Текст книги "Спасая принцессу (СИ)"

Автор книги: Лексис Ласкирк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

   Монах, поняв о чём идёт речь, спросил:

   – Вы ведь маг, почтенный Ланнель? Впрочем, вам нет нужды отвечать на этот вопрос, я это и так вижу. Мне не понятно только одно, как такой молодой человек, как вы, смогли постичь такие знания? Это превосходит мое разумение. На этот вопрос вы тоже можете не отвечать, но я хотел бы попросить у вас совета, почтенный маг. – Коснувшись руками обеих стопок листов с гороскопом, он спросил – Что мне делать с этим? Сохранить всё в тайне или известить далай-ламу о том, что ждёт нашу страну в ближайшем будущем?

   Ланнель пожал плечами и ответил:

   – Даже не знаю, что вам и сказать, почтенный Цзонхава. Из-под власти китайцев Тибет выйдет ещё не скоро, но зато довольно скоро в самом Китае произойдут большие перемены, которые коснутся и вас. В чём именно они будут заключаться, вы узнаете уже сегодня и благодаря моему гороскопу сможете сделать так, чтобы перемены обернулись благом для вашего народа. Тибет всегда останется Тибетом, но вы можете открыть его людям Запада и получить от этого выгоды. Ну, а когда-нибудь я вернусь и сделаю ещё один гороскоп для вашего преемника и тогда мы снова встретимся. – Подумав, Ланнель прибавил – А далай-ламу вам всё же стоит известить о моём пророчестве. Тогда ему будет легче жить в изгнании. Полагаю, что ему будет приятно наблюдать за тем, как будет разгораться солнце вашего учения. Всего мира оно конечно не осветит, но очень многие люди будут стремиться посетить Тибет, чтобы прикоснуться к его мудрости.

   Через неделю после прибытия в Лхасу отряд из шестнадцати мужчин, двух женщин, одной девочки, трёх мальчиков и собачки, двигаясь верхом на яках покинул монастырь Пархор ведя в поводу ещё пятнадцать яков под вьюками. Все были одеты в тёплые пуховики ярко-красного цвета, да, и тюки с поклажей тоже были такими же яркими, а потому процессия представляла собой весьма красочное зрелище, вот только яки выглядели полудохлыми, но, тем не менее, шли бодро. Впереди ехал Талионон, позади него Сэнди, Вилваринэ, Иримиэль и Саори в середине, а замыкали процессию Варнон и Ланнель.

   На следующий день после прилёта в Лхасу ранним утром, ещё затемно экспедиция покинула монастырь в сопровождении пяти молодых монахов и к полуночи добралась до монастыря Пархор. Цеванг ждал их с яками и носильщиками в двадцати трёх километрах от монастыря и до него они добрались без каких-либо затруднений. В монастыре их встретили очень радушно и задержка была вызвана только тем, что Ланнель купил у местных жителей самых больных и слабых яков, которых рейнджерам пришлось в срочном порядке подлечить и хоть немного откормить перед дальней дорогой, но и после этого они выглядели далеко не самым лучшим образом и монахи высказывали сомнения на их счёт. Тем не менее ранним утром восьмого дня они покинули монастырь, перебрались через замёрзшую речку и стали подниматься на высокогорное плато. К вечеру они поднялись на него и удалились от монастыря на довольно большое расстояние.

   Экспедиция встала на ночлег, но спать отправили только мальчиков и Саори с Иримиэль, для которых поставили палатку на расчищенной от снега и камней площадке. Стоянка обещала быть довольно продолжительной, не менее полутора суток, так как Ланнель, чтобы не мучаться понапрасну, решил превратить яков в магических существ, способных нестись по горам, как призовые скакуны по беговой дорожке ипподрома. Для этого святые отцы вместе с ниндзя тотчас занялись сбором фуража засыпанного почти полутораметровым слоем снега, а маг Ланнель, согнав яков в кучу, достал из кармана пуховика свой анголвеуро и принялся творить магические заклинания. Он не собирался превращать их в каких-либо монстров, хотя и намеревался создать идеальное верховое животное, способное передвигаться в горах.

