Текст книги "Чтобы дом был родным"

Автор книги: Лада Виольева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Часть II. Одежда: защита или тюрьма?

Одежда оказывает на человеческое тело очень существенное воздействие. В отдельный момент времени оно может быть меньше, чем воздействие других факторов, но оно постоянно. И потому гораздо более серьезно, чем обыкновенно мы думаем.

Одежда есть некоторая искусственная граница меж телом и средой. Отсюда ее две роли: как защита, так и посредничество. Разумно распоряжающийся одеждой имеет что-то вроде умного скафандра или доспехов, помогающих выжить в неблагоприятных условиях, но не препятствующих взаимодействию с условиями естественными. Не обращающий внимания на магическую (тонко-энергетическую) сторону костюма (одевающийся абы во что либо бездумно рабски следующий всякой моде) обрекает себя как бы на пожизненное заключение в передвижную тюрьму, которая всегда с ним.

Друг тебе или враг одежда твоя?

Это определяется многими факторами.

Начнем с простого. Серьезным фактором является материал, из которого сделана одежда. Он может представлять собой синтетическую или естественную ткань. Синтетика – это почти всегда строительный материал для тюрьмы. Потому что в ней тело совсем не дышит. А также и потому, что синтетический кокон накапливает статическое электричество.

Чем это плохо? Вспомним, что наше тело построено из маленьких живых клеточек. А всякая такая клетка – крохотный электрический аккумулятор, и в нем поддерживается оптимальная для жизни разность потенциалов. Чтобы биохимические процессы протекали с нормальной скоростью – требуется определенное напряжение. Синтетика же, постоянно соприкасаясь с кожей, добавляет заряд. И ничего хорошего в этом нет. Накапливающееся поверхностное электричество вносит существенные помехи в нормальный обмен энергии, а следовательно в обмен веществ покровных тканей организма.

Даже автомобили заземляют с помощью эластичного ремешка-антистатика, через который избыточное напряжение уходит в землю. Любителям синтетических одежд, которые не желает изо дня в день медленно, но верно расставаться со своим здоровьем, однако и не хотят изменять привычке к искусственным тканям – им следовало бы привязывать к себе такой антистатик, чтобы другой конец свободно влачился по земле. И так и ходить. Вот было бы забавно, если б и впрямь возникла такая мода!

О вредности статического электричества (как и относительно того, что тело, запеленатое в синтетическую ткань, – не дышит) всем хорошо известно. С этим не спорят и мода на натуральные материалы вообще-то вроде бы преобладает. Но это именно «вообще-то» и «вроде бы». Потому что, увы, гоняются в основном за натуральностью таких предметов одежды, которые как раз и не находятся вплотную к телу – кожаный плащ, дубленка… А между тем верхняя одежда не пребывает на нас постоянно. Ее-то, как раз, некоторые предметы можно иметь синтетическими без особенного ущерба здоровью.

Какие синтетические предметы туалета вредят более всего, так это как раз незаметные маленькие вещички. Особенно синтетическое женское – рекордсмен по программированию хронических болячек в области гинекологии, да и не только. Почему-то, хотя вообще представление о вреде синтетики есть, но, например, на колготки, в частности, это представление опрометчиво не распространяется. А между тем именно этот предмет непосредственно контактирует с кожей тела и пребывает в контакте с телом максимально долгое время. К тому же еще и представляет собой совершенно глухой футляр, полностью изолирующий нижнюю половину тела… Потом еще удивляются, почему у женщин с возрастом расцветает целый букет всяческих болезней, а у мужчин таковых значительно меньше. Если бы женщины носили и на верхней половине тела какую-либо подобную изоляцию, то вообще бы надо было врачей всех специальностей делить на «женских» и «мужских», а не только в половой сфере на гинекологов и андрологов.

Ряд социальных стереотипов укоренен так прочно, что иногда отказаться носить на службе нездоровый костюм – значит повредить карьере. Что же, «кесарю – кесарево»… Но вот развить в себе привычку немедленно сбрасывать с себя все вредное, как только заканчивается эта самая служба – это означало бы сделать очень существенное вложение в банк собственного здоровья. Увы, обыкновенно видим как раз обратное. Женщина приходит с работы, снимает безвредный шерстяной или вредный синтетический дорогой жакет, чтобы его не запачкать и не помять и, облачившись в халатик поверх тех самых коварных колготок (они дешевые, их не жалко), занимается хозяйством или валится на диван смотреть телевизор.

