Текст книги "Сводный брат-собственник (ЛП)"

Автор книги: Лена Литтл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 4

РЭЙВЕН

Я хочу его… сильно.

Я знала это с того момента, как встретила Роуэна, но та маленькая порка меня очень завела. Я хотела большего. Надеялась на большее. Один поцелуй, и прежде чем я успела это осознать, все закончилось.

Я купила форму медсестры совершенно случайно. Подумала, а почему бы и нет? Все будут в распутных нарядах. И никто не заметит мои широкие и большие бедра. Это всегда было моим самым большим комплексом, и регулярные мамины «шутки» не помогали.

Она всегда дразнила меня из-за потертостей на джинсах или из-за того, что я никогда не смогу купить в интернете пару, которая бы мне подошла.

Она не ошиблась.

Тем не менее, я набралась смелости и купила его. Надевая его, я не была уверена. Очевидно, мне было некомфортно, но я также не хотела идти на вечеринку, где надо мной бы смеялись. Я все еще собиралась пойти туда в своем единственном костюме, когда приехал Роуэн.

И как он посмотрел на меня? Как будто у меня из задницы лился солнечный свет? Это согрело меня от макушки до пят. Когда он смотрел на меня, у меня в животе порхали бабочки. Возможно, у меня не было никакого опыта общения с мужчинами, но не нужно быть изобретателем-ученым, чтобы понять, что ему понравилось то, что он увидел. В его глазах вспыхнул неприкрытый голод, и мне захотелось утонуть в этих глубинах.

Может быть… Просто может быть, я выгляжу не так уж и плохо, особенно если мне удастся привлечь внимание такого мужчины, как Роуэн, по которому, я уверена, десятки великолепных дам пускают слюни.

Я не стала переодеваться в пижаму.

Я даже не могу это объяснить, но Роуэн позволил мне почувствовать себя особенной, желанной, сексуальной – всем тем, чем я никогда не считала себя.

Может быть, если бы я… Нет. Абсолютно нет. Я не могу пойти в его комнату и соблазнить его. Мое сердце разобьется на тысячу кусочков, если он рассмеется и вежливо отвергнет меня.

Но…

Не думаю, что он такой. Я имею в виду его скрипучий голос, когда он мастурбировал, представляя меня, как он, казалось, раздевал меня своим пристальным взглядом, и как он боролся за контроль, когда мы целовались.

Он тоже хочет меня.

Отлично.

Я совершаю короткий поход в его комнату, пытаясь вспомнить все успокаивающие упражнения, о которых узнала в интернете. Успокаиваюсь, медленно дышу. Боже, я надеюсь, что это сработает.

Я собираюсь выйти из своей зоны комфорта и сделать то, чего никогда раньше не делала, но мне кажется, что я иду на казнь. Мои нервы на пределе.

Я стою перед его дверью, переминаясь с ноги на ногу. Туфли я уже сняла, потому что как мне его успешно соблазнить, если я вздрагиваю на каждом шагу?

Это безумие. Я не знаю, о чем вообще думаю. Кто эта девушка, которая толкает меня вперед? Поднимает кулак, чтобы постучать? Сжимает руки, ожидая его ответа?

Она не я. Она кто-то другая.

О, Боже. Я не могу этого сделать. Наверное, он меня не услышал. У меня еще есть время вернуться к себе.

Дверь открывается, и Роуэн стоит в дверном проеме, прислонившись плечом к раме и скрестив руки на широкой груди. Его темные волосы растрепаны, он переоделся в черные спортивные штаны и белую обтягивающую футболку.

Боже, он такой идеальный. Между тем, я… я.

– Что-то нужно, дорогая?

Его глубокий баритон заставляет замолчать любого маленького дьявола, который пытается саботировать меня в этот момент. Он внимательно смотрит на меня, прижимая ладонь ко рту.

– Хм. Я… ты можешь помочь мне расшнуровать спину?

Роуэн ухмыляется и отталкивается от двери.

– Конечно. Входи внутрь.

Когда мы находимся посередине его комнаты, я разворачиваюсь к нему спиной. Его пальцы касаются моей спины, но даже несмотря на то, что между нами находится ткань, огонь струится по моему телу и оседает внутри меня.

Он развязывает ленту лифа, позволяя ей упасть на пол.

Я громко сглатываю.

– Можешь ли ты отстегнуть набедренные ремешки?

