Текст книги "Дипломированный чародей"
Автор книги: Лайон Спрэг де Камп
Соавторы: Флетчер Прэтт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц)
– Дама сэра Бландамура, леди Флоримель! – объявил он, сбрасывая вуаль с той самой женщины, с которой совсем недавно общался Чалмерс.
Ши услышал, как у того перехватило дыхание. Девушка с широко раскрытыми глазами, которая медлительной походкой лунатика приблизилась к краю помоста, оказалась самой потрясающей красавицей, которую Ши когда-либо видел. Хлопки и восторженные восклицания ясно предопределили судьбу первого места.
Но при этом почему-то послышался и недоуменный ропот. До Ши донеслась реплика Бритомарты, обращенная к Чалмерсу:
– Добрый паломник! Ты, что в суевериях да магии искусен, запомни ее хорошенько!
– А почему... почему, мисс Бритомарта?
– Потому что многое здесь весьма странно. Похожа она на ту Флоримель Морскую, коей пояс принадлежит, как две капли воды, но все же поклясться я готова, что не та это женщина, и смотри же! – такого же мненья и остальные.
И в самом деле, хоть весь зал и кричал, что победила Флоримель, все называли ее при этом «Флоримель Бландамура», словно подчеркнуто отделяя от истинной обладательницы пояса. Сатиран с поклоном подал ей драгоценную безделицу.
Со словами благодарности она приняла кушак и обвила его вокруг талии. Похоже, что у нее возникли какие-то трудности с застежкой. Немного повозившись, она крепко стянула его, подняла руки, и... заколдованный пояс, не расстегиваясь, скользнул по ее бедрам и свалился на пол.
* * *
По залу пробежали приглушенные смешки. Все уставились на Бландамура, который медленно покрывался красными пятнами, Флоримель выступила из лежащего кольцом пояса и, недоуменно нахмурясь, подобрала его с пола.
– А ну-ка позволь-ка мне его надеть! – потребовала рыжеволосая Дуэсса, выхватывая пояс и подкрепляя слово делом.
Но как только она его застегнула, он тут же раскрылся и скользнул вниз. Подхватив его на лету, она сделала вторую попытку – все с тем же результатом. Ши заметил, что губы у нее при этом шевелились, словно произнося заклинание.
– Уж я-то надену его, будьте покойны,– заверила Камбина, и Дуэсса гневно швырнула ей пояс. Но на Камбине он не держался точно таким же образом.
Ничего не получилось и у остальных присутствовавших в зале дам, когда они одна за другой пробовали его на себя нацепить. С каждой новой попыткой шуточки рыцарей становились все громче и откровенней. Сатиран с беспомощным видом озирался по сторонам. Ши стало его жалко. Лесной рыцарь из кожи лез вон, чтобы провести оба турнира на должном уровне, но мужской был испорчен подлой выходкой Бландамура, а женский оказался под угрозой провала из-за какого-то несчастного ремешка.
Но Сатиран все же не сдавался.
– Милые дамы! – завопил он.– Уймитесь, заклинаю вас! Правила гласят лишь, что сей пояс следует вручить победительнице, а насчет того, что его следует надевать, там ничего не сказано! А победила у нас Флоримель, и теперь она становится дамой победителя рыцарского турнира, коим – клянусь семью тысячами девственниц Колона – является княжна Бритомарта!
Высокая блондинка выступила вперед и, бросив несколько слов Сатирану, повернулась к собравшимся.
– Отвергаю я этот дар,– объявила она,– ибо поклялась сопровождать Аморету, покуда не разыщет она своего Скадамура.
Чалмерс прошептал:
– Гарольд, мне нужно поговорить с этой девушкой. По... гм... научным соображениям. Не могли бы вы убедить Бритомарту взять ее с собой для...
– А я говорю, что мне!!! – В вопле Бландамура потонули все остальные звуки.– Ежели победителю она не нужна, значит, она моя по праву предыдущего собственника!
Задумчиво чешущий в затылке Сатиран стоял среди столпившихся рыцарей.
– Чепуха! – орал сэр Кэмбелл,– Ежели не нужна она победителю, то перейти должна к сильнейшему с противоположной стороны, а это, чтоб ты знал,– я!
– Да я сразил сегодня рыцарей куда больше тебя! – завопил сэр Феррамонт,– Если уж речь зашла о втором месте...
