Текст книги "Проклятый (СИ)"
Автор книги: Lana Meijer
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– Даниель, я разочарован в тебе. В который раз. Вы оба пойдете со мной прямо сейчас. А если нет, – он выразительно посмотрел на надувшие губы Мэри, – будет хуже. Ты знаешь, что Он может убить его, если узнает о вашей связи.
– У нас нет никакой связи! – воскликнула Меридиана, взмахивая руками. – У тебя нет доказательств, Джейсон! Нет! В моей ванной проблемы с водой, вот и забрела сюда в надежде помыться здесь… Захожу, а тут какая-то голодранка, которая сняла мои шторы! Даниель зашел внутрь, чтобы объяснить мне, кто она, вот и все. Между нами ничего нет, тебе и моему параноику-брату лишь бы чем-нибудь меня задеть… Брэндан, видимо, соскучился по убийствам! Так пусть идет! Вперед. Пусть сам идет воевать. А еще лучше – назад в Адинбург, потому что я больше не желаю знать его таким, каким он оттуда вернулся!
И тут она разрыдалась, пряча свое лицо в ладонях. В глаза мне тут же бросились ее кольца и идеально ухоженные руки.
На ферме она бы и дня не выдержала.
– Твои истерики здесь ни к чему, Мэри. Не при… Убогой. – Джейс взял меня за руку, чтобы вновь заковать в наручники.
– Она говорит правду, – вдруг, сама от себя не ожидая, твердо произнесла я. – Мне незачем ее покрывать. После того, что со мной сделал Золотозубый, я бы всех офицеров собственноручно перестреляла. Но он – ни в чем не виноват. По крайней мере, сейчас эта девушка говорит правду.
Все замерли, посмотрев на меня так, будто я была окаменевшей статуей, которая вдруг научилась разговаривать.
Не знаю, кто меня дергал за язык, и почему мне захотелось помочь этой капризной девице, но сказанных слов не вернешь.
– Это правда? – пристально посмотрел на меня Джейс, заключая руки под замок, сцепляя со своей рукой.
– Да. – Я кивнула, ни разу не моргнув. Мой взгляд был настолько прямым и открытым, что даже я не сомневалась в своей выдуманной правде.
– Хм. – Джейс нахмурился и кивнул офицеру, который тут же вышел из комнаты. Затем он глянул на Мэри и отчеканил: – Будь осторожна, Мэри. Если он узнает…
– Того, чего вы все боитесь, не случится. – Она тяжело вздохнула, расправляя складки на своем платье. На меня она так и не взглянула.
Никакого, ни малейшего взгляда с капелькой благодарности в ответ.
Абсолютно ничего.
– Я погуляю с подругами. Вы все меня достали. Все! – с свойственной ей истеричностью заявила она и покинула комнату.
Джейсон дернул меня за собой, заставив перебирать ватные ноги. Несмотря на то, что за последний час мой мир в который раз перевернулся с ног на голову, я сохраняла хладнокровие и стойкость, готовясь встретиться с «его Высочеством» вновь.
[ГЛАВА 3]
[POV Кенна]
В сопровождении нового отряда стражи мы пробрались в самые глубины особняка. Я не могла определить размеры помещения изнутри, поэтому не знала, уместно ли здесь будет слово «замок». Сколько членов в этой дурацкой секте, и от куда у них деньги на такую роскошь? В моей стране царят голод и разруха, пока англичане спокойно спят на шелковых подушках.
Через несколько минут скитания по коридорам я оказалась в новом для себя зале. Я бы назвала это гостевой комнатой – несмотря на стены, украшенные старинными картинами, здесь царила полностью другая атмосфера, в отличие от других частей дома.
Кожаный диван, мягкие подушки, журнальный столик со стопкой неизвестных мне книг и журналов. Из колонок, стоявших рядом с огромным плазменным телевизором, доносилась негромкая музыка.
Здесь я чувствовала себя спокойней – сразу ощущала себя в цивилизации и современном мире, хотя, эта иллюзия была обманчивой.
Потому что я знала, что там, в подземельях, скрывают десятки женщин и девушек, которые были ни в чем не повинны. И только небо знает, что, черт возьми, со всеми нами хотят здесь сделать.
