Текст книги "Босс и серая мышь (СИ)"
Автор книги: Ксения Платонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Глава 4
Полина заперла входную дверь и без сил привалилась к ней спиной. Такси довезло ее до самого дома, Наталья Ивановна была неумолима, но, честно говоря, Полина мало что понимала.
Все, что наговорил ей босс… нет, не отсюда. Все, что она натворила на работе сегодня утром, а потом и все, что наговорил ей Ларин, было настолько нереальным, настолько диким и неправдоподобным, что сейчас Полина словно бы раздвоилась. Традиционная скромница и молчунья покорно и с ужасом взирала на картины, проносившиеся в мозгу, свято веря, что это случилось не с ней. С ней всего этого произойти просто не могло.
Вторая же Полина, неведомая и безумная, хулиганка, разгромившая кабинет собственного босса, сорви-голова, совавшая руку в аквариум с пираньями, короче, эта фантастическая Полина пылала гневом и стыдом. Именно так: сначала гневом, а потом стыдом. И стыдилась отнюдь не того, что сделала, – а того, что так и не решилась сделать.
Встать, вытереть сопли и слезы, надменно взглянуть на капиталиста-кровососа, этого хама-миллионщика, и ледяным голосом процедить: «Мое заявление будет у вас на столе через десять минут, а сейчас потрудитесь оставить меня одну…».
Полина ощутила, что в руках у нее какой-то сверток. Поднесла судорожно сжатый кулак к глазам. Конверт с логотипом компании, а в нем небольшой плотный квадратик. Полина медленно распечатала конверт.
Тускло сверкнуло серебро. Платиновая карта на предъявителя.
Она была отличным делопроизводителем. Она разбиралась почти во всем, пусть и не глубоко, но достаточно, чтобы вспомнить: платиновая карта обеспечивается капиталом не менее пяти миллионов рублей. Пять миллионов. Пять лямов.
Евгений Ларин, самодур и хам, отдал ей в полное распоряжение пять миллионов рублей. И еще одну вещь отдал, приказ – за неделю перестать быть Полиной Зимой. Стать другим человеком. Красивой, уверенной в себе, прекрасно упакованной штучкой. Говорящий костыль, инкрустированный бриллиантами.
Можно представить, как они все будут смеяться. Все эти Маши, Даши, Лены и Наташи. И громче всего будет хохотать красавчик Ларин, ее босс и тайная любовь.
Потому что она влюбилась в него с первого же взгляда, и невозможность этой безумной, немыслимой любви приняла так же покорно и обреченно, как всю жизнь принимала все тычки и насмешки младших брата и сестры, постоянное ехидство матери, недоуменное пренебрежение сослуживцев, равнодушное презрение сверстниц – тех самых красавиц, в одну из которых ей велел за неделю перевоплотиться Евгений Владимирович.
Она не зарыдала, не закричала, не швырнула карточку в стену, просто положила ее на подзеркальный столик и побрела, шаркая ногами, в ванную. Встать под горячий душ, смыть с себя вонь тухлого мяса и сегодняшнего позора, забыть, забыть…
Солнце заливало ванную сквозь матовые стекла, и в помутневшей воде тяжело метался крупный серебристый карп. Егор. Ее домашний питомец.
Полина разом забыла все беды и склонилась над ванной.
– Ах ты, бедный мой! Совсем я из ума выжила. Забыла на работе все твои подарки. Душно, да? Грязно тебе здесь, бедолага. Ничего, сейчас…
Она метнулась на кухню, открутила с водопроводного крана старенький угольный фильтр. На первое время сойдет.
Полина пустила воду, предварительно облившись с ног до головы, а потом сунула обе руки в ванну, нащупывая пробку слива. Вероятно, причина крылась в стойком запахе тухлого мяса, привлекательного для любой крупной рыбы, но внешне это выглядело совсем иначе. Егор не метнулся прочь, не забился, пытаясь уплыть от вторгшегося чужака – он проворно и смело подплыл, медленно шевеля плавниками, и начал щекотно тыкаться в голые руки Полины.