Роуэн опускается на пол. Он расстегивает один из них, его дыхание щекочет моё бедро. Медленно он делает то же самое с другой стороны.

Застежки на чулках повисают, но он не двигается. Его голова находится на одном уровне с моей киской.

– Почему ты здесь, Рэйвен?

– Я… я не знаю.

– Нет, дорогая. Не делай этого. Никогда не лги мне.

У меня перехватывает дыхание, когда он проводит своими грубыми мозолистыми руками по внутренней стороне моих бедер.

– Мм-м. Я чувствую запах твоего возбуждения. Если я сниму твои трусики, я увижу, что ты течешь для меня?

Я хнычу в ответ, уже трясясь, как лист.

– Могу я?

– Т-ты можешь ч-что? – мой мозг перестаёт функционировать, и моё тело берёт верх.

– Проверить тебя.

Мои бедра двигаются вперед сами по себе, и я, по сути, сама подаюсь ему навстречу.

Но Роуэн не нуждается в большем. Он оттягивает мои трусики вбок и проводит языком по моей щели. Я издаю долгий стон, чувствуя пульсацию между бедрами.

Он не торопится, облизывая и проводя языком по моему клитору. Пальцами он раздвигает мои складки, проводя языком по самым чувствительным частям моего тела, заставляя меня дёрнуть его за волосы.

Я не продержусь долго.

Оргазм ударяет по мне, словно кувалда. Моё тело напрягается, прежде чем удовольствие накатывает на меня волнами. И я неудержимо дрожу, почти падая на пол, прежде чем он ловит меня своими руками.

Роуэн обхватывает мою задницу и поднимает меня, как будто я ничего не вешу, обхватывая моими ногами свою талию и поднося к его кровати. Он укладывает меня, мягкий матрас проваливается подо мной, и его руки уже заняты расстегиванием остальной части моего дурацкого наряда.

Он снимает всё, пока на мне не остается ничего, кроме лифчика и трусиков.

– Боже, ты прекрасна. Как ты вообще можешь быть реальна?

Он хватает меня за лицо и жадно целует, наши языки переплетаются, в то время как он медленно подтягивает меня вверх по своей кровати, пока моя голова не оказывается на его подушке. В тот момент, когда он срывает с меня трусики, мои мысли отвлекаются, и я опираюсь на локти.

– Роуэн, подожди!

Роуэн пытается расстегнуть мой лифчик спереди, но останавливается.

– Ты не готова к этому? Если так, то я остановлюсь.

Я отчаянно трясу головой и касаюсь его предплечья.

– Нет! Это не так. Мне нужно кое-что тебе сказать.

Он хмурится.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

Он садится на корточки и кивает.

– Хорошо, я слушаю.

– Я девственница, – выпаливаю я.

Тело Роуэна напрягается, шея и плечи каменеют.

– Ты сердишься? Ты разочарован? Роуэн, поговори со мной.

Вместо того, чтобы встать, чтобы уйти, чего я от него жду, он наклоняется вперёд и прижимает ладони к кровати, нависая надо мной.

– Нет и нет. Я просто смиряюсь с тем фактом, что у тебя никогда никого не было и не будет.

Меня охватывает облегчение, и я падаю обратно на кровать.

Роуэн зарывается лицом в изгиб моей шеи – его короткая грубая щетина колючая напротив моей кожи – и посасывает то чувствительное место, заставляя мои веки трепетать.

– Мне нужно предупредить тебя заранее, Рэйвен. Как только я заявлю о своих правах, ты станешь моей. Для тебя не будет пути назад. Твое настоящее и твое будущее будут принадлежать мне. Понимаешь?

Мои руки обвивают его шею.

– Да. Да.

Его большая рука обхватывает мою грудь, массируя и сжимая, когда он опускает голову и проводит языком по моему соску, заставляя меня прогнуться на матрасе.

– Одна последняя вещь. Я хорошо работаю руками. Я строю вещи, собираю их вместе. Но сегодня вечером я воспользуюсь ими, чтобы заставить тебя развалиться на части в моих объятиях.

Господи.

Я смотрю на все сквозь сексуальную дымку, но ожидаю, что Роуэн будет груб и поступит со мной так, как считает нужным. Но… его прикосновения нежны, почти почтительны. Я люблю это. Мне нравится, что он боится сломать меня, хотя всё, что я хочу, это чтобы он полностью меня уничтожил.

