Текст книги "Соглядатай"

Автор книги: Ларс Кеплер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 12

Белый свет прожекторов заливал спальню и отражался бледными пятнами в оконном стекле. Все освещено, каждая нитка, каждый летучий клочок пыли. Кровавые капли ниткой черных бусин тянулись по светло-серому ковровому покрытию до самой кровати.

Марго встала у дверей, но слышала, как Адам и Эриксон подходят к кровати и останавливаются, как шуршат их комбинезоны.

– Господи, – сдавленно выдохнул Адам.

Марго снова вспомнила запись: вот Сусанна идет, волоча штаны на одной ноге, вот взмахом сбрасывает их.

Она опустила глаза: одежда лежала, аккуратно сложенная, на стуле.

– Марго? Ты как?

Марго встретила взгляд Адама, увидела его расширенные зрачки, услышала тихое жужжание мух и заставила себя взглянуть на жертву.

Одеяло натянуто до подбородка.

Вместо лица – темно-красная бесформенная масса. Убийца рубил, резал, колол.

Марго подошла ближе. Единственный уцелевший глаз убитой косо уставился в потолок.

Эриксон отогнул одеяло, заскорузлое от свернувшейся крови. Кожа и ткань слиплись. Раздалось потрескивание – это отклеилась засохшая кровь, корка осыпалась крошками.

Адам зажал себе рот.

Звериная жестокость убийцы сосредоточилась на лице, шее и груди Сусанны. На голом теле убитой – сплошные раны и кровь, под кожей кровоподтеки.

Эриксон стал фотографировать труп. Марго указала на зеленоватое пятно на правой стороне живота.

– Это в порядке вещей, – сказал Эриксон.

Волосы на лобке росли рыжеватым хохолком. На внутренней поверхности бедер не видно ни отметин, ни повреждений.

Эриксон сделал несколько сотен снимков, от головы на подушке до самых пальцев ног.

– Прости, Сусанна, что пришлось потревожить тебя, – прошептал он и, подняв ее левую руку, осмотрел повреждения. Женщина сопротивлялась, на руке остались раны, указывавшие, что она пыталась обороняться.

Умелым движением Эриксон поскреб у нее под ногтями – там обычно сохраняются ДНК преступника. Для каждого ногтя Эриксон брал отдельную пробирку, наклеивал этикетку и делал пометку в ноутбуке, который поставил на столик у кровати.

Пальцы убитой были расслаблены – трупное окоченение пошло на убыль.

Закончив с ногтями, Эриксон осторожно надел бумажный пакет на руку убитой и замотал скотчем – до вскрытия.

– Каждую неделю я бываю в гостях у самых обычных людей, – тихо сказал Эриксон. – У всех дома осколки стекла, перевернутая мебель и кровь на полу.

Техник обошел кровать, чтобы проделать то же с ногтями на другой руке. Он взял было руку Сусанны, но замер.

– В руке что-то есть, – сказал он и потянулся за фотоаппаратом. – Видите?

Марго наклонилась. Какой-то темный предмет сверкнул в ладони убитой. Раньше она крепко сжимала его из-за трупного окоченения, но сейчас рука расслабилась, и предмет стало возможно рассмотреть.

Взяв руку женщины, Эриксон осторожно высвободил предмет. Убитая словно хотела удержать его, но слишком устала сопротивляться.

На мгновение тучное тело Эриксона заслонило от Марго жертву – но потом она отчетливо увидела, что Сусанна сжимает в кулаке.

Отломанная головка фарфоровой косули.

Блестящая головка каштанового цвета, а скол белый, как сахар.

Кто вложил ее в руку женщины – убийца или муж?

Марго задумалась о витрине с фарфором. Она была почти уверена, что фигурки в ней целые, хоть и лежат на боку.

Она шагнула назад и оглядела спальню. Над жертвой согнулся Эриксон, фотографирует блестящую фарфоровую головку. Адам опустился на пуфик возле гардероба и как будто пытается подавить рвотные позывы.

Марго вернулась к витрине и постояла, глядя на перевернутые фарфоровые фигурки. Все они лежали, словно мертвые, но ни одна не была повреждена, головки у всех на месте.