– Добрые рыцари и господа,– произнесла Бритомарта ледяным тоном,– я передумала и заявляю о правах своих на сию девицу!
– Нету никаких прав у тебя, клянусь гробом господним! – взревел Бландамур.– Раз уж ты от нее отказалась, значит, кукиш – она моя!
– Алло,– встрял Ши.– Мало я тебе врезал? Опять выдрючиваешься? Тогда не будешь ли ты...
Бландамур злобно сплюнул:
– Вот тебе, сопляк! Пошли вы все в задницу со своими юридическими тонкостями! Все равно по-моему будет!
Он бросился через зал, ухватил Флоримель за руку и поволок за собой, что-то невнятно ворча в усы. Флоримель захныкала от боли.
Ши кинулся вслед за ними и, развернув Бландамура к себе, отвесил ему звонкую затрещину. Отскочив, он вовремя выхватил шпагу.
– Остановитесь, почтенные господа! – запричитал Сатиран. Ответом ему был звон стали.
Гости дружно повскакали со своих мест, опрокидывая стулья. По общему мнению, останавливать хорошую драку было совсем не в правилах местного гостеприимства.
Ши вспомнил, что, имея дело против палаша, надо побольше двигаться. Если подпустить противника ближе, чем следует, можно сломать свой клинок, отражая слишком сильный удар. Он скорее почувствовал, чем увидел, что его загоняют в угол, и, чтобы избежать этого, резко перешел в контрнаступление. До него донесся чей-то голос:
– Нет, да разнимите же их! Бландамур может лишь одной рукой действовать!
– Второй тоже,– послышался ответ,– да и клинок у него полегче. Пускай себе дерутся.
Они быстро перекатывались то вперед, то назад. Фить, блям, дзинь!Ши удалось перехватить свирепый удар слева парирующим «сиксте», но замах был столь могуч, что тонкий клинок прогнулся назад и лезвие меча распороло ему рукав, едва не коснувшись кожи. Бландамур захохотал. Ши, лихорадочно просчитывая тактические комбинации, отпрянул и выронил шпагу. Правда, в ту же секунду он перехватил ее левой рукой, и как только Бландамур метнулся вперед, нанес ему точнейший укол в ногу прямо над коленом. Клинок рыцаря со свистом описал полукруг и отхватил кончик пера со шляпы Ши, но проткнутая нога Бландамура тут же подкосилась, и он обрушился на пол.
– Довольно! – взревел Сатиран, вклиниваясь между ними.– Будет когда-то конец этому смертоубийству? В общем, я постановляю: сэр Бландамур получил по заслугам за свое несовместимое с рыцарским званьем поведение – как здесь, так и на турнире. Ежели кто-то желает это оспорить, пущай имеет дело со мной! Сквайр Гарольд, выиграл ты Флоримель и амуры можешь крутить с ней теперь по закону... Э, язви ее в корень, да где ж она?
Флоримель, прекрасная игрушка, из-за которой, собственно говоря, и разгорелся весь этот рыцарский сыр-бор, тем временем бесследно исчезла.
5
– Меня уже тошнит от однообразия этой страны,– жаловался Ши.– Тут хоть дождь-то когда-нибудь бывает?
С этими словами он уселся на спину белого мерина, приобретенного в Колтрокском замке, придерживая увязанные в пакет доспехи сэра Париделла. Он честно пытался их носить, но жара делала пребывание в них совершенно невозможным.
Чалмерс как раз пытался сориентироваться в деталях сыромятной сбруи, которую они с Ши только что пытались зачинить на скорую руку. Он заметил:
– Гарольд, вы просто-таки неисправимый сторонник разнообразия! Будь здесь непроходимые скалы и ливень, вы наверняка бурчали бы и по этому поводу.
Ши ухмыльнулся:
– Что есть, то есть, док. Только меня и впрямь это уже достало. Ради небольшого развлечения я сейчас и льву бы обрадовался.
Чалмерс вскарабкался обратно на осла.
– Н-но, Густавус! – прикрикнул он, после чего продолжил: Осмелюсь предположить, что развлечений у вас будет еще просто по горло, если в сих лесных пределах действительно столько колдунов, как рассказывают. Хотя мне не очень-то хотелось бы, чтобы вы цеплялись к каждому... гм... отрицательному персонажу, полагаясь на свое фехтовальное искусство.
