Текст книги "Благородный узник"

Автор книги: Лайон Спрэг де Камп

Соавторы: Лин Спрэг Картер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Главарь несколько преувеличил численность своей шайки: в ней было всего семь разбойников, но и их хватало, чтоб держать трех путников под прицелом. Конану такой оборот дела совсем не нравился.

– Ты кто таков? – рявкнул он.

– Да так, никто, – ответил незнакомец. – Собираю, знаешь ли, дань с тех, кто изъявит желание попользоваться этим прелестным зеленым лесочком.

Если бы Конан был один, он, не медля ни мгновения, бросился бы на бандитов. Кольчуга под плащом служила ему хорошей защитой, но спутники его, находившиеся под нацеленными луками, погибли бы наверняка. Поэтому киммериец не предпринял никаких действий, но, на всякий случай, подобрал под себя ноги, приготовился к прыжку, если придется драться.

– Ну-ка, ну-ка, поглядим, что у вас тут... предводитель, довольно ухмыляясь в предчувствии богатой добычи, запустил руку в кожаный мешок Разеса и вытащил шкатулку, которую только что демонстрировал своим спутникам астролог. – О, совсем неплохо! Что же мы имеем внутри? Камешки? Самоцветы? Или, может, золотишко? Да нет, по весу маловато... Откроем...

– Не делай этого, – предупредил разбойника Разес.

– Заткнись, – нехорошо улыбаясь, ответил главарь шайки. Не обращая внимания на слова астролога, он открыл ларчик. Ха... Да он же пустой... Ох!.. Там что-то дымится!..

Внезапно разбойник вскрикнул и отшвырнул шкатулку, словно она была ядовитой змеей. Облако белесоватого дыма, отсвечивающего в мерцающем пламени костра, разрослось, раздалось ввысь и вширь, и, словно саваном, окутало несчастного. Главарь тщетно пытался отбиться от неведомой силы; он хлопал руками по груди, как будто пытался погасить охвативший его невидимый глазу огонь – и, наконец, упал наземь и с громкими воплями принялся кататься по траве. Медная коробочка, которую отбросил бандит, извергла один за другим еще два дымных облака, и они, словно стайки рыбешек в воде, затанцевали над травой, увеличиваясь в размерах и с каждым мгновением изменяя свои очертания. Одна из этих струящихся дымных теней поглотила второго разбойника, и он тоже, издавая жуткие вопли, повалился в траву.

Бандиты, не расставаясь с оружием, пытались бороться с носившимися в воздухе тенями, но стрелы пронзали дым, и только; справиться с этими облаками стрелой и ножом было нельзя. Напуганные до смерти разбойники с криками ужаса и отчаянными ругательствами бросились в лес, подальше от неведомой силы, душившей их сотоварищей.

Астролог все это время был неподвижен, как истукан, лишь губы его шептали какие-то заклятья.

Когда мучения охваченных облаками дыма бандитов закончились и их скрюченные тела неподвижно застыли в траве, Разес взял шкатулку в руки и нараспев произнес несколько фраз на непонятном Конану наречии. Дымные тени съежились и, повинуясь словам кофийца, вернулись на свое место, в медную коробочку.

– Я его предупреждал, – неприятно усмехаясь, заметил астролог, – так что он вряд ли может обижаться на меня. Посмотрев на лежащие в траве тела, он поправился: Правильней будет сказать, что меня не попрекнешь случившимся...

– Я вижу, что ты гораздо искуснее в магии, чем хотел представить, – бросил Конан. – Что это было?

– Обычные духи, ничего более... Эту шкатулку я выиграл как-то в Стигии у колдуна по имени Луксур. Тогда звезды предсказали мне, что я окажусь в прибыли.

– Так ты еще и шулер к тому же! – не сдержался киммериец.

– С волками жить – по волчьи выть, – оскабился Разес. Этот Луксур пытался колдовством воздействовать на кости... Ну, и теперь в моем подчинении есть заколдованные духи. Однако повинуются они мне только в сумерках и во мраке, ибо света дневного переносить совсем не могут.

