Текст книги "До скончания времен"

Автор книги: Ксения Новгородцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 2

Мне посчастливилось не попасть в разгар пробок, и на своем месте я оказалась за час до начала рабочего дня, успела подкорректировать оставшуюся документацию с предыдущего вечера и даже налила чашечку кофе, потому что не успела позавтракать, а хоть малейшая подзарядка мне была необходима.

Джеймса все еще не было, что привело меня в некоторое замешательство, и мысли автоматически перенеслись к вчерашней фантомной ситуации на дороге, после которой я кое-как, с некой опаской, добралась до дома. Сегодня, оглядываясь на вчера, кажется, что все произошло на уровне моего подсознания. Может, стоит посетить психотерапевта?

Заветный звук лифта. Оперативно убедившись в приличном состоянии своего внешнего вида в маленьком зеркальце на столе, я привстала, чтобы поприветствовать мужчину.

– Доброе утро, мистер Ричардсон.

Уже привычные для меня кивок и хлопок дверью. Как только он скрылся в своем кабинете, я сняла дружелюбную маску офисного ассистента и плюхнулась в кресло.

Я не хотела находиться с этим человеком наедине у него в «логове», но мне необходимо было отнести исправленные списки, чтобы доказать качество своей работы в дебютный вчерашний день, поэтому, захватив документы, я тихо подошла к двери. Прошла, наверное, вечность, но я не решалась открыть ее. Замахнулась кистью для стука, но не успела совершить действие, потому что Джеймс резко и неожиданно сделал это первым со своей стороны.

– В чем дело? – холодно спросил он.

– Я принесла переделанные документы за последний год, как Вы и просили.

Ричардсон шире раскрыл дверь, предлагая мне войти.

Я переступила порог кабинета своего начальника. Невероятный интерьер, несмотря на уже знакомую мне угрюмость, отличался ото всех, какие пришлось застать в компании. Сразу был заметен индивидуальный подход, к которому Джеймс несомненно приложил руку, ведь именно такой образ комнаты ассоциировался с ним. Кабинет был раза в полтора больше отцовского, основную часть помещения заполняла не мебель, которой, впрочем, тоже нужно отдать должное, а великолепный широкий стол, выполненный из какого-то черного дерева, во главе которого было установлено единственное кресло. На комоде у окна стояла ваза с черными розами. Черными. Надеюсь, просто нанесена краска, и они не стояли здесь сотню лет. Стены также украшали различные картины, но несколько другого формата и присутствующего на них сюжета. Награды и письменные благодарности тоже имели место быть. Немного неожиданным для меня оказалось не зашторенное окно, это придавало месту чуть большую ясность, нежели кабинету старшего Ричардсона, в который не просачивалась ни капля света.

Я оказалась внутри этого, не побоюсь данного слова, храма медицинской обители. Джеймс стоял сзади. Я услышала, как он закрыл дверь, но сам оставался на месте, и, конечно, присутствие его изучающего взгляда на моем теле было ощутимо.

Сегодня выбор пал на более удобную одежду: простое летнее однотонное платье кремового оттенка на тонких бретельках и бежевые босоножки на плоской подошве. Хотя бы передвигалась я без проблем и шума.

– Можете присесть, – раздался голос сзади, Ричардсон прошел к своему креслу.

Я мотнула головой, показывая, что услышала его.

– Как Вам угодно, – он сложил руки в замок и опустил на них свой безупречный подбородок.

Пришлось подойти, чтобы передать списки.

Несколько минут Джеймс просматривал их. Тщательно, каждую страничку, каждую циферку.

– Все в порядке? – спросила я с некой осторожностью.

– Да, – задумчиво ответил босс, продолжая разглядывать документ, будто ища в нем что-то конкретное.

– Я могу идти?

– Да, можете.

Уже приближаясь к двери, я услышала слова, но они будто витали в воздухе: «Неплохая задница».

– Что Вы сказали? – мое возмущение не знало границ, но я не думала, что осмелюсь выпалить хоть слово.

– Что Вы можете идти, – повторил начальник.

