Текст книги "Я прав"

Автор книги: Лео Нидович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Лео Нидович
Я прав

Я прав лишь в том, когда встал выбор,

И выбрать нужно было лишь одно.

Я выбрал жизнь и продолженье кровью,

Переступив через чужую кровь.

И если кто меня осудит,

Предаст анафеме или огню,

То пусть сначала Он поступок мой – рассудит,

Сложив костёр, а уж потом и поднесёт свечу.

Никто и никогда не сможет поступить иначе,

И даже те, кто на показ, Любят

осуждать любого, но только не себя.

В душе, иначе всё рассудят

И согласятся с тем, что прав был я.

Часть 1

Глава 1

По ступеням не спеша, шоркая обувью, поднимается по входной лестнице мужчина. Ступенька за ступенькой, шорк, шорк. Довольно тяжело шагая, поднялся, отворил дверь и вошёл внутрь. В помещении, куда только что он вошёл, слышен был гул голосов, скрип дверей, шорканье обувью, цокот каблуков и другие непонятные звуки.

Статный, среднего роста, крепкого телосложения мужчина немного постоял, осмотрелся по сторонам, как будто вспоминая дорогу, и в нерешительности продолжил движение в сторону лифта. Его тело прикрывала светлая летняя рубашка с коротким рукавом. Заправлена она была в классические х/б брюки, которые очень правильно были подогнаны по длине и тем самым аккуратно лежали на туфлях. Подождав немного, двери раздвинулись и он вошёл в лифт. Лифт тронулся. Мужчина развернулся к выходу. Немного помялся на месте, постукивая носками туфель по полу лифта, Потом несколько раз покачался с носка на пятку и обратно. Брючины колыхнулись и, успокоившись, правильно легли на обувь. Лифт остановился, двери открылись. Он вышел в коридор, приостановился, немного помялся на месте, словно выбирая, куда ему идти, и направился вдоль дверей, всматриваясь в каждую, ища нужную. Пройдя довольно длинный отрезок, остановился перед той, которая ему была нужна. Постоял “переведя дух” и робко приоткрыл дверь. Заглянул внутрь и тихонько вошёл в больничную палату.

В просторной и очень светлой палате рядом с большим окном стояла кровать. На кровати, полностью укутавшись одеялом, кто-то лежал.

– Привет, ты не спишь? – очень тихо, даже как-то ласково, обратился он.

Из-под одеяла показалась детская мордашка. Глазки засверкали, а щёчки растянулись в улыбке.

– Привет. Нет.

– Как наше здоровье поживает? – шутливо спросил он и присел на краешек кровати.

– Потихоньку.

– Ну и хорошо, – успокоил сам себя.

– А у тебя как? – ласково спросила девочка.

– Да всё так же, по-прежнему, – помолчал и продолжил. – Да это сейчас и неважно. Важно, что у тебя…

– А что у меня? – перебила его она.

– Важно, что всё у тебя будет хорошо. Всё будет хорошо, – повторил он, похлопывая руку ребёнка, держа её в своих руках. Потом поднёс руку к своей щеке, прижался к ней губами и прошептал:

– У тебя всё получится, ты победишь.

– Я знаю, – ответила девочка.

В этот момент в палату вошёл доктор.

– Так, а что за посторонний, да ещё без халата? – присмотрелся к посетителю. – А, это вы. Здравствуйте. И всё равно нужен халат. Посещение только в халатах, и это обязательное условие. Помолчал и довольно утвердительно спросил:

– Договорились?

– Извините, да, да, конечно, – словно оправдываясь, произнёс мужчина и приподнялся с кровати.

– И не на кровати, пожалуйста! – продолжил доктор. – Я всё понимаю, но всё же есть правила, стул, в конце концов, стоит. И указал взглядом на стоявший поодаль стул.