Прикосновения эти были так легки и нежны, что она замерла на мгновение, а потом почувствовала, как закипают на глазах слишком долго сдерживаемые слезы. Вот рыба. Бестолковое, как утверждают книги и знатоки, создание. Но этой рыбе глубоко безразлично, как выглядит Полина, рыба просто ей доверяет. Рыба – рыба! – видит в ней свою спасительницу и кормилицу. Рыба рассчитывает на нее.
Она яростно вытерла запястьем слезы, а другую руку осторожно поднесла к спине карпа, он не уплывал, ждал. И Полина погладила его по гладкой серебряной чешуе здорового бока.
– Ты выздоровеешь, обещаю. И мы с тобой отправимся далеко-далеко, туда, где небо синее, а трава зеленая, где нет людей, а в реках течет хрустальная вода. Я тебя отпущу и помашу рукой, а ты плеснешь хвостом в ответ и уплывешь к своим. Ты их найдешь, обязательно. И будешь у них королем. Веришь?
Темно-золотые глаза рыбины смотрели на нее серьезно и доверчиво. Полина проглотила комок в горле и стала раздеваться.
Грязная одежда полетела в корзину, горячие струи ударили по спине, душистая пена одела девушку в жемчужную мантию. Полина яростно намыливалась, бормоча под нос неясные и бессвязные угрозы.
Хотите посмеяться – посмеемся вместе. Похохочем. Ржать, как лошади, будем!
Драгоценности, говорите? О’кей. И еще меха, шелка, натуральная кожа и бархат, парча, все, про что Полина читала в книгах!
Где, говорите, телефон этого психа? И терапевта заодно с ним? Сейчас она ему устроит сеанс одновременной игры на десяти кушетках!
Свежая, румяная, разъяренная девушка с шоколадными глазами вылетела из ванной и недрогнувшей рукой набрала номер, написанный на карточке твердой рукой Натальи Ивановны.
В опустевшей ванной, в прохладной чистой воде медленно парил крупный карп с золотыми глазами. Возможно, это был всего лишь оптический эффект, преломление света в воде, но на физиономии Егора явно читалась лукавая ухмылка.
Чудеса случаются значительно реже, чем настаивают беллетристы, и решимость Полины отнюдь не сделала из нее гордую красавицу в мгновение ока. Напротив, означенная решимость улетучилась в мгновение ока, едва на том конце провода сняли трубку и профессионально приятный женский голос сообщил:
– Приемная доктора Приходько. Чем могу помочь?
Полина с размаху хлопнула отбой.
До четырех часов она себе занятие нашла. Во-первых, убежала вода из ванны, и пришлось полчаса ползать на коленках, собирая ее тряпкой. Потом Полина отправилась в садик и мужественно накопала толстых дождевых червяков. Червяки извивались и очень напоминали миниатюрных удавов. Дальше было еще хуже: девушка высыпала их в ванну и сдуру осталась посмотреть, что получится.
С точки зрения Егора получилось шикарно. Еда была живая, качественная и обильная. Настолько обильная, что хвост (или голова?) последнего червяка так и остался торчать изо рта карпа. Это зрелище вызвало в душе Полины некоторый неприятный переворот, в результате которого она решила не варить сегодня спагетти, ограничиться гамбургерами.
Потом она опять поменяла воду, отметив при этом, что Егор явно предпочитает идеальный порядок в своем водоеме, осторожно растворила в воде пару кристаллов марганцовки и бросила в ванну несколько широких листьев пальмы-монстеры, чтобы Егору уютнее спалось.
И, наконец, настал тот момент, когда никаких занятий у нее не осталось. Тут же вернулись воспоминания о сегодняшнем дебоше, а за ними – и о приказе Ларина. Делать нечего, надо звонить доктору Приходько. Да и что она, собственно, теряет? Он ее уже видел, впечатление хронической идиотки Полина на него произвести успела, так что… как говорится, пятнадцать минут позора – и ты на свободе.
Полина решительно набрала номер, собираясь говорить твердо и уверенно. Получается же у нее на работе, когда она, не моргнув глазом, звонит хоть в «Петролеум», хоть в немецкое посольство, чтобы договориться о встрече. Да, она договаривается о встречах для Евгения Владимировича, но ведь и сейчас она действует по его приказу? Стало быть, включаем секретаршу.
