Текст книги "Луна за решеткой"

Автор книги: Лариса Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

2

День начинался так. Диана приезжала к Севе в девять утра, переодевалась, пока он просыпался и завтракал на скорую руку. Мебель сдвинули, освободив середину комнаты. Затем угрюмый Всеволод становился боком к окну, брался одной рукой за подоконник, а Диана, включив магнитофон, командовала:

– Полуприседание. Батман…

И так два часа. Пот с Севы катил градом от непривычного положения и напряжения тела. Безумно болели все мышцы. Сева приступал к занятиям уже уставший, как собака. Он уставал от одной мысли, что предстоит выкручивать ноги. В этот момент он ненавидел Руслана и мечтал его прикончить. Диана тоже не в лучшем состоянии была, что определялось ее отношением к подопечному, она не прекращала стонать:

– О-о-о-о! Это невозможно. Уродство. Это пародия. Подъем тяни… ну, носок! Пальцы к пятке! Уй, косолапый! Ровно стой. И выворотно ногу выдвигай. Руку не опускай. Ужас! Нет, за это время ты освоишь только ковырялочку и два притопа – три прихлопа.

– Что ты меня долбишь?! – взорвался уже на третий день Всеволод. – Руслан придет, ему и пробивай плешь. Только не забудь: не я урод, а он, это его идея. Так ему и скажи – урод, а я посмотрю, что он с тобой сделает. Давай вместе ему темную устроим?

– Извини, я была не права, – вздохнула Диана. – Слушай, зачем это понадобилось?

– У него спроси! – огрызнулся Сева. – Что там дальше?

– Середина. Пятая позиция ног, руки в подготовительной позиции. Да не так…

И показывала сто пятый раз. Сева выкручивал ноги, становясь в проклятую пятую позицию.

– Идиотизм! – ворчал. – Кто это придумал?

– Говорят, балет – изобретение французов.

– Значит, они точно долбанутые. Так ни один нормальный стоять не будет.

– Теперь все, что делал у станка, повтори на середине. Начнем…

И так до обеда. Перерыв час. Они готовили еду, ели молча, словно два врага, волею судьбы заброшенные на необитаемый остров. Потом Диана учила его прыгать, крутить туры. Но когда через пять дней Руслан привез после обеда педагога английского языка, Диана присмирела, перестала говорить колкости. Она поняла, что готовится какая-то серьезная операция, а ее в планы не посвятили. Это задело самолюбие.

Моложавая учительница английского языка, очень интеллигентная, уселась за стол, разложила книги. Сева подсел к ней, безмерно радуясь, что пытка турами и прыжками на время закончилась.

– Какой вы учили язык в школе?

– Ну, английский учил, – сознался Сева. – Только я плохо учил, ничего не помню. Руслан, ты пивка привез? – просительной интонацией обратился он к нему.

– Сухой закон, – бросил Руслан, развалившись на диване.

Сева погрозил ему кулаком под столом, тот только фыркнул и отвел глаза в сторону.

– Детская память крепкая, – убеждала учительница. – Стоит только начать, и вы вспомните то, что давно, казалось, забыли…

– Не-а, не вспомню, – заверил ее Сева.

– У меня новая методика, не волнуйтесь. По этой методике обучают разведчиков…

– Что вы говорите! – испортилось настроение у Севы. Он подпер подбородок ладонью, глядя на училку с тоской. – А если я тупой? Если у меня плохая память?

– Не юродствуй, – вставил Руслан.

– Ничего страшного, – кокетливо улыбнулась «англичанка». – Необходимо лишь рвение. Мне сказал ваш старший брат… (Сева кинул в «брата» свирепый взгляд, даже Диана прыснула)…что вам необходимо свободное владение языком, поэтому будем заниматься только разговорным. Ну, а слова и выражения вы уж будете записывать, но с транскрипцией. Еще я дам кассеты, старайтесь прослушивать их как можно чаще и повторяйте вслух. За полтора месяца вы освоите язык если не в совершенстве, то изъясняться и понимать сможете. Начнем?

