Текст книги "Долгая прогулка — навсегда"

Автор книги: Курт Воннегут-мл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Курт Воннегут
Долгая прогулка – навсегда

Они выросли по соседству, их домики стояли рядом, на окраине города, среди полей, лесов и садов, а за ними виднелась чудесная колоколенка на старинном здании школы для слепых.

Теперь им исполнилось по двадцать лет, и они не виделись целый год. Их отношения всегда были полны веселой товарищеской теплоты, но они никогда не говорили о любви. Его звали Ньют. Ее – Катарина. Ранним вечером Ньют постучал в дверь Катарины, Катарина вышла на крыльцо. В руках у нее был толстый глянцевитый журнал – она только что его читала. Весь журнал был посвящен исключительно невестам.

– Ньют, – сказала она. Она очень удивилась, увидев его на пороге.

– Можешь пойти со мной погулять? – спросил он. Человек он был застенчивый, даже с Катариной стеснялся. Он старался скрыть застенчивость, разговаривая рассеянно, небрежно, как будто его мысли были заняты чем-то совсем другим, далеким, – так мог бы разговаривать тайный разведчик, который зашел мимоходом, отправляясь на задание в какие-то дальние и опасные места.

– Погулять? – спросила Катарина.

– Шаг за шагом, по лескам, по мосткам, – сказал Ньют.

– Я не знала, что ты в городе, – сказала она.

– Только что приехал.

– Ты, как видно, все еще в армии, – сказала она.

– Семь месяцев осталось, – сказал он.

Он служил в артиллерии рядовым 1-го класса. Форма на нем была измята, башмаки в пыли, лицо небритое. Он протянул руку за журналом.

– Дай-ка взглянуть. Красивый журнальчик, – сказал он.

Она отдала ему журнал.

– Я выхожу замуж, Ньют, – сказала она.

– Знаю, – сказал он. – Пойдем погуляем.

– Но я ужасно занята, Ньют, – сказала она. – Свадьба-то через неделю!

– А мы погуляем, – сказал Ньют, – и ты вся разрумянишься. Будешь румяной невестой. – Он перелистал журнал: – Вот такой розовенькой, как эта, и эта, и эта. – И он показал ей розовых невест на картинках.

– Это будет мой подарок Генри Стюарту Чэзенсу, – сказал Ньют. – Вот поведу тебя гулять и приведу ему обратно розовую невесту.

– Откуда ты знаешь, как его зовут? – спросила Катарина.

– Мама написала, – сказал Ньют. – Он из Питсбурга?

– Верно, – сказала она. – Он тебе понравится!

– Возможно, – сказал он.

– А ты… А ты можешь приехать на свадьбу, Ньют?

– Вот это сомнительно, – сказал Ньют.

– У тебя отпуск короткий, да?

– Отпуск? – сказал Ньют. Он рассматривал большую – на две страницы

– рекламу столового серебра. – А я не в отпуске, – сказал он.

– Как? – сказала она.

– Сам ушел, – сказал Ньют. – У них это называется «самоволка».

– Что ты, Ньют, зачем?

– Надо было узнать, какое столовое серебро ты думаешь выбрать. – сказал он и стал читать вслух название из журнала. – «Албемарль»? – сказал он. – Или «Легенда»? или «Роза равнин»? – Он поднял глаза, усмехнулся. – Собираюсь подарить вам с мужем ложку! – сказал он.

– Ньют, Ньют, скажи мне, что ты хочешь?

– Хочу пойти погулять, – сказал он.

– Ах, Ньют, ты меня дурачишь, ты вовсе не ушел в самоволку! – сказала она.

Ньют потихоньку засвистел, подражая полицейской сирене, и поднял брови.

– Ты… ты откуда ушел?

– Из форта Брегт, – сказал он.

– Из Северной Каролины? – сказала она. – Да как же ты сюда добрался?

Он поднял большой палец, помахал им, как машут, прося подвезти.

– За два дня, – объяснил он.

– Твоя мама знает? – спросила Катарина.

– Я вовсе не к маме приехал, – объяснил Ньют.

– А к кому же?

К тебе.

Почему ко мне? – спросила она.

– Потому что я тебя люблю, – сказал Ньют. – Ну как, пойдем погулять? Шаг за шагом, по лескам, по мосткам…

Они шли лесом, по земле, устланной пожелтевшими листьями.

