Текст книги "Дверь в полнолуние"

Автор книги: Лана Балашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Сами гости, высокий немолодой мужчина с белоснежными волосами и очень красивая, как показалось Марьяне, дама, видимо, прибывшая с ним, стояли поодаль. Они беседовали со встретившей их у крыльца статной женщиной в строгом сером костюме.

Марьяна догадалась, что это Марта, экономка Русселя. Он должен был предупредить ее о приезде гостьи с ребенком, и организовать няню для Лизы. Рене на выходные отпросилась, и Марьяна немного переживала, как обойдется с малышкой без нее, все-таки чужой дом. Конечно, Лиза – ребенок спокойный, но, если бы Рене поехала с ними, Марьяна переживала значительно меньше.

Она ехала медленно, и услышала последние слова красивой дамы:

–Нет, Марта, последний раз я была здесь уже девять лет назад.

Та всплеснула руками:

–Надо же.

Все с любопытством обернулись на шум подъехавшей машины.

Марьяна вышла, вежливо поздоровалась.

Марта улыбнулась ей доброжелательно, но сдержано:

–Мадемуазель Лотнер? Месье Руссель предупреждал о вашем приезде. Он говорил, что вы приедете не одна.

Марьяна кивнула:

–Лиза в машине. Уснула в дороге, – извиняясь, неизвестно почему, пояснила она.

Седовласый мужчина представился:

–Генрих Фогель, старый друг Макса Русселя. А это – моя дочь, Ингрид.

Дама доброжелательно улыбнулась, и Марьяна с любопытством посмотрела на нее: действительно, очень красива! Тонкие черты лица, большее глаза, пышные волосы.

Новая знакомая приветливо протянула ей руку, и Марьяна в ответ тоже улыбнулась:

–Мари, вы можете звать меня просто Мари.

В этот момент в машине завозилась проснувшаяся Лиза, и Марьяна расстегнула ремни и помогла ей выйти.

Марта наклонилась к девочке:

–Давай знакомиться. Как зовут маленькую принцессу?

Она очаровательно скосила глаза на мать. Марьяна ободряюще улыбнулась ей, и девочка почти твердо сказала:

–Лиза.

Заходящее солнце зажгло золотом ее кудри, и засияло золотыми крапинками в серых глазах, и мордаха Лизы засияла всеми веснушками.

Неожиданно Ингрид отрывисто сказала:

–Извините, я вас покину. – Все с удивлением на нее посмотрели. – Дорога была все-таки утомительная.

Марьяне показалось, что Марта и Фогель как-то странно переглянулись, и экономка торопливо сказала:

–Для вас и месье Фогеля приготовили две комнаты рядом с библиотекой.

– Марта, не провожайте меня, я хорошо помню расположение комнат. Попросите принести мои вещи.

Ингрид развернулась на высоких каблуках и поднялась в дом.

Фогель расстроено глянул ей вслед:

–Извините ее, пожалуйста, она всегда плохо переносит дорогу.

Няня, приглашенная Мартой для Лизы, оказалась пожилой женщиной с добрым лицом. Лиза с удовольствием дала ей руку, и Марьяна вздохнула с облегчением. Девочку с няней поместили в просторную светлую комнату с большой верандой, откуда несколько ступеней вели в большой парк.

Марьяна убедилась, что Лиза с удовольствием проводит время с новой няней. Несмотря на перемену обстановки, Лиза с аппетитом поужинала, обжила новую комнату, разложив новые интересные игрушки, и вскоре ее звонкий голосок и смех слышались уже из сада.

Марьяна разобрала сумку, расставила косметику в ванной комнате, и спустилась в сад. Здесь обнаружился хотя и небольшой, но замечательной красоты пруд с утками, и Лиза с Марьяной принялись бросать им куски хлеба. Утки шумно плескались в зеркальной воде, и Лиза хохотала.

Оглянувшись, Марьяна увидела Макса Русселя-старшего. Он шел по аллее.

Лиза с визгом бросилась ему в руки. Он присел перед ней, прижал к себе ее кудрявую голову. У Марьяны отчего-то защипало в носу, но она справилась.

–Здравствуй. Как доехали?

Марьяна улыбнулась:

–Нормально. Лиза проспала полдороги, а я любовалась природой здешних мест. Много зелени, и очень красиво.

–Да, мне тоже здесь нравится. Как устроились? Надеюсь, Марта позаботилась.