Фраза повторялась снова и снова у меня в голове, но Джеймс даже не шевелил губами. Я нахмурила брови и отмахнулась руками от невидимых надоедливых голосовых волн, которые атаковали мое сознание. Ричардсон посмотрел на меня, как на больную, и, чтобы не продолжать производить эффект сумасшедшей, я выбежала из кабинета. Присела в кресло и зарылась руками в волосы. Голос утих, теперь в голове метались лишь мои мысли, также не дающие покоя.

И снова телефонный звонок отвлек меня от забвенья.

– Не хочешь сегодня пообедать с нами? – спросила Лив.

– С вами?

– Я и еще две девушки из компании.

– Да, с удовольствием.

– У тебя все хорошо?

– Да, в порядке, до встречи, – я отключилась и принялась за выполнение предназначенной на сегодня работы.

Время летело с невероятной скоростью, и я заметить не успела, как справилась с внушительным объемом обязанностей еще до полудня. Ричардсон не высовывался из кабинета до этого момента, но после вышел, опять предупреждая меня о своем отъезде, на этот раз на несколько часов, а не до окончания рабочего дня. Он уже нажал кнопку для вызова лифта на этаж, как я задала вопрос:

– Могу ли я уйти на обед?

– Безусловно, – не оборачиваясь, ответил мужчина и через минуту скрылся в дверях кабины.

– Спасибо и на этом, – промычала я и, собравшись, умчалась к Оливии.

Она тоже заканчивала возиться с какими-то бумагами, поэтому попросила подождать.

Я опустилась в удобное кожаное кресло и принялась рассматривать журналы медицинского содержания. В статье были указаны некоторые факты об израильской медицине, что показалось мне жутко интересным, а именно: в отличие от других государств нашей планеты, в Израиле больной начинает подготовку к лечению совсем не с выбора клиники или медицинского центра, а с выбора конкретного медицинского специалиста, врача. Это объясняется тем, что в Израиле врачи, как правило, имеют весьма узкую специализацию.

Думаю, если бы в большинстве стран поддерживалась такая методика, и врачи практиковали максимально плотную подготовку в таком всеобъемлющем научном мире, как медицина, то стезя больных прямиком устремилась бы в гору, пробиваясь к скорейшему выздоровлению. Конечно, в этом факте присутствует и отрицательный аспект, ведь ожидание приема к конкретному врачу может занять несколько недель или даже месяцев, что может негативно отразиться на состоянии человека с той или иной болезнью.

В приемную вошел Николас.

– Доброго дня, дамы, – поприветствовал он нас.

– Мистер Ричардсон, – кивнула головой Оливия.

– Добрый день, – привстала я, ответив.

– Оливия, меня не будет до завтра.

Сестра вновь сделала кивок.

– Тогда до завтра, удачного дня.

– Взаимно. Элизабет, как у Вас обстоят дела?

– Благодарю, думаю, я неплохо справляюсь.

– Не сомневаюсь в Ваших способностях.

Несомненно, его столь доброжелательное отношение льстило, но продолжало настораживать, как и поведение младшего Ричардсона. Все здесь до ужаса несуразные.

Через полчаса я, Лив и еще две сотрудницы устроились неподалеку от фирмы в небольшом ресторанчике.

Одна из работниц, составившая нам компанию, выглядела безупречно: черные, словно уголь, длинные волосы, темный пиджак с зауженной юбкой и лабутены, красная помада, прекрасно сочетающаяся с цветом ее глаз и кожи, которые, насколько я поняла, являются значимым признаком для того, что тебя приняли в компанию к Ричардсонам.

Вторая смотрелась более сдержанно и скромно: темно-русое каре, белое платье и лодочки на невысокой платформе, а что самое удивительное: оттенок ее кожи был значительно темнее, чем у остальных людей, находящихся в подчинении у Николаса, глаза голубые, как два озерка, поэтому на меня снизошло облегчение, ведь теперь я перестану чувствовать себя «белой вороной».

– Значит, ты Элизабет? – спросила брюнетка, чей писклявый голос звучал уверенно и четко. – Я Кейт, мою подругу зовут Миранда.