Потянулись нудные часы английского. Диана вдруг включилась в работу, помогала, а когда учительница ушла и Сева захныкал, что никогда не освоит язык даже за все золото мира, успокоила:

– Я помогу. Язык хорошо усваивается, если есть собеседник.

– Когда? – взвыл Всеволод. – Когда будем собеседовать? Мы занимаемся долбаным танцем до девяти вечера.

– Я переселюсь к тебе, до двенадцати остается еще три часа.

– Да? – обрадовался Руслан. – Ты правда поможешь?

– Ну, раз переселишься, я согласен, – загадочно протянул Сева. – У меня широкая и очень мягкая кровать. Нам там будет удобно… собеседовать по-английски.

– Я привезу из дома раскладушку, – в тон ему ответила Диана.

– Заметано! – потер руки Руслан, в этот момент Диана ему чертовски нравилась.

И переселилась. Какой там роман, на который рассчитывал Всеволод! Теперь отдыха вообще не было. Русский язык стал запретным. Мало того что названия балетных экзерсисов были на французском, так прибавился и английский! Всеволод перестал соображать, где английский, где французский и где русский. В двенадцать оба сваливались замертво. Одно радовало Севу: Диана перестала насмехаться над ним. Десять дней спустя, если считать от начала занятий, Руслан привез Клариссу. Начался показательный урок. Кларисса сдерживалась, а потом расхохоталась:

– Очень смешно. Потрясающе смешно. Знаете, вы мне подали идею. Я обязательно поставлю комедийный номер на основе сегодняшних наблюдений.

– Я безнадежен! – возвестил счастливо Сева.

– Почему же? – приподняла брови Кларисса. – Я бы так не сказала. Для человека, который не занимался никаким танцем, вы сделали большой прорыв.

– Вы меня уничтожили, – пробубнил Сева, опустившись на пол.

– Ну, вот что, – встала со стула Кларисса. – Ты, Диана, продолжай заниматься классикой, я дам тебе кое-какие рекомендации. Марисом Лиепой он, конечно, не станет, но приобретет выправку, устойчивость, элементарные навыки. А сейчас займемся упражнениями на развитие пластики и современным танцем. Это ему больше пригодится, да и легче освоить. Сколько времени у нас, Руслан?

– Точно не могу сказать… – задумался тот. – Примерно до середины июля.

– А что будет потом? – осторожно спросила Диана.

– Суп с котом, – отговорился Руслан.

Диану ответ не удовлетворил. После трехчасовых занятий с Клариссой, когда Руслан повез ее домой, Сева упал на диван и сказал:

– Не могу больше. Он смерти моей жаждет.

– Сделать массаж? – неожиданно предложила Диана. – Это очень расслабляет.

– Какой? – живо приподнялся Сева, и глаза его заиграли. – Тайский?

– Сева, – с легким укором произнесла она, – я ведь серьезно, а ты все в шутку обращаешь.

– Да кто тебе сказал, что я не серьезно? Вы меня с двух сторон пытаете танцами-шманцами, английским, французским, и ты тут вся из себя полуголая. Я ж мужчина!

– Лежи смирно, – толкнула его Диана и принялась разминать ему спину, шею. – Ты лучше скажи, зачем Руслан Шалвович заставляет тебя и меня пахать не по назначению?

– Один поцелуй! – повернулся Сева.

– И ты все расскажешь?

– За один поцелуй?! Тогда пять.

– Ух ты какой! Два.

– Десять! Если хочешь все знать – десять. Длительность одного поцелуя – минута.

– Ну, ладно, – сдалась Диана.

Она взяла электронные часы, поставила на видное место… Целовались они пятнадцать минут. Диана отстранила Севу:

– Все! Ты перешел границы…

– Я пока еще не переходил… Может, ну их, границы?

Всеволод выключил свет. На сегодняшний вечер отменились танцы, английский и прочая дребедень, потому что молодость границ не знает…

3

Руслан дал задание поискать краснорожего в картотеке. Затем, едва превратив квартиру Севы в танцкласс, послал запрос в Краснодар, дабы выдали все фамилии на имеющиеся имена с отчествами. Ответ пришел быстро: «На посланный вами запрос отвечаем: это невозможно». И три восклицательных знака! Руслан словно увидел, как те, кто послал ответ, крутили пальцем у виска.

