Текст книги "Клятва вечности (ЛП)"
Автор книги: Лайла Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
КЛЯТВА ВЕЧНОСТИ
1.КЛЯТВА НЕНАВИСТИ
1.5.КЛЯТВА ВЕЧНОСТИ
ЛАЙЛА ДЖЕЙМС
Просим НЕ использовать русифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик-ток, Инстаграм, Твиттер, Фейсбук.
Текст предназначен для ознакомительного чтения. После прочтения просьба сразу удалить файл. Этот материал может быть защищен авторским правом.
Оглавление
Аннотация
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ЭПИЛОГ
Аннотация
Говорят, что после свадьбы наступает счастливый конец. Но мой брак с Джулианной не был таким уж красивым и счастливым. Наше начало было омрачено ложью и обманом.
Мы были ядом, пока не нашли лекарство.
Правда освободила нас от ненависти, и мы нашли свой счастливый конец.
Или мне так показалось...
Когда нас окружает зло, оставить прошлое позади оказалось непросто. Смерть Грейслин до сих пор преследует Джулиану, и она заперта в бесконечном круговороте кошмаров. А я? Меня сковывает невысказанный страх снова потерять ее.
Отец Джулианы спросил меня: Как далеко я зайду, чтобы защитить свою жену?
Так далеко, как мне нужно.
Мир спросил меня: Что я отдам ради своей жены?
Все.
*Эта новелла является продолжением/расширенным эпилогом истории Киллиана и Джулианы. Книга «Клятва ненависти» должна быть прочитана до книги «Клятва вечности».
ГЛАВА 1
Джулианна
В последний раз, когда я шла к алтарю, я осталась разбитой.
Когда я в последний раз произносила свои клятвы Киллиану, я занималась саморазрушением.
Он оставил меня у алтаря, прошептав мне на ухо клятвы ненависти и не поцеловав наш союз. Даже не поднимая вуали. На моем пути мученичества я думала, что заслуживаю этого. Я заставила Киллиана ненавидеть меня… по моим эгоистичным причинам.
Чтобы искупить свои грехи.
Искать искупления.
Прощения.
Но я только закончила, оставив за собой след боли и разрушения. Я мучила Киллиана своей ложью, слепо веря, что поступаю правильно.
Как все перевернулось.
У судьбы есть способ все испортить, да ладно… исправить то, что мы так одержимы тем, чтобы сломать.
Может быть, это была работа судьбы, может быть, это было задумано все это время…
Я играла с нашими судьбами, рискуя обоими сердцами в попытке исправить нашу главу.
За исключением того, что история нашей любви уже была записана звездами задолго до нашего рождения. Как бы я ни старалась изменить это, мы с Киллианом снова нашли путь друг к другу.
Говорят, ты никогда не забудешь свою первую любовь.
Первая любовь. Первый поцелуй. Первое касание. Первое все.
И все это было правдой. Мы никогда не забывали наше первое, но теперь мы хотели переписать нашу историю.
Начиная с самого начала.
Наши клятвы.
Я никогда не думала, что снова пойду к алтарю или обновлю свои свадебные клятвы. Вот только у Киллиана были другие идеи.
Его поцелуи разбудили меня. Поцелуй за ухом, а затем его рот спустился ниже. Затылок покалывало от мягкого прикосновения его губ.
– Доброе утро, – сказал Киллиан своим хриплым утренним голосом. Он прижался ко мне сзади, прижался грудью к моей спине, и когда я подалась назад, то почувствовала, как его твердый член уперся в изгиб моей задницы.
– Что ты делаешь? – дразнила я.
– Целую жену.
Я надулась, хотя он не мог видеть моего лица.
– Ты разбудил меня.
– Прости, что разбудил тебя, – сказал он, и я почувствовала его ухмылку на своей покрасневшей коже. – Но я не сожалею о том, что поцеловал тебя. Мне нужно компенсировать три года отсутствия поцелуев, принцесса.
Я была в обмороке? Да, немного. Мое сердце растаяло при звуке обожания в его голосе. Я скучала по этой стороне Киллиана. Романтическая сторона, которая относилась ко мне так деликатно. Три года ненависти, и я наконец-то вернула себе своего старого Киллиана.
