Текст книги "Возвращение"

Автор книги: Л. Андрияшев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Л. Андрияшев
Возвращение

© Андрияшев Л., 2020

Глава 1

Холодно!!! Эта мысль не покидала мою голову последние полторы недели. Давненько я не чувствовал такого бодрящего мороза. Наверное, именно поэтому северные народы такие угрюмые. Еще бы, тут не до радости и улыбок – все мысли сводятся лишь к выживанию. Но, скорее всего, как раз благодаря таким условиям жизни они всегда отличались своим несгибаемым характером. Мой друг был из такой породы людей. Сложности делали его только сильнее, словно закаляли внутренний стержень, с годами превращавшийся в тугоплавкий стальной прут. Но, должно быть, сейчас ему совсем невмоготу, раз мы стоим тут в столь суровое время года. Хотя ему это всегда шло лишь на пользу, да и любому человеку время от времени стоит возвращаться к своим истокам. В то место, где он родился и вырос и где навсегда остается часть его души, если, конечно, она у этого человека есть.

А у него душа была, да такая, что многие могли бы позавидовать ее широте. Потому он и оставался всегда один. Пробовал найти кого-то со схожим сознанием, с таким же видением мира и места человека в нем. Но окружающие, в своем большинстве, просто его не понимали, не переставая удивляться странной жизненной философии моего друга. И если, по какому-то стечению обстоятельств, ему и попадались, на первый взгляд, именно такие люди, то со временем его ожидало полное разочарование. Ведь многие лишь подстраивались под него, ожидая для себя скорую выгоду или продвижение по службе. Когда он в этом Богом забытом городе мальчишкой по морозу бегал в школу, ему и в голову не могло прийти, сколько лицемеров и подлецов он повстречает на своем пути. Должно быть, как раз для того он и возвращается сюда каждый год, чтобы снова ощутить себя беззаботным юношей, желающим изменить весь окружающий его мир. Да что там мир – ему было под силу изменить целую Вселенную, стоило лишь задаться этой целью. Первый шаг он сделал, поехав в столицу после окончания школы и начав учиться в самом престижном университете Империи. Именно тогда мы, скажем так, и встретились. Хотя это было очень необычным знакомством… но не будем забегать вперед.

Скажу лишь одно: с тех пор мы неоднократно посещали его малую Родину. И каждый приезд не обходились без нашего ритуала: долгого созерцания прекрасного озера, на берегу которого и расположился скромный родительский дом. Я всматривался в замерзшую гладь с не меньшим интересом. Вдали от городской суеты эта тишина казалась божественно-ценным и редким явлением.

– Зачем мы сюда поехали именно зимой? – спросил я. – Летом этот пейзаж обладает гораздо большей палитрой красок, а сейчас везде лишь белый цвет.

– Потому что мне это нужно, – сухо отвечал мой товарищ. – Ты же знаешь, я тут набираюсь сил. Мы вместе побывали во многих местах, гораздо более красивых, но это мне ближе всего. Любой здравомыслящий человек постарается убежать отсюда поскорее, но я, судя по всему, к таким не отношусь. Можно было, конечно, полететь в гораздо более теплые края, чтобы подумать над своим будущим. Но в такие моменты мне нужно лишь это место, забота мамы да ворчание моего старика. Именно такое сочетание дает мне нужную частоту энергии, подзаряжающей мою внутреннюю «батарею». Мне иногда кажется, что тут я могу целую армию сдержать, – при этих словах лед на озере начал трескаться, и в воздух, словно из фонтана, вылетел столб водяного пара, вперемешку со снежными брызгами.

– Ты бы не тратил энергию своей «батареи» впустую, – улыбнувшись, проговорил я. – Да и внимание лишний раз не нужно привлекать. Хотя тут сейчас проще мамонта встретить, нежели человека. Летом в этих местах гораздо многолюднее, но ты, помнится, и при посторонних тут волны поднимал.

– Летом здесь я могу и молниями управлять, ты же знаешь. Но сейчас мне важно именно побыть одному. Ну, или практически одному, – взглянув на меня будто с укором, пробормотал мой друг.

Последние годы он всегда разговаривает со мной неохотно, будто меня нет рядом. А ведь было время, когда он и шагу без моего совета сделать не мог. Разговаривал со мной сутками, прерываясь лишь на короткий сон. Как годы меняют людей… Когда-то давно – кажется, в другой жизни – этот задумчивый человек хотел все знать. Пытался понять все тайны мироздания, главная из которых таилась где-то в глубине его самого. Но чем больше он узнавал, тем больше становилось вопросов, и тем дальше уходил смысл его существования. Со временем блеск его глаз становился все более тусклым. А теперь иногда кажется, что в них вообще пустота.