На какое-то мгновение наступила тишина. Доктор подошёл к прибору: что-то нажал, что-то покрутил, поправил провода, идущие к телу больной. И после непонятных для простого обывателя манипуляций, с прибором, посмотрел на ребёнка.

– Как наши дела?

– Не знаю, – нерешительно ответила девочка, пожав плечами.

– Ну как не знаешь!? – в улыбчивом прищуре продолжил. – Всё идёт так, как и должно. И это главное. Ты у нас молодец. Посмотри, какая ты молодец: кушаешь хорошо, настроение прекрасное. Смотри, как глазки блестят, будто смеются.

В ответ девочка улыбнулась и немного приподнялась на подушке.

– Что, неудобно? Сейчас помогу, – засуетился доктор. Поправил подушку девочке, и она присела, облокотившись на нее.

– Ну, пока всё. Ладно, я дальше, у меня осмотр. А вас, – повернулся к мужчине, – я попрошу зайти ко мне минут через пять-десять, договорились? – произнёс и вышел из палаты.

Мужчина достал из кармана шоколадку, положил её ребёнку на одеяло и сел опять на край кровати. Внимательно осмотрел проводки, прибор, обвёл взглядом стены, потолок. Постепенно его взгляд скользнул по лицу девочки, и глаза их встретились, глаза родных людей – отца и дочери.

– Слышала, что доктор сказал?

– А что он сказал? – немного устало спросила дочь.

– Ну как что? То, что всё идёт хорошо, и если врач говорит, то надо верить.

– Если даже просто хочет успокоить?

– А разве это плохо!? – удивился, продолжая смотреть в глаза дочери. – Если доктор спокоен и у него хорошее настроение, то не всё потерянно! Как думаешь?

– Иногда ложь лечит, а правда убивает – твои слова? – заметила дочь и отвела взгляд в сторону.

– Ты неправа ребёнок, неправа, – он поправил одеяло у дочери. – Я верю, что ты выздоровеешь. А доктор поможет тебе победить болезнь. Но ему будет трудно помогать, если ты не веришь. Вера в себя, в природу, наконец, заставляла безнадёжно больных людей излечиваться и вставать на ноги. И я прошу тебя: настраивайся только на хороший результат. Ты сильная, ты сможешь. Я верю, и ты – верь. Верь в себя, верь в свои силы, договорились?

– Да.

– Что да?

– Договорились, – улыбнулась девочка.

– Ну и хорошо. Мужчина улыбнулся, встал с кровати, склонился над ребёнком, поцеловал в лоб и дотронулся указательным пальцем до кончика её носа.

– Не дрейфь, – мягко и немного играючи произнёс он. – Пойду, схожу, а то он ждёт, – сказал и вышел из палаты.

Дочь проводила взглядом отца. Взяла шоколадку и начала разворачивать, шебарша “ золотинкой”

Глава 2

– К вам можно? – произнёс мужчина, заглядывая в приоткрывшуюся дверь кабинета доктора.

– Подождите, вас позовут, – услышал он женский голос и прикрыл дверь. Облокотился о стену, опустил голову и совершенно бессмысленно уставился на туфли. Голова пуста, мыслей никаких. Он вообще не понимал, что происходит: “ Почему? Почему заболела дочка? Что произошло? Сбой организма? Подростковый возраст? Но он тоже был в этом возрасте, да и жена. Да и многие знакомые. И никто не заболел, – рассуждал он. Может, я в чём провинился перед Всевышним и он так меня наказывает. Может, жил не так…”.

– Вы Жуманич? – утвердительно строго спросила женщина, вышедшая из кабинета. Он даже не заметил, как открылась дверь и из кабинета вышла докторша.

– Да, я, – отрешённо ответил.

– Проходите, вас ждут, – произнесла она и, подождав, пока мужчина войдёт в кабинет, прикрыла за ним дверь.

– Можно? – нехотя и немного устало спросил Жуманич.