Она может на этом диване так и заснуть в колготках, не отдохнув от них ни минуты, а завтра – в них же – вскочить и по звонку будильника бежать на работу. Конечно, такой образ жизни способствует лишь приближению момента, когда придется облачиться в тот костюм из естественных материалов, который не мнется. То есть, увы, в «костюм» из дубовых досок. (Простите мой черный юмор, он тут уместен, ибо тема синтетики на теле… ох, не веселая!) Достаточно обыкновенного здравого смысла, чтобы понять: чем дожидаться подобного исхода, лучше как можно быстрее сделать некоторые изменения в гардеробе и, главное, в привычках.

Давайте сначала рассмотрим идеальный вариант. С тем, чтобы потом вместе подумать, как это все увязать с суровой действительностью.

Идеальный вариант материала одежды – лён. Историки, путешественники, этнографы из разных стран (средневековые, а также предшествующие и последующие) очень удивлялись – это хорошо известно и зафиксировано во многих исторических документах – красоте и здоровью именно русской нации. Так вот, подобным восторгам (пересилившим даже тенденцию, отраженную в поговорке «каждый кулик хвалит свое болото») мы, русские, во многом обязаны нашему национальному костюму. Потому что все предметы его – как женского, так и мужского – традиционно выполнялись из льняного полотна.

Этот уникальный материал из волокон растения средней полосы – фактически, аналог полупроницаемой мембраны живой клетки. В смысле, что работает по тому же принципу. Что надо – пропускает; и, одновременно с этим, что не надо – задерживает.

Где теперь такой костюм взять? …Нигде. Разве что какие-то отдельные умельцы что-то такое вручную изготовляют. Нет, я не предлагаю, как Махатма Ганди, всем сесть за прялку. А призываю лишь задаться вопросом: что из реально доступного наиболее похоже на это самое льняное полотно? Наиболее похожи ткани, изготовленные из хлопка. Это хорошо всем знакомые джинсовые ткани. Потому их так любили хиппи всего мира, ставившие во главу угла чего бы то ни было естественность. Движение хиппи в настоящее время кануло в прошлое, а вот мода на всякую джинсу не проходит. И даже перешагнула различные возрастные рамки. С точки зрения здоровья это можно только приветствовать.

Сказав о материале, добавим два слова и о покрое. Тут мы еще более решительно вторгаемся в область моды, а это – бездна, калейдоскоп всяческих разнообразий. Но все-таки рискнем дать очень простую систематику тому, какой бывает покрой. Конечно, мы этим рискуем навлечь на себя целый тайфун протестов всех модельеров мира. И все-таки: бывает узкое и широкое, длинное и короткое. По большому счету мода есть та или иная комбинаторика этих выборов относительно разных предметов гардероба и относительно тех или иных частей сих предметов. Что же рекомендовать выбрать, чтобы телу было хорошо в костюме, а вам – в теле, упакованном в сей костюм? Ответ очень конкретный: ни первое, ни второе, ни третье и ни четвертое.

Дабы не впадать в ступор от подобной рекомендации, вспомним ситуацию со среднестатистическим человеком, который идет по лужам… не обходя их ни с какой стороны. Именно такой «строго научный» вывод получен в результате наблюдения за тем, как люди обходят лужу в течение целого дня. Примерно 50% обходят ее справа, примерно 50% – слева. Компьютер усредняет, и получается: подавляющее большинство вообще никогда не обходит луж. (Это кстати вообще на заметку тем, для кого наивысший авторитет – это «все так поступают». Стоило бы хорошо подумать, прежде чем поверить тому, что, будто бы, быть нормальным есть то же самое, что быть среднестатистическим). Так вот, в случае костюма ситуация как раз обратная, чем в случае с лужей. Мода выбирает то один, то другой экстремум, а надо бы идти посредине.

Кому нужны экстремумы? Только тем, на которых иначе никто и не взглянет, как только в случае, если они напялят на себя что-то экстравагантное, супер-авангардистское, да еще успеют это сделать раньше всех прочих. А потом опять-таки раньше всех прочих ухитряться поменять на противоположное. Таков способ искусственно (но отнюдь не искусно) привлекать к себе внимание. Что же, это единственное, что остается тем, кто не в состоянии привлекать партнера естественно, то есть своим здоровьем, излучением спокойной энергии, которой у тебя в избытке, если ты здоров (а).

