Текст книги "Полет лошади"

Автор книги: Ларри Нивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Он задремал.

Боль от глубоких царапин и липкая одежда сделали сон беспокойным. Его мучили и жуткие видения: нечто громадное, похожее на человека и на зверя одновременно, протягивало к нему когтистые волосатые лапы, стараясь разодрать лицо. Это повторялось снова и снова. В результате он проснулся, почувствовав незнакомый мускусный запах.

Свец огляделся вокруг и нашел комнату более странной, чем помещения на первом этаже. Потолок очень высокий. Лампочка под круглым стеклянным абажуром светила так тускло, что комната была погружена в полумрак. За железными оконными рамами – темная ночь.

Удивительно, что он вообще проснулся – воздух доиндустриального периода должен был убить его несколько часов назад.

Он бы с удовольствием выбросил из головы, как страшный сон, все произошедшее в кабине перелетов – жуткое рычание, заостренные уши, два ряда острых белоснежных клыков, тянущаяся к нему алчная лапа с когтями, подобное чудовищной галлюцинации превращение волка в…

Такого просто не могло быть. Животные никогда не становятся мутантами таким образом. Несомненно, что-то еще забралось в кабину за то время, пока Свец, задыхаясь, лежал снаружи, и выгнало волка или убило его.

Но существовали ведь легенды о подобных превращениях. Две-три тысячи лет назад по всему миру распространялись легенды об оборотнях, людях, способных превращаться в зверей, и наоборот, животных, иногда становившихся людьми.

Свец сел на кровати. Боль сковала грудную клетку, потом стало чуть полегче. Он осторожно, не делая резких движений, встал и пошел в ванную. Разобраться с кранами оказалось нетрудно. Свец прополоскал одежду в теплой воде. Его лицо было испачкано запекшейся кровью. Из зеркала на него смотрел бледный, осунувшийся молодой человек с тонкими светлыми волосами… и не понятно отчего перекошенными подбородком и лбом. «Должно быть, это зеркало с дефектом, – решил он. – Примитивная ручная работа; оно могло бы быть еще худшего качества. А не делали ли сначала зеркала в двух измерениях?»

За дверью раздался резкий свист. Свец вышел и увидел Врону.

– Хорошо, что уже встал, – сказала она. – Папа и дядюшка Вроки хотят поговорить с тобой.

Выйдя в холл, Свец снова почувствовал все тот же едва ощутимый запах мускуса. Врона повела его по темному коридору, который, как и комната Свеца, был освещен лишь одной тусклой лампочкой, висящей под абажуром. Почему дом Вроны такой мрачный и темный, если здесь есть электричество?

И почему на закате солнца вся семья легла спать? Стол в то же время уже накрыт к завтраку…

Врона открыла дверь и жестом пригласила Свеца войти. Он на секунду замешкался на пороге – мускусный запах здесь стал гораздо сильнее. Он подскочил от неожиданности, когда кто-то сжал его плечо чуть выше локтя, – рука была сильной, на ладони росли волосы, острые и крепкие ногти оставили на его коже заметные отпечатки, – а над ухом прогремел резкий мужской голос:

– Заходите, мистер Свец. Моя дочь утверждает, что вы – попавший в беду путешественник.

В полумраке Свец едва разглядел мужчину и женщину, сидевших на табуретках. Волосы у обоих были такими же белыми, как и у Вроны, однако у женщины на голове темнела большая черная прядь. Второй мужчина усадил Свеца на стоящую поблизости свободную табуретку. У него тоже были черные отметины: одна из бровей и полукруг над одним ухом.

Врона стояла прямо за ним. Свец обвел всех этих людей взглядом, убеждаясь, что, насколько они похожи между собой, настолько отличаются от него, Ханвиля Свеца.

Он всегда был ксенофобом, и сейчас его охватил страх, бороться с которым было бесполезно.

Эти существа очень походили друг на друга – густые белые волосы и брови, черные отметины в волосах, узкие черные ногти, широкие плоские носы, большие рты, острые белые зубы конической формы, напоминавшие клыки, способные двигаться заостренные уши, желтые глаза, волосатые ладони.