–Да, спасибо. Лизе здесь нравится.

Он нахмурился:

–Все будет хорошо, не волнуйся. Марта сказала, что ты уже успела познакомиться с Ингрид и Генрихом?

–Да, мы подъехали практически одновременно.

Он пояснил:

–Ингрид – первая жена моего старшего сына, Адама. Она. очень дорогой для меня человек, и, я надеюсь, вы подружитесь.

Марьяна вспомнила, как резко Ингрид оборвала разговор, но промолчала.

–Много гостей будет?

–Нет, только самые близкие: старшей сын с женой, ее зовут Дорис, Макс, Ингрид и Генрих, мой племянник Арни, и вы с Лизой. Да, еще отец Дорис, Карл Шлегель, но с ним ты уже знакома – это он оформлял купчую и все документы.

–Макс знает о том, что мы с Лизой будем здесь сегодня?

Подошедшая нянька забрала Лизу, и Руссель ничего не ответил. Марьяна встревожилась не на шутку.

Неожиданно он повернулся к ней, испытующе посмотрел в лицо:

–Ты ведь догадываешься, зачем я вас всех собрал?

Марьяна честно ответила:

–Думаю, что вы хотите сделать какие-то распоряжения относительно Лизы.

Он кивнул.

–Я никогда не болел, и разговоры о лекарствах и болезнях терпеть не могу. У меня это после смерти жены. Врачи обнаружили у нее опухоль, и прожила она после этого только полгода. Но за это время что мы только не перепробовали. Все было бесполезно. С тех пор я ненавижу врачей. – С горечью добавил: – Я к ним и не обращался никогда.В последнее время мои обстоятельства изменились. И не пугайся, вовсе я не собираюсь умирать! Я хочу, чтобы люди, которых я люблю и которые близки мне, чтобы эти люди знали, на что они могут рассчитывать в жизни.

Подошла Марта.

Извинилась:

–Вы просили напомнить, когда приедет месье Шлегель.

–Да-да,– он кивнул, – я хочу переговорить с ним до обеда.

Марта предупредила, что обедают в доме поздно, обычно все собираются в гостиной к девяти часам. Покосившись на джинсы и майку Марьяны, она добавила:

–Обедают здесь вполне демократично, но все-таки для дам предпочтительнее юбки. Месье Руссель не слепком одобряет брюки в качестве женской одежды…

Марьяна выбрала простое льняное платье-футляр с плоскими костяными пуговицами. Оно хорошо сидело на ней, и оттеняло загорелую кожу. Темные волосы она заколола в ракушку, подкрасила глаза.

Тронув губы светлой перламутровой помадой, она глянула на свое отражение. «Ну что ж, неплохо! Надеюсь, дамы не явятся к ужину в шелковых вечерних нарядах, а то я буду выглядеть бедной родственницей!»

Марьяна даже себе не хотела признаться, что ждет и боится встречи с Максом. Впрочем, неизвестно, чего она боялась больше: того, что он затеет скандал, узнав о ребенке, или того, что попросту не узнает ее.

Она поцеловала крестик, когда-то подаренный мамой, и горячо прошептала:

–Господи, помоги! Господи, благослови!

И Марьяна решительно повернула ручку двери.

Для Макса Русселя-младшего вечер в родном доме начался неудачно. На лестнице его перехватила Дорис. Игриво улыбаясь, протянула:

–Нечасто тебя можно встретить здесь.

Он пожал плечами:

–Отец просил, чтобы я приехал. Адам тоже здесь?

Он чуть выделил голосом имя брата, и Дорис недовольно поморщилась:

–Где же ему быть? Он ни за что не отпустил бы меня одну. – Меняя тему, заговорила: – Твой папочка превзошел себя! Представляешь, он пригласил эту зануду Ингрид с папашей! Я думаю, это не слишком хорошая идея – усадить нас за один стол.

Макс пожал плечами и насмешливо сказал:

–Мне казалось, что ты всегда была выше условностей. Или опасаешься за Адама?

Она фыркнула:

–Еще чего! Да я на двенадцать лет моложе этой засушенной стрекозы!

–Ну, ну! – снисходительно улыбнулся Макс. – Ингрид всегда была красавицей, не думаю, что время сильно изменило ее. Так что советую держаться ближе к мужу.

Дорис сощурилась:

–Кажется, ты намекаешь на то, чтобы я меньше отиралась возле тебя?

