355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лайон Спрэг де Камп » Ветры Аквилонии » Текст книги (страница 3)
Ветры Аквилонии
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 23:27

Текст книги "Ветры Аквилонии"


Автор книги: Лайон Спрэг де Камп


Соавторы: Лин Спрэг Картер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

2. ВЕСТНИК СУДЬБЫ

Капитаном Королевской гвардии в эту ночь был уроженец Кофа Амрик; в златостенную Тарантию его привели легенды о силе и отваге короля Конана. Черные Драконы величали Амрика "Быком", ибо он был силен, отважен и неистов в бою. Амрик был широк в плечах и говорил басом. Как и большинство обитателей Кофа он был смугл. Вьющаяся черная борода говорила о том, что в нем была частичка шемской крови.

К королевскому шатру поднимался маленький человечек в грязных белых одеждах. Его смог узнать только Амрик.

– Клянусь пламенем Молоха! – воскликнул капитан. – Если это не друид из страны пиктов, можете считать меня евнухом! – Переложив меч в левую руку, Амрик поднял правую руку в предупредительном жесте.

Человечек засмеялся, продолжая идти вперед как ни

в чем не бывало. Его слегка пошатывало. Амрик решил, что друид пьян.

– Твой грех раскрыт, Амрик из Хоршемита! – внезапно услышал он.

Амрик грязно выругался, помянув имена всех восточных божков. Он заметно побледнел, на лбу выступили капельки пота. Гвардейцы изумленно посмотрели на него, ибо знали о его мужестве и честности, и перевели глаза на странного незнакомца.

Этот пожилой человечек выглядел совершенно безобидно. Он был почти лыс; с бледного дряблого лица на них взирали водянистые голубые глаза. Ноги его были тонкими, как у птицы. Откуда здесь мог появиться этот человечек, было совершенно непонятно, – на воина он явно не походил.

– Бык, да он знает тебя! – проревел светловолосый Ванр. – Дедуля, о каких это грехах ты говоришь, – у него что, – ребенок где-то на стороне, или, может быть, он задолжал в питейной лавке столько, что и герцогу за него не расплатиться?

Стражники захохотали, но Амрик тут же прикрикнул на них:

– Попридержите свои языки, выродки! Повернувшись к человечку, что с ангельской улыбкой стоял, опершись на посох, капитан поклонился ему и снял с головы свой шлем.

– Чем я могу быть вам полезен, Святой Отец? – неожиданно вежливо обратился он к старичку, хотя на языке у него были совсем другие слова.

Амрик не забыл урока, полученного им в те времена, когда он служил на Боссонских Топях. Там он не единожды убеждался в том, что тщедушные людишки в белых одеяниях, таких же как у этого старичка, обладают чудовищной силой. На головах эти люди косили золотые обручи, свидетельствовавшие об их сане, в руках же их всегда был дубовый посох. Эта были друиды, жрецы лигурийцев. Светлокожие лигурийцы жили небольшими кланами в стране пиктов вместе с ее коренными жителями, что были ниже их ростом и смуглее. Лигурийцы и сами были варварами, пикты же рядом с ними казались настоящими дикарями. Дикари эти не боялись ни бога, ни черта, одна ко к друидам относились крайне уважительно.

– Я должен переговорить с вашим королем, прежде чем он ляжет спать, ответил друид и тут же добавил: – Я – Дивиатрикс, верховный друид страны пиктов. Передай своему королю, что я пришел к нему из Великой Рощи и принес с собой послание. Владыки Света повелели мне принять участие в судьбе их слуги Конана.

Бык Амрик поежился, помянул про себя имя Митры и покорно отправился в шатер.

Конан отправил офицеров по шатрам, приказал принести горячего вина и сел за стол. Раны его ныли, но это не мешало ему слушать маленького посланника страны пиктов.

Король Аквилонии не придавал особого значения монахам и жрецам, какому бы богу они ни служили Его собственный киммерийский бог Кром не обращал на людей никакого внимания; его не заботили ни горести их, ни их страдания. Кром был одним из Древних Богов; однажды он играючи слепил из комка глины Землю и заставил ее кружиться среди звезд. Дальнейшая судьба Земли его нисколько не волновала, возможно, он даже и забыл о ней. Но Конану, так же как и Амрику, приходилось сталкиваться с пиктами, и его не могла не потрясти их поразительная отвага Натиск пиктов не могли сдержать даже могучие воители Севера. Союзники пиктов лигурийцы в бою мало чем отличались от этих свирепых дикарей.