Доктор Приходько закончил все дела на сегодня и блаженно потянулся в кресле. Жизнь налаживается! Вчерашняя группа претерпела некоторые количественные сокращения, сегодня та девица, не пришла, но отсев двадцать пять процентов – это нормально. Зато Хромов почти не плакал. И у Эльвиры удалось выманить бутылку из сумки. Да, она ее потом забрала, но хоть на занятиях не пила…
Размышления доктора были прерваны приходом секретарши. Приходько с удовольствием окинул взглядом точеную фигурку в белом халате. И секретарша у него хоть куда!
Дарина профессионально мило улыбнулась шефу. Мало кто знал, что эта хрупкая на вид и красивая женщина с темными гладкими волосами несколько лет проработала надзирательницей в одном из самых тяжелых психиатрических отделений госпиталя, а под этим крахмальным халатиком скрывается мускулистое тело обладательницы черного пояса по таэквандо. Доктор знал и про то, и про другое. Дарина уже полгода была его любовницей.
– Как дела, карамелька?
– Лучше. Тебе звонили.
– Кто?
– Во-первых, племянник Авдеева. Просил за свою знакомую. По его утверждению, ничего серьезного, небольшая коррекция личности.
– Так, понятно. Учитывая то, что молодого Ларина самого неплохо бы подлечить от излишнего инфантилизма, я представляю, что там надо корректировать. Еще кто?
– Сразу после него звонила твоя вчерашняя пациентка, Зима.
– Точно! Зима!
– Док, иногда я за тебя волнуюсь.
– Понимаешь, у меня напрочь отшибло ее имя прямо во время занятий. Помню, что фамилия какая-то с рифмой, а вот какая…
– Смешно.
– Что ты! Неудобно. В конце концов, она же не виновата, что родилась такой недотепой. Так что сказала Зима?
– Ничего. Испугалась и бросила трубку. У меня высветился ее номер, я успела внести в список.
– Бросила, говоришь? Это не хорошо, но и не плохо. Позвонила – значит, хочет прийти. Бросила – все еще робеет.
– Перезвонить?
– Ни в коем случае! Спугнешь. Пусть это будет ее решение. Иначе она может замкнуться. Поцелуемся?
– Вить, давай лучше поедем ко мне? Купим еды в ресторанчике…
– …Зажжем свечи…
– …Расстелем медвежью шкуру на ковре…
– …Я раздену тебя медленно-медленно, начну с блузки…
– …Я буду стонать все громче…
– …А потом ты будешь лежать на шкуре и ласкать себя, пока я медленно сниму пиджак…
– …Нет, пиджак я сорву с тебя еще в прихожей…
– …Хорошо, тогда брюки…
– …И я приподнимусь навстречу, поцелую тебя прямо…
– Все! Молчать! А то мы никуда не доедем. О, телефон! Я возьму трубку, одевайся, дорогая… Алло, доктор Приходько у телефона… Здравствуйте, здравствуйте, дорогая Полина! Ужасно рад. Волновались сегодня абсолютно все… Как «почему»? Ведь вы – член группы… Да, конечно… Я думал… Ах, вот что… Нет, я как раз освободился… Полагаю, мы могли бы встретиться прямо сейчас… Да, жду… До встречи. Всего доброго. Пятнадцать на домофоне, вы помните?
Дарина с интересом наблюдала за доктором, а тот опустил трубку и растерянно потер руки.
– Надо понимать, вкусная еда, шкура и поцелуи в диафрагму откладываются?
– Дарина, детка, не сердись, но – да! Зато в качестве бонуса потрясающая новость: протеже Ларина и Полина Зима – одна и та же девушка.
– Ого! А может, она мозги нам пудрит? Евгений Ларин не мог клюнуть на то, что вчера сидело у вас в кабинете в спущенных колготках и кедах.