Свец тяжело опустился на мягкую табуретку.

Один из мужчин, тот что повыше, все еще оставался стоять.

– Должно быть, гравитационные эффекты слишком сильны, – предположил он. – Ведь я прав, Свец? Вы прибыли из другого мира. С первого взгляда видно, что вы не такой, как все люди. Вы сказали Вроне, что вы – путешественник, но не объяснили, откуда вы.

– Издалека, – бессильно произнес Свец. – Из будущего.

Сидящий мужчина подскочил как ужаленный.

– Из будущего? Так вы путешественник во времени? – Его голос походил на звериное рычание. – Вы хотите сказать, что мы превратимся в существа вроде вас?

Свец съежился от страха.

– Нет, нет.

– Надеюсь, вы говорите правду. А как же тогда?

– Похоже, что я выбрал неправильное направление. Вы произошли от волков, не так ли? Не от обезьян, а от волков.

– Ну, конечно.

Сидящий мужчина, казалось, смотрел куда-то сквозь. Свеца.

– Теперь, когда он сказал нам об этом, то больше стал похож на тролля, чем любой из людей. Мы не хотели обидеть вас, Свец.

Окруженный людьми-волками, Свец попытался расслабиться, но у него ничего не получалось.

– Что такое тролль?

Врона присела на край табуретки.

– Ты наверняка видел их на лужайке. У нас их около тридцати.

– Равнинные обезьяны, – добавил мужчина, который был пониже ростом. – Завезены из Африки в прошлом веке. Из них получаются хорошие сторожа, а их мясо пригодно в пищу. Однако будьте с ними поосторожнее – они кидаются всякими предметами.

– Разрешите представиться, – неожиданно вмешался второй мужчина. – Вы уж простите нас, Свец. Я – Флаки Вроки. Это мой брат, Флаки Воррел, и его жена Бренда. С моей племянницей вы уже знакомы.

– Очень приятно, – безразлично сказал Свец.

– Вы говорите, что сбились с заданной траектории?

– Думаю, что да. Издержки длительного путешествия, – ответил Свец. – Высадился не там, где хотел. Это все лошадь…

В разговор вмешался Вроки.

– Лошадь?

– Ну да. Три года назад мою кабину перелетов сломала лошадь, но ее должны были починить. Видимо, что-то снова испортилось, и кабина взяла неправильное направление: перемещалась во времени не вертикально, а горизонтально. Вот я и попал в мир, где вместо Homo habilis появились волки. Одному Богу известно, куда меня занесет, когда я буду возвращаться назад.

Неожиданно ему в голову пришла гениальная мысль.

– Вы можете помочь мне вот в чем. Какое-то чудовище утащило мою кабину перелетов.

– Кабину перелетов?

– Часть машины времени, которая осуществляет перемещения. Вы поможете мне справиться с этим монстром?

– Ну, конечно, – сказал Воррел, в то время как его брат возразил:

– Скорее всего нет. Пожалуйста, считайся и с моим мнением, Воррел. Свец, мы оказали бы вам медвежью услугу, выгнав монстра из вашей кабины перелетов. Вы ведь захотите попасть обратно в свое время, не так ли?

– Естественно!

– Но вы только запутаетесь еще больше. Здесь вы, по крайней мере, можете дышать нашим воздухом и есть нашу пищу. Мы ведь выращиваем для троллей съедобные растения; вы можете научиться питаться ими.

– Как вы не понимаете? Я не могу здесь остаться. Я – ксенофоб!

Вроки нахмурился и вопросительно задвигал ушами.

– Что?

– Я панически боюсь разумных существ, которые не являются людьми, и не в состоянии справиться с тем, что заложено во мне с рождения.

– Я просто уверен, что вы вскоре привыкнете к нам, Свец.

Свец переводил глаза с одного мужчины на другого. Кто тут командовал, было понятно с первого взгляда – голос Вроки был громче и мощнее, чем голос Воррела; ростом он был выше всех остальных, а вокруг его шеи, как львиная грива, рос густой белый мех. Воррел даже не пытался отстаивать свои права. Что касалось женщин, то ни одна из них не раскрыла рта с той минуты, когда Свец вошел в комнату. Вроки определенно был главой семьи. Он не хотел отпускать Свеца.