– Да, да заходите, присаживайтесь. И немножко я вас попрошу подождать. Кое-какая писанина накопилась после обхода, но это ненадолго. Хотите чаю? Если да, то во-о-он там чайник, включайте. Да и я вместе с вами попью. И доктор указал на тумбочку рядом с умывальником.

– Да, наверно, – как-то тихо и нерешительно произнёс вошедший и сел на край кушетки, напротив тумбочки с чайником, так и не включив его.

Тишина и непонятные звуки, доносившиеся из коридора, это всё, что наполняло жизнь этого кабинета, где находились два человека. Судьба одного из них, через несколько мгновений изменится бесповоротно, навсегда. Но только он, этот человек поймёт это нескоро. А когда поймёт, то без всякого сожаления согласится со всем, что он сделал и совершил. Успокаивая себе лишь тем, что в этой ситуации было только одно, правильное и единственное решение. И что любой на его месте поступил бы точно также.

Доктор что-то заполнял в журнале и изредка поверх очков бросал взгляд на посетителя, который сидел на кистях рук, на краю кушетки, поджав под неё ноги. Голова его была наклонена, и подбородок намертво приклеен к груди. Он тупо уставился на канцелярскую скрепку, валявшуюся на полу. И со стороны выглядел скорее мёртвым, чем живым. Каким-то остолбеневшим.

– Так-с, ну, пожалуй, всё пока, – произнёс доктор, скорее не для себя, а для своего посетителя. Дав понять ему, что время пришло и пора начать разговор.

– Как у вас в целом, настрой, ну и вообще? – бодренько спросил, убирая всевозможные журналы, файлы и многочисленные листочки в ящики стола.

– Что? Вы что-то спросили? – как будто проснувшись, переспросил Жуманич. – Извините, я задумался.

– Да ничего, ничего. Я вас понимаю. Любой, в вашем положении, тоже бы задумался. Сказать честно, я бы не хотел оказаться в вашей ситуации. Но в жизни всякое бывает, и это всякое может произойти со всяким. И должны быть люди, которые могут помочь и не только утешением и словоблудием, но и реальной помощью. Понимаете о чём я?

– Да, конечно, конечно, – проговорил скороговоркой мужчина и побледнел.

– С вами всё в порядке?

– Да, да, всё хорошо.

Доктор вышел из-за стола, подошёл к тумбочке и включил чайник. Достал чашки, печенье.

– Вам чай или кофе? Чай более-менее, а вот кофе, скажу мягко – на любителя.

– Я не знаю. Мне всё равно, – неуверенно поддержал разговор Жуманич.

– Ну и хорошо, что всё равно. Значит, пьём чай с печеньем. Решено? И, не дожидаясь ответа, сгрёб всё в обе руки и потащил к своему рабочему столу.

Расставив чайные принадлежности и развернув печенье, повернулся и с неким интересом, внимательно окинул взглядом сидящего на кушетке мужчину.

– Сейчас попьём чаю и потихоньку начнём. Не возражаете? – спросил его.

– Да. Не возражаю, – прозвучал ответ.

Глава 3

Процесс неспешного разворачивания шоколадки настолько увлёк девочку, что она не заметила, как уже некоторое время в дверях, немного спрятавшись за дверной косяк, за нею наблюдала пара любопытных детских глаз. И когда девочка всё же заметила гостью, то в дверном проёме была видна только огромная улыбка, с одинаково ровненькими бело-кремовыми зубами. И казалось, что улыбка настолько была огромна, что заслоняла весь дверной проём.

– Привет! – услышала девочка.

– Привет, привет, заходи, чё в дверях стоишь.

– Не-е-е, я пойду. Я – в процедурный. У нас кран чинят, потом зайду, – ответила гостья.

– Ну ладно, хорошо, – немного с грустью и иронией, – я буду ждать, – отозвалась девочка.

– Я скоро! – сказав это, гостья исчезла в коридоре.

