Текст книги "Долгая прогулка в вечность"

Автор книги: Курт Воннегут-мл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Воннегут Курт
Долгая прогулка в вечность

Они выросли по соседству, на краю города, рядом с полями, деревьями и садами, неподалеку от дивной красоты колокольни, принадлежавшей школе для слепых.

Теперь им было по двадцать, не виделись почти год. Веселое и уютное тепло всегда существовало между ними, и никаких разговоров о любви.

Его звали Ньют. Ее – Катарина. Сразу после полудня Ньют постучал в дверь дома Катарины.

Катарина подошла к двери. Она несла пухлый глянцевый журнал, который читала. Журнал целиком предназначался для невест.

– Ньют! – воскликнула она. Удивилась, увидев его.

– Пойдем погулять? – спросил он. Он был застенчивым, даже с Катариной. Он скрывал свою застенчивость говоря рассеянно – как будто вещи, которые его действительно волновали, были очень далеко – как будто он был секретным агентом, отдыхающим в промежутках между красивыми, далекими, зловещими предприятиями. Эта манера разговора всегда была свойственна Ньюту, даже когда речь шла о вещах, касавшихся его непосредственно.

– Гулять? – сказала Катарина.

– Шаг за шагом, – сказал Ньют. – По листьям, через мосты.

– Я и не знала, что ты в городе.

– Только приехал.

– Все еще в армии, – сказала она

– Еще семь месяцев осталось. – Он был рядовым первого класса в артиллерии. Форма помята. Ботинки в пыли. Не брит. Он протянул руку за журналом: – Дай посмотреть красивую книжку, – сказал он.

Она дала ему журнал.

– Я выхожу замуж, Ньют.

– Знаю, – ответил он. – Пойдем погуляем.

– Так много дел, Ньют, до свадьбы всего неделя.

– Если мы пойдем погуляем, – сказал он, – ты разрумянишься. Будешь румяной невестой. – Он перевернул страницы журнала. – Румяной невестой как она – как она – как она, – сказал он, показывая ей румяных невест.

Катарина зарумянилась, подумав о румяных невестах.

– Это будет мой подарок Генри Стюарту Чезенсу, – сказал Ньют. – Взяв тебя на прогулку, я верну ему румяную невесту.

– Ты знаешь, как его зовут?

– Мать писала, – сказал он. – Из Питтсбурга?

– Да, – сказала она. – Тебе он понравится.

– Наверно.

– Сможешь… сможешь прийти на свадьбу, Ньют? – спросила она.

– Сомневаюсь.

– У тебя короткий отпуск? – сказала она.

– Отпуск? – переспросил Ньют, он изучал рекламу серебряных сувениров на развороте. – Я не в отпуске.

– О?

– Я, то что называется, в самоволке, – сказал Ньют.

– О, Ньют! Не может быть!

– Точно, – сказал он, глядя в журнал. – Хочу найти сувенир для тебя, – он читал названия из журнала. – Альбемарль? Вереск? Легенда? Роза? – Посмотрел на нее. Улыбнулся. – Я хочу подарить тебе и твоему мужу ложку. – сказал он.

– Ньют, Ньют – скажи мне серьезно…

– Я хочу прогуляться.

Она сжала руки, переживая:

– Ой, Ньют, ты пошутил насчет самоволки.

Ньют тихонько изобразил полицейскую сирену, подняв брови.

– Откуда… откуда сбежал, – спросила она.

– Форт Брег, – сказал он.

– Северная Каролина?

– Ага, – ответил он. – Недалеко от Фаетвилля, где Скарлет О'Хара ходила в школу.

– Как ты добрался сюда, Ньют?

Он поднял большой палец, покачал им голосуя:

– Два дня.

– А твоя мама знает? – сказала она.

– Я приехал не к матери.

– А к кому?

– К тебе.

– Почему ко мне?