Без жалости.

Роуэн прокладывает поцелуи между моих грудей, вниз, к моему мягкому животу, к небольшой округлости под пупком, которую я всегда ненавидела. Я должна чувствовать себя неловко, когда меня вот так обнажают. Но это не так, и это меня удивляет. Я не перечисляю мысленно все свои недостатки, потому что в данный момент я их не чувствую.

Он пробует, облизывает и поглаживает мой твердый комочек языком. Моя раскрытая ладонь подлетает ко рту, и я кричу в неё, пока пальцы моих ног поджимаются, а другая рука сжимает простыни.

Но он ещё далек от завершения.

Роуэн раздвигает мои бедра шире, обжигающий взгляд скользит по моему телу и сосредоточивается на месте соединения между бедрами, протягивая руку, чтобы провести большим пальцем по моим мокрым складкам.

Когда он вынимает член из трусов, я почти готова умчаться обратно в спальню. Мужчина огромен. Естественно, у него все должно быть пропорционально. Прежде чем я успеваю это осознать, я качаю головой, сжимая пальцами шелковые простыни.

– Роуэн… Он в меня не войдет.

Его рот кривится, в глазах темный блеск.

– Войдет, девочка. Твое тело создано для того, чтобы принадлежать мне и только мне. Ты примешь его как хорошая девочка?

Огонь лижет мой позвоночник, и мои глаза немного затуманиваются.

– Приму.

– Хорошо. Теперь глаза сюда, детка. Не смотри больше никуда. Мне нужно увидеть, как твои глаза теряют фокус в тот момент, когда я скользну в твою тугую девственную киску.

О, Боже. Эти слова. Какого черта они имеют надо мной такую власть? Он еще даже не внутри меня, но я почти кончаю из-за того, что выходит из его рта. Поэтому, когда Роуэн помещает кончик перед моим входом, я наклоняюсь вперед, чтобы встретить его, в восторге от того, как он запрокидывает голову назад, а его шея напряжена и изогнута назад. Он рычит сквозь стиснутые зубы, его пресс и мышцы груди напрягаются, а затем вздрагивают. Мои легкие сжимаются, когда его массивный член дюйм за дюймом вклинивается в меня. Я слишком сосредоточена на боли, чтобы пошевелиться, и он, вероятно, замечает это, потому что сгибает спину, чтобы взять один каменный сосок губами, поглаживая его языком и посасывая.

Я обнимаю его, но я настолько мокрая, что он скользит гораздо легче, чем раньше. Когда он целиком погружается в меня, мне приходится отдышаться. Я чувствую себя переполненной, и он попадает во все нужные точки.

Роуэн грубо массирует мою задницу, покачиваясь вперед-назад. Я не могу пошевелиться. Я не могу двигаться. В моей голове взрываются фейерверки от того, насколько это приятно.

То, что начинается медленно, превращается в резкие, быстрые и беспощадные толчки. Он вонзается и выходит из меня, наши резкие выдохи смешиваются между нами. Он обнимает меня и притягивает к себе на колени, почти складывая пополам.

Хриплый звук срывается с его губ, когда я начинаю объезжать его, пытаясь найти свой ритм. Я никогда раньше этого не делала, но кажется, что мое тело знает, что делать. Я двигаю бедрами, раскачиваюсь вперед и назад, подпрыгиваю на нем вверх и вниз.

Мои внутренние стенки сжимают его, не отпуская, пока мы оба не находим освобождение.

Я совершенно забыла о мире вокруг меня, и время для нас останавливается. Все, что я слышу, – это звуки наших тел, стоны, и то, как протестующе скрипит каркас кровати, и все, что я могу чувствовать, – это его большое тело, слившееся с моим.

Это и есть магия? Потому что у меня нет другого способа объяснить это. Роуэн что-то сплел вокруг нас, и мне не хочется покидать этот пузырь. Я хочу только его и себя. Только нас. Только это.

Роуэн резко поднимается вверх, и мои ногти впиваются в его твердые бицепсы. Боже, мое сердце бьется со скоростью миллион ударов в минуту, я наклоняюсь вперед и кусаю его за плечо. Он то входит, то выходит из меня, с его губ срываются стоны моего имени.

У меня перехватывает дыхание, и я ускоряюсь, оседлав его и гоняясь за этим оргазмом. Когда он касается меня, я не вижу ничего, кроме цветных пятен и пульсации моей киски.