– Да елки-палки, я уже столько раз попадал в такие переделки, и каждый раз...
– Не сомневаюсь. Но в то же самое время нет абсолютно никаких гарантий, что в очередной раз не случится что-нибудь действительно серьезное. Мне очень не хотелось бы остаться тут в одиночестве.
– А-а, так вы, выходит, за себя беспокоитесь? Это эгоизм, док. Слушайте, правда чертовски жалко, что девчонки с нами не поехали? Рядом с Бритомартой и ее черной пикой я чувствовал твердую уверенность в завтрашнем дне.
– Уж не хотите ли вы сказать, что испытываете... гм... более чем дружеские чувства к этой мускулистой леди?
– Упаси господь, только не это! Она слишком напоминает мне Герт. Просто я знакомил ее с теорией и некоторыми практическими приемами дамского кокетства, выступая в качестве учебного объекта, чтоб ей легче было потом заарканить своего дружка. Знаете, если уж тут кто и ходок по девицам, так это вы! Я-то видел вашу физиономию, когда Сатиран предположил, будто Флоримель увели при помощи колдовства!
– Ну... кхе-гм... ничего такого... подобного, уверяю вас! – Чалмерс положительно растерялся.– М-да, основное неудобство совместного путешествия с коллегой-психологом заключается в том, что ничего ровным счетом не скроешь. Однако должен заметить, что и манера поведения Флоримели сразу заставила меня насторожиться. А когда тот пояс отказался держаться абсолютно на всех присутствующих девушках, я окончательно уверился, что без какого-то колдовства не обошлось. Согласно теории вероятности, среди столь большого количества должна была найтись хотя бы одна честная.– Чалмерс вздохнул.– Полагаю, что Флоримель представляет собой лишь иллюзию. А вообще, все это оказалось как нельзя кстати. Теперь у нас появился хороший предлог поинтересоваться, где искать колдунов. Иначе нас наверняка заподозрили бы в том, что мы задумали... гм... пособничать противнику. Рыцари Царства Фей, видно, убеждены, что все чародеи действуют против них. Возможно, в чем-то они и правы.
Некоторое время они ехали в молчании. Наконец Ши произнес:
– Похоже, начинается тот самый лес.
Прямо перед ними тропу пересекал ручеек, за которым редко разбросанные там и сям деревца уступали место густой, непролазной чащобе. Они спешились, спутали Густавуса и лошадь, которую окрестили Адольфусом, и вытащили провизию.
Оба молча жевали, пока не подал голос Чалмерс:
– Гарольд, мне все-таки хотелось бы получить от вас окончательное обещание не ввязываться ни в какие драки и битвы, если на то...
– Ого! – воскликнул Ши, вскакивая на ноги.
Откуда-то из гущи деревьев выпрыгнула пара голых, волосатых, обезьяноподобных существ футов по семи росту. У них были огромных размеров уши, заросшие пучками спутанных клочковатых волос, и горловые мешки, как у орангутанов. В руках они держали дубины. На миг они застыли, всматриваясь в путешественников, после чего галопом бросились к ним, шлепая по воде ручейка и поднимая тучи брызг.
Чалмерс кинулся распутывать лошадь с ослом, но те уже неуклюже скакали прочь, охваченные ужасом. Бросив взгляд им вслед, Ши понял, что меча сэра Париделла ему не видать как собственных ушей. Оставалось лишь использовать шпагу, которая по сравнению со здоровенными дубинами казалась не толще зубочистки.
Первый из человекообразных с ревом набросился на него. Ши так и не понял, то ли он совершил тактическую ошибку, то ли просто сдали нервы, но первые мгновения они с Чалмерсом только и делали, что бестолково гоняли вокруг спутанных животных, преследуемые взмыленными, оскалившими клыки существами.
Вдруг одно из них что-то проревело другому. На очередном круге беглецов ждал неприятный сюрприз: они лоб в лоб налетели на одного из человекообразных, который остановился и преспокойно их поджидал. Ши оказался впереди. Он увидел, как в волосатых лапищах взметнулась дубина, и успел сделать лишь одну возможную вещь – выставил шпагу и скакнул вперед в совершенно невероятном выпаде.