– Дармоеды! – взбеленился он. – Морды козлиные! Приклеили задницы к стульям, а работать не хотят.

Недолго думая, позвонил в Москву Артему, тот не дал слова сказать:

– Поздравляю со званием майора.

– А ты откуда знаешь?

– Мы тут все знаем.

– А… – протянул Руслан без радости. – Ну, да. Так это твоих рук дело?

– Почему моих? Ты сам себя показал, разве нет?

– Тогда, раз вы все знаете, помоги… – И постарался кратко изложить суть, что получилось плохо. Артем некоторое время думал, Руслан гаркнул в трубку: – Быстрей соображай. У меня зарплата на длинные переговоры не рассчитана.

– Слушай, не пори горячку. Я тут собираюсь в ваш благословенный край, заеду и к тебе, изложишь подробней. Заодно искупаюсь в море.

– Когда приедешь?

– Через два дня лечу самолетом. Пару деньков скинем… Жди через пяток дней.

– Точно приедешь?

– У нас точность в крови. В противном случае перезвоню. Пока.

Руслан ждал его с нетерпением, считая часы. И носился по близлежащим поселкам, пытаясь выяснить, кто еще уехал за границу работать в шоу и не вернулся. Это оказалось делом нелегким, так как большинство директоров домов культуры перекочевали работать в оздоровительные лагеря. Пришлось выяснять адреса лагерей, мчаться туда. Все равно проездил впустую, информации, проливающей свет на исчезновения девушек, не получал, пока однажды не разговорился с одним хореографом. Он работал массовиком-затейником в бывшем пионерском лагере.

– Две мои ученицы уехали с шоу и не вернулись.

– Родители били тревогу? – осведомился Руслан.

– Конечно, били, ездили к вам. Да так ничего не добились.

– Как это было? Я имею в виду, как попали девушки в шоу?

– Сначала к нам в дом культуры приехал мужчина и попросил разрешения повесить объявление, что набирается группа танцоров для работы за рубежом, и приглашаются все желающие на просмотр. Повесили. Через неделю приехали еще двое, отобрали четырех девушек, но двум категорически запретили родители. А две девочки уехали в город, им оплачивали жилье, готовили программу, потом они уплыли. Все, больше я о них ничего не слышал, кроме того, что все сроки прошли, а они не вернулись домой.

– А кто приезжал к вам на отбор? Внешность описать можете?

– На отбор приехали женщина и мужчина. Она эффектная, жгучая брюнетка, но, как мне показалось, на ней был парик хорошего качества. Впечатляющая женщина, хорошо одетая, в дорогих украшениях и… даже не знаю, как сказать… Смотришь на нее и чувствуешь себя ничтожеством, плебеем. Вот такая она. С ней был хореограф. Он подтянутый, строгого вида, лицо удлиненное, особых примет я не заметил. Должен сказать, он профессионал. А вот отобрал не самых способных.

– Как это?

– Да так. Я тогда сам немного удивился, почему эти четверо. Но подумал, что он имеет свои соображения, наверно, ему лучше знать, кого брать.

– А по какому принципу он отбирал? Как бы вы определили?

– Хм… Возможно, я не прав, но мне тогда подумалось, что девушек выбирали кругленьких. Видите ли, у танцовщиц тоже есть стандарт параметров, как у моделей, они не должна быть с телесами. Хрупкая танцовщица легче, виртуознее. Именно таких и берут в профессиональные коллективы. А мы, самодеятельные, не перебираем, кто захотел заниматься, того и учим. А может, девочкам предстояло исполнять танец живота…

– Фамилии мужчины и женщины помните?

– Нет. Даже имен не знаю, потому что это было всего один раз, меня им не представили. Да тогда еще и проблемы возникли. Наш директор считал, что танцевальный кружок в доме культуры требует слишком много денег, нерентабелен. Меня хотел сократить. Так вот эти люди, выбрав моих девчонок, спасли меня от сокращения. Вышло, что я не зря получал зарплату, воспитал востребованных танцоров.