– Если хочешь, я могу замолчать. Будешь в одиночестве созерцать этот величественный пейзаж, – глядя на него с укором, твердым голосом сказал я. – Только так мы и замерзнуть можем. Солнце хоть и светит ярко, но его тепло явно до нас не доходит. Очень похоже на характер нашей власти.

– Ну и что? Будто бы ты замерз, – снова отворачивая свой взгляд к светилу, более мягко ответил он. – Нам с тобой уж точно ни на Солнце, ни на правителя обижаться не приходится. То, что произошло между мной и этой самой властью, скорее пошло на пользу обеим сторонам конфликта. А тепло звезды, рано или поздно, дойдет до тех, кому оно предназначается, ведь зима не может длиться вечно.

– Мне кажется, что ты все-таки замерзаешь. По крайней мере, лицо – точно. На себе уже начинаю это ощущать! Я вообще считаю, что тебе пора завязывать с этими не нужными никому экспедициями за тайными знаниями. Все равно нам этого понять не дано.

– Возможно… Но без этого я или сойду с ума, или… А второго, наверное, не дано. Ты же знаешь, что таким, как я, тяжело жить в современном мире. К тому же сейчас мы не в экспедиции, а просто заехали из Монголии на пару дней домой. Все равно это по пути в столицу. Мне надо побыть в одиночестве. Ты же знаешь, что я не люблю людей, и это взаимно.

– Ну, начнем с того, что это взаимно далеко не всегда. Ты все-таки один из лучших в своей области, да и в обращении со студентами и коллегами очень любезен. Они и не предполагают, что в душе ты их не понимаешь, а некоторых и вовсе презираешь.

– Вот именно для того, чтобы оставаться любезным, я должен иногда давать себе встряску. Потому я и с тобой так же холоден, как местная природа с нами обоими. Просто не растрачиваю эмоции попусту. Они мне еще пригодятся для подпитки моего фальшивого лица. Как бы плохо я ни думал о таких людях, кто может дать мне гарантии, что мое видение жизни является правильным? Возможно, я как раз и заблуждаюсь! Поэтому до тех пор, пока они не лезут в мою жизнь, или же не пытаются давить на меня, я буду для них самым вежливым и воспитанным.

– На мне можешь отыгрываться за всех остальных, я уже успел привыкнуть к твоему сложному характеру за столько лет. Просто не забывай, что на термометре сейчас – минус сорок градусов по Цельсию. Может, все-таки пора заканчивать с этим?

– С чем именно?

– С тем, что не доставляет тебе удовольствия. И я говорю не о том, что ты по пути навестил родные места и тем самым принес радость самым близким тебе людям. Я сейчас о более глобальном. Беги от всего этого! Ну вот зачем мы туда поехали? Может, я чего-то не знаю?

– Ты знаешь не меньше меня, но могу повторить. Ничего нового мы не узнали, а лишь в очередной раз убедились, что по-настоящему сильных «проводников» очень мало. И с каждым годом их становится все меньше. Нужно было проверить все сообщения о странных людях, якобы наделенных Природой сверхспособностями. Потому и организовали там это собрание. Мужчины и женщины со всех концов Азии приехали на священную землю, подарившую миру Чингисхана, а ныне ставшую одной из частей нашей необъятной Империи. Только вот я среди них никого толкового не приметил. Впрочем, ничего удивительного. Зачем развивать в себе что-то, если цивилизация, навязывающая потребление, сама все готова подарить человеку? Никакого стимула для роста. Выучи базовые навыки поведения в социуме, будь готов беспрекословно подчиниться его законам, и главное – никому не мешай. Идеальный гражданин мира. Знаешь, я иногда рад тому, что между нами и столь мощными заокеанскими соперниками сейчас разворачивается такая борьба. Возможно, это даст всему человечеству новый толчок к развитию. Ведь если бы не это, не летали бы в данную минуту представители нашего вида по орбите планеты, и точных доказательств того, что Земля круглая, до сих пор бы не было. А это только начало. Лет через десять мы на себе начнем ощущать новый виток прогресса, о котором не мечтали в самых смелых фантазиях.

