Текст книги "Твоя М. (СИ)"
Автор книги: Лаура Тонян
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 19
– Если Сото не даёт о себе знать больше недели, это не повод расслабляться, Мэгги.
Елена приводит себя в порядок перед широким зеркалом в туалетной комнате компании, в которой работает. Группа The Angels собирается навестить один из детских домов Сан-Франциско, и поэтому Алекс решил обсудить некоторые детали в Paradise, прежде чем ребята отправятся на встречу с детьми. И Роб вместе с Дженнифер Палмер, как организаторы акции. Алекс посчитал, что не только Тайлер, но и все ребята из группы, включая клавишника Джоша, должны присутствовать на этом мероприятии. Приглашена пресса, несмотря на то, что лишь Тайлер является одним из основателей фонда помощи сиротам. И я волнуюсь, жутко волнуюсь, потому что когда Тайлер предложил взять меня с собой и признать сегодня перед журналистами наши отношения, Алекс Хилл согласился.
Согласился!!!
Это даже в моей голове звучит пугающе. Но Алекс и его команда «тупоголовых агентов» (их так называет Елена) в восторге от этой идеи. Ему нравится, что музыкальная единица, в которую он вкладывает деньги, не теряет популярности и, даже находясь в творческом отпуске, привлекает внимание общества. Алекс, я уверена, не думает о нашем с Тайлером счастье и тому подобное, он даже не знает про ребёнка. И выглядит хреново. Не знаю, что у них там с Адель происходит, но они оба ведут себя странно.
– Я знаю, – отвечаю я, слегка тряхнув головой. – Но он и, правда, отстал от меня. Он удалил аккаунт в твиттере…
– И создал новый… – пропела Елена, нанося губную помаду. – Не будь наивной, Мэгс. Тебе стоит поговорить с Тайлером.
Я прислоняюсь спиной к холодной стене, складывая ладони вместе.
– Это так сложно. Это сложнее, чем мне казалось. И сегодня такой день…я не могу сделать это сегодня.
Подруга убирает косметику в свою сумку и, схватив меня за руку, открывает дверь уборной, выводя меня оттуда. Мы быстро идём по коридору.
– Я и не говорю про сегодня, – она поправляет ремень на своей модной блузке. – Но в ближайшие дни. – Я замечаю её взгляд на себе, когда поворачиваю голову. – И не бойся, всё пройдёт отлично. Ты должна радоваться, ты получила мечту миллионов девчонок и женщин.
– Думаешь? – нерешительно спрашиваю я, подразумевая первую часть предложения Елены.
– Конечно! – восклицает она, и её брови ползут вверх.
Офисные работники обращают на нас внимание. Они перешёптываются. Я съёживаюсь, потому что я не привыкла к такому. Зато Елена чувствует себя, как рыба в воде. Она плевать хотела на мнение всех. Ей важно лишь то, что думают о ней люди, которых любит она. И ей важно, чтобы ребёнок, который растёт внутри неё, родился здоровым. Её живот уже выглядит вполне прилично. Она подчеркнула это поясом, который красуется на её стройных бёдрах.
– Тайлер не так знаменит, как Джастин Тимберлейк, но даже не сомневайся, очень много особей женского рода завидуют тебе, – продолжает подруга не так громко, как минуту назад.
Я качаю головой, усмехнувшись:
– Я не то имела в виду, Елена. Я… Ты, правда, думаешь, что всё будет хорошо?
Мы останавливаемся возле кабинета генерального директора и владельца Paradise Company. Елена держит меня за обе руки, я чувствую поддержку, в которой так нуждаюсь.
– Я тебе обещаю, – медленно и чётко начинает она, – что, если вдруг Тайлер или кто-то другой обидит тебя или скажет про тебя хоть что-то плохое, я сама лично буду разбираться с этим. А потом мы будем смотреть шоу Бенни Хилла и съедим много-много вредной еды.
– Гамбургеры, чипсы и кола? – спрашиваю я больше из интереса, нежели в надежде, что всё так и есть.
Елена сначала не уверенно, но потом кивает головой быстро, приговаривая:
– Да. Да, конечно.
Её тёплые на редкость ладони касаются моих щёк, и она, глядя мне в глаза, просит:
– Ты только переживи этот день, ладно?
