Текст книги "Друг Нещечко (СИ)"

Автор книги: Лариса Львова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

   Ведьма развернулась и увидела Нещечко в новом обличье. И снова в её голову пришло ошибочное суждение.

   – Ага, вот так невинная девчонка! – заверещала она. – Метаморфичка долбаная! Сейчас ты у меня навек с прутьями на башке останешься!

   И ведьма забормотала свою ведьминскую чепуху, перебирая висюльки на шее.

   – Я не девчонка! – рявкнула магнитола в старой дяди Вовиной «тойоте».

   Юленька на миг опешила. Потом в её хорошеньких зелёных глазках мелькнули молнии, и она схватилась за все свои талисманы-амулеты разом.

   Но и Нещечко не дремал. Метла поддала по этим амулетам, оборвала шнурки, намотала волшебные вещицы на прутья и с рёвом вылетела в окно.

   Юленька взвыла и бросилась было следом, но вовремя вспомнила про силу тяжести и о том, что ранее в силу своих убеждений и веры в могущество интернета науку полётов не изучала.

   Пришлось ей спускаться по лестнице и бежать за метлой своим ходом. Амулетики каплями магического дождя падали на землю.

   А в это время, по сути, за какие-то мгновения, произошло много событий.

   К ногам Ритки Мамедовой, которая вернулась домой на обед и только вошла в свой двор, свалилась прозрачная ракушка.

   – Мам-мам-мам! – Двухлетний Риткин сынок, который почему-то ещё не разговаривал, потянулся к вещице.

   На взгляд врачей и воспитателей яслей, он отставал в развитии. Сама Ритка считала, что её ребёнок весьма умён, раз держит язык за плохонькими и редкими зубами.

   – На, болтун ты мой! – Ритка сунула ему вещицу. – Да в рот не тяни, хрен знает, откуда эта фиговина свалилась.

   Малыш взял раковину, поднял на мать крохотные раскосые глазки.

   – Взрослым не следует использовать бранные, просторечные и нецензурные слова в речи. Особенно в присутствии детей, – раздался тоненький, какой-то мультяшный, голосок.

   Ритка завертелась в поисках одного из тех моралистов, которым она всегда была готова дать бой словами и кулаками.

   – Когда с тобой разговаривают, следует стоять прямо, смотреть в глаза говорящему, чтобы показать внимание и уважение к собеседнику! – продолжил голосок.

   Риткины ноги подкосились, и она рухнула на землю.

   С ней беседовал её двухлетний сын и, похоже, он был очень недоволен матерью!

   А у магазина припарковалась машина одного из отдыхающих. Водитель направился за покупками, его подруга встала, опершись на дверцу, и заканючила:

   – Купи газировки и ликёрчику, коктейль сделаем лёгонький! Ну что ты как этот... – и тихо добавила: – Козёл.

   – Одно бухло на уме... – пробормотал её друг. – Всё бы ханку жрала, коза. Как есть коза, зачем только с ней связался.

   Он ойкнул, когда на него с неба свалилась вязанка орешков на красивом шнурке, и машинально отшвырнул её в сторону подруги.

   Когда парень вышел из магазина, спутница исчезла. Только коза с противным меканьем всё лезла и лезла в салон, слов не слушала, пинков не чувствовала, елозила копытами по чехлу сиденья. А потом вдруг решила опробовать рога на водителе.

   Это было не первое и не последнее исчезновение.

   – Чтоб мне пропасть! – поклялся дядя Миха, запойный алкаш в том, что последний гусь сам ушёл со двора, а не пропит.

   Он поймал на ладонь стёклышко и тут же исчез, чему обрадовалось его замученное семейство.

   – Да чтоб ты провалилась! – вскричала тётя Оля, безуспешно пытаясь закрыть калитку и отшвыривая камешек, который попался под ногу.

   Видно, калитка в первый раз со времени изготовления её послушалась. Провалилась в глубочайшую яму возле забора.

   А ещё по двору детского сада забегали копии помощницы воспитателя тёти Кати, которая любила говорить по любому поводу: «Мне что, раздвоиться?»

   Короче, чудес в посёлке случилось ровно столько, сколько было амулетиков на шее Юленьки. Она же сама колесила по улицам, глядя в небо, где на страшной высоте, похожая на соринку, носилась метла.

