Джиму: – Они нас заметили и жутко перепугались. – И Пауле: – Мы пошли, держи Чарли в курсе, хорошо?

– Что-нибудь придумаю, – сказала Паула.

Связь оборвалась.

– Пошли, – сказал Джим.

Он положил руку на бедро и почувствовал кобуру своего пистолета. Этот жест предназначался тем, кто смотрел на них из окна.

– В машину, – скомандовал Джим.

Чарли сел за руль.

Грин следовал за Бенсоном, направлявшимся по асфальтовой дорожке к парадной двери. Как самый старший, Бенсон должен был вести разговор. Если они его узнают, все пропало.

За Грином шагал Джим.

– Как ты думаешь, Томми, усы не отклеятся? – прошептал он.

– Они на силиконовом клее. Даже если захочешь, не отдерешь.

– Надеюсь.

Бенсон нажал на кнопку звонка. Они приготовили свои полицейские бляхи.

Грин заметил страх в глазах Джимми и ободряюще ему кивнул. Джим кивнул ему в ответ, тяжело дыша, словно страдал астмой.

Маленький темный человечек по имени Родни открыл дверь.

– Здравствуйте, что вам угодно? – спросил он нарочито громко.

Он смотрел на них с панической улыбкой, стараясь по их глазам догадаться, зачем они пришли.

– Господин Диджиакомо? Родни Диджиакомо? Это вы? – спросил Флойд Бенсон.

Родни не узнал обладателя Оскара. Он весь дергался от нервного напряжения.

– Департамент полиции Лос-Анджелеса. Детектив Джимми Ломан, Том Бергман, а меня зовут Хэнк Грейс. Мы хотим задать вам несколько вопросов о Тино Родригесе.

– О ком?

– О Тино Родригесе. В последний раз его видели живым именно здесь. Из этого дома он разговаривал по телефону, и мы по номеру вышли на ваш адрес.

– Тино, о да, Тино, работает в казино, правильно?

– Разрешите, мы войдем, господин Диджиакомо? – попросил Грин.

– Конечно, проходите.

Сплошной комок нервов, он впустил их в дом.

Высокий белый коридор в центральной части дома, широкая лестница с железными перилами, ведущая наверх, в спальню. Справа – открытый проход в гостиную, залитую светом благодаря окнам по трем сторонам, а слева – тот же проход в столовую. Дальше еще три двери. Флойд говорил, что левая дверь ведет на кухню, правая – в рабочий кабинет Родни, а средняя – в туалет.

– Марк Фредерикс и Стивен Банелли тоже здесь? – спросил Бенсон.

– В каком смысле?

– У нас есть все основания предполагать, что Марк Фредерикс и Стивен Банелли находятся сейчас в этом доме. – Бенсон повысил свой драматический голос. – С другой стороны дома дежурит патрульная машина! – закричал он. – Даже и не пытайтесь сбежать! – Он снова обратился к Родни: – Приведите их сюда. Они же в вашем кабинете, не правда ли?

Родни с ужасом взглянул на Бенсона, словно тот был ясновидящим, и открыл дверь.

Джим угрожающе засунул руку под пиджак – одно неверное движение, и он тут же достанет оружие. Полицейский, готовый на все. Пистолет был из пластика.

Из комнаты вышел Мускул – крупный блондин лет тридцати, с хвостиком, закрывавшим шею, и коротко выстриженными висками. На нем была узкая майка, подчеркивавшая его накачанную грудь. Широкое, как у викингов, лицо с мощными челюстями и массивной шеей. Стив Банелли был чуть поуже, – по-видимому, он не так часто поднимал штангу, но, вероятнее всего, владел каким-то азиатским видом борьбы, поскольку контролировал все свои движения, обладал большими руками и широкими запястьями.

Актеры осторожно отошли в сторону. На протяжении своей карьеры они проделывали это уже сотни раз, стараясь не приближаться к людям, с которыми сталкивались, во избежание внезапного удара или ловушки.

– Господа, – сказал Бенсон, – мы хотим поговорить с вами о Тино Родригесе. Присядем?

Стив жестом дал понять, что его эта тема совсем не интересует. Он первым проследовал в гостиную, держа руки неестественно далеко от тела и намеренно замедляя шаг, словно готовился к нападению.

