Текст книги "Maktub. Ядовитый любовник"

Автор книги: Лана Мейер

Соавторы: Алекс Дж
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Заткнись наконец, Рика. Иначе я заткну тебя той кистью, что ты держишь сейчас в своей ладони, – мрачно обещает Джейдан, вновь посылая табун мурашек по моему телу, рисуя образы в моей голове, где я на коленях с его членом во рту. Уверена, он сейчас видит тоже самое. Вот где, значит его слабое место, мужская «точка G»? Как банально – фанатик минета.

– Попробуй заткнуть, Джейдан, – дразню зверя чувственным шепотом. – Хочешь написать меня, Джей? Ты все еще хочешь? – вновь кружу пальцем по краю головки, доводя Престона до частых вдохов. Когда я останавливаюсь, Джейдан недовольно покусывает мое плечо, и точно также прекращает ласкать меня пальцами, в который раз лишая меня приближающегося оргазма. – О чем ты думаешь сейчас, Джейдан? Ты же знаешь, я буду единственной, что тебе не сдастся, даже если ты нарисуешь меня во всех позах. Я буду единственной девушкой, нарисовав которую ты так и не разгадаешь, что у нее внутри.

– Вот это самомнение, малыш. Почему ты так думаешь, Рика? Поверь, я уже разглядел в тебе все, что мне необходимо, – интригующим тоном заверяет Престон.

– Потому что ты хочешь продлить этот чувство между нами, Джей. Ты же чувствуешь его, да? Искры в воздухе, жар по венам. Да, al`asad? Тебе, как и мне, нравится бегать по грани, ходить вокруг жерла вулкана. Пресловутый запретный плод. Когда хочется попробовать собственную музу, и в то же время, хочется сохранить этот трепет, что она в тебе пробуждает. Я права, Джей? – но отвечает Престон не сразу, скорее шипит от удовольствия, когда мои пальцы опускаются по напряженному стволу, ладонь обхватывает яйца. Я хочу лишь проверить, стальные или нет. На мой взгляд – то, что надо.

– Еб*ать, крошка. Ты что творишь, – отрывисто выдыхает Джейдан, когда я бесстыдно изучаю его пальцами, чуть ниже, чуть выше, вокруг всего мужского начала.

– Это ты что творишь, Престон. Такой твердый и сильный. Ты везде такой? И внутри тоже? – закидываю пытливыми вопросами. – Хочешь меня трахнуть, Джейдан? Но ведь это будет означать, что ты сдался, что ты проиграл в нашей игре. Куда интереснее другое, правда? Ты хочешь покорить, обуздать меня. Хочешь укротить строптивую девчонку, какие на твоем пути встречаются не так часто. Ведь все падают к ногам сексуального художника, все хотят быть твоими музами…думаешь, что я – как все? Все еще так думаешь?

– Ты себе льстишь, считая иначе, Рика, – прикусывая мои скулы, хрипит Джейдан, сжимая мою попку. – И напрашиваешься на взбучку.

Этого и добиваюсь, Джей. Как знать, может маньяк в тебе проснется прямо сейчас, и я довольно быстро поставлю точку в своем деле? Давай же, покажи и мне, кто ты, человек-загадка.

– Хочешь ощутить мой язык здесь? – моя ладонь вновь скользит по стволу, обхватываю кольцом в самом чувствительном месте, имитируя стенки лона.

– Черт, ты ведьма, Рика. Еще одно слово, и ты возьмешь его до основания, – с утробным рокотом угрожает Джей.

– Ты этого не сделаешь. Я закричу и сбегу, – продолжая нашу игру, ухмыляюсь я. – А может здесь, Джейдан? – Престон инстинктивно подается бедрами навстречу моему сжатому кулаку. Это выглядит безумно сексуально, я хочу видеть в отражении зеркала, как точно также он проникает вглубь моего тела. Его движения заставляют меня стонать, и я сама не замечаю, как начинаю ритмично ласкать его член, вновь замечаю сексуальную морщинку, которая сейчас свидетельствует не о ярости, а о наслаждении, зачинщицей которого являюсь я. – Почему мне кажется, что ты не так прост как хочешь казаться? Бедный художник…всего лишь легенда, не правда ли? Кто ты на самом деле? – пытаюсь задать невзначай вопрос я, ради которого и разыграла весь этот эротический спектакль. Иногда правду необходимо выпытывать «грязными» методами, и работать «руками», доводя мужчин до полуобморочного состояния, действующим на них, как сыворотка правды. Однако, только с Джейданом мой импровизированный способ допроса зашел настолько далеко.

