Текст книги "Друг по собственному желанию (СИ)"
Автор книги: Лана Бельская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Бельская Лана
Друг по собственному желанию
Моей замечательной Веронике, дававшей мне волшебного пенделя ежедневно, и помогавшей тому, чтобы мое первое произведение наконец-то стало законченным, посвящается!
-Ну вот, а ты говорила, что я не сделаю тебе больно. Ты всегда отличалась банальностью, излишним романтизмом и гипертрофированной верой в свои силы, – голос, как удар, резкий, хлесткий. Безумно хочется плакать, но он не ошибся: моей вере в себя многие завидовали. Так же, как и силе воли, упорности и тому подобной лобуде, которая сейчас меня спасти не может.
Но хотя бы выкрутиться из ситуации я должна с достоинством. Пусть эта сволочь поймет, что весь его план насмарку. Ну же, Господи, пошли мне терпения. Да и сил побольше не помешало бы.
–Хм... Ну а ты у нас отличался излишним эгоизмом и самовлюбленностью, переходящей все известные границы. Ах, да, а еще ты настолько уверен в себе, что не допускаешь возможности краха своих планов. – Я постаралась придать голосу как можно больше твердости. Все, еще пара фраз – и я убегу. Нет, уйду, спокойно и степенно, чтобы он ничего не заподозрил. И чтобы эта его макитра не радовалась! И вообще, встречу еще хоть раз – каждую волосенку выдерну! Так, кажется, злость помогает справиться с отчаянием.
–Удачи вам. Надеюсь, приглашение на свадьбу вышлешь? – я даже попыталась улыбнуться. Подозреваю, что попытка выглядела жалко.
–Само собой. – Хотя бы одна радость: моей реакцией он крайне недоволен. А ты чего ожидал, что я буду рыдать у тебя в ногах, размазывая слезы по щекам вместе с тушью, пудрой, блеском...? Да, кажется, я почти готова это делать. Нет, Лиза, стоп! Он того не... еще как он этого стоит. Себе можно не лгать. Я его люблю, причем давно и бесповоротно. У кого-то первая любовь неудачная, кто-то до сих пор живет счастливо с тем человеком, который был первым и единственным. А я вот который год люблю только одного. Со всеми его достоинствами и недостатками, причудами, с его непониманием... Кажется, всегда буду любить.
–Буду ждать! До встречи, – мило улыбаюсь (скорее дико скалюсь). Так, не бежать, не бежать, не бежать... Ловлю такси, на автомате произношу адрес. Мысли путаются, но все на одну тему: ну за что он так со мной? Ведь не могут детские обиды стать серьезной причиной для втаптывания чувств человека в грязь? Да и какие там обиды? Я ведь назло ему это делала, чтобы дошло наконец до него: я не могу ждать вечно. А он не понял, обиделся, пригрозил, что когда-нибудь сделает мне так же больно. Я тогда ответила, что сделать больно мне он не сможет никогда. Дура. Вот, пожалуйста, получите-распишитесь.
Я доехала домой, зашла в подъезд, открыла дверь в квартиру и упала. Просто подкосились ноги. Слишком уж сильные переживания и эмоции. Для меня это чересчур много. Обычно, свои чувства я стараюсь не показывать, а сейчас просто не удержалась. Я проревела, наверное, часа два, не меньше. Винила сначала себя, потом его, потом снова себя... В итоге решила, что виновата та самая макитра, на которой он собирается жениться. Заснула я на коврике, так и не раздеваясь.
***
Все тело болит, шея затекла, ноги в неудобных, но жутко красивых полусапожках опухли... Идеально начало дня! Я встала, разделась, и аккуратно поплелась в ванную.
Там я пробыла долго, нежась под струями горячей воды, смывая косметику, приводя себя в порядок... Красилась я редко, по особо важным случаям, ибо моя кожа реагировала на все достижения современных косметологов одинаково: раздражением и шелушением. Максимум из того, что я могла себе позволить – тушь. На нее пока аллергии не было.