– Дарина, я вынужден тебе напомнить о профессиональной этике…
– …а также о том, что семейство Лариных вносит значительный вклад в рост твоего благосостояния…
– …и твоего, таким образом, тоже. Дорогая, не злись. Я приеду попозже и буду неукротим в постели.
– На шкуре!
– На шкуре, в прихожей, в ванной, в коридоре, в спальне, в постели, около постели, на балконе и два раза – на кухне.
– Ого! На такое способен не каждый! Ладно, целую. Не забудь поставить на сигнализацию сейф с наркотой. До вечера.
Доктор помахал рукой возлюбленной и остался ждать пациентку.
Оказывается, надо было сразу включать секретаршу! Все прошло, как по маслу. Полина даже не вспотела, а такое с ней бывало редко.
Оставалось решить, в чем отправиться к психотерапевту. Деловой костюм погиб на ближайшие три дня, вчерашнее серое платье воняет рыбой… Остаются джинсы?
Она натянула потертые джинсы с дыркой на колене, нашла чистую футболку, надела под нее маечку, чтобы не просвечивали соски, и осторожно взглянула в зеркало. На нее смотрела смутно знакомая девушка с растрепанными темными волосами и испуганными шоколадными глазами. Голубые джинсы туго обтягивали бедра и ноги, футболка явственно свидетельствовала об отсутствии лифчика. Полина в отчаянии закусила губу.
Ну почему, почему тысячи девчонок ходят по летнему городу едва ли не в трусах и шлепанцах, а она, взрослая, совершеннолетняя, самостоятельная тетка не имеет права надеть джинсы?
А вот возьмет – и пойдет в драных джинсах по улице!
И ничего не случилось. Никто и не посмотрел в сторону развратной Полины и ее вызывающей попы. Люди спешили по домам, подростки гнали на скейтах, девушки неспешно и призывно стреляли глазами по сторонам… Впервые в жизни Полине пришло в голову: а может быть, мир вовсе не так уж пристально следит за ней, и найдется пара десятков человек, которые выглядят куда более идиотски, чем она?
Эта мысль потрясла ее настолько, что девушка единым духом домчала на автобусе до уютного фешенебельного района, где на тенистой улочке располагался психотерапевтический кабинет доктора Приходько.
Виктор Приходько смотрел во все глаза и никак не мог понять, что же его сегодня смущает во вчерашней пациентке. Ну, не смущает, удивляет.
Во-первых, одежда. Вчера … Она была самой типичной из всех типичных серых мышей, во многом благодаря несуразному серому платью и нелепым теннисным туфлям. Сегодня перед ним сидела… ну, не сказать, чтобы апофеоз раскованности и естественности, но вполне нормальная, ОБЫЧНАЯ молодая женщина. Немного слишком зажатая, немного чересчур смущенная. Не знала, куда девать руки и что делать с грудью, которая, кстати, чертовски хороша – полная, округлая, соблазнительно волнующаяся и прекрасной формы – безо всякого лифчика.
Волосы вчера были зализаны – сегодня видно, что они густые и вьющиеся, а короткая стрижка ей к лицу. Немного поработать стилисту – и она может быть даже и неотразимой, чем черт не шутит.
Глаза – это вообще песня. Вчера напрашивалось только одно определение: коровьи. Бессмысленные, добрые, карие, серьезные, печальные… Сегодня на Виктора глядят великолепные шоколадные очи, и смятение, плещущееся на дне, только прибавляет этому взгляду чувственности. Бог ты мой, да вчера о чувственности и разговора идти не могло!
Ресницы густые, длинные, загибающиеся вверх. Ротик… великоват, но тут, как говорится, на любителя. Личико свежее, чистое, сразу видно, что косметикой девушка никогда в жизни не пользовалась. Лишнего веса никакого, ножки стройные, прямые, джинсы в обтяжечку – да нет, сегодня перед ним прямо цветок нераспустившийся, а не вчерашняя грымза без возраста!