– Начнем, – иронично ответил я. – Если только удержимся от соблазна уничтожить друг друга. А то некуда будет представителям нашего вида с орбиты возвращаться. Ты так и не ответил на вопрос: зачем тебе делать то, что не доставляет ни капли удовольствия? На подобных собраниях ты был бессчетное количество раз. Там, в большинстве своем, концентрируются лишь шарлатаны, показывающие фокусы наивным толстосумам. Это давно превратилось для тебя в рутину. Единственный плюс, который я вижу от поездки, в том, что родителей навестил да поправил им здоровье.

– Ну, почему же ты так категоричен, дружище? Там было много моих знакомых, которые действительно умеют разговаривать с духами предков, и мы очень мило побеседовали. Я в очередной раз подтвердил свою гипотезу о том, что все их ритуалы имеют один общий корень. В Азии, обеих Америках и даже в Африке: все шаманы действуют одинаково. Ритуальные принадлежности, порядок проведения обряда, связь с духами. Будто бы им это показали в одной школе, а потом отправили закреплять домашнее задание на практике, каждого на свой континент. Вопрос лишь в том, откуда им достались такие знания? Кто-то научил, или интуитивно методом проб и ошибок сами до всего доходили? В итоге каждый из них добавил туда немного своего за сорок тысяч лет, но суть осталась прежней.

– Помнится, – скептически прокомментировал я, – тебе это и раньше было известно не хуже. Даже монографию по данной теме написал, только ее, в лучших имперских традициях, на всякий случай тут же засекретили… Я не пытаюсь тебя отговорить от научных трудов, я лишь хочу, чтобы ты понял наконец-то одну вещь: нельзя от себя убегать всю жизнь. Что бы ни происходило между тобой и теми, кто на верху пирамиды, всегда нужно искать компромисс. Тем более, к твоей персоне до сих пор «особое» отношение, тебя ценят и берегут. Не знаю, как это объяснить, но у меня предчувствие, что именно сейчас нам необходимо попытаться разобраться в том, что мы так давно хотим понять. Думаю, ты догадался, что я имею в виду?

– Ну и зачем спрашивал, раз и так все понимаешь? – уходя в себя, проговорил мой друг. – Я давно хочу это сделать, да вот только не знаю, нужно ли это?

– Я спрашивал затем, чтобы ты осознал одну мысль: пора что-то менять. Преподавать молодым оболтусам, конечно, хорошо. Многие из них после твоих лекций хотя бы размышлять начнут. Но разве этого мы хотели много лет назад? Ты сотворен для чего-то великого. У тебя талант, которым редко кого награждает Создатель. Именно о таких людях позже слагают легенды, а ты растрачиваешь свой бесценный потенциал на какие-то мелочи. Понимаю, что большинству людей нужно нещадно работать всю жизнь, чтобы достичь хотя бы того уровня, которого ты достиг к двадцати годам. Но это не значит, что тебе надо на них равняться. Равняйся на гениев, которые меняют мир, а обычным людям оставь их серую рутину, в которой зачем-то прозябаешь сам. У любого человека должно быть занятие по его уму и способностям. Пусть они занимаются своими мелкими, но не менее нужными делами. А ты, вместо того чтобы на расстоянии разламывать лед да воду в пар силой мысли превращать, лучше бы тратил эту энергию на что-то более практичное.

– На что, например? – резко повернувшись ко мне, начал мой извечный собеседник. – Я даже не до конца понимаю, как все это работает и почему дано далеко не каждому. Это, скорее, не дар, а проклятье. Я ни с одной женщиной не смог ничего долговечного построить, потому что видел всю их жизнь и все намерения, стоило только в глаза посмотреть. Но на словах все такие праведники, хотя в душе и в мыслях полная неразбериха и лицемерие. А ведь люди как-то уживаются друг с другом. Наверное, для многих счастье в неведении, иначе хаос творился бы в любом социуме.

– Смотри на это иначе. Все, что ты уже приобрел до сегодняшнего дня, это бесценный багаж знаний. Как раз его в ближайшее время тебе и нужно будет применить на практике, а на какой именно, скоро выясним. Потому тебя и не должны обременять мелочи, свойственные нормальному человеку, такие как семья, дети, быт. Это все удел счастливых, но ничем не примечательных людей. А чем человек сложнее, тем и жизнь у него ярче. Не факт, что она лучше, но в том, что событий и страстей в ней больше, можешь не сомневаться. Поэтому тебя кто-то наверху специально ограждает от мирской суеты, чтобы ты себя посвятил чему-то особенному. А вот чему именно, это как раз и нужно выяснять, а не раскатывать по закоулкам Империи, чтобы от столичной хандры сбежать.