– Вы никак не возьмете в голову, – в отчаянии произнес Свец, – что воздух… – Он замолчал.

– Так что же воздух?

– Он бы уже сто раз должен был убить меня. Почему же этого не случилось? – Ему самому показалось странным, что он задал этот вопрос только сейчас. – Должно быть, я адаптировался, – казалось, что Свец разговаривает сам с собой. – Кабина, видимо, пролетела слишком близко к данной исторической плоскости. Мои наследственные качества изменились, и легкие приспособились к воздуху доиндустриального периода. Черт побери! Не дерни я за рычаг автоматического приземления, ничего этого бы не произошло!

– Зато вы можете дышать нашим воздухом, – повторил Вроки.

– Я что-то никак не пойму. У вас разве нет промышленности?

– Понятное дело, есть, – моментально среагировал Воррел.

– Машины и самолеты с двигателями внутреннего сгорания? Дизельные поезда и корабли? Химические удобрения, ядохимикаты…

– Нет-нет, ничего подобного. Химические удобрения вымываются из почвы, загрязняя таким образом воду. Ядохимикаты, о которых я слышал, имели такой резкий запах, что их решили не производить. Практически все наши транспортные средства работают от различных батарей. Помнится, было время, когда началось повальное увлечение двигателями внутреннего сгорания. Тем не менее, они не получили широкого распространения из-за того, что жутко загазовывали воздух. Людей, разъезжавших в таких машинах, это не волновало, потому что всю гадость они оставляли позади себя. Когда автомобильная эпидемия достигла своего апогея, двести машин с двигателями внутреннего сгорания колесили по Детройту, отравляя воздух. А потом, одной прекрасной ночью, жители города в ярости растащили их по кусочкам. Досталось тогда и их владельцам.

– Я всегда считал, что у людей более острое обоняние, чем у троллей, – заметил Воррел.

– Врона почувствовала исходящий от меня запах намного раньше, чем я. Вроки, мы ходим по замкнутому кругу. Мне просто необходимо вернуться домой. Похоже, я и впрямь привык к воздуху, но есть еще и другие проблемы. Например, я в жизни не ел ничего, кроме дрожжевого грибка, поскольку все продукты питания погубили различные бактерии много лет назад.

Вроки покачал головой.

– Если вы отправитесь в путь, Свец, ваша неисправная машина времени перенесет вас в еще более экзотическую обстановку. Должно быть, существует тысяча краев света. Представьте, чем может закончиться ваше путешествие к одному из них или, хотя бы, движение поблизости от него!

– Но…

– На другой чаше весов отношение к вам, как к дорогому почетному гостю. Подумайте только, скольким вещам могли бы научить нас вы, родившийся среди людей, которые конструируют машины времени!

Так вот в чем дело!

– Нет, вы не сможете использовать мои знания, – ответил Свец… – Я не механик и не сумею объяснить вам устройство наших аппаратов. Кроме того, вы не захотите мириться с их воздействием на окружающую среду. Слишком много продуктов переработки нефти использовалось в изобретениях последнего времени. Например, горящий пластик распространяет невыносимый…

– Но даже самые богатые нефтяные месторождения должны когда-то истощиться. Я никогда не поверю в то, что вы не изобрели других источников энергии.

Создавалось впечатление, что Вроки вот-вот проткнет его взглядом своих желтых глаз.

– А как насчет управляемого синтеза водорода?

– Но я не могу рассказать вам, как это делается! – воскликнул Свец. – Я не знаю ровным счетом ничего о физике плазмы.

– Физика плазмы? Что это?

– Использование электромагнитного поля для манипуляций с ионизированными газами. Вообще-то, у вас скорее всего изучают эту самую физику плазмы.