–И это будет правильно, – посерьезнев, сказал Макс, – мне не нужны ссоры с братом, так что умерь свою прыть.

Дорис наклонилась чуть вперед, демонстрируя Максу красивую грудь:

–Я не верю, что ты забыл, как мы любили друг друга.

Он хладнокровно сказал:

–Дорис, это было за три года до вашего с Адамом знакомства. – Он почесал переносицу: – И, честно признаться, особой любви я не помню.

–Макс, ты – сволочь! – нелюбезно произнесла Дорис. – Хорошо, тогда я признаюсь: мне нужно с тобой поговорить.

Максу хотелось заглянуть к отцу, и он недовольно спросил:

–А до обеда этот разговор не подождет?

Неожиданно Дорис оглянулась, как если бы боялась, что ее услышат.

–Нет. Отец успел рассказать мне кое-что, а об остальном я догадалась сама. Конечно, ты можешь не верить. В общем, у твоего отца есть внебрачный ребенок. Думаю, что сегодня старик собрал нас, чтобы оповестить об этом.

Макс от неожиданности замолчал, потом, придя в себя, сердито сказал:

– Дорис! Ты превзошла себя! Во-первых, не называй отца стариком – ему шестьдесят пять, у него великолепное здоровье и он даст фору любому из нас. Во-вторых, более идиотской истории я не слышал! Дорис прикусила губу и медленно произнесла:

–Честно? Хотела бы я, чтобы мои догадки оказались ошибочными.

То, что она так спокойно восприняла его слова, больше всего убедило Макса в том, что Дорис знает действительно нечто очень важное.

–Понимаешь, с Адамом советоваться бесполезно. Для него слова и желания отца – истина в последней инстанции. Но ты-то трезвый человек, и должен оценивать то, чем нам всем грозит эта история. Не знаю, откуда у него взялась эта подружка, но год назад мой отец ездил к ней, куда-то на взморье, оформлял на ее имя покупку бизнеса. Приличные деньги, между прочим! А когда я просила Адама о покупке яхты, отец даже слышать об этом не захотел, отговорившись, что все свободные деньги вложены в дело.

–Не отвлекайся, – хмуро остановил ее Макс. – Что там с этой девицей и ребенком?

–Ну, про ребенка – это я сама додумалась. Отец рассказал мне, что во время поездки случайно увидел ребенка этой женщины – он просто как две капли воды похож на твоего отца!

–Он? Это мальчик?

– Он, или она, я не знаю. Какая разница?! – раздраженно ответила Дорис. – А сейчас папа сказал мне по секрету, что ваш отец собрал всех, чтобы огласить какие-то изменения в завещании.

Макс удивился:

–Я вообще не знал, что у него есть завещание.

–Есть, поверь! Я как-то у папани на столе его мельком проглядела.В общем, ничего особенного: вы с Адамом получаете почти все, в равных долях, довольно приличные суммы выделены этой стерве Ингрид, племяннику Арни и, конечно, упомянута Марта. Ну и так, по мелочам, человек пять. Это завещание написано несколько лет назад.

Макс усмехнулся:

–Наверное, именно тогда ты и решила выйти замуж за Адама?

Дорис скривила губы:

–Можешь думать, что хочешь! Мой отец раньше, до того, как перешел в фирму, работал в нотариальной конторе, и хорошо знает все порядки. Думаю, поэтому его вызвали сегодня, помочь внести какие-то изменения.

–Какие? – тупо спросил Макс.

–Откуда я знаю? – огрызнулась Дорис. – Только думаю, что изменения связаны с этой женщиной.

–А это с чего ты взяла?

–Понимаешь, мы с Адамом всегда занимали комнату рядом с кабинетом отца. Однако, в этот раз Марта разместила нас в спальнях второго этажа. И я не заинтересовалась бы этим обстоятельством, – ну, может, ремонт затеяли, тем более, давно пора. Но только Роза, горничная, сказала, что нашу бывшую комнату подготовили для ее матери -пригласили на пару дней присмотреть за маленьким ребенком. Видите ли, им нужна веранда, и выход в сад. Как тебе это нравится?!

–Никак, – мрачно сказал Макс. – Только, если это и правда, что тут особенного? Ты ведь не собираешься осчастливить отца внуками, как я понимаю?

–Ну, ты тоже тут не слишком преуспел, – нашлась Дорис.