– Женщинам свойственно придумывать мужчинам качества, которыми они не наделены, идеализировать и влюбляться в образ. Я тот, кого ты видишь. Художник…арр, мать твою, Рика! – с отчаянным стоном выдыхает Джейдан в изгиб моей шеи, начиная усиленно вращать пальцами в моем лоне.

Черт, мы оба близко. Горячие импульсы вспыхивают под кожей, овладевают телом. Поясницу окутывает живой огонь, стенки, заполненные его пальцами, неистово пульсируют, нуждаясь в разрядке. Член Джейдана набухает в моей ладони, и я знаю, чувствую, насколько он близко, и в этот самый острый момент мы одновременно встречаемся взглядами в отражении.

– Да, Джей, еще быстрее…ах, да. Да, – мое тело вспыхивает одним из ярчайших оргазмов в жизни. Выхожу в астрал первая. А он ныряет за мной, туда, в горячую глубину наслаждения, сладкой боли и похоти. На считанные секунды, меня будто выбрасывает из тела, пока содрогаюсь в его плотных руках и объятиях, ощущая свой вкус у себя на языке – мы настолько растворились в инстинктивных движения и ощущениях, что я не заметила, как поддалась каждому его прикосновению и приняла его пальцы, скользнувшие в мой рот. Его губы упираются в мою щеку, и я наслаждаюсь каждой секундой оргазма Джейдана, кончающего от моей руки с глухим, сдавленным стоном. Обожаю. Готова смотреть вечно. Его хрип становится горловым рычанием, и, кажется, я готова кончить второй раз, только лишь от звука его голоса. Мое тело вновь мелко дрожит под влиянием скользящих по груди и животу ладоней Престона, и, наблюдая за выстреливающей из его члена спермой, я думаю лишь о том, как хочу прочувствовать, как он делает это внутри меня.

Это неправильно. Думать в таком ключе о подозреваемом. Табу, о котором я напрочь забыла, пребывая в алкогольно-эротическом угаре.

– Ты безумная, – слегка осипшим голосом заключает Джейдан, тяжело дыша в мое покрытое испариной плечо. – Совершенно безумная, крошка.

– Ты только что кончил от моей ладони, вместо того, чтобы меня трахнуть. Кто из нас более безумен?

– Как и ты, детка. Это была лишь разминка, – высокомерно усмехается Джей, вновь надевая свою маску сердцееда и циника. – Такая плохая и мокрая, – он размазывает мое желание по моим же губам, и обхватывает подбородок властным и резким движением, заставляя смотреть в свое отражение.

– Для начала – это было неплохо, – я отпускаю его член, признаться, с неохотой. Страшно представить, сколько женщин пали под чарами этого инструмента.

– Для начала? Издеваешься, девочка? Тебе не избежать куда более жесткого продолжения. Мы лишь разогрелись, – прошибающая меня до пота ярость, вспыхивает в его синих глазах, пугает меня не на шутку, но я не подаю вида, что замечаю резкие изменения в его сдержанном поведении. – Ты, думаешь я в игры играю? – повышает тон голоса Джейдан. – К зеркалу прижми ладони, – глухо приказывает он, таким тоном, от которого у меня ноги немеют и язык прилипает к небу. Вот это поворот. – Быстро, я сказал, – Престон обхватывает мою задницу, надавливая ладонью на поясницу, заставляет прогнуться. – Хочу тебя. Довела, – не уверена, что сама смогу остановиться, когда ощущаю, как его вновь твердеющий член касается моих бедер. Мысль, что я завожу его настолько, что он не нуждается в передышке, кружит мне голову.

