Текст книги "Фенрир и Соня (СИ)"

Автор книги: Лара Ингвар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Удар рукой, локтем. Ногой, кулаком и еще раз повторить.

Голограмма тренера показывала мне как атаковать в уличной драке. Не жалею, что проплатила себе абонемент на эту программу. С меня капал пот, розовую повязку со лба можно было выжимать. Но я слишком расстроилась, и в голове роилось слишком много образов. Стены изменялись, растягивались, обрывались в бесконечность. Тинейджеры на улице включили нью металл и музыка проникала в открытые окна всполохами серебряного и фиолетового. Я проглотила одну из разноцветных пилюль, выписанных мне доктором и цвета померкли.

Максим был в экстазе, когда я рассказала об интервью из тайного логова Фенрира. Он пообещал мне первые полосы на три следующих номера и увеличение зарплаты вдвое. "В логове волка" – решил он назвать серию и умолял меня сделать все, чтобы не потерять эту возможность. "Если понадобится – переспи с ним!" – кричал он на все издательство. Да я бы и рада, но он показал свою заинтересованность ко мне только как к журналисту. Раздался вежливый стук в дверь.

Черт! Так вежливо стучит только полиция.

Я открыла дверь, на пороге стояло двое мужчин в черном, светящие значками, мое шестое чувство не подвело.

– Добрый вечер, проходите – я пропустила их в дом, излучая дружелюбие. Хорошо, что я в розовом спортивном костюме, состоящем из шорт и короткого топа. – Я так понимаю, вы пришли поговорить о Фенрире?

Отвлекшись от созерцания моих ног, тот что помоложе произнес:

– О нем самом – мы получили информацию, что вы сталкивались уже дважды и он заинтересован в сотрудничестве с вами.

Я провела их в столовую. Предложила кофе. Молодой отказался, тот что в возрасте не смог отказать себе в чашечке кубинского кофе. Достать его было сложно, но не противозаконно. В моем доме невозможно было найти ничего противозаконного. Очкарик 69 хранил свои игрушки в другом месте...

Молодой был привлекателен – золотистые волосы, голубые ясные глаза, намечающиеся у глаз морщины. Лет через двадцать он отрастит усы, поседеет и станет копией своего напарника. Я удержала смешок в груди. Инициативу в беседе перехватил старший в команде, пока молодой рассеяно оглядывал мою квартирку. Бьюсь об заклад, он снимает интерьер на камеру, встроенную в контактную линзу.

– Он сказал, ему нужен журналист.

– Почему вы?– голос его был басовитым, но негромким.

– Я лучшая. Спросите у моего босса.

Он оставил мою фразу без ответа, уже спросил.

– Вы рассматриваете сотрудничество с полицией Ново?

Моим ответом был:

– Я похожа на самоубийцу?

Красавчик решил подключиться к беседе, видимо съемка моих апартаментов была завершена:

– Соня, мы сможем вас защитить.

В голубых глазах было столько тепла и участия, что будь я поглупее или не знай столь хорошо правила этого города, могла бы купиться.

– Я сделаю свою работу и возьму интервью. Больше подставлять себя, чем я и так это делаю, я не вижу смысла.

"Кстати, смысла я вообще не вижу" Промелькнула шальная мысль.

– Что ж. Мы вас прекрасно поняли. – пробасил усатый, прихватил упирающегося напарника и покинул мою обитель, оставив недопитый кофе на столе. Сто процентов, ко мне приставят слежку. Что ж, а жизнь становится все интересней и интересней.

! ! !

Перед Фенриром лежала нарезанная ломтиками оленина, подарок мэра, но есть ему не хотелось. Он спровоцировал серию мелких краж и собрал четыре небольших группировки. Он хотел заставить полицию отвлечься, побегать за кем-нибудь другим. И дать ему время нарастить силы и обновить связи с преступным миром.

На него был надет его лучший темно-фиолетовый костюм, рубашка была тщательно отглажена. Фенрир никогда не был тщеславен, но ему хотелось, чтобы она увидела его красивым.

Она появилась в свите из парочки его подельников. Лысый и Сивый – так он их звал. Они усадили ее в маленькую темную комнатку, которую Фенрир предназначил под съемку. Сдернули с головы мешок.