   Часам к пяти, когда вернулся с работы дядя Вова, его матушка отмерла и поковыляла вниз, чтобы поведать сыну обо всех чудесах.

   Витёк тоже отмер и потихоньку улизнул.

   А вернувшуюся Юленьку ждал чудовищный скандал и изгнание из мансарды.

   Более того, никто из поселковых не захотел сдать ей комнатку. Или даже угол. Пришлось ведьмочке убираться в город несолоно хлебавши.

   Только сделать это было не просто. И дело не в автобусе, который сломался. В дороге. Гравийка то и дело сбрасывала Юленьку в пыльный кювет или волочила по камешкам. Этими же камешками, которые время от времени поднимались в воздух, ведьмочка то и дело получала по оголённым частям тела.

   Юленька отчаянно махала рукой с зажатой тысячной купюрой, но кто же возьмёт в попутчицы типичную алкоголичку, которая и на ногах-то не стоит?

   После особенного кувырка Юленька даже не стала выбираться из кювета. Уселась и стала размазывать по щекам слёзы, потом прокричала в небо:

   – Что же мне делать?! Отпусти!

   – Ве-е-ернисссь и зза сссобой всссё вы-ы-ымой! Уберри-и-сссь! – прозвенели ей провода.

   В зелёных глазках ведьмочки появилось понимание и даже знание исторических личностей ведьминского поля деятельности. Она спросила:

   – Ты Полоскун? Ну, тот дух, что за беспорядок и нестираное бельё мог до смерти замучить? Или Лихо, что нерадивых хозяек изводит? А может, Анчутка беспятый, который с Самим Темнейшим знается?

   Метла со свистом приземлилась рядом, её черенок на несколько сантиметров ушёл в землю.

   – Я Нещечко! Друг-Полтергейст! – заявила она.

   – Нещечко?! – изумлённо выкрикнула Юленька. – Знаменитый дух, приносящий богатство и здоровье хозяевам дома?

   – Да! – гордо откликнулась метла. – Только я ничего не приношу. Я самих хозяев заставляю вертеться.

   Другу-Полтергейсту, к несчастью, не были знакомы коварные ведьминские повадки и их способности к обольщению.

   – Всю жизнь мечтала увидеть Нещечко! – сказала Юленька.

   И тут же восторг в её глазах сменился холодной враждебностью. Она громко, нараспев, произнесла:

   – Нещечко, иди к моей руке, злата-серебра наживать, добро умножать! Я твоя хозяйка, со мной тебе жить, без меня погибать, света белого не видать! Быстро-пребыстро подгони мне сюда любой автомобиль!

   Метла не тронулась с места.

   – Ну, чего ж ты? – удивилась Юленька.

   – Ты про кое-что забыла сказать. Про самое, между прочим, главное! – торжественно молвила метла. – Иди домой и читай мамкины книжки, а не только Википедию! Стыдно сказать, как мало знают современные ведьмы. Летать не могут, без амулетов шагу не ступят, самыми простыми заклинаниями не владеют. Брысь отсюда в свой город!

   Юленьку какая-то сила вытащила из кювета, разогнала и толкнула в спину. Ведьмочка помчалась так же быстро, как если бы летела на метле.

   Люди, ехавшие в автомобилях, с удивлением смотрели, как пьяница, которую они отказались посадить в салон, на скорости около девяноста километров в час обгоняет их.

   А через несколько минут во дворе Петра метла угрожала святой троице.

   – Ну ты чо, а? – обиженно заорал Колян, и все поняли его чувства из-за нарушения дружеских отношений.

   – Убраться у Антипиных нужно! – догадался Витёк.

   – Ну так иди и уберись! – рявкнул на него старшой. – Давно бы помог бабке Люде и дяде Вове.

   – Ага, я обои клеить не умею! – возмутился Витёк.

   Андрюха хлопнул себя по бокам, вытер вспотевший лоб и скомандовал младшеньким:

   – Идём! Между прочим, нам ещё Катьку искать нужно.

   Антипины в добрые намерения святой троицы не поверили. Поначалу. А потом работа закипела: дядя Вова одобрительно крякал и показывал ребятам, как правильно клеить обои на газеты, а дальше они уже сами крутились-вертелись. Малой Витёк бросался подметать и мыть впереди бабы Люды. Она плохо перенесла соревнования по уборке с ведьмой, поэтому доверила мальцу почти всё.