Где-то в доме хлопнула дверь, и Дорис нервно оглянулась.

–Пойду, пожалуй. В общем, я тебе рассказала, а там смотри.

С отцом Максу поговорить так и не удалось: он заперся у себя в кабинете с Карлом Шлегелем.

Марта клюнула его в щеку, но непреодолимой преградой стала на его пути:

–Просил не беспокоить. – С неодобрением глянула на него: – Похудел. обед еще не скоро. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли бутерброды?

Он рассеянно кивнул:

–Хорошо. Я буду в гостиной.

Ему повезло: в гостиную спустился Генрих Фогель.

Макс любил его. После развода Адама и Ингрид он стал реже бывать у них, а Макс всегда был рад его видеть.

Заодно Макс хотел выведать у него причину большого родственного сбора, но Генрих сам спросил его:

–Для чего отец собрал нас?

Макс пожал плечами. Генрих тихо сказал:

–Он зачем-то вызвал Ингрид. Даже не знаю.В последнее время она успокоилась, и я не думаю, что это – хорошая идея.

Макс кивнул:

–Дорис не всегда ведет себя адекватно.

Про себя он подумал, что она, наверное, догадывается, что Адам по-прежнему любит Ингрид.

Генрих потер лицо руками:

–Ингрид не хотела ехать, но Макс просил меня привезти ее. – Он посмотрел на Макса: – Ты не знаешь, у него в последнее время не было каких-то проблем, со здоровьем, например?

Макс пожал плечами. Учитывая то, что он узнал от Дорис, проблемы у отца вполне могли быть, но обсуждать их, даже с Генрихом, Макс не хотел.

Меняя тему, спросил:

–А как дела у Ингрид? Я слышал, что ее выставка имела успех.

Фогель с гордостью кивнул:

–Да, все газеты об этом писали. Ингрид рассказывала, что была на королевском приеме, и королева была с ней необыкновенно любезна, и уделила ей гораздо больше времени, чем положено по протоколу. -Конечно, по-прежнему красива?

Фогель нахмурился.

–Я – отец. Странно было бы, если ответил отрицательно. Только. Она очень одинока.

Макс хорошо помнил, как тогда, девять лет назад, она объявила, что они с Адамом приняли решение пожить отдельно, и она уезжает учиться во Флоренцию. Адам тогда еще долго ходил, как пришибленный. Как уж его Дорис обхаживала! Успокоился он только, когда съездил во Флоренцию и переговорил с Ингрид. Решения она не изменила, и вскоре они развелись. А потом Адам женился на Дорис. Макс с раздражением подумал о невестке: брату уже давно за сорок, он хочет ребенка. И отец был бы счастлив.

Генрих спросил, прервав течение его мыслей:

–А ты, женился, наконец? Или тоже, как Ингрид, предпочитаешь одиночество?

Макс поморщился:

–Трижды был женат, и никогда не чувствовал себя более одиноким, чем в эти недолгие периоды… Вот скажи, почему вы с отцом были счастливы со своими женами? Где вы их находили? Как узнавали, что вот она, та единственная, что будет и подругой, и матерью детей?..Что, раньше девушки были другими?

Генрих задумался.

–Не знаю. Может, время было другим. Вы спешите куда-то все, как будто во время гонки. Я со своей Ирмой познакомился в горах. Она приехала туда на этюды, а я с приятелями проводил отпуск, катаясь на лыжах. Вечерами мы встречались в кафе, танцевали, пили горячий грог, сидели у камина. Я даже не поцеловал ее ни разу, поверишь? Накануне отъезда мы простились, а утром я просто не смог уехать. До сих пор не знаю, почему. Спустился вниз, выпить кофе, с ужасом думая, как вечером, когда она вернется с этюдов, объясню ей, почему я остался. Она была в обеденном зале. Сидела одна, лицом к огромному окну, и смотрела на панораму гор. Я молча подошел, сел. Она так посмотрела на меня, что я понял, говорить мне ничего не надо. В общем, мы больше и не расставались. Всяко было в жизни, и ссорились, и мирились, но только я никогда не забывал, как она тогда на меня посмотрела. И жениться второй раз не смог, хотя мне всего 45 было, когда Ирма разбилась, вполне мог еще.

Макс вздохнул.

–Я-то тоже по любви женился.

