Текст книги "Обитель Джека Потрошителя"

Автор книги: Лана Синявская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Хотите что-нибудь заложить? – спросила девушка, глядя, как мы старательно разглядываем витрину. – Или купить желаете?

– Да нет, спасибо. Я вижу, здесь нет того, что мы ищем, – ответила я, вежливо улыбаясь.

Девушка немного удивленно вскинула брови.

– А что конкретно вас интересует? – спросила она.

– Довольно необычная вещица – старинное зеркало из бронзы в деревянной раме.

– Было такое, – немного помявшись, кивнула девушка.

– Неужели его продали? – изображая отчаяние, воскликнула Наташка.

– Ну да. Вы опоздали. Недели две назад ушло.

– Ах, какая жалость!

– Что же вы так долго собирались? – усмехнулась девушка. – Оно с полгода провалялось. Хозяин уж и не чаял от него избавиться. Вот всегда так: лежит вещь, лежит, никому не нужная, а только продашь, народ валом валит именно за ней.

– Но что же нам делать? – патетически воскликнула Наташка. – Я так мечтала его иметь!

– Может, попытаться перекупить его? – Я сделала вид, что эта мысль только что пришла мне в голову, и затем обратилась к девушке, молитвенно сложив на груди ручки: – Вы не запомнили, кто его купил? Вдруг он из постоянных ваших покупателей…

– Ничем не могу помочь, – развела она руками. – Оно было продано не в мою смену. Да и потом, мы не ведем записи покупателей, только клиентов.

– Так, может, нам обратиться к хозяину этой вещи?

– А зачем? – удивилась девица. – Зеркала вы у него все равно не найдете.

– Ну… Вдруг у него есть что-то подобное, – не сразу нашлась я.

– Вряд ли, – усмехнулась продавщица. – Я эту старуху хорошо знаю. Нищая она, как церковная крыса, и зеркало – единственная путная вещь, что у нее была.

– И все же…

– Не везет вам, девушки, – покачала та головой. – Поговорить со старушкой не удастся.

– Почему? Вы нам не поможете?

– Да я бы с радостью, только преставилась Марья Федоровна, потому и вещь из заклада не выкупила. Раньше-то всегда забирала.

– То есть она не первый раз ее сдавала? – удивилась я.

– Сто первый. И всегда в положенный срок забирала обратно. Мы его даже на аукцион никогда не выставляли. Знали, что хозяйка явится за своей драгоценностью.

– Но ведь вещь дорогая, – еще больше удивилась я, – откуда старушка брала деньги, если она, как вы говорите, была совсем бедная?

– Понятия не имею. Может, милостыню собирала, может, еще что. Работать она не работала, старая совсем была, но деньги находила исправно.

Разговор зашел в тупик. Хозяйка зеркала отдала богу душу, покупатель неизвестен. От разочарования мне хотелось расплакаться.

– А вы с хозяином нашим все-таки поговорите, – посоветовала девушка, заметив мое несчастное лицо.

– Думаете, он может помочь? – встрепенулась Наташка.

– Кто его знает. Зеркало-то он продал. Это в воскресенье было, а по выходным он всегда сам дежурит. – И, не дожидаясь нашего ответа, девушка громко крикнула: – Павел Евгеньевич! К вам тут пришли!

Из-за занавески немедленно вынырнул кругленький румяный мужчина маленького роста. Он появился так быстро, что у меня закралось подозрение, не подслушивал ли он весь наш разговор, притаившись за ней.

– Здравствуйте, девочки, – широко улыбнулся хозяин ломбарда. – Чем могу быть полезен?

Павел Евгеньевич походил на молочного поросенка, которого слишком рано вытащили из духовки, в силу чего он не успел подрумяниться, а только сильно покраснел. Большие хрящеватые уши и светлые редкие волосенки, сильно смахивающие на поросячью щетинку, делали сходство просто поразительным.