По буковому паркету они прошли в гостиную. Перед массивным камином были широко расставлены два белых дивана и три кресла. Бревенчатый потолок высотой не меньше пяти метров прямо под крышей. Шикарная гостиная.

За газоном дежурила патрульная машина. Чарли следил за домом и курил сигарету. Он получил блок «Дакки» в качестве аванса. Он помахал им из машины. Грин счел это неуместным жестом, но не был уверен, что другие его не заметили, и помахал в ответ, как будто они именно так и условились.

Позади дома находился бассейн с идеально гладкой водой.

– Присаживайтесь, господа, – сказал Бенсон.

Актеры держались на расстоянии нескольких метров друг от друга, заняв такую стратегическую позицию, которая не позволила бы троим подозреваемым захватить кого-то из них. Это были профессиональные мошенники, требовавшие серьезной игры.

Воры сидели по отдельности на огромных креслах, избегая компании друг друга и не зная, как себя вести.

Родни излучал дружелюбие и наивность, Стив старался изо всех сил, чтобы продемонстрировать холодное равнодушие, а Мускул, весь напичканный анаболическими стероидами, занял выжидательную позицию, внимательно наблюдая за поведением Стива, и был готов в случае чего помочь ему.

– Мы нашли труп Тино Родригеса, – раскрыл карты Бенсон. – Он работал с Паулой Картер в «Эльдорадо» в Вегасе. Вы все трое тоже там работали. Наши коллеги в Вегасе сейчас разыскивают госпожу Картер, у нас есть вопросы и к ней. Что произошло между вами, ребята? Что-то не поделили?

– Тино заходил сюда, но потом ушел, – сказал Стив.

Грин вытащил блокнот из кармана пиджака и принялся записывать.

– Когда? – спросил он.

– На прошлой неделе. В пятницу, по-моему?

Родни кивнул:

– Да, в пятницу.

– Уже больше недели тому назад? – повторил Стив невинно.

– Родни прав, Стив, – сказал Мускул. – В пятницу, неделю тому назад.

– Слышал, командир? – спросил Стив радостно, убежденный в том, что теперь они ничего не смогут доказать.

– Как долго он здесь находился?

В игру вступил Джим. Едва заметная дрожь в голосе. Он перенес тяжесть тела на другую ногу и положил руки на ремень, расстегнув пиджак так, чтобы была видна кобура.

– Один день, – сказал Родни. – На следующее утро он отправился обратно в Вегас. Вы не могли бы рассказать поподробнее, что с ним случилось?

– Его нашли неподалеку отсюда, – сказал Бенсон. – Возле Голливудского знака. Сильно избитого. Внутреннее кровоизлияние. По мнению паталогоанатома, он умер в ночь с субботы на воскресенье.

– Откуда вам известно, что это Тино?

– Отпечатки пальцев.

– Боже…

Родни хотел поймать взгляд Стива, но тот его игнорировал и смотрел прямо на полицейских.

– Плохая новость, – сказал Стив.

– Да, – согласился Мускул.

– А чем вы тут, собственно, занимаетесь? – спросил Джим. – Ведь вы живете в Вегасе. Вы вдруг все вместе решили взять отпуск, и одного из вас обнаружили мертвым. Это совпадение?

– У вас есть другая версия? – спросил Стив.

– Заговор, – сказал Бенсон.

– Если вам есть что сообщить, то я позвоню своему адвокату, – пригрозил Стив.

– Мы разговаривали с приятелем Тино Родригеса, – продолжал Бенсон. – Фредди Смитом. Знаете такого?

– Нет, – ответил Стив.

Он не врал. Хотя и слышал это имя. Фредди Смит звонил Пауле.

– Его имя несколько раз упоминалось в ежедневнике Тино, и он, по всей видимости, был его постоянным партнером. Значит, никогда не встречались? – спросил Бенсон.

– Нет, – повторил Стив.

– Тино рассказал ему, что ожидает получить большой куш.

Фредди Смит был удобным свидетелем.

– Жаль, что он ему больше не достанется, – сказал Стив.

– А вам не светит куш в ближайшее время? – спросил Грин.

– А что, похоже? – спросил Родни.