Наши взгляды вновь переплетаются в отражении. Теряясь в зеркалах в его глаз, пытаюсь понять, может ли этот горячий парень, способный с легкостью пленить девичьи сердца, оказаться маньяком и убийцей? Ну, разумеется. С ним даже я теряю способность адекватно мыслить, что говорить о таких мечтательницах, как Алия и Марьям, купившихся на шарм загадочного и греховного художника. И если, Джейдан убийца…черт, вовремя я об этом вспомнила. Еще секунда, и он отымеет меня у зеркала, как одну из шлюх, которые развлекаются сейчас внизу, занимаясь примерно тем же. Вот Зейн посмеется над моей хитроумной стратегией проверки подозреваемого. Я могла затащить сюда любого парня, чтобы не святится под камерами (уверена, что они установлены в каждом углу дома) в одиночку, и я почти выбрала кандидата, пока не появился Джейдан Престон и не смешал все карты. Прямо сейчас я собираюсь провалить задание, трахнувшись с подозреваемым? Серьезно? Ни один член в мире не стоит этого.

У нас не будет ничего. Никогда. Ласки руками не считаются. Так…ничего и не было. Всего лишь синхронно кончили, не более. Развлеклись. Бежать нужно, и как можно скорее. Но как бы я себя не уговаривала, от жаркого секса с Джейданом меня спасает лишь то, что дверь в спальню резко и с грохотом распахивается. Нас застает не кто иной, как мисс Рами. Пожаловала, стерва. Без приглашения, дрянь. Женщина окидывает нашу бесстыдную позу пытливым и заинтересованным взглядом, фиксируя его на достоинстве Джейдана – это ненормально, но я испытываю ощутимый укол ревности и собственничества.

Он мой, сучка. Куда пялишься?

– Ты сказал, чтобы я начинала без тебя. Я так ждала, Джейдан, – полураздетая, обтянутая безвкусно кружевным платьем стерва пожирает Джейдана взглядом и кидает фразу, задевающую самые болевые точки моего самолюбия. Черт возьми, я себя дурой чувствую. Я думала, что в этой партии нашего спектакля вела я, но на самом деле это Престон от нечего делать подыграл мне, и как выяснилось, мог проделать то же самое с мисс Рами.

Тоже мне, хотела ему запомниться. Наша «премьера» по ходу закончилась полным фиаско.

Сальма завлекающе хлопает ресницами, пока Джейдан и не думает отпускать мои бедра. Стоит, как непоколебимая скала, окидывая суку изучающим взглядом, совершенно не стесняясь своего положения – …черт, ему и нечего стесняться, и все выглядит так, будто он только что меня оттрахал, даже не сняв трусики.

– Как насчет вечеринки втроем? – чарующим голосом интересуется Сальма, за секунду освобождая себя от платья, и встает в призывную позу, демонстрируя Джейдану свое обнаженное тело. Голодный взгляд мерзавца с интересом скользит по точеной фигуре Сальмы, останавливаясь на ее промежности – на лобке у Сальмы набит китайский иероглиф, и, честно говоря, я не собираюсь мешать Джейдану и дальше изучать ее тело. Выжигающая едкой кислотой ревность скручивает внутренности, но я никогда не подам виду, как сильно горю внутри. Тут и гадать не нужно – Джейдан хочет вдвоем, втроем, неважно. Как и большинству мужчин, ему все равно с кем.

– Сальма, твое предложение очень заманчиво, – тягучим хрипловатым голосом выдает Престон, заставляя меня задохнуться от возмущения. – Очень и очень заманчиво…

Я не даю ему договорить. Наспех поправив платье, резко разворачиваюсь к Джейдану и по привычке замахиваюсь для удара по острым скулам. Черта с два, ловкач в мгновение ловит мое запястье мертвой хваткой, и скручивает до боли, поставив на место фирменным дьявольским прищуром. Вот они, стальные яйца, о которых я говорила. Джей слегка встряхивает меня за удерживаемое запястье, замечаю, насколько напряжены его челюсть и скулы, взгляд горит синим пламенем. Его движения и взгляд красноречивее любых слов, пробирает до дрожи, оседая тяжестью в сердце и ноющей пульсацией внизу живота.

– Ударить хотела? – шепотом надсмехается, Джей. – А зря. Подумай над предложением, Рика. Меня бы хватило на вас двоих, – без рук бьет меня Джейдан, обесценивая все то, что только что произошло между нами. А ничего и не было, это я, ослепленная идиотка, напридумывала себе неимоверную страсть. Что его ко мне тянет с той же силой, что и меня, и все другие меркнут рядом…но это не так. Я ошиблась, ошиблась. Самое время вспомнить, что я вообще на задании, и не должна тут заниматься устройством личной жизни, и вообще опустить все лишние эмоции.