   К вечеру ребята Святовы помогли дяде Вове во дворе и хлеву, натаскали воды в бочки. Даже чуть покосившаяся антенна теперь торчала прямо и радостно.

   За такой ударный труд братья получили трёхлитровую банку старого мёда и тазик клубники. Они не решались брать заработанное, но горизонт был чист от метлы, тычков сзади не ощущалось.

   – Дядя Вова, вы ещё зовите, когда нужно будет помочь! – сурово сказал Андрюха, и троица отправилась домой.

   – Сегодня не получится Катьку искать, – буркнул малой. – Всё болит от работы.

   – Это с непривычки, – объяснил Андрюха. – Вот я бы ещё поработал!

   Святовы как раз миновали Катюшкин дом.

   И тут раздалось:

   – Андрюша, а ты не смог бы лавку вкопать на место?

   – Смог бы... – пробормотал Андрюха, остановившись. – Катька?! Ты же пропала! Ведьмы испугалась и пропала!

   – Это неправда! – обидчиво сказала Катя. – Я её ничуть не испугалась. Бабуля мне чёткие инструкции оставила, как поступать в случае магической атаки. Всё вышло так, как она сказала. Кстати, не видели эту Юленьку? Она мою любимую щёточку для посуды прихватила. Подумала, наверное, что это магический предмет. А щёточка-то совсем простая!

   – А Нещечко... Мой Друг-Полтергейст Нещечко сказал, что ты исчезла!.. – чуть не заплакал Витёк.

   – Открою тебе секрет: Нещечко очень любит развлечься. Бабуля запретила ему всякие выкрутасы. Вот он воспользовался ситуацией и вырвался на свободу, – объяснила Катя, высунувшись из окна. – Покуролесил и вернулся. Так меня загонял с уборкой, что руки дрожат. А лавку я не смогу на место поставить...

   – Сейчас сделаю! – злобно рявкнул Андрюха.

   – Чо это он, а? – удивился Колян.

   – Подвиг, наверное, хотел совершить ради Катьки, – объяснил ушлый малой. – А надобности уже нет. Вот он и обозлился.

   – Витя... ты не сердись на меня... – донеслось с вешалки из сеней. – Мне ж пятьсот лет. И всё по избам, всё по избам...

   Витька прикинул, что пятьсот лет в избе – наихудшее, что может быть на свете, утёр замокревший от обиды нос, оправил рубашку и сказал:

   – Ладно, чего уж там!.. Завтра к тебе приду. Нам спортивную площадку в школе второй год не могут отремонтировать. Перетереть нужно.

   – Перетрём обязательно! – весело откликнулась вешалка.

   Друг Нещечко

   Когда пришло время идти Катюшке в девятый класс, все её родные убрались под земляное одеялко. Так уж судьба распорядилась, которая ни перед кем не отчитывается. А люди говорили разное. Дескать, настал конец ведьминскому роду. Последний его отпрыск – Катюшка – обычная девчонка, простая и для людей открытая, ничего в ней особенного нет и, даст Бог, не будет.

   Опека хотела забрать девочку и отправить в детдом, но учителя отстояли. Мол, она самостоятельная, сызмальства при огороде; в сарае полно птицы, а молоком соседки напоят, они же и присмотрят, коли что. Не оборонить бы Катюшку от чиновников, которые считали, что в казённом месте ей будет лучше, чем в родном доме, но директор школы, бывший одноклассник её матери, сам поручился за сохранность жизни и успешное обучение девочки. Неизвестно, зачем ему было брать на себя такую докуку. Но вот взял – и Катюшка закончила девятилетку.

   В аттестате – круглые пятёрки. В огороде чего только нет, а всё, что есть – хоть на выставку. В доме сияют окна, ворота покрашены, в заборе не шатается ни одна дощечка.

   Сама Катюшка хороша, как цветок лазоревый. Не было бы отбою от женихов, если б не её строгость к себе: на дискотеку не ходила, с классом в город на экскурсию не ездила. Не говоря уж о том, чтобы праздно шастать по посёлку или прохлаждаться, сидя на лавках возле клуба. Всё дома книжки читала, чтобы по осени в городское медучилище поступить; за птицей ухаживала, на огороде спину гнула.