– В общем, да, – ответил Грин. – Кто-нибудь из вас знает, что имел в виду Тино?

– Может, завещание, – предположил Родни.

– Мы не обнаружили у него дома никаких юридически оформленных документов.

– Послушайте, вы не знаете, мы не знаем, – может, вам стоит еще раз поболтать с этим Смитом, – сказал Мускул.

– Оказывается, с такой челюстью можно еще и разговаривать? – заметил Бенсон.

– Ты это о чем? – Глаза Мускула налились кровью.

– Ты, наверно, пол-аптеки сожрал, чтобы вырастить такие мышцы, – грубо ответил Бенсон.

– А тебе какое дело?

– Мне есть дело до всего, что мне интересно. Если тебя это не устраивает, мы можем поговорить с глазу на глаз.

– Мускул, не заводись, – потребовал Стив. – У них на нас ничего нет, вот они тебя и провоцируют. Сиди спокойно.

Он встал и сделал примиряющий жест.

– Господа, мы здесь проводим отпуск. Мы коллеги. Тино к нам действительно заезжал, а потом, как вы утверждаете, его нашли мертвым. Это очень печально, но нам об этом ничего не известно. Вы ошарашили нас этим сообщением и заставляете нервничать, потому что ведете себя так, будто мы знаем больше, чем говорим. Это не так. Мы действительно страшно удивлены, что Тино мертв.

Родни и Мускул кивнули.

– А Фредди Смит? – повторил Бенсон.

– Не знаю такого, – решительно ответил Стив, радуясь тому, что может говорить правду.

– Я тоже не знаю, – сказал Мускул.

– И я нет, – сказал Родни.

– Что здесь делал Тино? Ведь он не был в отпуске.

Это был Джим. Он вспотел и чувствовал себя не в своей тарелке. Он бросил отрывистый взгляд на Грина, в котором прочитывалось беспокойство и затаенный страх.

– Он заехал к нам по дороге в город, – ответил Стив.

– Я отлучусь на минуточку помыть руки, – сказал Джим с дрожью в голосе. Лицо покраснело – похоже, его тошнило или надвигался эпилептический припадок.

– В коридоре, – сказал Родни.

Джим проскользнул мимо Грина, держа руку на животе.

– Итак, вы друзья? – спросил Бенсон, чтобы отвлечь внимание от Джимми.

– Да, – сказал Стив.

– Хорошие друзья?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Стив, который, конечно, сразу же понял вопрос, но хотел выразить свое возмущение.

– Вы педерасты? – без обиняков спросил Бенсон.

– Ты знаешь, с кем ты говоришь, старый хрыч? – прошипел Стив.

– С безмозглым придурком, который считает, что может безнаказанно совершить убийство. Вы прикончили Тино у Голливудского знака. Я еще не знаю, по какой причине, но обязательно это выясню.

Вдруг рассмеявшись, Стив покачал головой:

– У тебя нет никаких доказательств. Вот ты и обвиняешь случайных приятелей Тино. Но нас так просто не проведешь. Болтай, сколько тебе вздумается. Пожалуйста.

Ровным тоном, словно не замечая инсинуаций Бенсона, Грин спросил:

– Родригес рассказывал что-нибудь о своем приезде в Голливуд? С кем он встречался, например?

– Мне нет, – ответил Стив. И, повернувшись к Мускулу и Родни, невинно спросил: – А вам?

Они отрицательно покачали головой. Святоши.

– Чем же вы занимались? – спросил Бенсон. – Сосали друг другу члены?

Мускул вскочил со своего места и замахал пальцем перед лицом Бенсона:

– Я не собираюсь это глотать!

Стив положил руку ему на плечо и сказал:

– Мускул, успокойся, хорошо? Это всего лишь их тактика. Игра. Возьми себя в руки.

Рыча от злости, Мускул смотрел на Бенсона, поддавшись давлению Стива, который заставил его вернуться обратно на свое место.

Стив сказал:

– Послушайте, Тино знал, что мы здесь. Он навестил нас, мы поужинали, а потом он уехал. Да, я кое-что вспомнил: позже тем вечером мы видели его в баре «Мармонт» на бульваре Сансет.

– Он был там с кем-то? – спросил Грин, записывая новые сведения в блокнот.

