Текст книги "Зона прослушивания"

Автор книги: Лариса Немченко

Соавторы: Михаил Немченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Немченко Михаил , Лариса
Зона прослушивания

Михаил Немченко, Лариса Немченко

ЗОНА ПРОСЛУШИВАНИЯ

– Входим в зону, – прозвучал в стереофоне баритон вахтенного робота. Беру курс на капкан Г-89.

– Нет, нет, давай сначала к Д-117, – подняв голову от доски, произнес оператор.

– Это нерационально, – возразил робот. – Д-117 от нас сейчас почти втрое дальше, чем Г-89. И исходя из рассчитанного мной оптимального варианта маршрута...

– Ну-ну, не будь мелочным, Луч. – Оператор поморщился. – Подумаешь, лишние полчаса полета... Если бы ты был человеком, тебе бы тоже захотелось поскорей узнать, что там записал Д-117.

– Молодым человеком, – вставил капитан из своего кресла. – Обрати внимание, Луч: мне, старику, это тоже любопытно, однако я дисциплинированно согласен подождать, пока ты доставишь нас к Д– 117 в порядке очереди.

– Мы подойдем к капкану Д-117 со стороны нулевого сектора орбиты Плутона после осмотра капканов серии Г, – солидно проговорил робот. – По моим расчетам, это произойдет через восемь часов.

– Ну, что за упрямец! – Нажатием кнопки выключив свои фигуры, оператор поднялся с кресла и шагнул к стенке, за которой нес вахту Луч. – Тебе, кажется, ясно сказали: сверни сначала к Д-117. Ничего не сделается, если ты раз в жизни нарушишь свои безошибочные расчеты. И довольно пререканий!

– Моя система мгновенного повиновения настроена на голос капитана, напомнил робот. – Беспрекословное подчинение вам предусмотрено лишь в его отсутствие.

– Ладно, Луч, уж так и быть, сделаем ему поблажку, – махнул рукой капитан. – Раз уж нашему юному другу так не терпится сорвать покров с тайны...

– Хорошо, я меняю курс, – с готовностью, хотя и без особого энтузиазма откликнулся голос в стереофоне.

Корабль чуть дрогнул, – это заработали скрытые в корме гамма-рули.

– Садись, – капитан кивнул оператору на кресло. – Как раз успеем доиграть партию до высадки на твоем долгожданном Д-117.

Они снова углубились в игру. Со стороны можно было подумать, что оба просто наблюдают за перипетиями борьбы на 196– клеточной доске-панели, где все ходы делали сами фигуры. Они передвигались, словно живые, эти предводительствуемые офицерами отряды маленьких воинов из черного и белого пластикона, внешне мало чем отличающиеся от своих прототипов из старинных шахмат.

Каждая фигура действовала согласно заложенной в нее программе, которая предусматривала нанесение противнику максимально возможного урона, – при условии, однако, постоянной заботы о самосохранении. Из-за этой запрограммированной осторожности боевые единицы придерживались в основном выжидательной тактики, и, чтобы привести этих эгоистов к победе, игрокам требовалось не меньше проницательности, изворотливости и силы воли, чем полководцам древних армий. Не спуская глаз с поля боя, они то и дело нажимали клавиши корректирующе-повелевающего устройства, вводя в миниатюрные электронные извилины своих ратников живительные дозы оперативно-тактических указаний и военных хитростей.

Кибершахматы – так называлось это самое популярное в двадцать втором веке фехтование умов – единственный вид спорта, в котором люди этого давно забывшего войны столетия могли проявить свои рудиментарные стратегические таланты. И для полноты древневоенного колорита игрокам в соответствии с их квалификацией присваивались звания – от сержанта до почти недостижимого фельдмаршала...

Оператор был майором. Но на этот раз он руководил своими пластиконовыми отрядами явно не на майорском уровне: главные его мысли были далеко от доски. Он думал о тайне, к которой приближался сейчас корабль. Пролетевшей сквозь бездонные пространства тайне из двадцатого века, об окончании расшифровки которой просигналил на базу два месяца назад капкан Д-117. Много записей предстояло им сиять в нынешнем рейсе, но ни одна не вызывала у оператора такого острого интереса, как эта. Неведомое открытие, так и оставшееся загадкой, – что и говорить, нечасто приходилось мыслеловам иметь дело со столь необычайными заданиями.

Мыслеловы... Если бы Вишнякову и Герсту, впервые обнаружившим и расшифровавшим волновое излучение мозга, сказали, что девяносто лет спустя люди будут читать мысли давно ушедших поколений, – они бы, вероятно, сочли это шуткой. Собственно, о том, что нейроизлучения всех обитателей планеты уходят сквозь атмосферу в космос и там, в вакууме, распространяются, практически не затухая, – знали и тогда. Но даже самым отчаянным фантастам было ясно, что никто и никогда не сможет догнать этот гигантский мыслеархив веков, уносящийся со скоростью света все дальше в пучины пространства.