Доктор был, конечно, бабником и деньги своих пациентов любил куда больше, чем самих пациентов, но помимо этого он был профессионалом. Такие резкие перемены в облике свидетельствовать могут только о двух вариантах: либо за прошедшие неполные сутки что-то в жизни девушки кардинально переменилось, либо и вчера, и сегодня перед ним сидела одна и та же девушка, закомплексованная и затюканная родней и работой, но внутренне достаточно свободная и не лишенная изюминки. И доктору предстоит выяснить, какой из вариантов верен, а если все же второй – вытянуть на свет божий эту изюминку, освободить душу Полины от оков условностей и подарить миру еще одну красавицу.
– Ну-с, давайте-ка с самого начала. И прежде всего скажите мне, почему вы ко мне обратились, дорогая моя?
– Вчера? Или сегодня?
– А! Вы чувствуете разницу?
– Разумеется. Вчера я пришла сама, сегодня меня прислали.
– Начнем со вчерашнего дня.
– Понимаете… Я очень устала. От себя самой. Окружающих может раздражать моя чрезмерная стеснительность, но ведь они вольны просто отвернуться, уйти домой, прогнать тебя. А ты – ты всегда здесь. И никакого отдыха.
– Вот что: я даже не хочу знать, кто и почему вас прислал, как вы говорите, сегодня. Начнем вот откуда. Назовите мне самое счастливое воспоминание детства. Любое. Даже если считаете, что оно покажется мне идиотским. Не побоитесь?
– Нет. Я сегодня свой план по страхам выполнила…
Поздним вечером вымотанный до предела Виктор Приходько собственноручно довез Полину на машине до ее дома и проследил, как она бредет по дорожке к крыльцу. У двери она обернулась и помахала ему – немного робко, но вполне уверенно. Доктор удовлетворенно улыбнулся. Пошло дело! Если не будет неожиданностей, к концу недели результаты заметят все, знавшие ее раньше в качестве скучной грымзы в сером платье…
Глава 5
С утра Полину разбудил звонок в дверь. Спала она без задних ног, вымотанная вчерашним визитом к доктору до предела, но звонивший в дверь был настойчив.
Полина притащилась в прихожую, отчаянно зевая и пытаясь по шире открыть глаза. На крыльце обнаружился курьер с ее работы. Он принес забытые вчера пакеты и письмо от кадровички. Полина вяло поблагодарила парня и отправилась в ванную – кормить карпа и менять фильтр на кране.
Сидя верхом на корзине с грязным бельем, она распечатала конверт и углубилась в содержание послания. Егор тем временем гонялся за вяло убегающим в разные стороны мотылем и выглядел совершенно здоровым и бодрым.
Четкий почерк Натальи Ивановны – чистое удовольствие для секретарей. Ни одного непонятного слова… То есть Полина не знала ЗНАЧЕНИЯ очень многих слов, но написание было идеальным.
«…салон могу рекомендовать от всей души. Великолепный мастер, отличное обслуживание, к тому же они практикуют программу полного дня, а это существенно сэкономит Ваше время. Относительно работы можете не волноваться – я пригляжу за Евгением Владимировичем, тем более что составленные вами планы, как всегда, безупречны.
В заключение позволю себе дать чисто женский совет: не экономьте и не раздумывайте долго. Всегда лучше сожалеть о сделанном, чем о том, что так и не решился сделать. К тому же СПА-лифтинг и пилинг восхитительны, а ароматические обертывания наводят на мысли о Рае. Вот увидите, Вы еще будете благодарить Евгения Владимировича за его блажь. С неизменным уважением к Вам – Наталья Ивановна».
Полина перевела взгляд на карпа и подмигнула ему.
– Ну если уж она не боится этих процедур, то и мне не стоит. Сейчас мы с тобой примем солнечную ванну, а потом я поеду в этот самый салон.
Полина настежь распахнула окна, и солнечный свет хлынул в воду. Карп величаво выплыл из-под листьев монстеры и замер в золотом столбе света, шевеля плавниками. Полина немного полюбовалась им, а потом пошла одеваться.
Автобус недавно ушел, и она решила не терять времени, пошла пешком. Проходя мимо зоомагазина, едва удержалась, чтобы не зайти, и в этот момент раздался печальный журчащий голос:
– Здъявствуйте. Как дела у нашего больного?