Его бедра продолжают дико трястись, пока он не ворчит и не выпускает в меня струи тепла.

Когда я, наконец, падаю в его объятия, чувствуя себя не чем иным, как расплавленным воском, я понимаю, что это будет иметь последствия. Мама находится на вершине этого списка. Но сейчас я буду наслаждаться каждым моментом с ним.

Глава 5

РОУЭН

Последнее, от чего я ожидал проснуться, – это губы Рэйвен вокруг моего члена.

Она сосёт меня так, словно хочет выдоить меня досуха. В конце концов я кончу ей в рот, но не в этот раз, поэтому я хватаю её и несу на балкон, мы вдвоём полностью обнаженные. Обхватив её руками, я хватаюсь за перила, прижимая её спиной к своей груди. Я целую и посасываю её шею, а она прижимает свою задницу к моему члену.

Нет ничего красивее, чем утренний лес.

Я протягиваю руку и провожу пальцами между её бедрами, поглаживая клитор, только чтобы обнаружить, что она мокрая. С рычанием я сжимаю в кулак свой ноющий инструмент и проскальзываю в неё, стиснув зубы от того, как она буквально всасывает мой член.

Своими зубами я слегка кусаю её плечо, и начинаю безжалостно вколачиваться в неё, положив руки на её талию, толкаюсь бёдрами. Но Рэйвен отдаёт столько же, сколько получает.

Она прижимается ко мне задницей, сжимая пальцами мои предплечья.

Мои толчки становятся всё более сильными и дикими, а её стоны и всхлипы становятся громче.

Когда я хватаю её грудь и сжимаю соски, она напрягается, а её ноги дрожат. Рэйвен кричит, достигнув оргазма. Когда её внутренние мышцы сжимаются, мой собственный оргазм вырывается на поверхность, и она, вращая бёдрами, выдаивает порцию за порцией моё семя.

* * *

Я уже сижу в грузовике и вставляю ключ, когда миссис Петрова стучит в моё окно. Её хрупкое, стройное тело закрывает солнечный свет, и она прижимается лицом к стеклу, пытаясь заглянуть внутрь.

Пряди серебристых волос выбились из пучка, и она заправляет их за ухо. Морщины в виде гусиных лапок расходятся в стороны от её теплых светло-карих глаз. Обычно они светится счастьем и восторгом, особенно если ей не терпится пригласить меня на чашку кофе и свежеиспеченное печенье. Но сейчас место её обычной улыбки занимает хмурое выражение лица.

Я опускаю окно и приподнимаю бейсболку.

– Доброе утро, мэм.

– Доброе утро, Роуэн. Хм, не уверена, заметил ли ты кое-что рано утром. Но я услышала стоны животного. Кажется, они доносились сверху. Знаешь, из твоей квартиры. Ты завел себе киску?

Я чуть не подавился слюной.

– Нет.

Но меня ждет киска.

Миссис Петрова плотнее натягивает на себя бежевый кардиган и вздыхает.

– Ох. Может быть, приблуда. Будь бдителен. Я дам знать, если услышу что-нибудь еще.

– Конечно, мэм. Будьте осторожны. Хорошего дня.

* * *

Я еду домой, любимая.

Хорошо. Только что закончила накрывать тушеные говяжьи ребрышки.

Десерт?

Ванильные кексы.

Нет.

Нет? Тебе они не нравится?

Второй десерт.

Что?

Ты.

О, Боже. Просто приходи домой.

Я улыбаюсь телефону, как дурак, потому что даже обмен сообщениями с ней делает меня чертовски счастливым, словно я вот-вот взорвусь.

Дом.

Мне нравится мой дом, потому что здесь тихо и спокойно, несмотря на весь шум внизу. Но в основном я рассматриваю это место как место для отдыха и сна. Поэтому я не стал нанимать дизайнера интерьера. В чем смысл?

Но когда Рэйвен сказала мне, что квартире не помешала бы женская рука, я всем своим существом знал, что это будет она.

Я прожил один большую часть своей жизни и не мог себе представить, как это – делить своё пространство.

Всё изменилось с приходом Рэйвен.

Могу ли я представить, как возвращаюсь домой к ней? К ней и нашим будущим детям?

Абсолютно чертовски точно.

Я понял это, когда увидел её и почувствовал, будто кто-то ударил меня под дых. Её красота требовала внимания и признания. Но более того, последние несколько дней показали, что она так же красива внутри.