– Да, – задумчиво взирая на пламя, сказал Конан, – я тоже немало побросал костей... Столько золота выиграл и проиграл, что тебя можно засыпать! Однако, хвала пресветлому Митре, с колдунами играть не приходилось. – Он покачал головой и заметил: – Твои духи, пожирающие людей, спасли наше имущество, а скорее всего, и жизни. Но должен сказать, что я и без них бы обошелся. Отвлекли меня твои байки, иначе услышал бы я шаги бандитов, и не сидел под их стрелами, как ягненок, приготовленный к закланию. Ну, да ладно... Отдыхайте! Первый постою на страже я.

x x x

На следующее утро путники, следуя за Разесом, обошли Хоршемиш; дальше их путь лежал по главной дороге, ведущей в Офир.

Конана уже некоторое время мучило смутное беспокойство; что-то ему не нравилось в их путешествии. Киммериец не испытывал страха перед грядущими опасностями, не боялся пыток – жизнь закалила Конана, и ему не раз приходилось сидеть за решеткой. Мужества и терпения ему тоже было не занимать. Он не боялся даже самой смерти; ведь на нее перестанешь обращать внимание, когда она подстерегает на каждом шагу.

Дело заключалось в чем-то другом. Вроде бы все шло гладко: никто путников не останавливал, все дозоры пропускали их благодаря байкам и соленым шуточкам Разеса, не было за ними никакой погони, и до сих пор не встретились им враждебные маги и колдуны... Так не бывает!

Наконец Конана осенило. В этом же все и дело! Он привык к тяготам и лишениям, он все время ожидал опасности, а ее-то и не было! Вот это и является причиной его беспокойства.

Впереди показались стены Ианты. Умытые летним дождем, блестели черепичные крыши и башни древней прекрасной столицы Офира; солнце, глаз Митры, Подателя Жизни, уходя на покой, освещало длинными вечерними лучами богатые купола храмов.

– У нас две возможности, – сказал Фронто. – Либо идем по мосту к главным воротам, либо к броду. Он примерно в тысяче шагах вверх по реке.

– А где начало подземного хода? – спросил Конан.

– На том берегу, – ответил Фронто.

– Тогда лучше отправиться к броду, – решил киммериец. Астролог, до сих пор пребывавший в молчании, осведомился, обернувшись к Фронто:

– К полуночи мы доберемся до тоннеля?

– Разумеется. Это же недалеко.

Разес ничего больше не сказал, лишь кивнул в знак согласия.

x x x

Они остановили своих коней в рощице, находившейся не дальше полета стрелы от городских стен и башен Ианты. Сквозь ветви деревьев был виден ущербный круг луны, своим пепельным сиянием заливались крепостные парапеты. Конан вытащил из седельной сумки заранее приготовленные факелы и скомандовал:

– Разес, ты присматривай за лошадьми, а мы с Фронто пойдем в тоннель.

– Но воевода, – не согласился астролог, – ведь наши лошади стреножены! Куда им деться? Зато мои волшебные приспособления могут выручить нас. Нет, я должен идти в Ианту вместе с вами!

– Не думаю, что в твоем возрасте и с этаким... хм-мм... брюхом ты будешь нам полезен, – возразил киммериец. – Вдруг не протиснешься в подземный ход?

– Видишь ли, звезды говорят, что скоро тебе понадобиться моя помощь. К тому же я куда более ловок, чем это кажется на первый взгляд, – не отступал Разес.

– Пожалуй, он прав, воевода, – заметил Фронто. – Колдун нам не помешает.

– Ладно, уговорили, – согласился Конан. – Только учти, почтеннейший Разес, что двигаться нам придется быстро и ждать тебя я не стану. Ну, а если – не приведи Митра! тебя схватит стража, отвлекаться мне будет недосуг. Так что заботу о собственной шкуре бери на себя.

– От судьбы не уйдешь, я готов к этому, – спокойно ответил кофиец.