   Подружки-одноклассницы звали с собой, а она только отмахивалась да отворачивалась. Ребята под окном на гитаре бренчали – Катюшка носа не высовывала.

   Понятно, и девкам, и парням стало обидно, что гордячка с ними водиться не захотела. Вот и решили однажды над Катюшкой поглумиться.

   Утром к ней в калитку постучалась Ритка Мамедова, дебелая и разбитная молодка. Она давно закончила школу, только не пожелала учиться дальше. Осталась в районе на почте работать, хотя толку от неё было мало.

   – Катька! Золотарёва! – крикнула она громко, чтобы поднять засоню, если Катюшка вдруг ещё сны видит.

   Но Катюшка просыпалась с птицами. Вышла на крыльцо причёсанная, в фартуке и с мучным пятном на щеке.

   – Езжай в район, Катька! – заблажила Ритка. – Там заказное письмо на твоё имя.

   – От кого же, Рита? – удивилась Катюшка. – Может, из училища? Так я на той неделе там была, мне про письмо ничего не говорили.

   – От бабки твоей письмо, Золотарёвой Клавдии Петровны, – сообщила Ритка и покраснела, но как-то странно – полосами: лоб белый, нос красный.

   – Риточка, так бабушка моя... она же год назад умерла... – растерялась Катюшка.

   – Ничего не знаю! – рявкнула Ритка. – Не моё дело: хочешь – иди да получи, не хочешь – не иди.

   И вся стала багрового цвета, будто её черти в котле, как рака, варили.

   Катюшке, наивной душе, было невдомёк, что злодейка, у которой в сумке звякнула о банку консервов дарёная бутылка водки, её обманула. Бросила стряпню и понеслась в район. На своих двоих, потому что автобус ещё неделю назад сломался.

   А в её калитку зашла «святая троица». Так звали братьев Святовых, злостных хулиганов и всеми проклинаемых мерзавцев. Старший Андрюха лет пять назад не смог даже девять классов закончить, оказался негодным и для армии, пьянствовал на родительские пенсии и случайные заработки. Средний Колян в одном классе с Катюшкой учился, а младший Витёк лишь во второй перешёл. Несмотря на разницу в возрасте, троица вместе потребляла спиртное и курила, разоряла сады и огороды и гадила всем подряд: от старушек-дачниц до понаехавшей на каникулы молодёжи.

   Андрюха смело подошёл к дворняге и посадил её на цепь. Добродушный и ленивый пёс не запротестовал. Потом Андрюха открыл сарай, откуда, размахивая крыльями и истошно кудахча, повалили полугодовые цыплята. Некоторые из них сразу оказались в мешке, который принёс с собой старший из святой троицы. Колян так быстро и ловко взобрался на крышу, что ему позавидовали бы обезьяны. Там он открутил антенну, опять же не без восхитительной ловкости рук. А Витёк рыбкой нырнул в небольшую форточку.

   Вся операция заняла не больше пяти минут.

   Андрюха постучал костяшками пальцев в окно – мол, уходим. Но младший не появился и не откликнулся. Андрюха поначалу не обеспокоился, лишь вполголоса выругался. Он приник к стеклу, которое блистало чистотой, всмотрелся в комнату через пенную вязь кружевной занавески. А через миг заорал:

   – Колька! Брось железо, иди сюда!..

   Сам вытащил из кармана странные проволочки, перегнул их и ловко отомкнул дверной замок.

   Видимо, Андрюха кому-то из кино подражал, а может, по жизни навидался таких телодвижений. Сначала прижался спиной к косяку; на цыпочках, что твоя балерина, двинулся дальше; покачиваясь и пригнувшись, перебежками преодолел сени и вошёл в комнату.

   Колян ворвался в избу и гаркнул:

   – Ну вы чо, а?

   Почти вся речь Коляна состояла только из этих слов, но с разными значениями. Сейчас они были вопросом – почему тормозите? Ещё намекали на опасность задержания, ведь дом стоял на главной улице посёлка. Ну и, наконец, выражали Коляново негодование на нерасторопность братьев.

   Ему навстречу вышел бледный Андрюха:

   – Во дворе Витька не видал?