– Нет, я уверен, что вы поделитесь с нами своими познаниями как в этой, так и в других областях. У нас уже есть термоядерное оружие, но и европейцы не отстают… однако, у нас еще будет время, чтобы обсудить все это. – Вроки встал. На руке Свеца снова остались отпечатки от его черных ногтей. – Поразмыслите над тем, что я вам сказал. Чувствуйте себя здесь как дома, но не выходите один на улицу – там, знаете ли, тролли.

Свец вышел из комнаты. Голова у него пошла кругом – волки не дадут ему вернуться домой.

– Свец, как я рада, что ты остаешься, – Врона не замолкала ни на минуту. – Ты мне нравишься. Я уверена, что тебе будет у нас хорошо. Давай, я покажу тебе дом.

Надо же, одна-единственная лампочка на такой длиннющий коридор! Она похожа на макет луны, который внесли в помещение; и светит так же тускло. Такое впечатление, что на дворе ночь.

Ничего не поделаешь – волки есть волки.

– Я – ксенофоб, – повторил он. – И ничего не могу с собой поделать. Это у меня в крови.

– Ты научишься любить нас. Ну, не криви душой, Свец – я ведь уже тебе немного нравлюсь, правда? – Она протянула руку и поскребла у него за ухом. Это прикосновение оказалось неожиданно приятным, и он даже прикрыл глаза от удовольствия.

– Иди сюда, – позвала она.

– Куда ты меня ведешь?

– Я хотела бы показать тебе наших троллей. Неужели ты и вправду произошел от обезьян, Свец? Ни за что не поверю!

– Я все объясню тебе, когда увижу их, – сказал Свец. Он вспомнил находившегося в виварии Homo habilis, который раньше был человеком, советником, но вернулся на одну из предыдущих стадий развития, как только того пожелал Генеральный Секретарь.

Когда они проходили через столовую, Свец заметил на тарелках кости, о происхождении которых было весьма просто догадаться. Он вздрогнул. Его предки питались мясом; какую бы роль ни сыграли эти тролли в эволюции человека, на деле они оказались обыкновенными жестокими и кровожадными животными – Свеца трясло как в лихорадке. Его голова стала тяжелой, думать было все труднее и труднее. У него возникло лишь одно нестерпимое желание – поскорее выйти из этой комнаты.

– Если ты считаешь, что дядюшка Вроки слишком сурово обошелся с тобой, тебе следует переговорить с европейским послом, – сказала Врона. – Не исключено, что у тебя появится такая возможность.

– Он бывает здесь?

– Иногда. – Врона понизила голос. – Я терпеть его не могу. Он не такой, как мы, Свец. В наших местах люди произошли от волков, по крайней мере, так нас учат в школе. В Европе все было по-другому.

– Не думаю, что твой дядюшка позволит мне встретиться с этим представителем или хотя бы расскажет ему о моем существовании. – Свец прикоснулся к глазам.

– Тебе повезло. Герр Дракула все время улыбается и говорит всякие мерзости елейным голосом. За минуту ты сможешь… Свец! Что случилось?

Свец издал звук, напоминавший стон агонизирующего больного.

– Мои глаза! – Он провел рукой чуть повыше глазниц. – Мой лоб! У меня нет больше лба!

– Я не понимаю, о чем ты.

Свец ощупывал свое лицо кончиками пальцев. Его брови стали похожи на двух волосатых гусениц, неподвижно сидящих на толстой кости; лоб отодвинулся назад и находился теперь под углом в сорок пять градусов к надбровным дугам; с подбородком тоже происходило нечто непостижимое – челюсть, плавно изгибаясь, слилась с шеей.

– Я регрессирую, превращаюсь в тролля, – констатировал Свец. – Врона, если я стану обезьяной, твои родственники меня съедят?

– Не знаю. Я не дам им сделать это, Свец!

– Пожалуйста, отведи меня к кабине перелетов. Если тебя не будет со мной, меня убьют ваши тролли.

– Хорошо. Но как же чудовище, Свец?

– Теперь мне будет легче справиться с ним. Все будет нормально, ты только проводи меня туда, прошу тебя.