Откуда в руке убитой головка косули?

В спальне блеснула вспышка; проследив за ней, Марго подумала, что надо взглянуть на тело еще раз, прежде чем убитую увезут в отделение судебной медицины в Сульне.

Глава 13

Утром Эрик стоял перед кассой в кафетерии психологической клиники, собираясь расплатиться за кофе. Доставая кошелек, он почувствовал, как болит рука после урока фортепиано.

– Уже заплачено, – сказала женщина за стойкой.

– Заплачено?

– Друг заплатил за ваш кофе до самого Рождества.

– Он назвал свое имя?

– Нестор.

Улыбаясь, Эрик кивнул и подумал: надо поговорить с Нестором, его знаки благодарности переходят все границы. Помогать людям – его, Эрика, работа, Нестор ему ничего не должен.

Вспомнились осторожно-дружелюбные манеры бывшего пациента; тут он услышал за спиной приглушенные шаги и обернулся. К нему враскачку приближалась та беременная женщина, комиссар полиции; она махнула рукой, сжимая в ней бутерброд в целлофане.

– Бьёрн уснул, и ему, кажется, лучше, – прерывисто дыша, проговорила она. – Он хочет помочь нам и готов попробовать гипноз.

– Начнем через час, – сказал Эрик, сделав глоток кофе.

– Как по-вашему, гипноз в его случае сработает?

Они пошли по направлению к палате.

– Гипноз – это просто способ заставить его мозг расслабиться и начать сортировать воспоминания наименее хаотичным образом.

– Прокурор вряд ли примет такие свидетельские показания.

– Разумеется, – улыбнулся Эрик. – Но это поможет Бьёрну давать показания в дальнейшем… Что, безусловно, пойдет на пользу расследованию.

Когда они вошли в палату, Бьёрн стоял за креслом, вцепившись в спинку. Глаза тусклые, словно из выцветшей пластмассы.

– Я видел гипноз только по телевизору, – произнес он надтреснутым голосом. – В смысле, я не знаю, верю ли я в гипноз…

– Скажите себе, что гипноз – это просто способ улучшить самочувствие.

– Но пусть она выйдет. – Бьёрн кивком указал на Марго.

– Конечно.

– Уговорите ее?

Марго осталась сидеть на диване; она и бровью не повела.

– Вам придется выйти и подождать, – тихо сказал Эрик.

– У меня лобковое сочленение болит, мне нужно посидеть.

– Вы знаете, где кафетерий.

Марго вздохнула, достала телефон и пошла к двери; на пороге она обернулась к Эрику.

– Можно вас на минутку? – дружелюбно попросила она, и Эрик вышел в коридор следом за ней.

– Мы не можем позволить себе потакать его капризам, каждая минута на вес золота, – прошептала Марго.

– Я вас понимаю, но я врач, и помочь ему – моя работа.

– У меня тоже работа. – Голос Марго сделался тонким от злости. – И на кону стоит шанс остановить убийцу, это серьезно. Бьёрн видел что-то, что…

– Допроса не будет, – перебил Эрик, – мы с вами это обсуждали.

Он наблюдал, как комиссар борется с нетерпением; наконец Марго кивнула в знак того, что понимает и принимает его слова.

– Надеюсь, гипноз ему не повредит, – сказала она, – вы же знаете… малейшая деталь может оказаться для расследования решающей.

Глава 14

Эрик закрыл за собой дверь, установил штатив и закрепил камеру. Бьёрн, наблюдая за ним, крепко потер лоб.

– Обязательно снимать на камеру? – спросил он.

– Только для архива, – ответил Эрик. – Я предпочитаю ничего не писать во время процедуры.

– Ладно. – Бьёрн как будто не слушал ответа.

– Для начала можете лечь на диван. – Эрик подошел к окну и задернул занавески.

Комнату окутал приятный полумрак; Бьёрн улегся, сполз на несколько сантиметров и закрыл глаза. Эрик сел на стул, придвинулся ближе к Бьёрну, увидел, насколько тот напряжен, как подергивается тело под воздействием разных импульсов, понял, что в голове у него сейчас творится хаос.