   – Ты чо, а? – последовал встречный вопрос. Он намекал на сомнение в способностях и уме старшего: меньшой на их глазах влез в форточку.

   Андрюха хотел было снова вернуться в комнаты, но из них выплыл надувной шар. Что такое воздушный шарик для видавших виды ребят, которые и от ментов не раз уходили, и от разъярённых хозяев, и в разборках уцелели? Однако Андрюха поперхнулся криком, а Колян стал давиться языком.

   Ибо у этого шара отсутствовала верёвочка, зато был лязгавший громадными зубами рот. А ещё из узких, как семечки, раскосых глаз лился багровый свет. По бокам шара крутились в разные стороны лопухообразные уши, набитые курчавой чёрной шерстью. Ну и звуки из хищной пасти раздавались соответствующие хорошему аппетиту:

   – Аммм! Ам-ам!

   Андрея и Коляна словно вымело из дома, пошвыряло по крыльцу и выкатило к воротам.

   Ребята глянули друг на друга, хотели было уходить, но вспомнили про Витька. Как появиться дома без младшего? Да и любили они мальца, несмотря на свою отмороженность.

   – В дом, – скомандовал шёпотом Андрюха.

   В его голосе была слышна паника, сам старшой обильно вспотел от страха, и рука, сжимавшая нож, дрожала. Зато заросшая трёхдневной щетиной рожа полыхала огнём: какой же он гроза посёлка, если его только что в пыли вываляли?

   – Ты чо, а? – дрожавшим голосом отозвался Колян. Его вопрос имел смысл: какие планы на ближайшее время, после появления в доме?

   – Впереди пойду, а ты меня прикрывай! – уточнил приказ Андрюха, и братики двинулись к крыльцу.

   Никто не увидел позора святой троицы: ни вороны, пролетавшие над посёлком с брюзгливым карканьем, ни заснувший на привязи пёс, ни цыплята, которым посчастливилось избежать мешка. Но самим-то ребятам как забыть: вот они входят в дом, минуют сени с ларями, вениками и здоровенной вешалкой во всю стену. Пробираются в коридор, расходятся – Андрюха в комнату, Колян на кухню, зовут брата.

   И тут чёртова вешалка, оббивая углы и разрывая обои, срывается с места. И начинает бодать проникших в жильё под зад! И ничего этой вешалке не делается от ударов кулаками, подвернувшимся стулом и даже ножом. Изворачивается, зараза, и снова начинает в копчик долбить. Больно!

   А потом, когда братья уселись у стены на побитые места, вешалка забаррикадировала выход. И вообще, стоило лишь сделать движение, подлая деревяшка начинала нехорошо подпрыгивать.

   Вот уже яркое солнце заглянуло в дом, поползли по полу резные тени от занавесок, а проклятая вешалка, злобно поскрипывая, и не собиралась убираться от двери.

   – Чо это она, а? – жалобно спросил Колян, и столько обиды на несправедливый наезд было в его голосе, что Андрюха вскочил. Пропадать так пропадать, а брата в обиду не даст... Кроме того, жутко хотелось по-маленькому.

   Вешалка, видно, поняла решимость старшого и, сделав пару пустых выпадов в сторону братьев, со стуком по стенам понеслась на место.

   Братья ринулись за ней, причём Колян так и не успел подняться, двигаясь на побитом заду и отталкиваясь ногами.

   Вошла Катюшка, держа за руку Витька. Малой был доволен, в руке держал большой моток сахарной ваты, которая продавалась только в районе.

   Где шлялся? – завопил Андрюха.

   -Ты чо это, а? – Колян посетовал на младшего, из-за которого пришлось беспокоиться.

   Ой, ребята, тут путаница приключилась. Витя мне был послан «личным сообщением», когда я в районе была. Я потом всё объясню, – сказала Катюшка.

   -Кем это послан?! – вызверился Андрюха, который частенько был с младшим и за отца, и за мать. Родители были заняты от зари до зари: мать работала, а отец пил горькую.

   – Я же сказала, что всё объясню, – ответила Катюшка. – У меня кое-кто живёт. Вот он и отправил. А вы-то какими судьбами в моём доме очутились?

   Андрюха открыл рот, чтобы дальше возмущаться, но тут произошло нечто странное.