За свою богатую приключениями жизнь Конан успел навидаться всякого, монахов и жрецов разного рода он тоже насмотрелся. Лигурийские волшебники друиды всегда казались ему чем-то особым, – казалось, никто не приближался так близко к слепящему свету истины, как эти спокойные улыбчивые люди в белых одеяниях, которым дубовый венец заменял корону.

Разговор вышел долгим, не одну чашу вина вы пили Конан и Дивиатрикс. Конан слышал это имя и раньше, ибо среди друидов Дивиатрикс был первейшим из первых. Не единожды боги говорили с людьми устами этого человека, известного своим пристрастием к хмельным напиткам. О, это был великий друид, – даже сам Деканаватха Кровавый Топор, предводитель воинства пиктов, что не склонялся ни пред кем и ни пред чем, целовал землю, обагренную кровью тысяч врагов, когда Дивиатрикс прошел мимо его жилища.

Верховный друид пришел из Великой Нуадвиддонской Рощи, повинуясь приказу Владыки Бездны Нуаденса Аргатлама Серебряной Руки. Дивиатрикс принес мрачному гиганту послание Повелителей Творения, некогда вынудивших Конана покинуть родную Киммерию и отправивших его на борьбу со злом в западной части мира. Помимо прочего, в послании этом говорилось и о некой пластинке, выточенной из неведомого камня, что был тяжел как жадеит, но цветом походил на пурпурные башни древней Валузии. Конан понял, что это за камень, хотя даже составители "Книги Скелоса" не посмели сказать о нем ни слова.

Захмелевший Белый Друид говорил с Конаном целый час. Начинало светать, У шатра появились наследница зингарского трона дочь покойного короля Фердруго Хабела вместе со своим супругом, что хотели просить Конана о помощи в изгнании самозванцев и восстановлении в Зингаре законной власти. Принцесса Хабела, ее супруг Оливеро и их пышная свита стояли у шатра до самого рассвета. Конан слушал рассказ хмельного человечка, одетого в лохмотья.

Солнце еще не взошло, когда запели трубы. Шатры тут же были свернуты, и уже через полчаса аквилонские рыцари были готовы к походу.

Разговор с принцессой занял у Конана десять минут. С той поры, как он видел Хабелу, прошло уже лет двадцать. Тогда она была совсем юной, Конан же в ту пору служил капитаном зингарского капера. Он смог спасти от посягательств коварного стигийского мага Тот-Амона трон Зингары, которой до самой своей смерти правил старый король Фердруго.

За эти годы Хабела заметно располнела. Она все еще была привлекательной, но уже начинала походить на матрону. Седовласый король Аквилонии поцеловал ее в щеку и справился о здоровье одиннадцати детей, но тут же прервал ее и подозвал к себе ее супруга. Приказав Оливеро встать на колени, Конан возложил на его плечи свой тяжелый меч и взял с него клятву в верности и послушании. После этого Конан во всеуслышание объявил Оливеро и Хабелу законными королем и королевой Зингары, сюзереном же их, естественно, становился правитель Аквилонии. Он тут же направил их в Кордаву, приказав небольшому отряду рыцарей следовать за ними в качестве охраны.

Конан потряс головой, пытаясь избавиться от сонливости, и взобрался на своего вороного жеребца. Над воинством, в котором было шесть тысяч воинов, считая всадников и пеших, взвился черный стяг с золотым львом. Войско направилось на юго-восток, к границе Аргоса. Конан шел войной на Стигию.

3. ПОХОД К СТИКСУ

Каждый переход длился не менее десяти часов. Армия могучих аквилонских иоменов двигалась так стремительно, что достигла пределов Аргоса прежде, чем до него долетела весть о том, что армия герцога Панто разбита наголову. Конан отправил послание второму сыну короля Мило юному Ариостро, который находился где-то на юге страны, собирая новое воинство. Конан извещал юного принца о том, что Зингара более не угрожает его стране и восшествию Ариостро на престол теперь не помешает ничто. В то же самое время король Конан испрашивал милостивого разрешения Ариостро на переход подвластных ему земель аквилонской армией, направляющейся в Стигию.