– Куда уж я денусь, – с саркастическим смешком замечаю я.
Елена пожимает худыми белыми плечами:
– Действительно.
И когда я захожу в кабинет, я вижу всех собравшихся: Алекса, Дэна Харриса, моего бывшего с Джен, женщину в возрасте, стоящую позади молодого парня (Елена предупреждала, что они крайне неприятные работники Алекса, но я забыла их имена), Джоша (отвечающего за игру на пианино в The Angels), Кевина (барабанщика) и Тайлера. Последний глаз с меня не сводит. Когда я встречаюсь с ним взглядом, уголки его губ приподнимаются в победной улыбке. Он кивает головой в мою сторону и спрашивает меня одними губами: «Всё в порядке», я, молча, отвечаю: «Да».
Если бы не Роб Рассел всё было бы вообще отлично. Но, к сожалению, он здесь и он…
– Итак, – говорит женщина в возрасте с аккуратно уложенными на затылке тёмными волосами. Она перешёптывалась о чём-то с молодым парнишкой и Алексом, а теперь оглядывает каждого присутствующего. – Давайте обсудим ещё раз план действий. У вас ребята задача состоит в том, чтобы обойти каждый корпус детского дома, но не всем вместе, – и тут она замолкает, наверное, для того, чтобы мы вникли в суть её слов, – а раздельно. К подросткам пойдут… – женщина забирает лист бумаги у Алекса и рассматривает его, а после поднимает голову и пальцем указывает на Кевина, -… ты с Джошем будешь там. А Дэн и Дженнифер останутся на первом этаже? – немного тише уточняет она у Алекса.
Тот скрещивает руки на груди и важно кивает. Только сейчас я могу заметить, что его скулы выглядят ужасно из-за трёхдневной щетины, в лучшем случае. Его синие глаза потухли. Чёрт бы побрал их с Ади! Что происходит у этой ненормальной парочки?!
– Хорошо, – женщина даёт некоторые указания парнишке, который тут же удаляется. – Елена не с нами?
Дэн откашливается, брови он хмурит, отчего появляются морщинки на лбу.
– Она вообще-то беременна, Кендалл. Ей нельзя волноваться. Моя жена не будет участвовать в съёмках.
Похоже, эта Кендалл (наконец-то, я знаю её имя) равнодушна к тому, что у Елены будет ребёнок. И её выражение лица это подтверждает – наплевательское и безразличное. Кендалл, словно на автомате раздаёт приказы, и для неё роли не играет, кто перед ней. Она как робот, на первый взгляд.
– Так, ладно, – недовольно женщина приподнимает одну бровь, вычёркивая что-то на своём листочке. – Тогда, мистер Рассел, Тайлер и его… – Кендалл разглядывает меня поверх своих очков в красной оправе, – ...спутница проведут время с малышами. Я всё предусмотрела: дети от четырёх и до восьми лет. Это не должно быть сложно.
– Моя будущая жена, а не спутница.
Желваки играют на щеках Тайлера. Я закрываю глаза, выдохнув.
– Да, я в курсе про ваш план, – закатив глаза, отвечает Кендалл.
Она не перестаёт писать. Всё пишет и пишет, не теряя нить разговора.
– Ага, – говорит Тай громко, – но тебе всё равно, Кендалл, как и на детей, к встрече с которыми ты нас всех готовишь. И эти съёмки? Это глупо. Это напоказ.
Алекс причмокивает и выпрямляется.
– Мистер Акоста, если вашей заднице не нравится что-то, контракт можно расторгнуть в любую минуту, – холодно заявляет он, отчего я вздрагиваю по-настоящему: это не наш Алекс-подонок-и-идиот-Хилл. – Не забудьте про крупную неустойку, пожалуйста.
Дэн бросает уничтожающий взгляд на Тайлера, пока Алекс спешит удалиться из кабинета. Кендалл поднимает левую руку и поправляет на левом запястье наручные часы.
– Машина прибудет через пятнадцать минут.
От её делового тона меня тошнит, и я, невзирая на только что прошедший диалог между моим парнем и моим другом, иду следом за Алексом. Елены нет в приёмной. Это даже к лучшему: она бы стала донимать вопросами, а это сейчас ни к чему.
Алекс поворачивает за угол, в креативный отдел, и я пытаюсь успеть за ним. На этих каблуках тяжело ходить, а правило сегодняшнего дня вынудило меня надеть эти туфли. Можно бы было избежать подобной не щадящей участи, но я не готова рассказывать кому-то о своей беременности пока ещё.
– Что между вами происходит? – громко спрашиваю я, в то время как мистер-говнюк-Хилл выходит на террасу, расположившуюся между двумя офисами с красными дверями.
Алекс моментально поворачивается. Он держит в одной руке пачку сигарет, а в другой – зажигалку.
– Что ты здесь делаешь? – абсолютно недружелюбным тоном говорит он.
Я бы даже сказала, что он взревел на меня.
– Пытаюсь привести своего друга в чувство.
– Брось, Мэгги, – Алекс смеётся, запрокинув голову.
Он смотрит вверх, в голубое осеннее небо большого города.
– Ты меня совсем не знаешь, – продолжает он. – Я не твой друг.
Такое ощущение, будто он отвесил мне оплеуху.
– Нет, – возражаю я с чувством. – Нет, это не так. Я знаю, что мы – друзья. Мы все.
– Хорошо, – Алекс разваливается в бежевом кресле и разводит ноги в стороны. – Настал тот час, когда тебе позволено доказать свою дружбу: принеси мне с моего кабинета виски. Бутылочка двух тысячи первого года.
Он насмехается надо мной и не скрывает этого. Его интонация выражает враждебность и отчуждённость. Всё в нём говорит, что он хочет унизить меня прямо сейчас. И думаю, если бы на этом месте стоял кто-то другой, Алекс поступил бы так же. Ему хочется причинить кому-то боль, и я знаю, в чём причина – он сам мучается от душевной боли.
– Что между вами происходит? – терпеливо повторяю я.
Алекс некоторое время смотрит на меня отсутствующим взглядом, а потом от его крика закладывает уши:
– ПУСТЬ ТЕБЕ ТВОЯ ПОДРУГА РАССКАЖЕТ!
Мне слышно, как люди, которые только что работали на компьютере, стуча клавиатурой, внезапно прекратили своё дело. Кажется, даже птицы разлетелись. Пугающая тишина и мои глаза, шокировано оглядывающие своего друга.
Но звонит мой телефон, и прежде чем достать его из кармана джинсовой куртки, я переношусь в нашу реальность.
«Машина прибыла» – сообщение от Тайлера приходит, потому что я долго не беру трубку.
– Мне пора уходить, – говорю я Алексу и иду назад спиной, делая нерешительные шаги.
Я быстро пишу смс-сообщение Елене, мчась по длинным коридорам Paradise Company:
«Не оставляй Алекса одного, ты нужна ему. До связи».
Глава 20
Полный мужчина в солидном костюме и очках пожимает Тайлеру руку, пока десятки камер вокруг фиксируют это. Насколько мне известно, это директор детского дома. Маленькая девочка по имени Диана смотрит на меня украдкой. Она прячет глаза, когда я обращаю на неё внимание. И так каждый раз. Это начинает меня забавлять, но её грустное лицо тревожит. Диана играет с потрёпанной игрушкой в виде медведя. Медведь целый, но грязный и местами порванный. Наша съёмочная группа обеспечила интернат новыми и современными игрушками, но это не значит, что дети захотят расставаться со старыми. Эти плюшевые друзья были рядом с ними многие годы и в некоторых случаях искусственный медвежонок – твой единственный друг…
Мне ничего не стоит оттолкнуться от небольшой стойки, чтобы подойти к девочке с яркими голубыми глазами и волосами цвета спелого каштана. Но я, что не удивительно, ощущаю страх. Я жертвовала сиротам деньги, но никогда не встречалась с ними лицом к лицу и не вела разговор. Я не знаю, как они себя чувствуют – я лишь имею представление. И уверена, оно далеко от реальности.
– Привет, – говорю я тихо, садясь на небольшой стульчик рядом с Дианой.
Она отрывает свой взгляд от окна и обращает его ко мне. Господи, сколько же всего в этих огромных голубых глазах! Сколько в них страха, боли и неуверенности. Почему мир так несовершенен? Почему маленькие дети остаются одни? Почему некоторые живут на улицах, а некоторые – в приютах, где о них заботятся чужие люди? Почему маленькая Диана лишена семьи?
– Меня зовут Маргарет, – я протягиваю ей руку и она, как ни странно, отзывается на мой жест и хватает своей маленькой ручонкой мою ладонь. – Но друзья называют меня Мэгги, – продолжаю я уже дрожащим голосом.
Я не должна плакать. Нас предупредили, что делать этого не стоит. Мы должны улыбаться, поговорить с детьми, пожелать им всего самого лучшего, отдать подарки и уйти… Но, как бы Тайлер не был не доволен этим представлением, он не совсем прав. Реклама дала возможность этим сиротам обрести родителей. Благодаря тому, что про фонд Тайлера, Роба и Джен говорят без умолку в нашем штате, уже более двадцати детей покинули этот детский дом и ещё около двух сот во всём Сан-Франциско. Алекс уже планирует снимать социальные ролики, и я в этом не вижу ничего плохого. Наоборот, это отличная идея. Но я и Тайлера могу понять: пиар-команда Алекса относится к очередному нашему выходу в свет, к детям, как к работе. Как к тому, что нужно выполнить отлично: никакой самодеятельности и всего прочего. Правда, ему на это зачастую наплевать, как и Дэну. Алекс никогда не был с парнями так суров, как сейчас. Отношения между ними стали другими, они изменились.
– Я могу называть тебя Мэгги? – сладким и негромким голосом интересуется Диана безобидно. Она немного картавит, и это совершенно не удивительно, ведь на вид ей не более четырёх лет.
К сожалению, даже после встречи с ребятами этого корпуса, я мало знаю о них, лишь имена нескольких запомнила. Диану невозможно забыть. И думается мне, что не состоялась бы эта беседа, если, всё равно моё мнение об этой девочке не изменилось. Она такая…необычная.
– Конечно, – чуть ли не восторженно отвечаю я, но беру себя в руки и, откашлявшись, реагирую не так эмоционально: – Ты можешь называть меня Мэгги.
Я улыбаюсь ей довольно слабо, лишь от того, что Диана не спешит улыбаться.
– А меня Диана зовут, – говорит она и потом указывает на мишку в своих руках: – А это мистер Молчун.
– Мистер Молчун? – у меня вырывается неконтролируемый смешок.
Диана смеётся вслед за мной, не переставая кивать головой. Иногда ребёнок оглядывает жёлто-оранжевые стены парадной комнаты, когда стесняется смотреть мне в глаза.
Она подтверждает:
– Да, я назвала его так, потому что он никогда не разговаривает со мной и не отвечает мне, когда я задаю ему вопросы, – и Диана пожимает хрупкими плечами слегка разочаровано.
Разочарование тут же захлёстывает и меня. Мне вдруг захотелось, чтобы эта бестолковая игрушка стала живым настоящим зверьком.
– Нуу, – протягиваю я, раздумывая над своими будущими словами, – наверное, мистер Молчун не любит общаться? Или он просто…?
Диана разражается хохотом, показывая мне свои редкие зубки.
– Мэгги, это же игрушка! – и она разводит руки несильно в стороны, глядя на меня насмешливым и изумлённым взглядом.
Забавно. Она как бы хочет сказать мне: «Эй, тётя, ну почему ты не понимаешь таких очевидных вещей?»
– Мистер Молчун никогда, – она выделяет это слово и качает указательным пальцем, – никогда не заговорит.
Я разыгрываю удивление в чистом виде:
– Правда?! Я запомню это, и мне очень жаль, что я не услышу голос Молчуна.
Я вздыхаю, прикрыв глаза, и свожу брови вместе. Диана с интересом наблюдает за моей реакцией на её умозаключение, а потом она спрашивает меня, усевшись на стуле более удобно:
– А как ты думаешь, какой у него голос бы был?
– Если бы он мог говорить? – уточняю я, прищурившись.
– Да-да! – восклицает девочка, прижимая игрушку к себе крепче.
Я с заговорщицким видом подзываю Диану к себе пальцем, и когда она подскакивает ко мне, подставляя ушко, я шепчу, чтобы никто больше не услышал:
– У него бы был голос, как у Винни из Диснеевского мультика.
Я отстраняюсь теперь, чтобы увидеть, как смотрит на мою идею Диана, но она растеряно оглядывает меня и даже немного печально.
– Что такое? – спрашиваю я, пока она хлопает длинными тёмными ресницами. – Ты не смотрела этот мультфильм? Вини-Пух и все-все-все? Дом на Пуховой опушке?
В ответ Диана ритмично качает головой, опровергая мои предположения.
Я молчу лишь некоторое время, но спустя две минуты игры в гляделки, я и поднимаю руку и треплю нежно руку маленькой девочки. Её взгляд полон доверия. Мне страшно, что я могу подвести её. И я не знаю, почему среди стольких детей, которым нам «презентовали», я так прониклась именно Дианой. Я не знаю, что с ней случилась и какова её история, но я не могу и не хочу уходить от неё.
– Ты хочешь спросить сейчас, почему я оказалась здесь и как так произошло? – Диана спрашивает вполне откровенно и наивно.
Мой рот открывается ошеломлённо. Диана присаживается обратно, откладывает мистера Молчуна и складывает одну руку поверх другой.
– Все взрослые спрашивают меня об этом. Они общаются со мной и говорят, что, может быть, заберут меня с собой.
Я сглатываю от внезапной боли, растекающейся у меня по горлу и попадая прямо жгучей жидкостью мне в сердце.
– Но потом они забирают другого ребёнка.
Этой девочке четыре года, но размышляет она так, словно ей намного больше. Словно, она уже взрослая и всё понимает. Понимает, какими могут быть взрослые люди. Осознаёт, что ей никто ничего не должен. Хотя, весь этот грёбанный мир обязан защищать её и беречь, как и остальных детей.
Неприятное ощущение одолевает меня, и я вовремя оборачиваюсь, чтобы увидеть, как в нашу сторону направляется Роб. Я держусь, чтобы не сорваться.
– Он тебе не нравится, да? – шёпотом спрашивает Диана, приложив ко рту ладошку.
Я не успеваю ответить, потому что грубая мужская ладонь опускается на моё плечо.
– Пойдём, нам нужно поговорить, – излагает он бесстрастно.
Я поражена его тоном, хочется врезать ему посильнее меж ног.
– Я вернусь позже, – обещаю я Диане, сжимая её маленькую ручку в своей.
Она кивает, не надеясь, думаю, что мои слова окажутся правдой.
Когда я поднимаюсь, Роб оттаскивает меня в другую комнату и закрывает за нами дверь. Посмотрев на него, я могу сделать вывод, что он еле сдерживается, чтобы не ударить что-нибудь… или кого-нибудь.
– Что тебе нужно? И где Тайлер?
Я скрещиваю руки на груди, принимая чуть ли не боевое положение.
– Значит, ты за него замуж собралась? Или вы теперь что, влюблённая парочка?
Я выдыхаю, усмехнувшись и качнув головой.
– А тебе-то что до моей личной жизни, Роб? Если бы эта Кендалл сегодня утром не просветила бы тебя и остальных, ты так бы и оставался в неведении.
Он кусает щёку изнутри и упирает ладони в бёдра, пристально меня осматривая.
– Что ты вообще в нём нашла, Мэгги?
– Если бы ты не оставил меня…
Мне не удаётся закончить предложение, потому что Рассел со всей силы ударяет по стене пустой комнаты, не считая нас двоих.
– Прекрати! – я толкаю его, и Роб отшатывается. – Это же детский приют! О чём ты думаешь?
Он подходит ближе, я даже не успеваю среагировать, а его руки уже покоятся на моих щеках и пальцами он обводит контуры моих скул.
– О тебе, – признаётся Роб, его горячее дыхание обжигает кожу. – Я думаю о тебе, Мэгги.
– Только потому, что я принадлежу другому.
Я констатирую, а Роб активно машет головой в стороны.
– Нет, – выдаёт он тихо, а потом громче: – Нет, нет, нет.
– Да, – парирую я смело, – это так. Тебе не нравится, что я с Тайлером. Я выйду за него.
Не рассказывай ему про ребёнка, Мэгги. Не рассказывай.
– Да ну? – Рассел выгибает бровь.
Его руки стремительно падают вниз.
– Ты, правда, думаешь, что он женится на тебе? – Роб издаёт смешок, в его взгляде плещется презрение. – Какая ты глупая… У Тайлера поклонниц больше, чем жителей в Аризоне. Ты смеёшься, что ли? – Он отводит в сторону край рубашки и указывает себе на грудь в области сердца. – Вот здесь у него татуировка имени чужой женщины. Каково это – любить того, кто не любит тебя, а?
Он провоцирует меня. Просто нагло провоцирует. Я не поддамся.
– Тайлер отпустил Зоуи,– говорю я, мой голос еле слышен.
– Конечно, – Роб складывает губы трубочкой, и злой смех вырывается из его горла.
Рассел проводит рукой по коротким тёмным волосам. Его светлые глаза прожигают меня на расстоянии. С моих же уже капают слёзы.
В то время как он поправляет свою рубашку и коричневый пиджак, я хватаюсь за круглую ручку двери.
– Пожалуйста, Роб, оставь ме…
И в этот раз я не договариваю. Снова. Потому что, с кармана пиджака Рассела выпадает флаер с уже знакомой мне эмблемой.
На листовке реклама сайта Incognito.com.
Глава 21
Я наблюдаю за тем, как Роб вскидывает брови, заметив, что кое-что выпало из его кармана. Он напрягается, смотрит вниз, а потом морщины на его лбу разглаживаются. Он вздыхает достаточно умиротворённо, немного устало и поднимает лежащий на полу флаер. Он мнёт его и прячет обратно в карман. А после Роб упирает руки в бока и выгибает бровь красноречиво.
– Ну, и чего ты стоишь? – говорит он с некой злостью в голосе. – Иди к своему Тайлеру.
Его интонация ставит меня в неловкое положение: он обижен, словно, он имеет право быть таким. Я прихожу в замешательство, но быстро беру себя в руки.
– Иди к нему, – кивает Роб головой на дверь и упирается в косяк одной ладонью, а другую руку просто опускает вдоль тела.
Я делаю шаг в его сторону. Потом ещё и ещё. Пока мы не оказываемся настолько близко друг от друга, что мне удаётся выхватить из его кармана злосчастную листовку. Роб раскрывает рот в удивлении, когда я отскакиваю от него. Я разворачиваю смятый листок и вглядываюсь в изображение и буквы на нём. Всё точно. Мне не показалось, к сожалению. К сожалению, я не ошиблась
– Что…что ты вообще вытворяешь? – Роб спрашивает, нахмурившись.
Он даже не пытается вырвать у меня из рук свой флаер. Он стоит на месте и сморит на меня, как на полную дуру.
Но я ведь и не думаю сдаваться.
– Так это всё ты? – задаю я вопрос напрямую, решив не ходить бессмысленно по кругу.
– Что? – Рассел хмурится ещё сильнее, но в этот раз он не прячет улыбки.
– Не лги мне! – не сдержавшись, кричу я.
Оторопев от такой моей реакции, Роб прекращает смеяться. Его лицо принимает непроницаемый вид. Я могу точно сказать, что понятия не имею, о чём он думает сейчас. Это меня невозможно сильно огорчает. Я хочу знать, что творится в его голове, полной ужасных бесчеловечных идей.
– Ты можешь не врать мне? – прошу я, а слёзы выступают у меня на глазах. – Хоть раз в жизни… Зачем ты делал это? Зачем?!
– Делал что?? – срывающимся голосом говорит Роб.
Он выпучивает глаза. На его шее выступают вены, а лицо и вовсе покраснело.
– Ты можешь мне объяснить, Мэг, что происходит? – его непонимающий тон лишь вводит меня в заблуждение.
Я уверена в этом. Рассел – просто невероятный лжец и актёр.
И поэтому, когда он отвечает вопросами на мои вопросы, я бросаю в него его же листовку и спешу открыть дверь, чтобы выбраться из этой комнаты. Чтобы больше не стоять рядом с ним и не дышать одним воздухом с этим человеком. С подлым, ужасным, лживым человеком. Как так вышло, что однажды я полюбила его? Как так вышло, что я любила совсем другого мужчину, но не того, в кого превратился Роб сейчас. И мне стыдно за него. Стыдно за то, кем он стал. Стыдно за мужчину, разбившему мне сердце.
Рассел притворялся моим другом в анонимной социальной сети. Но он знал, кто я, учитывая недавние факты, указывающие на это.
– Погоди! Постой!
Минуту назад велящий мне покинуть его, Роб кладёт свою сильную ладонь на ручку двери, так же, как и я. Он удерживает меня, взглядом впиваясь в меня. Как будто, он хочет понять сложившуюся ситуацию.
Я отступаю, вытирая слёзы со скул. Наверное, тушь растеклась, и я выгляжу очень нехорошо.
– Ты недостаточно поиздевался надо мной? – говорю я, бросая ему в лицо всю свою горечь и отчаяние. – Тебе этого мало… Сото?
Я намеренно произношу его интернет-прозвище, чтобы наблюдать за тем, как изменится состояние Роба, когда он поймёт, что я его полностью разоблачила.
Но Роб лишь издаёт изумлённый смешок, а чуть позже и вовсе хохочет, крепче держась за косяк перед собой. Он прислоняется к стене, продолжая смеяться, словно умалишённый.
– Как… как… – ему не удаётся внятно произнести предложение, и от этого он смеётся ещё громче.
А мне лишь остаётся глядеть на то, что мой бывший муж потешается надо мной.
– Как ты меня назвала? – наконец, говорит он, успокоившись и вытирая слёзы с глаз. – Повтори-ка.
– Перестань притворяться!
– Перестань говорить ерунду, Мэгги!
– Перестань быть таким козлом!
– Всё! Хватит!
От нашей словесной перепалки ему становится якобы нехорошо, и он выставляет руку перед собой, прекращая наш спор.
– Давай поговорим спокойно, – выдохнув, предлагает Роб. – Почему ты назвала меня Сото?
– Да потому что… – я облизываю пересохшие губы и решаю, что ему сейчас сказать и как упрекнуть. – Потому что…ты Сото.
С каждой минутой сомнения одолевают меня всё больше. Глядя на испуганного и изумлённого Роба очень нелегко предполагать, что именно он был моим анонимным другом.
– Меня зовут Роб Рассел, – медленно выговаривает он. – Ты… – он сощуривается. – … с тобой всё в порядке, да?
Я развожу руками и выплёвываю:
– Конечно! Со мной всё хорошо! Это ты трусливый лжец!
Он продолжает молчать, пока я забрасываю его обвинениями:
– Ты с самого начала знал, что М – это я, скажи? Почему ты притворялся? Почему заставил меня поверить в то, что ты просто человек из интернета, которого я никогда не видела. Нет, ты не говорил прямо так, – оправдываю я положение, – но я поверила. Поверила тебе! Как ты мог? И почему ты тогда, заставив меня влюбиться в тебя, то есть в Сото, решил покончить со мной? Для чего? Я не понимаю тебя, правда… После ты снова написал мне и предложил вновь стать твоей М. Просто скажи мне честно, за…
– Всё, помолчи, помолчи немного…
Роб потирает виски, глядя задумчиво в окно. Он напряжён и тяжело дышит. Меня пугает его реакция. Кажется, он не понимает, о чём я говорю.
– Та часть, где ты говоришь, что влюбилась в меня… то есть в этого Сото… он пожимает плечами, развернувшись ко мне, – … она мне понравилась…но я не могу…это не выглядит логично. Потому что мы не общались до того момента, как я не вернулся в Сан-Франциско. И ты это знаешь. Мы не…мы не поддерживали никакого контакта, пока не увиделись вновь в этом городе.
Его светлые глаза налитые печалью и горестью оказывают на меня давление, и я сдаюсь. Я даже не подозревала, что снова смогу этого человека жалеть. Который бросил меня. Но я могу. Мне его жаль. Его слова кажутся такими искренними и трогающими за душу. Оказывается, у меня осталось немного сострадания к Робу. Особенно, когда он смотрит на меня так. Словно, он потерян. Словно, ему никогда не вымолить у меня прощения.
– Я теперь и сама запуталась, – признаюсь я неохотно. Не понимаю… Этот флаер. – Я раскрываю ладонь и показываю на смятый листок. – Это реклама анонимного сайта, на котором я познакомилась с Сото. А потом он, после того, как предложил испытать наши отношения на прочность, решил порвать со мной.
– Ты познакомилась с парнем в социальной сети, и он тебя отшил?
– Там всё анонимно, – продолжаю я. – Ты не знаешь, кто твой собеседник, а твой собеседник не знает, кто ты такой. Да, он отшил меня, а после того, как у меня с Тайлером… – я поднимаю глаза, мне неудобно говорить об этом Робу… – всё наладилось, Сото написал мне, что хочет, чтобы мы снова были вместе, или что-то вроде того. Когда я отказала ему, он нашёл меня в твиттере, он узнал номер моего телефона!
– Этот подонок терроризирует тебя до сих пор? – с беспокойством в голосе интересуется Роб.
Он снимает свою тёмную куртку и вешает её на спинку стула. Я замечаю, как сильно он вспотел, а лицо его так и остаётся слегка покрасневшим.
– Нет, – отвечаю. – Больше нет.
– И ты подумала, что это был я?!
Спрашивает он с чувством. Я теряюсь под его напором. Могу лишь кивнуть в ответ головой.
– Я бы не стал, Мэгс…
– Прости, – я закрываю глаза, позволив ещё одной слезинке скатиться вниз. – Я так напугана. Я пытаюсь всё скрывать от Тайлера, а теперь я всё рассказала тебе…
Его тяжёлые шаги эхом раздаются по комнате. Он подходит ко мне вплотную и самовольно обнимает меня за плечи.
– Ты его любишь?
Его вопрос застаёт меня врасплох. Я вскидываю голову.
Роб поясняет:
– Я про Тайлера.
– Да, – говорю я. – И я… – стоит ли говорить? – … беременна от него. Я не хочу, чтобы между нами всё разладилось.
Рассел сглатывает и выглядит действительно потрясённым. Он проводит рукой по волосам, усмехнувшись. Делает несколько глубоких вдохов и вновь поворачивает голову ко мне.
– Ну что ж, поздравляю, – уже с улыбкой говорит он. – Правда. Я не думал, что у вас всё так серьёзно.
Мы молчим некоторое время, присев на краешек парты. Мы смотрим на дверь перед нами, но ни один из нас не решается встать, открыть её и уйти прочь. Возможно, потому что между нами так много недосказанности. Я была его девочкой когда-то, а сейчас мы чужие друг для друга. Сидим плечом к плечу и не можем даже заговорить. Всё это выглядит глупо, неловко, нелепо…
– Я не собираюсь рассказывать ничего Тайлеру, я не хочу рушить то, что есть между вами.
Роб вытянул ноги и скрестил лодыжки. Он, засунув руки в карманы брюк, пожимает плечами и подмигивает мне.
– Тем более, мы ведь с ним партнёры.
Мои губы растягиваются в улыбке. Я смотрю на Рассела совсем другими глазами теперь. Как будто раньше я не знала его, а узнала настоящего только сейчас.
– Спасибо, – я касаюсь его локтя своим, глядя на его немного измотанное лицо.
– Но вопрос «кто такой Сото?» остаётся открытым, – выносит он вердикт.
Он говорит таким голосом, как если ему самому не хочется впутываться во всё это.
– Я знаю, – я взмахиваю рукой. – Но его невозможно найти. На него невозможно выйти, Роб. Да я и не хочу.
– Как это ты не хочешь?
Он поднимается и тянет меня за собой.
– Давай, приходи в чувство, поправляй причёску, – пальцами он убирает несколько длинных каштановых прядей с моего лица, – и выходи туда – к камерам, где тебя ждут красивой и счастливой.
Я вздыхаю.
– Знаешь, я так устала притворяться…
Он закатывает глаза, чем вызывает у меня искреннюю улыбку.
– Шутишь, что ли, мисс будущая жена рок-звезды?! Ты беременна от известного музыканта, – Роб прикусывает нижнюю губу и опять подмигивает, наклоняясь немного ниже. – Всё только начинается.