Генрих глянул на него из-под бровей:

–Что, все три раза по любви? Насколько я помню, первая у тебя была какой-то Мисс? Единственное, что я запомнил – бюст у нее был выдающийся. Кажется, это было ее единственным достоинством. Да, и еще папочка – денежный мешок. Сколько вы прожили? Три месяца? И даже ее папочка тебя уговорить не смог, а помню, что очень заманчивые обещания были.

Макс покрутил головой, а безжалостный Генрих продолжал.

–Вторую ты нашел на гонке – кажется, вы успели пожениться, пока гонка не закончилась. Все газеты тогда были посвящены этому важному событию.Не хочу тебя обижать, но более взбалмошной и вздорной девицы я в жизни не встречал. Уже не упомню, сколько длился ваш брак? Небось, еще меньше?

Макс засмеялся:

–Обижаешь! Почти полгода. Потом у меня началась очередная гонка, а вернувшись, я узнал, что моя жена увлеклась тяжелой атлетикой. Впрочем, разъехались мы вполне мирно.

Фогель ухмыльнулся:

–Да, о третьем твоем разводе этого не скажешь. Корин отчаянно не хотела расставаться с твоими денежками и капиталами твоего отца, которые собиралась унаследовать. Она билась до последнего. Все газеты помещали сводки с поля битвы: ты спустил ее любовника с третьего этажа, а она подкараулила тебя с пышногрудой блондинкой в горном отеле.

Расставание с Корин обошлось Максу в кругленькую сумму, но о потраченных деньгах он не жалел: свобода дороже.

Фогель, закурив сигарету, сказал ему сердечно:

–Там, где ты ищешь, такие, как Ирма, или твоя мать, просто не бывают. Не водятся они там.

–Да понял я, понял. И не ищу никого. – неожиданно разозлился Макс.

Фогель грустно посмотрел на него:

–Ну-ну, не сердись, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Вы с Ингрид, кажется, почти ровесники?

Макс покосился на него:

–Что, тоже о наследниках мечтаешь? Вроде моего отца.

Генрих как-то странно посмотрел на него, но разговор прервало появление Арни.

Вот кого Макс терпеть не мог, так это своего двоюродного брата Арни!

Следовало признать, Арни был завораживающе красив: лицо хорошей лепки, ямочка на подбородке, пышная шевелюра, высоченный рост и широкие плечи. Он знал об убойном впечатлении, которое производит его внешность, и широко пользовался этим.

Макс знал, что Арни не брезгует принимать от дам дорогие подарки и позволяет им платить по его счетам в отелях и ресторанах. Собственных средств у него не было. В сезон он подрабатывал инструктором на горнолыжной базе. Смазливая внешность позволяла ему получать выгодных клиенток. Он и спал с ними, и тянул с них деньги.

Впрочем, инструктором он был хорошим, и клиентки оставались довольны. Руководство базы смотрело, закрыв глаза, на то, что дамам он оказывает услуги, не указанные в прейскуранте базы.

Сейчас сезон давно закончился, и чувствовалось, что Арни остро нуждается в деньгах. Едва ли отцу удалось бы заманить его сюда, не рассчитывай он поживиться, – мысленно усмехнулся Макс. Подтверждая его догадки, кузен пояснил свое появление здесь:

–Муж Мэрион неожиданно сломал ногу, и вернулся из экспедиции на два месяца раньше срока, – кисло улыбнулся Арни. – Так что я на мели.

–Ну, к этому ты мог бы и привыкнуть. Насколько я помню, это – твое обычное состояние, – хмыкнул без намека на сочувствие Макс. – Мэрион – это та толстуха, которую я встретил с тобой в ресторане?

Макс помнил, что, несмотря на дневное время, спутница Арни была в бриллиантах.

–Она, – мрачно подтвердил Арни. – Ее супруг – нефтяник. Два последних сезона я провел безбедно именно благодаря ей.

Макс налил ему в стакан виски, насмешливо предложил:

–Выпьем за стабильность цены барреля нефти!

Арни скривился:

–Тебе хорошо! Фирма приносит доход, и отец, наверное, подкидывает заказы! А я кручусь, как белка в колесе. Насколько я знаю, вопрос объединения уже почти решен?

Макс не успел ответить.

Вошла Ингрид, и мужчины поднялись.

Макс широко улыбнулся:

–Ингрид, время над тобой не властно. Твоя красота – как коллекционное вино: время придает ему только новые глубокие тона.