Я проглотила комок из страха застрявший в горле. Жертвоприношения? Пытки? Продать в рабство? Что?!
Мой взгляд сразу врезался в его затылок, как только я вошла в комнату.
– Ваше Высочество, – окликнул Джейс, приказывая охране остаться за дверью, – я привел к вам пленницу.
Брэндан встал, медленно разворачиваясь ко мне лицом.
В другой одежде он выглядел иначе, но не менее угрожающе. Весь в черном – от брюк и ремня до сатиновой приталенной рубашки, которая подчеркивала каждый мускул крепкого поджарого мужского тела. Мои зубы заскользили по собственным губам, пока я пыталась привести нервы в порядок.
Брэндан все еще не смотрел на меня, он только встал у дивана в расслабленную позу, облокотившись на него одной рукой.
Несмотря на это, всем своим видом – широтой прямых плеч, осанкой и надменным взглядом – он будто бы подтверждал свое звание, которым его все здесь окрестили.
У него бы неплохо получилось играть короля, будь он актером…
Гаспар с его красотой не вызывал во мне и половины эмоций, которые появлялись во мне при виде этого… Молодого человека.
Страх. Смятение. Желание убежать. Но и желание узнать. Узнать ответы на все свои вопросы и его тайну.
Я сразу поняла, что здесь произошла серьезная трагедия. По пути сюда я замечала разрушенные колонны, над которыми трудились рабочие. Многочисленные портреты одних их тех же людей с пустыми взглядами. Все здесь было какое-то неуютное, темное и, если описывать одним словом, будто…
Проклятое.
– Хорошо. Я сам проверю ее. После кинешь ее обратно.
– Не теряйте надежду. – Джейсон кивнул ему, словно мне предназначался уникальный шанс стать его надеждой.
– А теперь, vade. Vade, Джейс. – Я нахмурилась, желая вмазать ему по пафосной роже. Сколько языков он знает, если с поданными говорит на двух, а со мной на моем родном?!
Когда Джейсон покинул комнату, освободив мои руки, мне стало не по себе. Радовало только то, что с момента нашей встречи я помылась и была прилично одета.
Вряд ли штору вокруг талии можно назвать хорошим одеянием, но, по крайней мере, мои бедра не были распутно обнажены.
А потом вновь пришла гнетущая тишина без взглядов. Брэндан как будто избегал меня, а может, задумался, рисуя в голове новую жестокую картинку расправы над невинной девушкой.
Я снова не смогла хранить молчание.
– Я требую ответов. Почему я попала к тебе в дом? Что это за место? Я… Обычная девушка. Родилась на ферме и…
– Ложь. – Его голос прервал мою речь, как удар клинка. – Ты не родилась на ферме.
Одной рукой Брэндан обхватил свою печатку на мизинце правой руки. Он постоянно крутил ее между пальцами и смотрел на герб, изображенный на кольце.
– Я… Да, не родилась там. Но я самая простая девушка. Если вам что-то нужно – у меня этого нет. Если вы продаете девушек… – Я набрала в легкие воздуха и попросила: – Лучше дайте мне пистолет.
Он поднял на меня свои льдистые глаза, наконец, и я окаменела от страха, сковавшего мой рассудок. Такого тяжелого взгляда я прежде не видела. Взгляда, наполненного грехом, жестокостью и страданиями. Мужчина смотрел на меня не отрываясь, да так, будто видел меня насквозь. Словно ему в миг открылись карта с подробным описанием моей жизни и картинка моих сжавшихся от холода внутренностей.
Хуже стало, когда его взгляд с недоумением и издевкой заскользил по красному бархату, в который я была завернута. Пробежавшись глазами по нему, словно не обнаружив ничего интересного, он уже дольше оглядывал мои оставшиеся голыми плечи и, наконец, поднялся к лицу.
Только бы щеки не стали цвета этой дурацкой шторы.
– Как тебя зовут? – Хрипловатый голос и акцент, с которым он говорил, были очаровательны. Этот парень бы разбивал десятки девичьих сердец, если бы не был ублюдком, психом и садистом.