Король направил гонцов к своим вассалам Людовику Офирскому и Балардусу Кофанскому. Он просил их передать в его распоряжение армии числом не меньше двух тысяч человек, считая конников и пеших. Армии должны были встретиться на берегу Стикса у Бубастейского Брода.

Войско аквилонцев продвигалось все дальше и дальше на юго-восток. Вместе со всеми в скрипучей повозке, запряженной мулами, ехал и маленький друид. Главного своего глашатая герольдмейстера Черного Виверна Конан отослал в свою столицу Тарантию. Ни Просперо, ни Тросеро не понимали того, что же замыслил король, спрашивать же его об этом они не осмеливались, ибо прекрасно знали характер Конана.

Конан пронесся по Шему словно ураган. Страну зеленых пажитей войско прошло за неполных пятнадцать дней. Время от времени на их пути попадались города, обитатели которых тут же запирали все ворота и выходили на крепостные стены с оружием в руках.

Конану приходилось посылать вперед Тросеро, командовавшего отрядом герольдов, – старый граф был велеречив и хитер и потому легко справлялся со своей непростой задачей. Каждому князю он сообщал о том, что войско аквилонцев не собирается воевать с жителями Шема, одновременно он испрашивал княжеского соизволения пройти по его землям и тут же предлагал им деньги. Серебра он не жалел, и потому князьки тут же великодушно соглашались с ним и даже благословляли Конана.

Разумеется, войску аквилонцев ничего не стоило смести эти города с лица земли, но Конан предпочитал не затевать лишних свар и старался решать все вопросы миром. Мародеров он жестоко наказывал, – стоило кому-то из солдат утащить в кусты темноглазую уроженку Шема или разжиться где-то свежим мясом, как его брали под арест, с тем, чтобы повесить на виду у всех. В молодости Конан и сам был повинен в подобных грехах, но сейчас иного выхода у него попросту не было, – закон есть закон. Кован вел свое воинство на Стигию и потому старался сохранять тылы безопасными. Обычно города-государства Шема соседей своих не тревожили, ибо были заняты внутренними распрями и теологическими спорами. Объединиться они могли лишь пред лицом иноземного вторжения. Конану приходилось воевать с жителями Шема, – как за них, так и против них. Крючконосые чернобородые ашуры не уступали воинам других стран ни в силе, ни в доблести.

В полдень побелевшее от дорожной пыли войско Конана вышло на берег Стикса. Лагерь был разбит в ивовой рощице неподалеку от Бубастейской Переправы. Здесь воины провели полтора дня. За это время они успели отдохнуть и привести в порядок себя и свое оружие. В середине второго дня на берегу появились легионы, прибывшие из Кофа и Офира.

Утром в лагере появился и принц Конн, старший сын короля. С собою он привел табун лошадей. Мальчику было всего тринадцать, но он уже ничем не отличался от своего отца, почти не уступая ему ни ростом, ни силой.

Принц проехал земли Шема за десять дней, но, казалось, что он вернулся с утренней прогулки. Синие глаза его радостно поблескивали, на щеках играл румянец. Стоило принцу появиться в лагере, как поляна огласилась радостными криками. Воины любили его не меньше, чем короля, и отправились бы за ним хоть в ад.

Конн остановил коня перед королевским шатром и, спешившись, направился к своему отцу. Лицо Конана оставалось суровым, хотя сердце его ликовало. Он сухо ответил на приветствие сына и пригласил его в шатер. Стоило им скрыться от посторонних глаз, как Конан обнял сына так, что у того затрещали ребра.

– Как поживает твоя матушка? – спросил он.

– Все в порядке, – ответил Конн, улыбаясь. – Когда она услышала о том, что я буду участвовать в сражении, она стала реветь как корова. Больше всего она боится того, что я промочу ноги.

– Что ты хочешь, – мать есть мать, – проворчал Конан. – Ты бы знал мою матушку... Но послушай меня, сын, – никогда не называй свою мать коровой!