Она протянула ему теплую душистую руку, всмотрелась в его лицо:

–Ты тоже мало изменился. Все такой же рыжий и бесшабашный. Завидую твоей молодости. Рада, что ты, наконец, научился делать комплименты.

Ингрид отошла к окну.

–Извините, если помешала беседе. Что-то невмоготу стало быть одной в комнате, – извиняющимся тоном произнесла она, и Макс с тревогой заметил, что Ингрид чем-то сильно взволнована.

Он наполнил ее бокал, и рука ее дрожала, Макс мог поклясться.

К ним присоединились Дорис и Адам. Дорис демонстративно небрежно поздоровалась с Ингрид, и сразу же начала кокетничать с Арни.

Макс увлек Адама в сторону, и они смогли поздороваться.

Макс оглядел брата и со смехом сказал:

–Адам, ты разъелся! Наверное, Дорис слишком хорошо тебя кормит!

–Смеешься? Ей и в голову не придет обременять себя кухней! Надо сказать, сама она ест только гадкий мусор в виде мюсли и не менее гадкие йогурты.

–Как же ты обходишься? Насколько я помню, ты всегда любил поесть.

–А рестораны на что?

Генрих, присоединившийся к ним, засмеялся:

–Ничего, сегодня отведешь душу. Марта уверяла, что сегодня будет потрясающий обед.

Макс кивнул:

–Отец живет довольно закрыто, и гости бывают редко. Повар жалуется, что теряет квалификацию.Так что сегодня он должен расстараться.

Марьяна предполагала, что обед в семье Руссель будет ей стоить нервных клеток, но что все достанется ей так тяжело. Конечно, этого она предполагать не могла, иначе ни за что не поехала бы.

Больше всего она переживала, что Макс может не узнать ее, или, наоборот, узнает сразу, но решит, что ее присутствие за столом излишне, или даже оскорбит ее. Она не могла представить только одного, что он узнает ее, узнает сразу, как она войдет в комнату, но ее присутствие не произведет на него никакого впечатления и окажется ему совершенно безразличным. Кажется, даже Марте, присматривающей за порядком, он уделил больше внимания, чем ей.

Ровно в восемь часов она спустилась вниз, и в дверях гостиной столкнулась с хозяином дома и Карлом Шлегелем. Юрист с любопытством посмотрел на нее. Марьяна вежливо поздоровалась. В прошлую встречу Шлегель ей не слишком понравился. Он пытался узнать у нее подробности отношений с Русселем-старшмм, но Марьяна его попытки сразу пресекла, здраво рассудив, что Руссель сам расскажет ему то, что сочтет нужным. Ей даже показалось, что он и сам не прочь приударить за ней, однако опасается последствий и не хочет неприятностей с хозяином.

Хозяин представил ее гостям, поскольку остальные приглашенные были хорошо знакомы между собой. Первой неожиданностью для Марьяны было то, что в племяннике Макса Русселя она узнала Арнольда, своего давнего лыжного инструктора! Впрочем, он не пожелал вспомнить об этом, однако так многозначительно посмотрел на Марьяну и так долго не выпускал ее руку, что Марьяне в лицо бросилась кровь. Она поняла, что он тоже узнал ее.

Эта заминка помешала ей встретиться с Максом лицом к лицу во всеоружии. Из ее головы мгновенно вылетели все заготовленные заранее фразы .

Адам, старший брат Макса, улыбнулся ей вполне доброжелательно, зато Макс, всмотревшись в ее лицо, неожиданно сощурился:

–А ведь мы знакомы.Когда-то Мари попала по неосторожности в неприятную ситуацию, и мне представился случай оказать ей небольшую услугу. Вы совсем не помните меня?

Дорис, показавшаяся Марьяне крайне неприятной особой, заинтересованно спросила:

–И как же все произошло? Если, конечно, это не тайна?

Марьяна, несколько пришедшая в себя, почти твердо сказала:

–Разумеется, я вас хорошо помню. – Она слегка обернулась к изнемогающей от любопытства Дорис. – В паркинге отеля на меня напал маньяк, и только случайная встреча с Максом … В общем, он спас мне жизнь, и это вовсе не было небольшой услугой.

Макс усмехнулся:

–Кажется, мы даже были некоторое время на ты. Я удивился твоему неожиданному исчезновению.

–У меня был обратный билет, и не хотелось опоздать на автобус. И, кроме того, я ведь оставила записку. Извини, от испуга и пережитого волнения толком не смогла поблагодарить тебя.