– Куда уехали девушки и когда?

– Или в Турцию, или в Грецию. А уехали… то ли в октябре, то ли в ноябре прошлого года, тоже не помню. Девчонки перед отъездом не появлялись. Знаете, учителей часто забывают. Это обидно, но от этого никуда не денешься.

Руслан записал имена и фамилии пропавших девушек, а хореограф пообещал привезти их фотографии, ведь все равно в городе бывал наездами.

Потом Руслан взял прошлогоднее дело об убийстве девушки, изучил. Ничего это не дало. Тогда рванул к родителям убитой девушки, надеясь выяснить детали. Отец встретил нелюбезно, вообще ушел, а мать согласилась поговорить.

– Я бы хотел знать, что рассказывала о Турции ваша дочь.

– Вообще не рассказывала. Она только спала и ела, никуда не выходила.

– Почему не выходила? Боялась кого-то?

– Не знаю, – вздохнула мать. – Замкнутая была, все молчала. Во двор выйдет ночью, сядет на скамейку и сидит, пригорюнившись. Верите, сердце аж сжималось, когда я на нее смотрела. Вы что-нибудь выяснили?

– Мы сейчас напали на след убийц. Чем ваша дочь занималась в Турции?

– Не говорила, – и глубокая складка обозначилась у нее между бровей. – Мы спрашивали, почему она не подавала вестей из Турции, почему вернулась без вещей. Вы видели мужа? Он человек суровый, когда дочь не отвечала, он прямо так и сказал: «Что, проституткой была?» Она, бедненькая, так плакала, я не могла ее успокоить. Обиделась на отца, а он человек неплохой, переживал за нее, не пускал в Турцию. Не послушалась его.

– Как она вернулась?

– А вот про это рассказала. Когда отец обидел ее, рассказала мне, что должна деньги за билет. Еще до ее отъезда нам посоветовал умный человек снять копию паспорта. Мы сняли. Вот с этим документом и приехала. Она сказала, что ее ограбили, забрали и документы, а копия осталась. В аэропорту в Стамбуле упросила мужчину с женщиной одолжить ей денег на билет. Они пожалели ее, дали денег, это очень хорошие люди. Да, так было. Не верите? Те люди подтвердили, что так и было.

– Почему же, верю. Хороших людей много.

– Муж деньги согласился вернуть, мы поехали к тем людям, что дочку нашу выручили. Повезли вина домашнего, рыбы, ну, отблагодарить их. А когда домой вернулись… вот и все. Больше мне рассказывать нечего.

– Как вы думаете, что с ней случилось в Турции?

– Что думаю? – переспросила мать и посмотрела Руслану прямо в глаза. – А то же, что и муж. Если б мне попались те негодяи, я бы их сама… и рука не дрогнула б. А потом хоть тюрьма, хоть смерть – все едино. Нечего таким свет поганить.

– Из-за чего вашу дочь убили, у вас есть предположения?

– Не знаю. Муж почему-то думает, что ее турки достали. Я ему говорю: какие турки, они вон где, аж за морем. А он меня дурой называет. Вы только не приставайте к нему с расспросами, он тяжело перенес тогда… да и сейчас не оправился.

– Еще вопрос. Что-нибудь знаете о людях, которые увезли вашу дочь?

– Нет, – тихо промолвила женщина и всплакнула. – Они их в городе тренировали, а потом дочка приехала на выходные перед отъездом, и все. Если б вы знали, как я себя казню… Не уберегли дочку…

Руслан уехал. В городе встретился с Яловым, тот:

– Возрадуйся, чадо! Девчонок насиловали, следовательно, и убили, одни и те же лица. Сперма идентична. И не побоялись вторично совокупляться с Розой.

– А чего им бояться? – проговорил Руслан, доставая фоторобот краснорожего. – Они ведь далеко, крутые пацаны. Ничего, ничего. Поймаю, яйца отрежу. Слушай!

– Явилась мысль? – усмехнулся Яловой. – Давай ее.