Это нехорошо!

Мальчик согласно кивнул, и глаза его''засверкали вновь.

– Отец, мы что, – действительно переправимся через Стикс? И я действительно буду сражаться рядом с тобой?

– Клянусь Кромом, как же ты еще глуп! Разве иначе я смогу научить тебя воинскому искусству? Когда ты унаследуешь трон, тебе придется защищать его от врагов внешних и внутренних. Гимнастический зал сам по себе не плох, но будущему королю следует упражняться и на бранном поле. Но смотри, – ты должен делать только то, что я прикажу тебе, – ни в коем случае не бросайся на врага очертя голову, – слава богу, я тебя уже знаю! Ну да ладно, – скажи мне лучше, как поживают твои брат и сестра?

Конн стал рассказывать отцу о своем младшем брате семилетнем Таурусе и о маленькой сестричке Радогунде.

– Я рад это слышать! – сказал Конан, выслушав рассказ сына. – А жрецов ты с собой привел?

– Да. Они привезли маленький ларец, разрисованный странными знаками; что в нем – я не знаю... Конан кивнул.

– Можешь считать, что в нем спрятано наше тайное оружие. Ну а теперь отправляйся спать. Мы должны оказаться в Стигии еще до рассвета.

4. ЗА РЕКОЙ СМЕРТИ

Темные воды Стикса разделяли земли Шема и Стигии. Кое-кто называл Стикс Рекой Смерти, ибо считалось, что от его вод поднимаются ядовитые испарения, а в глубинах его не может выжить ни одно живое существо. Последнее явно не соответствовало действительности, – всю ночь со стороны реки слышались рев крокодилов и тяжелое сопение бегемотов. На людей же река действительно оказывала губительное воздействие, – тот, кто хотя бы единожды окунался в воды реки Стикс, заболевал мучительной неизлечимой болезнью.

Никто не знал, откуда берет начало эта река. Она терялась где-то за стигийскими пустынями, в джунглях Кешана и Пунта. Поговаривали, что на землю она вытекает из самого Ада, дабы устрашать и губить людское племя.

Войско пришло в движение еще до рассвета. Первым на камни Бубастейской Переправы ступил вороной жеребец Конана. На противоположном берегу виднелись развалины древней крепости, некогда охранявшей брод. Восстанавливать ее стигийцы и не думали, – границы Стигии теперь охранялись конными дозорами.

Справа и слева от крепости тянулись поля пшеницы. Справа виднелась и крошечная деревушка, стоявшая на самом берегу. Сразу же за узкой полоской пальм и возделанных земель начиналась пустыня, поросшая зарослями верблюжьей колючки.

Бок о бок с Конаном ехали Тросеро, командовавший Черными Драконами, и Паллантид, помощник главнокомандующего. Отъехав подальше от берега, Конан развернул коня и стал наблюдать за тем, как проходит переправа. Аквилонцы шли по броду двумя колоннами. Стоило легионам выйти на берег, как командиры отдали воинам команду разуться. Приказ этот исходил от самого короля. Люди недовольно ворчали, не видя в этой странной процедуре ни малейшего смысла, однако Конан не обращал на это никакого внимания, – ему уже доводилось бывать в этих местах, и он знал, что означало промочить здесь ноги.

Король отправил в разведку взвод всадников. Покусывая ус, граф Тросеро подъехал к своему господину и обратился к нему с вопросом:

– Мой повелитель, может быть, вы поделитесь с нами своими мыслями? Конан угрюмо кивнул.

– Хорошо, друг мой, я и так слишком долго держал вас в безвестности.

– Зачем мы приехали в эту чертову Стигию? – спросил Паллантид.

– В Стигии живет наш главный враг – колдун Тот-Амон.

Конн, сидевший неподалеку, тут же навострил уши.

– Тот-Амон? – изумленно воскликнул он. – Тот

самый Тот-Амон, по приказу которого в прошлом году меня похитила похиольская ведьма?

– Разумеется. Есть только один Тот-Амон, – мрачно ответил Конан. – Клянусь Кромом, – как хороша была бы земля, если бы на ней не было этого мерзавца! Белый Друид поведал мне о планах стигийца.