–Да нет, ничего. А как твой порез?

Марьяна невольно прижала руку к шее. Макс всмотрелся и удовлетворенно заметил:

–Вот видишь, я тебе говорил, что и следа не останется.

От того ли, что Макс стоял так близко, и Марьяна слышала его дыхание, или оттого, что он так внимательно и насмешливо рассматривал ее, у нее глухо стукнуло сердце.

Арни неожиданно возник рядом.

–Макс, тебе всегда везет , – с завистью сказал он, – если доводится кого спасать – так красавиц. Вот уж, наверное, приятно получить благодарность из таких ручек.

Он ловко подхватил Марьяну под руку и увлек ее в столовую.

Марьяна чувствовала острую неприязнь, исходившую от Дорис, и мысленно дала себе слово не ввязываться в разговоры с ней.

В соответствии с распоряжениями вездесущей Марты, всех усадили за столом таким образом, чтобы каждая из присутствовавших дам сидела в окружении мужчин. Дорис была явно недовольна тем, что ее усадили между отцом и мужем. Арни же, как будто нарочно, поддразнивая ее, подчеркнуто ухаживал за Марьяной.

Он демонстративно склонился к ее плечу:

–Мари, у вас восхитительный загар.

–Ничего удивительного, я ведь живу в крошечном приморском городке. Развлечений у нас немного.

Дорис насмешливо протянула:

–Никогда не понимала людей, живущих в маленьких городишках. Там же со скуки помереть можно!

Марьяна слегка пожала плечами:

–Скучать особенно некогда. Я работаю, занимаюсь хозяйством. Только по выходным мы выбираемся к морю.

Фогель вежливо поинтересовался:

–Работаете?

–Да, у меня маленький магазин сувениров.

–И вы целый день сидите в этом магазине? – с деланным простодушием спросила Дорис.

Марьяна кивнула:

–В общем, да. Полдня я сама стою за прилавком, а полдня занимаюсь бухгалтерией.

–И вам это нравится – стоять за прилавком? – Дорис уже не скрывала насмешку.

Марьяна спокойно и с достоинством улыбнулась:

–Когда-то в детстве я мечтала о путешествиях. Много читала – Джек Лондон, Жюль Верн.Мечта моя не сбылась – я редко выезжаю даже за пределы своего городка. И, наверное, вы правы – на самом деле, торговля – это скучное занятие: поставки, заказы, договоры, кредиты, банки. И только иногда, когда я прикасаюсь к забавным безделушкам и редкостям, привезенным из дальних стран, мне кажется, что я чуть-чуть приобщаюсь и к самим путешествиям.

Руссель– старший доброжелательно усмехнулся:

–Я сам как-то заглянул в магазин. Здорово, если честно! – мальчишеская улыбка осветила его лицо. – Там стояли трое ребят, лет 11-12, не больше, так вот они были в полном восторге!

Марьяна засмеялась:

–Это мои соседи. Они бегают ко мне за канцелярскими принадлежностями и поздравительными открытками. Я разрешала им потрогать чучело крокодила – и мы стали друзьями. Иногда, если нет покупателей, я рассказываю им о странах, откуда в мой магазин попадают сувениры.

Дорис небрежно проговорила:

–Я как-то тоже хотела открыть бутик. Так, всего понемногу: косметика, духи, сумочки… Для девушек со вкусом. Но папа меня не поддержал, да и мне самой эта идея потом разонравилась…

Марьяна усмехнулась:

–Для меня этот магазин – не игрушка. Он дает мне средства к существованию.

–Ну, об этих самых средствах должны заботиться родители, а потом – муж, – с апломбом заявила Дорис.

Настроение Марьяны окончательно испортилось:

–Мои родители погибли, когда мне было шестнадцать лет, – твердо сказала она.

Так твердо, что Дорис опустила ресницы и пробормотала:

–Извините, я не хотела никого обидеть.

–О нет, я нисколько не обижена. Удивляюсь только, что моя скромная персона привлекла столько внимания!

–Это неудивительно. Мы все давно знаем друг друга, – неожиданно в разговор вступила Ингрид. – Поэтому, когда появляется новое и такое красивое лицо, все, особенно мужчины, хотят познакомиться с новой гостьей.