Катарина сердилась, она расстроилась почти до слез.

– Слушай, Ньют, – сказала она, – что за сумасшествие!

– Это почему же? – спросил он.

– Ну как же не сумасшествие: выбрал такое время говорить, что любишь меня. – Она остановилась. – Раньше ты никогда не говорил…

– Пошли дальше, – сказал он.

– Нет, – сказала она. – Дальше не пойду. И вообще не надо было мне с тобой идти.

– Но ты же пошла, – сказал он.

– Пришлось увести тебя из нашего дома, вдруг кто-нибудь вошел бы и услышал, что ты мне говоришь за неделю до свадьбы!

– А что они подумали бы? – спросил он.

– Подумали бы, что ты сошел с ума.

– А почему?

– Должна тебе сказать, что я глубоко польщена, если ради меня ты действительно пошел на такое безумие, хотя я не очень-то верю, что ты в самоволке, но все может быть. И я не очень-то верю, что ты меня любишь, но может быть…

– Люблю, – сказал Ныот.

– Прекрасно, я чрезвычайно польщена, – сказала Катарина, – и я очень люблю тебя как друга, Ньют, очень люблю, но уже поздно, ничего не поделаешь! – Она отступила на шаг от него: – Ты ведь ни разу в жизни даже не поцеловал меня! – сказала она и тут же закрыла лицо руками. – Нет, я вовсе не говорю, что ты сейчас должен поцеловать меня. Все это до того неожиданно, я просто не знаю, как мне поступить.

– Давай еще погуляем, – сказал Ньют. – Все-таки развлечение.

Они пошли дальше.

– Ты чего же от меня ждал? – спросила она.

– Почем я знал, что мне ждать? – сказал он. – Я ведь еще никогда таких вещей не делал.

– Может быть, ты думал, что я брошусь к тебе в объятия? – спросила она.

– Может быть, – сказал он.

– Прости, что я тебя разочаровала, – сказала она.

– А я ничуть не разочарован, – сказал он. – Я же ни на что не рассчитывал. Все хорошо, и погулять приятно.

Катарина вдруг остановилась.

– Знаешь, что сейчас будет? – сказала она.

– Не-еет, – сказал Ньют.

– Мы пожмем друг другу руки и расстанемся друзьями, – сказала она. – Вот что сейчас будет.

Ньют кивнул.

– Ладно, – сказал он. – Ты меня хоть изредка вспоминай. Вспоминай, как крепко я тебя любил. И тут Катарина вдруг расплакалась.

– Что это значит? – спросил Ньют.

– То, что я в бешенстве, – сказала Катарина. – Ты не имел никакого права…

– Надо же мне было узнать, – сказал Ньют.

– Если бы я тебя любила, – сказала Катарина, я тебе давно дала бы понять.

– Правда? – спросил он.

– Да, – сказала она. Повернувшись к нему, она посмотрела ему в глаза, лицо ее вспыхнуло румянцем. – Ты бы сам понял, – добавила она.

– Как? – спросил он.

– Сам увидел бы, – сказала Катарина. – Женщины не очень-то умеют скрывать.

Ньют всмотрелся в лицо Катарины. И, к ее ужасу, она поняла, что сказала правду – женщина скрывать любовь не умеет, и теперь Ньют увидел эту любовь. И он сделал то, что должен был сделать: он поцеловал Катарину.

– С тобой просто сладу нет, – сказала она.

– Вот как? – сказал он.

– Не надо было… – сказала она.

– Тебе не понравилось? – спросил он.

– А чего ты ждал? – сказала она. – Дикой, неукротимой страсти?

– Я же тебе повторяю, – сказал он, – я никогда не знаю, что может случиться.

– Попрощаемся, и все, – сказала она. Он нахмурился.

– Хорошо, – сказал он.

Она снова произнесла небольшую речь.

– Я ничуть не жалею, что мы с тобой поцеловались. Это было очень-очень мило. Нельзя было не поцеловаться, мы же стояли так близко. И я всегда буду помнить тебя, Ньют, и желаю тебе счастья.

– И тебе, – сказал Ньют.

– Благодарю тебя, Ньют, – сказала Катарина.

– Тридцать суток, – сказал Ньют.

– Что? – сказала она.

– Тридцать суток на гауптвахте, – сказал Ньют. – Вот во сколько мне обойдется один этот поцелуй.

– Мне… мне очень жаль, – сказала она. – Но я тебя не просила идти в самоволку.

– Знаю, – сказал он.

– И вовсе ты не герой, – сказала она, – и никакой награды не заслужил: наделал глупостей, тоже мне герой!

– Наверно, приятно быть героем, – сказал Ньют. – А твой Генри Стюарт Чэзенс – герой?

– Мог бы стать героем, если бы пришлось? – сказала Катарина. Она с неудовольствием поняла, что они уже снова идут по лесу, забыв о прощании.

Ты его действительно любишь? – спросил Ньют.

Конечно, люблю! – с жаром выпалила она. – разве я вышла бы за него, если б не любила?

– А что в нем хорошего? – спросил Ньют. Катарина остановилась.

– Ты понимаешь, до чего отвратительно ты себя ведешь? – сказала она.

– Да, в Генри много, много, много хорошего! И, наверно, много плохого. Но это не твое дело! Я люблю Генри и не обязана обсуждать с тобой его достоинства.

– Прости, – сказал Ныот.

– Странно, честное слово! – сказала Катарина. И Ньют опять поцеловал ее. Он поцеловал ее, потому что ей явно этого хотелось.

Они зашли в огромный фруктовый сад.

– Как же мы оказались так далеко от дома, Ньют? – спросила Катарина.

– Шаг за шагом, по лескам, по мосткам, – сказал Ньют.

Совсем близко, на колокольне школы для слепых, зазвонили колокола.

– Школа для слепых, – сказал Ньют.

– Школа для слепых, – повторила Катарина. Она покачала головой в каком-то сонном недоумении. – Но мне же пора домой! – сказала она.

– Давай попрощаемся! – сказал Ньют.

– Как только я хочу с тобой проститься, ты меня целуешь, – сказала Катарина.

Ньют сел на скошенную траву под яблоней.

– Давай посидим, – сказал он.

– Нет, – сказала она.

– Я до тебя не дотронусь! – сказал он.

– Не верю, – сказала она.

Катарина села под другим деревом, в двадцати шагах от него. Она закрыла глаза.

– Желаю тебе увидеть во сне Генри Стюарта Чэзенса, – сказал Ньют.

– Кого?

– Желаю тебе увидеть во сне твоего чудного жениха, – сказал Ньют.

– И увижу! – сказала она. Она крепко зажмурилась, чтобы представить себе своего жениха.

Ньют зевнул.

Пчелы гудели в ветвях, и Катарина чуть не заснула. Открыв глаза, она увидела, что Ньют и в самом деле заснул. Он даже начал тихонько похрапывать. Целый час Катарина не будила Ныота, и пока он спал, она смотрела на него с глубочайшим обожанием.

Тени от яблони пошли к востоку, колокола в школе для слепых зазвонили снова.

– Чик-а ди-ди-ди, – завела песенку синичка. Где-то далеко зажужжал стартер машины, зажужжал и умолк, снова зажужжал и, умолкая, совсем затих.

Катарина встала из-под своего дерева и опустилась на колени перед Ньютом.

Ньют! – позвала она.

– А? – сказал он и открыл глаза.

– Поздно! – сказала она.

– Привет, Катарина! – сказал он.

– Привет, Ныот! – ответила она.

– Я тебя люблю! – сказал он.

– Знаю, – сказала она.

– Слишком поздно, – сказал он.

– Слишком поздно, – повторила она. Он встал, крякнул, потянулся.

– Очень славная прогулка, – сказал он.

– По-моему, тоже, – сказала она.

– Что ж, расстанемся тут? – сказал он.

– А куда денешься ты? – спросила она.

– Доберусь до города, явлюсь по начальству, – сказал он.

– Всего хорошего! – сказала она.

– И тебе тоже, – сказал он. – Выйдешь за меня замуж, Катарина?

– Нет, – сказала она.

Он улыбнулся, пристально посмотрел на нее и быстро пошел прочь. Катарина следила, как он становится все меньше и меньше, теряясь в длинной череде теней и деревьев, и знала, что стоит ему сейчас остановиться, обернуться, позвать ее – и она бросится к нему. Другого выхода у нее не будет.

И Ньют остановился. Он обернулся. Он позвал ее. – Катарина! – крикнул он.

Она бросилась к нему, обхватила его руками – говорить она не могла.

Назад к карточке книги "Долгая прогулка — навсегда"