– Не понимаю, почему ты вечно надеваешь мне эту дрянь на голову. Она, между прочим, может повредить камеру в линзе – капризно произнесла она, затем поправила очки, включая камеру – Кстати, напомни почему мы не можем воспользоваться стационарной камерой?

– Я хочу, чтобы мир увидел меня твоими глазами. – рассеяно ответил он. Фенрир отмечал, как она смотрит на него. Она сосредоточилась на его лице, не обратив никакого внимания на костюм. Адский Пес едва не взвыл от досады. Сама Соня в черном платье строгого покроя была восхитительна.

– Итак, мы работаем по моему списку вопросов. Как было обговорено ранее.

Фенрир кивнул.

– Итак, сегодня мы побеседуем с королем преступного мира Фенриром. Фенрир, скажи, когда ты впервые ощутил, что обычная жизнь не для тебя?

– Когда мне было три недели отроду, моя мать укутала меня в голубое одеяло, и выставила на всеобщее обозрение всей моей многочисленной родне. Они слюнявили меня, трогали, а я ничего не мог сделать, поскольку был скован детским тельцем. Я тогда думал, какие же они мудаки. И что я по определению не мудак. Тогда я решил уйти в место, которое я сделаю собой немудацким. И это Ново. Но, я зашел слишком далеко.

– То есть вы помните себя с трехнедельного возраста? – Соня растеряно захлопала ресницами

– Да. – лаконично ответил Фенрир.

– То есть вы с детства были другим, отличались от нормы...

– Кто вообще придумал норму? – вдруг взревел он, но тут же успокоился – Почему человек, который видит дальше других называется дальнозорким и это нужно коррелировать? Почему тот кто слышит лунный свет безумен?

Соня вздрогнула, это не укрылось от его внимания. Она рассеяно спросила:

– Вы убиваете людей...

– Не я один. Некоторые создают фабрики, на которых умирают десятки в ужасных условиях труда. Это в наше время, когда хлеб и кров должен быть доступен каждому. А некоторые создают города-крепости и отправляют туда генетический сброд, с предрасположенностью к нарушению порядка, чтобы люди сами уничтожали себя – он подмигнул камере. Фенрир знал, знал очень много и пора было это рассказать.

Соня решила, что пора переходить к следующему вопросу:

– Расскажите о своей семье... – этот вопрос она придумала на ходу, никто ничего не знал о Фенрире до его двадцатипятилетия, когда он словно из неоткуда появился в Ново. И вопрос ему не понравился:

– На сегодня хватит. Выключи камеру – рыкнул на нее он. И Соня тот час же подмигнула правым глазом, отключая ее. Послушная, когда необходимо. Как же она была хороша ...

– Я не благородный бандит, Киска. Я убивал женщин, я убивал и пытал мужчин. – Он наклонился ближе в стремлении напугать ее, Соня невольно втянула носом воздух, ей хотелось чувствовать его запах.

– Придумай что-нибудь пооригинальней, чем Киска – недовольно скривив носик сказала она – Не люблю мужчин без фантазии.

Фенрир рассмеялся, даже сейчас она не теряла чувства самообладания. Вот она – женщина его мечты. Ее рыжие густые волосы искрились, полные алые губы изгибались, тронутые улыбкой. Она заерзала, словно этот взгляд был чем то большим. Фенрир спросил:

– Как насчет Зайки?

– Фу!

– Белочки?

– Уже ближе.

– Лисички?

– Почти в точку, но не то.

– Единорожик? – растерянно спросил Фенрир.

– В точку! – радостно возвестила девушка.

– Что ж, Единорожик, бери свою драгоценную ношу – он постучал костяшкой по виску, как если бы он тоже носил очки – и скачи обратно в сказочный мирок, в котором нам посчастливилось жить.

! ! !