Я невольно вздрогнула, когда его сильная рука обвила меня и скользнула к моей груди. Он обхватил мою грудь, нежно сжимая, и стон сорвался с моих губ, прежде чем я смогла сдержаться.
– Чувствительная?
Я ахнула в ответ, когда он перекатил мой напряженный сосок между пальцами.
– Да. Еще чувствительнее, чем вчера.
Мой муж поцеловал меня в позвоночник, прежде чем перевернуть меня на спину и устроиться между моими раздвинутыми бедрами. Он обхватил мой маленький бугорок, который едва выступал, но он был. Видимый и слегка набухший от жизни. Киллиан усмехнулся, и я снова потерялась в его темных глазах. Боже, как он был груб и красив. Его нос был слегка изогнут, брови густые, а ресницы длинные – я им определенно завидовала. Полные губы и хитрая ямочка под грубой щетиной.
Мне очень повезло с этим человеком.
– Почему ты так улыбаешься? – спросил он, приподняв бровь.
– Почему ты так ухмыляешься? – Я выстрелила в ответ.
Его руки обвились вокруг моих бедер.
– Потому что я могу обнимать тебя и целовать каждое утро.
– Это довольно глупо, Спенсер.
– Я провел три года, просыпаясь в одиночестве и холоде, – пробормотал Киллиан. – Я больше не трачу время зря, миссис Спенсер.
Я не думала, что мое сердце может быть снова разбито, но вот это – его слова и мука в его глазах, которую он так старался скрыть, – это убило меня.
– Я так…
Его губы врезались в мои, заглушая мое горе и проглатывая мои слова. Он провел языком по моей нижней губе, дразня меня. Мои губы раскрылись для него, а затем его вкус вторгся в мой рот. Поцелуй вызвал мурашки по моим нервам, и мне казалось, что каждая клеточка моего тела наконец-то оживает.
Нежный поцелуй извинения.
Нежный поцелуй прощения.
Нежный поцелуй милосердия.
Я судорожно вздохнула, когда фантомный кулак сжал мое сердце. Я думала, что будет легко двигаться дальше, начать заново – но это была не сказка. Моя ложь причиняла нам обоим неописуемую боль, и эту боль нельзя было просто забыть. Это было навсегда запечатлено на страницах нашей истории, крушение поезда главы перед тем, как найти наш счастливый конец.
– Выходи за меня замуж, – прохрипел он мне в губы.
Сбитая с толку, я отпрянула.
– Что?
– Выходи за меня замуж, – повторил Киллиан. – Выходи за меня замуж снова.
– Киллиан, – выдохнула я.
Он схватил мою левую руку, переплетая наши пальцы, прежде чем поднести тыльную сторону ладони к своему рту. Его губы коснулись обручального кольца, которое он подарил мне почти четыре года назад.
– Ты хотела переписать нашу историю, не так ли?
Я безмолвно кивнула.
– Тогда нам нужно провести вторую свадьбу, на этот раз с надлежащими клятвами. Без ненависти. Без притворства. Без лжи. Настоящая свадьба, Джулианна.
– Настоящая свадьба, – прошептала я.
Киллиан искренне улыбнулся мне.
– Настоящая свадьба, – согласился он.
– Я не хочу ничего необычного.
– И я тоже.
– Я хочу сыграть свадьбу здесь, на острове, – потребовала я, наполовину ожидая, что он откажется.
Он наклонился и прижался губой к моей покрытой шрамами щеке. У меня перехватило дыхание от его прикосновения, а шрамы защипало.
– Я согласен. Завтра?
– Завтра? – взвизгнула я. – Как…
– Я больше не хочу ждать. Я собирался потребовать сегодня, но тебе нужно будет выбрать платье. – Уголок его губ скривился. – Итак, я соглашусь на завтра, и все. Я больше не жду.
– Не торопись, Киллиан. Мы уже женаты, – попыталась я объяснить, но он покачал головой.
– На бумаге, да. Но наш брак основан на клятвах, которые я произнес из гнева и ненависти. Эти клятвы теперь недействительны. Если мы хотим переписать нашу историю, нам нужно начать с наших клятв, принцесса.
Когда он вчера сделал предложение, в этом не было ничего необычного. Но мне этого было достаточно. Достаточно для нас.
И теперь я готовилась идти по проходу. Второй раз. Настоящая свадьба, с верными клятвами.