Уткнувшись лицом в шерсть, он крепко вцепился в нее, чтобы удержаться на ногах. Рукоять шпаги вырвалась у него из руки, и чудище с пронзительным визгом бросилось прочь, насквозь проткнутое тонким клинком.
Ши и сам бросился бежать; обернувшись на бегу, он через плечо увидел, что Чалмерс тоже мчится со всех ног, настигаемый оставшейся тварью, которая уже занесла дубину для удара. Ши иглой пронзил ужас и какая-то удивительная отстраненность: бедный старый док, не избегнуть ему теперь страшной участи, когда сам он помочь уже ничем не может...
Банг!
В боку существа возникло, словно проклюнулось изнутри, оперение стрелы. Дубина просвистела мимо головы Чалмерса, а чудище оступилось и повернуло голову.
Вторая стрела вонзилась ему точно в горло, и оно рухнуло в кусты папоротника, хрипя и конвульсивно подергиваясь. Ши попытался было остановиться, но в него врезался набежавший сзади Чалмерс, и оба шмякнулись на землю.
Ши сел и отлепил от физиономии приставший сухой листок. Послышались чьи-то шаги, и они увидели высокую, стройную девушку в короткой тунике и мягких кожаных сапожках. В одной руке держала она лук, а в другой – охотничий дротик и двигалась к ним такой стремительной пружинистой поступью, словно ходить по-другому просто не умела. Украшенная перышком шляпа, почти такая же, как и у самого Ши, увенчивала ярко-рыжие, чуть ли не золотые волосы, убранные в развевающийся у нее за спиной хвост.
Ши поднялся:
– Спасибо, юная леди. Ты спасла по крайней мере одну человеческую жизнь. Я-то думал, что нам уже каюк.
– Не сомневаюсь. Лозели не знают жалости,– откликнулась девушка.
Углубившись в папоротники, она резко ткнула куда-то вниз дротиком. Когда она вытащила его обратно и вытерла наконечник пучком мха, вид у нее был весьма довольный.
Ранен ли старик?
Чалмерсу наконец удалось перевести дыхание настолько, чтобы сесть.
– Просто... уф-ф... запыхался. Я все-таки... гм... уже в возрасте. Кому мы обязаны своим спасением?
Девушка приподняла брови, причем Ши заметил, что они у нее весьма приятной масти.
– Не изволишь ты знать меня? Прозываюсь я Бельфеба.
– Ну...– замялся Ши.– А я... э-э... прозываюсь Гарольд Ши, сквайр, а мой друг прозывается Рид Чалмерс, паломник, как у вас тут принято изъясняться.
– Должно быть, твой это клинок остался в другом лозеле?
– Угу. Так получилось.
– Могу тебе даже показать. Чудище испустило дух прежде, чем увидела я его.
Лозели. Ши припомнил сцену за столом в Колтрокском замке, когда Бритомарта предостерегала сэра Эривана, чтоб тот не рассчитывал запросто добраться до колдуна Базирана, поскольку замок того «в лесах, где обитают лозели».
– Мы на верном пути, док! – бросил он Чалмерсу, помогая тому подняться и устремляясь за Бельфебой.
Чалмерс лишь лукаво оглядел его и тихонько пропел:
Когда бегом бежал весь полк,
Он первым мчался споро, о! —
Сей достославный, несравненный,
просвещенный дворянин,
Сам герцог Плаца-Торо!
Ши ухмыльнулся:
– Это вы про меня? Я просто решил задать вам темп. А вот и первый лозельчик!
Он выдернул шпагу из отвратительной бездыханной груды.
Бельфеба с интересом уставилась на незнакомый инструмент.
– Надо же, до чего чудной клинок! Нельзя ли прикинуть мне его в руке?
Ши показал ей, как держать шпагу, и сделал несколько выпадов, упиваясь первой настоящей возможностью предстать перед привлекательной девушкой во всем своем блеске.
Бельфеба тоже попробовала.
– Ай! Позы твои, сквайр Гарольд, неуклюжи и потешны – прямо мусульманин на молитве! – Она рассмеялась и бросила ему обратно шпагу.– Как-нибудь покажешь чего-нибудь еще?
– Только рад буду,– отозвался Ши.– Послушайте-ка, док, по-моему, мы как раз вкушали свой скромный обед, когда началась вся эта заваруха. Может, юная леди пожелает помочь нам с ним управиться?