Едва Фенрир покинул комнату, скрывшись в свете прожекторов, некто из его подручных надел мне на голову ставший уже привычным мешок. Я ждала, сколь скоро мой организм выработает иммунитет к тому препарату, которым была пропитана ткань мешка. В этот раз я готова была поклясться, меня вырубило на меньшее количество времени. Я пришла в себя в грузовичке, в котором меня доставляли домой и затем лишь претворялась обездвиженной. Некто нес меня вверх на четвертый этаж непрерывно ругаясь. Стало обидно – не такая я уж и тяжелая. Открыв замок неизвестно откуда взявшимся электронным ключом, незнакомец швырнул меня на диван. Повалившись еще 10 минут на всякий случай я поднялась и заварила кофе. Душу терзали разные мысли.

Мои руки тряслись. Что он имел ввиду под словами "генетический мусор"? Или "тюрьма"? Видео интервью уже было у Максима, а завтра его прочитает все Ново, прочитает и начнет задаваться теми же вопросами что и я. Фенрир безумен – твердила я вслух. Он безумен и все его слова – бред.

"Соня, Сарочка заболела. Посетишь вместо нее открытие выставки "После смерти искусства"?" – пришло сообщение от Максима. Оно выскочило разноцветными надписями по всей моей гостиной. Раньше меня это раздражало, теперь стены-экраны стали казаться чем-то необходимым.

Я запрыгала от радости. Открытие выставки! Повод купить новое платье. Дважды просить не пришлось и спустя 15 минут я уже делала заказ в электронном каталоге.

Ново славился своим миром искусства. Живопись, фотография, литература – творцов здесь было даже больше, чем преступников. Внешность позволяла мне быть частью этого яркого броского мира, на высоких каблуках, которые при желании трансформировались в удобные лодочки, в обтягивающем платье я чувствовала себя свободно, я чувствовала себя по-королевски.

Выставку сегодня презентовал Меч-Та – скандально известный фотограф и художник. Идущие на его презентации всегда рисковали, он мог запустить в зал диких зверей или устроить живописный пожар. Его картины и фотографии приковывали внимание, Меч делал снимки городских трущоб, он фотографировал места преступлений, он зарисовывал лица тех, кто создавал Ново. Я никогда не любила его работ, на мой взгляд они были слишком темными, мрачными. Я видела Ново совсем другим. Ярким, сочным и очень живым городом.

Единственным минусом стало то, что парковки под мой байк центральная выставочная галерея Ново не предусматривала поэтому пришлось брать такси и со скучающим видом смотреть в окно, пока робо-машина везла меня к ЦВГ.

Галерея буквально парила в воздухе, словно летающая тарелка из старого фильма про пришельцев. Она и очертаниями своими напоминала плоский диск, а фантасмогоричные синие огни добавляли ей еще больше сходства с этим средством передвижения внеземных цивилизаций. По красной дорожке, расстеленной казалось бы в воздухе, поднимались знаменитости. Фотографы щелкали камерами, имплантированными прямо в глазные яблоки. Я прошла через второй вход, хотя могла бы покрасоваться на дорожке.

У нас с Максимом уговор, никаких моих фотографий в газете. Дело в том, что если кто-то проведет логическую связь между Соней Амор и Очкариком69 – меня ждут большие проблемы. И написание интервью с Фенриром самая малая из возможных неприятностей.

Именно я была той, кто проник в больницу, когда Фенрир выколол глаз бандиту по имени Юрген, и утащила то, что осталось от него, сделав восстановление невозможным (я тогда хорошо продала остатки глаза и ничуть не жалею о содеянном). Если Юрген найдет меня, как минимум я лишусь одного из своих зеленых глаз, а мне бы этого не хотелось.

В галерее царила тьма, она бархатно обволакивала каждого гостя, но при этом сохраняла его очертания, подчеркивая одинокую фигуру или общающуюся пару. Я знала этот прием в освещении, и стоил он очень дорого. "Смерть Искусства" являла собой выставку-инсталляцию, если я правильно поняла задумку автора, гости окажутся экспонатами. Тоска... Я медленно побрела мимо переговаривающихся гостей, Сара бы на моем месте вовсю подслушивала, подглядывала и флиртовала с гостями в надежде выведать сплетни. Поэтому я не пишу о светской жизни, вырываясь в круг знаменитостей, я быстро теряю к ним интерес. Вот такая я непоследовательная. Все пили искрящееся шампанское, на столах были закуски. Я подошла ближе, чтобы разочарованно вздохнуть "Снова для одних вегетарианцев!". Даже нормального сыра не было, один тофу.