Надо сказать, что после случая с бандитами Конан куда внимательнее, чем раньше, прислушивался к словам астролога, хоть вся его натура почему-то этому противилась. Но Разес уже не раз удачно предсказывал погоду и выбирал безопасные места для ночевки. Мелочи, конечно, но они тоже несколько поколебали недоверие киммерийца.

– Ну, двинемся мы, наконец, или нет?! – Фронто не мог скрыть своего нетерпения. – Мне кажется, я не дождусь, когда мой кинжал защекочет брюхо Морантесу!

– Смотри у меня! – рявкнул на него Конан. – Мы сюда не для удовольствия залезли, так что не забывай про дело!

Втроем они направились к городской стене, причем раздосадованный воришка что-то недовольно бормотал себе под нос. Они уже почти достигли зарослей кустарника, как вдруг лунный свет озарил шлем дозорного, который медленно прохаживался вдоль городской стены. Путники застыли на месте и не шевелились до тех пор, пока стражник не исчез из виду.

В густых зарослях кустов Фронто нашел небольшую прогалину, поросую лишь мелкой чахлой травой. Он ощупал землю и, обнаружив бронзовое кольцо, вделанное в крышку люка, попытался ее приподнять, но его силенок, явно не хватало.

– Воевода, – обратился к киммерийцу Фронто, – может, ты попробуешь?

Конан напряг мускулы, вздохнул и потянул кольцо. Раздался шорох рвущегося дерна, и крышка люка медленно поползла вверх, открывая уходящие в глубину ступени. Их полированный камень мерцал в неярком свете луны.

– Мой отец – мастер своего дела! – с гордостью произнес Фронто. – Любой человек может пройти здесь, не сгибаясь. Даже ты, мой воевода!

Киммериец спустился на несколько ступеней и достал из-за пояса трут и кремень. Но попытка зажечь факел не удалась: трут, видимо, отсырел во время недавнего дождя.

– Проклятье! – выругался Конан. – Дайте-ка что-нибудь посуше.

– Разреши попробовать мне, – сказал Разес.

Вытащив из мешка небольшой металлический стержень, астролог воткнул его заостренный конец в просмоленные тряпки, намотанные на факел, и прошептал заклинание. Стержень вдруг раскалился, будто в кузнечной печи: из красного стал желтым, потом белым, и тряпки начали обугливаться, а затем ярко вспыхнули. Стержень перестал светиться, и Разес упрятал его в свой мешок.

– Фронто! – приказал, пытаясь не выказать своего удивления, Конан. – Закрой за нами люк! Да потише, отродье Нергала! Ты мне всю стражу перебудишь!

– Рука соскользнула, – виновато сказал Фронто. – Я пойду вперед, мне хорошо ведома дорога. – Он с паучьей ловкостью соскользил вниз по лестнице. – Давай факел!

Не издавая ни звука, они двинулись вперед по темному мрачному тоннелю. Пол здесь был вымощен грубо обтесанными каменными плитами, но звуки шагов были почти не слышны, поскольку мох и лишайник, выросшие за долгие годы, словно ковром покрывали весь пол. Неверный свет факела метался по стенам и потолку, сложенным из толстых бревен и брусьев. Иногда мелькали красным блеском глаза крыс, шныряющих под ногами. Путники приумолкли; мрачная атмосфера, царившая в подземелье, как будто давила на плечи тяжелым грузом. Конан настороженно озирался, внимая всем шорохам и звукам, внимательно оглядывал стены, на которых тени от колеблющегося огня рисовались контурами громадных летучих мышей. Запах застоявшегося за много лет воздуха был тяжелым и неприятным.

– Сколько нам еще идти? – спросил наконец киммериец. Мы тащимся так долго, что должны вылезти с противоположной стороны городских стен!

– Нет, мы не добрались еще и до центра Ианты, – ответил воришка. – Дворец построен там, где раньше была цитадель, в самой середине города.

Вдруг над их головами раздался какой-то грохот, отразившийся от стен тоннеля похожим на раскат грома эхом.

– Что это? – вздрогнул Разес.