Чалмерс поперхнулся.
– Я уже... Это жуткое происшествие, честно говоря, совершенно отбило мне аппетит, Гарольд. Но если мисс Бельфеба испытывает желание... Какие проблемы...
– Только при том условии, если раздобуду я чего-нибудь к столу,– заявила она.– Тише!
Вытащив стрелу, она принялась медленно красться вперед, напряженно всматриваясь в зелень. Ши попытался проследить направление ее взгляда, но не разглядел ничего, кроме листвы.
Вдруг Бельфеба вскинула лук, прицелилась, натянула и отпустила тетиву – все одним-единственным стремительным движением. Ши показалось, что выстрелила она совершенно наобум. Он услышал, как стрела во что-то вонзилась. Где-то среди древесных стволов мелькнула огромная зеленая птица, похожая на попугая какаду. Она глухо стукнулась об усыпанную листвой землю, а вслед за ней мягко опустилась пара зеленых перьев.
Густавус с Адольфусом все еще дрожали, пугливо переступая спутанными ногами, когда все трое приблизились к ним. Ши успокоил их и повел к ручью напоить, пока Чалмерс разводил костер, а Бельфеба ощипывала попугая. Птицу она сразу насадила на вертел. У нее чувствовался такой опыт приготовления пищи на открытом воздухе, что, несмотря на свои скаутские достижения, Ши не чувствовал желания с ней в этом соревноваться.
Чалмерс, как он не без изумления обнаружил, держал пальцы правой руки на своем левом запястье.
– Что это вы там делаете, док? – спросил Ши.– Щупаете пульс?
– Угу,– угрюмо подтвердил Чалмерс,– Сердце, похоже... гм... пока выдерживает. Но боюсь, что подобный образ жизни когда-нибудь обязательно даст о себе знать. Если бы не чисто научный интерес к изучению проблем...
– Да ладно, выше нос! Слушайте, а как там ваша магия поливает? Парочка добрых заклинаний порой куда полезней, чем куча всего этого металлолома.
Чалмерс расцвел.
– Ну, теперь... кхе-гм... по-моему, я могу с уверенностью заявить, что достиг некоторого прогресса. Взять хотя бы тот эксперимент с кошкой, которая улетела. Я выяснил, что вполне могу поднимать в воздух объекты небольшого размера, и достиг уже значительных успехов в вызывании мышей посредством колдовства. Должен признаться, что в замке Сатирана я их развел целую ораву. Правда, я не поленился создать и соответственное количество кошек, так что дела там не должны быть особо плохи.
– Все это замечательно, но как же насчет основополагающих принципов?
– Ну, здесь в первую очередь приходится говорить о законах подобия и распространения. Похоже, что в области магии они обладают той же фундаментальностью, что у нас закон Ньютона. Совершенно очевидный очередной шаг – это раскрыть математическую систему, вытекающую из этих основ. Боюсь, что придется мне разрабатывать свою собственную, подобно тому как Эйнштейн был вынужден приспосабливать тензорное исчисление для уравнений, иллюстрирующих теорию относительности. Правда, я подозреваю, что такая система уже имеется в готовом виде, а именно в исчислении множеств, кое представляет собой часть формальной логики. Сейчас попробую это продемонстрировать.– Чалмерс пошарил в складках своего балахона в поисках чего-нибудь пишущего. – Как вам должно быть известно, одним из основополагающих уравнений исчисления множеств, которое, по мнению одного моего наивного коллеги, имеет какое-то отношение к марксизму, является вот такое:
Í : α + – α = I
Означает это следующее: множество, или класс «альфа» плюс множество «не-альфа», равняется вселенной. Но в области магии, очевидно, соответствующее уравнение должно выглядеть так:
Í I : I <= α + ~ α
То есть множество «альфа» плюс множество «не-альфа» включает в себя вселенную. И при этом они могут быть, а могут и не
быть ограничены. Причина тут, насколько мне представляется, в том, что в области магии приходится иметь дело с неким множеством вселенных или миров. Магия, таким образом, нисколько не отвергает закона сохранения энергии. Действует она вдоль межмировых векторов, в известном смысле перпендикулярно измерениям пространства и времени. В результате энергию для своих спецэффектов она способна черпать в каких-то других мирах. Вполне очевидно,– продолжал Чалмерс,– что исследователь вполне может столкнуться со случаем, когда двое волшебников, каждый из которых пользуется энергией одной и той же вселенной, применяют ее в совершенно противоположных целях.