– Ну вот. Готово, – объявила Мирай, вырывая меня из моих мыслей. Она подошла ко мне, так что мы обе оказались перед зеркалом. Мой макияж был минимальным, как я и просила; Мирай отлично справилась со своей задачей, и мои шрамы стали менее заметными под слоями тонального крема. Я не особо стеснялась их, но мои шрамы всегда напоминали о той ночи.
Это было уродливое постоянное напоминание о смерти Грейслин.
Что моя сестра умерла, а я каким-то образом выжила.
Что она потеряла свой счастливый конец…
Пока я получила свой.
Мое зрение затуманилось, прежде чем одинокая слеза скатилась по моей покрытой шрамами щеке. Боже, я скучала по ней. Особенно сегодня. Мне не хватало ее легкой улыбки и глубокого смеха. Я скучала по своей сестре, просто и ясно.
Уязвленное эго моего отца лишило мою сестру ее долгой и счастливой жизни. О ее нерожденном ребенке и ее любви. Как несправедливо было то, что в то время как он ненавидел меня; в то время как я всегда должна была стать жертвой его тщательно продуманных планов убийства – его настоящая дочь оказалась жертвой.
Я думала, что со временем оцепенею к воспоминаниям, к боли потери Грейслин, но я ошибалась. Боль не ослабевала. Страдания не утихали. Чувство вины не ослабевало. Они по-прежнему лежали тяжелым грузом в моем сердце, и кошмары постоянно напоминали об этом. Муки той ночи, отчаяние от того, что придется жить с этими воспоминаниями, горе от того, что придется жить дальше без нее.
– Джулианна! – предупредила Мирай. – Ты испортишь свой макияж.
Она вытерла мои слезы, бормоча что-то себе под нос.
– Не плачь сегодня, пожалуйста.
– Я просто… – я подавилась слезами и проглотила крик. – Извини, ты права. Сегодня без слез.
– Это счастливый день.
Мое сердце сжалось от ее нежной улыбки.
– Это счастливый день, – согласилась я.
Мирай сделала шаг назад и восхитилась мной с головы до ног. Она одобрительно цокнула языком и кивнула.
– Не могу лгать, мне это платье нравится больше, чем твое другое.
Мое свадебное платье было простым по сравнению с тем экстравагантным, в котором я была на своей первой свадьбе. Вчера Киллиан организовал приезд на остров дизайнера свадебных платьев с более чем двадцатью вариантами платьев. Хотя все они варьировались от простых до экстравагантно красивых, только одно привлекло мое внимание.
Выбранное мной платье состояло из прозрачного кружева и слоев тюля с крошечными цветочными мотивами вдоль лифа и длинных рукавов, что добавляло причудливую нотку. Лиф платья также был изящно приправлен прозрачным тюлем, который дополнял сексуальный иллюзорный вырез. Элегантный и красивый.
Я надеялась, что Киллиану понравится это платье. Мы проводили ритуал «не видеть невесту перед свадьбой», и пока он был зол – конечно, он был зол – Эмили и Мирай объединились против него и заперли его в спальне.
Он стучал в дверь в течение первого часа. Он выругался несколько раз. Затем попытался уговорить меня открыть ему дверь… когда это не сработало, он снова начал ругаться.
Через некоторое время Киллиан окончательно сдался.
Или я так думала.
Мой телефон запищал сообщением, и я закатила глаза.
– Он когда-нибудь сдается? – пробормотала Мирай.
Я схватила свой телефон с туалетного столика и увидела, что это на самом деле Киллиан пишет мне. Головокружительная улыбка расползлась по моим губам.
– Наверное, нет.
Киллиан: Впусти меня.
Я: Зачем?
Киллиан: Я хочу поцеловаться.
Это был не первый раз, когда Киллиан пытался убедить меня открыть дверь с помощью текстовых сообщений. Ему это почти удалось несколько часов назад, когда он решил не играть честно, посылая мне грязные сообщения и возбуждая меня.
С тех пор, как я была беременна, мое либидо всегда было высоким. Поэтому я быстро поняла, что его цель состояла в том, чтобы заставить меня подойти к нему, возбудив меня его прикосновениями.
Он почти выиграл, если бы Мирай не поймала меня, когда я пыталась улизнуть из комнаты.