– Всего-навсего волы тянут телегу по улице Иштар, усмехнулся Фронто. – А гремят колеса возка.

Через некоторое время подземный ход закончился лестницей, ступени которой поднимались к люку – такому же, как в начале тоннеля. Киммериец тщательно осмотрел его и обернулся к Фронто:

– В каком месте тюрьмы находится выход из тоннеля? Воришка, напрягая память, поскреб в затылке и, наконец, произнес:

– В южном коридоре, в его дальнем конце.

– А темница, в которой держат Коссуса, находится в среднем коридоре. Он идет параллельно южному, – тихо сказал Разес.

– Откуда тебе это известно? – ледяным голосом спросил Конан. – Опять звезды наворожили?

– Ну, разумеется, воевода! Только звезды могли сказать мне об этом.

Конан пробормотал себе под нос неразборчивое проклятье что-то про Нергала, его рога, копыта и клыки.

Тем временем Фронто, приподняв крышку, приложил ухо к щели и прислушался:

– Вроде стражников рядом нет. Полезли наверх!

Конан пристроил факел на стене у лестницы и знаком приказал Фронто открыть люк. Старые несмазанные петли отозвались протяжным скрежетом, и все трое на несколько мгновений замерли; потом, убедившись, что никто, кроме них, не слышал жутких звуков, Фронто, а за ним Конан с Разесом, выбрались в коридор. В нос киммерийцу ударил тошнотворный тюремный запах.

Коридор был небольшим, шагов двадцать длиной, и по обе стороны тянулись ряды решеток, отделявших тюремные камеры. В дальнем конце коридора в стене торчал факел, освещавший помещение тусклым светом. Фронто закрыл люк, чтобы зияющая в полу дыра не привлекла внимания стражников, а Конан – на всякий случай, если придется в темноте отыскивать вход подложил под край крышки монету.

Затем киммериец выхватил из ножен меч, и вся троица двинулась по коридору к дальнему его концу. Синие, как сапфир, глаза Конана привычно ощупывали стены, решетки и гулкое пространство камер. Все они тут были пусты, кроме двух: в одной находился узник, заросший волосами до такой степени, что черт его разобрать было невозможно. Он проводил их безумным взглядом, так, видимо, и не поняв до конца, кто же проскользнул мимо решетки: люди, призраки, или плод его воспаленного воображения.

Когда они дошли до конца коридора, где был прикреплен факел, Фронто молча кивнул направо. Приятели осторожными шагами завернули за угол, крадучись, словно львы, вышедшие на охоту; прошли немного вперед и, свернув еще раз налево, без помех миновали пересечение коридоров. Теперь они очутились в другом проходе, по сторонам которого, как и в предыдущем, находились запертые камеры. Проходя мимо одной из решеток, воришка жестом рук указал на нее Конану.

В неярком свете факела киммериец заметил, что в этой камере находились какие-то предметы: вроде бы ложе, колченогий стол, табурет и умывальник; да и размерами она была, пожалуй, вдвое больше остальных. На ложе сидел человек. Увидев, что к камере его приближаются трое неизвестных, он поднялся и подошел к решетке. Киммерийцу показалось, что человек этот среднего роста, строен и, судя по его движениям, совсем молод.

– Ну, теперь твой черед действовать, – шепнул он Фронто.

Глаза воришки загорелись азартом; не медля, он вытащил из-за голенища кусок проволоки и принялся за дело. Два-три ловких, почти незаметных движения – и замок, испустив слабый стон, упал в ладони Фронто. Находившийся в камере человек отшатнулся, когда Конан налег плечом на дверь и шагнул внутрь – видимо, огромная фигура варвара с мечом в руке не внушила пленнику особого доверия.

– Морантес хочет лишить меня жизни и прислал для этого вас, убийцы? – хриплым шепотом спросил он.

– Вовсе нет, – ответил Конан. – Если ты из Хорайи, и если твое имя Коссус, то мы пришли спасти тебя, приятель.

Молодой человек раздраженно фыркнул.