Есть не хотелось. Да и вообще, наступила какая-то апатия. Упади сейчас в мою комнату кровать соседа сверху, я бы просто ушла спать на диван. Но ничто падать не торопилось, поэтому я устроилась со всеми удобствами в своей комнате и опять провалилась в сон.
Второе пробуждение было несравненно лучше первого. Ничего не болело, в голове сплошная пустота. Эй, Мозг, хоть ты там остался? Молчишь? Блин, все таки сбежал, предатель! А ведь мне еще учиться и учиться... Аааааа, учеба!
Посмотрев на часы, поняла, что о ней на сегодня можно благополучно забыть. Сейчас у меня уже шла (а точнее, медленно плелась) пара по экономике. Ну да ладно, мне простят, я же их надежда и гордость. Мне можно!
О Сашке, моей большой и единственной первой любви, я старалась не вспоминать. Просто гнала мысли прочь, стараясь занять себя любыми делами, о которых вспомню. Итогом стал: недельный запас еды, идеально чистая квартира, полная готовность к следующему семинару, постиранная одежда... Вообще, сегодня меня можно было назвать идеальной хозяйкой.
Спать я завались уже поздно вечером. Специально держалась: я мгновенно засыпаю только после двух ночи, до этого могу просто лежать, без сна. А это сейчас было страшно. Я весь день гнала от себя воспоминания, мысли, и встретиться с ними беззащитной, лицом к лицу, была еще не готова.
Утром я возблагодарила Бога и всех его ангелов (в том числе и моего хранителя), что так и не отключила напоминалку в телефоне. Поставила я ее давно, с год назад, как раз после Нового года, и содержала она в себе текст примерно такого содержания: "Ты – жирная! Худей, жирная!!!". А вот нечего было все праздники объедаться, три лишних килограмма на вторых девяносто – это перебор. Может быть, кому-то и покажется, что три килограммчика – это не много. Но вы только представьте, что каждое утро набиваете пакет тремя килограммами сала, и весь день таскаете его за собой. Вооот, и я о том же.
Да, мысли, именно так мы и будем работать, нам еще в универе сидеть огромную кучу времени, год только начался. Оох, и праздники начала года никто отменять не будет. Я уже говорила, что меня называют надеждой и гордостью нашего университета? Так вот, это не только возможность прогуливать без последствий, но и вполне себе огромный набор обязанностей. Включающий в себя и подготовку различных мероприятий. В этом году, наш деканат решил разнообразить жизнь учащихся, и ввел обязательную традицию-конкурс "Мисс первый курс". Участницы должны были продефилировать в платье и купальнике, ответить на десяток не самых сложных вопросов, станцевать или спеть, и подготовить общий танец. Точнее, сначала танец, а потом – все остальное. Ну, дак к чему я это... В девять лет меня мама на танцы отдала. А до этого я с четырех ходила на гимнастику. А танцами до сих пор занимаюсь, да и номера неплохие придумываю на конкурс, вместе со своей группой. Кто еще не провел логические параллели: готовить к конкурсу этих куриц и пару нормальных девочек поручили мне. Пара нормальных – это Лика и Женя: вполне адекватные, хотя и очень красивые, но с другими держат себя наравне, понимают меня с полуслова, выполняют все команды... Вобщем, идеальные ученицы. Что касается куриц – то это все остальные. Хоть и симпатичные, но считают всех, кроме себя, жалкой кучкой ничтожеств. Хотя это и не мешает им обниматься и сюсюкаться при встрече с теми, кого пять минут назад обсуждали за углом. И еще, что немаловажно, они пытаются указывать мне, что и как сделать лучше, чтобы их танец выглядел эффектнее. При этом даже с ежедневными тренировкам они оправдывают так любовно придуманное мной для них прозвище. И менять ничего не собираются, уповая на природные данные. Вобщем, по моему предвзятому мнению, шансов у них нет.