Между тем прибыли все гости и представление началось.

– Искусство умерло! Обращение к прошлому бессмысленно, потому как к нему обращались все мастера, создать новое уже невозможно. – вещал печальный голос обработанный так, чтобы казалось, что его владелец стареет с каждым словом -

Или возможно? Рим пал, пала Византия, пала Москва, пали империи и королевства, республики. Пали Штаты – прошлое более не имеет никакого смысла, оно мертво. Смысл есть только в будущем! – как только эта невнятная речь закончилась каждый гость превратился в сияющую звезду. Заиграла музыка, и в ней был солнечный свет и бесконечность. Те, кто пил шампанское, задвигались в такт этой музыке, а затем закружились, словно кометы на небосклоне. Они начали сдирать с себя одежду и дышать жадно, томно, словно им не хватало воздуха. Между тем музыка изменялась, она становилась все более дикой и я обрадовалась, что опять надела свои любимые очки с камерой. Здесь было на что посмотреть. Люди начинали снимать с себя всю одежду, они были очень возбуждены сенатор начал целоваться с молоденькой актрисой, его жена бросилась на шею одному из тех модных юношей, которые всегда пытаются крутиться в высшем свете. Пара уже лежала на паркете и стаскивала друг с друга одежду с такой скоростью, будто они никогда в жизни не видели живой плоти. А представление становится интересным, на всякий случай я вжалась в стену и порадовалась, что терпеть не могу синтетическое шампанское.

– Вы – новое искусство! Вы – новая страсть! – голос, звучащий со всех концов зала, вдруг снова помолодел, заискрился как стены в выставочном центре. А затем все вокруг окрасилось алым и погрузилось во тьму. Спустя несколько секунд замешательства в зале вдруг загорелся свет. Нестерпимо яркий после темноты, дневной свет стал изобличающим, показав всю пошлость и несовершенство тех, кто лежал на полу, тяжело дыша. Некоторые женщины выхватывали из сумочек зеркала, чтобы поправить макияж. Люди выглядели столь нелепо, потерявшие на мгновение свои маски в порыве страсти, что теперь на их лицах отражалась растерянность, страх и гнев. Вся призма настоящих человеческих эмоций, которую запечатлела моя камера.

Между тем представление продолжилось и к нам вышел сам Меч-Та. В черном костюме и отороченном алым сатином плаще со спускающимися за плечи серебряными волосами Меч-Та пугал своей красотой. Его скульптурное лицо явно было работой нескольких пластических хирургов, но поработали они на славу. Он окинул зал своими синими блестящими глазами и возвестил тем самым голосом, который отдавался от стен:

– Добро пожаловать! Приветствую всех тех, кто не побоялся придти и скинуть маски лжи и лицемерия! Увидьте красоту в себе! – стены за нами превратились в зеркала. Я с удовольствием оглядела себя, лучше было бы надеть красное, но и в золотом я была ничего. Гости также сосредоточились на своих отражениях, забавно как человек меняется, когда перед ним поставлено зеркало. Меч-Та – возвышался над всеми, словно живой бог над своими почитателями, он в зеркало не смотрел.

– Приготовьтесь ко второй части предста...

Очередь из автомата прервала его слова. Стены осыпались, отражения пошли рябью.

– Представление окончено! – раздался знакомый голос. Пусть на всех двадцати вошедших были надеты волчьи маски, я точно знала, кто сейчас стоял возглавлял эту стаю.

– Стаскивайте украшения, и технику в этот мешок – прокричал тот, что стоял от Фенрира по правую руку и волки пошли к гостям. Они еще не поняли, был ли это новый трюк от Меч-Та или они действительно в опасности. В отличие от остальных я прекрасно осознавала, что происходит – и напряженно размышляла, стоит ли мне убраться от опасности или понаблюдать за действиями Фенрира. Чертовы гормоны решили за меня и я осталась, во все глаза пожирая его тело и облизываясь на его хищные движения. Меч-Та с трудом удерживал бесстрастное выражение лица.