– Дышите медленно, через нос, – начал Эрик. – Расслабьте рот, подбородок и щеки… почувствуйте, как затылок всей своей тяжестью давит на подушку, как расслабляется шея… не нужно напрягать шею, голова покоится на подушке… Мускулы челюстей делаются мягкими, лоб разглаживается, веки тяжелеют…

Эрик не спеша прошелся вниманием по всему его телу, от макушки до пальцев ног, а потом снова вверх, до самых усталых век и отяжелевшей головы.

С усыпляющей монотонностью Эрик соскальзывал в индукцию, в его речи звучали нисходящие интонации, а сам он пытался сосредоточиться и обрести спокойствие перед погружением Бьёрна в транс.

Тело Бьёрна расслабилось почти до степени каталепсии. Иногда из-за психической травмы восприимчивость к гипнозу возрастает, словно мозг жаждет новой команды, ищет пути выхода из непереносимого состояния.

– Вы слушаете только мой голос… если вы услышите что-то кроме, то расслабитесь еще больше, еще лучше сосредоточитесь на моих словах… Сейчас я начну обратный отсчет, и с каждой цифрой вы будете расслабляться глубже.

Эрик подумал о том, что ожидает их обоих, что увидел Бьёрн, переступив порог дома: они вернутся в тот момент, когда шок обрушился на Бьёрна всей силой, – этот момент даст ключ к разгадке.

– Девятьсот двенадцать, – спокойно считал Эрик, – девятьсот одиннадцать…

Низким, убаюкивающим голосом Эрик на каждом выдохе произносил цифры в обратном порядке, медленно и монотонно. Спустя какое-то время он нарушил логику цифр, но сохранил обратный порядок отсчета. Сейчас Бьёрн уже на хорошей глубине. Резкие складки на лбу разгладились, рот обмяк. Эрик считал, погружаясь в гипнотический резонанс, с тревогой предвкушая слова Бьёрна.

– Теперь вы глубоко расслабились… вам спокойно, приятно… – медленно говорил Эрик. – Скоро к вам вернутся воспоминания о вечере пятницы… Когда я досчитаю до нуля, вы будете стоять перед домом, но вы совершенно спокойны, потому что вы в безопасности… Четыре, три, два, один… Вы стоите на улице перед своим домом, такси отъезжает, под колесами поскрипывает гравий…

Бьёрн открыл глаза, сморгнул, но взгляд был устремлен внутрь, в воспоминание, и тяжелые веки снова опустились.

– Вы сейчас смотрите на дом?

Ночной воздух пропитан прохладой; Бьёрн стоял на дорожке перед домом. Странное свечение слабо пульсировало в небе, вторя сердечному ритму. Дом словно подавался вперед, когда свет расширялся и тени уплывали в сторону.

– Он двигается, – почти беззвучно сказал Бьёрн.

– Теперь вы подходите к двери. Прохладный вечерний воздух; вокруг все тихо…

Бьёрн дернулся, когда с дерева, хлопая крыльями, сорвались галки. Вот они чернеют на фоне неба, тени метнулись по траве, и птицы исчезли.

– Вы совершенно спокойны и в полной безопасности, – твердил Эрик. Рука Бьёрна тревожно потянулась к диванной подушке.

Глава 15

В глубоком трансе Бьёрн медленно двинулся к двери дома по дорожке из каменных плит. Что-то чернело в окне, притягивало его внимание.

– Вы у самой двери, достаете ключ и вставляете его в замок, – сказал Эрик.

Бьёрн осторожно нажал на ручку, но дверь не подалась. Он надавил сильнее; дверь наконец приоткрылась, зашуршав, словно что-то отклеилось.

Эрик заметил капли пота на лбу у Бьёрна и усыпляющим голосом повторил, что бояться нечего.

Бьёрн попытался открыть глаза и что-то забормотал. Эрик склонился над ним, чувствуя, как Бьёрн дышит ему в ухо.

– Порог… странный…

– Да, этот порог может быть странным, – успокаивающе сказал Эрик. – Но, когда вы перешагнете его, все в доме будет так, как в ту пятницу.

– Нет, нет, – прошептал Керн и покачал головой. Его лицо блестело от пота, подбородок дрожал.