– Потому что люблю тебя, – сказал он. – Теперь пойдем погуляем? Шаг за шагом, по листьям, через мосты…

Теперь они шли между деревьями по коричневым листьям.

Катарина была сердитой, раздраженной, чуть не плакала.

– Ньют, – сказала она. – Это глупо.

– Что именно? – спросил он.

– Глупо говорить сейчас, что любишь меня. Ты никогда не говорил так раньше. – Она остановилась.

– Пошли, – сказал он.

– Нет, дальше не пойдем. Вообще не надо было с тобой выходить, – сказала она.

– Ты вышла.

– Чтобы увести тебя из дома, – сказала она. – Если бы кто-нибудь пришел и услышал, как ты со мной говоришь за неделю до свадьбы.

– Что бы они подумали?

– Подумали бы, что ты помешался.

– Отчего же, – спросил он.

Катарина глубоко вздохнула, сказала:

– Я хочу сказать, что я глубоко тронута этой вот глупостью, что ты сказал. Я все еще не могу поверить, что ты в самоволке, но может быть так оно и есть, я не могу поверить, что ты в самом деле любишь меня, но может быть так оно и есть. Но…

– Так оно и есть.

– Хорошо. Я глубоко тронута, – сказала Катарина. – И я очень люблю тебя как друга, Ньют, очень люблю – но все это слишком поздно. – Она отступила он него. – Ты никогда не целовал меня. – Она закрылась руками. – Я не говорю, что надо сделать это сейчас. Я имела в виду, что все это так неожиданно. Я не знаю, что ответить.

– Просто давай еще погуляем, – сказал он. – Отдыхай. – Они пошли дальше.

– А ты чего от меня ждал!? – спросила она.

– Как я мог знать, что ожидать, – сказал он. – Я никогда раньше ничего такого не делал.

– Думал, брошусь тебе в объятия?

– Может быть.

– Прости, что разочаровала.

– Я не разочарован, – сказал он. – Ни на что я не рассчитывал. Это здорово – просто гулять.

Катарина опять остановилась:

– Знаешь, что будет дальше?

– Не-а.

– Мы пожмем друг другу руки, – сказала она, – пожмем руки и разойдемся друзьями. Вот что случиться сейчас.

Ньют кивнул:

– Хорошо. Вспоминай меня время от времени, вспоминай, как сильно я любил тебя.

Не желая того, Катарина расплакалась. Она повернулась спиной к Ньюту, поглядела в бесконечную колоннаду деревьев.

– Что это? – спросил он.

– Злость, – сказала Катарина. – Ты не имеешь права…

– Я должен был знать, – сказал он.

– Если бы любила тебя, я бы дала понять раньше.

– Дала бы понять? – переспросил он.

– Да, – сказала она. Повернулась, поглядела на него. Лицо красное.

– Ты бы увидел, – сказала она.

– Как?

– Ты бы увидел, – повторила она. – Женщины не достаточно умны, чтобы скрыть это.

Ньют взглянул внимательно в лицо Катарины. К своему ужасу она поняла, что то, что она сказала было правдой, женщина не может спрятать любовь.

Сейчас Ньют видел любовь.

И он сделал то, что должен был сделать. Поцеловал ее.

– С тобой просто невозможно! – сказала она, когда Ньют отпустил ее.

– Разве?

– Не надо было делать этого.

– Тебе не понравилось?

– А чего ты ждал? – сказала она. – Дикую, всепоглощающую страсть?

– Говорю тебе, я никогда не знаю, что может случиться потом.

– Будем прощаться, – сказала она. Он чуть нахмурился.

– Хорошо, – сказал он. Она повторила еще раз:

– Я не жалею, что мы поцеловались. Мне было хорошо. Надо было нам раньше целоваться, мы были так близки. Я буду помнить про тебя, Ньют… счастливо.

– Тебе того же, – сказал он.

– Спасибо, Ньют.

– Тридцать дней, – сказал он.

– Что? – не поняла она.