   Для этого и самим якам нужно было хорошенько поработать, то есть съесть как можно больше корма, но не сухой травы. Косари, усевшись прямо на снег вокруг стоянки, немедленно сотворили небольших снежных големов похожих на полупрозрачных сороконожек и те засновали под снегом срезая каждую травинку и снося всё сено в одну кучу. Сэнди, Варнон и Талионон немедленно превращали его в свежую траву и, подсыпая в неё зерно, жир, сухое молоко и сахар делали на основе регенерированной травы зелёные, сочные брикеты размером в ладонь, которые яки поедали с огромным аппетитом, да, и сами маги нет-нет, да, и снимали пробу. Исигава, заметив, как Талионон слопал зелёный ломоть целиком, возмущённо крикнул:

   – Парень, ты чем это занимаешься? Смотри у меня, потащишь генератор вместо яка! Тоже мне умник нашелся. Можно подумать, что колбасой обойтись нельзя.

   Рейнджер, привыкший к подобного рода еде, ответил:

   – Исигава, не жмись. Всем хватит. Возьми лучше попробуй зелёную рейнджерскую коврижку. Может и тебе придётся по вкусу.

   Он бросил японцу овальный зелёный брикет и тот, понюхав его, осторожно откусил небольшой кусочек, разжевал и, причмокнув губами, кивая головой сказал:

   – Неплохо, Талионон, но якитори всё же вкуснее.

   Вскоре уже все жевали зелёные рейнджерские коврижки, а не одни только яки, которые из-за них чуть ли не дрались и при этом преображались буквально на глазах. В первую очередь они стали делаться массивнее и мускулистее, хотя и не сделались намного выше. С этим можно было подождать. Зато их ноги превращались в настоящие колонны с мощными, прочными копытами. Начинающим магам их преображение далось с большим трудом, так как ели яки не переставая. В итоге на площади в несколько квадратных километров под снегом не осталось травы и к полудню все так вымотались, что кое-как поставили палатки, забрались в меховые спальные мешки и уснули. Бодрствовать остались одни только эльдамирцы, которые шугнули яков, чьё преображение начало входить в завершающую фазу, а среди них было поровну особей мужского и женского пола, которые всё ещё хотели есть, найти себе пропитание самостоятельно. Теперь, когда и самцы и самки сделались одного размера и она стали всеядными животными и обзавелись чуть ли не медвежьими пастями, им уже не были страшны никакие хищник.

   Издавая трубные звуки и весело помахивая длинными хвостами с большими кисточками, яки оправились искать что бы им куснуть. Талионон, которому надоело работать пищекомбинатом, приманил к якам несколько дюжин старых снежных козлов – горалов и тибетских антилоп – дзеренов, которым не было суждено дожить до весны, и они попали на зуб стремительным, словно горный поток, косматым магическим существам и тем стали их добычей, не доставшись снежным барсам и волкам. Небольшая стая волков, заметившая магических яков, тотчас бросилась наутёк не зная того, что теперь этого ужина хищным парнокопытным хватит, как и каким-нибудь удавам, на добрый месяц. К утру яки вернулись полностью преображенными с длинной, мягкой, блестящей шерстью, лаково-блестящими острыми рогами и довольными, вытянутыми мордами с хитрыми глазами.

   Дальнейший путь сделался намного легче. Яки сами находили дорогу и им не были страшны ни глубокие сугробы, ни крутые склоны, которые они преодолевали играючи. К тому же те знания, которые рейнджеры обрели благодаря Сардону, позволяли им безошибочно видеть в горах опасные места. Тем не менее до сердца Земли они добирались четыре дня, так как по пути им пришлось обойти две высокие горы и перевалить через горный хребет. В конечном итоге экспедиция поднялась на небольшое, наклонное плато лежащее на высоте почти семи с половиной километров, которое прорезала почти от края до края глубокая, узкая, зигзагообразная щель, протянувшаяся с севера на юг. Им повезло, они подошли как раз с той стороны, где в это узкое, не более тридцати метров, ущелье можно было спуститься по карнизу двухметровой ширины. Вперёд выдвинулся, как самый опытный горный рейнджер, Талионон и его як, которому он дал прозвище за весёлый нрав Гелиром, смело прыгнул вперёд с пятиметровой высоты, моментально затормозил на довольно крутом карнизе и стал быстро спускаться вниз не обращая никакого внимания на сумрак, сгущавшийся внизу, так как прекрасно видел в темноте.