– Так не говорят с лицом королевской крови! Ко мне следует обращаться...

– Короче, – нетерпеливо перебил его Конан. – Ты Коссус или нет?

– Это я. Но ты должен обращаться ко мне как подобает. Мой король или владыка, а еще...

– Да тише ты, парень! Сейчас не время для церемоний. Пошли, мы торопимся!

– Я, конечно, пойду, – недовольно произнес Коссус. – Что остается делать? Но кто ты такой, невежа?

– Конан, командующий твоей армией. А теперь поторопись, уходим! И без шума!

– Сперва дай мне свой меч, воевода, – потребовал юноша.

Конан даже поперхнулся:

– На кой он тебе? Ты его и не подымешь!

– Капитан тюремной стражи оскорблял Хорайю и мою королевскую честь. Я дал клятву, что убью его в поединке, а потому не двинусь отсюда, ока не исполню ее.

Войдя в роль благородного мстителя, Коссус забыл о какой-либо осторожности, и его голос громким эхом раскатился под каменными сводами тюрьмы. Конан взглянул на своих сотоварищей и, сжав кулак, двинул короля в челюсть – да с такой силой, что зубы бедняги издали щелкающий звук, а сам он мешком рухнул на пол.

Мгновением позже киммериец подхватил потерявшего сознание короля на плечо и помчался по коридору; сзади они услышали топот стражников и звон закрываемых решеток.

– Быстро к тоннелю, – скомандовал Конан. – Охрану я задержу.

– Лучше неси короля, – возразил Разес и поле в свой мешок. – А со стражниками я справлюсь, пожалуй, лучше тебя.

Они достигли коридора, который ел к тоннелю, когда навстречу им бросился, размахивая мечом, охранник. Он громко заорал:

– Что здесь происходит? Кто вы такие, собачья моча?

Воришка и Конан с королем на плече бросились к люку, а Разес остановился и, вытащив кусок веревки, уже известный его приятелям, бросил в стражника. Поймав веревку, которая в его руках превратилась в змею, солдат замер от ужаса, а потом с ужасными воплями бросился прочь.

Астролог присоединился к беглецам и быстро юркнул в тоннель. Воришка захлопнул крышку люка.

– Неплохо бы, если б у люка нашелся засов, – заметил киммериец.

– Нет, засова я не вижу, – ответил Фронто, – да его и не требуется. Люк так ловко замаскирован, что его вряд ли обнаружат среди плит.

– Тогда вперед, скомандовал Конан. Фронто с факелом помчался по тоннелю, за ним следовал Конан с неподвижным королем, а последним ковылял, отдуваясь, словно неповоротливая баржа в хвосте каравана быстрых боевых галер, неуклюжий толстый кофиец.

Спустя некоторое время король очнулся. И положение, в котором он находился, сосем ему не понравилось.

– Эй, отпусти меня! Нельзя так непочтительно обращаться с королем! Что я тебе, мешок с костями?!

Конан, не замедляя бега, прикрикнул на него:

– Не трепыхайся! Я выпущу тебя, когда сможешь двигаться так же быстро, как я! Ты ведь же не хочешь чтоб тебя снова замуровали здесь? Причем понадежнее, чем в твоей старой клетке!

– Хорошо, – недовольно пробурчал юноша. – Откуда тебе понять, что такое достоинство особ королевской крови!

Добежав до конца тоннеля, Конан отпустил короля. Затем, отодвинул плечом Фронто, киммериец открыл крышку люка и выбрался наверх.

– Погаси факел, – бросил он воришке. Воздух на поверхности был чистым и свежим, особенно после затхлого духа подземелья. Звезды сияли в небесах, но луна уже скрылась за горизонтом, предвещая скорое наступление рассвета. Пока они бегали по коридорам подземелья, успело пройти довольно много времени.

Надо было торопиться. Конан полез напролом через кустарник, за ним двинулись остальные. Пройдя совсем немного, все вдруг замерли от неожиданности: перед ними, выстроившись полукругом, стояло около двух дюжин людей, вооруженных арбалетами, а за их спинами виднелись отблески костра.