Эрик понял: чтобы Бьёрн смог войти, его надо погрузить в более глубокий гипноз.

– Слушайте только мой голос, – заговорил он. – Сейчас вы расслабитесь еще больше, тревожиться не о чем… Погружайтесь, пока я буду считать: четыре… вы погружаетесь, три… успокаиваетесь, два… один, теперь вы полностью расслабились и видите, что порог не преграждает вам путь…

Лицо Бьёрна расслабилось, губа отвисла, в уголке рта заблестела слюна; он погрузился в транс глубже, чем рассчитывал Эрик.

– Если вы готовы, то можете… переступить порог.

Бьёрн не хотел, он думал, что не хотел, но все же шагнул в прихожую. Взгляд скользнул по коридору до самой кухни. Все как обычно, рекламная листовка из «Баухауса» на коврике, на полках галошницы слишком тесно стоит обувь, зонтик, как всегда, упал; ключи, звякнув, легли на столик.

– Все как обычно, – прошептал он. – Точно как…

Бьёрн замолчал, уловив краем глаза странное колыхание. Он не осмеливался перевести туда взгляд, а смотрел прямо перед собой, и что-то двигалось на границе поля зрения.

– Немного странно… сбоку… я…

– Что вы сказали?

– Что-то двигается сбоку от…

– Да, но не обращайте на это внимания, – сказал Эрик. – Смотрите прямо перед собой и продолжайте…

Бьёрн пошел через прихожую, но его взгляд невольно притягивала одежда, висевшая в передней. Одежда медленно шевелилась в темноте, словно откуда-то дуло. Рукава плаща Сусанны поднялись и опали на сквозняке.

– Смотрите вперед, – напомнил Эрик.

Пострадавший переживает психическую травму как хаос в воспоминаниях, которые давят со всех сторон и беспорядочно толкутся в памяти.

Эрик мог лишь попытаться провести Бьёрна через комнаты и помочь осознать главное – то, что он никак не мог препятствовать убийству жены.

– Я возле кухни, – прошептал Бьёрн.

– Зайдите, – сказал Эрик.

Возле подвальной двери сложены газеты, предназначенные для макулатуры. Бьёрн осторожно шагнул вперед, не глядя в сторону, но все же увидел, как что-то поблескивает в кухонном ящике, а когда остановился, услышал скрежет.

– Ящик открыт, – пробормотал он.

– Какой ящик?

Бьёрн знал, что это кухонный ящик с ножами, и знал… Он сам открыл его: спустя несколько часов он мыл большой нож.

– О Боже… я не могу, я…

– Бояться нечего, вы в безопасности. Я буду с вами, пока идете дальше.

– Я прохожу мимо двери подвала и направляюсь в комнату, где телевизор… Сусанна, наверное, уже легла…

Тихо, экран телевизора темен, но что-то не так; мебель стоит странно, словно великан поднял и слегка встряхнул дом.

– Санна? – прошептал Бьёрн.

Он протянул руку и щелкнул выключателем. Свет не загорелся, но по окнам, выходящим в сад, пробежали всполохи. Бьёрну почудилось, что за ним наблюдают, и ему захотелось немедленно задернуть шторы.

– Господи, господи, – всхлипнул он вдруг, и его лицо задрожало.

Эрик понял, что Бьёрн достиг ключевого воспоминания, травматической ситуации, но пока никак не описывал ее, держал воспоминание в себе.

Бьёрн подошел ближе, увидел самого себя в черном окне, увидел, как шевелятся под ветром кусты – там, за отражениями.

Он тяжело задышал, хотя находился в глубоком гипнозе, тело его напряглось, спина выгнулась.

– Что происходит? – спросил Эрик.

Бьёрн остановился. Какой-то человек с темно-серым лицом смотрел на него в окно, совсем близко. Бьёрн попятился, чувствуя, как тяжело бьется сердце. Ветка розового куста закачалась, стукнула по оконному скату. Бьёрн понял, что серое лицо – не на улице. Кто-то сидит на полу под окном. Они видят друг друга в отражениях.

Чей-то спокойный голос повторял, что бояться нечего.

Бьёрн сделал шаг в сторону и понял, что это Сусанна. Это она сидит на полу под окном.