– Ты у всех своих пленниц спрашиваешь имена?
– Имя. Назови, – грубо выдавил он, глядя на меня непрерывно.
– Ария, – на секунду замешкавшись, отозвалась я.
Брэндан резко выдохнул и повернул голову направо, разминая шею. Два быстрых шага, и он оказался рядом со мной, отчеканив жестче:
– Опять ложь. Мне позвать Гилберта? Я знаю, что будет для тебя хуже плена и смерти. Хорошо, что я не отрубил ему то, что может послужить тебе казнью.
Внутри меня слезы посыпались градом, но я сделала все, чтобы сдержать их и сохранить лицо. Не вышло. Предательски посиневшие губы дрожали. В комнате воцарилась вечная мерзлота.
– Мое имя не имеет значения.
Я гордилась собой. Я была очень смелой. Я приготовилась к тому, что Брэндан по щелчку пальцев исполнит свое обещание в жизнь.
– Ты… Чужая. Но другая. Sordida puella. – Он поморщил нос, словно от меня все еще исходил неприятный запах.
– Вы – сумасшедший садист. – Я хотела его оскорбить, но молодого человека это только рассмешило, хоть и смех этот нес в себе больше угрозы, чем радости.
– Сейчас? Уже нет, – небрежно ответил он, словно не протыкал в моем присутствии человека шпагой длинною в половину моего роста. – Как бы я не хотел к тебе прикасаться, мне придется самому это сделать.
Сделать… Что?
Ответа не пришлось ждать долго – Брэндан схватил меня за и без того раскрасневшиеся запястья и потянул за собой на диван, который стоял позади нас. Беспорядочно кинув меня на подушки, он вдруг схватил мои ноги за лодыжки, заставляя меня потерять собственный разум.
Я не чувствовала испуга. Я чувствовала себя так, будто ниже пояса мое тело онемело от многочисленных мурашек, побежавших по коже ног…
Его хватка была стальной, а взгляд безумным. Одним им он пригвоздил мою спину к спинке дивана так, что я не могла пошевелиться.
Его ладони заскользили по моей голени, быстро и неистово подбираясь к внутренней стороне моих бедер. В два счета он закатал красную ткань до пояса, оставив руки у меня между ног.
Он раздвинул их, заставив меня затрястись от негодования и от… Непонимания. От жара, сковавшего тело.
Выругавшись, Брэндан нахмурился сильнее и, с легкостью повернув меня на бок, обжег взглядом кожу на моих ягодицах. Мысленно я радовалась тому, что умудрилась сохранить белье.
Если в теле, переполненном чувствами, еще существовал мой рассудок.
{– Quod erat demonstrandum (лат. «Что и требовалось доказать»).} – В последний раз проведя ладонью по мое коже, он отпустил меня, резко соединив мои ноги. Он отошел на два шага назад и схватил себя за волосы.
Тут же одумавшись, он пришел в себя и опустил руки, вновь нацепив безразличную маску.
Но я знала: он злится.
Он просто в гневе.
Моя кожа была опалена – она горела от его прикосновений. То, что он трогал меня без позволения, было дикостью.
Но Брэндан, кажется, совершенно не придал значения ни мне, ни моему телу, в то время как я отчетливо чувствовала каплю пота, стекавшую по позвоночнику. Она дразнила меня, заставляя содрогнуться от недавнего воспоминания.
Страх завладел мной.
– Ты – еще одна ошибка. И еще смела качать свои права! – В два счета он со всей дури налетел на журнальный столик и перевернул его одним махом. Стекло разлетелось на куски у моих ног, на что он только злорадно улыбнулся.
В который раз за сегодняшний день я видела кровь. На этот раз свою собственную. Осколок врезался мне в лодыжку, но я почти не чувствовала причиненной боли из-за сильно испуга.
Я никогда не видела таких одержимых. Больных. Он походил на неконтролируемого Беса. Брэндан расстегнул пуговицу на шее, делая глубокий вдох.
– В то время как ты не должна даже своего грязного рта раскрывать! – заявил он, пугая меня все больше и больше.
– Грязный рот здесь только у вас, – выпалила я, не обдумав сказанное. – Ваше Высочество.
Последней фразой я хотела сгладить свои слова, но они прозвучали с такой издевкой, что я сделала только хуже.
Я буквально приставила к своему виску пистолет, а к груди кинжал. И все это – одним словом.
– Что ты сказала? – Черт бы побрал этого сумасшедшего, но он подбежал ко мне, ступая прямо на битое стекло. И ни один мускул от боли не дрогнул на его лице. Вены на его лбу вздулись до предела, а скульптурное лицо исказилось гримасой злости, но лишь на мгновение.
Уже в следующую секунду – лишь холод и пустота в его взгляде.
Руки Брэндана на моей талии, которые сжали ее с адовой силой.
– Я могу убить тебя. Раздавить. Ты не понимаешь, с какой легкостью и удовольствием мне это удастся. Я сделаю это, не напрягаясь.
Он приподнял меня над полом, заставив повиснуть в воздухе.
– И ты не представляешь, насколько ты этого заслуживаешь.
Что я, черт возьми, ему сделала?
– Вы самый несчастный человек, которого я когда-либо видела, – выдавила из себя я, подписав себе приговор на казнь. – И самый отвратительный.
– Поверь, грязная девка, ты гораздо хуже меня. – Он произнес это с такой ненавистью и таким тоном, что я действительно почувствовала в этом какой-то смысл. – Но даже если это и не так, то своими словами ты сделала мне невероятный комплимент.
Его руки сильнее сжали мою талию, как в тугой корсет. Моя грудь раздулась от переизбытка воздуха, ткань начала не кстати сползать с ключиц и груди прямо перед взором этого Дьявола.
Нет, если он увидит хоть частичку моего тела, я этого точно не вынесу.
Моя нога резко согнулась в колене, и я со всей дури ударила его в солнечное сплетение. Мои приемные братья часто дрались между собой, и я видела, как один из них прибегает к этому приему, когда уже падает или сдается.
Брэндан дернулся, но на его лице не отразилось ни грамма боли. Удивительно. То ли у него стальная выдержка, то ли он действительно не человек, то ли крепкий пресс, в который я уперлась своим коленом, защитил его от моего незатейливого удара.
{– Vae (лат. «Бл*дь, Черт»)!} – сквозь зубы выдал он, еще больше пугая меня своей силой.
Глаза Брэндана потемнели, будто в них назревал настоящий десятибалльный шторм. Сердцем я чувствовала, что с ним что-то не так. Это был не просто взгляд безумца или, как я подумала, «Главаря секты».
Это был взгляд человека, на руках которого редела кровь.
Взгляд человека, который прошел через настоящий Ад, а потом посмел выбраться из него живым.
И еще этот взгляд излучал мощь, к которой я не прикасалась прежде. Черные зрачки, постоянно меняющие свой размер, и темно-синяя радужка гипнотизировали, манили, то окрыляя, то заставляя трястись от ужаса.
– Ты совсем страх потеряла? – Похоже, мне все-таки удалось удивить безэмоционального господина. – Ты действительно не знаешь кто я? Даже не догадываешься?
Последние слова прозвучали с усмешкой – будто не знать о нем невозможно. Я ненавидела, когда со мной разговаривают как с недалеким ребенком. Да, я выросла в глуши и не получила достойного образования, но это не значит, что не понимала жизни и людей, чувства которых с легкостью угадывала. Почти всех.
– Я знаю, что вы управляете этой сектой, – пыхтя пробормотала я, устав от его взгляда. Я прикрыла свои веки, понимая, что он, словно вампир, высасывает из меня всю душу взглядом. – Коллекционируете пленниц. Может, по своей прихоти; может, для продажи; может, еще для каких-то извращенных целей. Знаете, я не удивлена. Ни одна нормальная девушка не останется в вашем замке добровольно. Ни одна женщина не захочет провести даже ночь под одной крышей с вами… – Я просто шевелила губами, радуясь, что не вижу его реакции на свои слова.
Так спокойно. Хотя его руки держали меня все крепче и крепче, но я терпела – в конце концов, талия – это не шея, и я еще могла спокойно дышать.
– Сектой? Мало того, что ты слишком дерзкая, так ты еще и глупа. Смотри мне… В глаза.
Он встряхнул меня, как безвольную куклу.
Я ослушалась.
– В глаза мне смотри, {Sordida puella.}
Распахнув веки, я снова пропала в омуте его синих глаз. Может, они были ненастоящими. Может, технологии дошли до того, что в мире придумали линзы, которые способны управлять чужим разумом, а я не знаю.
– Ты ошибаешься, – пренебрежительно подметил он, и я не поверила своим ушам. Что он хочет этим сказать? Неужели Его Высочество оправдывается? Да еще и перед кем. Перед грязной девкой, как он говорит. Почему именно ко мне он так настойчиво пристал? Ведь я слышала, что прежде ни одна из пленниц не покидала стен темницы. – Но, очевидно, ты не одна из этих женщин. Что-то или кто-то в твоем прошлом научил тебя прятать свой страх.
Он поморщил нос, будто бы принюхивался ко мне.
– А я его чувствую. В каждом твоем робком вдохе. – На секунду мне показалось, что в его голосе сокрыта какая-то боль и нежность, которая приоткрыла для меня завесу человека, которым он был в прошлом.
Ведь он не мог с рождения быть жестоким головорезом, душегубом и убийцей.
Если он только не действительно сын Дьявола, но я никогда не верила в сверхъестественное.
– Я не боюсь вас. Если хотите убить меня – сделайте это прямо сейчас, и дело с концом. Я не хочу в темницу – это ниже моего достоинства. И я не позволю рукам всяких уродов прикасаться ко мне.
Конечно, я боялась говорить эти слова. Я знала, что он способен на это, но понимала, что, если буду выказывать свой страх и умолять о пощаде и свободе, ничего не изменится. Пленницы проделывали это много раз, и что? Где они? Погибают в темнице, в темноте и одиночестве. Моя смелость поможет мне выделиться из толпы. И будь, что будет – в любом случае, небеса на землю не рухнут.
– Но мне же ты позволяешь. – В его глазах блеснул незнакомый мне огонек, а уголков губ коснулось подобие улыбки. – Хорошо. Хочешь смерти? Да будет так, чужая.
У меня вся жизнь пронеслась перед глазами. Пусть скучная, пусть одинокая, но, тем не менее, наполненная некоторыми моментами искреннего счастья.
Я не знала своих родителей, не знала кто я, но это не мешало мне любить природу, которая была моим домом, и знать каково это – пройти босиком по свежескошенной траве, тающей под ногами.
Запах моря, который я буду чувствовать, где бы не была.
Я знала, что такое поцелуй мужчины, и что это такое, когда кто-то ставит твои интересы превыше своих.
При мыслях о Гаспаре, который не спешил ко мне на помощь, мое сердце сжалось. Он на войне. Возможно, его уже даже нет в живых, а я – глупая – осуждаю его за то, что он не решается противостоять этому дому и сумасшедшим его обитателям…
– Твоя казнь будет показательной. Для всех. Я как раз искал лишний повод для такого мероприятия. Народ должен знать, что бывает с теми, кто идет против воли Короля. – Не успела я осознать его слов, как он отпустил меня, быстро удаляясь из комнаты.
Упав на пол, я больно ударилась о паркетное покрытие современной комнаты и тихо простонала, услышав топот шагов, а затем почувствовав, как новые стражники схватили меня за плечи и заковали руки в новые оковы.
Все было как в тумане, сне или альтернативной реальности. От страха, голода и постоянного стресса я испытывала внутри такую усталость, что совершенно не понимала, что все это происходит на самом деле.
Может, это кошмар? Пожалуйста, Боже, сделай так, чтобы я проснулась.
Но нет. Меня продолжали нести, как вещь. Вот уже мы миновали роскошные коридоры, вновь приближаясь к моей камере – к сырости, крысам и грязи.
Только сидя в углу своей темной комнатушки, я начала приходить в себя, постепенно вспоминая свой разговор с сумасшедшим главарём и все события, которые произошли сегодня.
Все кланяются, когда видят Брэндана в коридорах. Все беспрекословно выполняют любой его приказ.
Его боятся, остерегаются и в тайне мечтают убить…
Я нахожусь в стране, где мне постоянно холодно, а небо, которое я видела в крошечном окошке, почти всегда затянуто серыми тучами.
{Никто не смеет идти против воли Короля.}
Голос этого ублюдка не покидал моей головы.
С тяжестью в сердце я осознала, что нахожусь не просто в плену и даже не в сектантской группировке. Я нахожусь в темнице у самого страшного врага всей Европы; у того, против кого уже столько лет идет ужасающая война – в плену короля.
[ГЛАВА 4]
[POV Кенна]
На самом деле, последним королем Англии был Джонатан Третий, насколько я помнила. Я никогда не вдавалась в подробности и историю страны, которую ненавидела всем сердцем. Все, что я знала, – это то, что последние лет семь Англия стремилась только к одной цели – завоевать все европейские земли, чтобы обрести мощь, достойную для завоевания других стран.
Я слышала, что несколько лет назад, как и в прошлом веке, наши страны существовали в дружественном союзе.
Я напряглась, вспоминая уроки истории, на которых предпочитала спать.
Кажется, полвека назад на Англию, которой управлял Парламент, напали, и этот случай понес за собой много человеческих жертв. Нападающие не состояли в Европейском союзе, они пришли от куда-то извне, но названий этих стран я даже и не помнила. Может, из-за океана, может, с другой стороны материка. Правда была в том, что Англия не желала мириться с такой слабостью, и один из ее правителей решил добиться полумирового господства любой ценой.
Но ему это не удалось – монархи Англии всегда были лишь картинкой для народа, красивыми куклами, первыми лицами государства – страной всегда управлял Парламент, а власть одного абсолютного монарха давно канула в прошлое. Как и во Франции, и в других странах. Конечно, в нашей стране была королевская семья, но она уже не имела никакого веса в политических делах – Президент и его совет отлично выполняли все свои государственные обязанности, постоянно развивая страну.
Это было до войны.
Я вовсе жила так далеко от всего этого, что меня это не особо касалось. Может, это звучит ужасно, но мне было плевать на политику, на то, кто правит страной, и что будет завтра.
Разве что-то имело значение, когда по утрам я выходила к морю и кормила чаек, зевающих на берегу?
И наблюдала за тем, как волны равномерно ударялись о песчаный берег, когда вокруг не было ни души. Я не бывала в больших городах, не ездила на знаменитые курорты. Только один раз, в Париже, и то потому, что Гаспар отвез меня туда.
И теперь вот она – еще одна усмешка, я столкнулась лицом к лицу с войной, оказалась в самом ее эпицентре. Оказалось, что гражданская война в Англии выглядела еще хуже, чем в наших странах.
Да, они, наверняка, не голодали. Но если бы на глазах наших людей устроили демонстративную казнь…
Они бы этого просто не выдержали.
Здесь же все было как-то иначе. Что можно сказать о людях, которые спокойно стоят в стороне, когда видят, что их пресловутый король протыкает насквозь ребра своего противника?
Играючи, в шутку… Это просто уму непостижимо.
К тому же, здесь было что-то не так. Коронация наследника всегда была чем-то особенным – новость о ней всегда разлеталась далеко за пределы стран, в которой она происходила.
Я бы была в курсе, если бы Брэндан был королем. Я бы сразу узнала его…
Так вот почему он показался мне таким знакомым! И все же, Брэндан не являлся королем. Я бы знала это. Джонатан был последним, пока его не убили.
В голове вспыхнуло слабое, но такое многозначительное воспоминание.
{«Вся королевская семья была убита при загадочных обстоятельствах. Подробностей Парламент разглашать не стал. Ходят слухи, что только принцесса – Меридиана, герцогиня Уэльская, осталась в живых…».Х}
Меридиана была принцессой. А Брэндан являлся ее братом. Следовательно, его звание было вовсе не «король», а «принц», и от этой мысли мне стало только хуже.
Слово «Принц» никогда и ни у кого не ассоциируется с таким ужасным человеком, как он. «Принц» – это что-то благородное, высокое, обещающее… Брэндан олицетворял все антонимы слова «Принц» – падшее, забирающее, внушающее страх и боль.
– Ешь, – услышала я, когда передо мной в очередной раз положили тарелку с густой кашицей. Я не была привередлива в еде, но всегда питалась свежими овощами, фруктами и мясом, которых на ферме было предостаточно. Этим же пойлом они в который раз оскорбляли мое достоинство, и то, в каких условиях я находилась… У меня не было никакого аппетита в этих четырех стенах, поэтому, смерив очередного офицера яростным взглядом, я молча взяла стакан воды и опустошила его до дна. – Тебе следует поесть, – снова повторил он, слегка пиная тарелку своим ботинком. Еще один ублюдок. За кого они меня держат? За собаку?
– Уходите, или я изваляю ваше лицо в этой тарелке, – огрызнулась я, все сильнее вжимаясь в холодную и сырую стену из каменной кладки.
Офицер, лица которого я даже не запомнила, вдруг замахнулся на меня и со всей силы влепил мне пощечину. Его грубая ладонь опустилась на мою щеку, и я прикусила ее с внутренней стороны, чтобы не заскулить от боли.
Для всех я – не человек. Животное, тело, пленница, не имеющая прав. Просто безвольный кусок жизни, субстанция в смирительной рубашке, которая спокойно ожидает своей казни в темноте.
– Убери руки от пленницы. Приказа бить ее не было. – Вновь чей-то голос. С истеричным смехом внутри понимаю, что мне уже все равно, кто говорит.
У меня даже нет никаких сожалений, нет сил сопротивляться. А самое странное – мне действительно не страшно.
Завтра меня казнят. Единственное, что немного страшит мой разум – это пытка. Я закрываю глаза и надеюсь только на то, что все пройдет быстро и безболезненно…
Ведь лучше так, чем здесь – в темнице, без света, моря, без надежд и цели. Я очень надеюсь, что успею сказать свое последнее слово и плюнуть в сторону Его Высочества – Брэндана Виндзора.
– Как тебя зовут? – безучастно спросил второй офицер, который сменил того, что приносил мне еду. Равнодушно подняв голову, я уставилась на него, не сразу уловив знакомые черты на его лице.
– Никак, – глухо отвечаю, обхватывая колени руками. Впервые за долгое время я вижу добрые светло-карие глаза, которые смотрят на меня с сочувствием, а не с ненавистью.
В симпатичном офицере с густыми бровями и пухлыми губами я узнала того самого молодого человека, которого застала с Меридианной. Так вот оно что – передо мной мужчина, который покорил сердце принцессы.
{Если у этой стервы оно вообще имеется.}
– Мне очень жаль, что тебе уготована такая судьба, – наконец произнес он, разглядывая меня как под микроскопом.
Я пропустила вдох, судорожно стараясь ухватиться за соломинку. За свет, который замелькал для меня спасением, словно выводя на выход из темного тоннеля.
– Мне не нужна твоя жалость. Мне необходимо спасение и свобода. – Унижаться я, как и раньше, не собиралась. Каждое мое слово было сказано таким тоном, словно королевой здесь была я, а не этот высокомерный сукин сын, который протыкал людей и питался их страхом на завтрак.
– Если я осмелюсь пойти против Принца, меня ждет твоя судьба. Или, что еще хуже, Адинбург, – коротко ответил он, доставая из-за своего пиджака флягу. Молча, он протянул ее мне, а я и не стала отказываться. Серебристая бутыль заблестела в моих руках, играя с лучами солнца, которые снова насмешливо пробирались в мою темницу через маленькое окошко.
Я сделала глоток, но то была не вода. Сладкий, но не приторный, как молочный шоколад, напиток. Я так давно не чувствовала никакого вкуса, что чуть не расплакалась за то, что этот офицер позволил мне… Позволил в последний раз насладиться вкусом.
– Спасибо. – Я перевела взгляд на него, вновь встретившись с яркими ореховыми глазами и морщинками от бесконечной улыбки вокруг его глаз. – Тогда расскажи мне. Просто расскажи. Что такое Адинбург? Почему вы не оставляете другие страны в покое? Почему позволяете управлять вашей страной безумному принцу?
Взгляд офицера стал более жестким за одно мгновение. Слегка нахмурившись, он задумался, будто вспоминая самые нелегкие годы в своей жизни.
– Ты имеешь право ненавидеть его, но не вправе осуждать. Как и мою страну, так и людей, которые здесь живут. Ты ничего не знаешь ни о нас, ни о своей стране. Офицеры рассказали мне, что нашли тебя в глуши у моря на границе с другими землями. – Я внимала каждому его слову, разрываясь от нарастающего внутри любопытства. Мне безумно хотелось узнать все, узнать все возможное, прежде чем вокруг моей шеи завяжется тугая петля. Это было такое глупое… Наивное, детское любопытство. Что ж, я и так была ребенком. Думаю, принцессе было столько же, сколько и мне – восемнадцать.
– Поэтому, ты никогда не узнаешь правды. Единственное, что я могу сказать – это то, что принц не всегда был таким. – С каждым словом он говорил все тише, будто бы уже сам не верил в прошлое, которое когда-то существовало. – Наша страна в таком положении, что из двух зол выбирает наименьшее.
– Из каких двух зол? Зачем ему все эти девушки?
– Не задавай больше вопросов. У меня нет на них ответов. – Дружеская связь между мной и офицером разорвалась, словно ее и не было. От досады я закусила губу, понимая, что не узнала ничего нового. – Одно могу сказать точно: принц никогда раньше не уединялся с пленницами в одной комнате. Для утех у него есть наложницы, служанки, да и вообще кто-угодно. К тому же, демонстративные казни – такого еще не было. Да… Он приказывает убивать, но не на глазах у всего народа. В нашей стране такого не было около семи лет.
– А что было семь лет назад?! – не выдержала я, но офицер уже развернулся ко мне спиной и направился к выходу.
– Пей до дна. Это поможет успокоить нервы, – тихо бросил он, не оборачиваясь, и с грохотом хлопнул дверью.
Что я и сделала. Для человека, которого завтра ожидает казнь, я, на удивление, чудовищно спокойна. Наверное, если бы Его Величество Брэндан видел бы меня сейчас, он бы закипал от злости.
Меня больше раздражало, что завтрашнее шоу напугает простой народ, хотя, я его уже ненавижу за то, что они мирятся с такой властью. За то, что они все, просто, чужие. Мы родились в разных странах, а значит – мы уже заранее кровные враги.
Просто раньше я об этом не задумывалась. Мне не было дел до политики, информационной войны. Я просто хотела, чтобы это не касалось меня, и жила в тылу, до куда почти не доходили голод и шум взрывов.
[ГЛАВА 5]
[POV Кенна]
Утром они пришли за мной снова – двое, как всегда, полностью в черной одежде, усыпанной гербами страны и знаками отличия. Я почти не вздрагивала от их прикосновений – в сравнении с лапами Золотозубого, они все были обычными офицерами, которые исполняли свой долг. Служили своему правителю.
Я же отказалась плясать под его дудку и предпочла казнь безвольному плену.
Крики и мольбы о помощи девушек оглушали. Я шла по коридору, стараясь заглянуть хотя бы в одно из маленьких окошек, но все было тщетно. Сплошные крики, слезы, рыданья. Голоса девушек все были молодыми – значит, коллекция игрушек Принца состояла из одинаковых пород и мастей.
Может, это был его фетиш – просто держать нас в плену. Это, уж точно, признак слабоумного психа. Если бы он использовал нас в качестве сексуальных рабынь, я бы еще видела в этом смысл… Но просто так?!
Невольно я вспомнила слова офицера о том, что принц может заполучить любую женщину. В этом я не сомневалась. Подонок притягателен, как Бог, да только из всех Греческих Богов, что я знала, он бы мог претендовать только на Аида.
Одни его темно-синие глаза напоминали мне бездну или ворота в Ад, и никак иначе. И сколько девушек кидались в его объятья, добровольно шагая в это чистилище?..