Ни Киллиан, ни я не верили в суеверия. Но если бы мы могли избежать каких-либо неудач в будущем, я бы не рисковала.
Я: Ты можешь поцеловать меня у алтаря.
Киллиан: Я хочу больше, чем просто поцелуй. У алтаря нельзя такое делать.
К этому времени я так улыбалась, что у меня начали болеть щеки. Я была так лишена прикосновений, так лишена любви в течение последних четырех лет, что теперь практически падала в обморок от каждого незначительного внимания. Романтичный Киллиан был моим любимым Киллианом.
Я: Ты можешь сделать это после свадьбы.
Киллиан: Я облажался.
Я: Что ты имеешь в виду?
Киллиан: Я представил тебя в свадебном платье, идущую ко мне по проходу… а потом я представил, как чертовски приятно было бы сорвать с тебя это платье и съесть тебя, как мой любимый десерт. Так что теперь мой член болит. Ты убиваешь меня, принцесса.
Я: Во-первых, это не моя вина, что твое воображение так разыгралось. Во-вторых, ты НЕ сорвешь с меня платье. Я сойду с ума, и вместо того, чтобы «завершить» наш брак, как ты отчаянно хочешь, ты будешь спать на полу.
Киллиан: Впусти меня. Пожалуйста.
Я: Ты действительно думал, что слова «пожалуйста» поможет твоему делу?
Киллиан: Да?
В этом сообщении из одного слова он звучал так обнадеживающе, что я представила, как он дуется, ожидая, пока я открою дверь. С моих губ сорвался смешок, пока я быстро печатала сообщение.
Я: Терпение – это добродетель.
Киллиан: Я чертовски не добродетелен.
Я: Я люблю тебя.
Киллиан: Я тоже тебя люблю. Теперь, можно мне киску на поздний обед?
Я: Ужин.
Киллиан: Полдник?
Я: Ужин.
Киллиан: Блядь.
Мирай сдавленно кашлянула, и я уронила телефон на туалетный столик, прежде чем встретиться с ней взглядом через зеркало. Ее щеки порозовели, и она сдерживала улыбку.
Румянец подкрался к моей шее и щекам от понимающего взгляда, который она бросала на меня.
– Ты читала мои сообщения?
– Неа.
Я подозрительно покосилась на нее.
– Лгунья.
– Тебе следовало согласиться на полдник.
– Полдник? – Эмили ворвалась в комнату, держа в руках мою белую вуаль. – Ты голодна? Я могу приготовить тебе перекус.
– Не знаю, как Джулианна, но я определенно думаю, что Киллиан голоден, – пробормотала Мирай.
Боже мой.
Я беззвучно вздохнулка, но Эмили, слава богу, ничего не заметила.
Мирай взяла у бабушки мою белую кружевную фату и вернулась ко мне.
– Вот.
– Спасибо. – Моя улыбка стала шире. – Ты можешь помочь мне?
Я повернулась к зеркалу, и Мирай закрепила на моей голове фату великолепной тиарой из листьев ручной работы, украшенной крошечными кристаллами, которую Эмили сделала мне в качестве свадебного подарка. Это была единственная блестящая вещь в моем свадебном наряде.
Я отказалась от дорогих украшений, кроме простых жемчужных сережек, которые я позаимствовала у Селены. После смерти моей матери она была единственной фигурой матери, которая у меня была. А когда Грейслин ушла, Селена была моим единственным другом, пока я не приехала на остров.
В прошлом году Селены было немного в моей жизни, и я скучала по ней. Один телефонный звонок спустя, и после нескольких договоренностей, она смогла попасть на мою вторую свадьбу.
– Где Селена? – спросила я Эмили, пока она помогала Мирай поправить мою фату.
– Она проводит последнюю проверку перед свадьбой. – Она встретила мой взгляд через наше отражение и ободряюще улыбнулась. – Чтобы убедиться, что все приготовления сделаны правильно, а затем она начнет готовиться.
Теперь у меня было все. Все, что я хотела; все, о чем я мечтала. Настоящий отец – Гидеон. Эмили и Мирай были моими друзьями. Здесь была Селена с материнской улыбкой. Мой муж любил меня. Только мне не хватало…
Грейслин.
Моя грудь сжалась, и я покачала головой, отказываясь думать о том, как это больно.