Собиралась я быстро. Натянула на себя джинсы, майку и свитер сверху, расчесала короткий ежик волос на голове, подкрасила ресницы, перехватила бутерброд на кухне – и побежала. До остановки я буквально долетела, впрыгнув в автобус на полном ходу (моем, а не автобуса), чудом никого не сбив, расплатилась и встала к окошку: свободных мест уже не было. Доехать я успеваю, все-таки моя съемная квартира всего в получасе езды до универа. На первом курсе я, как и большинство учащихся, каталась от родительского дома, который был на другом конце города, но сейчас, на третьем курсе, я могла себе позволить съемное жилье. Мы с моей командой решили взять группу детей для обучения танцам. Наш коллектив из четырех человек, включая меня, мою подругу детства Стасю, или Станиславу, и двух наших хороших друзей – Миха и Славу, решили организовать свое хоть и маленькое, но пока прибыльное дело. Всего детей было четырнадцать: по два на каждый день недели. Занимался с двойкой один из нас, чаще всего тот, кто успевал. Родители платили определенную сумму за час, если кто-то хотел заниматься больше – сумма удваивалась. Метод обучения не группе, а в двойке, когда ты можешь уследить за каждым, проконтролировать выполнение задания, направить ребенка, оказался довольно эффективным. А уж после того, как мы устроили открытый урок для родителей, и тем увидели, чего добились их дети всего за месяц – доход пошел стабильный и хороший. Я съехала от родителей, перестала брать у них деньги на житье-бытье, и была вполне счастлива. За аренду зала мы с ребятами платили кругленькую сумму, но два дня в неделю двое из нас работали бесплатно. Эти деньги мы складывали в общую кучу и уже из нее выплачивали аренду. Так что, жилось нам хорошо.
Ну, почти хорошо. Мне сейчас живется не особо радужно, если подумать... Стооп! Прекрати и не смей, думай лучше о том, что сегодня нужно будет провести аж две почти бесплатные тренировки с курицами: небольшую добавку к моей стипендии мне все-таки решили выплачивать. Немного, конечно, но уже кое-что.
Так, моя остановка. На старт, внимание... Марш! Я выбежала из автобуса еще быстрее, чем забегала в него. Иногда мне кажется, что я бегу просто от своих мыслей. Играю с ними в догонялки. И изо всех сил стараюсь, чтобы они меня не догнали. Вот и сейчас, я бежала так быстро, как никогда раньше. Даже давно знающие меня и мои странные привычки студенты нервно оборачивались вслед. К счастью, я успела добежать до аудитории быстрее, чем меня догнали. Мысли, казалось, съежились и немного приуныли, но отступать явно не собирались. Они собрались в дружную кучку, разложили вокруг чертежи и планы проникновения в мою голову, и, кажется, даже планы временных поселений. Вот это напугало меня больше всего: незачем мне всяких мелких мух в голове держать, еще опарыши заведутся. А в том, что мысли были именно мухами, я была уверена.
–Лизка! – мне помахала рукой миловидная шатенка, с огромными голубыми глазами. Ника. Единственный человек из моей группы, с которым я свободно общаюсь. Нет, не подумайте, я не социофобка, наоборот, довольно общительна, но вот друзьями я считаю очень немногих людей. Просто знакомыми – да, но не друзьями. Меня мама так учила: друг – это только тот человек, который проверен временем, горестями, радостями, который всегда был с тобой, в любой ситуации – на твоей стороне. Все остальные – просто знакомые, которым доверяться не следует. Так вот, Ника за годы учения в универе, заслужила почетное звание моего друга и была этому рада. Про мои заскоки она знает, и принимает их как должное. Вобщем, этой немного взбалмошной и гиперэнергичной девушке я доверяла полностью.
–Привет, Ник, – слабо улыбнулась я.
–Что случилось? – чуть понизив голос, спросила она.
–Саша, – коротко ответила я, уже чувствуя, как мысли начинают осуществлять свои планы проникновения. – Помнишь, я сказала, что он не сможет причинить мне боли. Так вот, он превзошел все мои ожидания. – Мухи довольно оскалились, и одна попыталась пролезть мне в ухо. Но Ника, тряхнув волосами, задела ее локоном, и очередной план проникновения провалился. Мухи насупились и убежали к преподавательскому столу: захватить бумагу и карандаш.