– Приятно познакомиться, – я улыбнулась обеим.

– Как тебе Джеймс? Он рассказывал, что на смену старой ассистентке пришла новая, – продолжила Кейт, любопытно рассматривая каждую деталь во мне.

Рассказывал? Ей? Я взглянула на рядом сидящую Оливию, которая пояснила:

– Джеймс и Кейт пара.

Ах, вот как.

– Не думала, что у него кто-то есть…

– Уже успела положить глаз? – рассмеялась стервозная брюнетка.

– Нет, просто он же такой… замкнутый.

– Ну, не без этого, – вздохнула девушка, – но частенько его равнодушие, а порой даже гнев, меня заводят.

Кажется, на второй день работы в компании я успела завести в качестве недоброжелательницы одну особу, которая сейчас сидит напротив и бесит меня. Не из-за Джеймса, на которого я действительно умудрилась положить глаз, но сама никогда бы не вступила с ним в связь, более близкую и раскрепощенную, нежели отношения босса и секретарши, а из-за ее противного голоса и наглой манеры поведения.

– Давайте уже сделаем заказ, – встряла Лив, заметив мое недовольство.

– Хорошая идея, – поддержала Миранда, косясь на Кейт.

И куда же я попала? Будто в беспросветную бездну, где все так и норовят меня испепелить своими нестандартным внешним видом и жутким характером. Я без сомнения люблю трудности и все, что с ними связано, иначе без закалки своей внутренней природы можно остаться тряпкой на всю жизнь, но с тернистостью такого рода сталкиваюсь впервые.

Весь обед Кейт то и дело не давала мне спуска: следила за каждым движением, при этом странно ухмыляясь, расспрашивала о том, как я попала к ним в фирму и делала это так невозмутимо и нахально, что хотелось перегнуться через весь стол и врезать брюнетке по лицу, но я приложила все усилия, чтобы сдержать порыв ярости.

Миранда спокойно уплетала кремовый суп и беседовала с Лив. Что ж, настала моя очередь.

– Сколько вы обе работаете у Николаса?

– Я совсем недавно устроилась, благодаря стараниям Кейт, – пояснила русая девушка.

Я вопросительно уставилась на подругу Миранды.

– С момента основания, – деловито ответила брюнетка. – Джеймс помог пробиться к ним.

Это же сколько им лет?

– Давно вы знакомы? – продолжила я, сложив руки одна на другую.

– Разве это имеет значение?

– Для меня – возможно.

Я сверлила Кейт глазами, на ее лице проскользнула тень недоумения, и физиономия приобрела оттенок, похожий на испуг.

– С детства, – неожиданно сдалась девушка.

Я обхватила губами трубочку с молочным коктейлем и в знак благодарности за ответ приподняла уголки рта.

После трапезы и оплаты Лив задержала меня у входа в ресторан.

– Ты что там устроила?

– Почему она такая высокомерная?

– Может, потому что спит с сыном самого главного человека компании? – язвила Оливия. – Она не та, с кем стоит соперничать.

– Я не собираюсь с ней воевать, не волнуйся, – я потрепала сестру за плечо и, схватив за руку, повела в компанию.

Джеймс появился в фирме только к ближе вечеру, весь уставший и изнуренный. Он прошел в свой кабинет, но на удивление не закрыл дверь и завалился на диван. Такое ощущение, будто он подрабатывает грузчиком на стороне – настолько его внешний вид не соответствовал должности.

Через несколько минут ко мне в приемную прошествовала Кейт.

– Джеймс у себя?

– Да, но, думаю, что он сейчас не сможет тебя принять.

– Для меня всегда найдется время, – сурово процедила брюнетка, которая за сегодняшний день успела мне надоесть.

Не дожидаясь ответа, она прошла в кабинет к Ричардсону, который продолжал лежать на кожаном диване.

– Милый, – услышала я голос этой стервы, – что-то случилось?

Кейт присела рядом с ним.