С трудом вздохнув, я улыбнулась своему отражению. Наконец-то у меня была настоящая свадьба, и сегодня был счастливый день. Киллиан убедился в этом. Я не собиралась испортить его своим мрачным настроением по такому радостному поводу.
***
Через час я оказалась перед дверью, ведущей в заднюю часть замка. Взгляд моего отца метнулся к моему, он склонил голову набок и внимательно меня изучил.
– Ты выглядишь немного нервной.
– Думаешь, Киллиан нервничает?
Он усмехнулся.
– Не совсем. Он просто нетерпелив.
– Конечно, нетерпелив, – пробормотала я. – Пока он не оставит меня снова у алтаря.
Мой отец нахмурился.
– Он бы не…
– Я шучу, – быстро сказала я. – Я знаю, что он не стал бы этого делать. Не в этот раз. Я не беспокоюсь об этом. На самом деле, я не знаю, почему я нервничаю. Мы уже официально женаты и просто снова произносим наши клятвы. Но я думаю… да, я просто немного нервничаю и очень взволнована.
– Это ожидаемо от невесты, – признал он, прежде чем покачать головой, его губы скривились в грустной улыбке. – Киллиан сегодня всех с ума свел. Он вообще не был хорошей компанией.
– Он не отходил от меня с тех пор, как мы вернулись из больницы, – сказала я, защищаясь.
Это правда, Киллиан завис с тех пор, как я очнулась в больнице. Операция могла пройти успешно, и хотя пуля оставила физический шрам, это было ничто по сравнению с травмой Киллиана. С тех пор он почти не отходил от меня, и несколько ночей я просыпалась от него вся в холодном поту и теряясь в кошмаре, где я не могла до него добраться.
– Мужчине нужно дать тебе дышать. Его чрезмерная защита в конце концов задушит тебя.
Я сжала пальцы вокруг сгиба его локтя.
– Я не против.
– Ты говоришь это сейчас. – Мой отец усмехнулся.
– Он потерял меня один раз и чуть не потерял снова, – объяснила я. – Думаю, я понимаю, почему он слишком долго не отпускает меня из виду…
Я заколебалась, когда заметила его полуулыбку.
– Почему ты так улыбаешься?
– Мне нравится видеть, как ты защищаешь его, Джулс, – медленно сказал он с тем же нежным взглядом в глазах. – Он любит тебя, и я знаю, что ты тоже любишь его. Держись за это, когда твой брак станет трудным.
Мое горло сжалось от тяжелых эмоций, и я медленно кивнула отцу.
– Ты готова? – спросил он тем отеческим тоном, которым всегда пользовался со мной.
– Готова, – прошептала я, когда он открыл дверь, и мы сделали первый шаг наружу.
Яркое солнце стояло в полуденном небе, и не было никакой музыки, кроме моего собственного прерывистого дыхания. Я вцепилась босыми пальцами ног в траву, чувствуя легкую влажность после вчерашнего дождя.
О Боже.
Повсюду были цветы.
Это было первое, что я заметила, а затем мой взгляд остановился на нем.
Киллиан.
Он стоял в конце цветущего прохода под беседкой с куполом, которую Элиас построил для Арабеллы. Он обернулся, и наши взгляды встретились.
Время замедлилось.
Мое сердце стучало в груди так громко, что я думала, что все его слышат.
Прошла секунда.
Я поковыляла к мужу. На нем был черный костюм, похожий на тот, что он носил всегда, и казалось, что он слишком много раз провел пальцами по своим волосам из-за их неряшливого вида.
Киллиан казался совершенно сбитым с толку, увидев, как я иду к нему по проходу; совершенно ошарашен. Я наблюдала, как выражение его лица изменилось с сварливого на благоговение, а затем на обожание. В последний раз, когда я шла по проходу, Киллиан даже не удосужился обернуться, а на этот раз…
Он был прав; если мы хотели переписать нашу историю – это было то, с чего нам нужно было начать. Наши клятвы.
Чем ближе я подходила к нему, тем сильнее билось мое сердце. Мой желудок затрепетал и опустился, когда мы, наконец, оказались на расстоянии вытянутой руки.
Как будто он был слишком нетерпелив, чтобы ждать, Киллиан спустился по ступенькам и подошел ко мне.
– Я держу ее, – сказал он моему отцу, прежде чем обнять меня за талию.