– А знаешь, я тут недавно такую кофточку заметила в магазине – закачаешься! – довольно громко проинформировала моя подруга всех собравшихся в аудитории. Многие заулыбались, особенно Андрей, которому моя подруга давно и безответно нравилась. Некоторые закатили глаза, показывая свое отношение к подобным разговорам. Это была группка слишком умных личностей нашей группы. Они считали, что говорить о чем-либо кроме учебы уже вопиюще непристойно. Третья группка, из гламурных девчонок, помешанных на своей внешности, произнесла что-то вроде "Никакая кофточка тебя не исправит, жертва безвкусицы...". А Ника продолжала.
_ Только к ней нужно еще ремешок подобрать и бусики, но тогда у меня даже обуви приличной не найдется, чтобы в комплекте одеть. Значит, и туфли пойдем покупать. А к туфлям – сумочку. Ну и еще юбочку такую, коротенькую, помнишь, я тебе показывала... – я старательно наблюдала за реакцией на ее слова отдельных членов нашего коллектива. О пристрастиях Ник к шопингу ходили легенды. Да и стиль ее одежды... Смешение рока и гламура. Впрочем, ей шло, так почему бы и нет? Однажды, она спустила в магазине столько денег, сколько хватило бы на двенадцать стипендий для особо отличившихся учеников. Наша группа, в большинстве своем, такого себе позволить просто не могла, и такие растраты Ники повергли их в небольшой шок. И мало кто знал? чтобы так оторваться, ей приходилось экономить чуть больше года. Именно свои двенадцать стипендий она и спустила тогда в магазине. К слову, у родителей денег Ника тоже не занимала: она работала организатором вечеринок в одном из лучших клубов нашего города. Фантазией ее Бог не обидел, организаторскими способностями – тоже, так что за нее в этом клубе держались. Да и многие другие не прочь были переманить к себе такого перспективного сотрудника. Но, по непонятным мне причинам, Ника уже второй год работала только там.
Многим может показаться, что разговаривать с подругой, которую оставил любимый, о тряпках – верх бестактности, но это не так. Просто Ника знает, что во время до занятия и на нем поговорить нам не удастся: первой парой была история России, а преподавателя мы слишком любили и уважали, чтобы обижать его разговорами. А до этого меня нужно отвлечь, чтобы я не ушла в себя. На перемене это делает Ника, а на истории я просто не буду думать ни о чем, кроме предмета. Преподавателя мы любили не зря, и рассказывать он умел.
–Добрый день, коллеги! – именно так он к нам и обращался, что нередко вызывало у нас улыбку. – Сегодня я хотел бы обсудить с вами...
***
После занятия, Ника схватила меня за руку и утащила к ближайшему лестничному проходу. Мы забрались в самый низ и решили, что здесь уже можно и поговорить. Мухи радостно захлопали крылышками, выстроились в колонны и приготовились залетать в призывно распахнутые ворота.
–Итак, единственное, что я знаю – вы познакомились еще в школе, начали общаться. Ты влюбилась почти сразу, он – как сам утверждает – тоже. Но признаться боялся, чтобы не портить дружбу – одна из самых глупых причин, на мой взгляд. Ты, наблюдая за всем этим, решила спровоцировать его на действия – не менее глупый поступок, могла просто поговорить с ним. Вместе со своей подругой, как бишь ее... Вроде Стася, ты подговорила вашего одноклассника поизображать влюбленную парочку. Одноклассника вроде звали Славой. Стася и Слава – они нашли друг друга! – здесь она оказалась права: мои друзья из команды действительно встречались уже достаточно долгое время. – Итак, вы со Славой смотрели друг на друга влюбленными глазами, пару раз поцеловались, ходили гулять непременно туда, где в это время ошивался твой Саша... – мой Саша... Держись, Лизка, плакать нельзя. – Он долго наблюдал, потом в один прекрасный день Славик пришел в школу с разукрашенным лицом и кучей синяков на теле. Саша же поджидал тебя у подъезда, чтобы сообщить, что ты сделала ему больно. Ну, и что он тебе намстит по самое нихачу при повторной встрече. Ты нагло заявила, что сделать больно тебе он не сможет и смылась. С тех пор вы не виделись до этого лета. В июне он объявился – один сплошной нежданчик, извинялся, говорил, что был не прав, цветыконфетыромантика... Ты простила, влюбилась, все замечательно... Я уже распланировала вашу свадьбу с человеком, которого, кстати, ни разу не видела... – подруга с немым укором смотрела на меня. Все знали о феноменальном чутье Ники на людей. Быть может, я подсознательно боялась ее вердикта, поэтому откладывала их с Сашей встречу как могла.