   Талионон сразу же определил, что этот карниз был в глубокой древности обработан людьми и в нем даже были высечены в некоторых местах ступени. Место это, явно, было весьма не простым и хотя всё плато было покрыто льдами и завалено снегом, карниз по которому быстро спускалась вниз кавалькада, не был покрыт снегом, да, и в этом ущелье было гораздо теплее, чем снаружи, где стоял лютый мороз и было довольно ветрено. Ближе к середине щель расширялась и там, где начинался её изгиб, Талионон сумел рассмотреть что глубоко внизу виднеется желтоватое свечение. Ланнель, который ехал теперь позади него с принцессой Иримиэль на руках, сказал:

   – Похоже, что это нечто вроде вулкана, Талионон.

   Исигава, ехавший третьим, возразил:

   – Лан, ты, похоже, не видел ни одного вулкана в своей долгой жизни. Вулканы это такие горы с дыркой внутри, через которую наружу вытекает лава, а это никакой не вулкан. Вот на что это действительно похоже, так это на то, что какой-то великан воткнул в это место своё копьё, а потом выдернул. Если так, то вся твоя болтовня о том, что сердце Земли образовалось из-за каких-то там людишек это полная чушь. Его сотворили древние боги.

   В ответ на эти слова ехавший позади него отец Юджин немедленно запустил в голову японца, снявшего капюшон и даже меховую шапку, надкусанной галетой и сердито прорычал:

   – Не какие-то древние боги, нечестивый язычник, а истинный Господь, творец сего мира! – Ловко поймав отлетевшую от макушки Исигавы галету, он добавил – Хотя чёрт его знает, как всё было на самом деле. Теперь и я начинаю подозревать, что боги это ещё те пройдохи и ничуть не удивлюсь если узнаю, что иногда они встречаются друг с другом в каком-нибудь небесном пабе и хвастаются своими великими свершениями.

   Исигава между тем стал фантазировать:

   – А мне почему-то думается, ребята, что это был какой-то титан, который воткнул копьё в эту гору с плоской верхушкой и сказал, что здесь он оставит своё сердце или что-то ещё в этом роде.

   – Ну, чтобы он не сказал, Исиго, а меня здесь интересует только одно, как сделать так, чтобы вы все смогли обрести здесь силу. – Откликнулся на фантазии друга Ланнель – А ещё я хочу составить гороскоп Земли хотя бы на сто лет вперёд, чтобы знать, куда отправить принцессу Иримиэль вместе с её воспитателями.

   Отец Юджин немедленно воскликнул:

   – Так это и без гороскопа ясно! Нет места на Земле более прекрасного, чем зелёные холмы Ирландии.

   – То же самое, если не поэтичнее, Бертран скажет тебе о Франции, Луиджи о Италии, Кайзер Вилли о своей ненаглядной Баварии, а Збышек о Польше. – Веско заметил Исигава – Не говоря уже о том, что страна восходящего солнца ничуть не хуже твоей Ирландии, а если учесть, что половина самых достойных людей в Токио очень многим обязаны Яри, даже лучше, но я что-то не говорю Лану об этом. Поверь, старина, ему виднее.

   – И правильно делаешь, ниндзя. – Огрызнулся отец Юджин – Я не вижу ничего хорошего в том, что принцессу каждое утро будет будить грохот землетрясений, а умываться она будет этими вашими цунами. К тому же от твоего клана только и осталось хорошего, что Саори и ещё такой вредный огрызок, как ты.