– Вы говорите об этом тщедушном пьянчужке Дивиатриксе?

– Этот тщедушный пьянчужка – величайший белый маг нашего времени!

Тросеро испуганно замолк, вспомнив о том, как груб он был со старым друидом.

Конан продолжил:

– Оракул Великой Рощи пиктов поведал мне о том, что действиями Панто руководил стигийский колдун. Тот-Амон либо подкупил Панто, либо смог завладеть его сознанием.

– Но зачем? – изумился Тросеро. Паллантид, съехав со склона, направился к воинству, – пора было двигаться дальше.

– Он хотел, чтобы я покинул Тарантию, – ответил старому графу Конан. Стигиец знал, что я выступлю против зингарцев вместе с вами. Он надеялся на то, что на игры с Панто у нас уйдет никак не меньше пары недель, в течение которых о Тарантии мы и не вспомним...

– Тарантия! Неужели речь идет о королеве?

– Успокойся, дружище. Зенобии и ее детям ничто не угрожает. В Тарантии хранится то, чего Тот-Амон страждет сильнее всего на свете. Он надеялся завладеть этой вещицей в мое отсутствие. Для этой работы он нанял лучших воров мира – Гильдию Ариньона.

Но Тот-Амон сильно просчитался. Он не предполагал, что я разобью армию Панто так быстро, и не знал о том, что ко мне направлен Белый Друид, посланец самого Нуадвиддона. Он забыл и о том, что весенний разлив сделает перевалы Заморы недоступными, и ворам придется идти в Тарантию кружным путем.

Тот-Амон считает, что я все еще нахожусь на севере и охочусь за Панто в горах Пуантена. Он ни о чем не

подозревает, ибо не знает того, что мне ведомы его планы. Белый Друид сделал все возможное, чтобы наш поход остался незамеченным стигийцем. Если нам повезет, мы окажемся у стен его дворца прежде, чем он узнает о том, что наше воинство пересекло границу Стигии.

– Что же это за вещица, которой он так страждет? – спросил Тросеро.

– Я знаю, граф! – воскликнул мальчик. – Это... Конна перебил внезапно подъехавший генерал Паллантид:

– Король, все снаряжение уже здесь! Люди готовы к походу!

Конан кивнул.

– Генерал, отдавай приказ к выступлению! Веди армию на восток, – милях в трех отсюда находится Бахр, там ты повернешь на юг и пройдешь вверх по течению еще полмили. Я догоню вас.

Повернувшись спиной к Стиксу, Конан обратил свой взор к мглистым далям пустынной Стигии.

– Вот уже второй раз он посягает на мой трон, – еле слышно пробормотал он. – Ну что ж, – теперь мы сразимся на его земле. Быть может, здесь он сможет поразить нас своими чарами, но теперь и они не страшны нам, – ведь Боги Света на нашей стороне. Смерти я не боюсь, а против клинка моего, думаю, будут бессильны и бесовские чары!

Затрубили рога. Спустившись к реке, всадники поскакали вслед за удалявшейся армией.

5. ГОРОД МЕРТВЫХ

Казалось, что над Стигией довлеет какое-то страшное проклятие. Чем дальше в глубь этой пустынной страны продвигались аквилонские воины, тем тревожнее становилось у них на душе. В завываньях ветра им чудился чей-то шепот; то и дело откуда-то из-под земли звучали тихие голоса, от которых стыла кровь в жилах. Людей не оставляло ощущение, что за ними следят. Солнце нещадно палило, словно желая изгнать непрошеных гостей. Никакой воды не хватило бы для того, чтобы утолить мучившую воинов жажду.

Они подошли к деревушке, состоявшей из крошечных домишек, что были сложены из необожженной глины. Смуглые ее обитатели при виде грозного воинства тут же пустились в бегство. Бахр оказался мутной илистой речушкой, на берегах которой лежало множество гигантских крокодилов, тяжело плюхавшихся в воду при виде людей.

Войско повернуло на юг и пошло в глубь стигийских земель, стараясь не терять речку из виду. То и дело людям приходилось продираться через густые заросли колючего кустарника. Воины сжимали в руках амулеты, ежеминутно поминая богов и читая мантры. Они направлялись к сердцу этой зловещей, объятой потусторонним мраком земли.