Заперев двери машины, я забегаю на второй этаж, лишь помахав рукой миссис Петровой, которая занята поливом своих белых и желтых цветов.

Я поднимаюсь по лестнице по две ступени за раз, не в силах поверить в свою удачу: Рэйвен ждет меня с улыбкой.

Видите, я понимаю, что означают эти чувства.

Она для меня финал. Быть вечным холостяком – звучит неплохо. Но необходимость приходить к ней домой каждый день, делить еду, сидя напротив неё, слышать её смех, смотреть на её улыбку, заставлять её извиваться, корчиться и биться в экстазе. Ничто – я имею в виду ничто – не сможет превзойти это.

Я уже почти добрался до второго этажа, когда меня охватывает чувство беспокойства. Что-то не так. Нет, что-то ужасно не так. Я не могу понять, но и избавиться от этого ощущения тоже не могу.

Освещение у входной двери выключено, и вход и лестница окутаны тьмой. Свет включается автоматически, и, если я хочу выключить его в ночное время, нужно щелкнуть переключатель вручную.

Используя телефон, чтобы осветить замочную скважину, я вставляю ключ и поворачиваю его. Дверь со скрипом открывается, и в гостиной так же темно. Я собираюсь войти внутрь, когда мой ботинок наступает на что-то на полу. Я наклоняюсь и вытягиваю пальцы, чтобы поднять это, поднося к лицу, чтобы рассмотреть поближе.

Это маска чумного доктора.

Мое сердце колотится о грудную клетку, зрение затуманивается по краям. Я не знаю, как и почему. Я уверен только в том, что Рэйвен может быть в опасности. Если я найду её внутри невредимой, то мы посмеемся над моей паранойей. Но если я прав, и кто-то попытается причинить ей вред…

Я выбью из него жизнь. Кто бы он ни был.

Никто не прикоснется к моей девушке без последствий. Никто, причинив ей вред, не уйдет безнаказанно.

В крайнем случае, он будет ползать по этому полу со сломанными костями.

Я широко распахиваю дверь, бегая глазами и быстро осматривая каждый угол.

Страх пробегает по моим венам, как удар электрическим током, когда мой взгляд останавливается на двух фигурах на кухне. У Рэйвен что-то во рту, заглушающее ее крики, и она привязана к стулу.

Позади неё парит темный силуэт, одетый во все чёрное, в лыжной маске и с чем-то блестящим в руке, облачённой перчаткой.

Такое ощущение, будто кто-то воткнул в меня горячий нож и провернул. Сердце колотится в груди, его громкие удары эхом отдаются в ушах. Моё тело готово к действию, а чувства обострены до предела.

Я убью его и с ликованием буду смотреть, как он испускает свой последний вздох.

Мир, кажется, сужается, пока всё, что я вижу, – это он и наполненные слезами глаза Рэйвен, расширенные от страха.

О, черт возьми, нет.

Я поднимаю руку назад и швыряю в его сторону брелок с ключами, которые ударяются о стену позади него. Это дает мне необходимое отвлечение, потому что я не теряю времени, прихожу в движение. Я бросаюсь к нему и делаю выпад, спина преступника ударяется об острый край столешницы.

Он пытается схватить нож, но мои тяжелые рабочие ботинки ломают ему запястье, подошва моего ботинка погружается в его плоть, пока я не слышу хруст костей, и он кричит.

– Милая, ты в порядке? – я говорю Рэйвен, не отрывая глаз от этого засранца.

– Д-да.

– Дай мне минутку, ладно?

Я отбрасываю нож, отказываясь прикасаться к какой-либо его части. Хватаюсь за карманный нож внутри ботинка, я вытаскиваю его и быстро разрезаю путы Рэйвен, чтобы связать ими руки и ноги этого засранца.

Когда я удовлетворен и убежден, что он не сможет сбежать, я разворачиваюсь лицом к Рэйвен, хватаю её за шею и прижимаю к своей груди.

Моя челюсть разжимается, и тело расслабляется. Грубый страх, который я почувствовал, когда думал, что вот-вот потеряю её, все еще заставляет моё сердце бешено биться. Но она здесь, в моих объятиях. В безопасности. Напугана до чертиков, но в безопасности. И это всё, что имеет значение.

* * *

– Что за чертовщина?!