– Что, если я этого ублюдка в розыск! А? Вот же она, морда!

– Мысль неплохая, – согласился криминалист. – Только мой совет: фоторобот отправь вместе с рекомендациями не вывешивать рожу на щитах у отделений милиции, но снабдить фотографиями милиционеров и дорожно-транспортную службу. Во всяком случае, так надо сделать в крае, далеко они вряд ли подались. Раз приехали через год, это чьи-то постоянные исполнители, обитают поблизости.

– Точно! – подхватил Руслан. – Не будут же заказчики вызывать киллеров из Находки. Да и климат севера им не подходит, тем более что один из них кавказец.

Он помчался дать приказ распространить по краю фоторобот.

4

В день приезда Артема жена Руслана приготовила обильное угощение, как положено на юге. Артем пожаловал прямиком к Руслану домой. Поначалу о деле не было сказано ни слова, только застолье – святое дело. Восторги москвича, попробовавшего каждое блюдо, щедро сдобренное приправами, льстили хозяйке, она все время подкладывала ему лакомые кусочки. Руслан почти не ел, лениво возил вилкой по тарелке и невпопад отвечал на пустые вопросы Артема. Вести светский разговор – это скучно. Зато жена Руслана с удовольствием трещала о хозяйственных проблемах, действуя мужу на нервы. Как только Артем откинулся на спинку стула с видом насытившегося человека, Руслан сразу подхватил бутылку коньяка и предложил:

– Ну, что, рванем к морю?

– Да я теперь, как удав, не способен передвигаться, – улыбнулся тот.

– А ты попрыгай, утрясешь, – на полном серьезе посоветовал Руслан, сгребая со стола в пакет и закуски.

День клонился к закату, море порадовало штилем. Артем сбросил одежду и нырнул в синие воды, а Руслан разложил закуски, зелень на расстеленном пледе, сел и ждал, когда же накупается гость. До сих пор не знал, в какой организации работает Артем. Такая скрытность обижала. Артема прислали в прокуратуру в январе, потом он, Руслан и Всеволод разбили в пух и прах местных китов, не просто китов, а четыре преступные группировки, после чего «следователь» укатил в Москву в середине мая. Артем поблагодарил за помощь, ну, кажется, походатайствовал, чтобы Руслану вернули звание, а ему его и повысили, так сказать, выполнили просьбу в двойном объеме.

– Ух, хорошо! – воскликнул Артем, заваливаясь на плед. – А ты не окунешься?

– У нас благами моря пользуются только на столе. Ты спроси местного, когда тот последний раз был на пляже. Он ответит, что до Второй мировой войны, – отшутился Руслан. – Пить будешь?

– После купания не помешает. Не цените вы рай. Ну, выкладывай обстоятельно…

«Обстоятельность» длилась недолго, Руслан изложил лишь скупые факты. Во время «обстоятельности» не пили, Артем некоторое время держал стаканчик, потом поставил на плед, слушая. Руслану было непонятно, интересны московскому гостю новые дела на Черноморском побережье или нет. А уж он вроде бы старался заинтересовать. Когда закончил, Артем сначала выпил, потом спросил:

– Ну, а от меня чего ты хочешь?

– Мне нужны фамилии, – коротко сказал Руслан. – Дайте задание из Москвы, чтоб предоставили фамилии и род занятий так называемых Берты Станиславовны и Якова Олеговича. У нас же как: пока господа сверху не нажмут, делать не будут. Это раз.

– Ты представляешь, сколько надо перелопатить людей? Сотни тысяч! И где уверенность, что проживают эти двое в Краснодаре, а не в Ростове, Ставрополе, в Воронеже, или еще где?

– Я не понял, – нахмурился Руслан, – вас не интересует торговля людьми?

– Ты знаешь, сколько таких дел по стране? Да вон тебе пример: в Москве цыгане держат в рабстве инвалидов и заставляют их побираться. Выручки прикарманивают, да еще и забивают инвалидов до смерти. Да та же Чечня под носом. Там торговля людьми процветает вовсю. И пока ничего не могут сделать…

– Или не хотят, это разные вещи.