– Тридцать дней за решеткой, – сказал он. – Столько будет стоить мне один поцелуй.

– И… извини, – сказала она. – Но я не просила тебя идти в самоволку.

– Я знаю.

– Конечно, ты не заслуживаешь геройской награды за такой глупый поступок, – сказала она.

– Должно быть здорово быть героем, – сказал Ньют. А Генри Стюарт Чезенс герой?

– Мог бы быть, если представиться случай, – сказала Катарина. Она с беспокойством отметила, что они пошли дальше. Прощание было позабыто.

– Ты в самом деле любишь его? – спросил он.

– Конечно я люблю его! – ответила она горячо. – Я бы не выходила за него замуж, если бы не любила его.

– Что в нем хорошего?

– В самом деле! – воскликнула она. – Ты не понимаешь, что обижаешь меня? Много, много, много хорошего. Да. И много, много, много плохого тоже. Но это не твое дело. Я люблю Генри. И я не намерена обсуждать с тобой его плюсы.

– Прости, – сказал Ньют.

– В самом деле! – сказала Катарина. Ньют снова поцеловал ее. Он поцеловал ее потому, что она хотела, чтобы он сделал это.

Они были в большом саду.

– Как мы ушли так далеко от дома, Ньют, – спросила Катарина.

– Шаг за шагом – по листьям, через мосты, – сказал Ньют.

– Надо добавить – по ступеням.

Звонили колокола на колокольне школы для слепых неподалеку.

– Школа для слепых, – сказал Ньют.

– Школа для слепых, – рассеянно кивнула головой Катарина. – Пора возвращаться.

– Будем прощаться, – сказал Ньют.

– Похоже, каждый раз, как прощаемся меня целуют, – сказала Катарина.

Ньют сел на коротко подстриженную траву под яблоней.

– Садись, – сказал он.

– Нет.

– Я не прикоснусь к тебе, – сказал он.

– Я не верю.

Она села под деревом в двадцати ярдах от него. Закрыла глаза.

– Пусть тебе приснится Генри Стюард Чейзенс, – сказал он.

– Что?

– Пусть тебе присниться твой замечательный будущий муж.

– Хорошо, пусть. – она закрыла глаза плотнее, ловя образы своего будущего мужа.

Ньют зевнул.

Пчелы бормотали в кронах деревьев и Катарина почти уснула. Когда она открыла глаза, она увидела, что Ньют в самом деле уснул.

Он засопел негромко.

Катарина дала Ньюту поспать час, и пока он спал, она любила его всем сердцем.

Тени яблочных деревьев вытянулись к востоку. Колокола на колокольне школы для слепых зазвенели.

– Чии-к-а-дии-дии-дии, – запел хохотун.

Где-то далеко заворчал стартер автомобиля, заворчал и затих, заворчал и затих. Заглох.

Катарина вышла из под дерева, села на колени перед Ньютом.

– Ньют?

– Мм? – он открыл глаза.

– Поздно, – сказала она.

– Привет, Каролина, – сказал он.

– Привет, Ньют, – сказала она.

– Я люблю тебя.

– Я знаю.

– Слишком поздно.

– Слишком поздно.

Он встал, потянулся, ворча.

– Отлично погуляли, – сказал он.

– Думаю да, – сказала она.

– Разойдемся здесь? – спросил он.

– Куда пойдешь?

– Автостопом до города, сдаваться.

– Счастливо.

– Тебе того же, – сказал он. – Пойдешь за меня, Катарина?

– Нет.

Он улыбнулся, секунду глядел на нее внимательно, потом быстро пошел прочь.

Катарина смотрела, как он удаляется в мешанине теней и деревьев, зная, что если он сейчас остановится и обернется, если позовет ее, она побежит к нему. У нее не будет выбора.

Ньют остановился. Повернулся. Позвал.

– Катарина! – крикнул он.

Она рванулась к нему, обхватила руками, не в силах говорить.