Глава 4

– Ну, как чай!? Пить можно!? – произнёс доктор и откинулся в кресле.

– Да, можно. Спасибо, – Жуманич встал и понёс свою кружку в умывальник.

– Захватите у меня, если не затруднит, – обратился доктор.

– Да, конечно.

Жуманич вернулся к столу. Собрал все чайные принадлежности и унёс их в умывальник. После чего опять присел на кушетку.

– Ну, пожалуй, начнём, – сказав это, доктор встал с кресла и вышел из-за стола. Обошёл его и облокотился о столешницу, словно присел. Взял со стола листок и, прочитав то, что было написано, положил его на стол. После чего поднял глаза и вдумчиво посмотрел на мужчину. Какое-то время помолчал и произнёс:

– К нам, в больницу, поступила ваша дочь. Она упала на уроке в обморок. И хорошо что, в этот день в школе, была группа врачей. В начальных классах проводили плановый медосмотр. И, только благодаря их быстрому реагированию, удалось оказать вашей дочери первую медицинскую помощь. И, соответственно, довольно скоро она оказалась у нас. После наблюдения и необходимых анализов был поставлен диагноз. И если на момент поступления и первых анализов ещё была надежда, то, к сожалению, после перепроверки некоторых данных, результат и вывод следующий – будем оперировать. Это единственный вариант спасти ребёнка и медлить нельзя. Каждый лишний день – смерти подобен. Закончиться может всё в любой момент, – медленно и членораздельно, очень спокойно говорил доктор, всё время наблюдая за посетителем. И завершил монолог фразой: ” Вам мои слова понятны?”

– Да, – очень тихо ответил Жуманич. После этого ещё больше поник и окончательно ушёл в себя.

– Хорошо, – сказал и продолжил доктор. – Скажу сразу, операция одна из самых сложных. Но такие операции не новинка. Мы их делаем, и уже наработан определённый опыт. И с нашей стороны в профессионализме врачей сомневаться не следует. Но есть и другая сторона нашей с вами беды. Вашей дочери требуется донор. И именно он поможет, извините меня, остаться ей на этом свете.

Доктор во время монолога постоянно смотрел на мужчину, который оставался в том же самом положении, в положении остолбенения, и ни разу не взглянул на него.

– И в таких случаях мы ждём донора, – говорил доктор. – Есть ограничения и ещё много чего, не будем вдаваться в подробности. И когда будет донор, только Богу известно. Вы это понимаете?

– Да.

В кабинете опять стало тихо. Жуманич поднял голову и посмотрел на доктора. В его взгляде не было ничего, кроме обречённости и пустоты. Взгляд несчастного человека, не понимающего, что делать дальше. Он никогда не был в такой ситуации. В ситуации, когда вся надежда, понял он, только на него – человека в белом халате. Только он может помочь и больше никто. И ему стало страшно, по-настоящему страшно. Страшно, что жизнь его дочери зависит от какого-то человека, пусть врача, но чужого, чужого ей человека, а не от него, её отца. Он впервые в жизни ничем не мог помочь своему ребёнку. Ничем. И, осознав всю тяжесть ситуации, опять опустил голову и пробурчал, почти шёпотом: «Помогите, пожалуйста. Помогите доченьке моей, пожалуйста, прошу вас». Помолчал: «Помогите, помогите, пожалуйста».

Доктору показалось, что мужчина заплакал. Пройдя по кабинету до входной двери, приоткрыл её и, убедившись, что за ней никого нет, плотно прикрыл и повернулся. Призадумался, скорее выдерживая паузу, и продолжил: “У нас есть для вас, если можно так сказать, подарок судьбы. Есть донор – девочка. Ровесница вашей дочери, и это важно”. Сказав это, стал внимательно наблюдать за реакцией мужчины к только что произнесённым им словам.

Видно было, как Жуманич немного оживился. Расправил спину, которая всё это время была колесом. Поднял подбородок и вопрошающе посмотрел на доктора.