– Я бы на твоем месте так категорично не заявлял, – обиделся Артем. – По доходам работорговля занимает третье место после торговли оружием и наркотиками. Это во всем мире. А у нас работорговля постепенно выходит на первое место. По подсчетам, в нашей стране в рабство попадает около шестидесяти тысяч, некоторые называют другое число: четыре миллиона человек. В год! Дико звучит, да? Но это действительность, от которой никуда не денешься. Практически любой человек может попасть в рабство. Работорговцы свою деятельность не афишируют. У них есть свои дилеры, киллеры, оптовые покупатели и перекупщики, налажены каналы во всех уголках мира. Это мощная сеть. И если думаешь, что этим не занимаются службы, ты глубоко ошибаешься. А помимо этих дел, есть еще, уверяю тебя, не менее важные дела. И потом, твои предположения пока не обоснованы. Произошло банальное убийство, причина которого – деньги, вырученные за дом.

– Это гнилая отмазка, – вспыхнул Руслан. – У нас есть записка Розы, наводка. И убили ее потому, что она вернулась. Иначе не пряталась, не пыталась бы уехать с матерью так срочно. Неужели тебе это не понятно? Да, елки-палки, в налоговой в компьютерах пусть посмотрят имена и отчества, выдадут фамилии!

– Ну, хорошо, допустим, с фамилиями я тебе помогу, дальше что? А улики? Нужны доказательства, свидетели.

– Вот! – сказал Руслан. – За свидетелями я и собираюсь отправить Севу. Здесь мы их не добудем, потому что загадочные Берта и Яков позаботились о своей безопасности. Донник едет с шоу в Анкару, а там Настя.

– Ты ненормальный! – рассердился Артем, сделал паузу и постарался втолковать Руслану: – Наверняка род деятельности у поставщиков мирный, не имеющий отношения к основному занятию. Вполне возможно, это респектабельные люди, на которых никогда не подумаешь. И даже твоя Берта с Яковом могут быть всего лишь посредниками, а заправляют всем высоко сидящие люди. Подобный пример есть. В небольшом городе торговал детьми сам господин мэр. И знаешь, чьих детей продавал? Из детского дома, значит, ничьих. Десять-пятнадцать штук баксов за ребенка иностранным гражданам. Дальнейшая судьба детей неизвестна. Так вот его не удалось прихватить. Крутили-крутили, а ничего не выкрутили. Сидит себе в кресле мэра и посмеивается.

– Плохо крутили. Или взятками твой мэр забросал крутильщиков. – Руслан тоже сделал паузу, во время которой изучал мумию рыбешки, найденную возле пледа. Потом отбросил в сторону рыбешку и заговорил довольно спокойно, но с нотками скептицизма: – Что ж получается, правоохранительных органов расплодилось много, а обычный человек на них рассчитывать не может? Твой мэр продавал детишек на запчасти, я так полагаю, а его не прихватили. Интересно. Так у кого мы на службе? Чьи интересы защищаем? Мэров, делающих бизнес на детворе, или толстозадых уродов, которые тоже делают бизнес на простаках?

– Ты как с луны свалился, – досадливо произнес Артем. – Очнись, мужик. Ситуация на нашей карте резко ухудшилась, каждый день совершаются тысячи преступлений, половина из них тяжкие. Каждый день сотни обычных людей перерождаются в преступников. В органах работников не хватает, а из тех, кто есть, надо гнать две трети за те же преступления. Уж ты-то должен знать.

– Я знаю одно: люди обратились ко мне за помощью. В мои обязанности входит им помочь, я за это зарплату получаю. Так меня учили.

– Ну, хорошо, а как ты собираешься прижать поставщиков, чем?

– С вашей помощью, – огрызнулся Руслан, дав понять, что на помощь теперь не рассчитывает. Но отказаться от мысли переубедить и заинтересовать Артема не смог. – Есть еще причина отправить Севу с Донником. Возможно, Боря связан с Бертой и Яковом, Сева должен войти к нему в доверие и выяснить механизм, то есть как продают девчонок и куда. Так мы вернем дочь родителям. Ведь это отец девушки дает нам деньги.