   Исигава не остался в долгу и сказал смеясь:

   – За то там её по крайней мере не будут окружать всякие пьяницы вроде тебя, падре, а также террористы вроде твоих родственничков из Ольстера. – Чтобы прекратить спор, он добавил – Ладно, Юджин-сан, обменялись любезностями и хватит. Выбирать всё равно не нам, а Лану. К тому же мой племянник Одакадзу Токудайдзи по прозвище Сикоми-дзуэ из дочернего клана Фудзибаяси, которого я назначил сэссе клана Яри, придёт на помощь Талли где бы он не находился, да, и благодаря вашей святой банде её высочество не останется на Земле без поддержки в трудный час. Меня честно говоря, даже оторопь взяла, Юджин, когда вы все стали наперебой выкладывать Лану свои связи и контакты, которыми можно воспользоваться в трудную минуту. – Рассмеявшись Исигава добавил – Просто не святые отцы, а какие-то якудза. Да, кстати о якудза, Юджин-сан, оябуны всех кланов уже сейчас пляшут под дудку Сикоми-дзуэ, которого они почитают, как бога, и боятся пуще дьявола. Так что при необходимости Талли стоит только свистнуть и якудза ринутся в бой забыв о всех своих склоках.

   Отец Юджин покивал головой и сказал в ответ:

   – Да, сын мой, этот твой племянник очень достойный человек и весьма опытный к тому же. Добиться такой власти к тридцати двум годам и при этом не быть террористом, это нужно иметь талант.

   Исигава, польщённый похвалой, повернулся к отцу Юджину, поклонился ему и сказал широко улыбаясь:

   – Ну, Одакадзу пока что ещё ничем не прославил своего имени кроме того, что был моим лучшим учеником. Так, выполнил несколько незначительных поручений и всего-то, но выполнил их с блеском. Надеюсь, что мы не завтра отправляемся на Серебряное Ожерелье, а стало быть я смогу научить этого юношу ещё чему-нибудь.

   Ланнель, который слушал этот разговор с плохо скрываемым удовлетворением, поторопился успокоить его:

   – Не беспокойся, Исиго, как минимум полгода мы ещё здесь проторчим, а потому ты сможешь сделать из парня хорошего рейнджера и мага. Я даже не поленюсь лично изготовить для него настоящий земной анголвеуро. Нашими, ожерельными, земляне, увы, пользоваться никогда не смогут. Зато эльфийские магические руны одинаково хорошо работают как на Ожерелье, так и на Земле, а это лишний раз доказывает, что все боги во Вселенной порождены одними и теми же высшими богами. Что наши, что ваши.

   Исигава тотчас запустил руку во внутренний карман куртки и достал из него свой анголвеуро с тридцатью шестью клавишами. Он только тем и отличался от анголвеуро всех остальных эльдамирцев, что был в золотом корпусе и помимо эльфийских букв-рун на клавишах имелись ещё и буквы латинского алфавита. Точно такие же магические калькуляторы имелись у всех в отряде, только большинство святых отцов пользовались ими всего три недели без малого и потому ещё не научились работать так быстро, как Исигава и отец Юджин. Хотя католическая религия резко выступала против всего волшебного, считая чудеса прерогативой одного только господа бога, они без малейшего колебания стали сначала рейнджерами, а затем и учениками магов, правда, пока что по большей части пассивными, поскольку получали магические знания не из книг, а во время транса.

   Не особенно таясь от эльдамирцев, святые отцы ещё на острове провели совещание, на которое пригласили помимо сыновей Юджина О'Рейли Исигаву и его дочь Саори, на котором приняли кодекс мага и поклялись на крови никогда не вставать на сторону сил зла. Магическую клятву разработал отец Юджин, а Ланнель лишь слегка её отредактировал. К клятве он отнёсся весьма неодобрительно, так как она довольно сильно ограничивала действия мага, но хитрый ирландец и глава клана Яри составили такой чёткий и разумный кодекс, что он приводил всё в равновесие и делал возможной даже работу с магией смерти. Ланнель даже позавидовал тому, что земляне оказались людьми куда более решительными и ответственными, чем ожерельцы, которые об том же самом лишь вели бесконечные разговоры, но не предпринимали никаких практических шагов.