Заметим, сказанное выше вовсе не означает, что будто бы мы призываем как-то бороться с модой. Да сохрани Господь! Разнообразие всегда вносит какую-то свежую струю, и это приятно для глаза. Мы лишь призываем не подпадать абсолютно под гипноз моды. Экстремумы хороши лишь для подиумов. А жизнь большинства из нас развертывается отнюдь не на подмостках (разве что в метафорическом смысле). В реальной жизни иногда очень даже приходится шевелиться. А модный узкий костюм стесняет движения, превращает шевеление в пытку. (Обыкновенно слыша это заявление, мужчины переглядываются, вспоминая узкие джинсы 70-х годов.) Итак, мораль здесь простая: не надо нам в повседневной одежде ничего слишком узкого. Это вызывает следующий резонный вопрос. А что понимать под «слишком»? Очень просто. Если вы приседаете, поднимаете и опускаете руки, поворачиваетесь и так и эдак и что-то вам куда-то врезается – вот это и есть слишком. Причем, тут индивидуальный подход: у каждого свой порог комфорта-дискомфорта. Его-то и надо постараться уловить.

Заметим обязательно еще одно. Некоторые не любят «стараться уловить». Они хотят сделать сразу точно наверняка, чтобы ни при каких обстоятельствах ничего никуда не вонзалось и экипируются так, что всякий предмет их одежды напоминает плащ-палатку или турецкие шаровары. Это едва ли наилучшее решение проблемы. Костюм, как мы говорили в начале, если он из хорошего материала и вообще правильно подобран, может играть роль доспехов, защиты в неблагоприятных условиях. Так вот хорошо, чтобы тело постоянно получало информацию, что, пребывая в таковых условиях, оно все же защищено.

То есть нашему телу для вящей уверенности в себе надо все же соприкасаться с нашим костюмом. А то в подсознание может поступать сигнал: тревога, я совершенно голый (ая), и ведь не в бане, а посреди одетых людей! А это – в условиях наших социальных норм – как оказаться без доспехов на поле брани, где свищут мечи и стрелы… и, главное, все остальные-то облачены в доспехи. К тому же развевающиеся одежды могут попасть в двери метро, магазина и т. п. Айседору Дункан, как известно, погубил модный развевающийся шарф, намотавшийся на колесо автомобиля…

Как вы, наверное, уже сформулировали для себя, вся эта речь о костюме была доказательством теоремы о естественности и золотой середине. Итак, идеальный для вашего здоровья костюм – это: а) не слишком узкий и не слишком широкий; б) выполненный из натурального (особенно актуально, подчеркиваем, для белья и колгот) материала. Тогда-то все, носимое вами, будет вам и вашей визитной карточкой, и доспехами, и чем угодно еще, но уж никак не тюрьмой. Так что, и в такой специфической области, как одежда, торжествует эзотерическая максима: «истина сделает вас свободными»!

Часть III. Русская Здрава

Глава 1. Энергия здоровья

Обыкновенно тело и дух противопоставляют. Говорят: «Плоть немощна, дух силён». В самом деле, это противопоставление имеет место быть только потому, что не знают: тело есть манифестация духа.

Обыкновенно к телу совсем не относятся умозрительно. Считают, что оно и так есть и никуда не денется. И нет необходимости растекаться мыслию по древу сему, подобно тому, как растекаемся мы, скажем, по древу понятий того или иного учения.

Такое умонастроение ведёт к неблагоприятному следствию. Именно потому плоть и немощна, что не насыщается она мыслью, энергией мысли для неё предназначенной.

Ведь всякий образ имеет совершенно единую природу с иными образами. Вот, скажем, есть в сознании образ теоремы Пифагора. Если устремляется к нему мысль, то образ этот живёт, насыщаемый энергией мысли. А если сей энергии он лишён – хиреет, и почти умирает. И уж только помнишь присловие: «Пифагоровы штаны на все стороны равны», а доказательство самой теоремы вовсе не разумеешь.

В случае пифагоровых штанов такое наплевательское отношение можно ещё понять. Это же его штаны, а не твои. А если ты не геометр и не школьный учитель, то и не зачем тебе твоей мысленной энергией лезть в штаны Пифагора. Но в случае своего родного телесного состава картина совершенно иная. Ведь если наша жизнь, скажем, это текст, вводимый в компьютер, то тело – это курсор, мелькающий на экране. Главная точка, в которой постоянно происходит фиксация, точка ввода. И если вдруг заклинило программу, поддерживающую курсор – компьютер виснет немедленно. И ты бываешь вынужден вообще выйти из текстового редактора… То есть, развивая аналогию, скажем, что наступает смерть.

Почему священные тексты почти всех народов повествуют о предках живших ВЕКА. А нынче в мире средняя продолжительность жизни – чуть больше полувека?

Потому что древние понимали, что природа всех образов абсолютно единая. И соответственно этому своему представлению направляли должный пакет мысленной энергии на поддержание «курсора».