– Руслан, извини, но затея не самая умная. Ты понимаешь, на что толкаешь парня? Это чужая страна, со специфическими особенностями, страна восточная. Уж кто-кто, а ты должен знать, что Восток – дело тонкое, сам учил меня восточной дипломатии. Их нравы разительно отличаются от наших, а вы, извини, не разведчики.

– Ага, станут разведчики заниматься такой ерундой. Вам всем подавай крупномасштабные дела, где замешаны огромные бабки, военные комплексы, наркота в тоннах. А какие-то там девчонки – плевать. Наши бабы еще нарожают, да? Вот бы кого-нибудь из ваших отпрысков затянули в притон, я б тогда на вас с огромным удовольствием посмотрел, как вы ставите на уши все службы страны.

– Максималист ты, Руслан, так нельзя, – проворчал Артем и задумался, глядя на потемневшую гладь воды.

В сумерках море стало сизым. Еще находясь здесь весной, Артем заметил, что оно никогда не бывает одинаковым, никогда не повторяются закат и рассвет. Разумеется, море он видал и раньше, но почему-то лишь этой весной ощутил волнение, глядя на огромное водное пространство. Наверное, надо прожить тут какое-то время, чтобы заметить особенности юга. Море удивительно умеет смягчать плохое настроение, возможно, поэтому большинство южан производят впечатление беспечных и веселых людей, в отличие от жителей с Севера. Здесь всегда хочется расслабиться, получить максимум удовольствия, ни о чем не думать. Но здесь же – Артем знал на личном опыте – ассимиляция и тепло дали новую породу людей: хитрых, изворотливых, жестоких, способных на пути к цели отмести все известные нормы. Впрочем, и в центральной части России человеческая порода ухудшилась до неузнаваемости, море тут наверняка ни при чем.

Так он думал, глядя на сизую воду, которая быстро темнела. Ночь тут наступает быстро, как и светает. Собственно, эти мысли не превалировали, текли сами по себе вторым планом. А первым планом он проворачивал идею Руслана, довольно опасную. Но его не отговоришь угомониться, уж Руслана он узнал достаточно хорошо, потому оставалось одно – сделать все возможное, дабы избежать лишних жертв. Ни Артем, ни Руслан не простят себе, если с Севой что-нибудь случится.

– Я так понял, что начальство не в курсе твоих планов, – наконец сказал Артем.

– Правильно понял. Да ты же знаешь, я их редко посвящаю в свои планы.

– Ты больной. Давай я поговорю в Москве, потом решим…

– Много воды утечет. А давай я расскажу тебе историю, а точнее, ее конец. Роза Ибрагимова, двадцати лет от роду, вернулась к матери. Как она вернулась, никто не знает. В документах, которые мы нашли, заграничного паспорта нет, только российский. А люди сохраняют даже незначительные документы, тем более загранпаспорт. Полагаю, девушка вернулась без документов, с которыми она отправилась в Турцию…

– Это сказки, – вставил Артем. – Это просто невозможно. На границах…

– Лучше сказок, чем пишет жизнь, еще никто не придумал, – спокойно возразил Руслан. – Роза пряталась целый месяц. И пряталась не дома. Даже соседи ни разу не видели ее, то есть она вообще не выходила из дома. Почему же пряталась? Потому что боялась, знала, что ее убьют. Причин я не знаю, их может быть десяток. И вот мать поспешно продала дом, в котором провела всю жизнь, получила деньги, купила билеты. Утром они собрались навсегда покинуть этот город. И ты, наверное, знаешь, с каким трудом люди снимаются с насиженного места, особенно люди бедные. Но они решили убраться отсюда, бросив весь скарб, нажитый годами.

– Ты уже об этом говорил, дальше.