   Японец, который выглядел теперь ничуть не старше своего племянника, быстро создал заклинание неоновой лампы, щёлкнул пальцами и над кавалькадой стала быстро разгораться длинная, светящаяся лента, которая мигом разогнала сгущающийся в узком ущелье мрак. Отец Збигнев, который сидя верхом на прыгающем, как кенгуру, яке читал Библию, громко крикнул:

   – Наконец-то! Хоть одна умная голова нашлась.

   Умная голова заулыбалась, спрятала анголвеуро, запустила руку в седельную суму и поощрила себя за сообразительность большим пакетом с замёрзшими в камень якитори. Достав первую бамбуковую шпажку с нанизанными на неё кусочками курятины, испечённой на древесных углях, Исигава, словно дракон, выдохнул изо рта пламя, подогрел якитори и с аппетитом съел, после чего засунул шпажку обратно в пакет. Почуяв аромат жареной курятины, его як жалобно замычал, за что тотчас получил тяжелым ботинком по шее и, шумно фыркнув, запрыгал по карнизу вниз. Спуск был не слишком крутым, немного больше тридцати градусов и потому остальные путники тоже стали доставать съестное каждый по своему вкусу. Один только отец Юджин начал трапезу со своего самого любимого блюда, французского коньяка, впрочем, если такового не оказывалось под рукой, то он пил любые другие спиртные напитки, но в меру.

   Яки хотя и не получили никаких лакомств, двигались вниз с приличной скоростью и вскоре кавалькада допрыгала до самого края ущелья и стала спускаться по его противоположной стене и когда путники добрались до того края откуда начался финишный этап похода к сердцу Земли, по вертикали они спустились почти на километр. Стало заметно теплее, выше ноля градусов, и все стали снимать пуховики, так как температура воздуха продолжала повышаться, хотя снизу не дуло. Это место вообще было не в ладах с законами физики и Ланнель, обратив внимание на некоторые странности, достал из нагрудного кармана тёплой суконной куртки свой анголвеуро и, прижимая к себе принцессу Иримиэль левой рукой, правой стал создавать заклинание исследования. Вскоре от него в пропасть метнулось золотистое светящееся облачко, которое умчалось вниз, вскоре вернулось и повисло перед магом. Он изучал его минут десять, а потом скомандовал:

   – Талионон, хватит скакать, как кузнечик, прыгай вниз. – Эльф привстал на стременах и стал перебрасывать ногу, а потому маг поторопился внести коррективы – Да, не сам, а вместе со своей коровой, балда ты эдакая! Будешь потом ждать свои пожитки до самой ночи.

   Самый могучий бык во всём стаде, которого обозвали коровой, а это действительно было обидно, так как более робких самок яков поставили под вьюки, со всех четырёх ног отважно прыгнул в пропасть но вместо того, чтобы полететь вниз, словно авиабомба, стал плавно спускаться смешно перебирая в воздухе ногами. Светящаяся лента потянулась за ними и Ланнель не дожидаясь, когда она разорвётся, прыгнул на яке вслед за Талиононом, а затем в порядке построения попрыгали все остальные и через пять минут вся экспедиция стала медленно опускаться вниз, что было, однако, гораздо быстрее спуска по карнизу. Исигава, завороженный полётом, воскликнул:

   – Я лечу, словно птица!

   – Ага, прямо как ворона. – Съязвил отец Юджин отхлёбывая коньяка из своей фляжки – Только смотри, сын мой, не начни гадить на лету, как это свойственно птицам из отряда врановых.

   – Сам ты петух ирландский! – Огрызнулся летящий на могучем яке ниндзя и, поцокав языком, сказал – Вот потому-то я и не хотел связываться с тобой, Юджин. Сведущие люди сказали мне, что ты пьяница и циник, которому неведомо чувство прекрасного.