–Вот теперь приступай к рассказу, – в приказном тоне заявила Ника. Признаться, отвлеченный пересказ наших с Сашкой отношений мне даже понравился бы, если бы не было так больно.
– Насчет свадьбы ты была права: он действительно заикнулся об этом, и на следующий день позвал в ресторан. Никогда бы не подумала, что меня так кинут... Я о таком даже в твоих романах не читала, – Ника увлекалась их написанием на досуге, и имела неслыханную популярность в определенных кругах. – Я пришла в ресторан в ожидании маленького чуда, которое должно было изменить мою жизнь. Я ведь люблю его, я хотела быть с ним, хотела родить ему детей, жить вместе... Всегда. За его столом сидела красивая зеленоглазая блондинка, в облегающем красном платье, небрежно закинув ногу на ногу и положив голову ему на плечо. А я даже не обратила на это внимания, подбежала, поцеловала его, как раньше. Наверное, мое состояние на тот момент можно описать как "светилась от счастья". Он посмотрел на меня, ухмыльнулся и заявил, что го невесте, как он считает, может немного не понравиться такое мое обращение с ним. Особенно поцелуи. Я все еще ничего не понимала. а он поднялся, протянул руку этой блондинке и представил ее мне как свою невесту. А потом сказал что-то вроде "а ты не верила, что я могу сделать тебе больно", обозвал легкомысленной и излишне романтичной... А я да, я такая, а еще я дура! Потому что я его люблю до сих пор, понимаешь? Я все еще его люблю!!! – я сорвалась на крик. Ника молча обняла меня и прижала к себе.
–Тихо, только не плач, хочешь, пары прогуляем? Давай, поднимайся, сейчас пойдем в уборную, ты себя в порядок приведешь... – почему-то меня безумно насмешила эта ее "уборная". Нет, я и раньше знала о ее пристрастии к красивым словечкам, но сейчас заметила это особенно остро. Уборная в нашем универе! Я зашлась в диком хохоте, Ника почти втащила меня в туалет, усадила на тумбочку, которая стояла в углу у стены и попыталась привести меня в чувство. Не получалось: только я начинала успокаиваться – оглядывалась вокруг и смеялась с удвоенной силой. Не знаю, как вынесла это Ника. Я бы уже сбежала.
Мухи ехидно скалились, я прямо видела их ухмылки. Периодически, парочка вылетала из моей черепушки и пролетала перед глазами, видимо, чтобы покрасоваться. И из-за этого я смеялась еще громче, почти сваливаясь с тумбочки. Не знаю, почему к нам никто не зашел, ведь пара уже началась, и мои дикие визги разносились по пустым коридорам университета. Сейчас у нас должна быть информатика, которую я не любила всеми фибрами души.
При воспоминании об этом замечательном предмете, на глаза навернулись слезы. Скорее всего, это была истерика, и любой повод к смеху или слезам перерастал в глобальную проблему. Ника молча подсовывала мне бумажные платочки. Когда они закончились – взяла рулон туалетной бумаги. К счастью, моих слез не хватило, чтобы истратить его весь.
–Успокоилась? – я судорожно кивнула. Говорить пока было выше моих сил. – Тогда умывайся, и поедем домой. Все равно остались экономика и английский, преподаватели простят нас. – Я снова кивнула и послушно побрела к раковине. Умылась, вытерла опухшее лицо очередным кусочком туалетной бумаги.
–Все, можем идти, – голос еще дрожал, и изредка прорывались судорожные всхлипывания.
Мы молча прошли по-пустому универу, попрощались с охранников на выходе и вышли на свежий воздух. Всегда любила осенний воздух, тот неповторимый запах свежести, время, когда нет ни жары, ни холода, разноцветные листья на деревьях...