– Что вы забыли на моем вечере? – поинтересовался он.

– А я пришел за тобой! – Фенрир сдернул маску и несколько женских вскриков огласили зал, теперь то они поняли, что игры кончились. Оттолкнувшись от пола он в зверином прыжке оказался возле художника. Вот теперь его красивое лицо исказил ужас.

– Да не бойся, красавчик, я не покусаю. – Фенрир щелкнул острыми зубами возле холеного лица. Обхватил мужчину, который выглядел выше него и спрыгнул вниз вместе с ним. Меч-та споткнулся, но удержался на ногах. Я вжалась в стену, наблюдая за Фенриром, покидая зал, он вдруг сильно втянул ноздрями воздух – развернулся ко мне и посмотрел прямо в мои глаза.

– Единорожик, составишь нам компанию? – спросил он, и я не могла ответить "нет".

; ; ;

Каждое из действий Фенрира характеризовала хаотичность и очень редко в его голове наступала кристальная ясность. Соня стала источником одной из таких ясностей. Пока Фенрир разговаривал с ней, кое-то веки у него появилась конкретная цель. Фенрир решил создать свой мир, пора было выходить на большую арену, тем более, что нынешний мировой порядок уже держался на честном слове. Соня сидела рядом с ним, и он хотел прижаться к ней, зарыться носом в ее курчавые рыжие волосы и не выбираться с ней из постели. Вот только такую женщину нужно заслужить, и для этого Фенрир готов был сделать все. Машина мчала его с его спутниками по закрытой правительственной трассе. Соня сидела рядом и улыбалась, наслаждаясь ветром, играющим в ее волосах, что делал на заднем сиденье Меч-та было неинтересно Фенриру.

Трасса обрывалась где-то на угле центральной улицы и машина слетела в пропасть, даруя незабываемое ощущение полета. Раздался крик и смех, заливисто сотней колокольчиков смеялась его женщина – ее глаза сияли как два изумруда.

Спустя несколько секунд падения, оно стало замедляться машина мягко приземлилась на корабль, стоящий на пристани реки, протекающей в Ново.

Фенрир вышел, открыл машину и подал своей Соне руку. Меч-Та выбрался сам. Он уже успокоился и снова стал выглядеть словно скучающий аристократ.

А ведь он был из того-же выводка, что и Фенрир. Давно его и еще троих отклоненцев отправили в Ново. Двое погибли, Фенрир и Меч-та оставались живы и преуспели в своих сферах. Им было по 12, когда это произошло и с тех пор их контакт с внешним миром полностью прекратился. Фенрир знал, почему их направляли сюда, как выбракованных щенков, но почему их не убивали на месте, как носителей дефективных генов, все еще оставалось для него загадкой. Может быть Меч-та прояснит для Фенрира то, что в его сознании было покрыто туманом. Но об этом он будет говорить без Сони, его женщина не должна знать о той части его жизни, что проходила за пределами Ново.

– Единорожик, ты не оставишь нас? Мы поговорим об искусстве. Меч-та давно обещался написать мой портрет.

В ее глазах зажглись искры любопытства. Фенриру это не понравилось, если она подслушает разговор, ему придется ее наказать.

– Соня, на нижней палубе есть оружие на любой вкус, я подарю тебе все, что понравится – повторять дважды не пришлось, и она бегом спустилась в указанном направлении. Фенрир еще полюбовался на стройную фигурку, но затем его внимание перефокусировалось на Меч-ту. Отвратительный псевдоним, то ли дело Фенрир. Это имя так ему нравилось, что Адский Пес почти позабыл свое настоящее.

– Зуб даю, искусство тебя не интересует – промолвил, наконец, художник. Когда они разместились на корме корабля. Шум волн, рассекаемых лодкой, стал естественным барьером любым подслушивающим устройствам.

– Не раскидывайся своими зубами. Я могу дать забрать Соне один на сувенир – Фенрир рассмеялся собственной шутке, Меч-та не понял его, но ничуть не смутился. Он был деловым человеком. Фенрир вспомнил серьезного, сосредоточенного мальчика за мольбертом, каким он когда-то был. Воспоминания болью врезались в кору головного мозга, рука сама взлетела и несколько раз преступник ударил себя по голове.