Принц Конн взглянул на солнце и, пришпорив коня, догнал своего отца.

– Отец, мы ведь идем прямо на юг! Конан пробурчал что-то невнятное.

– Но, – не унимался мальчик, – я всегда считал, что Тот-Амон живет в Оазисе Хаджар, который находится куда западнее!

Конан пожал плечами.

– Я рад тому, что тебя научили читать карты. Дело в том, что Тот-Амон покинул это страшное грязное место. Он избрал своей новой обителью Нептху.

– Нептху?

– Это древний полуразрушенный город на самом юге страны. Мы скоро подъедем к нему. Несколько лет тому назад Тот-Амон смог завладеть всей этой страной. Тогда же он стал верховным магом Черного Кольца, всемирного братства черных магов, тайный центр которого находится именно в этом городе. Он переехал сюда из Хаджара с тем, чтобы постоянно держать это нечестивое братство под своим контролем.

Однажды он уже терял свою власть. Его соперники, такие же колдуны, как и он сам, продали его в рабство. Именно тогда он и появился в Аквилонии-.

– Так это он насылал на тебя демона, который не растерзал тебя лишь потому, что на твоем плече был знак феникса?

– Кто же еще? Так уж случилось, что Тот-Амон вновь обрел свое кольцо власти и вернулся в Хаджар. В это время Братством Черного Кольца командовал его соперник – маг Тутотмес, избравший своей резиденцией Кеми. Сила Тутотмеса была заключена в талисмане, называемом Сердцем Ахримана.

На какое-то время Черное Кольцо распалось надвое – одни приняли сторону Тутотмеса, другие – Тот-Амона. Но не успели маги сразиться между собой, как на Тутотмеса напал отряд колдунов из Кхитая. Они убили его и, завладев его талисманом, стали охотиться за мной. Но смерть ждала и их. Сердце Ахримана попало ко мне и я вернул его в Тарантию.

Теперь, как я уже сказал, Тот-Амон единолично правит Черным Кольцом, пытаясь вовлечь в него всех черных магов мира. Оракул поведал мне о том, что сейчас он находится в Нептху.

Конан закончил свой рассказ и задумчиво покачал головой. Внимательно слушавший его граф Тросеро спросил:

– Как охраняется этот город? Конан пожал плечами.

– Об этом может знать только Митра. Я слышал о том, что этот давно покинутый жителями город превратился в руины. Быть может, маги отстроили его заново и залатали прорехи в его стенах. Но для нас, я думаю, это не имеет особого значения, – под моим началом десять тысяч воинов, – мы сможем взять город штурмом.

– Всяк может быть, – неожиданно раздался тонкий голосок друида, ехавшего вслед за ними на своей повозке.

Тросеро повернулся в седле и увидел, что друид снова пьян. Заставив себя улыбнуться, граф пробормотал:

– Ох и не нравится мне эта земля! В ответ Конан не сказал ни слова; дальше они ехали молча.

Солнце уже клонилось к западу, когда разведчики вернулись в лагерь. Город Нептху был мертв.

Армия двинулась дальше, и вскоре воины увидели пред собой развалины древнего города. От огромной стены, некогда окружавшей город, осталось лишь несколько надвратных арок, покрытых резными изображениями щерящихся чудовищ.

Город был совершенно мертв, лишь несколько пташек летало над развалинами. Крыши домов были провалены, стены превратились в груды камня. Нигде не было видно ни огней, ни дыма очагов.

Жеребец Конана задел копытом круглый белый камень, что лежал на дороге. Неожиданно легко камень откатился в сторону, обратившись к людям провалами пустых глазниц. Это был человеческий череп, лежавший здесь с незапамятных времен. Все здесь было мертво. Единственными жителями этого города были скорпионы и песчаные гадюки.

– Что будем делать? – пробормотал граф.

– Разбиваем здесь лагерь. Воду можно брать в Бах-ре, – распорядился Конан. – О дальнейшем пока думать не стоит.

Скалящийся череп наблюдал за людьми. Казалось, что он усмехается.