– Есть? – спросил, смотря взглядом собачки, выпрашивающей вкусняшку у своего хозяина.

– Да, – твёрдо ответил доктор. – Есть. И если мы с вами найдём общее понимание проблемы, то и оперировать сможем довольно скоро, а это очень важно. Время сейчас враг вашей дочери.

– А что с ней?

– С кем?

– С девочкой?

– Ничего. Она здорова и весела, – удивлённо спокойно, с неким цинизмом произнёс доктор и продолжил. – Есть кое-какие отклонения, но от этого не умирают. Хотя-я-я… Кому и сколько суждено…, – здесь он призадумался и закончил мысль. – Умереть можно и от насморка, понимаете?

– Понимаю.

– В вашей ситуации важно ни то, что с этой девочкой, а то, что она есть и может помочь вашей дочери остаться жить. Это вы понимаете?

– Да, понимаю, – очень тихо ответил Жуманич. – А что потом? Что будет с этой девочкой-донором? – спросил он доктора, не глядя на него. Доктор на мгновение призадумался и твёрдым тоном произнёс:

– Не задавайте глупых вопросов. Вам здоровая дочь нужна или что? Жуманич опять согнул спину колесом, опустил голову, обхватил её руками и притих.

– Ну-у-у, вот и хорошо, – важно протянул доктор. – Но и, конечно, вы также должны понимать, что такие операции несколько иначе оцениваются, чем удаление зуба, – сказав это, немного усмехнулся и подошёл практически вплотную к сидящему на кушетке посетителю.

– Что скажете? Решение за вами. Согласны? И ваш ребёнок спасён. Или ждём, незнамо чего и незнамо кого. А ведь можно и не дождаться, ну только если смерти, – сказал и очень внимательно посмотрел на мужчину.

Жуманич откинулся на кушетке. Опёрся спиной о стену, откинул назад голову и закрыл глаза. Лицо его напряжено. Он сильно стиснул зубы. У него заметно задвигались желваки. Кожа лица покраснела, выступила испарина. Он всё понял, всё. Заново, про себя проговорил каждое слово доктора и всё окончательно понял. Он понял весь смысл сказанного. И от этого у него перехватило в горле и немного обнесло голову. Время остановилось. Впервые в жизни его поставили перед выбором, где любое решение подразумевало – смерть. И он выбрал. Выбрал единственное и правильное решение. Другого решения не могло и быть. Ведь речь шла о его дочери. Жить ей дальше гарантированно или ждать-ждать не понятно чего. Можно же и не дождаться и умереть. Прав доктор, прав. Он открыл глаза.

– Я согласен, – чуть слышно прошептал.

– Что? Не расслышал, – переспросил доктор.

– Я согласен, – уже более отчётливо произнёс Жуманич и продолжил. – Я согласен, согласен. Кровинушка моя, доченька, родненькая. Я согласен, согласен, – голос становился всё громче и громче. И когда он практически перешёл в надрывный истеричный крик, доктор ударил его по щеке.

– Успокойтесь, слышите меня. Успокойтесь и возьмите себя в руки, – жёстко и громко проговорил доктор.

– Да, да, конечно, конечно, – испуганно и очень устало произнёс мужчина, обхватив голову руками.

– Хотите коньяк? Он вам сейчас не помешает.

– Да, спасибо.

Доктор достал початую бутылку, два бокала, налил и компаньоны скрепили сделку алкогольным напитком.

– Как, отлегло?

– Я не понял.

– Ладно. Теперь о главном, – продолжил доктор. – Сумма будет разбита на две части. Одна – официальная. По ней мы с вами составим и подпишем массу бумаг. Другая – благотворительная. О ней знаем только я и вы. Вы это понимаете?

– Да, да, я всё понимаю, – немного взбодрившись от коньяка, проговорил быстро Жуманич.

Доктор говорил правильно поставленным голосом, скорее официальным, без интонаций, как судья зачитывает приговор.