– Тебя тоже терзают воспоминания? – спросил художник.

– Каждую ночь. И я хочу, чтобы ты рассказал мне о том, что помнишь сам.

Меч-та сложил тонкие пальцы, они мелко подрагивали. Фенрир бы предложил ему что-нибудь выпить, но не был уверен в том, что у него найдется алкоголь.

– У меня есть клубничный сок, будешь? – Меч-та нервно закивал. Глухой слуга Фенрира подал им сок. Сделав глоток розового напитка мужчина заговорил:

– Воспоминания стали возвращаться недавно. Я помню свой дом, там был сад очень зеленый. Я помню, что мои картины стали невыносимо страшные и родители отправили меня к мозгоправу. Помню, что он долго работал со мной и изучал их генетику, потом меня причислили к безнадежным. И отправили сюда. До этого был лагерь, в нем другие дети.. ты. Ты самый отмороженный. Они нас называли, я помню фразу "Носители уникальных мутаций". Отклонения от нормы, они считали, что в наших генах, испорченных, закодирован код прогресса. Что мы гениальны.

Фенрир откинулся в кресле. Его догадки подтвердились. Ново, – город-тюрьма. Здесь собран генетический мусор со всего мира. Как глиняные шахты для радиоактивных отходов, сохраненных с идеей о том, что когда-нибудь эти отходы могут пригодиться.

– А что помнишь ты?

– Это не важно. Портрет писать будем или нет? – вместо ответа спросил Фенрир. Ему не хотелось говорить о своих кошмарах о разрушающемся и гниющим мире. Он распорядился принести холст и масляные краски и к тому моменту, когда Соня поднялась с парой идентичных пушек, грозно смотрящихся в ее нежной ладошке, работа кипела вовсю.

: : :

Мне не разрешили остаться на ночь, но дали потрясающих сувениров, поэтому домой я добралась в приподнятом настроении. Напоследок, Фенрир приблизился ко мне, мои колени задрожали. Он протянул ко мне правую ладонь, я могла бы коснуться ее и с трудом давила в себе это желание.

– Я был рад видеть тебя, Соня – ты хочешь стать более частым гостем в моей обители? Может, остаться в ней навсегда?

Я кивнула.

– Тогда тебе придется расстаться со своей прошлой жизнью. Это билет в один конец.

Я помотала головой, слишком рано, я была не готова к такому повороту событий. Он опустил руку и развернулся ко мне спиной.

– Тогда всего доброго, Мисс.

– Доброй ночи. – сказала я ему и ушла, хотя глаза мои жгло от не пролитых слез. Когда-нибудь я скажу ему "да".

Я могу не спать очень долго, это не сказывается на состоянии моего здоровья, просто необходимо улечься до того, пока я не начинаю нервно скрести до крови кожу. Поэтому запрятав игрушки, подаренные Адским Псом, я принялась за написание статьи. Она должна была быть у Макса в компьютере в течении следующего дня. Я писала вдохновенно, долго и в подробностях описывая задумку мастера, ее исполнение, а затем вторжение Фенрира. Путешествие на яхте я опустила, это было моей личной жизнью. Максим прочитал статью и ответил спустя двадцать минут. Его все устраивало, однако он очень хотел информацию о моей очередной встрече с Фенриром.

– Девочка я не имею ничего против твоих встреч с этим бандитом, – но было бы мило, если бы ты все же подумала о родной газете, и сообщала нам чуть больше информации.

– Максим, а родная газета готова оплачивать мне информацию по той цене, которую я запрошу? – деньги у Максима были болезненной темой. Как я и ожидала, он примирительно поднял руки вверх. Информации я ему и так предоставляла достаточно.

– Я всего лишь за тебя беспокоюсь. – сказал он напоследок и отключился. Я поймала себя на том моменте, что нервно скребу ладонь. Почти двое суток без сна, не так уж много. Я съела протеиновый батончик, отключила все электронные системы связи и вырубилась для разнообразия в кровати.