– Я согласна, Свец, – она взяла его за руку. Зеркало его не обмануло. Он менялся с каждой минутой, его организм адаптировался к этому периоду истории – первым делом легкие потеряли способность дышать нормальным воздухом. Здесь ведь не развита промышленность. Нет здесь и Homo sapiens.

Врона открыла дверь. Свец принюхался. У него развилось необычайно острое обоняние. Он почувствовал приближение троллей по их запаху задолго до того, как животные появились в поле зрения. Они поднимались на вершину холма, упорно преследуя Свеца. Его пальцы зашевелились в поисках оружия.

Трое преследователей окружили Свеца и Врону. Один из них держал длинную белую кость. Тролли передвигались на двух ногах, но так, будто каждое движение причиняло им нестерпимую боль. Не покрытые шерстью тела были полностью схожи с человеческими. Это зрелище ужасало – тело современного человека с головой обезьяны! Homo habilis, равнинные обезьяны – убийцы, предки человека.

– Не обращай на них внимания, – бесцеремонно заявила Врона. – Они с нами ничего не смогут сделать. – Она начала спускаться вниз. Свец последовал за ней, стараясь не отставать ни на шаг – Не понимаю, откуда он добыл эту кость, – удивленно сказала девушка. – Мы стараемся прятать то, что тролли могут использовать в качестве оружия. Иногда они калечат друг друга. Однажды один из троллей схватил железную лейку и убил ее садовника.

– Я вовсе не собираюсь отнимать у него эту кость.

– Смотри, вдали мигают огоньки. Это твоя кабина перелетов?

– Да.

– Я не знаю, правильно ли поступаю, Свец. – Она внезапно умолкла. – Дядюшка Вроки прав – ты только еще больше запутаешься. Здесь, во всяком случае, ты будешь окружен заботой.

– Нет, Вроки ошибается. Видишь как бы растворенную в воздухе темную стену кабины? Она все еще соединена с машиной времени, так что меня просто затянет обратно.

– Ой ли?

– Никто не знает, как долго она блуждала по временным параллелям. Быть может, с тех пор, как эта идиотская лошадь проткнула пульт управления своим чертовым рогом. Заметить такую мелкую неисправность просто не представилось случая – машину времени никогда до сих пор не останавливали на полпути.

– Свец, у лошадей нет рогов.

– У моей есть.

Позади них раздался какой-то шум. Врона вгляделась в темноту, к которой не были приспособлены глаза Свеца.

– Должно быть, нас заметили! Торопись, Свец!

Девушка потащила его к светящейся кабине. Они остановились прямо у двери.

– У меня гудит голова, – пробормотал Свец. – И язык какой-то онемевший.

– Что же делать с монстром? Я ничего не слышу…

– Да ведь здесь нет никакого монстра. Это, оказывается, просто человек с тяжелой формой амнезии. Он представлял опасность только на переходной стадии.

Она заглянула внутрь.

– Надо же, и правда! Сэр, не могли бы вы… Свец, он, кажется не понимает меня.

– Естественно. И не должен понимать – он вообразил себя белым арктическим волком.

Свец вошел в кабину. Светловолосый человек, напоминавший зверя, забился в угол и с опаской наблюдал оттуда за всем происходящим. Он был очень похож на Врону.

Свец неожиданно для себя обнаружил, что держит в руке огромную палку. Наверное, он поднял ее автоматически, не отдавая себе в этом отчета. Он повернулся, держа наготове свое оружие. Его внезапно охватила дикая, ничем не объяснимая ярость. Захватчик! Этому дикарю нечего делать в его, Свеца, владениях!

Человек-волк попятился, его похожие на щелочки глаза округлились, он обезумел от страха. Не дав Свецу даже опомниться, он выскочил наружу и убежал, подгоняемый бегущими за ним троллями.

– Если получится, твой отец может воспитывать его, – заметил Свец.

Врона разглядывала пульт управления.

– Как действует этот аппарат?

– Подожди-ка, я не уверен, что помню. – Свец потер свой пологий лоб. – Нажатием вот этой кнопки закрывается дверь…

Врона нажала на нее, и дверь действительно закрылась.