– Они ищут Марьино зеркало. Это ведь вы его продали, – ретранслировала девушка хозяину нашу проблему.

– Бронзовое? В деревянной рамочке? – суетливо уточнил хозяин, хотя его подчиненная выразилась вполне конкретно. – Помню, помню. Конечно, помню. Какая жалость, что эта уникальнейшая вещь вам не досталась.

Девчонка за прилавком незаметно от хозяина скорчила рожицу, которая должна была продемонстрировать ее скепсис по поводу его заявления.

– Да уж, уникальная, – хмыкнула она. – Пока продали, три раза уценку делали, никто брать не хотел.

Ее высказывание рассердило хозяина.

– Что ты мелешь, Лена? То, что настоящих ценителей в этой дыре днем с огнем не сыскать, еще не повод умалять ценность раритета. А уценить пришлось, верно. Хотя у меня прямо сердце кровью обливалось. Но мы не можем держать у себя вещи до бесконечности. Товарооборот! Законы рынка!

Тяжелый вздох, сопровождавший его причитания, должен был продемонстрировать трагичность сложившейся ситуации, но на нас он впечатления не произвел. Да и на сотрудницу ломбарда тоже.

– Да бросьте вы, Павел Евгеньевич, голову девчонкам морочить! – воскликнула она. – Радуйтесь, девушки, что не купили эту рухлядь. Денег она стоила много, а на вид – страх божий. Ни виду, ни солидности.

– Лена, марш в подсобку, – скомандовал хозяин ломбарда.

– Зачем это?

– Займись наконец делом. Нечего тут лясы точить.

Девушка неохотно удалилась за занавеску, а Павел Евгеньевич, ухватив нас под руки, отвел в сторону, подальше от подсобки и любопытной Лены.

– Вы действительно интересуетесь зеркалом и хотели бы его приобрести? – спросил он вкрадчиво.

– Конечно, но вы ведь сами сказали, что…

– Я не могу отказать в помощи таким очаровательным девушкам… – многозначительно улыбнулся Павел Евгеньевич.

Не понимая, куда он клонит, Наталья начала было хмурить брови, но я подала ей знак, что все в порядке.

– Мне начинает казаться, что вы знаете, где искать зеркало, – высказала я свое предположение.

– Так оно и есть, – одобрительно кивнул пройдоха.

– Так говорите же! – нетерпеливо рявкнула Наталья.

– Ну, дело это деликатное, и я не уверен…

– Сколько? – спросила Наташка без обиняков. – Сколько вы хотите за посредничество?

– Право, с вами приятно иметь дело, – пробормотал Павел Евгеньевич, – так, сущую малость. Десять процентов от стоимости.

Я вопросительно взглянула на Наталью, так как понимала, что финансовая сторона дела полностью в ее руках. Сама я была на мели уже давно. Но Наташка успокоила меня взглядом и снова спросила, четко выговаривая слова:

– Сколько денег я должна вам заплатить за адрес покупателя?

– Ну, долларов сто будет достаточно.

Наташка достала кошелек и вытащила нужную бумажку. Ростовщик протянул было руку, но Наташка ловко спрятала ее за спину.

– Адрес, милейший, – усмехнулась она.

– Вы обижаете меня своими сомнениями, – вздохнул розовый дядька. – Покупателем стал один из наших сотрудников. Он выразил желание, и я не смог ему отказать.

Павел Евгеньевич быстро черкнул несколько строк в извлеченном из внутреннего кармана блокноте, вырвал листок и протянул его Наташке. Та впилась глазами в бумажку, и я увидела, как брови подружки поползли вверх, а рот приоткрылся. Ее реакция не на шутку взволновала ростовщика.

– Что-то не так? – заволновался он.

– Все нормально, – пробормотала Наташка изменившимся голосом.

– Могу я… – он прокашлялся, – могу я получить свои проценты?

– Что? Ах да, конечно.

Наташка сунула ему деньги.