– Еще чего, Престон. Справляйтесь без меня, – шепотом, чтобы чертова Рами не услышала. – Вперед, трахни ее, Джейдан. Да только ты почувствуешь разницу, – обещаю, едва ли не заклинаю я, приближая лицо к его губам. – Ты же художник, и как никто другой должен понимать, что копии никогда не заменят оригинал, – пылко выплевываю я, и отстраняюсь от Джейдана, вырываясь из его хватки. Но Престон останавливает меня, властным движением обхватив подбородок, заставляя вновь посмотреть в его глаза:

– Ты не «оригинал», Рика, – его взгляд что-то надрывает, задевает самые глубокие струны души. Взгляд, по которому я понимаю: он все-таки влюблен. Безоговорочно, навсегда, безвозвратно. Убийца с маниакальными наклонностями он, или же одинокий мужчина, но его сердце наглухо закрыто и сохранено для голубоглазой стервы, кочующей из холста на холст.

Тем оригиналом не суждено уже стать никому из его окружения. И я тоже всего лишь копия, всего лишь тень девушки и его личной одержимости.

– Но это не значит, что в скором времени ты не будешь кричать подо мной, умоляя дать тебе больше, – обещает Джейдан, и я отступаю на шаг назад, с яростью наблюдая за тем, как обнаженная Рами прижимается к его разогретому после меня телу обнаженной грудью, потираясь о мощный бицепс.

– В чем проблема, Рика, чего ты так обозлилась? Мы уже делили любовников, я не против поделиться и в этот раз, – встревает Сальма, намекая на Ильдара. Во взгляде Джейдана вспыхивает нездоровый блеск и буйный огонь, но я уже не придаю его запоздало вспыхивающим эмоциям никакого значения.

– Ты так думаешь? – уже громче отвечаю я, игнорируя реплеку Рами. – Что ж, с нетерпением буду ждать этого момента. Я тебе не по зубам, Престон. Сломаешь, – и с гордо поднятой головой, я выхожу из спальни. Только когда дверь за мной закрывается, я позволяю своим ногам дрожать, а себе схватиться за стену, ощущая, как в душе разворачивается настоящая буря. Достав из клатча маленький пульт управления, я нажимаю на «запись», включая жучок, который будет записывать все звуки, что раздаются в комнате с этого момента. Меньше всего я хочу услышать на записи стоны Сальмы, и удары от слияния их тел. Но даже от этого вынимающего душу, сдавливающего грудь чувства ревности я избавляюсь, напоминая себе о том, что привязаться к опасному подозреваемому, у которого в глазах то черти пляшут, то музы порхают – это то, что я не могу себе позволить.

И почему, то меня не покидает странное ощущение того, что Джейдан едва ли окажется серийным убийцей. Возможно, он даже хуже…неизвестность – всегда пугает больше, чем нечто изученное и то, к чему я уже готова. Джейдан Престон выходит за рамки мною изведанного, каким бы «простым художником» он не казался на первый взгляд.

Джейдан

– Не думала, что она такая пуританка, – вздрогнув от звука резко хлопнувшей двери, ухмыляется Сальма, разворачивается ко мне, вплотную прижимаясь к взмокшему и напряжённому от неудовлетворённого желания телу. Я все еще не в форме, и вряд ли мой член быстро смирится с тем, что его только что продинамила голубоглазая сумасбродная сучка с самомнением королевы и наглой заявкой на оригинальность и уникальность. Воистину эксклюзивная самоуверенность! Если бы не другая? не менее сумасбродная сука, я бы сейчас с остервенением трахал «номер один», а не изнывал от ноющей, болезненной пульсации в паху. Я успел надеть брюки до того, как Эрика взбесилась и набросилась на меня, и сейчас грубая ткань брюк причиняла ощутимый дискомфорт. Сумасшедшая, дикая кошка. Сначала устроила шоу, достойное дорогостоящей шлюхи, поливая себя маслом, хватая за член и кончая на мои пальцы, как голодная самка, а потом вдруг включила заднюю из-за прервавшей нас в самый интересный момент Сальмы. Я не собирался трахать обеих, просто проверял реакцию Эрики. Кто ж знал, что она такая бешеная? Оставила меня со звенящими яйцами и своим запахом, от которого до сих пор мозг плавится, заставляя снова и снова мысленно возвращаться к отражающемуся в зеркале взмокшему извивающемуся телу Эрики, жадно стремящейся к разрядке. Ее стоны, конвульсивно сжимающиеся вокруг пальцев мышцы, горючая влага, обильно стекающая по бедрам…

– Хотя, судя по тому, в какой позе я вас застала, то мисс Доусон включает недотрогу только на публике, – вырывая меня из плена жарких воспоминаний, продолжает воркующим голоском Сальма, потираясь твердыми сосками о мои грудные мышцы. Сердце все еще колотится в быстром ритме, дыхание затруднено, в голове дурман возбуждения. Мисс Рами жмется животом к моей не застёгнутой ширинке, явно собираясь закончить то, на чем мы с Эрикой остановились. В другой ситуации я бы воспользовался возможностью избавиться от напряжения, но я изначально не собирался трахать Сальму, а я редко меня свои решения.

– Вы действительно делили мужчин? – хрипло спрашиваю я, поддевая подбородок мисс Рами теми самыми пальцами, которыми пару минут назад заставил бурно кончить Эрику Доусон. И ей это чертовски понравилось, как и мне. Сложно отрицать очевидное. Руки Эрики творят чудеса, и я не хочу думать, скольких она доводила до состояния безумия смелыми горячими ласками. Мне плевать. Мне больше не нужен ее чертов портрет, хочу трахнуть ее и вышвырнуть из своей головы вместе с зудящей болью в паху. Так бы и случилось, не появись на пороге настырная Сальма.

– Не одновременно, конечно, – пожимает плечами мисс Рами, запуская руку в мои брюки. Стиснув челюсть, я успеваю поймать ловкую кисть как раз в тот момент, когда пальцы девушки сжимаются вокруг моей плоти. Поморщившись, я с некоторым сожалением вытаскиваю ладони Сальмы из своих штанов.

– Нет, Сальма. Мы закончили, – твердо произношу я, решительно отстраняя девушку, и подрагивающими руками застегиваю ширинку и ремень.

– Я могу помочь тебе расслабиться, Джейдан. Тебе не обязательно бежать за Эрикой. Она наверняка уже подцепила себе кого-то еще, – делает абсурдное заявление Сальма. Мой отказ на этот раз ее ничуть не задел. С чего она взяла, что я собираюсь за кем-то бежать? Эрика Доусон найдет меня сама.

– Кого вы делили, Сальма? – сухо спрашиваю я, поднимая рубашку и быстро надевая. Рами напротив, не спешит прикрывать свои роскошные формы той тряпкой, что она скинула, как только вошла в спальню. И словно специально дразня меня, призывно изгибается, улыбаясь сексуальной улыбкой, прекрасно осознавая какой эффект ее действия производят на неудовлетворенного разгорячённого парня. И ее, похоже, не смущает факт, что причиной и объектом возбуждения является другая девушка.

– Это женские секреты, – Сальма сводит локти под грудью, приподнимая свои упругие груди. – Чего ты зациклился на ней? Она просто еще одна светская шлюха, раздвигающая ноги для богатых парней. Ты явно не в ее категории приоритетов.

– Это означает только то, что она не дешёвка, – игнорируя попытку уязвить меня, бесстрастно произношу я.

– Любишь дорогих шлюх? – Сальма снова сокращает расстояние, проводит ладонью по бицепсу, слегка задевая ноготками ткань рубашки, – карамельные глаза оказываются совсем близко, горячее дыхание девушки касается моих губ.

– Они обладают большим спектром навыков, чем дешевые, – резко отступив в сторону, невозмутимо бросаю я, застегивая последнюю пуговицу.

– Чем тебя не устроили мои? – в горящем вожделением взгляде вспыхивают обиженные искры.

– Ты была великолепна, Сальма, – мягко произношу я, взяв лицо девушки в ладони. И она трется о мои пальцы, как ласковая кошечка, нуждающаяся в хорошем трахе. – Даже не сомневайся, но я уже сказал, что мы закончили.

– А с ней, выходит, нет? – капризно надувая губы, мисс Рами несколько раз хлопает ресницами.

– С Эрикой мы только начали. И если бы ты не явилась, то могла бы уже не беспокоиться на ее счет, – убирая руки от лица девушки, я обхожу ее, собираясь покинуть спальню хозяина дома.

– Ты мерзавец, Престон, – раздраженно бросает трижды отвергнутая девушка. – Но я все равно хочу повторить. Я не могу выкинуть из головы тот вечер после выставки.

– Твой портрет украсит галерею на следующей, – сухо напоминаю я, поднимая платье Сальмы и подавая ей.

– Я говорю не о позировании. Ты же знаешь. Все твои правила —полная туфта, – резко хватая кружевную тряпку, злится мисс Рами.

– Даже если это так, то я сам буду решать, когда их нарушать, – невозмутимо улыбаюсь и снова задаю интересующий меня вопрос. – Так что за парень? Кого вы делили с Эрикой Доусон?

– Это так важно?

– Просто ответь, – небрежно передёрнув плечами, приказным тоном прошу я. Не выдержав натиска моего прямого настойчивого взгляда, Сальма отводит глаза и начинает нервно одеваться.

– Ильдар Видад, – негромко отвечает она. – Не совсем парень, правда? Он перетрахал всех своих моделей, так что его делили между собой многие девушки. Может быть, даже одновременно, но, когда мне поступило подобное предложение, я ушла.

Не скажу, что удивлен. Представители богемы и шоу-бизнеса редко отличаются высокой нравственностью, и их стремление постичь неизведанные грани удовольствий мне знакомо и понятно. Я люблю разнообразный секс. Нет ничего скучнее обыденности и однообразия. Хорошая фантазия еще никому не помешала в поисках новых ощущений, и нет… у меня нет границ, через которые я не способен переступить. Но их определяю я, всегда я и только я.

– Ты только что нечто подобное предложила мне и Эрике, – напоминаю я, скользнув взглядом по обтянутому прозрачным платьем телу Сальмы Рами. Возбуждение потихоньку угасает, и причина не в том, что девушка оделась, а в том, что конкретно эта девушка меня не заводит.

– Ильдар предложил мне заняться сексом не только с другой моделью. Там было много людей разного пола и ориентации, много дури и алкоголя. Его развлечения мало отличаются от тех, что устраивает Маркус, но он старается сохранять свои пристрастия к развратным групповушкам в секрете. Кстати, Ильдар частый гость Маркуса. Я видела его внизу, перед тем, как подняться. Не удивлюсь, если Видад прямо сейчас везет Эрику в свое логово.

– Ты говорила, что он очень помог тебе в сложной ситуации, – прищурившись, произношу я, игнорируя резанувший по нервам гнев.

– Так и было, – поспешно кивает Сальма. – Но трахаться из благодарности с любым, на кого он покажет, я не подписывалась.

– И Видад спокойно позволил тебе уйти? – холодно спрашиваю я.

– У него достаточно послушных идиоток. И раз Эрика Доусон до сих пор сотрудничает с ним, то его увлечения не кажутся ей аморальными. Ты же сам понимаешь, что любое модельное агентство не более чем легальный бордель, – каждое слово Сальмы по не понятной причине усиливает вспыхнувшую внутри ярость, и только железная выдержка не позволяет прорваться ей наружу.

– Многие поспорили бы с твоим заявлением.

– Но не ты. Сколько портретов в твоей коллекции?

– Я не спал с каждой, Сальма. Ты преувеличиваешь мои заслуги. Я художник, а не Казанова, – скептическим тоном сообщаю я.

– Ты хуже, – уверенно заявляет Сальма. – Глядя на тебя, я бы быстрее представила Калигулу, а не Казанову. В тебе есть что-то звериное, Престон.

– Калигула был психически больным садистом и тираном, убивающим ради развлечения и прихоти.

– Откуда мне знать, чем ты занимаешься по ночам, когда не пишешь картины и не трахаешься? – провокационно спрашивает Сальма. Шагнув к ней, я смотрю в расширенные зрачки. Журналистка явно под кайфом. Отсюда ее смелость, распущенность и откровенность. Кажется, во время интервью она выразила негативное отношение к запрещенным препаратам. Лицемерие – еще одно качество, которое я ненавижу в людях.

– А ты хочешь узнать? – низким голосом уточняю я.

– Безумно, – заверяет отважная мисс Рами, уверенная в том, что снова смогла зацепить меня.

– Не боишься? – ее зрачки становятся шире, впуская меня.

– Страх заводит, Престон, – она говорит абсолютную правду, которая однажды может сыграть с ней злую шутку. – Нет сильнее афродизиака, чем опасный красивый парень с темными желаниями.

– Насколько темными, Сальма? Есть какие-то границы для тебя?

– Нет.

– Я подумаю над твоим предложением… однажды, – хрипловатым полушепотом обещаю я, прежде чем покинуть спальню Маркуса Флеминга.

Рика

В такси я отчаянно кутаюсь в шерстяной кардиган. Не могу сейчас ехать домой и точно не готова отчитываться перед Зейном, а в том, что он будет звонить, я не сомневаюсь.

В не самом презентабельном виде, я заваливаюсь домой к отцу, перед этим хорошенько протерев кожу и руки влажными салфетками. Как-то стыдно заявляться в родной дом, как последняя шлюха: раскрасневшиеся губы, щеки и шея и без того выдают то, что мой вечер прошел весьма насыщенно и ярко. Уже в коридоре пахнет папиным фирменным стейком прожарки мидиум, и меня слегка передергивает: не ем мясо, и Мэтт иногда обижается, когда я отказываюсь от кулинарных изысков, хотя его панкейки в карамели уплетаю за обе щеки. Скидываю туфли в коридоре, на цыпочках прохожу в гостиную, застав брата за игрой в приставку – Лукас режется в GTA, и разъезжает на черном бронированном пикапе, выполняя очередной приступный квест.

– Привет, гроза Сан-Андреса, – усмехнувшись, слежу за его игрой я. – Опять украл тачку у прохожих? – имею в виду виртуальный мир, конечно.

– Рика, не мешай, – недовольно мычит брат, и только поставив игру на паузу, резво лезет ко мне обниматься, позволяя мне вдоволь пощекотать его и потрепать за волосы.

– Перестань, а. Я уже вырос из этой щекотки, – ворчит он, и я скептически киваю. Сама закутываюсь в свой кардиган, чтобы не травмировать детскую психику брата своим провокационным платьем. Обожаю его. И не знаю, чтобы я делала без семьи: без Мэтта и Люка, которые никогда не заменяет мне безмятежное и счастливое детство с настоящим отцом, матерью, братьями и сестрами, и все же являются теми, о ком я хочу заботиться, с кем я хочу смеяться, кому желаю отдавать свою любовь. Люку особенно. Для меня это важно – отдавать тепло, что-то делать для близких, крепче связывать семейные узы, и знать, что и в ответ ты всегда получишь поддержку и помощь. Только, приходя домой, к Мэтту и Люку я снимаю свой непробиваемый костюм женщины-кошки, вечно гоняющейся за опасными приключениями. И хочется просто сидеть на диване с ведром поп-корна и чашкой горячего какао с маршмэллоу, и смотреть с папой и братом тупые комедии, как раньше. Хотя Люк был совсем маленьким, и вряд ли помнит эти чудесные моменты, но мне никогда не забыть о нашей традиции с Мэттом, каждое рождество пересматривать «один дома» и до колик в животе ржать над моментом с доставщиком пиццы.

– Опять наслаждаешься плотью невинного животного, – подтруниваю я, проходя на кухню, и застав отца за поеданием воняющего на всю столовую стейка. Брр.

– Рика, обязательно быть такой злючкой и портить мне аппетит? – недовольно бросает отец, и, по его голосу, я сразу понимаю, что он не в духе.

– Прости. У меня был тяжелый день, – нервно выдыхаю я, наливая себе стакан свежевыжатого отцом апельсинового сока. Внимательным взглядом изучаю уставший вид Мэтью и мятую полицейскую форму. Черт, я думаю, ему нужна женщина. Но, конечно, никогда не скажу об этом вслух. Прошло четырнадцать лет, но никакое время и даже мы с Лукасом, взятые из приюта, не способны исцелить раны отца.

– Скучаешь? – тихо спрашиваю я, покосившись на семейный портрет, украшающий стену: на нем Мэтт встречает Элизу и их сына из родильного дома. Их лица озарены яркими, счастливыми улыбками, которые даже не подозревают о том, что им суждено навсегда расстаться.

_Я тоже смотрела на того мальчика, и всегда думала, что каким-то чудесным образом наши отцы познакомят нас, а возможно и переплетут наши узы священным браком. Я смотрела в глаза своих родных, и думала, что впереди у нас долгая жизнь, прожитая рука об руку… Я была полна веры, надежды, смирения и покорности. Меня могла ждать совсем другая жизнь. Муж, дети, паранджа и опущенный взгляд. И была бы счастлива, окажись моим супругом мужчина с праведным сердцем, не способным поднять руку на женщину; решительным и сильным, заботливым отцом, мудрым наставником. Я не ждала ничего другого, не представляла, что где-то есть женщины, подобные мне сегодняшней. Возможно, отец не зря закрывал мое лицо. Он видел во мне что-то греховное. Вера и воспитание никогда не позволили бы выпустить это, но аззамский теракт лишил меня всего, что я знала и любила. Он разрушил меня, а потом я родилась снова. Хладнокровная, ожесточённая Эрика Доусон. Девочка со стальным стержнем внутри и холодным сердцем.

– Сегодня день нашей свадьбы, – опуская взгляд, замечает Мэтт, и мне становится стыдно, за то, что я нелестно отозвалась о его блюде, которое наверняка бы похвалила любящая и заботливая жена.

– Пап…

– Рика, все нормально, – обрывает отец, сжимая вилку до побелевших костяшек пальцев. – А ты помнишь своих родителей? Почему ты никогда не говоришь о них, родная?

– Я не помню их лиц, – с сожалением признаю я, ощущая, как горький ком встает поперек горла, мешая произносить наболевшие и выныривающие на поверхность души слова. – Даже лицо мамы не помню… – едва шевеля губами, с ужасом произношу я.

– Тебе стоит иногда давать волю своим чувствам, Рика. Ты не плакала, даже когда…

– Мои слезы не вернут Алию. И ничего не исправят, – ненавижу жалостливый тон и подобные разговоры. Вместо успокоения в моей душе появляется звенящая пустота. Я не ищу участия, понимания. Меня не исцелит любовь, нежность и забота. Я давно потеряла способность чувствовать так глубоко, как раньше. Я боюсь, что снова придется прощаться, и не уверена, что справлюсь, если позволю своему сердцу открыться больше.

– Сейчас ты не на задании, а я не твой босс, – мягко произносит Мэтт, и внутри меня вспыхивает раздражение.

– Кстати о боссе, какого черта назначили куратором Хассана? – резко спрашиваю я. – Ты знал? Не мог не знать! Почему не предупредил?

– Я не имею права разглашать подобную информацию, Рика.

– Но я твоя дочь!

– Именно поэтому. Ты сама прекрасно понимаешь, почему управление пришло к выводу, что Хассан подходит идеально. Учитывая его происхождение, широкий спектр знаний, подготовку и большой опыт на Ближнем Востоке, я сам голосовал за его кандидатуру. Он неравнодушен к тебе, и в данной ситуации это не усложнит задачу, а убережёт тебя от возможных ошибок.

– Он изменял мне, – холодно напоминаю я.

– Я не собираюсь тебя убеждать вернуться к нему снова. Никаких отношений во время заданий быть не может. Ты знаешь правила. Кстати, именно Хассан занимался поиском Мелании Йонсен, когда ее близкие подняли тревогу. Но на территории Анмара мы не могли действовать открыто против одного из самых влиятельных шейхов.

– Нет, управление решило, что одна девчонка не стоит разрыва дипломатических отношений, – ледяным тоном обозначила я то, что отец никогда бы не признал вслух. – Мэл крупно повезло, что сын самого влиятельного шейха одумался до того, как ее убрали его родственники.

– Ты не права, – ожидаемо возразил Мэтт. – Управление готовило спасательную операцию. Но мисс Йонсен вернулась до того, как процесс был запущен. И именно она отказалась давать какие-либо показания против похитителей. Саадат долгое время проверялся на причастность к организованной преступной организации «Шатры Махруса», занимающейся продажей людей. Почему подозрение и упало на него, когда на телах девушек обнаружили драгоценности из коллекций «Лакшери Корп».