– Ты разве не уходишь?

– Я хочу лететь с тобой, – сказала Врона.

– Ох! – Думать становилось все труднее и труднее. Свец окинул взглядом пульт управления. Была – не была! Кажется, эта… Свец нажал на кнопку.

Свободное падение. Врона взвизгнула. Появилась гравитация, направленная прямо противоположно центру кабины. Они оказались прижатыми к разным стенкам.

– Когда мои легкие вернутся в нормальное состояние, я, может статься, усну, – сказал Свец. – Пусть тебя это не беспокоит. – Должен ли он предупредить ее о чем-то еще? Он силился вспомнить.

– Ах, да! Ты не сможешь вернуться домой, – произнес он. – Мы никогда уже не найдем этой исторической параллели.

– Я хочу остаться с тобой, – ответила Врона.

– Идет.

В глубоком гнезде машины времени появилась смутная тень. Она быстро приняла знакомые очертания, и, с опозданием в несколько часов, появилась кабина перелетов. Дверь автоматически распахнулась, но выходить почему-то никто не спешил.

Свеца долго трясли за плечи, прежде чем он с трудом пришел в себя. В кабине все еще чувствовался запах какого-то зверя и жимолости.

– Через минуту он будет в порядке. Прикройте то, что там есть помимо него, фильтрующим тентом, – приказал Ра-Чен. Босс стоял рядом со Свецем, стиснув руки на груди, и терпеливо ждал.

Свец шумно вздохнул и открыл глаза.

– Ну, что же произошло? – спросил директор.

Свец сел.

– Дайте мне сообразить. Я вернулся в доиндустриальную Америку. Вокруг все было в снегу. Я… усыпил волка.

– Мы уже приспособили для него тент. Что дальше?

– Нет. Волк сбежал. Мы его выгнали. – Тут глаза Свеца расширились от ужаса. – Врона!

Она лежала на боку, прикрытая фильтрующим тентом. Густой белый мех с черными отметинами покрывал ее тело, которое почти ничем не отличалось от волчьего. Глаза были закрыты; казалось, девушка-волчица не дышала.

Свец опустился на колени.

– Помогите мне снять с нее это! Вы что не можете отличить волка от собаки?

– Нет. А зачем вы, собственно, привезли собаку? У нас их тут десятки.

Свец не слушал, что говорит Ра-Чен. Он откинул фильтрующий тент и склонился над Вроной.

– Думаю, она все же собака. Во всяком случае, очень напоминает именно это животное. Людям всегда хочется приручить друг друга. – Свец взглянул на своего босса. – Сэр, придется списать старую кабину перелетов. Она перемещается во времени горизонтально.

– Вы принимали пилюли во время экспедиции?

– Я сейчас вам все расскажу…

Врона открыла глаза. Она испуганно оглядела стоящих вокруг людей, пока не отыскала глазами Свеца. Она вопросительно взглянула на него.

– Я тебя в обиду не дам, не волнуйся, – сказал ей Свец. Повернулся к Ра-Чену – В виварии и так достаточно собак. Она может жить у меня.

– Вы что, с ума сошли, Свец? Вы ненавидите животных!

– Она спасла мне жизнь, и я не хочу, чтобы ее посадили в клетку.

– Конечно, не отдавать ее – ваше право! Пусть живет с вами. Только я сильно сомневаюсь в том, что вы сможете заплатить нам два миллиона, в которые обошлась Институту она. – Голос Ра-Чена был просто отвратительным. – Ну, ладно, рассказывайте, что там у вас стряслось. А это существо держите под контролем, идет?

Врона подняла голову, принюхалась и жалобно завыла. Этот душераздирающий вой разносился по всему Институту; десятки людей, испугавшись, вопросительно повернулись в их сторону.

Не понимая, в чем дело, Свец задумался и, наконец, сообразил

В окружающем воздухе содержался слишком высокий процент продуктов горения нефти, окисей углерода и серы. Такой адской смесью, характерной для индустриального периода, Свец дышал всю свою жизнь. Теперь он возненавидел то, что люди называли живительным воздухом.