А современный человек направляет огромное количество мысленной энергии куда? Правильно, на страсти. И что же?

Вот он сам уже подыхает от какой-нибудь хронической болезни, а страсти его – живут. И даже, что интересно, не так уж редко, страсти переживают своих носителей. Сколько легенд на тему, что вот: вор повешен, а нож его пропитанный страстью к смертоубийству, продолжает убивать, хотя он, вроде бы, в руках неопытных, и до сего – невинных.

Направляет мысленную энергию на политику, и вот она как бурлит, политика-то.

Направляет её на спортивные ристалища. Ему самому для здоровья этой энергии катастрофически не хватает. Сам загибается, зато «Спартак» – чемпион. (Представляете? На деле-то «Спартак» и «Динамо» ристают, кто из них больше получит с трибун их здоровья – тот и выигрывает. Не случайно толпу на трибунах прозвали как? Болельщики. Понимай дословно.)

Болельщиками, в прямом смысле этого слова, становятся так же и фанаты «звёзд», сект, маньяки коллекционирования и прочая и прочая. Сдают мысленную энергию, которая очень пригодилась бы им для поддержания телесного образа.

По правде-то, тело насыщает мысль.

Но только святым дано так глубоко овладеть этой мыслью, что единицы из них годами не принимали материальной пищи. Не только лишь единицы впрочем, а просто не все об этом рассказывали. Впрочем, если святой захочет болеть – он будет болеть столько, сколько надо. Спросят, кому это может понадобиться, добровольно терпеть болезнь? А вот святому – может. Например, в целях наглядного пособия для некоторых слишком уж упрямых в неверии. (Об этом подробнее читай далее, в главе 5: «Почему святые болеют?»)

Конечно, мы – люди грешные. И грешный человек не может так глубоко овладеть силой мысли. Поэтому пища нам нужна. Но и мы способны заметить, что пища есть лишь предлог для сосредоточения на насыщении мысленной энергией тела. И чем точнее пищевой код, тем ближе доступ к Источнику здоровья и не только телесного… Кое-что из этого знал греческий философ Гиппократ, которого почитают отцом медицины. Так вот он говорил: пусть твое питание станет твоим лекарством. (Подробнее читай далее, в главе 2, «Целебная трапеза»)

Русская Северная Традиция говорит: чем человек более духовен, тем менее он ест.

И это совершенно не зависит от конституции. И не подумайте, что он так себя истязает во имя Бога (лишь инквизитор думает, что Богу это приятно: по себе судит). И, уж тем более, не во имя моды. Подобное «модельное» самоистязание даже и не заслуживает нашего с вами внимания, только сожаления. Надо же, какой только глупости на свете не бывает…

Итак, чем человек более духовен, тем менее он зависим от пищи. Как же это получается?

А очень просто. Все дело в том, что человек духовный – это по сути-то всего лишь более сосредоточенный человек, а не рассеянный по миру. Хотя ныне безоговорочно возобладало мнение, что будто бы, человек духовный – это человек ритуальный. Что делать…

Так вот. У духовного просто быстрее получается сосредоточиться, чтобы направить своему телу мысленную энергию. Поэтому ему и требуется меньше пособия для сего сосредоточения, т. е. пищи.

По большому счету, человеку пища даже и не особо нужна. Пища есть условность, опорный момент для сосредоточения. Как, например, красивый камень. Или когда наблюдаешь за игрой света на поверхности воды. Можно засмотреться и не заметить, как ты уже не здесь, а где-то в ином месте. Впрочем, сразу же и возвращаешься, как только это замечаешь.

Так вот, пища – только условность. Энергия может ведь приходить и прямо из воздуха. Непосредственно. Тот же Гиппократ утверждал: воздух – первый из всех продуктов питания.

Ибо он есть продукт питания энергетической системы. Конечно, если ты хорошо понимаешь, что не существует отдельно ни воздуха, ни пищи, ни твоего тела. Ничего, кроме Великой Игры.

И как, надо видеть, играет эта энергия с различными частями твоего тела, совершая алхимию их неприступности во времени – алхимию здоровья. Это удивительнейшее зрелище. Гораздо более интересное, чем абсолютное большинство видеофильмов.

Но чтобы в это поверить – видеть надо уметь. Видение такое осуществляется через «третий глаз». Это средоточие лба. Когда человек бодрствует, он обыкновенно ходит или сидит. Взор «третьего глаза» направлен горизонтально в плоскости сего мира. Когда человек спит – он лежит, взор «третьего глаза» направлен в небо, в вышние сферы.