– Ничего себе влипли... – пробормотал киммериец, привычным движением выхватывая меч из ножен.

– Я могу все объяснить, воевода, – раздался голос астролога. Он обошел киммерийца и повернулся к нему лицом.

– Правильно, Разес, отойди от них, – сказал один из арбалетчиков на кофийском диалекте. – Было бы обидно, если б мы по ошибке пристрелили и тебя.

– Воевода, самое лучшее, что мы можешь сделать – это сдаться. Перед тобой воины короля Кофа, властителя, которому я служу. Мы договорились о встрече в этом самом месте, когда я беседовал с предводителями патрулей на нашем пути. А в Хоршемиш я не хотел идти из осторожности – мал ли какой знакомый встретится на улице и испортит все дело. Ты помог вырвать Коссуса из застенков Морантеса, и теперь, о моей простодушный друг, мы уже без тебя устраним последние формальности, которые мешают Хорайе воссоединиться с ее праматерью-метрополией.

Конан знал, что его кольчуга выдержит удар стрелы, и приготовился к сражению. Будь что будет! Он не сдаться в плен, как глупый обманутый суслик! А вечно, в конце концов, никто не живет...

– Брось меч! – приказал ему старший из кофийских воинов.

– Ну нет, клянусь задницей Нергала! Чтоб его взять, тебе надо потрудиться! – зарычал киммериец, бросаясь на него с обнаженным мечом.

В это же мгновение Фронто, яростно завопив, прыгнул к Разесу и несколько раз вонзил кинжал в толстое брюхо кофийца. Астролог осел на землю, выронив свой мешок, который воришка тут же подхватил с ловкостью и быстротой паука. В воздухе свистнули стрелы, но солдаты промахнулись, опасаясь в наступившей суматохе задеть своих. Фронто бросился напролом сквозь строй арбалетчиков, прижав к груди полный магически штуковин мешок астролога.

Но его последнее воровское предприятие не удалось: снова щелкнули арбалеты, взвизгнули стрелы – и Фронто, по инерции пролетев еще пару шагов, головой вперед свалился в костер. Его добыча тоже очутилась в пламени.

Тем временем Конан отбивался сразу от нескольких кофийцев, стараясь прикрыть собой короля. Его меч сверкал подобно молнии, нанося удары противника: взмах – и один падает с распоротым животом, еще выпад, страшный вопль – и второй хватается за обрубок, который только что был рукой, сжимающей меч.

Увидев, как один из противников киммерийца выронил меч, Коссус бросился вперед и, вырвав рукоятку из отрубленной кисти, прикрыл Конана от ударов сзади.

Затем сквозь шум схватки киммериец услышал треск ветвей, топот множества ног и лязг стали – к ним стремительно приближалась еще одна группа вооруженных людей. Это были офирские стражники, которые наконец-то обнаружили подземный ход и кинулись вдогонку за беглецами. Увидев отряд кофийцев, стражи бросились на них; зазвенели мечи, послышались крики десятников, звон доспехов и свист стрел.

– Быстро к тем деревьям! – схватив Коссуса за рукав, заорал Конан. – Там мы оставили лошадей!

– Здесь они! Хватайте их! – закричал сзади офирский стражник.

Конан обернулся и вступил в схватку с догонявшими: он убил одного ударом в грудь, ранил второго, и тут ему неожиданно помог кофиец, напав на третьего противника. Вновь завязалась схватка стражей Ианты и пришельцев из Кофа, а Конан и Коссус, воспользовавшись суматохой, перескочили через костер и бросились к стреноженным лошадям.

Один из стражников ринулся вслед за ними, но Конан стремительно выбросил руку с мечом, и противник грудью налетел на подставленный клинок.

– Хватай их! Держи... – И тут крики солдат, звон оружия и свит стрел заглушил взрыв, осыпавший всех дождем искр – огонь наконец добрался до волшебных диковинок в мешке Разеса.