– С каким-то негром, – ответил Стив.

– Гомосексуалистом? – спросил Бенсон.

– Я не заглядывал ему в задницу, – ответил Стив, – но думаю, что да, гомосексуалистом.

– Мог бы его опознать?

– Возможно, не уверен.

– А ты? – Бенсон обратился к Мускулу. – Эй, господин Фредерикс, я тебя спрашиваю!

Не глядя на Бенсона, Мускул вздохнул и сказал:

– Я никого не видел. Я ходил в туалет, а когда вернулся, Стив рассказал мне, что видел Тино.

– Верно, – сказал Стив.

– А ты? – спросил Бенсон Родни.

– Я был дома, – ответил Родни.

– Один? – спросил Грин.

– Да.

– Чем занимался?

– Ничем особенным. Читал, смотрел телевизор.

Бенсон повернулся к Грину, давая понять, что теперь его очередь задавать вопросы. Новая стратегия. Все внимание на Родни, который беспокойно облизывал губы, осознавая, что у него нет достойного алиби.

– Кто-то может это подтвердить?

– Стив и Мускул. Они видели, что я остался дома, когда они ушли. А вернувшись, они снова застали меня дома.

– Это правда? – обратился к ним Грин.

Они кивнули, но не слишком выразительно, заставляя Родни понервничать. Если бы Родни арестовали, они бы не расстроились.

– Я звонил по телефону, – сказал Родни, – можете это проверить.

– Кому? – спросил Грин.

– Пауле Картер.

– Той Пауле, которую сейчас нигде не найти?

– Разве? – сказал Родни.

«С ней что-то случилось? Ее…» – закралась к нему вдруг страшная мысль.

– Мы не знаем, – прервал его Грин, – как ее можно застать?

– Она у подруги в Вегасе, – сказал он. – У меня где-то записан номер.

– Мы это, конечно, проверим, господин Диджиакомо, надеюсь, вы понимаете?

– Я ей звонил. Запросите телефонный счет. Она подтвердит, что я разговаривал с ней в тот вечер.

– Отсюда до Голливудского знака максимум десять минут. Когда к вам внезапно зашел господин Родригес, вы его убили, а затем выбросили труп из машины.

– Чушь собачья! – воскликнул Родни, напрягая мышцы шеи и сжимая кулаки. – Обыщите машину! Там нет никаких следов!

– Вы сразу же помыли машину, – продолжал обвинять его Грин.

– На следующий день ты отправился на мойку в «Ля Бри». Зачем? – вдруг спросил Стив, усиливая нажим на Родни. Это был хитрый малый.

Такой удар в спину застал Родни врасплох. Ошеломленный предательством, он посмотрел на него, открыв рот.

– Ты это о чем? – заикаясь, спросил он. – Ты же сам сказал, что «мустанга» пора помыть! Я приехал на нем из Вегаса! Через пустыню! И отвез его на мойку, потому что он был грязный!

– Да, хорошенькая вы компашка! – сказал Бенсон. – Ни у одного из вас нет алиби.

– Мы с Мускулом всю ночь были в баре «Мармонт», – сказал Стив.

– Это не играет роли. Времени предостаточно, чтобы прикончить Тино.

– А где ты сам был той ночью? – обратился Мускул к Бенсону. – Может, это ты его укокошил.

Сдержанно, но авторитетно и решительно, Бенсон подошел к нему. В комнате не было камеры, но момент был грандиозный. Он медленно протянул руку и надавил указательным пальцем, словно револьвером, на лоб Мускула, между глазами.

– Я лежал с двумя телками в кровати, – сказал Бенсон. – Тебе это уже не по силам, Мускул, я понимаю. Ведь твое хозяйство сжимается от той гадости, которую ты глотаешь. Когда в последний раз у тебя стояло?

Мускул схватил его за кисть и убрал палец Бенсона со лба. Он мог бы сломать Бенсону руку, если бы слегка напряг мышцы, но сдержался.

– Только попробуй, – прошептал Бенсон на последнем издыхании, двигая одними губами, как будто только и мечтал о том, чтобы преподнести Мускулу урок. На самом деле Бенсон никогда бы с ним не справился. Мускулу хватило бы одной секунды, чтобы разделаться с Флойдом Бенсоном.