   – Ну, почему же неведомо. – Возразил святой отец – Ещё как ведомо, сын мой. Я, например, могу в полной мере оценить все достоинства этого благородного напитка и ещё мне нравится, когда ты читаешь стихи. Тогда я очень быстро засыпаю. Уже где-то на третьей строчке если не раньше, а ты говоришь, что мне не ведомо чувство прекрасного. Ещё как ведомо. А ещё я и сам пишу стихи. – Путники, которые всё же были немного скованы, нервно рассмеялись. На самом деле отец Юджин был любителем японской поэзии, но при этом любил ещё и пародировать Исигаву и особенно его характерную манеру декламирования – Вот недавно я написал такое стихотворение:

   Соевым соусом морду намажу,

   Сяду в кустах у дороги,

   Ну, чем я не ниндзя?

   Стишок был прочитан хотя и по-английски, но зато с характерными отрывистыми интонациями Исигавы, похожими на команды офицера-артиллериста во время стрельбы залпами. Все, включая японца, дружно расхохотались и дальнейший полёт вниз сопровождался шутками и весёлым смехом. Между тем книзу ущелье становилось короче в длину и расширялось в стороны и когда минут через десять они достигли дна, то приземлились на площадке длиной метров в триста и шириной в двести, посыпанной крупным, золотистым песком. Внизу было довольно светло и без неоновой лампы, а потому Исигава её погасил. Место это было довольно обжитым на вид, так как в южной части прямоугольной площадки ограниченной стенами желтоватого гранита виднелся большой грот, а в нём большое каменное корыто в которое лилась через несколько отверстий в стене вода. Это был водопой для каких-то очень крупных вьючных животных, явно, не лошадей. Яков немедленно расседлали, сняли с ячих вьюки и они немедленно потрусили к воде.

   В восточной стене был пробит монументальный вход в храм сердца Земли. В высоту он имел метров двадцать пять, в ширину все пятнадцать, а по бокам стояло по две пары колонн непонятно какого ордера которые поддерживали массивный фронтон без какого-либо скульптурного или иного оформления. На нём даже не было высечено никаких надписей, словно строители этого храма имели перед собой одну единственную цель – не оставлять после себя никаких опознавательных знаков. Между колонн едва колыхался светящийся золотистый занавес, но не только он служил источником света, но и стены этого странного ущелья, явно, имеющего магическую природу.

   Песок, покрывавший его дно, скорее всего образовался в следствии того, что на дне ущелья в недрах горы был высечен какой-то храм или может быть целый храмовый комплекс. Внизу было тепло и сухо, воздух был свежим и даже благоухал каким-то слабым, терпким, но очень приятным ароматом. Было очень тих и в этой тишине отчётливо слышалось журчанье воды и то, как яки, которые смогли подойти к поилке всем своим стадом, пили воду. Ник, взявший на время шефство над щенком подаренным Иримиэль, спустил его с рук и тот сразу же стал резвиться и звонко тявкать в то время, как все задумчиво молчали, но не смотря на то, что щенок лаял довольно громко, все услышали, как высоко вверху над их головами что-то глухо стукнуло. Все подняли головы и не увидели узкой полоски неба. Ланнель тотчас поторопился успокоить своих спутников:

   – Всё в порядке, не волнуйтесь, для меня это не проблема.

   – А я и не волнуюсь. – Ответил Юджин О'Рейли – У меня в тюке специально для этого лежит сорок килограммов пластита. Это новейшая разработка американцев. Сверхмощная взрывчатка, а к ней у меня припасена ещё и сотня электродетонаторов и динамо-машина.

   Исигава громко расхохотался и воскликнул:

   – Ну, святые отцы, и кто мне теперь докажет, что этот поп не самый отъявленный ирландский террорист?

   – Успокойся, сын мой, – Молитвенно сложив руки елейным голосом сказал отец Збигнев – Как и отец Юджин я тоже имею неплохой опыт минно-взрывного дела. Воевал в Армии Крайовой.

   – Да, сын мой, – Подтвердил отец Бертран – Мы все в той или иной мере воины Христовы и сражались с Гитлером, как могли.

   – Вы мне ещё начните тут доказывать это на деле. – Пресёк поток воспоминаний Ланнель, спустил с рук принцессу и скомандовал – Давайте ставить лагерь, пожуём чего-нибудь, переоденемся и пойдём осматривать местные достопримечательности.