Двое офирцев, оказавшихся ближе всех к огню, были мгновенно охвачены уже знакомыми Конана бесформенными облаками дыма, и, жутко вопя от боли и страха, катались по земле, пытаясь сбить невидимое пламя.

– Это духи, служившие нашему покойному приятелю Разесу, – сказал Конан королю, зубы которого стучали от страха. – Давай, быстрее распутывай лошадей! Садись и возьми повод второго коня, – отрывисто командовал киммериец. Дрожащий от ужаса Коссус на сей раз повиновался без возражений.

Еще мгновение – и король со своим спасителем скакали прочь, пригнув головы к конским гривам, чтобы не удариться о ветви. Когда Конан бросил мимолетный взгляд через плечо, перед его глазами мелькнуло жуткое зрелище; извивающиеся на земле кофийцы и офирцы с воплями пытались спастись от белесоватых сгустков дыма, вырвавшихся из шкатулки астролога Разеса. Но вскоре это видение растаяло в темноте, а крики гибнущих смолкли. Киммериец и король мчались во весь опор, копыта их лошадей с дробным цокотом взбивали дорожную пыль, и расстояние до Ианты, столицы Офира, увеличивалось с каждым мгновением.

x x x

Через некоторое время, когда уже стало светать, Коссус огляделся по сторонам и встревожено обратился к киммерийцу:

– Куда мы направляемся, Конан? Нам нужно в Хорайю, но эта дорога ведет в Аргос и Зингару!

– Пошевели мозгами, мой король! – о усмешкой отозвался Конан. – Где, по твоему, нас могут ждать? Вот пусть там и ждут! А ты не болтай зря, а лучше пришпорь эту дохлую клячу, а то мы еле плетемся!

Путь был неблизкий. Беглецы меняли коней, давая скакунам отдохнуть, но следующую ночь им все же пришлось провести в Офире. Правда, погони за ними не было – видимо, оттого, что известие о побеге еще не добралось до этих краев. Для ночлега путники выбрали место поглубже в лесу и поужинали остатками сушенных фруктов и сухарей из седельных сумок.

Коссус уже не пытался обучить Конана правилам дворцового этикета и даже решил поделиться историей своего пленения.

– Дело в том, что Морантес предложил мне заключить союз против Страбонуса. Я поверил в то, что король, человек благородной крови, меня не обманет. Со мной был только небольшой отряд и почетный караул, хотя Таурус предупреждал меня, то Морантес – редкостный мерзавец. Но я, глупец, не поверил ему! Мы благополучно объехали Коф, двигаясь по шемитским пустыням, но как только прибыли в Ианту, мою охрану перебили, а я очутился там, где ты меня обнаружил. Конечно, моя жизнь была чуть получше, чем у простых уников, даже кое-какие новости доходили до моей темницы... Так, мне стало известно, что ты одержал победу на перевале Шарла над Натохком, а также что ты сделался любовником моей сестры... Это в самом деле правда?

– Знаешь ли, мужчине не пристало признаваться в подобном. Это было бы неблагородно, – с некоторым презрением в голосе ответил киммериец. – Но, если уж мы заговорили о таких вещах, как бы ты отнесся ко мне в роли свояка?

– Нет, Конан, даже и не думай об этом! – Коссуса всего передернуло т подобной мысли. – И речи быть не может! Я, разумеется, благодарен за спасение, я ценю тебя, как опытного воеводу, но пойми: моя сестра – принцесса! Принять чужестранца, варвара, в королевскую семью... Это совершенно невозможно! Давай-ка лучше спать, у меня все кости ломит, и мне надо как следует отдохнуть, – переменил тему Коссус.

– Пусть немедленно исполнится твое королевское желание, – хмыкнув, отозвался Конан. – Да, так оно и будет, холодно добавил киммериец, глядя неподвижным мрачным взглядом на мерцающие угли.