   Со старенького телевизора упала кружевная накидка, его экран вспыхнул и пошёл зигзагами. Раздался противный голос:

   – Они сюда заявились, потому что обокрасть тебя захотели!

   – Это правда? – спросила Катюшка малого.

   – Да! – честно ответил Витёк. – Я должен был деньги отыскать, Андрюха – цыпов в мешок покласть, а Колян – антенну свинтить. Нашу-то папка пропил.

   – Не покласть, а положить... – растерянно сказала Катюшка. – Ребята... Моя мама ведь с тётей Марусей работала... А раньше в одном классе училась. Бабуля дядю Петю лечила от запоев. Ну что ж вы так...

   В сенях завозилась проклятая вешалка. Из подпола донеслось гулкое покашливание. На чердаке вроде как циркулярку завели.

   – Ну чо ты, а? – протянул Колян, затравленно оглядываясь по сторонам. Мол, сама утверждаешь, что своя в доску, и тут же наезжаешь.

   – Так ты сама, – перешёл в наступление Андрюха, – не водишься ни с кем, никуда не ходишь, всеми брезгуешь. Типа я такая вся неземная, городским ровня или даже выше, а вы тут, выползни из земли, голытьба, пьянь и рвань...

   Из настенных часов с неподвижными стрелками и тёмным от времени циферблатом вылетела кукушка, реактивным самолётиком рванула к Андрюхе и тюкнула его в лоб так стремительно, что он не успел отмахнуться.

   Раненый взвыл белугой, размазывая кровь.

   Кукушка запорхала над Коляном, который так широко открыл рот, будто намеревался проглотить летучую тварь, а не громко зареветь от ужаса.

   Но из сеней вырвалась вешалка и ринулась на кукушку, которая вдруг разразилась испуганным «ку-ку-ку», частотой больше напоминавшим морзянку, нежели обычные крики птиц этой породы.

   – Нещечко, перестань! – сердито сказала Катюшка.

   Вешалка и кукушка рухнули на пол, так и не вступив в ближний бой. В другой комнате громко лопнул воздушный шарик, в подполе затихло, на чердаке выключилась циркулярка.

   – Значит, вы считаете, что я задаюсь? – спросила Катюшка. – Это вовсе не так. Я с вами не контачу из-за того, что хочу защитить всех от Нещечко. Вы сами видели, что оно может натворить.

   – А кто это – Нещечко? – Колян вдруг задал самый длинный вопрос за последние годы жизни.

   – Долго объяснять, – отмахнулась Катя. – Его бабушка ко мне приставила, когда помирала. Сказала, что оно мне будет вместо ангела-хранителя, которого у меня нет, потому что все предки занимались магией.

   – Ангелов нету, – заявил Витёк, рачительно подбирая упавший шмат сладкой ваты и отправляя его в рот.

   – Витя, с полу – как же так? – зашлась в тревоге Катюшка, хотя её полы блестели, как речная гладь в ясный день.

   – Пол – не очко в тустике. И я не нарушил правила десяти секунд, – проявил осведомлённость малой Святов. – Всякие микрозябры не успели на вату залезть.

   – Кто? – Катюшка стала выглядеть малость обалдевшей: незваные гости в доме, расшалившийся Нещечко – это ладно, но сыплющий неизвестной терминологией Витёк – чересчур!

   – Малой, Колян, нам пора! – заявил обойдённый вниманием Андрюха. – Ты, Катька, нормальная чувиха, но людей нужно уважать. Нельзя на них, как на столбы, смотреть. Тогда и проблем не будет.

   Но проблема в виде вешалки снова влетела в комнату и стала носиться над головами «гостей» так низко, что стали колыхаться их нестриженые волосы.

   – Чо это она, а? – спросил Колян, настороженно сопровождая взглядом полёт зловредной деревяшки.

   – Прибрать за собой нужно, – вздохнула Катюшка. – Антенну на место поставить, во дворе порядок навести. Вы не обижайтесь, меня поначалу Нещечко так гоняло за беспорядок или сорняки в огороде, или четвёрки в дневнике, что я даже не высыпалась. А потом привыкла всё сразу хорошо делать. Я вам сочувствую, но лучше Нещечко не злить.

   Ребята и без неё поняли, что лучше не злить, и нехотя поплелись наводить порядок. Только праздный Витёк, кусая вату, поинтересовался:

   – Это Нещечко в вешалке сидит?