–Привет, – услышала я голос подруги. – Ты чего прогуливаешь?
–Я сегодня смог отсидеть только первую пару. – Отозвался незнакомый мне голос. -А вы чего прогуливаете?
–Подруге нехорошо, отвезу ее домой, – немного кокетливо ответила Ника. Стоп. Кокетливо? Ника? На это стоит посмотреть. Да и отвлечься не мешает.
Я чуть повернула голову и увидела парня, которого раньше в нашем универе не встречала. Довольно высокий, спортивная фигура, брюнет, глаза темно-синие, ближе скорее в цвету индиго, красивый. Не знаю почему, но я всегда стараюсь рассмотреть цвет глаз незнакомого мне человека. Это уже, своего рода, хобби. Я всегда помнила поговорку "Глаза – зеркало души" и почти неосознанно смотрю в глаза незнакомцам. Для меня это единственный способ понять, какие они. Так вот, новенький (а кем еще он мог быть, если я его не знаю?) брюнет добрым и грустным. Именно так. Вот вроде улыбается человек, а сам грустный.
–Привет, – решила разрушить я установившуюся тишину.
–Привет, – все с той же улыбкой ответил незнакомец, пытаясь поймать мой взгляд. Или мне показалось? – Вы знакомы? – обернулась я к Нике с явным намеком. Надеюсь, до нее дойдет.
–Конечно. Это – Влад, наш новенький. Влад, это Лиза, староста нашей группы.
–Стооп, наш новенький? А мне почему никто не сообщил? – ведь я должна была узнать об этом первую очередь.
–О, мать, ну ты и забегалась! Тебе еще неделю назад сказали, вспоминай. – В голове всплыл разговор деканом нашего факультета.
"-Лиза, через недельку прибудет новенький, Владислав Дансберг. Он к нам из соседнего города переводится, причины не озвучиваю, ибо сие есть тайна великая! – с улыбкой сообщил мне всеми любимый Вячеслав Юрьевич. – Ты уж, пожалуйста, поводи его по кабинетам, пусть привыкнет, ну да вобщем ты сама знаешь, не первый новенький..."
–Точно, спасибо. Ты – Дансберг, да?
–Именно так! Значит ты – Елизавета Алексеевна?
–Ну, вобщем, да, хотя можно и Лизой, не люблю так официально.
–А мне декан сказал, что только по имени-отчеству и с улыбочкой!
–Не верь ему, он у нас пошутить любит, – вставила Ника комментарий. – Лизка нормальная, не выпендривается, и общаются с ней почти все, даже "курицы" с первого курса! – весело сообщила подруга.
–Черт! – мой громкий вскрик заставил их изумленно посмотреть на меня. – Я забыла, я сегодня двух куриц тренирую: Мери и Крис.
–А почему куриц? И как ты их тренируешь?
–Ты что, не слышал? Их можно было бы называть Машей и Кристей, но нет. Они слишком "ценят собственное достоинство, чтобы отзываться на эти собачьи клички". Как по мне, лучше на собачьи, чем на хм.. псевдонимы девушек невесомого поведения. И я вынуждена репетировать с ними их номера на конкурс "Мисс первый курс". А я не хочу, я домой хочу! Если прогулы мне спустят, то тренировки без уважительной причины пропускать не стоит.
–А у тебя причина уважительная, – вкрадчиво проговорила подруга.
–Ага, объясни это преподавателям. Я не откажусь посмотреть. – Ника пару раз мигнула, изобразила на лице долгую умственную деятельность и признала, что убедить преподавателей в уважительности этой причины будет весьма затруднительно.
–Ладно, не важно. Я вижу, тебе уже лучше. Куда пойдем? Еще часа два ждать. Или все-таки домой?
–Нет, домой не хочу. Пойдем в кафе? То, которое у реки.
–Хорошо, пошли. Только, ради Бога, иди спокойно. Не беги! Ты же деевушка...