Можно не сомневаться, в состоянии сновидения божественные энергии видел почти каждый. Но мало кто принимает сновидения всерьез, тем более, что чаще всего они сразу же забываются…

Великие тайны настолько просты, что зачастую многие «умники» проходят мимо них, не обнаружив преграды, которую необходимо преодолеть…

Но если ты, мой дорогой читатель, еще ребенок в душе, тебе интересно научиться воспринимать энергию непосредственно, прямо из воздуха. Для этого надо всего лишь обзавестить доброй привычкой.

Однажды в сутки останься наедине с Богом. Отыщи место, где, точно, никто и ничто не побеспокоит тебя хотя бы в течение получаса. Ляг на спину. Желательно головой на север или восток, но это не обязательно, ибо мы прежде всего ищем духовных Севера и Востока. Закрой глаза. Полностью расслабь тело. Желательно, чтобы оно было освобождено от одежды и только что омыто водой (о силе действия воды мы расскажем далее).

Затылок обопри на что-нибудь так, чтобы подбородок оказался почти что прижат к груди. Дыши животом, грудную клетку оставляй неподвижной. Вдох – раздутый живот, выдох – живот подобран. Дыхание само сделается замедленным и непрерывным, как у грудного младенца или у человека глубоко и безмятежно, как дитя, спящего. Такое дыхание благоприятно для сосредоточения мысли и способности духа видеть.

В такие минуты наш «третий глаз» как бы сканирует небеса.

Я не знаю ни одного человека, который бы имел обыкновение поступать так регулярно долгое время, и не приобрел бы никакого опыта. Особенного, отличающегося от опыта повседневности.

Существует, однако, сила, желающая, чтобы такого опыта не имел никто. Наука называет ее – паразиты сознания, энтропия души. Церковь же называет эту силу врагом, дьяволом. В случае созерцания Неба проявляется она так. Просто приходит мысль: лежу, ничего не делаю, время попусту трачу, а между тем ничего особенного не вижу. Это искус. Он заставляет нас разувериться, что мы можем увидеть игру потоков энергий творения. Из которых, кстати, сотканы, и твоя душа, и твой мир, и часть твоего мира – тело. Эти энергии на Руси называли и продолжают называть так: прибоги. Потому что они – не сами по себе есть, а при Боге Триедином Всевышнем (Великий Триглав). Видящий энергии, следовательно, имеет шанс увидеть и самого Командира.

Так вот, существует сила, которая пытается, отвратить нас от созерцания Неба. Заставляет разувериться в том, что энергии и их Творец существуют. И, в случае, если эта грубая подделка не срабатывает, то внушает тут же примерно такого содержания. Да, Бог существует, но тебе, недостойному, никогда Его не увидеть. Мол, «Бога не видел никто и никогда…» Дальше в писании сказано: Он Сам явился народам. Сына Божия так и называют: Упование языков (народов).

Богоявление произошло однажды и продолжается вечно. Прямо сейчас и вот прямо здесь. Поток Его сияния, поток Его творящих энергий никогда не иссякает, только прими. И все.

Даже теперь, когда не отпустили еще искусы, может статься, что некоторые божественные энергии были уже видимы. Только вот навязываемые противоположной силой сомнения способны стереть и сами воспоминания этих проблесков…

Скажем, ярко представилось вдруг видение какой-то иной земли. Просто почва, просто устлана опавшими листьями – темными, во много слоев лежащими. А сверху этих листьев лежит только что выпавший первый снег. Не сплошь, а пересекающимися и сообщающимися островками. И этот снег такой белый, какого на земле не бывает никогда, даже если самый первый и чистый. Снег, сделанный из белого света, посюсторонним глазам не видимый. Ничего особенного. А ты почему-то в этот момент понимаешь вдруг – смерти нет.

Опыты подобного рода, если ты осознаешь их вполне, могут оказаться на внутренних весах значимей многих богословских бесед и телесных практик.

И те же самые опыты, если только позволить врагу как бы невзначай наклеить на них ярлык «ну и что?, мало ли чего так привидится?» – могут быть утраченными из памяти почти также быстро, как и ординарные события вчерашнего дня. Тогда ты усомнишься, что это было.

Но если у тебя уже сложилось обыкновение время от времени сканировать небеса «третьим глазом», одновременно давая отдых душе и телу от повседневных стрессов и беспокойств, ты ведь обязательно рано или поздно «вернешься» и сможешь удостовериться – имеется все это «где-то» в таком же виде, в котором оно однажды было открыто тебе. Как сказал поэт: «Я понял, Небо становится ближе с каждым днем».