Текст книги "Лабиринт"

Автор книги: Лекси Ф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Ф Лекси
Лабиринт

Ф Лекси

Л А Б И Р И Н Т

"(театр начинается с виселицы,

не потеряй номерка...)"

Каждый слышал что-то о нем. Если хватало времени и сил, об этом любили поговорить – каждый, казалось, знает больше, чем остальные, но на самом деле никто из них почти ничего не знал.

Если ориентироваться от двери мужского туалета – здесь всегда наступало просветление на несколько минут – то три поворота налево. "Налево, налево, и еще налево..." – таинственно шептали все, но мало кто выбирался дальше первого поворота. Потому что обслуживающий персонал почти всегда появлялся, стоило только выйти за рамки дозволенного, и возвращал заблудшего на место. Служебные двери – одна за другой, и как мимо них успеть до следующего левого поворота?

Но через лабиринт существовал выход наружу; это было сладкой легендой – надо было только добраться до него. Все же это так просто – после очередного промывания желудка, когда голову немного отпустит, в мыслях появится свежесть и живительная прохлада – доковылять на ватных ногах до угла, и, если из служебной двери никто не выйдет – скорее, скорее! метров пятьдесят до следующего угла; там уже дверей нет, и пол кажется странным, но – некогда рассуждать; за третьим поворотом начинается темнота, и начинается ЛАБИРИНТ...

...Почему-то никому не приходило в голову: если воспользоваться привычной геометрией, то после третьего поворота налево коридор должен был замкнуться – ведь все это один этаж; но рассуждать на подобные темы никто не привык. Зачем, если и так сознание едва держится на краешке осмысленного восприятия? Главное – лабиринт, и где-то в нем – выход; надо дойти до него, и – "там, в лабиринте, мы еще поборемся, мы еще попробуем себя; мы будем жить, пока не выберемся отсюда"...

...Он вспомнил, как в полусне, куда нужно идти – в правой руке был нацарапанный кем-то план; лабиринт изменился с тех пор, но это – частности; главные туннели остались прежними... Память работает чуть лучше здесь, здесь такой воздух или еще что-то – неважно, главное, не потерять ориентира...

Нигде нет более черной темноты. До стен не всегда можно дотронуться обеими руками – и от этого трудней, можно не заметить ответвления в одной из сторон; воздух – надежный проводник в подземельях и каменных пещерах – здесь неподвижен, никуда не течет и н подсказывает ни одного правильного шага. Бесполезно пользоваться правой рукой, обычная топология здесь нарушена. Лабиринт горизонтален, но он перекрещивается во многих местах, совершенно противоестественно и вне представлений длины и направления. Его можно нарисовать, изображая туннели проходящими друг под другом – хотя пол нигде не наклонен – но и то схематически, вне масштаба. Иногда кажется, что это – живое существо, потому что он постоянно и медленно изменяется; пересечения и ответвления возникают и исчезают по одному ему, лабиринту, известным законам – однако во всех переплетениях есть какая-то логика, только надо ее постичь...

...Он почувствовал под ногой маленькую ступеньку, темнота стала слегка молочной, и он понял, что вступил в дальнюю оконечность лабиринта. Ступенек должно быть две, справа и слева – он откуда-то точно знал это; выход должен быть где-то поблизости, нужно идти вперед – вот только стены слишком далеко...

...и тут рука ощущает чье-то прикосновение

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Его везли назад, на больничной каталке, а он метался и бредил от радости; в его правой руке был план, и он знает теперь, как дорисовать его до конца – надо только найти карандаш и уединиться... Когда включили свет в лабиринте, он понял логику всего этого переплетения; осталось только несколько необозначенных ответвлений... По ним и надо будет пройти, выход в одном из них – а остальное все замкнуто, причем на удивление логично и просто... Он помнил, как отбивался и кричал; глаза почему-то привыкли к темноте – или это были галлюцинации? – и он видел чьи-то руки, пытавшиеся его поймать и вогнать в вену иглу шприца – а этого он боялся больше всего на свете; откуда им знать, чего именно он боится? Выходит, действительно галлюцинации; он вырывался и бежал, а его ловили, и их было много, и везде целились в руки эти страшные уколы, от которых он потеряет себя и никогда, никогда, никогда не выберется отсюда...

...И вот наконец кто-то появился из лабиринта. Он, шатаясь, добрел до мужского туалета, там его стошнило, и он рассказал всем, что теперь он обрел настоящую свободу – потому что выход у лабиринта там же, где вход, и выбраться из него – значит вернуться, потому что в мире не существует более ничего...

Шла ночь; и снова самые слабые умирали во сне – их души медленно отделялись от тел и брели по коридору налево, налево и еще раз налево...