– Наступает их последняя ночь. Роза написала загадочную записку, сунула ее под простыню. И здесь она подстраховалась, чтоб не подвести ни себя, ни тех, кому была адресована записка. В соседней комнате спала мать. Роза тоже заснула, мечтая о новом, безопасном месте. В начале четвертого утра двое проникли в дом. Действовали они профессионально, потому что бесшумно открыли замок. Воспользовались ножом, выстрогали щель, осторожно подняли крючок. Туфли сняли, мы никаких следов обуви не обнаружили, да и двигались они бесшумно – застали спящих врасплох. В комнате Розы горел ночник, это помогло ориентироваться. Они вошли в комнату матери, один сразу нанес удар ножом в грудь спящей Фаине, но не убил наповал, она вскрикнула. Роза, конечно, проснулась, кинулась в комнату матери, а ее встретили два урода. Один зажал рот девушке, пригрозил: если вздумает кричать, убьет ее, и стал ее насиловать. Короче, ни криков, ни шума никто не слышал. Им же мало убить, все сполна получить надо. Второй искал деньги, они знали о продаже дома. Искать долго не пришлось. Фаина и Роза положили их на дно баула, сверху вещи, а баул поставили у стены. Первый закончил насиловать Розу, уступил место второму. На простыне остались пятна спермы двух уродов. Потом накрыли лицо Розы подушкой. А чтобы усилить впечатление от моего скромного рассказа, держи фотографии. Нравится?

Артем перебирал снимки с убитой девушкой, нахмурив брови, Руслан продолжил:

– Сделав дело, убрались. Мать Розы, Фаина, лежала раненная в грудь и все слышала. Она слышала, как насиловали ее дочь, слышала, как ее душили. Последние минуты перед смертью, думаю, были самыми страшными в ее жизни. Она знала, что умирает, но не попыталась позвать на помощь, а сползла с кровати, добралась до стола, где лежала приготовленная для хозяйки дома записка. Фаина упала, писала уже на полу. На второй стороне было написано одно только слово: «Такс». Вот это неполное слово и написала Фаина перед смертью. Не дописала. Что она этим хотела сказать – не знаю.

– Она не могла знать убийц? – предположил Артем.

– Может, и так. Но попробуй пойми. Не такса же их убила! Фаина и Роза не пускали в дом никого, это мы определили, а вот почему написала странное слово – здесь мы пас. После этого, теряя силы, Фаина поползла к выходу. Надеясь, что написала понятно, она ползла за помощью. А умерла на крыльце дома. Вот это ее фотографии. В прошлом году было похожее убийство, девушка вернулась из Турции, нашла смерть. И посмотри, какие наглые! Они не боятся, что их найдут, спокойно укатили с бабками и отчетом к заказчикам. Они рассуждают так же, как ты: в стране полным-полно более значимых дел, не до нас и удушенных девчонок, которых они называют сучками.

Руслан налил коньяк, но только себе, выпил. Артем спросил:

– И как ты объяснишь отсутствие Всеволода?

– Отпуск возьмет за свой счет, причину найдем.

– Ладно, – нехотя промямлил Артем. – Я выясню, кто у нас занимается подобными делами и чем они могут помочь. Что еще нужно?

– Паспорта. Настоящие загранпаспорта. Один запасной для Севы, в случае если он лишится паспорта. И еще два: на имя Насти, второй на имя какой-нибудь девчонки.

– Ты не знаешь, как это делается? – иронично спросил Артем. – Выкради в паспортном столе.

– Меня не учили воровать. И потом, не хочу подставлять паспортисток. Ты же работаешь в серьезной государственной системе, неужели для вас это проблема?

– Ох… – вздохнул Артем и покачал головой. – Ты упертый. Что еще?

– Оружие, но приобрести его надо в Турции, а не тащить через границу. Есть же там люди, к которым можно обратиться с этой просьбой?

– Ну, допустим, я пока не знаю. Все?

– Если ты предоставишь ценную информацию, возражать не буду.

– Я подумаю, что можно будет сделать. А сейчас хотел бы увидеть Севку.

– Не стоит отрывать его от дела. У Севы жесткий режим: с утра пляшет, потом занимается английским, потом снова пляшет, потом английский и сон.

– Да ладно, устроим небольшой перерыв. Это полезно при перегрузках.

Артем вскочил, принялся одеваться. По пути попросил остановиться у магазина, вернулся с полным пакетом.