– Санна? – тихо позвал он, чтобы не напугать ее.

Он видел ее плечо, прядь волос. Жена сидела, привалившись к креслу и глядя в окно. Бьёрн, поколебавшись, подошел ближе и почувствовал, что пол под ногами мокрый.

– Она сидит, – пробормотал он.

– Сидит?

Бьёрн подошел к креслу у окна, и тут зажглась лампа на потолке, комната наполнилась светом. Бьёрн помнил, что нажимал на выключатель, но все-таки испугался, когда яркий свет залил комнату.

Везде была кровь.

Он наступил в кровь, кровь забрызгала телевизор, диван и стены, кровь липкими мазками тянулась по полу и затекала под мебель.

Она сидела на полу в темно-красной луже. Женщина в кимоно Санны. В кровавую лужу, растекшуюся вокруг нее, нападала пыль.

Эрик увидел, как напряглось лицо Бьёрна, как побелели его губы и кончик носа. Как только Керн осознает, что женщина – его жена, Эрик сразу выведет его из гипноза.

– Кого вы видите? – спросил он.

– Нет… нет, – прошептал Бьёрн.

– Вы узнаёте ее.

– Сусанна, – медленно выговорил Бьёрн и открыл глаза.

– Теперь можете отступить назад. Я скоро разбужу вас, и…

– Здесь столько крови, Боже, я не хочу… Ее лицо – оно изуродовано, она сидит неподвижно…

– Бьёрн, слушайте мой голос, я буду считать от…

– Она сидит, прижав руку к уху, и кровь капает с локтя, – задыхаясь, проговорил Бьёрн.

Адреналин в несколько секунд наполнил кровеносную систему; Эрик оледенел, волоски на шее и руках вздыбились. С тяжело бьющимся сердцем он взглянул на закрытую дверь отделения интенсивной терапии, услышал, как со скрежетом провезли по коридору каталку.

– Посмотрите на свои собственные руки. – Эрик старался, чтобы голос звучал уверенно. – Вы смотрите на свои руки и дышите медленно. С каждым выдохом вы становитесь спокойнее…

– Я не хочу, – прошептал Бьёрн.

Эрик чувствовал, что давит на Бьёрна, но ему надо было знать, в каком положении сидела женщина, когда Бьёрн обнаружил ее.

– Прежде чем я разбужу вас, мы опустимся еще глубже. – Он сглотнул. – Под домом, где вы живете, есть еще один – такой же, как все… но только там, внизу, вы можете увидеть Сусанну отчетливо. Три, два, один, и вот вы там… Она сидит на полу в луже крови, а вы смотрите на нее без страха.

– Лица почти нет, одна кровь, – расслабленно проговорил Бьёрн. – А ее рука прижата к уху…

– Продолжайте. – Эрик снова взглянул на дверь.

– Рука обкручена… поясом ее кимоно.

– Бьёрн, сейчас я подниму вас… в верхний дом, там у вас останется только знание о том, что Сусанна мертва и что вы не могли сделать ничего, чтобы спасти ее… Только это знание вы возьмете с собой, когда я разбужу вас, все остальное останется здесь.

Глава 16

Эрик закрыл дверь своего кабинета и подошел к столу. Садясь, он почувствовал, что спина взмокла от пота.

– Ничего, – нервно прошептал он самому себе.

Он подвигал мышку, вывел компьютер из спящего состояния и набрал пароль. Дрожащей рукой выдвинул верхний ящик, выдавил из упаковки таблетку могадона и проглотил без воды.

Введя логин в базе данных пациентов, он стал ждать, когда можно будет начать поиск. Пальцы оледенели.

Комиссар Марго Сильверман без стука открыла дверь, Эрик дернулся. Марго вошла и остановилась перед ним, поддерживая живот обеими руками.

– Бьёрн Керн утверждает, что не помнит, о чем вы говорили.

– Естественно, – сказал Эрик, уменьшив документ на экране до минимума.

– А как прошел сеанс гипноза? – Марго погладила деревянного слоника из Малайзии.

– Бьёрн был очень восприимчив…

– Значит, вам удалось его загипнотизировать? – улыбнулась она.