– Вашего сотрудника действительно зовут Романом? Вы не ошиблись? – спросила она, глянув в мою сторону.

Я поперхнулась, а Павел Евгеньевич торопливо ответил:

– Что вы, помилуйте, как я могу ошибиться? Рома проработал у меня больше года. Очень исполнительный и старательный сотрудник.

– А почему его нет на рабочем месте сегодня? – спросила я.

– Увы. Он уволился несколько дней назад. Но адрес верный, не сомневайтесь, – заверил нас Павел Евгеньевич.

Очевидно, наша маленькая сделка показалась ему очень выгодной, потому что он весь так и лучился любезностью и вниманием, провожая нас до дверей. Если сто баксов составляли десять процентов, то все зеркало стоило тысячу долларов. Бедолага, знал бы он, как продешевил! Вещица наверняка тянула тысяч на пятьдесят, а может быть, она стоила гораздо дороже.

Глава 11

Пока Наташка натягивала перчатки, я, не веря своим глазам, в сотый раз перечитывала нацарапанный на бумажке адрес человека, которого считала убийцей. Хлопнула дверь. Обернувшись, я увидела вышедшую на крыльцо Леночку. В руках она держала незажженную сигарету, а на ее плечах, поверх старого платка, была наброшена оранжевая шубка из синтетического меха.

Прислонившись к стене, Леночка, не торопясь, прикурила, следя за нами сощуренными от едкого дыма глазами.

– Ну и надул же он вас! – сказала она сочувственно.

– В каком смысле? – вскинула бровь Наталья.

– В прямом, – усмехнулась приемщица. – Сто баксов дуриком содрал.

– Вы считаете это больше десяти процентов? – проявила Наташка догадливость.

– Десять процентов? Да он эту железку Ромке просто так подарил! Только что на радостях поделился. Хотите, я помогу вам вернуть ваши деньги? Не бойтесь, у меня получится. Он моего брата боится до судорог и перечить не станет.

– Спасибо за предложение, Леночка, – улыбнулась я, – но мы на вашего хозяина не в обиде. На самом деле зеркало стоит дороже ста баксов, если только Роман не захочет поднять цену, узнав его истинную стоимость.

– Ромка-то? Не! Он парень не жадный и честный. Ему это барахло за так досталось, он много не запросит. Значит, говорите, дорогая вещица? – поинтересовалась Лена.

– Да уж не дешевая, можешь мне поверить, – подтвердила Наталья.

– Значит, лопухнулся наш Евгеньич… Так ему и надо! – удовлетворенно хихикнула она.

Мы стали спускаться по скользкой лестнице.

– Вы только поторопитесь, если Ромку застать хотите! – крикнула нам вдогонку девушка.

– А что такое? – обернулась я.

– Похоже, неприятности у него.

Чтобы не упасть, пришлось вцепиться в перила обеими руками.

– Что за неприятности? – просила Наталья внезапно севшим голосом.

– Так милиция им интересовалась. Только что. Утром, как открылись, мент какой-то пожаловал. Всю плешь проел: что да как. Насилу отвязалась.

– Вы ему адрес Романа дали?

– Пришлось, – вздохнула девушка. – Этот мент таким волком глядел, что я аж перепугалась. Не то что про Ромку, про себя бы всю подноготную выложила, если бы он велел.

Новость о том, что менты добрались до Романа, несколько подпортила нам настроение. Даже Наташка выглядела расстроенной оттого, что недооценила родную милицию.

– Неплохо, однако, работают, – присвистнул Юрка, когда мы пожаловались на неожиданно возникшее препятствие.

– Так нечестно! – насупилась Наталья. – Я только во вкус работы детектива входить начала.

– Да уж… Если менты добрались до его адреса, нам с вами там делать нечего, – сокрушенно сказал Юрка.

– Может, все-таки проверим? – робко предложила я. – Здесь ведь совсем рядом.

Мы переглянулись.

– Ну что ж, если женщины просят… – рассмеялся Юрка.

Дом, в котором обитал Роман, действительно стоял буквально на соседней улице. Пришлось, правда, сделать крюк, чтобы выбраться на нормальную дорогу. Наталья пересела в Юркину машину, и я могла не стесняться в выражениях, въезжая в очередную колдобину.

Номер восемь по улице Нариманова оказался панельной девятиэтажкой гостиничного типа с единственной дверью и длинными изогнутыми под прямым углом коридорами. В каждом крыле – по шесть квартир-маломерок, без кухни и с сидячей ванной. Мне была знакома эта планировка, так как одна из моих знакомых была «счастливой» обладательницей подобных хором, правда, расположенных в более приличном районе.

Внутрь мы попали беспрепятственно, но положительных результатов это не принесло – на звонок никто не отвечал. Пришлось уйти не солоно хлебавши, гадая: то ли Романа уже арестовали, то ли он попросту где-то скрывается.

Мне удалось уговорить друзей немного подежурить возле подъезда, хотя бы для очистки совести. Они согласились, хотя и без особой охоты. Я понимала, что они с удовольствием послали бы эту слежку ко всем чертям и вернулись домой, но оставлять меня одну в опасном месте им не позволило чувство солидарности. Конечно, мне было совестно эксплуатировать их благородство, но очень уж хотелось довести дело до конца.

Через полчаса стало скучно даже мне, тем более что прохожих было совсем мало, в основном школьники и пенсионеры. Я обратила внимание, что машин на стоянке возле дома совсем немного, а те, что есть, имеют весьма плачевный вид. Наверное, именно поэтому я сразу заинтересовалась роскошным «БМВ», который плавно притормозил возле подъезда дома, за которым мы следили. Прошла минута, другая, но из машины так никто и не вышел.

– Вот так новость… – изумленно протянул Юрка. – А этот что здесь потерял?

– Ты что, знаешь, чья это машина? – с подозрением спросила Наталья.

– Еще бы, Дианина же тачка. Вернее – ее мужа, Петра Сергеевича. Сама Диана ездит на серебристой «Хонде».

– М-да… А местечко-то не слишком подходящее для столь шикарной публики, – задумчиво проговорила я. – Как думаешь, кого он ждет?

– Понятия не имею, – откликнулся Юрка, заинтригованный не меньше моего. – Единственный возможный вариант – какая-нибудь цыпочка из простых, хотя у меня большие сомнения на сей счет. Турков селянками не увлекается.

– Много он понимает, твой Турков, – фыркнула Наташка. – Скажешь тоже – селянки. По-твоему, пустоголовые дылды из модельного агентства лучше?

– Ну, тут уж с какой стороны посмотреть… – парировал Юрий.

– С какой ни смотри! Если баба двух слов связать не может, так будь она хоть Клеопатра с ногами от ушей.

– Да не кипятись ты, Наташка, – примирительно сказал Юрий. – Я же просто констатировал тот факт, что Петр Сергеич не по этой части. Я имею в виду девушек из рабочего поселка. Что я, виноват, что у него такие вкусы?

– Помолчите-ка, спорщики, – попросила я, – кажется, ему кто-то звонит.

– Точно! Вон у него телефон в руке! Эх, жалко, что ничего не слышно, – посетовала Наташка. Может, окошко опустить?

– Не поможет. Не слышно, да и не видно ничего толком. Может, там вообще не он? – высказала я неожиданное предположение.

– Машина точно его, – убежденно заявил Юрка.

– Ну и что? Может, одолжил кому-нибудь? Есть у него шофер?

– Нету. Он всегда сам за рулем. Любит это дело. В смысле, водить.

Пока мы спорили и обсуждали разные варианты, «БМВ» плавно тронулся с места, проплыв мимо наших окон крупной глубоководной рыбиной.

– Смылся, – огорчилась Наталья. – И чего приезжал? Хрен его знает.

Зазвонил мобильник. Наташка и Юрка синхронно схватились за карманы. Голос подавал телефон Юрки, а Наташка обнаружила, что оставила свой сотовый у меня в машине. Чтобы не забыть его, мы решили забрать дорогую игрушку немедленно, а заодно размять ноги, прогулявшись до моей машины.

– Диана звонила, – сообщил Юра немного удивленно, когда мы вернулись обратно.

– Чего ей надо? – недружелюбно спросила Наталья. Диану она после последней вечеринки недолюбливала.

– Просит меня подъехать к ней как можно скорее.

– Просит? А я думала, она только приказы раздавать умеет, – оскалилась Наташка. – Совсем на нее не похоже. Зачем ты ей понадобился так поздно? – ревниво спросила она.

– А я знаю? Она ничего не сказала. Приезжай, говорит, разговор есть.

– Уж не дала ли она отставку своему секретарю? – нахмурилась Наталья. – Она ведь с ним шашни крутит, если не ошибаюсь?

Я почувствовала, как быстро краснеют мои щеки. Наташка, кажется, это заметила, так как бросила на меня удивленный взгляд прежде, чем я успела отвернуться.

– Ладно, проехали, – пробормотала она, поняв, что каким-то образом задела меня. – Что делать будешь? Поедешь? – спросила она Юрку.

– А куда деваться? – невесело усмехнулся он. – Таким, как она, не отказывают.

– Не преувеличивай. Эта дамочка ровным счетом ничего собой не представляет. Если бы не ее деньги…

– А они – немаловажный момент, если не главный.

– Может быть, – легко согласилась подруга. – Только неплохо бы еще знать, где и как она их зарабатывает. Сам говорил, что ее фирма приносит раз в десять меньше, чем она тратит. Тогда откуда у этой мопсихи бабки?

– Да я откуда знаю? Сама у нее спроси, если так уж интересно.

– Очень надо! Мне ее богатство вообще-то без разницы, а только попомни мое слово: твоя Диана связана с каким-то криминалом и рано или поздно попадется.

– Да ты никак ревнуешь? – восхитился Юрка.

– Вот еще! – фыркнула Наташка.

– Глупенькая, кроме тебя, мне никто не нужен. И уж тем более такая вяленая курица, как Диана, пусть и со всеми ее миллионами.

Чмокнув подружку в нос, он сказал совсем другим тоном:

– На сегодня со слежкой завязываем, девочки. Мне надо на встречу, будь она неладна, а одних я вас тут не оставлю. Так что по домам, и никаких возражений!

По его тону было ясно, что препираться бесполезно, да и мне самой стало казаться, что больше ничего мы тут не высидим. Однако меня заинтересовало, что за дела у Дианы с Юркой, и я охотно воспользовалась Наташкиным предложением опять переночевать у нее.

Юрка проводил нас до подъезда, махнул рукой на прощанье и отбыл, а мы поплелись на второй этаж по темной лестнице – кто-то регулярно тырил в подъезде лампочки.

Скинув шубку в прихожей, Наташка поежилась.

– Я так промерзла, что даже дома согреться не могу.

– И правда холодно. Может, отопление отключили?

– Не дай бог! – ужаснулась Наташка и босиком бросилась в кухню проверять батареи.

– Горячие! – радостно крикнула она.

Но я чувствовала, что по квартире гуляет ледяной ветер.

– Агнешка, иди сюда! Чего ты там застряла? – позвала меня Наташа.

Я хотела откликнуться, но не успела.

Скрип-скрип.

Я вздрогнула.

Скрип-скрип… Скрип-скрип.

Звук был такой тоненький и противный, что у меня заломило зубы и бешено заколотилось сердце.

– Ты слышала? – дрожащим голосом спросила я у Наташки, которая примчалась из кухни, чтобы поторопить меня.

Она непонимающе взглянула на меня, но послушно прислушалась.

Скрип-скрип…

– Мама дорогая, это еще что такое? – тихо прошептала она, опасливо озираясь.

– Не знаю. Похоже на скрип качелей или кресла-качалки.

– С ума сошла? – шепотом возмутилась Наташка. – Какие качели?

Скрип-скрип…

От навязчивого странного звука действительно можно было сойти с ума.

– К-кто же там может кач-чаться? – вдруг начав заикаться, спросила меня Наташка.

– Понятия не имею. Может, это от соседей сверху? – произнесла я преувеличенно бодро, стараясь заставить себя поверить в собственные слова. Наташкин затравленный взгляд, брошенный в мою сторону, заставил меня прикусить язык.

Оставаться на месте было невыносимо. Переглянувшись, мы на цыпочках двинулись на звук. После того как в гостиной вспыхнул свет, мы убедились, что она пуста.

Скрип-скрип… Скрип-скрип… раздавалось из той самой пустой комнаты. Вот – опять: скрип-скрип… Нечистая сила в ней поселилась, что ли? Полтергейст, или как оно там называется…

– Это из-за чертова зеркала, – прошипела Наташка. – Ну все, с меня хватит! Сейчас войду и выкину его в окно!

Она, не медля ни секунды, решив выполнить свою угрозу, с силой рванула на себя дверь… Нас окатило ледяной волной морозного воздуха. Сильный ветер разметал и взлохматил волосы. От сильного сквозняка деревянная рама распахнутого окна с грохотом захлопнулась.

Окно было разбито. Пол под ним покрывал слой битого стекла, наполовину засыпанный налетевшим с улицы снегом.

Во время нашего отсутствия кто-то пробрался через него внутрь. Пугающий звук издавала оставленная открытой створка окна. Наташка за моей спиной отчетливо произнесла витиеватое ругательство.

Зеркала не было. Оно исчезло, и я не понимала – радоваться или огорчаться по этому поводу. С тех пор, как мы впервые увидели эту диковинную железку, несчастья преследовали нас по пятам. Быть может, теперь все закончится само по себе? Тогда вор оказал нам неоценимую услугу. Но что-то подсказывало мне, что неприятности только начинаются. И, как выяснилось позже, я оказалась права.

Наташка, к моему удивлению, на сей раз проявила ледяное спокойствие. Молча оценив обстановку, она резко развернулась и вышла из комнаты. А через минуту вернулась, неся с собой ведро и щетку. Все так же не произнося ни слова, она с грохотом опустила ведро на пол и принялась сметать в кучу осколки, похожая на бесстрастного механического робота.

– Не расстраивайся ты так, – сочувственно проговорила я.

Подруга удивленно посмотрела в мою сторону.

– Расстраиваться? С какой стати? Слава богу, что эта мерзкая железка исчезла. Пусть теперь другие с ней мучаются. А окно? Его легко починить.

И она снова вернулась к уборке. Я по ее просьбе достала с антресолей старое одеяло и подошла к окну, чтобы как-то заделать дыру, пока квартира не превратилась в морозильную камеру.

Вор, без сомнения, взобрался на второй этаж по росшему почти вплотную к стене дома дереву. Одна ветка, насколько я помнила, практически упиралась в нее рядом с Наташкиным окном. Сейчас толстый сук валялся внизу, обломившись под чьей-то тяжестью. Хотелось надеяться, что домушнику здорово досталось при падении. Тем не менее он убрался восвояси своим ходом, оставив после себя только глубокую вмятину в сугробе.

Чем больше я размышляла над происшедшим, тем отчетливее понимала, что вор здорово рисковал, вламываясь в квартиру средь бела дня. Пойти на такой риск можно лишь будучи полностью уверенным в том, что добыча действительно ценная. Похищено только зеркало. Мокрые следы на полу говорили о том, что вор даже не покидал пустой комнаты, где стояла лишь тумбочка, на которой оно и лежало. Зеркало – вот то единственное, что ему было нужно. Ради него он и рисковал. Но почему? Что в том зеркале особенного?