Текст книги "Самое холодное место"

Автор книги: Ларри Нивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Самое холодное место

«Ну же, вперед, искатель приключений,– сам-то хоть знаешь, зачем ты сюда притащился!» – так я преодолевал желание оставаться ближе к кораблю. Ведь неуклюже-громоздкая груда остывающего металла хранила в себе тепло Земли! Мне так будет не хватать, этого тепла здесь, в самом холодном месте Солнечной системы.

– Видишь что-нибудь? – поинтересовался у меня в наушниках голос Эрика.

– Разумеется, нет. Тут слишком жарко – из-за корабля. Помнишь, как они бросились врассыпную от зонда?

– Да. Хочешь, чтобы я тебя за руку держал или уговорами занимался? Ступай!

Я вздохнул и сделал несколько шагов, тяжелый коллектор подпрыгивал у меня за плечами.

Во время приземления вокруг корабля образовался неглубокий кратер из почти мгновенно превратившегося в лед газа, и теперь я карабкался по его скользкому склону. Шипы на ботинках не давали мне упасть.

Наконец подъем закончился, и теперь вокруг вздымались утесы – огромные массы замерзшего газа с гладкими округлыми краями. Они отливали мягкой белизной там, где свет от моего нашлемного прожектора касался их. Все остальное было пугающе-черным, как вечность. Яркие звезды сияли над плавными очертаниями утесов, но этот свет был недосягаем для черной поверхности. Я несколько раз оглядывался, не желая расставаться с привычным силуэтом корабля, но он становился все меньше и темнее, пока не исчез из виду.

Предполагалось, что здесь есть жизнь, но и только. Два года назад зонд «Посланника-6» приземлился где-то поблизости отсюда, и на Землю были переданы кадры с изображением поверхности планеты. Какие-то черные загогулины извивались на снегу, на границе света и тени. Должен сказать, столь четкое изображение получается крайне редко. Естественно, некоторые мудрецы предположили, что это были всего лишь... дефекты съемки!

Мне лучше знать. Это была жизнь. Что-то огромное, ненавидящее свет.

– Эрик, ты здесь?

– А куда ж я денусь? – насмешливо ответил он.

– Послушай, – сказал я, – если я буду следить за каждым словом, которое произношу, то скоро замолчу навсегда.

Все равно я был бестактен. Эрик попал в аварию, очень серьезную. И теперь он никуда не сможет уйти, потому что он – это корабль, или корабль – это Эрик – выберите сами, что вам больше нравится.

– Ладно, проехали, – миролюбиво произнес мой приятель. – Кстати, у тебя большая утечка тепла из скафандра?

– Очень маленькая. – И действительно, замерзший воздух даже не таял под моими подошвами.

– Наверное, для них и этого более чем достаточно... или они, должно быть, боятся света твоего прожектора.

Эрик знал, что я ничего не вижу. Ему было проще, потому что он смотрел через объектив на моем шлеме.

– Ладно. Поднимусь выше, вот на эту гору, и отключу ненадолго свет.

Я повернул голову, чтобы Эрик смог увидеть упомянутый мною холм, и затем запрыгнул на него. Совсем несложное физическое упражнение – можно прыгнуть практически так же высоко, как на Луне, не боясь, что какой-нибудь острый камень повредит скафандр: вокруг был лишь слежавшийся снег.

Достигнув вершины холма, я выключил свет – и мир исчез. Мое воображение снова разыгралось, населяя окружавшую меня темноту чудовищами, которые протягивали ко мне жадные щупальца... Почему-то темнота и этот холод рождают самые отвратительные и страшные образы. Неужели нельзя представить себе более дружелюбных существ?

Я надавил кнопку на своем шлеме, и во рту оказался черенок трубки. Потрясающие теперь делают скафандры! Обновитель воздуха сдувал с моего подбородка выдохнутый воздух и дым. Я курил и ждал, дрожа от осознания холода, пока наконец не понял, что потею. Скафандр был, пожалуй, даже слишком хорошо изолирован.

Над горизонтом взошла наша секция с ионной тягой – блестящая звезда, которая катилась по небу слишком быстро и исчезла, войдя в тень планеты. Шло время; запас табака в трубке выгорел.

– Попробуй свет, – сказал Эрик.

Я включил прожектор – и вокруг мгновенно возникла волшебная зимняя страна. Медленно поворачиваясь кругом, я пристально вглядывался в сказочно-белый, оживший под лучом света пейзаж... и увидел!

Даже на таком близком расстоянии это походило на тень. А еще – на плоскую, чудовищно большую амебу... или на лужицу нефти. Оно текло вверх по склону, пытаясь сбежать от резкого света прожектора.

– Коллектор! – скомандовал Эрик.

Я поднял коллектор над головой и нацелил его, как телескоп, на убегающую загадку, чтобы Эрик мог найти ее объективом. Коллектор прыгнул вверх и в сторону, плюнув огнем в оба конца. Теперь его контролировал Эрик.

Через секунду-другую я спросил:

– Мне возвращаться?

– Конечно же, нет! Оставайся там, где стоишь. Я же не могу принести коллектор на корабль. Тебе придется подождать и забрать его с собой.