6. КАМЕННОЕ ЧУДОВИЩЕ

Они разбили лагерь за стенами разрушенного города. Конан прекрасно понимал, что на засыпанных песком и булыжником улицах древней стигийской столицы воины будут чувствовать себя не в своей тарелке. Древние руины особое место, – они населены незримыми тварями и силами, что терпеливо ждут своего часа и околдовывают каждого, кто только посмеет приблизиться к пепелищу, некогда кипевшему жизнью. Стигия и так кишела всевозможной нечистью, это же место даже для нее было особым.

Пока солдаты ломали камыш на берегу Бахра, разведчики объехали окрестные земли. Вернувшись, они доложили своим командирам о том, что места эти совершенно пустынны и необитаемы, – здесь не было ни дорог, ни поселений, единственным примечательным предметом на много миль вокруг была гигантская фигура каменного идола. Солнце уже клонилось к западу, когда Конан повел свой отряд к истукану. Стоило всадникам подъехать к каменному чудищу, как огромный вороной жеребец короля громко заржал и испуганно завращал глазами.

– Кром, Митра и Варуна! – воскликнул Конан, изумленно разглядывая каменного колосса. Тросеро вслух выругался; Белый Друид же, помянув Нуаденса, Дану и Эпону, тут же приложился к фляге с вином.

Каменное чудище сидело, припав к земле, – казалось, что оно готовится напасть на неведомую жертву. Оно было вырезано из блестящего черного камня похожего на базальт или гагат. Оно походило на сфинкса, но голова его была не львиной и не человечьей, – скорее она была похожа на голову собаки или шакала.

– Признаться, я считал, что черные маги этой страны поклоняются только Древнему Змею Сету, – сказал Тросеро. – Никак не возьму в толк, – что же это за чудище?

Дивиатрикс зажмурился.

– Клянусь рогами Кернунноса, это дьявольская гиена Хаоса, – пропищал он. Вот уж не думал, что люди когда-нибудь изваяют ее в камне!

Конан разглядывал фигуру гиеноподобного сфинкса, изумляясь все больше и больше, – скульптор, изваявший ее, был гениален, – она выглядела настолько правдоподобно, что казалась живой. Пасть чудища была слегка приоткрыта, так что видны были ее мощные острые клыки. Казалось, что гиена вот-вот зарычит и бросится на незваных гостей. От одной только мысли об этом у Конана по спине пошли мурашки.

– Я думаю, нам пора ехать назад, – сказал король, – иначе это чудище явится нам во сне.

Закатные огни погасли; стигийские пустыни погрузились во тьму. Узкий серп луны на миг показался из-за горизонта, но тут же зашел вновь. Все небо было усыпано яркими мерцающими звездами. Многие созвездья были совершенно неизвестны аквилонцам.

Палаточный городок расположился в полумиле от стен древнего Нептху. Костры ярко горели, озаряя своим пламенем окрестные земли. Завернувшись в одеяла поплотнее, люди пытались уснуть. Стражи – на этот раз их было вдвое больше, чем обычно, – вышли в ночной дозор. Стояла мертвая тишина, однако в воздухе чувствовалось странное напряжение.

Утомленный многодневным походом Конан так и не смог уснуть. Было уже за полночь, когда он поднялся со своего ложа и приказал оруженосцу зажечь лампу. Он плеснул в кружку вина и сел на легкий походный стульчик. Спать совершенно не хотелось, напротив, – он чувствовал необычное возбуждение, которое обычно посещало его в минуты опасности.

Ругнувшись, Конан стал одеваться.

– Доспехи! – распорядился он. – Нет, нет – к черту латы, – неси кольчугу! Мы пойдем пешком.

Король отказался надевать всю амуницию, ибо, с одной стороны, это заняло бы слишком много времени, с другой – он стал бы слишком неповоротливым. Сапоги, шлем и перевязь – вот и все, что он надел на себя. Конан открыл обитый железом сундук и достал из него маленькую шкатулку, привезенную жрецами Митры из Тарантии.

Киммериец зашел в соседние шатры и разбудил Конна и Тросеро. Затем он отправился в палатку Белого Друида. Тот не спал, – завернувшись в одеяло, друид сидел возле жаровни. Казалось, что Дивиатрикс был погружен в глубокий транс, – он едва заметно покачивался, глаза же его были слегка прикрыты. Друид напомнил Конану кхитайца, накурившегося мака.