– Держишь? – спросил мой отец; его голос был более серьезным, чем я когда-либо слышала.
Рука Киллиана сжала меня.
– Я получил ее тогда. Она будет со мной сейчас и до последнего вздоха.
– Ты говоришь очень высокомерно, сынок.
– Я достаточно уверен в своей любви к твоей дочери. – Его голос стал настолько глубоким, что по моей спине пробежали мурашки. – В прошлом я совершил ошибку, но на этот раз я не отпущу ее.
– Вот что я хотел услышать. – Мой отец, наконец, отпустил меня, и я наклонилась к Киллиану, от его запаха у меня потеплело и закружилась голова.
Он прижался губами к моему виску, и мое сердце упало в обморок.
– Ранункулюсы, да, – заметил Киллиан.
Я посмотрела на свой букет и кивнула.
– Наши цветы. Я специально просила белые и розовые ранункулюсы.
Мы поднялись по ступенькам и остановились под украшенной беседкой, перед старым и полулысым священником. Он ласково улыбнулся нам, заключая наши объятия.
– Мы собрались здесь сегодня…
Киллиан и я повернулись лицом друг к другу, когда священник начал говорить. Я слышала его, но не могла понять его слов из-за стука своего сердца. Мои руки были влажными, а по позвоночнику пробежало легкое покалывание.
Мой муж, не теряя ни секунды, приподнял мою вуаль, и не успела я вздохнуть, не успела моргнуть, как его губы оказались на моих. Он целовал меня крепко. Целовал меня так, будто изголодался по мне. Целовал так, словно он был утопающим и нуждался в этом поцелуе, чтобы выжить, словно мои губы могли спасти его от надвигающейся беды. Киллиан проглотил мой шокированный вздох и поцеловал меня сильнее, вырывая дыхание из моих легких и вливая свое собственное в мое горло.
– … поцелуй после клятв, мистер Спенсер.
Наши губы разошлись, когда нас прервал голос священника, и все мое тело вспыхнуло от смущения.
– Я не мог дождаться, – просто сказал Киллиан, его губы все еще зависали над моими, так близко. – Видите ли, я не терпеливый и не добродетельный человек.
Старик раздраженно вздохнул.
– Можем ли мы продолжить церемонию прямо сейчас?
– Подожди, – сказал мой муж. Он обхватил мое лицо своими большими ладонями и слегка чмокнул в губы, а затем крепко поцеловал, прежде чем, наконец, отстраниться. Я задыхалась и болела, а Киллиан ухмылялся.
– Хорошо, теперь мы готовы.
Священник снова заговорил, и я отключила его, когда он начал говорить о значении брака – о важности священных уз между мужем и женой.
– Вы, Киллиан Спенсер, берете Джулиану...
– Я хочу произнести свои клятвы, – перебил Киллиан.
– Ладно, хорошо. Давайте.
Руки Киллиана сжались вокруг моих, и он переплел наши пальцы. Торжественное выражение покрыло его лицо.
– Я всегда буду сожалеть о том дне, когда произнес эти клятвы ненависти к тебе, жалея, что не могу взять их обратно, потому что я чертовски хорошо знаю, как сильно эти слова ранят тебя.
Я покачала головой, мои глаза защипало от непролитых слез.
– Я тоже причинила тебе боль, – прошептала я.
Губы Киллиана изогнулись в горько-сладкой улыбке, которая разбила мне сердце.
– Сегодня я хочу взять тебя в жены – так, как я должен был сделать это в первый раз. С надлежащими клятвами, – сказал Киллиан, его голос был глубоким и хриплым от грубых эмоций. – Я обещаю любить тебя безоговорочно, чтить тебя каждый день, вытирать твои слезы и заставлять тебя улыбаться сильнее. Заставлять тебя смеяться, когда тебе грустно, обнимать тебя, когда тебе больно, и любить тебя, даже когда ты не можешь любить себя. Я выбираю тебя, Джулианна.
Вот и все. Та часть нашей истории, которую нужно было переписать. Та часть, где я не дала ему шанса выбрать меня. В прошлом я отняла у него этот выбор. Отняла его, как дура и безжалостная любовница. А теперь он выбрал меня. Вопреки всему. После всего. Оставив позади всю боль и ложь, все секреты и манипуляции, Киллиан выбрал меня своей женой.