   – Нет, конечно, – отозвалась Катюшка, которая пыталась поправить скрюченную кукушку. – Ни разу его не видела. Оно как-то заставляет двигаться самые разные вещи. И даже не вещи. Дым, к примеру. Он всегда не в трубу идёт, а в дом валит, если я не убралась.

   – Знаю, – заявил Витёк, облизывая пальцы. – Нещечко – полтергейст!

   – Нещечко – полтергейст! – завопил телевизор, который, как оказалось, даже не был включен в розетку – провод выстелился на полу и поигрывал вилкой.

   – Нещечко – полтергейст! – разразился сквозь шум помех допотопный радиоприёмник на шифонере.

   – Нещечко – полтергейст! – рявкнули колонки музыкального центра.

   – Тихо! – крикнула Катюшка. – Никакого покою.

   Ожил монитор компьютера. На нежно-зелёном фоне выступили алые буквы: «Нещечко – полтергейст». Динамики послушно промолчали.

   – Ты, наверное, очень угодил Нещечко этим полтергейстом, – улыбнулась Катюшка. – Пойдём, я вам цыплят отдам. Всё равно им переводу нет. Бабушка тёте Марусе их всё время дарила. А я про это совсем забыла.

   Они не увидели, что вешалка выплыла следом. Над крыльцом она перешла на другую скорость, подлетела к мешку и подцепила его крючком. Разбежавшиеся цыплята сначала выстроились в шеренгу, потом бодро промаршировали к мешку и запрыгнули в него.

   Мешок был торжественно вручён Витьку, который ничуть не удивился такому почтительному обхождению вешалки с его персоной. Андрюха еле удержался на крыше – пристроить антенну в пазы оказалось труднее, чем свинтить. Колян едва не уронил лестницу-стремянку.

   Вскоре незваные, но дорогие гости отбыли со двора.

   – Ты будь попроще, – посоветовал Катюшке Андрюха, Колян просто пожал плечами, потому что его коронный вопрос не вписывался в беседу. А Витёк сказал, что придёт завтра к полтергейсту в гости.

   К вечеру на лавку возле Катюшкиной калитки пожаловала толпа, всем места не хватило. Даже Мамедова Ритка притащилась, хоть её дома ждали двое ребятишек, муж и парализованная мать.

   Молодая поросль старинного рабочего посёлка с нехорошей горячностью рассуждала о том, что ведьмы как крапива – сами зарождаются там, где селятся добрые люди. И правы, дескать, были наши предки, когда их изводили. Пользы ноль, а гонору-то, гонору – иная даже и не выйдет к людям.

   Можно было бы сказать, что, к чести братьев Святовых, их не было в толпе. Хотя честь тут ни при чём. Они были сурово наказаны матерью, тётей Марусей, за проникновение в Катюхино жилище. А узнала мать об этом из обстоятельного доклада Витьки. Андрюха показал было ему кулак, но младший Святов сразу заговорил о своих дружеских отношениях с полтергейстом, и мстительный порыв старшего брата быстро сошёл на нет.

   Молодь подбодрила себя баночным пивком, бросила пустую тару под лавку и отправилась на танцы в клуб.

   Из-за забора донеслось:

   – Успокойся, Нещечко! Сейчас всё уберу и подмету. Ну как народ узнает о тебе – что мне тогда делать?

   В ответ через забор перелетело мусорное ведро. Рядом приземлилась метла.

   Бабка Антипиных, которая проходила мимо, крикнула:

   – Катюшка! Ты чего это инвентарём разбрасываешься?

   Стремительно распахнулась калитка, показалась Катюшка, донельзя смущённая, потому что ей сейчас предстояло создать эпичную ложь – соседская бабка была остра умом и недоверчива, как работник банка. А врать Катюшка не любила. И не врала. Пока в её жизни не появилось Нещечко...

   – Ой, здрасьти, баба Люда, – затараторила Катюшка. – Видите, ребята у ворот намусорили. А кто убирать будет? Я, конечно. Вот и психанула. Дай, думаю, шибану им по дурным бошкам ведром и метлой... Чтоб знали, как пакостить возле чужих домов.