Женский голос ревет позади меня. Затем острые когти впиваются мне в спину, сжимают рубашку и тянут меня назад. У неё нет сил заставить меня пошевелиться, но я всё равно это делаю. Я ожидал этого. Не сейчас. Не сегодня. Но я знал, что мы с Рэйвен рано или поздно столкнемся с гневом её матери. Может быть, и моего отца тоже.

Плевать на них обоих. Мой приоритет – Рэйвен. Её безопасность. Её счастье. Её удовольствие.

Любой, кто ей не нравится, – мой прямой враг. Прямо сейчас она не смотрит на мать со страхом или нервозностью, чего я ожидаю. Нет. Она стоит прямо и почти вызывающе вскидывает подбородок.

– Здравствуй, мама.

– Рэйвен! Объясни мне это. Почему он обнимал тебя так… как…

– Как будто он меня трахает?

– Рэйвен! Боже мой.

Её мать оглядывается по сторонам, словно это возмутительно слышать, как взрослая женщина произносит такие слова. От моего внимания не ускользнуло то, что её больше беспокоит то, как мы с Рэйвен держались друг за друга, а не тот факт, что её дочь чуть не стала жертвой серийного убийцы.

– Потому что это так и есть.

Краска сходит с лица её матери, и она медленно, недоверчиво качает головой. Она поднимает руку, прикладывая её к груди.

– Что происходит? Я оставляю тебя на несколько дней одну, а ты уже спишь со своим сводным братом? Как ты могла так поступить со мной? Ты когда-нибудь задумывалась о ком-нибудь, кроме себя?

– Нет, мама. Именно сейчас я впервые в жизни подумала о себе. Нет, я не думала о тебе так, как ты никогда не думала обо мне, так же, как твоя жизнь вращалась вокруг тебя и никого другого. Ты та, кто решил выгнать меня и лишить работы, ради которой я так усердно трудилась. Ты никогда меня не слышала, да? Потом ты высадила меня у дома Роуэна.

– Ч-что? Это твой способ бунтовать? Я не знаю, что на тебя нашло. Ты никогда не была такой!

– Откуда ты знаешь, мама? Не то чтобы ты когда-либо пыталась узнать свою собственную дочь. Ты никогда не спрашивала меня, чего я хочу, но мне пришлось жить с любыми последствиями, которые следовали из-за твоего выбора. Ты всегда относишься ко мне как к мусору. Заслужила ли я такое обращение только потому, что похожа на своего биологического отца?

Её мать резко вдыхает, руки прижимаются к её горлу, и она отшатывается назад.

– Я… я никогда этого не говорила.

– Не передо мной, нет. Но я слышала тебя много раз. Я слышала отвращение в твоём голосе, когда ты рассказывала друзьям, чего тебе стоило вырастить дочь, которую ты никогда не хотела, как сильно ты ненавидела сидеть напротив меня за обеденным столом и видеть напоминание о том, каким бездельником был мой отец, и насколько счастливее ты была бы, если бы у тебя не было меня.

Рот её матери открывается, но слова из него не выходят. Даже я потерял дар речи. В голосе Рэйвен столько боли, что меня охватывает раздражение от того, как она была вынуждена вот так жить и страдать.

Я даже не замечаю отца, пока он не выходит вперед, не берет её мать за плечи и не заставляет её вернуться к машине. Он протягивает ей платок, и она сморкается в него.

Он даже не смотрит на меня, так что, возможно, он разделяет её чувства. Не знаю. Плевать.

Рэйвен стоит, сжав кулаки по бокам, но, когда наши родители скрываются из виду, она оборачивается и зарывается лицом мне в грудь, её маленькое тело сотрясается от рыданий.

Когда я был моложе, я участвовал во многих драках. Некоторые из них с парнями моего размера, другие с мужчинами крупнее меня. У меня была изрядная доля окровавленных костяшек пальцев, синяков на ребрах, разбитых губ и прочего.

Но смотреть на Рэйвен в таком виде – это совсем другая боль.

Например, если кто-то придет из ниоткуда и попросит меня самолично отгрызть мои конечности, я буду делать это до тех пор, пока больше никогда не услышу, как она плачет. Это было похоже на пламя, пронзающее меня и сжигающее изнутри.

Нет. Она будет со мной, и я позабочусь о том, чтобы ей больше никогда не было больно. Если же это будет иначе, весь космический ад вырвется на свободу.