В его голосе было столько убежденности, когда он продолжал говорить.
– Я выбрал тебя тогда, и я выбираю тебя сейчас, и я выбираю на всю оставшуюся жизнь. Я выбираю тебя, потому что ты самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал. Ты боролась со всем безобразным и жестоким, и посмотри на себя – ты вышла живой и борющейся, ты восстала из пепла и ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Я выбираю тебя, потому что ты делаешь мое сердце счастливым. Я выбираю тебя, потому что твоя душа чиста. Я выбираю тебя, потому что ты создана для меня. Я клянусь приложить все усилия, чтобы этот брак состоялся, и дать тебе лучшую версию себя. Хорошие дни или плохие дни, я отдам тебе все самое лучшее, потому что ты не заслуживаешь ничего меньшего, принцесса. Ибо, пока мы оба живы, я буду рядом с тобой, в лучшем или худшем, в болезни и здравии, в богатстве или бедности. Ты моя единственная и неповторимая сегодня и каждый день. А ты? Ты… выбираешь меня? Ты принимаешь меня в мужья?
Сдавленный звук вырвался из моего горла, прежде чем я смогла остановиться. Я кивнула, когда не смогла найти свой голос.
– Да, – сказала я тихо, а затем громче, увереннее. – Я хочу, Киллиан. Я выбираю тебя.
– Хотите произнести свои собственные клятвы? – спросил меня священник.
– Да, – сказала я. – Я, Джулианна Спенсер, выбираю тебя, Киллиана Спенсера, чтобы ты был моим мужем и моим партнером в жизни и вечности. Я клянусь всегда уважать тебя, любить тебя, утешать тебя, ободрять тебя и никогда не разочаровываться в нас. Будь мы в лучшем или худшем состоянии, я буду твоей женой и лучшим другом. Я разделю твои надежды и твои мечты. Я клянусь всегда ставить нас на первое место, всегда выбирать нас, когда время становится тяжелым. Я буду любить тебя, даже если ты меня разозлишь. Я буду любить тебя, даже если мы ссоримся, потому что я знаю, что в конце дня мы всегда будем утешать друг друга. Я пойду в бой за тебя. Я буду сражаться за тебя со всем миром, и, поскольку брак и уродлив, и прекрасен, я клянусь пройти с тобой через уродство и красоту. К лучшему, к худшему, к богатству, к бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас. Ты принимаешь меня в жены?
Я плакала к тому времени, когда закончила произносить свои клятвы, и красивая работа Мирай над моим макияжем, вероятно, была испорчена.
– Пока смерть не разлучит нас, я беру, – торжественно поклялся Киллиан.
Мое сердце разрывалось, когда мы обменивались кольцами. Я надела кольцо из черного золота на его палец, наконец-то почувствовав покой. По-настоящему.
Мы сделали это.
Мы открыли новую главу... и закрыли старую. Но это был не конец.
Только начало.
В этой главе не было ни утомительного пера, ни красивых чернил. Но каждое слово слетало с наших языков, когда его губы встречались с моими, когда наши поцелуи превращались в абзацы.
Его сердцебиение совпадало с моим.
И это была идеальная страница в нашей истории.
ГЛАВА 2
Джулианна
Наши губы разошлись, и я была ошеломлена, мой разум пошатнулся. Он подхватил меня на руки, и мое сердце забилось быстрее, когда он осторожно унес меня прочь. Деликатно. Как будто он нес на руках самый ценный груз. Наши гости смеялись, а Киллиан? Он ухмылялся.
– Я не буду ждать нашего приема, – высокомерно заявил он. – Сегодня вечером тебя восхитительно оттрахают, принцесса. Я ждал достаточно долго.
– Ты ждал всего двенадцать часов, – парировала я, но не могла отрицать, что этого действительно было достаточно долго.
– Двенадцать чертовых часов.
Я закатила глаза, и мой желудок снова затрепетал. Я обхватила свой живот, лаская крошечную выпуклость моего беременного живота. Это был ребенок?
Нет, для этого было слишком рано. Едва исполнилось одиннадцать недель. Так что порхание было определенно бабочками в моем животе. Нет, это был целый зоопарк. Мой муж довел меня до обморока. Снова.