–Что ж, если вы узнали обо мне все, что хотели, мы могли бы перейти к общепринятым застольным темам. Вы не находите, что лето в этом году удивительно жаркое?

Руссель старшей неожиданно засмеялся. Он почти ничего не ел, и в беседе участие не принимал. Марьяна с обидой подумала, что, если уж он пригласил ее, мог бы и прекратить эти расспросы, ведь видел же, что ей они неприятны!

Неожиданно ее поддержал Макс.

–Я встретил Алекса, он вернулся из Марокко. Там такая жара, что плавится дорожное покрытие. Он уверял, что только из-за этого проиграл гонку.

Руссель старший усмехнулся.

–Его отец тоже всегда находил оправдания собственным поражениям. Он и выиграл-то только один раз, в 82-м, и должен был бы отказаться от награды…

Марьяна неожиданно для самой себя спросила:

–Это когда разбился финский гонщик и лидер сошел с трассы, чтобы вытащить его из горящей манены?

Все с изумлением посмотрели на Марьяну, и она смутилась.

–Вот не знал, что владелицы сувенирных магазинов так осведомлены… – засмеялся Адам. В продолжение всего обеда он не сказал и пары слов, и, кажется, выпил довольно прилично.

–Нет, в самом деле, откуда такие познания? – полюбопытствовал Шпегель.

И опять Ингрид вмешалась:

–Думаю, что все, сколько-нибудь приближенные к семье Руссель, хоть немного, а знают о гонках!

–Да, но Мари так молода! В 82 году… – Он засмеялся, обращаясь к ней: – А вы вообще-то уже были на тот момент?

Марьяна улыбнулась:

–Была, но в ужасном состоянии. Это год моего рождения. А насчет гонок – у моих родителей были приятели, хорошо знающее этот мир, и я часто слушала их разговоры. Гонщики, в том числе бы вилле, сохраняют любовь и интерес к трассам, даже уйдя с них…

–Это точно! – согласилась Дорис. – Я не припомню ни одной нашей встречи, чтобы обошлось без этих рассказов! Кажется, сама уже могу быть экспертом в этой области.

Адам тяжело глянул на нее:

–Мне всегда казалось, что ты пропускаешь мимо ушей наши разговоры.

Она огрызнулась:

–Ну, не все же должны быть такими любителями мании, как ты! – Воспользовавшись возникшей неловкой паузой, она спросила: – Кстати, нельзя ли узнать, чем вызвана такая экстренная необходимость сегодняшней встречи? Мне, например, пришлось отменить запланированные дела и обидеть неожиданным отказом тетку.

Макс Руссель старшей неожиданно помрачнел.

–У меня ко всем небольшая просьба – собраться в 11 часов в зеленой гостиной. Хочу сделать кое-какие заявления. Ради этого, собственно, мне пришлось прервать собственную поездку и пригласить сюда вас. – Он глянул в сторону Ингрид и ее отца, и с непонятной интонацией в голосе произнес: – Хотя нет, очень рад был увидеться, когда еще придется…

Дорис поерзала, но даже она не решалась продолжить расспросы.

Появление Марты прервало разговор. Подали паштет из дичи.

Разговор за столом то вспыхивал, то угасал.

Марьяна похвалила соус, который подали к паштету:

–М-м-м! Какой необычный вкус!

Руссель-старший откликнулся:

–У нашего повара – русские корни. Он всерьез уверял меня, что такой паштет подавался к царскому столу.

Марьяна улыбнулась:

–У царей в гостях не бывала, а вот сам паштет очень понравился! Если ваш повар не хранит секреты за семью замками, с удовольствием расспросила бы его…

Руссель одобрительно кивнул ей:

–После обеда Марта проводит тебя…

Арнольд склонился в натовском поклоне:

–Зачем же, дядя? Не будем отвлекать Марту от ее хозяйственных обязанностей. Я с удовольствием провожу Мари. Мне и самому, признаться, интересно узнать, как готовят этот соус…

Неизвестно, на что рассчитывал Арнольд, но Марьяна, решившая получить хоть какое-то удовольствие от этого обеда, действительно спустилась в кухню. Там она все осмотрела и перепробовала, вызнала рецепт паштета и соуса, задавая, кажется, довольно толковые вопросы. Повар, добродушный здоровяк, находился в полной прострации от такого внимания. Марьяна добросовестно записывала все его откровения, и напоследок пообещала прислать ему кулинарную книгу авторства своей подруги.