   Баба Люда благостно зажмурила и без того маленькие глазки и разразилась обвинительными речами в адрес охальников, дармоедов, лентяев и мерзавцев.

   Катюшка, незлобивая и вежливая со всеми, с трудом выслушала её. Наконец бабкин душевный порыв иссяк. Она смачно плюнула на песочек дорожки возле забора и энергично растёрла плевок старой тапкой, дырявой на носке.

   – Припрутся ишшо, ты сыну моему Вовке скажи. Он их вожжами отходит. Небось не будут гадить, – победно закончила она.

   – Я лучше участковому заявление напишу, – испугалась радикальности мер Катюшка.

   – И не вздумай! Участковый у нас только чтоб за столом сидеть и в компуттер глядеть, – рассердилась бабка. – Мово Вовку отец покойный всегда вожжами учил. Вырос настоящий мужик, а не хлыщ!

   И, досадуя на глупость с виду нормальной девки, бабка удалилась.

   Катюшка быстренько всё убрала и подмела.

   Она и не знала, что вид чистой дорожки со следами прутьев метлы станет настоящим оскорблением для подвыпившей и раздражённой компании.

   Также она не могла предполагать, что в их посёлок явится «вражья морда», дочь когда-то оскорблённой и посрамлённой ведьмы. Катюшкина бабка одержала магическую победу над городской колдуньей. Помирая, горожанка завещала дочери навестить Клавку и отомстить. Юная ведьма Юленька решила, что Клавка – это такая же девица, как она сама. А ещё Юленька была любопытна, старательна и образованна (сданные ЕГЭ и аттестат тому свидетельство), и предстоящая месть показалась ей интересным практикумом.

   Первым делом она отправилась на тусовку местной молодёжи. Да, это не по-ведьмински, так, скорее всего, мог поступить детектив. Но что поделать, современные ведьмы не глядят в зеркало и не следят за искрами огня, течением воды. Отошли они от земной магии, закрылись от неё стеной информации.

   На тусовке Юленьке объяснили, что ведьма живёт на улице имени Эрнесто Че Гевары, вся из себя спесивая и неприступная. Ведьма попросила описать её внешность. И вот тут-то случился ей настоящий облом. Никто, даже из тех, кто ходил с Катюшкой в детский сад и сидел в школе за одним столом, и слова не могли молвить про то, как она выглядит.

   Кто-нибудь попроще сказал бы, что молодёжь лишку выпила. А Юленька сразу сообразила, что на враге – печать забвения. К примеру, если пожелают ведьму похитить, то отличить от других девушек не смогут. Захотят найти – пройдут мимо. Замыслят навредить, избить, снасильничать – в упор не увидят.

   Но ведь остаётся её дом! На него такую печать не поставишь. Вот туда-то и нужно идти. И хитрая Юленька в два счёта уговорила самых пьяных отправиться к ведьме. Мстить за высокомерие.

   Катюшка видела третий сон, когда не по-хорошему молчаливые ребята подвалили к её дому. Серебряная от луны ночь не могла скрыть чистоту и порядок возле лавки. Это был им и укор, и вызов.

   Ягодкин Стёпа, двухметровый дурень из Катюшкиного класса, вывернул лавку из земли и саданул ею о забор. Поселковые собаки ответили остервенелым лаем.

   Глаза Юленьки сверкнули красным, изо рта вырвалось что-то среднее между шипением и словами, и всё замерло: собаки, соседи, которые было выглянули на лай. Стёпа застыл с последней мыслью: Катюшка с ним на выпускном так и не потанцевала, а он у матери дорогой костюм выпросил. Ритка Мамедова упёрлась извилинами в задачу: чего народу нужно от этой тупой Катьки, которая ни выпить, ни дать мужику не умеет. Скучная девка. Два призывника пожалели, что связались с недоумками, но до конца эту благую мысль так и не додумали. Было ли что-то в мозгу у других, осталось неизвестным.

   Однако они могли видеть, как открылась калитка и заезжая городская фифа вошла в неё.

   Щёлкнул дверной замок.

   И тут из сеней вырвался поток самых разных вещей. Почему-то он обогнул по кривой фифу и ринулся прямо на местных. Убить не убил, но поколотил здорово. Особенно Ритку Мамедову – за враньё. А все так и стояли болванчиками без движения и слов.