Киллиан занес меня внутрь и поднял по лестнице в нашу комнату. Как только мы оказались внутри, он позволил мне встать, и я стояла на дрожащих ногах, когда он практически сорвал свой пиджак, бросив его на пол к нашим ногам. Следующей слетела его черная рубашка, присоединившись к пиджаку на полу.
Мой взгляд скользнул по его широкой мускулистой груди и рельефному животу. Его тело было произведением искусства; доказательство часов и часов преданности делу в тренажерном зале. У меня пересохло в горле при виде его в таком виде, хотя я бесчисленное количество раз видела его обнаженную грудь. Мне было хорошо знакомо тело мужа, но каждый раз я испытывала к нему такую же боль, как и в первый раз.
– Раздевайся, Джулианна. – В его голосе звучал предостерегающий тон, словно он висел на тонкой ниточке и едва сдерживал себя.
Я вздернула подбородок, чувствуя себя надменно, и поджала губы.
– Или ты можешь раздеть меня.
Если он мог быть таким высокомерно требовательным, то я могла быть опасно смелой.
Его глаза потемнели, а губы изогнулись в сексуальной ухмылке. Он расстегнул ремень и приблизился ко мне. То, как он крался вперед, с такой уверенностью, было похоже, что он охотился на меня. Дикое, дикое животное, зацикленное на своей добыче.
За исключением того, что я очень этого хотела.
Я сделала шаг назад, потому что мысль о том, что он преследует меня, заставила адреналин струиться по моим венам. Хотя я знала, что не уйду далеко со своей хромотой, я все же пыталась убежать от него, когда он потянулся ко мне.
Грудь его загрохотала резким звуком; он зарычал, когда его пальцы коснулись моих рук, но я уже сделала несколько шагов назад. Шагая от него.
– Джулианна, – медленно предупредил он.
– Да? – Я ответила, очень невинно.
– Не делай этого.
– Что не делать?
Он нахмурился.
– Ты мне нужна.
– Тогда возьми меня.
Киллиан рванулся вперед, и я едва успела пискнуть, как его рука обвила меня и притянула к себе. Мои пальцы скользнули по его обнаженной груди, и смех вырвался из моего горла.
– Такой нетерпеливый.
– Проказница, – прохрипел он себе под нос. – Я говорил тебе это однажды и скажу еще раз – я знаю, как усмирить невоспитанного ребенка, принцесса.
– Может быть, завтра. Ты обещал мне, что сегодня вечером меня восхитительно трахнут.
– Сегодня мне нужен мой член внутри тебя. Прямо сейчас, черт возьми. Нужно чувствовать, как сжимается твоя уютная киска…
Я издала сдавленный звук, и он усмехнулся, его горячее дыхание щекотало мне щеку.
– Ты покраснела и дрожишь.
– Меньше слов, больше дела, – прошептала я.
Он развернул меня так, что я оказалась спиной к его груди. Моя фата и тиара сошли первыми. Затем его рука легла на меня, и он медленно расстегнул молнию на моем платье.
– Как пожелаешь, жена.
Губы Киллиана коснулись моих обнаженных плеч в нежном поцелуе. Он коснулся меня так нежно, что у меня сжалось сердце. Я скучала по этому.
Его прикосновение.
Его поцелуи.
Он больше не был тем жестоким человеком, за которого я вышла замуж, он был Киллианом, в которого я влюбилась.
Его губы двинулись на юг, осторожно целуя мои лопатки. Мое платье было без спинки, так что у него был полный доступ к моей голой коже.
– Ты чертовски красива, принцесса, – прохрипел мой муж твердым и хриплым голосом.
Хотела бы я поверить его словам. Мое лицо чесалось, кожа чувствовала себя так, как будто она туго натянулась на мои кости. Мои шрамы…
– Ты прекрасна даже со своими шрамами, – прервал меня Киллиан прежде, чем я успела закончить предложение. Как будто он мог читать мои мысли. Как будто он знал обо всех моих опасениях, хотя мне даже не пришлось говорить о них вслух. – Ты чертовски сногсшибательна из-за своих шрамов.
– Киллиан, – выдохнула я.
Я позволила своим рукам опуститься по бокам, где я прижимала платье к груди. Свадебное платье цвета слоновой кости растеклось у моих ног, оставив меня почти полностью обнаженной.