– К сожалению, я забыл поставить камеру на запись, – соврал Эрик. – Иначе вы увидели бы – он практически сразу погрузился в транс.

– Вы забыли сделать запись?

– Вам ведь известно, это был не допрос, – сказал Эрик чуть раздраженно. – Без первого шага в направлении того, что мы называем стабилизацией аффекта, вы не сможете…

– Мне на это наплевать, – перебила Марго.

– …не сможете позже допросить его как свидетеля, – закончил Эрик.

– Когда – позже? Он скажет что-нибудь сегодня днем?

– Думаю, он довольно скоро осознает, что случилось, но рассказать – совсем другое дело.

– Так что случилось? Что он сказал? Он же должен был что-то сказать?

– Да, но…

– К черту медицинские тайны! Мне необходима информация, люди же погибают.

Эрик подошел к окну и оперся о подоконник. Далеко внизу курил на улице пациент – тощий и сутулый в своей больничной одежде.

– Я привел его, – медленно начал Эрик, – в тот дом… это было довольно сложно, ведь за короткий промежуток времени в его жизни случилась трагедия.

– Но Керн все вспомнил? Он мог вспомнить все?

– Только чтобы понять: он не смог бы ее спасти.

– Но он видел место убийства и свою жену? Видел?

– Видел.

– И что он сказал?

– Немного… говорил о крови… об изуродованном лице.

– Ее телу придали какую-то особую позу? Подвергали сексуальному насилию?

– Этого он не говорил.

– Она сидела, лежала? Как выглядел рот, в каком положении руки? Она была голая? Какие-то надругательства?

– Он почти все время молчал, – сказал Эрик. – Добиваться от него подробностей можно очень долго…

– Клянусь, если он не заговорит, я его арестую. – Марго повысила голос. – Потащусь за ним и буду пасти его у дома, пока…

– Марго, – мягко перебил Эрик.

Марго исподлобья взглянула на него, кивнула, дыша полуоткрытым ртом, достала визитную карточку и положила на стол.

– Мы не знаем, кто станет следующей жертвой – может, ваша жена, подумайте об этом. – И она вышла из кабинета.

Эрик почувствовал, как осунулось его лицо. Он снова медленно подошел к столу. Пол под ногами как будто сделался мягким. Едва Эрик сел за компьютер, в дверь постучали.

– Да?

– Эта милая женщина уехала, – сказала Нелли, заглядывая в кабинет.

– Она просто делает свою работу.

– Я знаю, на самом деле она, кажется, симпатичная…

– Хватит шуток, – попросил Эрик, однако не мог сдержать улыбки.

– Нет, вообще она довольно забавная. – Нелли рассмеялась.

Эрик подпер голову рукой; Нелли стала серьезной. Она вошла, закрыла за собой дверь и посмотрела на него.

– Что? Что случилось?

– Ничего.

– Рассказывай, – потребовала она и присела на край стола.

Красное трикотажное платье тихо потрескивало от статического электричества – ткань потерлась о нейлоновые колготки, когда Нелли положила ногу на ногу. Эрик вздохнул.

– Да что с тобой? – рассмеялась Нелли.

Эрик поднялся, перевел дыхание и посмотрел на нее.

– Нелли, – начал он, слыша пустоту в своем голосе. – Я должен спросить тебя об одном пациенте… До тебя в группе по проведению особо сложных судебно-психиатрических экспертиз работала Нина Блум.

– Продолжай, – попросила Нелли, глядя на него со спокойным любопытством.

– Ты, конечно, читала все случаи, которые я вел, но этот стоит особняком, в смысле…

– Как звали пациента? – терпеливо спросила Нелли.

– Роки Чюрклунд. Помнишь его?

– Да, подожди-ка, – неуверенно сказала она.

– Он был священник.

– Точно. Вспомнила. Ты много говорил о нем, – задумчиво произнесла Нелли. – У тебя была папка с фотографиями с места преступления, и…

– Ты помнишь, что он сделал? – перебил Эрик.

– Это же было сто лет назад!

– Но он еще сидит?

– Будем надеяться, – сказала Нелли. – Он же людей убивал.

– Он убил женщину, – кивнул Эрик.

– Именно. Я вспомнила. Изрезал ей все лицо.