Бенсон играл свою роль в стиле между Клинтом Иствудом и Чарльзом Бронсоном, сочетая лаконичность со слепой яростью. Иллюзия получилась настолько полной, что Мускул подавил свой порыв.

Расслабившись, Бенсон повернулся к ним спиной и зашагал в другой конец комнаты.

– Стив, по-моему, не очень красиво подставлять своих друзей. Так нельзя. Всегда плохо заканчивается. Я уже тридцать семь лет занимаюсь подобной мелочевкой и повстречал на своем веку тысячу таким парней, как ты, пронырливых и тупых одновременно, этаких мачо, которые всех хотят провести, но остаются с носом, потому что страшно себя переоценивают. Ты именно такой, Стив. Лучше попридержи язык по поводу той мойки. Все это шито белыми нитками. Для таких опытных ребят, как Том Бергман, Джимми Ломан и вашего покорного слуги, это очевидно.

– Что ты скрываешь? – спросил Грин.

Театральным жестом Стив вывернул карманы своих брюк.

– Ничего, – сказал он весело, не проникнувшись монологом Бенсона.

Мускул усмехнулся.

– Отлично, отлично, – послышался громкий голос Джимми, который вернулся в комнату, вытирая рот салфеткой. – Я немного поблевал в туалете. К сожалению, не все попало в унитаз. Но у вас наверняка есть прислуга, не так ли, господа?

Он прошел в середину пустого пространства, напротив камина – точно в центр сцены, которую только что покинул Бенсон.

Джимми расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ослабил узел на галстуке, снял солнечные очки и изменил облик. За время своего отсутствия он обрел смелость и уверенность. До Грина вдруг дошло, что именно придавало Джиму новый вид – он отклеил усы! Над верхней губой теперь ничего не было. Грин почувствовал на себе полный ужаса взгляд Бенсона и приготовился к катастрофе.

– Я что-то не то съел сегодня утром, – продолжал Джим. – Простите меня, господа. Яичница с беконом. Слишком жирная. У меня низкий холестерол, низкое давление, и я, по-моему, единственный из всей команды с такими показателями. Поэтому могу есть с утра, что угодно. Кроме сегодняшнего утра, по-видимому.

– К чему ты клонишь? – сказал Стив.

Грин наблюдал, как они пытались оценить Джима, самого таинственного из всех, и гадал, о чем они сейчас думали. Похоже, они не заметили отсутствия усов.

– К чему я клоню? Я неважно себя чувствую и хочу скорее домой, – сказал Джим. – Но у меня такое чувство, что вы чего-то недопонимаете. Зачем, собственно, мы сюда пришли? Потому что нам у вас так хорошо? Конечно, это достойный повод. Но другая причина заключается в том, что мы нашли труп. Мертвого человека. Антонио Роландо Мария Родригеса, родившегося 18 марта 1961 года где-то в этом городе. Он был пакостником, но в то же время нормальным человеческим существом. Мелкий мошенник, которого мы несколько раз вызывали на ковер, но не прогнивший до конца. Немного тщедушный, если вы понимаете, о чем я говорю. Мы здесь потому, что расследуем обстоятельства убийства господина Родригеса. При которых один или несколько преступников лишили его жизни. А жизнь у всех у нас всего одна. Сейчас по нему плачет мать. Я ясно излагаю свои мысли? Тино, ваш друг, убит! И такое впечатление, что я переживаю по этому поводу больше вас! Мне это непонятно! Будучи в вашем шикарном мраморном туалете я вдруг подумал: услышь я, что мой друг испустил подобным образом свой последний вздох, у меня бы навернулись слезы! А у вас? Никакой реакции!

Он на секунду замолчал, выжидая, какой эффект произведет его монолог. Джим по-прежнему был великим актером. Грину хотелось поаплодировать. Джим заслужил цветы.

– Меня, в отличие от Хэнка, голыми руками не возьмешь, – сказал Джим, рассуждая теперь сдержанно, трезво и дружелюбно. – Поэтому давайте поторопимся. Я не стану церемониться. Хорошо, Хэнк?