– Нет, с чего ты взяла? – Джеймс произнес эту фразу, казалось бы, настолько тихо, чуть ли не шепотом, но я каким-то образом смогла расслышать ее отчетливо и ясно. В таком простом вопросе интонация мужчины приобрела совершенно незнакомую мне черту: смиренную, даже слегка беспокойную.

– Ты куда-то пропал на целый день.

– Ты же знаешь, где я был.

О чем они?

– Расскажи мне все в подробностях, – требовала брюнетка.

Я заметила, как Ричардсон перевернулся на бок и шумно вздохнул:

– Кейт, повторяю еще раз, ты обо всем прекрасно знаешь, мне нечего рассказывать, – он произнес это с нарастающей агрессией в голосе и после долгой паузы добавил, – уходи.

– Но ведь я…

– Я сказал, убирайся!

По моему телу промчался табун мурашек от ледяной вспышки гнева, разразившей Джеймса.

Девушка вскочила на ноги, продолжая смотреть на своего мужчину, а после пары секунд, оскорбленная и расстроенная, ушла восвояси.

Ричардсон тяжело поднялся и застыл в сидячем положении, косо поглядывая на меня. Тот же красноватый отблеск завораживающих глаз в полусумраке, то же отстраненное выражение лица – вернулся старый добрый Ричардсон. Он подошел ко мне и встал, оперевшись руками о стол. Красивое лицо выражало неподдельную усталость, что обосновывало его раздраженность во время диалога с Кейт.

– Мисс Сандерс, – начал Джеймс, – не надо приглашать кого-либо ко мне в кабинет, если я не дал на это своего согласия.

– Но она сама…

– Вы меня поняли? – он начал бурить скважину в моих глазах.

– Кейт сама приняла решение пройти к Вам, наплевав на мои возражения, – я не поддалась и, применив наглость, позволила себе закончить начатую фразу.

Мужчину вновь будто шандарахнуло током: глаза расширились, а рот приоткрылся, что доказало провальность его обаятельного внушения.

Наверное, минуту он исследовал мое лицо, а я его. За два дня, что знаю этого человека, данный момент впервые указал на способность его облика переключаться с бездушной физиономии на более смягченную. Он был в недоумении. Я тоже была в недоумении. Уже второй день подряд, потому что Джеймс производил беспокойное впечатление на меня. Я не могла разгадать ту загадку, с помощью которой он умело запутывает и сбивает с толку людей, и мне невероятно сильно хотелось узнать, кто же на самом деле скрывается за равнодушным образом столь таинственного мужчины.

– Тогда постарайтесь в следующий раз выполнить мою просьбу, – мягче попросил Джеймс и убрал руки.

– Как скажете, мистер Ричардсон, – ответила я и продолжила заполнять бланк на поставку необходимого оборудования в одну из больниц за городом.

Он еще несколько мгновений оставался на месте, внимательно следя за моим движением руки в процессе написания, но в итоге развернулся, чтобы уйти в кабинет.

– Могу попросить Вас расписаться здесь? – окликнула я босса и указала пальцем на место для необходимой подписи.

Джеймс позаимствовал со стола ручку и наклонился буквально на пять секунд, чтобы выполнить мою просьбу, но за это несчастное время я успела вдохнуть его ароматный одеколон, смешанный с уличным запахом городской суеты и людей.

– Спасибо, – выдавила я и собрала все бланки в кучу, чтобы отнести их вниз для передачи в банк, – отлучусь на несколько минут.

Ричардсон кивнул и удалился в кабинет, на этот раз прикрыв дверь. Аккуратно и без лишней дикости прикрыв, а не захлопнув. Я улыбнулась и поспешила к лифту.

На выходе из него на меня кто-то налетел, из-за чего бумаги в руках разлетелись по всему периметру второго этажа, на который я, собственно, и направлялась.

– Извини, я не хотел, – виновато произнес парень, начиная нелепо подбирать заявления.

Смуглый, темноволосый, в рубашке, которая великолепно подчеркивала выразительность его мышц, и брюках, демонстрирующих накаченные ноги – безусловно становилось понятно, что этот тип следит за своим телом, каждодневно придавая ему более и более безупречный вид.