Лужица-тень скользнула через край холма. Пламя, вырывавшееся из дюз коллектора, преследовало ее, взлетая все выше. Коллектор, уменьшаясь в размерах, скрылся за гребнем. Через секунду я услышал бормотанье Эрика:

– ...Готово!

Яркое пламя снова появилось, его скорость стремительно росла. Изгибаясь, оно направлялось ко мне, и когда коллектор опустился передо мной на две горизонтальные дюзы, я поднял его за «хвост» и понес на корабль.

– Да ты не беспокойся, – по голосу приятеля чувствовалось, что он доволен. – Я только отделю ложечкой кусочек от его бока, если можно так выразиться.

Осторожно неся в руке коллектор, я поднялся по посадочной опоре к воздушному шлюзу. Эрик совсем недолго изображал дотошного привратника. Наконец-то можно стянуть с себя заиндевелый скафандр в благословенном искусственном свете бортового дня!

– Неси в лабораторию и не вздумай трогать его!

Все-таки Эрик иногда сильно действует на нервы.

– У меня мозги есть, – прорычал я. – Пусть даже ты их и не видишь.

Наступила звенящая тишина, пока мы оба пытались придумать извинения. Эрика осенило первым.

– Прости.

– И ты меня.

Едва я оказался в лаборатории, как Эрик принялся руководить:

– Клади контейнер вот сюда. Нет, не закрывай. Поворачивай, пока вот эти линии не совпадут с линиями на коллекторе. Хорошо. Подвинь чуть-чуть. А теперь затвори дверь... Дальше я сам. Иди выпей кофе.

– Лучше проверю твое оборудование.

– Идет. Смажь мои протезы.

– «Протезы»? Здорово. Жаль, что не я сам это придумал.

Я нажал на кнопку «Кофе», чтобы он уже был готов к моему приходу, и открыл дверь в передней стенке кабины. Эрик очень похож на электрическую сеть, за исключением его мозга – серой массы в сосуде в верхней части отсека. Во всех направлениях от позвоночника, также помещенного в сложной формы сосуд из стекла и мягкой пластмассы, нервы Эрика протянулись повсюду и управляют кораблем. Что касается приборов, с помощью которых можно управлять моим приятелем,– правда, к этому делу он относится очень болезненно,– то они размещены по бокам сосуда. Насос ритмически качает кровь, семьдесят ударов в минуту...

– Как я выгляжу? – поинтересовался Эрик.

– Превосходно. Напрашиваешься на комплимент?

– Придурок! Я еще жив?

– Приборы считают, что да. Но я лучше немного понижу температуру твоей жидкости. – С тех пор как мы приземлились, я держал температуру достаточно высокой. – Все остальное в норме... кстати, пищи в резервуаре маловато.

– Ничего, до конца экспедиции я протяну.

– Эрик! Кофе готов.

Единственная вещь, которая меня всегда беспокоила, это его «потроха». Они слишком сложные, поэтому их очень просто повредить. А если он умрет, участь приятеля придется разделить и мне, потому что Эрик – это корабль. Если же в ящик сыграю я – Эрику грозит смерть из-за потери рассудка: он не сможет спать, если некому будет проверять его «протезы».

Я почти допил кофе, когда услышал:

– Эй!

– Что случилось? – Я был готов бежать в любом направлении.

– Это всего лишь гелий!

В голосе Эрика явно чувствовалось удивление и возмущение.

– Я его расшифровал, Хоуи. Это гелий-два. Вот каковы наши монстры. Чушь собачья!

Гелий-два – супержидкость, текущая в гору. Дважды чушь!

– Эрик, проверь на примеси.

– На что?

– На примеси. Мое тело – окись водорода плюс куча всяких примесей. Если имеются примеси достаточно сложного состава, то это организм.

– Разумеется, тут уйма других веществ, – ответил Эрик, – но я не могу их проанализировать достаточно точно. Ладно, придется везти эту гадость на Землю, пока наши холодильники смогут хранить ее замороженной.

– Стартуем сейчас?

Думаю, да. Можно воспользоваться другим образцом, но с таким же успехом ждать здесь, пока испортится этот.

– Ладно, тогда я пристегиваюсь. Эрик!

– Что?

– Отправление через пятнадцать минут – ждем ионно-двигательную секцию. Можешь готовиться.

И все же я не мог не поделиться своими мыслями с приятелем.

– Эрик, надеюсь, что он все-таки не живой. По мне, гелий-два должен вести себя так, как полагается гелию-два – и не более того.

– Почему? Не хочешь стать знаменитым?

– Отчего бы нет? Но меня, скажу честно, пугает сама мысль о том, что здесь есть жизнь. Она слишком чужеродна, слишком холодна. Эта тень, амеба... словом, кто угодно – кочует, перебирается на ночную сторону перед появлением предрассветного полумесяца... Хотя ты прав, тут не может быть холоднее, чем где-либо между звезд.

– К счастью, у меня недостаточно воображения, по сравнению с тобой.

Через пятнадцать минут мы стартовали. Под нами была кромешная темнота, и только Эрик, подключенный к радару, мог видеть, как ледяной купол становится все меньше, пока от него не осталась только большая многослойная ледяная шапка, которая покрывала самое холодное место в Солнечной системе.