; ; ;

Разбудивший меня красавчик полицейский в этот раз был весьма бесцеремонен. Он грубо встряхнул меня. Я распахнула глаза, фокусируя взгляд на его лице. "Чужие" – пронеслось в моем сознании, и я ударила его в кадык до того, как сообразила, кто передо мной стоит. Служитель закона согнулся пополам и закашлялся, я вскочила и притворно заохала – "Я думала это грабители!". Ладно, может быть я изначально понимала, кого бью, может быть мне этого хотелось. Напарник красавчика шастал по моим апартаментам, внимательно оглядывая все на своем пути.

– Я что-то сделала? – наивно захлопала глазами я. Стволы лежали у меня под подушками. Вряд-ли они догадаются туда заглянуть. Я потянулась, на мне была коротенькая розовая пижама, взгляд молоденького полицейского заметно потеплел.

– Давайте, кофейку попьем, раз вы пришли, мальчики. Кстати, вы с ордером?

Ответом мне было напряженное молчание. Ордера у них не было. Я приготовила кофе, полицейские буравили меня взглядами.

– Поступила информация, что вы очень много времени проводите с Фенриром. Вы работаете с ним заодно или вы любовники? – усач смотрел на меня в упор тем взглядом, который должен бы был заставить меня нервничать. Не заставил.

– Как я уже вам говорила, я журналистка, одна из лучших, и вы можете спросить у моего босса. Он – преступник с манией величия. Я получаю материал, он славу. – я говорила спокойно, надеясь что блеск глаз меня не выдаст. Фенриррррр.

Ответ полицейский не удовлетворил. Теперь пришла очередь "хорошего" парня.

– Мой коллега излишне подозрителен. Мы ни в чем вас не обвиняем, но ведь вы знаете. Скажи мне кто твой друг... – он умолк, картинно развел руками.

– Я не имею никакого отношения к преступной деятельности Фенрира. – кофе был готов. Я разлила его на три персоны. Я не любила служителей закона, я не верила в закон, который они защищали. Но, как говорила моя мама, будь милой – улыбайся и все в твоей жизни останется нормально. "Нормально... от самого этого слова попахивает фальшью". Раздался в моей голове ехидный голос. Я не выпила утреннюю таблетку.

– Если это так, не могли бы вы посодействовать нам в поимке этого опасного преступника? – поинтересовался молодой. Его голос сочился медом и елеем. Я рассмеялась ему в лицо.

– Вас мой первый отказ не устроил? Повторюсь, я не самоубийца – выскочили слова из моего рта.

– У нас есть превосходная программа защиты свидетелей – уверенно пробасил усатый, что вызвало у меня новый приступ гомерического хохота.

– Фенрир вырвался из камеры смертников. Как вы думаете, для него существует хоть что-нибудь невозможное?

Мой вопрос остался без ответа. Они видимо решили, что я хорошенькая дурочка. Внешность обманчива. Они допили обжигающе горячий кофе и отправились к двери. Я проводила их, обнаружив сорванный замок. На прощанье, я промолвила:

– Ах и... – нежно улыбнулась – Если вы еще раз ворветесь в мой дом без ордера, я напишу обоснованную жалобу в управление, а еще статью о том, какие методы применяет наша полиция к представителям СМИ.

: : :

– На чем мы остановились? – с улыбкой спросил Адский Пес. Я знала, что он прекрасно помнит на чем. Он испытывал мое любопытство. Но я не хотела сильно отклоняться от своих вопросов. Сегодня на Фенрире был серый костюм, который слегка переливался, как и его глаза. Больших усилий мне стоило не глазеть на него и сохранять маску профессионализма.

– Мы говорили о вашей семье. Но я думаю, лучше поговорить о другом. Вся полиция нашего сто многомиллионного города ищет вас. Как вам всегда удавалось так хорошо скрываться? – Я знала, Фенрир не ответит на этот вопрос, но хотелось его подразнить.

– Звериное чутье, Соня. Я всегда знаю, где они ищут и как они ищут. Я даже знаю о том жучке, что находиться в твоих туфлях.

Мои глаза округлились, я понятия не имела ни о каком жучке.

– Не волнуйся, я знаю, ты здесь не причем. А жучок обезврежен уже более часа назад.