Быстренько вернув мне бланки, он представился:

– Майкл, еще раз прошу прощения, ты не ушиблась?

– Нет, спасибо, Элизабет, – я протянула руку в знак некого примирения и знакомства.

Еще один человек, убедивший меня в том, что в компании работают не одни бледнолицые и красноглазые персоны. Я практически сразу потерялась в омуте его насыщенно-карих очей, которые казались настолько чистыми и бескорыстными, что людям с такими глазами, не раздумывая, можно доверить самую сокровенную тайну, которая долгое время хранилась у тебя в душевном арсенале. Он выглядел очень доброжелательным и милым, улыбался во все свои тридцать два белоснежных зуба и внушал только веру в добродетель. Майкла с легкостью можно назвать симпатичным и горячим парнем, поэтому зла я на него не держала, а наоборот проявила взаимную любезность. К тому же, от него не веяло тем арктическим холодом, какой настигает меня при контакте с остальными, и это плюс еще один фактор в копилку положительных признаков знакомства с этим человеком.

– Полагаю, эти документы ты несла ко мне? – он указал на стопку бумаг в моих руках, на что я подняла брови вверх, не понимая, о чем он, но спустя секунду все стало запредельно ясно, – я курьер.

– Тогда, думаю, это действительно для тебя, – смущенно улыбнулась я.

– А ты новенькая?

– Да, я новый ассистент Ричардсона.

Майкл сделал шаг назад.

– В чем дело? – спросила я.

– Старшего или младшего?

– Джеймса.

Еще шаг назад.

– Мне пора, уже поздно, а их нужно успеть доставить в банк, – промямлил парень, приподнимая руку с бланками выше.

Как всегда, внезапно, на этаж прибыл мой босс.

– Рад знакомству! – воскликнул мне Майкл, на что я лишь успела в ответ махнуть рукой. Бросив на Ричардсона взгляд, полный скептицизма и подозрения, курьер, сев на мотоцикл, отправился прочь.

– Знакомый парень, – заметил Джеймс.

– Ваш курьер, – напомнила я.

– Точно.

– Вы уходите?

– Да, Вы тоже можете идти.

– Спасибо, до завтра, мистер Ричардсон, – я нажала на кнопку лифта.

«Я мог бы ее подвезти, чтобы убедиться в этом» – вдруг услышала я, но вновь слова были посланы в пустоту, и все же они заставили меня развернуться и взглянуть на мужчину. В чем убедиться?

– До завтра, мисс Сандерс, – заключительная фраза перед тем, как он умчался на своем автомобиле в шумную темноту вечернего города.

Что-то заставляло меня верить в то, что я действительно могу слышать его мысли, но, возвращаясь в действительность, этот бред разбивался о крутые скалы жестокой реальности.

Добравшись до дома, обнаружила бабушку заснувшей за вязанием перед телевизором. Как можно тише я прокралась в гостиную, выключила технику, убрала из рук родственницы спицы, нитки и, накрыв ее пледом, оставила наедине с комнатным мраком.

За что не люблю свой дом, так это за его удаленность от городского эпицентра, потому что, когда оказываюсь в своей обители, сил ни на что не остается – сон овладевает мной, и я, не сопротивляясь, поддаюсь ему.

Двухэтажный дом, доставшийся нам с бабулей от родителей, соседствует с некоторыми поблизости, но в километровом интервале, поэтому вряд ли их следует называть именно соседями, у которых в любой момент можно будет попросить соли, к примеру. Жилье сплошняком окружает лес, внушающий иногда страх и опасность, но я перестала верить в подобные сказки, где монстры из чащи шастают по домам и высасывают души людей, еще, когда мне было лет пять.

Как и предвещала, я, приняв расслабляющий душ, укуталась в одеяло и прикрыла веки, но странное ощущение навестило меня, которое препятствовало сну снизойти в мой неугомонный организм. Повертевшись, как шашлык на шампуре, я поднялась и подошла к широкому окну, устремила взгляд на верхушки семейства деревьев, конца которому не было видно. Появление машин на проезжей части было редким явлением, но иногда шум мотора присутствовал и разбавлял тишину лесистой местности.

Темнота окутала мир вокруг меня и, я, сложа руки на груди, наблюдала за мрачными облаками на небе, которые периодически перекрывали луну, ввиду своего плавного перемещения.

Внимание привлекла десятка пар желтых, как множество маленьких огненных шариков, глаз, которые окружили мой дом. Я прищурилась, чтобы хорошенько присмотреться, но все, как один, исчезли. Для светлячков они выглядели слишком крупными, но чтобы не забивать голову необъяснимым на ночь, я сослалась на то, что солнечными фонариками оказались именно ночные насекомые.

На следующее утро встала пораньше, чтобы успеть приготовить бабушке ее любимые блинчики с клюквенным сиропом.

– Пахнет тем, о чем мечтала весь вчерашний вечер? – знакомый нежный голос бабули раздался из коридора, ведущего на просторную кухню, где стол уже был приготовлен к употреблению завтрака.

– Именно! – подметила я и, усадив женщину на стул, присела рядом.

– Как тебе новая должность, родная?

– Осваиваюсь, но пока что все устраивает, – доля правды все же присутствовала в произнесенной мною фразе.

– Слушай, нам необходимо в скором времени обсудить кое-какие вещи, – прочистив горло и взяв меня за руки, произнесла бабушка.

– Какие вещи?

– Очень важные, которые во многом должны предопределить твою судьбу.

– Бабушка, может, без загадок? Я ими вдоволь насытилась за два дня работы в компании.

– А говоришь, что все устраивает.

– Давай сегодня вечером, если только ты не уснешь, – улыбнулась я.

– Я дождусь, – она крепче сжала мои руки.

Никогда прежде не видела ее такой серьезной и взволнованной, и это настораживало, ведь бабушка – единственный человек, чьей жизнью я дорожу сильнее, чем своей. А в этом доме она совершенно беспомощна и уязвима, еще и одинока. Нужно проводить с ней больше времени, может, тогда я смогу быть уверена в ее безопасности.

Согласно прогнозу, сегодняшний день будет сопровождать ливень, и, вспомнив о том, какая я неудачница, причем с огромнейшей буквы Н, можно догадаться, что зонт остался дома, но благо у меня есть машина.

Снова пробка, но не такая продолжительная, поэтому я успею вовремя прибыть в компанию. Глаза уже болели от наблюдения за дворниками, которые без устали чистили мое лобовое стекло.

Воздух был прохладным и напоминающим осеннюю пору, поэтому я надела свитер крупной вязки, джинсы и кроссовки, зная, что точно не замерзну, и мне будет комфортно.

Около пяти минут я парковалась, ибо не могла отыскать свободное местечко для своей крохи, но еще дольше не выходила из нее, ведь если сделаю это, безжалостные капли дождя превратят мою сухую одежду в мокрое тряпье, и я не смогу появиться в подобном виде в офисе, поэтому сидела в машине и молилась на то, чтобы ливень утих. И это произошло. После своеобразной мольбы погодное ненастье преобразилось в ясное безветренное утро. Я не поверила собственным глазам и открыла дверь автомобиля, чтобы убедиться в увиденном. Действительно. Никакого дождя. Быстренько схватив сумку и поставив машину на сигнализацию, я поспешила ко входу в здание. Как только оказалась внутри, ужасающие погодные условия настигли уличное пространство вновь: ливень как из ведра, тучи заполонили небо, а ветер вернулся тревожить растительность.

Неужели я повелеваю погодой? Усмехнувшись и мысленно поблагодарив судьбу за снисхождение, отправилась на рабочее место. В лифте встретила Миранду, которой не удалось сохранить сухой и презентабельный вид, так как она попала под дождь. Выразив ей свое сожаление, мы рассмеялись моему сарказму и разошлись по разным этажам.

Оливия сообщила о том, что мой босс уже на месте и попросила отдать ему документы, которые передал Николас.

На моем рабочем этаже всегда тихо: ни шума, ни шепота, только звук прибывающего лифта.

Я оставила сумочку на столе и поторопилась к закрытой двери Джеймса, но перед самой целью остановилась, услышав знакомый голос. Кейт.

Снова напрягая свой неизвестно почему безупречный слух, я смогла четко расслышать разговор босса и его девушки.

– Я не хочу, что между нами возникали какие-то недомолвки, – проныла брюнетка.

– Уверяю тебя, я ничего не скрываю, – Ричардсон поцеловал ее. Я поняла это по тишине и легкому мерзкому звуку соприкасающихся губ. – Подожди, нас кто-то слышит.

Моментально я постучала в черное дерево, чтобы не выдать свое долгое препровождение у двери. Джеймс открыл ее через четверть секунды и уставился на меня.

– Доброе утро, Ваш отец просил передать, – я протянула мужчине документы, которые он любезно принял, сопровождая действие кивком, и вернулась в свое кресло.

Кейт, злобно и как-то язвительно улыбаясь, подошла к двери Джеймса и захлопнула ее. Стерва. Оба идеально подходят друг к другу.

Спустя полчаса, когда надоедливые звуки из кабинета Ричардсона уже опротивели, в приемную вошел высокий мужчина и отвлек мое внимание. Он подошел к столу, где сидела я, уставившись на незнакомца. Та же бледность, те же полные загадок винные глаза, но приветливое выражение лица, что вселило в меня уверенность о благих намерениях, с которыми он посетил компанию. Кто этот человек?

Деловой костюм, лакированные ботинки, в которых можно даже увидеть свое отражение, если присмотреться, светлые волосы с неким жемчужным отливом, скорее всего, не свои, а искусственного происхождения, причем, работа выполнена кем-то, знающим толк в окрашивании. Легкие и развязные движения указывали на простоту, которой незнакомец, возможно, придерживается, следуя по дороге жизни.

– Привет, – произнес он и сделал это так непринужденно, с особой деликатностью, что ввел меня в транс.

– Доброе утро, – все же ответила я.

– Мой брат у себя?

Брат?

– Мистер Ричардсон, э-эм, да, он у себя, только немного занят, я полагаю, – я промямлила фразу так, будто уже несколько лет не могу найти квалифицированного логопеда, и моя речь ухудшается из года в год.

– И чем же?

Из кабинета вышла довольная Кейт, но на секундочку остановилась, чтобы пропищать:

– Себастьян.

– Кейт, – поприветствовав брюнетку в ответ, произнес незнакомый до этого момента мужчина и, поблагодарив меня за информацию, прошествовал в кабинет к Джеймсу, одарив уходящую девушку пикантным взглядом и подмигиванием, на что та лишь усмехнулась и скрылась в дверях лифта.

Что за цирк? Я никогда не смогу понять, в какую игру играют участники этого шапито-шоу.

Следующие минут десять из кабинета начальника доносился яростный спор, зачинщиком которого являлся несомненно мой босс. Даже не сосредоточивая слух на криках, я слышала их беспроблемно, наверное, как и любой находящийся в фирме человек.

– И как ты вновь такое допустил?! – воскликнул Джеймс.

– Я не могу уследить за каждым! – громкий вздох сопроводил недовольство Себастьяна.

Через некоторое время брань утихла, а еще через мгновенье брат Джеймса – уже разъяренный и хмурый – покинул компанию.

Весь день босс не выходил из кабинета, а я не тревожила его, чтобы не попасть под горячую руку. К концу рабочего дня лик Ричардсона так и не удосужился выйти из самобытной темной «пещеры», в которой мужчина постоянно скрывается, пуская к себе лишь «избранных», срываясь и вскоре выгоняя их тоже. Наверное, на вулкане не бывает таких неожиданных вспышек лавинного негодования, как у Джеймса с его несдержанными порывами необъяснимого для меня гнева.

Полноценно и вовремя разобравшись со своими обязанностями на день, который явился самым необычным и странным, на мой взгляд, я уехала из города домой. Проливной дождь продолжал размывать дороги и мешать водителям пробираться сквозь автомобильные «очереди».

Неестественное и чуждое чувство некого переживания подчинило мой рассудок, пока я преодолевала километраж трассы, ведущей к дому. Оно было похоже на то, которое мне пришлось испытать перед смертью родителей, но не такое явное. Шум дождя и дворников, сметающих капли со стекла, начал немного раздражать, поэтому я ускорилась, дабы как можно быстрее оказаться у себя и избавиться от назойливого беспокойства.

Уже за несколько метров от дома я не заметила света в окнах, что показалось мне нехорошим знаком, ведь бабушка никогда не выключает его, даже если ложится спать, зная, что приеду я и сделаю это сама. Да и к тому же, она предупредила меня о важном разговоре, который ожидает нас этим вечером, поэтому сон не был оправданной причиной.

Что-то явно не так, и мое подсознание было с этим согласно.

Я припарковалась у обочины и, несмотря на дикий ливень, выскочила из машины, поспешила к крыльцу, успев промокнуть насквозь. Дверь оказалась заперта, я начала безустанно стучать в нее.

– Бабушка! Это я, Элизабет! – пришлось кричать, чтобы хоть как-то затмить своим голосом звук непрекращающегося дождя, который нагло барабанил по крыше дома и асфальтированной дорожке, ведущей к дому. – Что за черт? – прошептала я, протерев дверное стекло и заглядывая внутрь.

Никогда она не была заперта до моего приезда. Я подошла к дому с другой стороны, надеясь на незакрытый подвал, но желание с успехом провалилось.

Внезапно услышала грохот за высоким забором, где-то неподалеку, в лесу. Я, вся мокрая и уже дрожащая от холода, страха и волнения, сорвалась и побежала к месту шума.

Какие-то ветки трещали у меня под ногами, некоторые били прямо по лицу, но я не сдавалась и мчалась на звук.

– Бабушка! – воскликнула я, не понимая, что именно чувствую: облегчение из-за обнаружения ее живой, или горечь от осознания того, что родной мне человек находится на грязной холодной земле, в неглубокой луже и смотрит куда-то вдаль, а на лице отражаются лишь ужас и суета.

Я рванула к старушке, чтобы помочь подняться, но она схватила меня за руку, продолжая оставаться на земле и смотреть в бездну.

– Тебе нужно домой, – тихо молила я, – пожалуйста, уйдем отсюда.

– Лиззи, детка, сейчас мне нужна твоя помощь, как никогда.

– Что, о чем ты говоришь?! – мой голос превращался в нервный крик, потому что обстановка не позволяла мыслить спокойно и здраво.

Бабушка указала рукой вперед, куда я и повернула голову. Перед нами стоял некто, но я не смогла ничего толком увидеть, лишь мутные красно-желто-черные глаза, прожигающие насквозь своим ментальным воздействием. Существо находилось в тени, поэтому ничего конкретного нельзя было распознать.

– Кто это? – с опаской спросила я, переходя на шепот.

Неизвестный поднял правую руку вверх, из которой показалась иссиня-белая искра, и направил ее на нас, я громко закричала и зажмурилась, но бабушка предельно быстро отреагировала и успела схватить второй рукой мою, впоследствии чего образовалось нечто, отделяющее меня и пожилую женщину от анонимного чародея, похожее на светящийся прозрачный купол, о который своеобразная молния раскололась и маленькими искорками растворилась в воздухе.

Я обомлела от увиденного и от ощущений, наполнивших меня во время данного… процесса. Внутри все бушевало, и организм впитал невероятную нечеловеческую энергию, которой я не чувствовала никогда прежде. На несколько секунд показалось, что мое тело не сможет выдержать переизбытка такого необычного магического давления, но после того, как мрачные очертания с ярко-выраженными глазами рассеялись, оставив после себя едкий дым, я убедилась в обратном.

Дыхание сопровождала тяжелая и хриплая отдышка. Мерцающее поле исчезло, как и враждебно настроенный незнакомец, а бабушка мучительно пыхтела, но с улыбкой поглядывала на меня. Я не в состоянии была произнести ни слова. Капли дождя продолжали впитываться в мою и без того промокшую одежду, а разум не желал возвращаться в реальность, продолжая оставаться где-то там, в колдовском эфире.