–Спасибо, что напомнила, – ехидно отозвалась я. Потом вспомнила свои выкрутасы в туалете, и устыдилась. Столько, сколько она вытерпела от меня – никто не выдержал бы, так что ехидство придется отключить. Нужно уметь быть благодарной.
Спустившись с крыльца и подхватив подругу под руку, я неторопливо зашагала в сторону набережной. Остановило меня деликатное покашливание. Я обернулась. Влад стоял на том же месте и смотрел нам вслед, явно желая что-то сказать. Я вопросительно приподняла бровь. Он усмехнулся. Я нахмурилась. Он склонил голову на бок...
–Стоп. – Резко скомандовала я. Так может продолжаться вечность. – Ты чего-то хотел?
–Почему – хотел? До сих пор хочу. Можно мне пойти с вами?
–Зачем? – подозрительно осведомилась я.
–Как зачем? Ведь ты – староста, я – новенький. Расскажешь мне об универе, преподавателях, студентах, кружках и секциях...
–Ус-С-са! – резко выкрикнула я, массируя мочки ушей. Влад остановился на полуслове и вопросительно взглянул на меня. Я промолчала, продолжая делать небольшой точечный массаж. Зато Ника поспешила ответить:
–Ей один знакомый, который учится в медициинском, посоветовал так делать, если голова болит. Она тогда посмеялась, но прием запомнила. Теперь пользуется, когда хочет прервать собеседника, или ненадолго сбить его с мысли. Как видишь, работает! – сдала меня подружка.
–Ладно, Влад, пойдем. Обязанности старосты никто не отменял! – с показным энтузиазмом согласилась я. Все равно рассказывать ему придется, так почему бы не сейчас?
До кафе мы дошли в молчании. Влад разглядывал окресности, Ника на ходу писала смс-ки очередному "няшному милому мальчику", а на меня наседали мухи. Нет, плакать и истерить я не собиралась, уже достаточно. Вот только неприятное чувство, что осадок останется на всю жизнь и уже не исчезнет – не покидало. Для себя я решила, что с Сашей, как бы я его не любила, у нас будущего нет. Но его поступок я долго не смогу забыть. Как-будто мухи, поселившиеся в моей голове, не только постороили там временные поселения, но и начали закладывать фундаменты для постоянных жилищ. Эта моя мысль нашла подтверждение в отчете мухи-прораба, который мне любезно предоставили секунду спустя. Мои мысли прервала Ника.
–Пришли! – и как только умудреятеся следить за дорогой и отвечать на сообщения одновременно? – Влад, знакомься, это – любимое кафе нашей старосты. Если нужно задобрить – веди сюда. Или хотя бы притащи ей пару булочек с корицей, она их любит безумно. – Что у нее сегодня – день откровенности? Но, вобщем, она права. Вся моя группа знала о моем пристрастии к сладостям и часто этим знанием пользовалась. А я разрешала: кто же откажется от халявных булочек?
–Я запомню, – абсолютно серьезно ответил Влад, открывая перед нами дверь. Вот же... и в нашей группе появился джентльмен. Девчонки обрадуются.
–Берегись, – неожиданно произнесла я. Кажется, меня не поняли. – Всмысле, если девчонки узнают, что ты не только красивый, но и галантный – отбоя не будет. По универу ходить спокойно не сможешь. Хотя, я поздновато говорю, если сегодня ты что-нибудь такое сделал – то уже завтра можешь прятаться. В нашем универе, по статистике, соотношение парней и девушек примерно один к трем. – Абсолютно серьезно пояснила я. Влад непонимающе уставился на Нику, та сокрушенно кивнула, соглашаясь с моими выводами.
–В большинстве своем, наши парни достаточно милы, симпатичны и со своими заскоками. Но их мало, и особого внимания наших куриц они не привлекают. Выделяются только двое: Дмитрий и Андрей Милюковы – они двоюродные братья. Красивые, богатые, учатся на экономистов, и уже два года безуспешно пытаются отбиться от назойливого внимания девчонок. У тебя, как видно, проблем с финансами тоже нет, иначе ездил бы на автобусе. К тому же, ты ведешь себя спокойно, с достоинством. Внешне привлекателен и знаешь, как нужно относиться к девушкам. Крепись, дорогой! – Ника с улыбкой хлопнула его по плечу.