   Лагерь путешественники к сердцу Земли разбили быстро, установив посреди площадки пять десять больших, ярко-красных куполообразных арктических палаток, которые где-то умудрился раздобыть Исигава. В одной палатке, самой большой, была устроена кухня и столовая, в центре которой были составлены вместе четыре столика. Нашлись в тюках и складные походные стулья, так что сидеть за столом можно было с комфортом, но поскольку в ущелье стало темнеть, то экскурсию в храм сердца Земли было решено отложить на следующий день, хотя всем не терпелось взглянуть на него как можно скорее. Тем не менее Ланнель приказал всем забраться в палатки и лечь спать.

   Архимагистр Ланнель Тринир проснулся раньше других и, надев свой самый красивый эльфийский наряд и даже прицепив на пояс кинжал и длинный прямой меч в ножнах обтянутых зелёной кожей, украшенных золотыми гравированными накладками, в золотистом полумраке принялся обходить ущелье по периметру. Яки спали в своём просторном гроте, где маг рассмотрел две стойла для каких-то верховых и вьючных животных, их было около двух сотен. С вечера он не обратил внимания на то, что у противоположной стены стоят на некотором отдалении пять больших обелисков куполообразной формы с одной плоской стеной обращённой к портику храма. Он беззвучно прошептал магическое заклинание вызова прохода и каменная плита одного из обелисков голубовато заискрилась. Маг усмехнулся, это был классический эльфийский сарнасельм мгновенного перемещения, вот только неясно, где были расположены сарнасельмы выхода. Впрочем, где находился один сарнасельм он точно знал, так как сам установил его на острове в Тихом океане. К Ланнелю неслышной походкой подошел Исигава, одетый в белое нарядное кимоно, и тихо спросил:

   – Считаешь, что нам есть смысл отправить наших яков на остров?

   – Да. – Так же тихо ответил маг – Здесь они будут только мешать нам, а там им будет раздолье. – Посмотрев на своего друга, он улыбнулся и сказал – Не волнуйся, мы заберём их с собой. Маг на лошади выглядит нелепо, зато если ты въедешь в какой-нибудь город на таком рогатом звере, уже никто не посмеет над ним смеяться и выяснять, кто из вас двоих маг, особенно если заковать их рога и копыта в сталь.

   Исигава, которому давно уже хотелось попробовать что это такое, мгновенное перемещение через камень, активировал ещё один сарнасельм, сделал запрос и через минуту в камне открылась дверь ведущая прямо в джунгли. Он шагнул в неё, осмотрелся, на острове всё было спокойно, вернулся, немедленно разбудил яков и призвал их к себе, через пять минут они уже осматривали остров. Талионон, который вышел из палатки в праздничном рейнджерском одеянии, поинтересовался озабоченным тоном:

   – А ты не думаешь, что пока мы будем тот заниматься своими делами, эти рогатые тигры съедят на острове всю живность?

   Исигава отрицательно помотал головой и сказал:

   – Они ведь не идиоты, Тал, да, к тому же они сыты и потому максимум, что сделают, так это пощиплют травки.

   Получив вполне исчерпывающий ответ на этот вопрос, Талионон немедленно задал Ланнелю другой:

   – Мастер, а как ты собираешься забрать зверояков на Ожерелье? В твой большой фаер они точно не поместятся не говоря уже о малом, да, к тому же ты вроде бы собирался оставить его нам на случай экстренной эвакуации.

   Архимагистр притворно сморщился, словно у него заболели разом все зубы, огорчённо поцокал языком и сказал суровым тоном:

   – Да, мальчик мой, тебя нужно ещё гонять и гонять. – После чего уже вполне нормальным тоном объяснил – Тал, ты забыл о том, что у всякого фаера есть ещё и магический трюм, в который можно много чего поместить уменьшив всё в размерах в десять раз. Когда мы найдём на Земле дом для принцессы Иримиэль, нам всем придётся поработать носильщиками. Я ведь готовился к этому не один месяц и даже не один год, а потом я уменьшу этих твоих зверояков в десять раз, они ведь существа магические и с ними можно проделывать и не такие штуки, и мы загоним их в трюм. Меня давно уже подмывало привезти откуда-нибудь подходящее магу моего ранга верховое животное, вот я и исполню свою угрозу.