Флойд Бенсон пожал плечами и сделал рукой разрешающий жест – Джим мог идти дальше. Грин заметил облегчение в его взгляде – он больше не сомневался в игре Джима. Джим сам отвлек внимание мошенников от своего отклеившегося уса.

Джим продолжал:

– Запомните, у меня фотографическая память. Я легко воспроизвожу все увиденное и услышанное. Чтобы немного вам помочь, я вернусь к моменту нашего прихода. Мы позвонили в дверь, и ты, Родни, нам открыл. Хэнк сказал, что у нас есть вопросы по поводу Тино Родригеса. И ты тогда изумленно спросил: «Кого?» Хэнк повторил: «Тино Родригеса. В последний раз его видели живым в этом доме. Он кому-то звонил, и по номеру телефона мы вышли на этот адрес». Дословно. И ты ответил: «Ах да, Тино, он тоже работает в казино?» Потом Томми спросил, можем ли мы войти. Послушай, Родни, Тино недавно гостил у тебя, ты с ним ужинал, он ходил здесь в туалет, ты с ним вместе работал, и после этого ты спрашиваешь нас: «Он что, тоже работает в казино?» Ты таким образом сам наводишь на себя подозрение. Теперь мы просто не можем не пригласить вас в наше бюро на приватную беседу. Об этом я думал, когда стоял в твоем туалете. Если меня спросят, знаю ли я Томми Бергмана (он указал широким жестом на Грина, драматически заполняя пространство), то я отвечу: «Конечно, а что?» Родни, это ведь нормальная человеческая реакция! Никакого трепа или уловок по этому поводу! Иначе неприятностей не оберешься! А зачем они нужны? Том, расскажи им о цели нашего визита.

Джим отошел в сторону, целиком вжившись в роль, коп, повидавший многое, и Грин занял его место, как будто они заранее договорились, что именно там будут держать речь. Сценический трюк.

– Мы отыскали свидетеля убийства, – начал Грин спокойным тоном. Он подождал несколько секунд и посмотрел каждому мошеннику прямо в глаза. Они уставились на него так, будто ждали вынесения приговора. Джим встал наискосок позади Грина, держась за рукоятку своего пистолета, придавая таким образом больше веса словам Грина и предупреждая о том, что не стоит делать глупых вещей. – Прохожий. Выгуливал свою собаку. Он видел чернокожего мужчину примерно в то же самое время, когда, по нашему подозрению, убили Родригеса. Возможно, это тот же человек, которого вы видели в баре «Мармонт». Однако у нас есть небольшая проблема: свидетель не уверен. Он указал на несколько фотографий, но не может с точностью опознать кого-то из четырех. Когда мы направлялись сюда, мы не знали, кого мы здесь застанем. Поэтому мы взяли с собой небольшое подкрепление. Мы хотим попросить вас прийти в управление и посмотреть на подозреваемых. Возможно, вы его опознаете, и мы на этом закончим. Хорошо?

– Когда? – спросил Стив.

– Через час. В половине четвертого. В даунтауне.

– Они будут выстроены в ряд? – спросил Мускул.

– Да.

– Без проблем, – ответил Стив. – Но только без шуток. Если я почувствую, что вы ведете с нами двойную игру, я ничего не скажу, пока не поговорю непосредственно со своим адвокатом, понятно?

– Стив, ты можешь нам помочь, – сказал Грин дружелюбно, как будто Стив находился в более выгодном положении, чем полиция. – Но признай, что Родни весьма странно прореагировал на наш приход. Если бы он сразу же сказал, что Тино его хороший приятель, нас бы уже давно здесь не было.

– Я пребывал в замешательстве, – оправдывался Родни.

– Слабый аргумент, – ответил Флойд Бенсон.

– Сожалею.

– Чепуха, – продолжал давить Бенсон.

– Мы будем там в половине четвертого.

– Пятьсот восемнадцатый кабинет, – сказал Грин. – И я хочу получить номер телефона, по которому можно связаться с Паулой Картер.

– Я запишу, – сказал Родни, взяв карандаш и бумагу.

– Прекрасно, господа, спасибо за гостеприимство, – сказал Джим.

– Вы оказали нам честь своим визитом, – ответил Стив.

– Несомненно, – сказал Мускул.

– Пошли, Хэнк? – спросил Грин.