Таким образом, вам должно быть понятно, каким образом очаровательная леди Дуэсса – боюсь, что при этом еще и порядочная стерва – пыталась создать какие-то собственные чары, дабы пересилить те, что уже лежали на поясе. То, что это у нее не вышло...
– Дичь готова, джентльмены,– объявила Бельфеба.
– Хочешь, разделаю? – предложил Ши.
– Конечно разделай, если желаешь, мастер Гарольд!
Ши сорвал с дерева, похожего на катальпу, несколько крупных листьев, устлал ими землю, положил посредине попугая и вонзил в птицу нож. Пока он с хрустом разламывал скелет, его все больше и больше терзали сомнения относительно рациональности такого способа питания, как попугаефагия. Бельфебе он вручил большую часть грудки. Им с Чалмерсом досталось по ножке.
Бельфеба сказала:
– Насколько расслышала я, беседовали вы о магии и чаро-действах. Уж не живете ли вы ремеслом этим?
Чалмерс отозвался:
– Ну... гм... я не стал бы выражаться столь сильно, но...
– Да так – знаем парочку фокусов,– перебил Ши.
– Белых или черных? – резко спросила Бельфеба.
– Белых, как первый снег,– заверил ее Ши.
Бельфеба обвела обоих довольно жестким взглядом. Откусив порядочный кус от своей порции попугая, она без труда с ним управилась. Ши же нашел, что его кусок по консистенции скорее напоминает набор пружин от матраса.
– Лишь немногие белой магией занимаются в Царстве Фей,– заметила Бельфеба,– и все они наперечет. Возникни прибавленье в их рядах, лорд Артегаль обязательно известил бы меня об этом при нашей последней встрече.
– О господи,– выдохнул Ши с екнувшим сердцем,– ты что, тоже из полиции?
– Из... чего?
– Ну из этих, из кавалеров.
– Нет, никакого не имею я к ним отношенья. Странствую я, где только душа моя пожелает. Единственные повелители мои – честность моя собственная, целомудрие и сила. Я... Но постой, не ответил ты на вопрос мой даже наполовину.
– Какой вопрос? – не понял Чалмерс.
– Как получилось, что неизвестны вы мне, хоть уверяете, что владеете магией белой?
– О,– скромно отозвался Ши,– по-моему, не такие уж мы мастера, чтоб о нас повсюду гремела слава.
– Возможно,– согласилась Бельфеба.– И сама владею я тем, что окрестил ты «парочкой фокусов», хоть и нескромным было бы с моей стороны с той же Камбиной себя равнять.
– Как бы там ни было, милая моя юная леди,– заметил Чалмерс,– но я уже убедился, на основе своих собственных изучений данного предмета, что различие между черной и белой магиями существует исключительно на словах. Это мнимое различие никоим образом не отражает соответствующей разницы фундаментальных законов, управляющих той или иной магией.
– Добрый паломник! – вскричала Бельфеба.– Да что же молвишь ты – нет разницы между черной и белой! Большей ереси...
– Абсолютно никакой,– подтвердил Чалмерс, не замечая, что Ши пытается остановить его громким «тс-с!».– Жители данной страны просто договорились считать магию белой, когда ее применяют облеченные доверием представители власти для каких-то законных целей, и черной, если используется она всякими проходимцами для решения криминальных задач. Причем никак не скажешь, что сами принципы данной науки – или искусства – в том и другом случае не являются абсолютно одинаковыми. Вам следует применять термины «черная» и «белая» исключительно по отношению к субъектам и объектам магии, но никак не к самой науке как таковой, которая, подобно любой отрасли знания, с точки зрения морали совершенно нейтральна...
– Но,– возразила Бельфеба,– разве заклинание, которое читают, скажем, чтобы похитить некоего благородного и зажиточного обывателя, не отличается от того, какое помогает изловить негодяя?
– Вербально, но никак не структурально! – стоял на своем Чалмерс.
После нескольких минут оживленного спора Чалмерс воздел вверх обглоданную попугайную кость.
