Текст книги "Помолвка с плачущим ангелом"

Автор книги: Лана Синявская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 14

Итак, Андрей сбежал. Я думала об этом всю дорогу от ресторана. Но почему? Самое простое объяснение – он испугался того, что произошло в лесу, и поспешил убраться подальше от опасности. Вполне логично, если не считать того, что он обманул меня, назначив встречу на следующий день. Что-то подсказывало мне, что он с самого начала не собирался возвращаться домой.

Другой причиной могло стать то, что Андрей знал или догадывался о том, кто и почему напал на них. Если так, то, возможно, ему было известно и то, что попытку обязательно повторят. Но почему он скрыл это от меня? Ведь мне тоже досталось, и я имела право знать – за что?

Третье объяснение нравилось мне меньше всего, потому что, окажись оно верным, все еще больше запутается. Андрей мог скрыться из-за того, что каким-то образом причастен к исчезновению Саши. Его поведение казалось мне странным с самого начала: во-первых, его поступок на вечеринке; во-вторых, отмена и возобновление помолвки и, наконец, непонятная ссора с Танькой на даче. Точнее, причина этой ссоры. Положа руку на сердце, много ли найдется мужчин, способных отказаться от близости с красивой, сексуальной и желанной девушкой, если все обстоятельства этому способствуют? Думаю, что ни одного. Что же ему помешало? Хотелось бы мне это узнать…

Вопрос с отменой и возобновлением помолвки, на мой взгляд, решался гораздо проще. Саша чем-то шантажировала Андрея, и он согласился под давлением. Но, как известно, у жертвы шантажиста есть всего два выхода: выполнить его требования или избавиться от самого шантажиста. Неужели Андрей способен на такое?

Сколько бы я ни думала, я не могла не признать, что это всего лишь досужие размышления, не подкрепленные фактами, и ценность их не больше, чем у мыльного пузыря. Уже несколько дней Сашу никто не видел. Вот именно – не ви-дел. Но это вовсе не означает, что она мертва. Ведь ее тела тоже пока не нашли. А человек не может исчезнуть бесследно. Значит, надо ее найти. Живой или мертвой – это второй вопрос. Главное – найти. Остальное – в зависимости от обстоятельств.

Начинать поиски я решила с того места, где остановилась. То есть с кладбища. В непосредственной близости от кладбищенских ворот решимости у меня поубавилось. Место совсем не располагало к приятным прогулкам. Кроме того, ошарашенная бегством Андрея, я на некоторое время совсем забыла о том, что мне самой может угрожать опасность, ведь я была свидетельницей того, как трое бандитов пытались разделаться с Танькой и Андреем. Больше того, я даже пристрелила одного из них. Как-то не верилось, что такое сойдет мне с рук. Может быть, меня уже ищут?

Я поежилась и огляделась по сторонам. Вроде ничего подозрительного. Я посмотрела на памятник у Вечного огня. Он располагался совсем рядом с кладбищем, напротив центрального входа. Огромная гранитная фигура раненого солдата с вытянутой рукой многие годы служила поводом для черного юмора. Дело в том, что рука солдата указывала прямиком на кладбище, и многие утверждали, что этот жест означает не что иное, как предупреждение: «Все там будем»… Если честно, сегодня эта шутка казалась мне совсем не смешной…

Как положено, возле входа в ожидании милостыни сидело несколько нищих. Завидев меня, они заметно оживились.

Я сглотнула, судорожно сунула руку в карман, где лежала заранее заготовленная мелочь, и шагнула к ним.

Их было гораздо больше, чем я предполагала. Ко мне со всех сторон потянулись грязные руки, раздался разноголосый хор.

Я выгребла из кармана всю мелочь и стала рассовывать ее нищим, стараясь не смотреть на испитые одутловатые лица. Задача оказалась почти невыполнимой. Но по-настоящему я ужаснулась, когда заметила среди стариков и старух в лохмотьях юное девичье лицо.

Девчонка вместе со всеми тянула ко мне тоненькую лапку и заученно твердила: «Подайте, Христа ради».

Когда мелочь закончилась, я решилась задать вопрос, ради которого и пришла сюда. Я выбрала старушку поприличнее, подошла к ней поближе и спросила, понизив голос:

– Извините, я слышала, что на вашем кладбище живет один человек… – Я замялась, подбирая слова. – В общем, он, говорят, может помочь решить некоторые проблемы…

Я взглянула на старушку и осеклась. Та глядела на меня круглыми непонимающими глазами, настороженно и недоверчиво.

– Вы понимаете, что я хочу сказать? – промямлила я, чувствуя себя полной дурой.

Старушка, не открывая рта, отрицательно покачала головой и немного отодвинулась в сторону.

Вот те раз! Неужели лоточница что-то напутала? Я оглянулась на других нищих. Они таращились на меня и заинтересованно прислушивались, но никто не проронил ни слова.

Мне стало не по себе. Я почувствовала, что эта толпа разношерстных попрошаек настроена не очень-то дружелюбно. Желание задавать вопросы отпало само по себе, и я поспешно ретировалась.

Оказавшись за воротами, на достаточно безопасном расстоянии от своры бомжей, я удивилась: что меня так напугало? Но, как бы там ни было, мне все меньше верилось, что Саша могла прийти сюда одна, тем более ночью.

Я почти дошла до своей «восьмерки», когда услышала за спиной топот босых ног и громкое дыхание. Я обернулась и увидела ту самую девочку-бродяжку. Она остановилась в двух шагах и уставилась на меня. Я, в свою очередь, рассматривала ее, ожидая, что будет дальше.

Определить точный возраст бродяжки я так и не смогла: она выглядела лет на четырнадцать, но ей вполне могло быть и двадцать. Девушка была очень худой. О том, что она плохо питается, можно было судить по ее волосам и коже. Все лицо покрылось какими-то болячками, длинные волосы потускнели и висели безжизненными космами.

– Ты хотела мне что-то сказать? – попыталась я подбодрить ее, видя, что она никак не решается заговорить.

– Дашь денег, скажу, – проявила нищенка неожиданную деловую хватку.

Я пошарила в кармане. Мелочь закончилась. Я достала десятку и показала девчонке. Ее глаза заблестели ярче, она протянула замурзанную ладошку, но я не спешила отдавать ей деньги.

Девчонка насупилась, вопросительно глядя на меня и хмуря светлые брови.

– Говори, – попросила я.

– Не-а-а, – невозмутимо ответила бродяжка и вытерла кулаком нос, – ты тогда мне денег не дашь. Я точно знаю. Дай денег, тогда скажу.

Она с вызовом опять уставилась на меня. Я покачала головой.

– Не хочешь говорить – не надо. – Я сделала вид, что собираюсь сесть в машину, и уже открывала дверцу, когда услышала:

– Погоди.

– Я тебя слушаю.

– Тебе дед Аркаша нужен, – нехотя сообщила она.

– Какой дед Аркаша?

– Ну, ты же знахаря искала?

– Да.

– Вот и иди к деду Аркаше. Он тебе нужен. Денег дай, – без перехода заныла она. Я протянула десятку. Она ловко схватила бумажку и быстро спрятала ее за пазуху.

– А дед Аркадий в самом деле знахарь? – недоверчиво спросила я.

– Дед Аркадий – алкоголик, – авторитетно объяснила девчонка. – Но люди думают, что он колдун. Потому и ходят.

– Ты можешь мне показать, где он живет? – спросила я и торопливо добавила: – Я тебе еще десятку дам.

Девчонка с радостью согласилась и повела меня в противоположную от главного входа сторону.

Глава 15

Был Аркаша колдуном или нет – доподлинно неизвестно. Но клиенты у него не переводились. Было ему около шестидесяти, но ни отчества, ни фамилии никто не знал.

Казалось, он жил на кладбище всегда, обитая в старой будке кладбищенского сторожа, построенной еще в прошлом веке и сохранившейся до наших дней разве что чудом. Когда сделали новые ворота, то и сторожу поставили новенький домик неподалеку от церкви. Старую будку ломать не стали, и Аркаша воцарился здесь полноправным хозяином. Понемногу подрабатывал могильщиком, но основные деньги на жизнь получал от клиентов. Брал он немного, но голодная смерть ему не грозила.

Все это я узнала от моей проводницы, которую звали Зинкой. Она оказалась смышленой и разговорчивой, мы быстро нашли общий язык.

Покосившаяся избушка в самом деле выглядела до крайности ветхой. Прямо посреди крыльца рос красивый лопух, окна были темными от грязи, крыша заросла мхом.

Я поднялась по скрипучим ступенькам и постучала в дощатую дверь.

– Чего стучишь, заходи, – посоветовала Зинка и первая прошмыгнула в темные сени. Я последовала за ней и очутилась в крошечной комнатке. Кроме стола и кровати в углу, никакой другой мебели не было. Под потолком висели пучки каких-то трав. Возле двери валялось множество пустых бутылок.

Хозяин далеко не сразу заметил наше появление. Он был пьян. Помня о словах Зинки, я не очень-то удивилась, так как она утверждала, что дед Аркадий постоянно бывал или «пьян», или «сильно пьян». Изредка, правда, напивался до белой горячки.

Трезвым его никто и никогда не видел.

Я немного потопталась у порога, разглядывая толстого, лысоватого мужичка, сидевшего за столом возле окна. Когда мне это надоело, я громко кашлянула и поздоровалась. Взгляд его мутных глаз скользнул по моему лицу и ушел в сторону.

– Дед Аркаша, я тебе клиентку привела, – звонко сообщила Зинка.

– Проходи, раз пришла, – вздохнул хозяин, пытаясь сконцентрировать на мне взгляд. Тяжелые веки так и норовили опуститься, похоже, его неудержимо клонило в сон.

Тем не менее я решила воспользоваться приглашением и осторожно присела на стул. Зинка расположилась на перевернутом ведре. Уходить она явно не собиралась и вообще чувствовала себя здесь как дома.

Аркаша снова посмотрел на меня и внезапно оживился.

– Муж, что ли, изменяет? – поинтересовался он неожиданно.

– Да нет, – оторопела я.

– Тогда пьет, – уверенно предположил он.

– Я бы не сказала… Дело в том, что я вообще не замужем, – поспешила я прояснить ситуацию.

– А чего тогда пришла? – искренне удивился знахарь, нисколько не смутившись своими промахами.

Вопрос попал в точку. Я действительно начала сомневаться в том, что сделала правильно, явившись сюда.

– Мне кажется, что моя подруга обращалась к вам, – неуверенно сказала я. – У нее что-то не ладится с женихом, и я за нее беспокоюсь.

– Вот оно что, – протянул дед Аркадий и широко зевнул.

Я удивилась, обнаружив у него крепкие ровные зубы.

– Когда она приходила? – спросил тем временем знахарь. Сообразив, что я не клиентка, он потерял ко мне интерес.

– Кто?

– Ну, твоя подруга, разумеется.

Я ненадолго задумалась и назвала точную дату, затаив дыхание ожидая ответа. Аркаша помолчал, поскреб подбородок и покачал головой.

– Вроде, в тот день никого не было, – сообщил он.

– А как же та, на «Волге»? – напомнила Зинка.

– Ну ты скажешь, – захохотал старик. – Твоей подруге сколько лет?

– Двадцать.

– Вот. А той не меньше полтинника. Нет, не было у меня в тот день молодых. Точно тебе говорю.

– Понимаете… Я думаю, что она приходила не днем, а ночью… – ухватилась я за последнюю надежду.

– Глупости ты говоришь, – рассердился Аркаша. – Сама подумай, кто же сюда ночью пойдет? Это же кладбище, а не ночной клуб. Здесь ночью всякое случается…

Зинка, сидя в своем углу, неожиданно хихикнула. Дед Аркадий бросил на нее осуждающий взгляд.

– Чего ржешь? – подозрительно спросил он. – Кыш отсюда!

Зинка не сдвинулась с места.

– Дед Аркадий как напьется, так в старом склепе призраков видит, – продолжая хихикать, пояснила она.

– В самом деле? – вежливо спросила я.

– Не веришь? И зря. Видел я привидения, вот как тебя сейчас, – мрачно заявил он. Настроение у Аркаши испортилось, и он решил поднять его единственным известным ему способом: плеснул в свой стакан очередную порцию водки.

– Привидений не бывает, дед, – сказала Зинка. – Это все от водки твоей треклятой. Допьешься когда-нибудь…

Аркаша помрачнел еще больше. Его лысина пошла красными пятнами, глаза налились кровью.

– А что это за привидения? – спросила я, пока он не запустил в девчонку чем-нибудь тяжелым.

Дед Аркадий удивленно посмотрел в мою сторону, словно успел забыть о моем присутствии.

– Обыкновенные. Белые. Точнее, раньше было только одно, а теперь их стало двое. Бродят по ночам возле склепа той дамочки, что от несчастной любви загнулась, народ пугают, – нехотя ответил он.

Я тяжело вздохнула. Да они тут все просто чокнутые. Это же невооруженным глазом видно. Пора мне сматываться отсюда, и поскорее.

Избушку я покинула сильно разочарованная.

Зинка снова увязалась за мной. Она больше не смеялась, понуро плелась рядом и сосредоточенно молчала.

– Неужели кто-то верит в его способности? – спросила я.

– Верят, – кивнула Зинка. – Он раньше многим помогал. Но в последнее время – сам не свой. Пьет все время. Слышала – привидения ему мерещатся.

– А что с ним случилось?

– Не знаю. Месяца два назад все началось. По-моему, он здесь кого-то встретил – и поехало. Я спрашивала, но он не отвечает. Только я вижу: испугался он тогда здорово. Теперь вообще не просыхает, – пожаловалась она.

– Тебе его жалко?

– Он добрый. Всегда ночевать пускает, когда холодно. Подкармливает, когда деньги есть.

– А что это за склеп? – спросила я скорее из любопытства.

– Обыкновенный. Его родители для своей дочки построили. Ее жених то ли бросил, то ли просто помер. А девка с горя зачахла. Но это давно было, лет сто назад, – махнула Зинка рукой. – Зато там статуя очень красивая – плачущий ангел с крыльями. Дед Аркаша туда часто клиенток водит, для достоверности.

– Помогает?

– Кто их знает. Это впечатляет – это точно. А как твоя подруга выглядела? – спросила она без всякого перехода.

– Блондинка, худенькая, с короткими волосами, – ответила я.

– Нет, тогда это не она… – покачала головой Зинка.

– Ты о ком? – удивилась я.

– Так, ни о ком, – отмахнулась девчонка, торопливо попрощалась и скрылась среди оград, точно ее и не было.

Глава 16

Я включила телевизор и сразу же увидела ее. В гриме и парике она выглядела немного иначе – более взрослой и гораздо более сексуальной, но не узнать ее было невозможно. Не вслушиваясь в слова модной песенки, я смотрела на танцующую Сашу как завороженная. Ее пластика была безупречна.

Песня давно закончилась, а я все продолжала пялиться на экран, погруженная в невеселые мысли. Девушку я не нашла. И понятия не имела, где ее искать. Но самое противное: ее судьба, похоже, никого, кроме меня, не волновала. По крайней мере, Кирсановы не спешили заявлять о ее пропаже.

Мне это казалось странным. В этой истории с самого начала было много непонятного, а я не люблю вопросов, на которые не могу найти ответов. И меня с некоторых пор не покидала уверенность, что эти ответы надо искать в семействе знаменитого банкира.

Идея мне нравилась, но я не видела решительно никакого способа попасть в дом Кирсановых. После запрета Владимира Ивановича я даже не пыталась к нему приблизиться, опасаясь, что он выполнит свою угрозу. Кроме того, я понимала, что в открытую мне ничего не узнать: мне ясно дали понять, что эта тема не обсуждается. И все же мне необходимо было еще хоть раз оказаться в этом доме.

Весь вечер я строила планы один невероятнее другого, пока, наконец, не вспомнила о прислуге. Дом был очень большим, а это означало, что его обслуживают несколько человек. Оставалось только влиться в их ряды, немного изменив внешность, и путь открыт.

Идея показалась мне замечательной. Но только на первый взгляд. Довольно быстро удалось выяснить, в какой фирме Кирсановы нанимают прислугу, а вот дальше начались проблемы…

В какой-то степени мне повезло: директором нужной фирмы оказалась старая знакомая моей матери. Я решила встретиться с ней лично и отправилась в салон «Уют» прямо с утра.

– Прекрасно выглядишь, Елизавета! – приветствовала меня Валентина. – Какими судьбами? Как мать? Давно я у нее не была.

– Здравствуйте, тетя Валя, – улыбнулась я и угнездилась в кресле.

Мы выпили кофе, немного поболтали, после чего она спросила:

– Ну, выкладывай, зачем я тебе понадобилась?

– А что, просто так зайти нельзя?

– Ох, Лиска, не темни. Я тебя насквозь вижу. Просто так могла бы и позвонить.

– Вы, как всегда, правы, – вздохнула я с покаянным видом. Играть с Валентиной в кошки-мышки – дело неблагодарное. – Мне бы узнать кое-что про одного из ваших клиентов…

– Это про кого же? – удивленно вскинула она красиво подведенные брови.

– Про Кирсанова, Владимира Ивановича. Точнее, про тех, кто работает у него в доме.

– Та-ак. Интересно. И ты мне, конечно, не скажешь, зачем тебе такая информация?

– Потом, тетя Валя! – Я умоляюще сложила руки.

Она рассмеялась и нажала кнопку селектора.

– Лариса, принеси мне папку Кирсановых быстренько, – сказала она. Спустя минуту дверь в ее кабинет открылась, и вошла секретарша с аккуратной папкой. Она положила ее на стол перед Валентиной и вышла.

– Что именно тебя интересует? – спросила тетя Валя, открывая папку.

– Сколько человек обслуги у него работает?

– Трое, – ответила Валентина, посмотрев на первую страницу. – Перечислить?

– Да, пожалуйста.

– Повар, горничная и экономка. Есть еще шофер и телохранитель, но они не из наших. Это все?

– Не совсем. Никто из них увольняться не собирается?

– Ну ты даешь! – ошарашенно покачала головой тетя Валя. – Кто же с такого места увольняется? Зарплата более чем приличная, хозяева довольно сносные. За такое место народ зубами держится. А почему ты спрашиваешь? Уж не собираешься ли устроиться посудомойкой? – недоверчиво спросила она.

– Почти, – кивнула я. – Хотела подработать. На зимние сапоги. Вы же сами сказали – платят прилично…

Тетя Валя снова расхохоталась.

– Ты мне голову-то не морочь, – попросила она, отсмеявшись. – Чтобы ты – и в прислуги. Никогда не поверю.

– Вас не проведешь, – вздохнула я.

– И не надо. Скажи, чего ты хочешь, я тебе и так помогу, – серьезно сказала она. – Влипла в какую-то историю?

– Нет. Но мне действительно надо устроиться туда на работу. Хотя бы на один день.

– Это невозможно.

– И ничего нельзя сделать?

– Сама подумай. В такой дом прислугу набирают очень осторожно. Сто раз все проверят и перепроверят. Но это полбеды. Дам я тебе хорошие рекомендации. Проблема в другом: все вакансии там заняты, и у тебя единственный шанс – если кто-то не выйдет на работу. Но такого практически не бывает. Я уже говорила, за это место держатся зубами, приходят даже больные. Так что, сама понимаешь… – Валентина с сожалением развела руками.

Я совсем приуныла. Валентина посмотрела на меня с сочувствием.

– Тетя Валя, – робко попросила я. – А можно мне взять личные дела прислуги? Я их почитаю, а вечером принесу. Вдруг что-нибудь придумаю?

– Да что ты такое задумала?

– Честное слово, ничего плохого! Вы же меня знаете!

– В том-то и дело, что я тебя знаю…

* * *

Почти бегом я вернулась к машине, прижимая к груди заветную папку. Оказавшись дома, я скинула туфли, уселась на диван и разложила перед собой документы.

Пробежавшись по личным делам, я с сожалением отложила два из них: повара и экономки. Повара я не смогла бы изобразить при всем желании: никакие рекомендации тети Вали не сделают из меня приличную кухарку, так что не стоило даже и пробовать. От должности экономки, хорошо поразмыслив, я тоже отказалась: вряд ли в случае ее отсутствия в доме срочно понадобится новый человек, экономка – это, скорее, для престижа. Несколько дней без нее вполне можно обойтись.

Оставалась горничная. Возить по полу шваброй – ума большого не надо. С этим, пожалуй, и я справлюсь. Я еще раз внимательно изучила анкету Екатерины Петровны Суриковой: возраст, адрес, стаж работы… Муж, дочь в Красноярске, двое внуков… У Кирсановых убирается по четвергам. Послезавтра как раз четверг. Если я ничего не придумаю, придется ждать еще целую неделю, а это слишком долго.

Уже сидя на кухне Екатерины Петровны, я не переставала удивляться, до чего же простой оказалась моя задача. Моя выдумка про то, что я провожу социологический опрос пенсионеров, не вызвала у бабы Кати никаких сомнений. Она с радостью согласилась ответить на мои вопросы и даже напоила ароматным чаем с мятой.

Я старательно заносила в тетрадочку данные о ее возрасте, размере пенсии и тому подобное. Исписав несколько страниц, я так и не нашла ничего подходящего для реализации своего плана.

– Екатерина Петровна, – спросила я. – А как вы проводите свободное время?

– Это что, тоже для анкеты? – удивилась она.

– Конечно. Наша задача – узнать, чем живут сегодня люди, находящиеся на заслуженном отдыхе. Иначе картина будет неполной, – как можно убедительнее соврала я. – Так как вы отдыхаете?

– Когда ж отдыхать-то, дочка? – вздохнула она.

– Вы же на пенсии! Времени свободного много…

– Какая же это пенсия? Так, одно название. На нее разве проживешь? Только с голоду раньше времени околеешь. – Она расстроенно махнула рукой и обиженно поджала губы.

– Значит, вы подрабатываете?

– Не без этого, – кивнула баба Катя. – Три дня в неделю хожу убираться к этим… как их… новым русским. Сами-то они, слава богу, руки пачкать брезгуют, зато платят хорошо.

– А в остальные дни?

– Всегда работы хватает. Свое хозяйство тоже запускать нельзя. Так и кручусь.

– Неужто совсем не отдыхаете? Некоторые, например, вяжут. Или телесериалы смотрят… – начала перечислять я.

– Сериалы я не люблю, – улыбнулась Екатерина Петровна, – но ты права, есть у меня одна страстишка.

Она смущенно засмеялась, как видно, не решаясь признаться.

– Чем же вы увлекаетесь? – подбодрила я.

– Да так. Чепуха, в общем-то. Люблю я, понимаешь, кроссворды разгадывать. Увлеклась вот на свою голову – теперь без них не могу. – Она кивнула в сторону увесистой кипы газет и дешевых брошюрок, аккуратной стопкой сложенных на подоконнике. Я обратила внимание, что все кроссворды в них были разгаданы до последнего слова. Баба Катя обладала завидной эрудицией.

– Хорошее хобби, – улыбнулась я, записывая в тетрадь. – Вы, наверное, всякие викторины по телевизору смотрите? «Что? Где? Когда?», «О, счастливчик»?

– Точно, смотрю. Но больше всех мне одна передача нравится, где вопросы задают и слова по буквам разгадывают.

– «Поле чудес»?

– Нет, я про нашу, местную говорю. «Перекресток» называется. Слышала?

Я кивнула, боясь поверить в свою удачу. Такое совпадение! Передача, так полюбившаяся Екатерине Петровне, в самом деле пользовалась популярностью. Но самым замечательным было то, что ее ведущий – Алик – был моим старым приятелем. Именно по его протекции я получила заказ на оформление студии пару лет назад, когда передача только готовилась к выходу в эфир.

– Екатерина Петровна, а вы не пробовали послать заявку на участие в передаче? – затаив дыхание, спросила я.

– Пробовала, конечно, – покаялась баба Катя. – Сколько я им этих кроссвордов отослала – не сосчитать. Да кто же меня, старуху, пригласит?

– Жаль, – вздохнула я, пряча улыбку.

* * *

Сразу от Екатерины Петровны я отправилась на телестудию. Переговоры с Аликом заняли всего двадцать минут, после чего я, счастливая, понеслась к Валентине.

Влетев в ее кабинет, я шлепнула на стол папку с личными делами и, широко улыбаясь, возвестила:

– Готовь характеристику, тетя Валя!

– Неужели уговорила кого? – не поверила она.

– Точно! Завтра тебе позвонит Сурикова и попросит отгул!

– Не может быть.

– Увидишь!