А потом появилась статья Трайчо Дланева "К вопросу об эффекте нейроэха". Коротенькая, промелькнувшая сначала почти незамеченной статья, из которой, как дерево из семечка, выросли тончайшие современные методы обнаружения, записи и расшифровки бесконечно слабых "обратных" нейроволн, отраженных от звезд. На окраинах Солнечной системы, вдали от всяких помех, гроздьями повисли в пустоте тысячи капканов – как сокращенно стали называть космические аппараты кибернетического аккумулирования нейроизлучений.

И прошлое заговорило! Внятно заговорило ошеломляюще откровенным языком своих самых потаенных мыслей, возрожденных из небытия. Вот тогда и появилась на Земле новая профессия – мыслеловы.

Разумеется, так их именовали в просторечии. Официальное название звучало куда более прозаично:

"Служба космической нейрозаписи". Да и сами подчиненные строгому графику рейсы кораблей Службы в Зону Прослушивания выглядели внешне почти буднично, распадаясь на ряд сугубо технических операций.

Первой заботой каждый раз был выбор звезды-отражателя с подходящим хронодиапазонным коэффициентом. Потом начинались кропотливые поиски нужных нейроволн и настройка капканов на их запись. И хотя само "стенографирование" велось автоматически, мыслеловам приходилось еще частенько навещать каждый капкан для всяческих осмотров и коррекций. Они требовали самого тщательного ухода, эти всеслышащие уши человечества, обращенные к былому.

А потом, нередко через много лет после начала записи, капкан сигналил о ее завершении, и тогда экипаж корабля, отправлявшегося в очередной рабочий рейс, получал задание снять и доставить на Землю драгоценные стотерритовые катушки, к которым никто до этого момента не имел права прикасаться. Причем снимавшим разрешалось при желании ознакомиться с выдержками из записанного. Что они первым делом и сделают сейчас на Д-117...

– Ну как, может, капитулируем? – Капитан кивнул на левый фланг, где кибервоины оператора довольно беспорядочно откатывались назад, обнажая тылы своей центральной группировки.

– Повоюем еще, – проговорил оператор, отмечая про себя, что противник его играет, как всегда, очень сосредоточенно и, видимо, не думает сейчас ни о чем постороннем.

Неужели и правда его не слишком волнует то, что ждет их на Д-117? Просто любопытно – но не больше? Ну да, он ведь дал понять, что считает нетерпение оператора просто мальчишеством. Но как можно оставаться равнодушным перед лицом этой загадки, так непохожей на все, чем они занимались последнее время!

Нет, конечно, в их обычном, повседневном труде тоже было достаточно увлекательного. Взять хотя бы работы, выполненные за эти годы по линии Отдела Социальных Вывихов. "Особенности мышления последних финансовых акул", "Динамика отмирания совести у демагогов античности", "Основные закономерности развития мании преследования у тиранов позднего средневековья" – за каждым из этих и аналогичных им капитальных исследований стояли сотни любопытнейших мыслезаписей, напряженный следопытский поиск в лабиринтах обнаженных человеческих страстей, побуждений и характеров, странных и удивительных, словно ожившие музейные экспонаты. О люди, многие из вас, наверно, постарались бы думать и поступать совсем иначе, если бы знали, что Будущее препарирует и рассмотрит через лупу всю вашу подноготную...

Зато сколько гордых мыслей о силе человеческого духа рождалось у каждого, когда они участвовали в создании таких ставших классическими трудов, как "История очищения душ от расизма" и "Этапы превращения чувства справедливости во всечеловеческий инстинкт".

Правда, разрабатывать такие масштабные, обобщающие темы мыслеловам приходилось не так уж часто. Большинство заданий "Управления по выявлению исторических истин" касалось отдельных частностей и деталей прошлого. Но все равно и это была интересная работа. Тем более что техника нейрозаписи постоянно совершенствовалась, и мыслеловам становились доступны все более отдаленные эпохи. Во всех подробностях была восстановлена история египетского Древнего царства и догомеровской Эллады, а новейшие сверхчуткие капканы уже начали принимать первые внятные нейроизлучения обитателей загадочной Атлантиды. В общем, как выразился один остряк, еще немного – и можно будет стенографировать мысли обезьяны при очеловечении... Нет, уж кому-кому, а им, мыслеловам, не приходилось жаловаться на однообразие работы!

Все это так, но то, что должен был записать капкан Д-117, выделялось на фоне всех других заданий. Бесследно исчезнувшее открытие... Кто знает, быть может, расшифровка его заинтересует не только историков науки, но и ученых-практиков. Ведь многие из зародившихся в двадцатом веке научных идей не потеряли значения и сегодня, два столетия спустя...

– Как ты думаешь, чем все-таки объяснить, что не сохранилось никаких упоминаний о сущности его работ? – обратился оператор к своему склонившемуся над доской партнеру.

Капитан пожал плечами.

– Причины могли быть самыми разными. Ты же знаешь, там, в западной части мира, это была эпоха всеобщего соперничества. Ради сохранения доходов важные изобретения нередко хоронились в сейфах, и бывали случаи, что следы их потом вообще терялись...