– Я тебя услышал, товарищ философ, – усмехнувшись, отвечал он мне. – На обратной дороге поразмышляем, как нам дальше быть.

– Давай лучше подумаем, на чем обратно в Петроград поедем? Выбор у нас богатый: можно по железной дороге, но по ней мы как раз к новому 1971 году приедем. Самолеты, конечно, быстрее, но может, все-таки, проверенным способом? Сейчас это, конечно, выглядит архаично, но зато какая эстетика!!!

– Поддерживаю твое предложение с дирижаблем, мне тоже по душе старые цеппелины. Недаром их до сих пор считают самым безопасным видом транспорта. А главное – большая каюта, и никакой суеты.

– Вот и славненько. Через сутки будем в столице. Там должно быть как минимум теплее.

– Почему ты всегда говоришь «столица», а не «дом»? – недовольно спросил мой товарищ. – Тем более, лично у меня их вообще два, в одном из которых я сейчас нахожусь.

– Ты же знаешь, что мы с тобой в принципе не имеем дома… Я подсчитал, что там мы проводим только тридцать восемь процентов нашей жизни, все остальное – в экспедициях и разъездах. Так что скорее наш дом – это вся планета. Многие бы позавидовали, можешь считать себя гражданином мира.

– Быстро ты все подсчитываешь. Ладно, ты прав, – наконец-то закончив свой ритуал морозной медитации и направившись в теплый деревянный дом, произнес наш герой, – надо собираться, через несколько часов улетаем, а надо еще билеты купить. Благо сейчас дирижаблями мало кто пользуется, с местами проблем никогда нет. Так их скоро и вовсе отменят. Все перейдут на самолеты, и тогда таким ретроградам, как мы с тобой, придется смириться с прогрессом.

Вернувшись в дом и отогревшись кружкой горячего чая, привезенного им же из Индии, он попросил родителей отвезти его за билетом. Ведь из этой глуши, в которой даже не было столь привычного всем телефонного аппарата, иначе было просто не выбраться. Должно быть, уединение являлось их семейной чертой, ведь помимо друг друга им практически никто был не нужен. Потому и место для жилья они выбрали столь отдаленное. Хотя если бы не мой друг, вряд ли кто-нибудь разрешил им строительство в заповедной зоне. Это был его подарок для самых близких людей: жить вдали от цивилизации, но при этом используя все ее блага.

Быстро собравшись, вся семья двинулась в путь. Через пятнадцать минут, пролетевших за ностальгическими воспоминаниями родных, мы уже были в центре маленького сибирского городка, на месте которого еще сорок лет назад возвышались могучие деревья. Мой друг вышел из машины, направившись в сторону кассы, а я предпочел подождать его внутри автомобиля.

– С каждым приездом он становится все мрачнее, – начал его отец, сидевший за рулем, – Все никак себя в этой жизни найти не может, хоть и достиг такого, о чем другие даже не мечтают. Но это – не для него. Он свое время опередил лет на сто, сейчас его просто никто не понимает. Даже не знаю, как ему помочь…

– Единственное, чем мы ему можем помочь, это поддержка, – отвечала мама, для которой он до сих пор был маленьким сыном, нуждавшимся в заботе. – Он умный мальчик, сам себя найдет, а Бог ему в этом поможет. Ты мне не верил, когда я говорила про необычные способности, но теперь и без меня все видишь. А такой талант дарован не каждому. У него есть Хранитель, и даже не один. Поэтому судьба его приведет к тому, чего он заслуживает, нужно лишь еще немного времени. Все, что было с ним до этого момента, всего-навсего прелюдия, простое накопление опыта.

Слушая их диалог, я почувствовал себя очень неловко. Сказанное ими было слишком личным делом, и обсуждать такое могли только они вдвоем. Мгновение спустя я уже оказался позади него в очереди за билетом.

– Что, не можешь без меня? – улыбнувшись, прошептал он. – Твой взгляд я сразу чувствую, даже если ты пытаешься остаться незамеченным.

– Конечно, могу. Просто решил, что ты без меня не справишься, – с такой же хитрой улыбкой сказал я, выходя из-за его спины и становясь рядом. – Знаешь, скорее бы тот проект, по запуску единой сети базы данных, прошел все испытания. На него сейчас большие надежды возлагают. Я слышал, что в скором будущем они планируют провести ее в каждую библиотеку. И все знания, которые у нас есть, будут находиться в маленьких коробочках, которые сейчас используют лишь для того, чтобы серьезные вычисления проводить. И, кстати говоря, билеты на любой вид транспорта, а также на любое театральное представление, тоже можно будет купить через эту же сеть. Если это правда, то мы выбрали не совсем правильную науку для изучения. Таким образом вся слава этим ребятам достанется, а мы будем продолжать гоняться за призраками. Как думаешь, не врут?