   – Угрозу? – Удивлённо спросил Талион.

   – Да, именно угрозу, мой мальчик. – Подтвердил маг – Один мой родственничек, король кстати, большой любитель лошадей, которые меня почему-то терпеть не могут, как-то раз очень неостроумно пошутил на этот счёт и я пригрозил ему, что как-нибудь обзаведусь таким скакуном, который любого его жеребца в три минуты слопает. Ну, не думаю, что моему Ангулоку удастся съесть его любимого Талиона за три минуты, но со своей подругой Туилиндо часа за два они с ним управятся. Ещё вопросы будут? Нет? Ну, тогда пошли к столу, что-то я сегодня жутко проголодался.

   Известие о том, что обратный путь не займёт и пяти минут, всех очень обрадовало. Вилваринэ, которой уже надоело мучиться готовя еду на двух фыркающих, как драконы, бензиновых примусах, тотчас велела святым отцам перетаскать все лишние тюки на остров и вместе с Саори и Иримиэль немедленно отправилась туда же готовить завтрак. Накрывала на стол, однако, она почему-то в ущелье. После завтрака нарядно одетые и торжественные они подошли к входу в подземный храм. Ланнель тщательно исследовал золотой занавес и лишь убедившись в том, что эта мощная древняя магия не причинит никому вреда, шагнул вперёд, в вслед за ним вошли в широкий длинный коридор и все остальные. В конце коридора, на каменных стенах, потолке и полу которого также не было никаких изображений, ярко светился второй занавес, но на этот раз уже голубой.

   Он оказался не опаснее первого, хотя его магия была чуть ли не на три порядка мощнее. Похоже, что далеко не каждый человек мог не то что войти в подземный храм сердца Земли, но даже спуститься в ущелье и, возможно, подняться на плато. Маги Эльдамира и Земли сделали это легко, можно сказать играючи, но вот смогли бы сюда войти эсесовцы из Ананербе, было большим вопросом, да, и буддистские монахи на этом плато, явно, никогда не были, но они сюда не очень-то и стремились. Отец Збигнев, который лучше других разбирался в истории, уже высказал предположение, что этот подземный храм дело рук жителей древней Атлантиды. Спорить с ним никто не стал, поскольку всё и так должно было вскоре выясниться, ведь Сэнди нёс в руках стопку пергамента, которого хватило бы на довольно толстый том формата in quarto.

   Голубой занавес пропустил путников так же легко, как и золотистый и они вошли в круглый зал диаметром метров в сто двадцать с ярко голубым, светящимся куполом вместо потолка. В центре зала лежала круглая золотая или позолоченная плита толщиной сантиметров в пять и диаметром метра в три, из которой бил вверх мощный столб золотого, искрящегося голубым, света. В куполе было проделано такого же диаметра отверстие, окаймлённое золотым обручем, куда и уходил свет, но на плато никакого выходного отверстия не было, да, оно и было понятно, ведь вся эта гора со срезанной вершиной как раз и представляла из себя своеобразную излучающую антенну. В этом круглом зале также не было никаких скульптур, изображений и надписей, но маги ничуть не смутились и тотчас достали свои анголвеуро.

   Пальцы магов с той или иной скоростью принялись нажимать на руны, а губы нашептывать магические заклинания видения и вскоре на голубых светящихся стенах стали проявляться фигуры мужчин и женщин очень высокого, под два с половиной метра, роста, которые стояли вокруг столба света. Древние жители Земли были красивы и имели и не европейские, и не азиатские черты лица и больше всего напоминали креолов, но со светлой кожей. Одеты они были в разноцветные тоги и туники, причем как мужчины, так и женщины. Лица их были спокойными и умиротворёнными. Отец Збигнев не выдержал первым и упал перед ними на колени, восклицая: