Текст книги "Трофейная ведьма"

Автор книги: Лана Ежова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 10
Одержимость

Стоило захлопнуться двери подъезда за нашими спинами, как у меня зазвонил телефон. Стелла? Желает узнать, чем мы заняты?

Достав из сумочки гаджет, я напряглась. Обо мне вспомнила не Первая Мать общины, а сестра. Моя родная старшая сестра Арина. Если отец и братья периодически звонили, интересуясь моей судьбой, то она решительно вычеркнула меня из своей жизни.

Такое ощущение, что это я сделала ей гадость, а не наоборот.

– Не хочешь отвечать? – поинтересовался Герман.

Я покачала головой.

– Это Арина.

– Я вижу и не понимаю, почему ты не отвечаешь, – с осуждением произнес он. – Ты счастливая – можешь услышать голос родного человека в любую минуту.

Невысказанное до конца признание больно кольнуло. Да, я могу поговорить с сестрой, а он со своей – нет.

– Я бы многое отдал, чтобы услышать смех Виктории, спросить, как у нее дела, – добавил он, вгоняя меня в краску.

Устыдил. Я прониклась. Вот только поздно – Арина отключилась.

– Не успела, – совсем не огорчилась я, наоборот, испытывая облегчение.

С годами обида на старшую сестру и не думала слабеть. То, что она сделала, нелегко простить.

– Не хотела успеть, – возразил Волков сухо и поспешил к сидящим на лавочке друзьям.

И снова он прав. Арина поступила некрасиво, когда восемь лет назад, после несчастья, которое со мной случилось на озере, категорически отказалась возвращаться домой. А через четыре года, когда дом Вороновых остался без последней сильной ведьмы, нашей матери, поспешила сделать так, чтобы ее принудительно не заставили его возглавить. Вместо того чтобы приехать на похороны, она прошла ритуал перехода в род мужа, отказалась от ворона, приняв новый эквиум – беркута.

Как женщина, я ее понимала: Арина без памяти любила единственного сына Верховной ведьмы другой общины, которого ни за что бы не отпустили в дом жены. И в то же время сложно было постигнуть, почему она предала свой род. Мама дала слабину, позволив уйти старшей дочери и сделав ставку на меня, но что тут уже поделать? Арина этого в итоге не оценила, оказавшись не такой великодушной.

Признаюсь сама себе: я винила старшую сестру в том, что Стелла накинула на меня магический поводок Если бы Арина стала старшей ведьмой Вороновых, я была бы сейчас свободна.

Когда я подошла к охотникам, телефон зазвенел вновь.

– Ответь, – попросил тихо Герман. – Ты в обиде, понимаю, но она твоя сестра.

Внезапно подумав, что Арина звонила не просто так, я все же нажала на прием звонка.

– Привет, Вероника! – радостно завопила сестра.

– Привет…

Она в порядке, зря я волновалась.

– Поздравь меня – я родила близнецов-девочек! – счастливо кричала Арина. – Ты понимаешь, что это значит?

Сморгнув подступающие слезы, я прошептала:

– Поздравляю, Арина. В доме Беркутовых великий день: появились сразу две новые ведьмы, а сила их матери увеличилась в разы.

И не дожидаясь заверений, что одна из малышек в итоге может оказаться подходящей для дома Вороновых, я отключилась.

Три охотника смотрели на меня пытливо, с недоумением.

– Ты не рада, Никуль, за сестру? – поразился Ангел.

– Рада. Она до последнего не знала, кого вынашивает. Дети отличались поразительной скромностью и не желали показывать свой пол на УЗИ.

Хоть я и не общалась с Ариной, отец и братья держали меня в курсе, сообщая о переменах в ее жизни.

– Это такая потрясающая редкость – ведьмочки-двойняшки! – умильно восхитился Громила. – Радость не только для мамы, но и для всей общины.

И это правда. Если после рождения мальчиков-близнецов дар их матери катастрофически слабел, то после появления девочек – наоборот, становился сильнее.

Я – злая, завистливая особа, но пересилить себя, чтобы искренне порадоваться за предательницу, когда сама в полной заднице, не могла. Пока не могла… Необходимо время, чтобы смириться со своей бедой и принять чужую радость.

Герман, крепко обняв меня и поцеловав в макушку, сказал:

– Все хорошо. Все будет хорошо и у тебя, Ника. Вот увидишь.

Странное дело, мне впервые захотелось поверить ему, обнять в ответ, прижавшись щекой к широкой груди. Замереть – и слушать чужое сердце, которое, как иногда казалось, бьется для меня одной.

К отелю мы не доехали – попросили таксиста довезти до ближайшей пиццерии. Охотники никогда не жалуются на аппетит, а после прибытия поезда на вокзал мы не ходили перекусить, так спешили к Ивановым.

В этом районе таксист знал только небольшое, но полное соблазнительных ароматов заведение. И вскоре, сидя за столиком и дожидаясь, пока приготовят наш заказ, я вдыхала резковатый запах жареных грибов и пряный – курятины. И в какой-то момент поняла, что пицца – последнее, что хочу из еды. Мне требовалось заесть стресс сладким.

– Я схожу за шоколадкой – жуть, как сильно ее хочу, – сообщила Герману о своем внезапном желании.

Плавным движением он поднялся с пластикового стула.

– Я с тобой.

Посмотрев на увлеченно беседующих парней, ласково коснулась плеча моего охотника:

– Можно, я сама? Мини-маркет в соседнем здании.

Что-то было в моем тоне, что он не настоял на своем. А может, и сам считал, что мне необходимо побыть в одиночестве после звонка Арины.

Шум большого города. Тысячи разноцветных огней. Выхлопные газы машин. Такое чувство, что находишься в параллельной Вселенной, где нет ведьминских общин, демоны и духи не проникают в наш мир, а самое страшное, что может произойти, – несчастный случай или нападение грабителей… Нереальные ощущения.

Вдохнув прохладный ночной воздух полной грудью, закашлялась. Нет, это не Темные Воды… И это здорово! Лучше дышать запахом бензина здесь, чем «наслаждаться» жизнью в экологически чистом городке ведьм.

Так, хватит хандрить. Необходимо найти в ситуации позитив. Я рада за сестру, потому что, невзирая на все, ее люблю. Вероятно, лет через двадцать у Вороновых таки появится нормальная ведьма. Чем судьба не шутит? Вдруг соседняя община расщедрится и одну близняшку отдаст нам? В мой род? Положа руку на сердце, признаюсь: я буду рада такому повороту событий.

Если, разумеется, у меня к тому моменту не появятся свои дочери. Кто знает, что предстоит мне дальше? Вот возьму и влюблюсь в Германа. Может, за четыре года, что мы вместе, моя любовь потихоньку зрела, росла – и в один прекрасный день она расцветет… И будут у нас дети, как он хочет: три мальчика и две девочки. Или о скольких наследниках он мечтает?.. И вот тогда племянница мне не понадобится, но сестра станет настойчиво просить обучить ее по гримуару Вороновых…

Предаваясь фантазиям, в которые не верила ни на мгновение, я подошла к мини-маркету, замеченному, как только мы вышли из такси. Обычное кирпичное здание, по виду еще постройка советских времен, слегка облагороженная металлопластиком и зеленой черепицей.

Открыв дверь, уперлась взглядом в охранника. Темно-серая форма, на груди бейдж с именем Артем. Подтянутый шатен окинул меня тяжелым взором. Я даже засомневалась, успевала ли до полуночи. Может, они уже закрылись, а тут я нагло ввалилась? Работала одна касса. Уставшая блондинка промолчала, значит, все в порядке.

Повесив корзину на локоть, ушла бродить между рядами, выбирая себе десерт.

Шоколад – мой фаворит. Осталось только определиться, что именно я хочу этой ночью.

За спиной неожиданно вырос охранник – я даже вздрогнула.

– Вам помочь?

Обернувшись, вежливо улыбнулась:

– Спасибо, я уже справилась. – Быстро схватила с полки штуки четыре плитки, не присматриваясь, что беру. Нервировал он меня, сложно определить почему. – Уже иду на кассу.

– Не спеши, – засмеялся мужчина, бросаясь на меня, – ведьмочка!

Я увернулась. Он врезался в стеллаж – тот качнулся и рухнул на следующий. Грохот… Испуганный визг кассира…

Я кинулась к выходу. Наступив на глухо хрустнувшую коробку с бело-розовым зефиром, поскользнулась. Больно как… От удара спиной об пол выступили слезы.

– И чего было бежать?

Охранник склонился надо мной и, ухватив за грудки, вздернул вверх.

Он, играючи, поднял одной рукой мои пятьдесят шесть килограммов! Поднял высоко над полом!..

И я уже больше не сомневалась. Он не псих… Одержимый… Охранник – одержимый!

Ужас парализовал. Я не могла даже кричать.

– Артем! – заорали сбоку гневно. – Ты что делаешь?! Отпусти ее!

Мужчина разжал пальцы. Упав на зад, я ударилась копчиком. Боль до темноты в глазах, но и она не перешибла страх, который охватил меня. Одержимый! Я напоролась на одержимого – и он потерял контроль над собой, заметив ведьму без сопровождения!

Словно в полусне, я видела, как охранник, широко шагая, подскочил к девушке. Видела ее выпученные от удивления и боли глаза, когда он схватил ее за горло.

– Достала, стерва! Я рад, что больше не надо тебя терпеть!

– Н-нет!..

Одержимый отшвырнул хрипящую блондинку в параллельный десертам ряд с алкоголем. Звон стекла. Содержимое разбившихся бутылок окрасило пол в багровый. Запах вина резко ударил по моему обонянию.

Странно, но сладковатый хмельной аромат отрезвил, разрушив состояние оцепенения. И я поползла назад, на попе, не поднимаясь на ноги. Поползла, утюжа задом рассыпанные конфеты, мармелад и печенье… До дикого ужаса боясь отвлечь на себя внимание.

На несколько позорных мгновений позабыла, кто я. А я же ведьма! Защитница людей Земли от вторженцев из иного мира! И слабый дар – не повод уйти с поля битвы!

Вскочив на ноги, схватила пакет муки и бросила в широкую спину. От удара он разорвался, окутывая белым облаком охранника и его жертву.

– Ведьмочка? – Он обернулся. – Поиграть решила? Я рад.

Вкрадчивый голос, воющая девушка, жмущаяся к стеллажу, и когти шатена, с которых капала кровь.

Немного… Несколько капель. Он успел лишь раз ударить блондинку, располосовывая на ее груди униформу и кожу.

Оценив когти сантиметров десять длиной, я сглотнула вязкую слюну. Никогда не сталкивалась с одержимым, в котором пророс дух. И забыла все, чему училась многие годы. Да и не могла я применить что-то из боевых чар! Силенки не те… А зелья с амулетами остались в дорожной сумке – я же была под защитой трех охотников из «Ловчего»… От страха память отказала – я забыла даже элементарный «Мотылек». Но зато могла метать снаряды – пачки с мукой, а потом и увесистые с солью.

Одержимый медленно шел, даже не морщась, когда попадала в него дрожащими руками. И с каждым шагом менялась его внешность. Лицо деформировалось: щеки запали, подбородок вытянулся вниз, зрачки расширились, полностью закрывая радужку, а на белках лопнули сосуды, окрашивая их красным. Уши заострились, сквозь каштановые волосы проклюнулись роговые острые наросты…

Он стал вроде бы даже выше, мощнее и раздался в плечах.

– Маленькая вкусная ведьмочка… как же ты пахнешь аппетитно – страхом.

Его уверенный, предвкушающий тон и скулеж девчонки деморализовали. Я едва держалась на подкашивающихся ногах. И все еще не могла кричать.

А потом, пятясь, я слепо нашарила рукой банку – пошли ряды с консервацией.

Кетчуп, грибы, томатная паста и кабачковая икра… Банки с глухим звуком взрывались осколками и своим содержимым под ногами одержимого, взрезались в его тело, не причиняя видимого вреда…

А потом я попала ему в голову.

Мотнув ею, он угрожающе зарычал… и побежал!

Я тоже кинулась прочь… прямо к глухой стене. Ловушка! Я сама себя в нее загнала, когда не сумела вовремя оглядеться по сторонам! Это был конец… конец одной невезучей ведьмы.

Перед глазами промелькнули картины жестокого изнасилования посреди погрома, а затем поглощения остатков моей силы через выпущенную кровь.

– Моя ведьма… – шепнул бывший человек, хватая за плечи.

Ощутив, как царапают тело когти, я все же закричала. А затем темный вихрь оттолкнул охранника прочь.

Герман лупил тварь пудовым кулаками так быстро, что я едва различала их мелькание.

– Никуль, ты как?!

Меня тормошил Ангел, одновременно ощупывая на наличие ранений.

– Жива, Иракли… – просипела в ответ, стараясь не отрывать взгляд от дерущихся. – Глянь, что с кассиршей, она ранена.

Но охотник не спешил оставлять меня.

В какой-то момент в руке Волкова сверкнул заговоренный нож. Им Герман ударил одержимого по горлу. Тот успел выставить предплечье и взвыл – заклинания на лезвии жгли огнем таких, как он. Молниеносный взмах целой рукой – и оружие выбито из рук охотника.

Герман вновь атаковал голыми руками. Неожиданно извернувшись из его захвата, одержимый что-то прорычал. Уход вбок. Невероятное сальто назад – и он тараканом уже полз по стене между двумя стеллажами.

– Гер!.. – воскликнул Ангел и бросил другу нож.

На лету его поймав, Волков, едва касаясь кроссовками полок, взбежал по торцу стеллажа вслед за тварью. И, вонзив ему в голень заговоренный клинок, дернул вниз.

Дикий рев боли. Металлические стойки резко накренились…

Они упали оба – одержимый и охотник. С двухметровой высоты. Кубарем.

На шевелящуюся кучу из сцепившихся тел грохнулся стеллаж с хлебобулочными изделиями, погребая под нераспроданными батонами.

Ангел бросился на помощь. Подняв стеллаж, он крякнул, когда в него ударила струя темной крови. Крови одержимого.

– Ну, спасибо, дружище, – проворчал он.

А меня замутило. Сдается, я только что слышала звук, с которым перерезают горло.

Бурно дышащий Волков отступил от бьющегося в агонии тела.

– Ника, цела? – обернулся он в мою сторону.

Его забрызганное алым лицо выражало безграничную тревогу. Меня же затошнило. И чтобы не оставить после себя еще одну улику для полиции, я наклонила голову, размеренно дыша.

– Я в порядке, Гер… Посмотрите, что с девушкой.

Ангел выполнил просьбу, перед этим сбросив на труп одержимого одну из своих цепочек-артефактов с правой руки. Чары активировались, вспыхнув бледно-оранжевым цветом, и бездымный огонь охватил окровавленные останки.

Я до боли закусила губу. В столице несколько общин, но они пропустили духа, дав ему прорасти в человеке до уровня духа, умеющего трансформироваться в смертельно опасную тварь. Кто-то плохо выполняет свою работу.

Сбросив грязную футболку, Герман вытер об нее нож. Оглядевшись, кинул на пол еще парочку артефактов, уже своих.

И только потом подошел ко мне. Ноги сами понесли меня навстречу. Я обхватила за талию своего защитника и разрыдалась.

– Гер… Гер… – Я не могла толком говорить, меня перемкнуло на коротеньком слове.

– Все, все… Я рядом, Ника.

Волков прижимал к себе крепко-крепко. Такой большой, разгоряченный и сильный. И не важно, что пах он смертью, в которой я тоже, чувствую, измазалась. Не имеет значения, что руки, гладящие мою спину и волосы, пятнали их кровью одержимого.

Моя истерика набирала обороты. Мужчина не выпускал из своих объятий, и зачисткой занимался один Ангел. Где-то рядом чуть слышно всхлипывала кассирша. Слава Провидению, она осталась жива после удара когтями.

Я не знала принцип «уборки», но Ангел потратил считаные минуты, чтобы разбросать какие-то амулеты. После этого мы вышли из мини-маркета.

Рыдающая блондинка, когда ее попросили, с готовностью протянула спасителям свой телефон. Удивительно, что она его не потеряла. Я свой, кстати, тоже – сумочка все еще висела через плечо.

Пустынная улица удивляла. Где все? Зеваки? Прохожие? Полиция?.. Еще не глухая ночь. Да и не верю, что никто не слышал грохота внутри магазина.

– Приезжайте скорее! – нарочито взволнованным голосом произнес Иракли в трубку. – Я нашел окровавленную девушку возле мини-маркета. И он горит!

В этот момент по ту сторону витрины действительно полыхнуло оранжевое пламя. Магического происхождения огонь быстрее в разы, чем настоящий, неудержимо распространялся по помещению.

– Рядом с перекрестком, улица Гоголя, мини-маркет… – Иракли нарочно путано говорил, стараясь сойти за простого очевидца. – Е-мое, как горит!.. Быстрее!

Отключившись, он поспешил к блондинке, сидящей на заасфальтированном тротуаре. Шепча что-то утешительное, коснулся ее лба золотым перстнем – девушка, обмякнув, упала на подставленную руку.

– Пожар обязателен? – поинтересовалась я с сомнением.

– Да, – кивнул Волков, – слишком много улик.

– Жаль…

Грубовато сработали. Впрочем, стихийные охоты часто такие… грязные. И вообще нужно благодарить судьбу, что обошлось без жертв. Человек, чье тело захватил дух, погиб давно, и я его не посчитала.

– Пойдем, Ник, – настойчиво подтолкнул меня Герман. – Скоро здесь будет полиция, нам надо уходить. Иракли нас догонит.

Я словно очнулась, вспомнив о еще одном члене нашей компании.

– Иракли, догонит, а Громила где?

– Повез пиццу и вещи в отель. Я отпустил его, решив, что не обязательно ждать тебя всем троим. Представь, хотел отпустить и Ангела, но он воспротивился. Интуиция у парня сильна.

Холодок страха заставил передернуть плечами. Если бы Иракли тоже уехал, существовала вероятность, что Герман не справился бы с проросшим одержимым. Никто не бросил бы ему другой нож, а кулаками тварь не убить… Волков мог погибнуть вместе со мной.

От понимания, что нам повезло, я снова зарыдала. Горько и громко. А еще вдруг вспомнилось, что я осталась без шоколада. От этого стало вдобавок и обидно. Какой-то дурацкий день! Сложный и опасный. А я невезучая до неприличия.

– Тише, маленькая, тише… – Волков остановился и прижал меня к себе. – Все прошло, ты в безопасности, я рядом.

А я не могла успокоиться. Чувствовала безнадегу и страх. И не могла с уверенностью сказать, что действительно нахожусь в безопасности – я сомневалась в своем защитнике. Одержимые страшны, демоны адски ужасны… Что им противопоставить, если случай восьмилетней давности повторится? Даже если бы ко мне вернулся дар полностью, и тогда я не смогла бы уберечься от демонов.

Эта мысль убивала. Я слаба, бессильна… Одинока…

– Ник, тебе плохо? – забеспокоился Волков.

Я не ответила, и он подхватил меня на руки.

– Потерпи, хорошая моя, вскоре тебе станет легче.

Сойдя с неосвещенного тротуара, он понес меня к краю дороги, где быстро поймал частника. Мы поехали в такси, хотя, как позже выяснилось, до отеля было рукой подать. Кровь и грязь на нашей одежде водитель не замечал – охотник активировал специальный артефакт, позволяющий замаскировать и не такую кровищу.

В какой-то момент мое сознание отключилось, погрузившись в подобие спячки. Апатичной куклой Герман внес меня в холл «Пилигрима», но благодаря чарам это ни у кого не вызвало вопросов. Впрочем, кроме девушки на ресепшене там был только Громила, который помог нам открыть номер и, оставив четыре коробки пиццы и наши сумки с вещами, ушел к себе.

Чуть легче мне стало уже в душе.

– Ника, родная, если бы я знал, – шептал горячечно охотник, расстегивая пуговицы на моем платье. – Если бы я мог повернуть время вспять, то сам бы пошел туда и уничтожил одержимого… Лишь бы ты не видела ничего, что не предназначено для твоих глаз.

Аккуратно раздев меня, он поставил под теплую воду и деликатно ушел. Мелькнула мысль попросить остаться, но я пересилила временную слабость.

Врубив воду посильнее, я уперлась ладонями в кафельную стену и громко заплакала.

А когда успокоилась и тщательно отмыла себя от муки и грязи, надела на голое тело короткий халат, который предоставил отель, – принести мои вещи из сумки Волков не догадался.

В спальне Герман, сбросив окровавленные джинсы, сидел на краешке стула в одних боксерах черного цвета с принтом в виде танцующих скелетов. И так эта деталь его одежды не вязалась с обликом грозного охотника на духов, что я тихонько хихикнула. Похоже, истерика продолжалась.

С моим появлением он вскочил и обеспокоенно спросил:

– Ты как?

К горлу подступил вязкий ком, а на глаза навернулись слезы.

Расстраивать его еще больше не хотелось, и я ответила по возможности правдоподобно:

– Лучше, спасибо.

Произнеся, отвела глаза. Взгляд упал на журнальный столик, где стояли коробки с пиццей и торт. Большой, шоколадный, посыпанный колотыми орехами. Именно то, что нужно девушке во время стресса.

Я подавила горькую усмешку. На самом деле я бы хотела, чтобы меня сейчас обняли и не отпускали до утра. Не оставляли одну, не давали возможности задуматься о произошедшем. Объятие – лучшее лекарство от душевных мук, надежное убежище от внезапного озарения, что все мы смертны. Когда обнимают, легче пережить боль и разочарование, унять тоску о невозможном, можно быстрее успокоиться.

– Ох… Откуда? – Догадывалась, что за десертом куда-то бегал Громила, пока я была в душе. И все же подчеркнуть, что ценю заботу, стоило. – Спасибо, Гер, торт намного лучше шоколадки!

Охотник скрестил руки на груди.

– Откуда? Секрет. Ты пока перекуси, а я в душ.

Я не сводила с его мускулистой спины глаз, пока он не скрылся за дверью. Сильный, быстрый и смертельно опасный. И сегодня он убил духа, посягнувшего на мою жизнь. И я буду верить, что с ним он справился бы и без Ангела, в противном случае можно окончательно слететь с катушек. Во всем, кроме того, что касалось Стеллы, раньше я могла положиться на Германа. Я знала, что он поддержит, закроет собой, если потребуется. И то, что он уронил нож, случайность, не стоящая внимания.

Когда мужчина вернулся, я молча шагнула к нему. Развязанный халат скользнул по плечам. Так же молча Герман меня поцеловал, и я утонула в его нежности. Мне так необходимы жаркие объятия и чужое тепло… Лишь они помогут забыть, что смерть сегодня осенила меня своим крылом.

Позже, уплывая в сон, я задала неожиданно пришедший в голову вопрос:

– Почему ты не дождался меня в пиццерии, а пошел в мини-маркет? Ведь одержимый напал буквально сразу, то есть я не успела надолго задержаться, чтобы ты забил тревогу.

Герман хмыкнул.

– Я как раз собирался тебя похвалить.

– За что?

– Ты попросила помощи, послав ворона.

– Морригана? Но его здесь нет. – Я сильно удивилась – у моего помощника есть важное задание, поэтому без серьезной причины ему запрещено покидать Темные Воды.

– Нет, птица была меньшего размера, чем Морриган. Обыкновенный ворон налетел на окно пиццерии. – Герман смутился. – И я понял, что ты в беде.

Странная птица… Холодок страха сковал меня, не позволяя вырваться возгласу удивления. Уже восемь лет я не могла управлять обычными воронами – силенки не те. И я говорила об этом Герману не раз, странно, что он забыл.

А может, это случайность? Или же после озера ко мне вернулась часть старых возможностей? И того ворона все-таки позвала я? Подсознательно. Ведь вслух кричать я не могла, зато мысленно вопила на всю Вселенную.

Чем больше думала, тем сильней становилась тревога. Крепла уверенность, что все неспроста, что-то тут нечисто.

Ладно, большая девочка уже, в сказки давно не верю и потому готова поклясться: не я призвала птицу.

Вопрос на миллион: кто?

* * *

Трижды – мать его! – трижды ему пришлось направить ворона в стекло, чтобы Волков сообразил, что подружка в опасности. У бедной птички наверняка сотрясение мозга из-за тугодума-охотника…

Хотел бы наблюдатель помочь ведьме лично, да только вот незадача – он находился слишком далеко от нее, пришлось сделать это, используя охотника.

Наблюдая, как знаменитый в некоторых кругах ведьмак долго возился с одержимым, он кривился, испытывая презрение, одно только презрение к тем, кто называл себя «защитниками Земли».