– По-моему, я вполне в состоянии, к примеру, располагая лишь одной вот этой костью, воссоздать живого попугая – или, по крайней мере, жареного вместо того, которого мы съели. Вы не станете возражать, юная леди, что это было бы достаточно безобидной демонстрацией данного искусства?
– Нет, но только в этом случае,– согласилась она.– Знаю я вас, ученых мудрецов,– стоит только согласиться с вами, как сразу в ловушку угодишь!
– Следовательно, это можно было бы отнести к так называемой белой магии. Но предположим, что попугай мне потребовался для каких-то... гм... низменных целей...
– Для какого, к примеру, злодеянья, добрый сэр? – уточнила Бельфеба.
– Я... гм... в настоящий момент просто не в состоянии выдумать. Предположим, это мне удалось. Так вот: чары и в том, и в другом случае будут совершенно одними и теми же...
– О, да неужели? – вскричала Бельфеба.– Тогда покажи, как создашь ты этих попугаев – одного для честных целей, а другого для нечестных, и тогда и впрямь соглашусь я с тобой.
Чалмерс нахмурился:
– Гарольд, какая может быть вполне законная цель для производства попугая посредством колдовства?
Ши пожал плечами:
– Если вам действительно нужен ответ, то отсутствие цели ничуть не противозаконней всего остального, если нет каких-то особых правил игры. По мне, так более дурацкого аргумента...
– Попугай без цели – это годится,– пробормотал Чалмерс.
Собрав в кучку исходные материалы – объедки, несколько лап папоротника, ножницы из своего набора и одну из стрел Бельфебы,– он раздул огонь, подбросил в него травы, чтобы образовалось побольше дыма, и принялся косолапо расхаживать взад и вперед, раскинув руки и декламируя:
О птица, что знает
Слова человечьи,
Хитро передразнит
Все мудрые речи...
Тресь! Из леса вырвалось какое-то чудище, которое оказалось перед ними прежде, чем они успели вскочить на ноги. Издав ужасающий рык, одной из чешуйчатых передних лап оно прихлопнуло Чалмерса. Ши поднялся было на колени и до половины уже выдернул шпагу из ножен, когда лапа пришлепнула и его тоже...
Нажим на спину Ши ослаб. Он перевернулся и сел. Чалмерс с Бельфебой сделали то же самое. Оказались они перед самой грудью чудовища. Окружавшие их передние лапы монстра возвышались стеной. Тот восседал, придерживая свою добычу лапами, словно огромный кот. Ши уставился в его гигантские глазищи со зрачками-щелками. Существо лебедем выгнуло шею, дабы получше их рассмотреть.
– Зверь Рыкающий! – вскричала Бельфеба.– Теперь мы и впрямь пропали!
– Это ты о чем? – прорычало чудовище.– Звали вы меня аль нет? Тогда чего вы так обалдели, когда удостоил я жалких смертных своим ответом?
– На самом-то деле...– нечленораздельно пролепетал Чалмерс,– У меня и мысли не было... По-моему, я вызывал птицу...
– И что? – взревел монстр.
– Н-но вы же рептилия...
– А что такое птица, как не рептилия в перьях? Эй, ты, сопляк бесчешуйный, оставь-ка в покое свой задрипанный меч! – рявкнул он на Ши.– Смерти захотелось? Гляди!
Чудовище откашлялось, втянуло в себя воздух... Птъфу! Зеленая слюна забрызгала окружающую листву, которая тут же съежилась и почернела.
– Вот так-то, ежли не дадите за себя выкупа, разделаюсь я с вами прежде, чем вы «мамочка!» успеете сказать!
– Что за выкуп желаешь ты, почтенный монстр? – спросила Бельфеба, белая, как простыня.
– Конечно слова! Единственная ценность, которую способны произвести задохлики вроде вас!
Бельфеба повернулась к своим спутникам.
– Знайте же, добрые сэры, что монстр сей гордится своим даром слова и коллекционирует все виды литературного выражения – как в прозе, так и в стихах. Боюсь, что, если не удовлетворим мы его желания, он и впрямь нас погубит.
Ши нерешительно начал:
– Вообще-то я знаю парочку неплохих анекдотов про Гитлера...
– Нет! – взревело чудовище.– Все эти шуточки – сплошное дерьмо. Желаю эпическую поэму.
– Э... эпическую поэму? – дрожащим голосом переспросил Чалмерс.