– Конечно, нет. Ты же помнишь, как наш большой заокеанский друг рассказывал про такой же проект, который и у них запускать собирались. Некоторые идеи приходят в гениальные головы одновременно по всей планете. И коробочки эти будут не в библиотеках, а в каждом доме. Да что я тебе это говорю? Ты же и так все не хуже меня знаешь, решил просто разговор поддержать? – при этих словах он посмотрел на меня, и в этом взгляде, как и много лет назад, проскочил какой-то огонек. Это был хороший знак. – Только мы не за призраками гоняемся, если ты забыл. Мы начали все это, чтобы в твоей природе разобраться. А потом просто оба увлеклись и в познание неведомого втянулись, ну и параллельно я в себе кое-что интересное открыл.

Видимо, последняя фраза, вызванная приступом острой ностальгии, была сказана громче обычного, потому что девушка, стоявшая перед нами, оглянулась и как-то странно посмотрела на него. Но мой товарищ не растерялся и сказал ей какую-то глупость о том, что готовится к научному докладу и просто немного заговорился. После этого он посмотрел на меня добрым, но в то же время укоризненным взглядом, и стало понятно, что общение на сегодня закончено. По крайней мере, до тех пор, пока мы вновь не окажемся вдвоем. Это наша давняя договоренность, общаться вслух только в те моменты, когда рядом никого нет.

Отстояв в короткой очереди, мы купили билеты и отправились в сторону воздушной гавани. Его родители, словно между ними не было беспокойного разговора о судьбе сына, снова улыбались, вспоминая, как они были счастливы, когда вся семья жила под одной крышей. Еще через десять минут мы подъехали к зданию аэровокзала. Несколько гигантских дирижаблей, терпеливо ожидающих своих вылетов, величественно застыли в небе, демонстрируя всю гениальность человеческой мысли. Но даже если все лучшие умы цивилизации соберутся вместе, они не смогут дать мне и моему самому близкому человеку ответ на главный для нас обоих вопрос: кто я такой, или что я такое? Почему лишь ему одному подвластно меня слышать и видеть? И что станет, когда его сердце остановится навсегда? Будет ли это смерть в обычном человеческом понимании? А то, что сейчас происходит – жизнь ли это? Или я просто часть его разума, слишком гениального и непонятного для этого мира? Но тогда почему я могу думать сам, независимо от него? Столько вопросов… Может, и не нужно их задавать, а ответы придут сами? Просто отпустить ситуацию и плыть по течению. Я твердо знаю лишь одно: насколько мне тяжело без разгадки моей тайны, настолько же тяжело и ему. Уже и не помню – когда это все началось? И как так вышло, что в голове одного из лучших умов современности появился я? Все произошло очень резко. Наверное, люди, которые теряют свои воспоминания, ощущают себя примерно так же: открываешь глаза и не понимаешь, кто ты и где находишься. Со временем начали всплывать какие-то обрывки призрачных образов. И хотя память – это понятие сугубо материальное, но каким-то образом я осознаю не только все, что было с моим другом, а еще и обрывки чего-то непонятного. Чего-то, пережитого, словно во сне. Но я понимаю, что все это было наяву и происходило со мной когда-то, вопрос лишь – когда?

Пробежав полсотни метров до входа, отделяющего искусственное, но столь желанное тепло от сурового мороза, мы зашли в здание. На входе, как и во всех государственных учреждениях, висел огромный портрет Императора. Все взглянули на него, каждый со своими эмоциями, и проследовали к выходу для пассажиров. Мой друг, как обычно, тепло попрощался с родителями, предварительно выслушав от них напутственные слова. Затем показал контролеру билет, и мы направились на посадку.

– Знаешь, – прервав многочасовую тишину, сказал он, – столько лет прошло, а меня до сих пор не покидает чувство радости, когда мы везде проходим вдвоем по одному билету.

После этих слов он улыбнулся. И эта была именно та, настоящая, искренняя, столь редкая последнее время улыбка. Хороший знак. Должно быть, важное решение уже принято им, просто еще не озвучено. Но мы уже знали, каким оно будет. И оба знали, что это решение перевернет его жизнь. И мою, кстати, тоже…