– Вставай, друид! – громко сказал король. – Я чувствую опасность.

Лицо лигурийского жреца было бледным как смерть, глаза его смотрели куда-то в пустоту.

– Глаза, – прошептал друид, – зрячие тени... Где-то поблизости силы зла...

Конан потряс лигурийца за плечо.

– Вставай, жрец! Ты что, – снова пьян? Дивиатрикс едва заметно улыбнулся.

– Пьян? Клянусь грудью Матери Дану, король,

выпитого мною вина хватило бы на то, чтобы свалить с ног все войско, я же трезв как стеклышко!

Конан вздрогнул и, распахнув полог палатки, выглянул наружу. Там никого не было.

7. ЗРЯЧИЕ ТЕНИ

Не мешкая больше ни минуты, Конан вышел под открытое небо. Удивленный друид, прихватив свой дубовый посох, поспешил за ним. Рядом с палаткой Дивиатрикса стояли Тросеро, блиставший полной выкладкой, и позевывающий Конн. В следующее мгновенье к ним присоединился Паллантид.

– Что случилось, мой господин? – недоуменно спросил генерал.

– Не знаю что, но что-то точно случилось, – проворчал король. – Разрази их Кром этих колдунов!

– Может быть, стоит поднять войско?

– Пока не надо. Пусть люди поспят хоть немного. Лучше усильте дозор. Я предлагаю переговорить с караульными, – возможно, они что-нибудь заметили. Паллантид, пришли-ка мне парочку ребят покрепче, что не побоятся ни человека, ни бога, ни самого дьявола!

Через несколько минут из темноты появилось два гандерландских воина, позвякивавших оружием и непрестанно зевавших. Это были рослые кряжистые парни с безмятежными словно у детей лицами. Взглянув на них, Конан одобрительно кивнул головой.

– Идем!

Они прошли меж рядами солдатских палаток и подошли к караульным. Тем не удалось заметить ничего подозрительного, однако Амрик, командовавший дозором, сказал:

– Все спокойно, Ваше Величество. Тишина полнейшая, вот только шакалы где-то воют. Правда, некоторые наши люди жалуются на, – как бы это вам сказать, – да, – жалуются на тени!

– Какие-такие тени? – грозно спросил Конан. Кофанский воин почесал бороду.

– Да глупость это какая-то, Ваше Величество! Они говорят, что видят тени там, где их быть не должно, – в том смысле, что без предмета тени не бывает. Эти идиоты говорят, что тени наблюдают за ними!

– Зрячие тени! – воскликнул Дивиатрикс. – Выходит, я не ошибся!

Конан стал нервно покусывать ус.

– Значит, говоришь, тени? Похоже, они скоро и мышей станут бояться! Ну что ж, сейчас мы посмотрим – так ли это.

Ослабив ножны, Конан повел свой небольшой отряд вкруг лагеря. Вместе с ним в дозор вышли Тросеро, Конн, старый друид и два воина-гандерландца. Сухой песок тихо поскрипывал под их сапогами. Факелы в руках солдат шипели и потрескивали. В свете пламени хорошо просматривалась вся округа.

Юный Конн внезапно замер и, схватив отца за руку, указал на что-то пальцем. Посмотрев в этом направлении, Конан ахнул от неожиданности.

– Следы! Выходит, за нами действительно следят! А они говорят мне о каких-то тенях! Чего-чего, а следов тень не оставляет...

Тросеро взял в руку рукоять своего меча.

– Мой господин, не пора ли нам поднимать армию?

– Из-за одного шпиона поднимать целое войско? Да это же смешно! Нет, – мы пойдем по этому следу и придем в их логово! Прежде чем мы их не выследим, будить людей не стоит. – Конан подозвал к себе одного из гандерландцев. Отправляйся в лагерь и расскажи Паллантиду о том, что мы здесь увидели. Мы пошли по следу. Пусть он пошлет вслед за нами отряд отборных воинов. Если нам понадобится помощь, мы подадим им знак. Я хочу застать врага врасплох, от них же шума будет столько, что впору оглохнуть.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю