Текст книги "Опасная компания"

Автор книги: Лаура Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Он говорил с легким юмором, так, чтобы она не обиделась.

– А что, если… мне все равно?

Максим всмотрелся в ее лицо. Она была измучена, травмирована, и действие лекарств еще не прошло. Он не имеет права принимать всерьез то, что она будет говорить этой ночью.

– Не надо меня соблазнять, Джорджи. Я воспользуюсь твоим приглашением, когда ты будешь в состоянии защищаться.

– Максим! Джорджиана! Я так волновалась! Когда Максим внес Джорджиану в дом, Кора встретила их в прихожей.

– Я уже приготовила постель. Хотите чаю или супа, Джорджиана?

– Только спать, – пробормотала Джорджиана, уткнувшись Максиму в плечо.

Он поднялся с ней по лестнице на второй этаж.

Как только они вошли в спальню, зазвонил телефон. Максим наклонился и уложил Джорджиану в постель, а Кора тем временем сняла трубку.

– Да. Она как раз приехала, – ответила Кора, а потом прикрыла трубку рукой. – Джорджиана, вам звонит какой-то молодой человек. Он уже звонил три раза. Говорит, что он – ваш брат.

Джорджиана больше не могла смотреть Максиму в глаза. Это наверняка Алан.

– Я с ним поговорю.

Кора с Максимом переглянулись, но остались в комнате.

– Привет, Алан. – Джорджиана могла только вяло бормотать. – Нет… Ничего серьезного. Я споткнулась… и порезалась. Да, несколько стаканов крови… – Она засмеялась. – Шучу, Алан. Устала, ужасно устала. Нет, никакой больницы. Я хочу спать. Позвоню завтра.

Не дожидаясь, пока Кора повесит трубку, она закрыла глаза, уже засыпая.

– Если вы будете переодевать ее, я подожду внизу, – предложил Максим.

Кора кивнула.

Вскоре на лестнице послышались ее шаги. Максим вскочил с кресла, стоявшего у камина, и встретил ее в прихожей.

– Она уже крепко спит. Бедняжечка, не разрешила мне никому позвонить. И я не осмелилась предложить ее брату приехать сюда.

Озабоченное выражение лица Коры встревожило Максима.

– Вам что-то не понравилось, Кора? Мгновение ему казалось, что она не станет отвечать.

– Да нет, нисколько. Однако… Он был ужасно груб, когда я сказала, что Джорджианы нет дома и что она попала в больницу из-за несчастного случая. Я не слышала подобных выражений с тех пор, как перестала работать в школе!

– Возможно, он просто волновался за сестру, – сухо предположил Максим.

– Возможно, – согласилась Кора.

Максим перевел взгляд на потолок. Джорджиана в опасности! Он остро ощущал это и связывал с человеком, которого зовут Алан.

– Вы за нее тревожитесь, – сказала Кора.

– У нее был тяжелый вечер, – ответил Максим, стараясь не выдать своих мыслей. – Я обещал врачу, что кто-то останется с ней на всю ночь.

Кора кивнула:

– Я это сделаю. Хотя, если говорить честно, Джорджиана заставила меня пообещать, что я уйду домой. Она бывает упрямой. Я просто побуду внизу. Она не догадается о моем присутствии, если не проснется и я ей не понадоблюсь.

Максим не слушал ее. Если Джорджиане угрожает опасность, то Коре ее не защитить!

– Думаю, будет лучше, если здесь сегодня переночую я. – Пристальный взгляд Коры заставил его густо покраснеть, как пойманного с поличным школьника. – Поймите меня правильно. Мы не любовники. Но я ее люблю.

– Она – глубоко несчастная молодая женщина, – помолчав, проговорила Кора, продолжая пристально смотреть на Максима. – Не знаю, следует ли мне это говорить… Но, по-моему, она испытывает те же чувства, что и вы. Я не одобряю распада браков, но, на мой взгляд, в данном случае говорить об этом нелепо. Я иду домой.

Когда за Корой закрылась дверь, Максим быстро обошел весь дом, запирая окна и двери и выключая свет. Закончив обход, он пододвинул кресло-качалку к кровати Джорджианы и сел.

Кора помогла ей сменить окровавленную одежду на голубую фланелевую рубашку с рюшами по воротнику и манжетам. Она казалась необычайно юной и уязвимой, лежащая настолько неподвижно, что он дотронулся до руки, чтобы нащупать пульс, а когда ощутил его ровное биение, показалось вполне естественным не выпускать ее руки.

– Джорджи, Джорджи, ты должна мне довериться! – Он наклонился и прижался губами к ее запястью.

Глава 11

Болеутоляющие лекарства сделали свое дело. Рука у Джорджианы больше не пульсировала болью. Но вот неприятные картины ее сна…

Она находилась в длинном туннеле, уходящем от нее в бесконечность. Над головой на проводе висела голая электрическая лампа. В голове у нее проносились пугающие мысли. Здесь опасно! Ей надо отсюда уйти!

Когда она обернулась, за ней не оказалось двери – сплошная стена. Она провела пальцами по прочной белой поверхности. Ничего. Повернувшись, она снова посмотрела в туннель.

И увидела их.

Они были только тенями – тремя высокими широкоплечими силуэтами за лестницей. Ее губы судорожно зашевелились, составляя слова без звука, ногти заскребли по гладкой поверхности, похожей на стекло.

Шипящая ругань заставила ее оглянуться. Пистолетный выстрел прозвучал оглушительно, словно взрыв. Из дула в замедленном движении кошмара вырвалось пламя.

И вдруг чудо: она бросилась к двери, выскочила на улицу и снова услышала, как ее осыпают грязной руганью.

БЕГИ! БЕГИ!

В голове осталась одна эта мысль, но ноги не повиновались. Асфальт начал таять у нее под ногами, превращаясь в липкую черную массу, которая засасывала ее туфли.

Пистолетный выстрел, раздавшийся совсем рядом, заставил ее упасть. Или это был удар пули?

Ее правая рука ударилась о бетон – и взорвалась ослепительной болью.

«О Боже! Он меня убьет!»

– Боже! Он хочет меня убить!

– Джорджиана! Джорджиана! Проснись! Это только сон. Джорджиана?

Максим приподнял ее и не выпускал, не обращая внимания на то, что она попыталась вырваться, беспомощно колотя его кулаками.

– Джорджи, девочка, все в порядке. Это Максим. – Крепко удерживая ее за плечи, он поймал ее забинтованную руку и приложил ее ладонь к своей небритой щеке. – Почувствуй меня, Джорджиана. Я – настоящий.

Было так темно, что разглядеть ничего было нельзя, но Джорджиана вдруг поняла, кто к ней обращается.

– Максим?

– Джорджи! Слава Богу!

Он притянул ее к себе, крепко обхватил руками и, прижав к груди, начал нежно баюкать. Она беспомощно зарыдала.

– Тсс, малышка. Это просто страшный сон. Пока я рядом, с тобой ничего не случится. Даю тебе слово! Тебе ничего не грозит.

Понемногу ее рыдания стали затихать, и он, обняв ее еще крепче, притянул к себе на колени. Она дрожала от холода и потрясения, вызванного кошмарными картинами. Его глаза защипало от слез ярости. Тот, кто сотворил с ней такое, дорого за это заплатит!

– Господи, Джорджи, что с тобой случилось?

Максим губами снимал у нее со щек соленые слезы. Ее руки обвились вокруг его шеи. Ему было приятно знать, что даже в тумане кошмара она узнала его. Первый осторожный поцелуй, который он запечатлел в уголке ее губ, заставил ее нетерпеливо вздохнуть. Чуть повернув голову, она подставила ему губы.

Он поймал ее нежный рот, и их губы слились в нескончаемом поцелуе.

Джорджиана почувствовала, как напряжение оставляет ее, гораздо более сильное чувство – страсть – полностью вытеснило его. Обхватив ее талию, Максим крепко прижимал Джорджиану к груди, а свободной рукой гладил по спине. Наслаждаясь сладкой близостью их тел, она выгибалась навстречу его прикосновениям.

Когда она прервала поцелуй, чтобы прижаться губами к жаркой коже его шеи, у него вырвался тихий стон блаженства.

– Люби меня, Максим. Я хочу быть с тобой, – прошептала она ему на ухо.

– Ах, Джорджи! – вздохнул он.

Ее рука робко легла ему на грудь, и он закрыл глаза. Ее пальцы двигались медленно, знакомясь с мужественными контурами его тела. Это осторожное прикосновение заставило его сердце забиться вдвое сильнее, но он все же не попытался уложить ее на спину, как бы сильно ему этого ни хотелось. Он стиснул зубы и ждал.

Спустя чуть ли не целую вечность ее рука скользнула вниз и легла ему на колени вверх ладонью.

– Джорджиана?

Она заснула.

Но даже во сне она не отпустила его. Когда Максим встал, чтобы уложить ее на подушку, ее руки стиснули ему шею, увлекая на постель рядом с собой.

– Пожалуйста! – просила она, инстинктивно стараясь придвинуться как можно ближе, ловя тепло его тела. – Хорошо!

Она вздохнула и потерлась о вытянувшегося рядом с ней человека, даже во сне ощущая его защиту.

– Да, хорошо, – повторил он не без иронии. – Но я бы солгал, малышка Джорджи, если бы не сказал, что могло быть гораздо лучше!

Джорджиана проснулась, ощущая блаженство. Жар пронизывал все ее тело – от шеи до пальцев ног. Более приятного пробуждения у нее еще никогда не было. Не желая торопить ту минуту, когда ей придется встать, она не стала даже открывать глаза.

Обычно по утрам она просыпалась, свернувшись клубком. Одно неловкое движение – и ее нога или рука попадали на леденящую простыню холодной постели.

Однако этим утром она лежала, вытянувшись во весь рост, и каждая мышца ее тела была невероятно расслаблена. В комнате было совсем светло – это она поняла, даже не открывая глаз. Что, разве сейчас лето? Нет же, зима! Что-то теплое и тяжелое, прижавшее ее к матрасу, – это, наверное, груда одеял?..

Она тихо вздохнула и лениво потянулась. Этого движения оказалось достаточно, чтобы вернуться к реальности. Тупая боль возникла в правом запястье, наткнувшемся на преграду, которая держала ее в плену.

Стоило ей начать поворачиваться – и рука чуть приподнялась, давая ей свободу. Открыв глаза, Джорджиана встретила ленивый, томный взгляд ярко-синих глаз Максима Дехупа.

– Доброе утро.

Его голос немного сел после сна, но глаза уже вспыхнули жизнью. Он поднял голову. На его щеках лежала синеватая тень, на лоб упала прядь темных волос. Такие же темные волосы завитками покрывали его широкую грудь.

Ее взгляд медленно скользил по его загорелому торсу, пока не уперся в резинку трусов. Это была вся его одежда – темно-синие плавки. И теперь Джорджиана заметила, что ее ночная рубашка задралась вверх почти до самой талии. Сама того не замечая, она водила большим пальцем ноги по его лодыжке, бессознательно наслаждаясь мужским телом.

Словно прочтя ее мысли, Максим приподнялся на локте и положил руку на ее бедро. Горячая ладонь обожгла ей кожу, и, когда их тела соприкоснулись от плеч до колен, она ощутила пульсирующее свидетельство его желания.

Он улыбнулся:

– Вот что ты делаешь со мной всякий раз, когда я о тебе думаю.

Его губы прижались к ее щеке, а потом он проследил языком полумесяц ее шрама.

– Я обожаю этот твой крохотный недостаток, который делает тебя правдоподобной, Джорджи. И… мне… надо… чтобы ты… была… настоящая, – прошептал он, сопровождая каждое слово мягким толчком языка возле розового ушка.

Джорджиана закрыла глаза, потрясенная чувственностью его прикосновений. Теперь жар пылал где-то внутри ее тела. Казалось, что стоит Максиму ее поцеловать, и она растечется жидким огнем.

Ее бедра нетерпеливо подрагивали, а когда его ладонь обхватила ее упругую попку, крепче придвигая к себе, она невольно ахнула.

– Люби меня, Джорджи! Люби меня! – взмолился он нетерпеливо.

– Да! – приглушенно выдохнула она. – Да, Максим, я люблю тебя!

Она ни о чем не думала. Чувственные узы, связавшие их, были чем-то гораздо более глубоким и сильным, чем разум. Их уже давно влекло друг к другу, но они пытались это отрицать, скрывать. Они ходили кругами, они проверяли себя – им трудно было поверить в то, что столь естественное и необходимое, как любовь, может начаться с таких примитивных ощущений. Джорджиана привыкла не доверять проявлениям своей сексуальности. Но теперь она сознавала, что этому суждено было случиться, что правила должны отступать перед столь исключительным влечением. А ее любовь к Максиму была всепоглощающим влечением.

Она не сразу поняла, что он отстраняется от нее. Ей показалось, что он просто готовится к их близости. И только когда он сел и спустил ноги с кровати, ей стало ясно, что он поменял решение.

– Что случилось?

Она попыталась сесть и вскрикнула от боли, неосторожно опершись на раненую руку. Максим обнял ее:

– Тише, Джорджи. Врач сказал, что тебе надо несколько дней лежать.

Спокойно и ловко он уложил ее на подушки и укрыл одеялом.

Она ошеломленно смотрела на него.

– Разве ты не слышал моих слов? – выдавила она, разрываясь между смущением и потребностью понять, что происходит.

– Слышал, – мягко ответил он. В его голосе звучала боль. – Но мы не можем этого сделать, когда…

Он бросил взгляд на столик у кровати, но фотографии Эдварда там не оказалось. Он удивленно поднял брови. Действительно, этой фотографии не было и накануне ночью!

Джорджиана поняла его мысли и высунула руку из-под одеяла. Обручальное кольцо тоже исчезло.

Максим ошеломленно смотрел на ее пальцы, а потом взял и быстро поцеловал их.

– Нам надо поговорить, Джорджиана. Есть вещи, которые надо уладить в первую очередь.

– Поговорим сейчас! – настойчиво попросила она, пытаясь поймать его за руку.

Однако Максим покачал головой:

– Ты слишком много пережила. Пойду приготовлю тебе завтрак. А ты отдыхай.

Он взял со столика чашку и ушел в ванную, расположенную напротив спальни. Вернувшись, он подал ей две таблетки и воду.

– Прими лекарство.

Когда Джорджиана послушно исполнила просьбу, он поставил чашку на место и взял брюки и рубашку.

Она наблюдала за ним, удивляясь, как непринужденно он идет по жизни – в одежде и без нее.

– Я люблю тебя, – повторила она, когда он уже был у самой двери.

Он обернулся и послал ей нежнейшую улыбку:

– Знаю.

Джорджиана больше не заснула. Тупая боль, бившаяся в руке, только усиливала чувство, что за последние месяцы она сумела совершенно испортить себе жизнь. Она всегда была так занята, так поглощена стремлением наверстать упущенное время, что ей некогда было даже приостановиться и подумать о том, куда она движется. Та автомобильная авария стоила ей целого года учебы. Смогла она с этим смириться? Нет! В течение трех лет училась, чтобы набрать недостающие баллы и закончить одновременно со своими сверстниками. А потом она без перерыва бросилась изучать юриспруденцию – и еще три года только училась и работала. Сдала квалификационный экзамен с первой попытки. Тогда же дала себе слово, что будет помогать бедным и заброшенным. Эстасио стал для нее вызовом, который она не могла не принять. Именно поэтому она бездумно поехала к нему домой и в конце концов едва не погибла.

И даже тогда она не остановилась! Она охотно, даже с радостью, согласилась исполнить свой гражданский долг. Какой-то преступник хочет заставить ее замолчать? Она выдержит любые испытания! Ей надо временно переехать в другой город, сменить имя и…

– Испортить себе жизнь, – сердито пробормотала она.

Она не рассчитывала, что встретит мужчину. В последние шесть лет ей было не до встреч и романтических увлечений. Ни один мужчина не возбудил в ней такого интереса, чтобы захотелось затормозить, провести с ним время, пока…

Пока не появился Максим.

А теперь между ними лежит столько полуправды и откровенной лжи… Когда он узнает правду, то, наверное, просто уйдет и больше никогда не захочет с ней разговаривать.

– Но мне нельзя рассказать ему всю правду. Пока – нельзя.

Она перевернулась на живот и спрятала голову под подушку. Она все еще должна скрываться. И так до начала судебного процесса… Если выпущенный под залог человек вообще на него явится.

Она застонала, стараясь зарыться как можно глубже. Она разрывается между своими обязательствами перед Аланом и судом и своей всепоглощающей любовью к Максиму Дехупу. Возможно, если она поделится с ним своей тайной, он все поймет. А если он поймет, то… настоит на том, чтобы ее охранять.

Эта мысль заставила Джорджиану вынырнуть из-под подушки. Максим захочет постоянно находиться рядом с ней, присматривать за ней. Он создаст ей защитную оболочку. Но на самом деле он сам будет ради нее подвергаться опасности. Хотя ничего и не произошло, ее не оставляло ощущение нависшей над ней опасности, и оно постоянно было с ней.

Она потрогала белую повязку, которая покрывала ее руку от ладони до локтя. Именно ощущение опасности заставило ее накануне вечером так неправильно себя вести. Если из-за нее – Боже упаси – с Максимом что-то случится, она себе этого не простит.

Нет, ей нельзя открыть ему правду. Пока – нельзя. Тогда как она докажет ему, что любит по-настоящему?

Пока она лежала и даже сидела на кровати, она считала себя сильной и здоровой. Однако стоило ей спустить ноги на пол…

Отчаянно цепляясь за мебель и стены, она с трудом добралась до коридора. Между ними еще нет близости. Она не может попросить его, чтобы он отнес ее в ванную.

Завтрак был любимой трапезой Максима. И его ничуть не смутило, что в холодильнике у Джорджианы находилось только два яйца, молоко и три апельсина. Он не сомневался в возможности чуда. Когда в чулане обнаружились консервированные яблоки, а в морозильной камере – нетронутый ломоть канадского бекона, он уже улыбался.

Через полчаса Джорджиана осторожно вошла на кухню, ароматы корицы, жареного мяса и кофе наполняли ее. Она ожидала увидеть у плиты Кору.

Однако там оказался Максим – с вилкой в руке и белом фартуке.

– Ты?! – изумленно воскликнула она.

– Если ты пообещаешь сидеть тихо, я разрешу тебе здесь остаться. В противном случае ты отправишься обратно в постель! – мягко упрекнул ее Максим.

Обхватив Джорджиану за талию, он подвел ее к столу.

– Я не смогла ничего сделать с волосами, – смущенно пробормотала она, поймав на себе его пристальный взгляд.

– Ты выглядишь просто роскошно, – весело ответил он, но в выражении его лица не было и следа невинной шутливости.

Джорджиана замерла, надеясь, что получит тот поцелуй, который обещал его взгляд, но Максим отпустил ее, легко прикоснувшись губами к ее лбу.

Завтрак стал чередой чудесных сюрпризов. Первая же чашка кофе оказалась удивительно крепкой и душистой, лишний раз подтверждая ее теорию, что кофе, сваренный кем-то другим, всегда вкуснее твоего собственного. Потом был свежевыжатый апельсиновый сок. После этого Максим вынул из духовки основное блюдо – яблочную запеканку.

Они ничего не говорили друг другу. Максим дразняще улыбался, но ничем не выдавал своих мыслей, он только наблюдал за тем, как она ест. С каждой минутой терпение Джорджианы истощалось, пока наконец она не почувствовала, что больше не выдержит.

– Почему ты ничего не говоришь? Ничего хуже этого молчания просто быть не может! – пожаловалась она. – Ты всегда говорил прямо и откровенно, Максим Дехуп. Так что выкладывай!

Максим неспешно поставил посуду в мойку и только потом повернулся к ней. Он был готов рассмеяться.

Джорджиана этого не увидела, встала и повернулась, чтобы уйти. Прикосновение к затылку распространило по всему ее телу сладкую дрожь, Его руки легли ей на плечи, и она привалилась к нему спиной.

– Ты ведь понимаешь, что дальше так продолжаться не может, Джорджи, – сказал он, упираясь подбородком в ее макушку.

Она кивнула:

– Знаю.

– Нам с тобой надо что-то делать.

Она усомнилась, что правильно расслышала его слова, – так у нее стучало в висках.

– Нам с тобой?

– Нам с тобой, – подтвердил он.

– И что же?

Его ладонь легла ей на шею.

– Расскажи мне про Эдварда.

Джорджиана едва заметно покачала головой. Она не намерена добавлять к их отношениям новую ложь.

– Он пытался тебя убить, Джорджи?

Она резко вскинула голову:

– Что?!

– Вчера, когда тебе приснился кошмар, ты сказала: «Он хочет меня убить». Ты боишься Эдварда? – Его губы гневно сжались. – Он причинял тебе боль? Он бил тебя, Джорджи?

Она потрясенно смотрела на Максима.

– Нет! Дело совсем не в этом. Я… я совершила ошибку… что стала миссис Манчестер!

– Ты его любишь, Джорджи?

У нее замерло сердце. Максим ждал – он смотрел на нее взглядом, обнажившим его душу. Она отвела глаза. Что она могла сказать?

– Нет, я не люблю Эдварда Манчестера. И никогда не любила.

Его руки стиснули ей плечи, так что она поежилась от боли. В ту же секунду она снова почувствовала его нежность.

– Тогда почему ты вышла за него замуж?

Больше она лгать не могла.

– Ты поймешь, если я скажу, что совершила несколько крупных ошибок, о которых жалею всем сердцем?

Она увидела, как он меняется. Сначала изменился взгляд его чудесных ярких глаз, в которых плескался целый океан чувств. Они сверкали и переливались, словно воды, питаемые глубокими тайными течениями. А потом зажглась его улыбка. Джорджиана почувствовала, что ее душа открывается ему навстречу, что теперь она находится целиком в его власти.

– Расстанься с ним, Джорджи. У нее по телу пробежала дрожь.

– Я не могу освободиться. Пока – не могу. Сначала я должна кое-что сделать.

– Открыто поговорить с ним? – В его голосе зазвучали нотки гнева.

Ах, как ей хотелось откровенно рассказать обо всем! Это было бы так легко! Теперь Джорджиана видела, насколько это было бы просто. Максим знаком с опасностями, но их создавала не она, и впредь ничто не будет ему угрожать, если в ее силах будет помешать этому.

Она взяла в ладони его лицо, наслаждаясь ощущением небритых щек, легко царапавших ей кожу.

– Я люблю тебя, Максим. Я люблю тебя. Пожалуйста, подожди немного – и я все расскажу тебе.

Он отстранился.

– Сколько мне ждать?

– Несколько месяцев.

Его пальцы нежно скользнули по ее щеке.

– Ты мне нужна, Джорджи. Ты мне очень, очень нужна.

Джорджиана едва могла выдержать его жаркий взгляд.

– Прямо сейчас? – смело спросила она. Его улыбка заставила затрепетать ее сердце.

– Когда в дом в любую минуту может войти Кора Уолтон? – Он погладил ей виски, ощутив биение пульса под нежной кожей. – Мы куда-нибудь уедем. У меня краткосрочный отпуск. Поедем в Вермонт. Там у нас, Дехупов, есть домик у подножия гор.

Он наклонился и коснулся уже не пальцами, а губами.

– Там тихо. Никого нет… Идеальное место.

– Кора уезжает на День благодарения в Манхэттен, – взволнованно прошептала Джорджиана, когда его руки распустили пояс ее халата. – Она собиралась уехать уже сегодня. Если мы уедем после нее, то у нас будет целых три дня!

Его пальцы безошибочно нашли под тонкой тканью рубашки очертания ее груди.

– Я представлял себе, как все будет, когда я привезу тебя домой, как я сам раздену тебя… Мне очень хотелось насладиться этим.

Джорджиана была не в состоянии отвечать. Все ее существо сосредоточилось на нежных движениях его рук. Когда он заметил, как налились желанием ее соски, он прихватил их двумя пальцами и легонько сжал. Страстный стон вырвался у нее из груди, а голова упала ему на грудь.

– В Вермонте будет чудесно.

– Я поеду! – почти простонала она.

Его руки легли ей на плечи, заставив чуть отодвинуться.

– А ты не хочешь узнать?

– Что? – ошеломленно спросила она.

– Как сильно я тебя люблю.