Следующий день застал их уже в Аргосе, где они могли уже не прятаться в лесу, а ночевать в придорожной таверне. Когда после ужина путники отдыхали, наслаждаясь кружкой доброго вина, король внезапно нарушил молчание:

– Воевода, я считаю, что твои подвиги должны быть оценены по заслугам. Молчи, не перебивай меня! – Коссус, видя, что киммериец оторвался от кружки и пытается что-то возразить, манул на него рукой. – Трижды спасти своего повелителя – от офирцев, от кофийцев и даже от несущих смерть демонов Разеса – того вполне достаточно, чтоб имя героя было прославлено в легендах. Совершивший подобное, с пафосом продолжал Коссус, – заслуживает достойной жизни, богатства и почестей. Жениться на Ясмеле ты, конечно, не можешь, но я сам выберу подходящую тебе невесту – скажем, дочь какого-нибудь чиновника высокого ранга или богатого землевладельца. Ясмеле тоже надо найти достойного жениха королевской крови, разумеется.

И я хочу, чтобы ты продолжал командовать моей армией. Но, видишь ли, дело в том, что человек низкого происхождения не может отдавать приказы благородным нобилям или рыцарям короля. Чтобы у тебя не было с этим проблем... а ведь такое уже случалось? – Конан подтвердил слова короля вялым кивком. – Вот видишь, – продолжал Коссус, – случалось! А потому мне придется назначить командующим кого-нибудь из аристократов; он станет главный воеводой, но во всем будет советоваться с тобой. Тебе же мы дадим иное почетное звание, для которого не нужна благородная кровь, – ну, скажем, капитана пеших меченосцев или сотника наших стрелков...

– Великодушие и щедрость моего короля воистину не имеют границ, – бросив на Коссуса пристальный взгляд, заметил Конан.

– Ну что ты! Ты заслужил отличие, и плата должна быть щедрой, – не почувствовав прозвучавшей в голосе киммерийца издевки, продолжал Коссус. – Еще я думаю...

– Со всеми прочими твоими милостями лучше подождать до возвращения в Хорайю, – все с той же интонацией сказал варвар.

После разговора Конан долго не мог уснуть. Несомненно, этот венценосный сопляк воспринимал свою болтовню с полной серьезностью, а значит, что в Хорайе Конану делать больше нечего. Кроме того – он ощутил это с некоторым изумлением страсть к Ясмеле была уже не такой сильной как прежде. Можно, разумеется, придушить ее братца, этого коронованного ублюдка, вернуться в Хорайю и придумать душещипательную байку о героической гибели короля. Но смешно – столько опасностей преодолеть ради его спасения, а потом прикончить! К тому же, он дал слово, что спасет его... Этот довод оказался решающим: слово свое Конан привык держать.

Когда они прибыли в портовый зингарский город Мессантию, Коссус обратился к местному вельможе, который знал его лично, и тот раздобыл у купцов и ростовщиков двести золотых, абы король мог продолжить путь в Хорайю. Мешок с золотом Коссус передал киммерийцу со словами:

– Держи! Королевская честь не позволяет мне пачкать руки в грязных монетах торговцев!

Конан нашел галеру, которая отправлялась в Асгалун, а оттуда о Хорайи было рукой подать, да и путь представлялся безопасным.

На судно уже отдавали швартовы, как вдруг Конан вытащил из мешка горсть монет и вручил их Коссусу.

– Держи! Думаю, чтобы добраться домой, тебе хватит.

– То есть как?.. – изумился король. – Что значит хватит? А ты?..

– Я решил не возвращаться в Хорайю, – спокойно ответил Конан, перепрыгивая на причал.

Весла опустились в воду, на гребной палубе ударили в барабан; расстояние между судном и пристанью быстро увеличивалось.

– Понимаешь, король, давно дома не был, решил навестить родные места, – крикнул Конан. – А завтра как раз отходит корабль в Кордаву!

– Но... но как же мои деньги?..

– Мне показалось, что ты хотел меня щедро наградить! Вот и считай, что мы в рассечете. И передай сердечный привет принцессе!

Круто развернувшись, киммериец зашагал по пирсу, даже не взглянув на отплывающий корабль.