– Наши курицы не дадут тебе прохода.
–Хм... Интересные выводы. – Улыбнулся Влад. – Приму к сведению.
Вот всегда так: пытаешься придупредить нормального парня о нависшей над ним угрозе – не верят. Дима тоже не верил, пока курицы не попытались наброситься на него впятером. "Кто успел, того и Димка!" – вот их негласный лозунг. Парень убегал быстро. Очень быстро. Ну, а мы с Никой хохотали на лавочке в углу. И потом еще долго издевались над "бедняжкой Ди", с которым у нас отношения до сих пор более чем хорошие. Но за прозвище он мстил нещадно: благодаря нам, его так называла большая часть университетских парней.
Мы сделали заказ и расместились за столиком в углу, возле окна. Это место было моим любимым: теплое, светлое и защищенное. Да и само кафе всегда нравилось мне: небольшое уютное помещение, невысокие столики и удобные кожанные диваны кофейного цвета. Стены выкрашены в кремовые оттенки, на них развешаны картины знаменитого сейчас художника – Дана Берга, уроженца нашего города. Рисовал он в смешанном стиле: на обычной с виду картине, изображающей красивый пейзаж, могли оказаться абстрактные человечки, ловящие маленьких треугольных бабочек. Его картины пользовались большой популярностью и охотно покупались как в нашей стране, так и за рубежом.
Правда, самого художника никто не видел. Этот мужчина умудрялся скрываться ото всех уже почти три года. На сделки по продаже его картин приходила какая-то женщина средних лет, весьма привлекательная, как утверждали покупатели мужского пола, но весьма заносчивая – как говорили женщины. Никому неизвестен был даже настоящий возраст художника, не то что внешность или особые приметы. Имя, наверняка, было всего лишь псевдонимом. Вобщем, он был самой яркой загадкой нашего города, а за интервью с ним журналисты готовы были продать душу Дьяволу. В прямом смысле. Мои мысли прервал Влад.
–Ну, девушки, об опасностях вашего универа я узнал, теперь расскажите мне о преподавателях. У кого можно разговаривать, у кого лучше сидеть молча; кто что любит или не любит... Короче, вы поняли.
–Поняли, поняли, – усмехнулась я. – Ну чтож, приступим. И да, универ теперь не только наш, но и твой. Это запомни очень хорошо и начинай привыкать, что общественная деятельность у нас очень поощряется.
Начнем с моих любимых преметов. История. Преподаватель – молодой мужчина, около 37 лет. Женат, хотя тебе это и не прогодится. Легко идет на контакт. Строг и требователен, но справедлив. Если будешь писать лекции и заучивать то, что он выдает – отличные оценки обеспечены. Создал очень удобный сайт, адрес я тебе потом запишу, где вывешивает темы семинаров и списки литературы, а так же основные даты, понятия и личности, которые нужны для полного представления о той или иной эпохе. Самое лучшее на его лекциях – слушать и не отвлекаться. Мешающих ему во время занятия он не только запоминает, но и может неслабо высказаться по поводу "личностей с ограниченными способностями, которым лучше посидеть в столовой, чем посещать уроки истории, ибо им, как будущим дворникам, они точно не пригодятся, разве только для общего развития". Как ты понял, это была цитата.
Английский язык. Преподаватель – женщина средних лет. О ее семейном положении мы не осведомлены, она консперируется. Опровергает все анекдоты про блондинок одним своим существованием. Предмет знает великолепно. На ее лекциях мы, в большинстве, выполняем практические задания. Нет, теорию она выдает, но после неприменно закрепляет практикой: так действительно лучше запоминается. Для того, чтобы сдать ее предмет ты, прежде всего, должен быть начитан. Как она говорит: "Если знаешь, что сказать на русском, с английским проблем не возникнет. А если возникнут – то я не понимаю, что ты здесь забыл!". Как мне кажется, вполне справедливо. Особенно если учитывать, что наша дальнейшая профессия непрерывно связана именно с иностранным.