– Сначала принесёте нам благотворительную часть. Это гарантия, что вы переведёте и официальную часть. И мы, то есть я и мои коллеги, будем понимать, что вы настроены серьёзно.

– А может, сначала официальную часть, чтоб начать, – вставил посетитель.

– Ну, а кто даст гарантию, что, когда всё закончится и ваша дочь будет здорова, вам захочется расстаться с деньгами. Бегай потом за вами, понимаете?

– Да, понимаю, – Жуманич призадумался и глубоко вздохнул.

– Вы приносите благотворительную часть, и мы начинаем дочь и донора готовить к операции. Ну и параллельно наш юрист заключит с вами соответствующий договор, и вы подпишете ряд бумаг. Бумаг будет много, готовьтесь.

– Да, да я понимаю.

– А по оплате официальной части вам расскажут и всё объяснят. У вас есть ко мне вопросы? Вам всё понятно?

– Да.

Мужчины пожали друг другу руки. Договорились о встрече, на которой будет отдана нужная сумма благотворительной части сделки и попрощались.

И только, Тот, который везде и всегда, улыбнулся своим оскалом.

Глава 5

– Вот и я, – сказала гостья, вбегая в палату и усаживаясь на стуле. Держи книгу, читай. Я уже прочитала, – и она положила на тумбочку книгу.

– Здорово, спасибо, – поблагодарила девочка. – Бери шоколадку, бери, бери. И она протянула распакованную плитку шоколадки гостье.

– Спасибо. Мне баба столько всего уже принесла, что можно кулинарию здесь открыть, – и девчонки звонко засмеялись.

– Почему кулинарию?

– Булочки, печенье, ватрушки. Баба сама печёт всё, – ответила гостья.

– А у меня мама пироги печёт по выходным. Я ей помогаю.

– И я помогаю бабе, – и девчонки опять закатились звонким смехом.

Жуманич, ещё на подходе к палате дочери, услышал детский задорный смех. Но эмоций ему этот смех не доставил. Он был выжат, измучен и очень подавлен. Сделав над собой усилие, изобразив улыбку на лице, вошёл в палату, к дочери.

– Пап, смотри, а у меня гости.

– Привет, – обратился мужчина к неожиданной посетительнице.

– Здрасти, – смутившись, ответила она.

– Сходил? – спросила дочь.

– Да. Всё хорошо. Поговорили, – ответил Жуманич. – Всё хорошо, – повторил он. Перевёл взгляд с дочери на гостью.

– Ты тоже в больнице лежишь? – спросил он её.

– Да, на обследовании, – очень живо ответила она и улыбнулась своей огромной и очень красивой улыбкой. По сравнению с дочкой, с её бледно-сероватым цветом лица, она выглядела совершенно здоровым ребёнком. Румяная, очень подвижная. Волосы её были заплетены двумя косичками. Она сидела на стуле, раскачивала ногами и улыбалась, переводя свой взгляд с девочки на дяденьку и обратно.

Только сейчас Жуманич понял, как близко смерть уже подошла к его дочери. Она – СМЕРТЬ, уже сидела рядом с его дочкой, рядом, совсем близко. Сравнив, как выглядит здоровый ребёнок и ребёнок, ждущий смерть понял он, что доктор прав и медлить нельзя. После увиденного ему стало совсем не по себе.

– Ну ладно, не буду вам мешать. Я пойду, хорошо!? – выдавил он из себя.

– Ладно, – чуть с горечью сказала дочка. – Завтра придёшь?

– Да, конечно, – ещё раз окинул взглядом дочку и гостью. – Ну-у-у, до свидания, девочки! – протяжно попрощался он, пытаясь скорчить весёлую физиономию.

– До свидания, – произнесла гостья, улыбаясь своей шикарной большой улыбкой.

– Пока, – сказала дочь и помахала отцу, играючи рукой