– Нет, все-таки странно, – покачал головой оператор. – Ведь в том официальном документе, откопанном в архивах, прямо говорится, что сделано открытие большой важности. Но какое?.. Уж, по крайней мере, после этого таинственного несчастного случая, когда он и все его сотрудники погибли, тогдашние газеты могли бы сообщить что-нибудь внятное о его исследованиях.

– Что гадать – сейчас все узнаем. – Капитан взглянул на часы и, побарабанив пальцами по завоеванному центру доски, спросил: – Ну так как, сдаешься?

– Ладно уж, доставлю тебе удовольствие. – Оператор вставил в прорезь панели крошечный белый флажок – и все фигуры, и уцелевшие и срубленные, тотчас повставали на свои исходные позиции.

В ту же минуту в стереофоне раздался голос робота:

– Подходим к Д-117. Капитан, вы займете место у пульта или доверите мне произвести стыковку с капканом самому?

* * *

В битком набитой приборами и аппаратурой кабине капкана было тесно вдвоем.

– Начнем... – Почти касаясь головой низкого потолка, оператор нетерпеливым движением откинул крышку конспектора.

Итак, он настал, этот долгожданный момент! Снятые ими катушки с записью будут подробно анализироваться в лабораториях на Земле, – но самое основное они услышат здесь, сейчас. Это расскажет конспектор – маленькое устройство, выбиравшее из сплошной многолетней стенограммы мыслей цепочку узловых эпизодов, своего рода краткий конспект наиболее важных в жизни раздумий. Конспект тайны...

Поворот рычажка – и вот они звучат, ожившие мысли, воспроизводимые негромким голосом машины:

– ...Все поставлено на карту. Если я не добьюсь успеха в этом решающем эксперименте с белокровием – придется распрощаться с институтом. Уж тут Деркинс не упустит случая подставить мне подножку...

– Средство от белокровия? – озадаченно пробормотал оператор. – Но ведь оно открыто двумя десятилетиями позже и совсем другими...

И он тут же получил полное разъяснение. Сделав короткую паузу, конспектор огласил следующую запись, видимо отделенную от предыдущей несколькими неделями:

– Нет, теперь, после вскрытия, уже нет никаких сомнений! То было белокровие, вызванное моим газом! Моим!!! Газом, над которым я бился пять лет... К черту Деркинса – у меня будет теперь собственная лаборатория! Будет все, чего захочу!.. Представляю, как вытянется морда у этого старого кретина. Ведь что он только ни делал, чтобы опорочить мою работу в глазах шефа. "Бесперспективно... неэкономично..." Да, конечно, мой газ действует не сразу. Но в том-то и суть! Поддерживающие партизан деревни будут безотказно вымирать от белокровия – и ни одна собака не заподозрит, что наши летчики к этому причастны. Обнаружить практически невозможно...

– Довольно! – Оператор рывком выключил конспектор. – Так вот, значит, какую тайну приберег для нас двадцатый век...

– Включи, пожалуйста, – сказал капитан. – Я хочу дослушать до конца.

– Дослушать?! – Губы оператора кривились. – Ты что, еще не вполне уяснил гениальное открытие этого питекантропа?! Желательно побольше живописных деталей? Что и говорить, Отдел Социальных Вывихов давно уже не пополнял свою коллекцию выдающихся подонков столь уникальными экспонатами!.. Двадцатый век... Да, я знаю, то была самая великая из эпох прошлого. Ждал от неразгаданной тайны чего-то небывалого. И вот дождался... Понимаешь, я все это, конечно, помню из истории, – и все равно не укладывается в голове, как люди могли допустить...

– Подумай лучше о тех, кто сумел это не пропустить! – резко перебил капитан. – Кто смог намертво перекрыть скверне пути к нам, в будущее... А теперь дай мне, пожалуйста, дослушать до конца.

Он протянул руку и, переведя стрелку времяуказателя в самый конец шкалы, включил конспектор. И снова в кабине зазвучал негромкий, словно приглушенный временем голос:

– ...Этот новичок лаборант, зачем он спустился туда, к баллонам? Я же сказал всем: не сметь спускаться, пока не заберут всю партию. Когда накоплено столько газа, опасна даже самая ничтожная утечка... Эй, парень, ты что, хочешь подцепить белокровие?..

И вдруг голос словно вздрогнул:

– Что? Что он там выкрикнул?! Сумасшедший! Или красный фанатик, сумевший проникнуть... Охрану!! Нет, не добежать...

Слова метались, как мыши в горящем доме.

– ...Остановись!.. При таком давлении поворот клапана – смерть... Слышишь? Не белокровие – взрыв... Что?! Жалкий глупец! Что тебе люди, когда ты разлетишься клочьями мяса?! Остановись!.. А-а-а!! И тишина. Мертвая тишина взрыва. Капитан положил руку на локоть товарища.

– Давай дадим друг другу слово, что найдем и запишем его мысли.

– Найдем! – кивнул головой оператор. – Сколько бы ни пришлось искать!..