– Расскажите, как вы пришли к тому, чем вы хотите заниматься?

Я спрашивала, он отвечал. Он говорил откровенно. Какие-то факты его биографии подтверждались, какие-то он опровергал.

В завершение этой части интервью, я спросила:

– Вы понимаете, что занимаетесь разрушением? А могли бы созидать...

Фенрир наклонился ко мне ближе. Казалось, ему стоит больших усилий не поддаться вперед, желваки заиграли на его скулах, глаза потемнели.

– Все когда-то чем-то было. Даже когда ты создаешь из ничего, ты изменяешь это ничто. Человек не умеет создавать из ничего, он умеет только изменять. Песок превращается в стекло, дерево в дом, а корова – он подмигнул и мое сердце пропустило удар – в твой ужин. Так что запомни,я не разрушаю. Я изменяю. Интервью окончено.

Домой я добиралась в закрытой машине. В этот раз меня не одурманили, лишь черная непроницаемая повязка закрыла мои глаза. Себастьян и Лиссар, так звали помощников Фенрира, сидели по обе стороны от меня как две живых грелки. Я абсолютно безразлична к перепадам температуры, но человеческое тепло всегда расслабляло. Я чувствовала, что еще немного и я не смогу уйти из обители Фенрира. Мне нужно было его тепло.

: : :

Ночью после интервью Фенрир не мог уснуть, но не мог и проснуться. Его мучило то состояние, когда кошмары атаковали его, едва он закрывал глаза. Ему снились стерильные белые дома, люди в одеждах такого-же цвета. Одинаковые, скрупулезно следящие за каждой минутой своей жизни. Таких людей правительство выводило долго и упорно, они прекрасно трудились, были законопослушны. Но он замерли в стагнации, они медленно вымирали. Фенрир очнулся с пониманием того, что Ново не был тюрьмой – он был игровой площадкой, местом, где проводились все эксперименты над человеческой природой.

А может быть сон был просто сном. Он вскочил с кровати. Ему нужна была женщина. Они владеют какой-то древней магией и могут изгонять кошмары. Вот только ему хотелось спать только с одной женщиной. Датчики засекли его пробуждение и в комнате зажегся свет. В этот момент Фенриру пришла в голову идея.

Ему нужна взрывчатка. Много. А достать ее можно было у Одина. Он отправил сообщение Соне "На сегодня наше интервью отменяется, у меня дела". Пусть знает, что он занятой мужчина.

: : :

– Аааааааа! – я увидела на стене сообщение от Фенрира – Я ему не нужна!

Фарфоровая ваза сама оказалась в моей руке и разлетелась о стену сотней осколков. Следом полетели чашки, из которых я поила детективов. После того, как я перевернула стол, в голову пришла мысль, а вдруг он и вправду занят? Сразу стало как то легче, и я сделала несколько глубоких вздохов и принялась за уборку. Вечно добавляю себе проблем без повода.

Максим расстроился, получив сообщение о том, что материала не будет, но дал мне выходной. Его я потратила на занятие гимнастикой, а затем общение с подружками, которых не видела со времен университета. Для этого я выбралась в клуб, где мы пили кислородные коктейли и плясали. Я люблю танцевать, но даже танцы и назойливые кавалеры не могли отвлечь меня от мыслей о Фенрире.

– Ну а у тебя на личном как? Кайф? – спросила Лили. Она покрасилась в розовый, не став от этого привлекательней. Лили переборщила с пластикой и теперь походила не говорящую утку.

– Кажется, я влюбилась.

Призналась я скорее себе, чем ей. То и дело я поглядывала на браслет на своем запястье в надежде увидеть новое сообщение, хотя прекрасно знала, что он бы завибрировал, если бы оно пришло. Девочки заохали и начали засыпать меня вопросами: "А какой он?" "Уникальный", "А как вы познакомилимь", "На работе", "А фото покажешь?" "Нет необходимости, вы все и так знаете, как он выглядит". Подружки заверещали, они решили, что я встречаюсь со знаменитостью. Чтобы избежать дальнейших вопросов я выскочила на танцпол. Играла классика "She is a freak".