– Точно,– подтвердил Зверь Рыкающий,– Понимаешь, чего-нибудь вроде этого:
Внимайте скорее мне, добрые люди,
И дамы, и девы, и все, кто ни будет!
Хавелока повесть хочу вам поведать —
Занятнее повести нету на свете.
Сложил ее сам я когда-то, итак,
Герой был наш беден, несчастен и наг.
– Ну как, сможете, доктор? – спросил Ши у Чалмерса.– Как насчет «Беовульфа»?
– Господь с вами,– отозвался Чалмерс,– Я наверняка не сумею воспроизвести ее по памяти.
– Это вам все равно не поможет,– гадко усмехнулся монстр,– Я ее знаю:
Истинно! исстари
Слово мы слышим
О доблести данов,
О конунгах датских,
Чья слава в битвах Была добыта!
[ Перевод В. Тихомирова.]
Это не пойдет. Давайте чего-нибудь другое. А ну-ка по-быстрому: эпос, или трепещите, несчастные!
Ши прошептал:
– Почитайте ему что-нибудь из ваших Гилберта с Салливаном, док.
– По-моему... гм... по-моему, вряд ли он...
– Читайте же!
Чалмерс откашлялся и дрожащим голосом затянул:
О! Звать меня Джон Уэллинггон Уэллс,
Большой в колдовстве я и магии спец,
В духах, бесах и чертях,
Самобранках-скатертях,
Самобранках-скатертях,
Самобранках...
Дальше никак! Ни строчки не припомнить! А не могли бы вы что-нибудь почитать, Гарольд?
– Я вообще ничего не знаю.
– А следовало бы! Как насчет «Барбары Фретчи»?
– Такую не знаю.
– Или «Лепанто» Честертона?
– Да я не... Стойте, а я ведь и вправду знаю одну длинную поэму. Только вот...
– Так читайте же ее! – взвизгнул Чалмерс.
Ши глянул на Бельфебу:
– Дело в том, что она не совсем подходит для смешанной компании. Слушай, монстр, если ты позволишь даме отойти в сторонку...
– Еще чего! – взревел Зверь Рыкающий.– Стихи давай, мелочь пузатая!
Ши с убитым видом повернулся к Чалмерсу:
– Это «Баллада про Эскимоску Нэль». Что делать будем?
– Читать, что же еще делать!
– О господи!
Чалмерс был, конечно, совершенно прав. Но при всем этом Ши начинал уже испытывать к рыжеволосой охотнице нечто большее, чем просто дружеские чувства. Он сделал глубокий вдох и приступил:
Когда Дик Мертвый Глаз и Мексиканец Пит
Развлечься решили слегка,
То был Дик Мертвый Глаз, кто...
Он очень надеялся, что сумеет припомнить несколько адаптированный вариант, поскольку пытаться менять текст на ходу попросту не осмеливался.
Прошвырнувшись по бережку Рио-Гранде
В отраженьях безумных лун,
Чтобы жажду залить и девиц подцепить,
Зашли они в Майка салун.—
Он продолжал, все больше и больше краснея:
А Дик Мертвый Глаз засопел тотчас,
Сладострастно пыхтя и кряхтя...—
Уголком глаза он увидел лицо Бельфебы, которое выражало неподдельное изумление.
И вдруг завалилась в ту обитель греха,
Где вертелась из шлюх карусель,
Девица-гигант, сам черт ей не брат,
По прозванью Эскимоска Нэль.
Ши бубнил все быстрее и быстрее, желая поскорей разделаться с ужасным эпосом. Наконец он закончил, испустив вздох облегчения, и поднял взгляд на Зверя Рыкающего, дабы посмотреть, как он его воспринял.
Чудище медленно поднялось на ноги. Не вымолвив ни слова и даже не посмотрев на своих пленников, оно с треском углубилось в лес, покачивая рептильей башкой.
Ши тут же перевел взгляд на Бельфебу. Она произнесла:
– Ну что ж, услуга за услугу! С этого момента должны мы стать настоящими друзьями, и случилось бы это намного раньше, оцени я вовремя ваше магическое искусство. Не станешь отрицать ты, что магию, коя способна управляться с таким монстром, лишь белою считать можно. А поэма твоя... Половину слов не уразумела я, хоть и поняла, что повествовалось в ней о битве между воительницей отважной и рыцарем трусливым.