– Ой, Александр! Доброе утро, очень рада вас видеть. У Егора дела идут неплохо, он стал бодрее, вчера ел червяков, сегодня мотыль. Фильтр я поставила, а вот про компрессор забыла.
– Ничего стъяшного. Ыба къюпная, спъявится сама. Если будут вопъёсы – заходите.
– Обязательно, спасибо.
Она почти летела по мостовой, и сердце бешено колотилось в груди. Полина Зима, Тихоня Полина, Зануда Поля разговаривала с мужчиной и ни разу не покраснела и не брякнула глупость!
Полина лихо вскочила в автобус и помчалась навстречу неизвестности.
Салон оказался расположен на тихой и крайне умиротворяющей улочке. Полина и не подозревала, что такие еще остались. Здесь повсюду стояли дома постройки прошлого века, и о веке сегодняшнем напоминали только яркие неоновые вывески. В частности, одна из них гласила: «РЕЛАКС-СПА. КУЛЬТ ТЕЛА».
На пороге симпатичного викторианского дома путь слегка оробевшей, но все еще не чуявшей подвоха Полине преградило настоящее чудовище.
У чудовища были густо накрашены глаза, лихо загнуты накладные ресницы, кокетливо подмазаны блеском пухлые губки. На первый взгляд это был маленький, тонкий, гибкий, как змея, юноша, которому (при ближайшем рассмотрении) было не меньше пятидесяти. Волосы у пожилого мальчика были острижены коротким ежиком, но на лоб спускался кокетливый завиток.
Тело было каким-то длинным, узким в плечах и расширяющимся к бедрам. Ноги были затянуты в блестящие черные лосины с золотыми лампасами, совсем снизу сияли грубые армейские сапоги из тончайшей лайковой кожи.
Еще на странном создании болталась и полыхала всеми оттенками радуги свободная рубаха из шифона, а в вырезе виднелась впалая безволосая грудь, украшенная несколькими золотыми цепочками с кулонами. Создание курило дамскую сигаретку и трепалось по мобильному телефону довольно приятным баритоном, из чего, опять-таки, следовало, что хотя бы отчасти создание было мужчиной.
Полина, в жизни не общавшаяся с представителями сексуальных меньшинств, слегка запаниковала. С одной стороны, следуя логике, представители не могут… представлять опасность для женщин. С другой – кто их знает. Полина робко тронула создание за плечо и пискнула:
– Вы позволите?..
Она даже не предполагала, что эффект может быть столь сногсшибательным. Создание взвилось в воздух с громким и явно женским визгом, а потом сердито уставилось на Полину. Та окончательно перепугалась.
– Ох, простите меня, ради бога. Я не думала…
– А напра-асно! Головки – даже такие хорошенькие – даются барышням именно для этого, а потом уж для всего остального!
Полина окаменела, превратившись в статую. Что он… она… ОНО сказало?! Хорошенькая – что? У кого? Чья?
– Это вы мне?..
– А здесь еще кто-то есть? Вам, вам, не вздумайте оглядываться. Темноволосым красоткам не идет выражение идиотизма на лице. Это – удел блондинок.
Полина окаменела вторично. Красотка…
Впрочем, чего удивляться, ведь это говорит гей.
– Девушка! Женщина! Алло! Я к вам обращаюсь!
– А?
– Говорю, может, зайдете? Я ваш должник, вы меня избавили от крайне нудного собеседника, от которого я никак не мог отделаться.
– То есть… как это?
– Путем напугивания меня до полусмерти. Непроизвольное сокращение мышц привело к уронению телефона на землю, а судорожные подергивания ноги – к дальнейшему его толканию в канализацию.
– Ох, я заплачу вам…
– Не стоит ничего, это был подарочек.
– Тем более…
– И тем не менее. Ну что, зайдете?
– А вы… кто?
Создание выпрямилось, немедленно приобретя телосложение балетного танцора, и неожиданно звонко щелкнуло каблуками.
– Позвольте представиться: Саша Зайчик, или просто Зайчик. Стилист, визажист, конформист, артист, эксгибиционист, натуралист, косящий под гея, и хозяин данного заведения. Прошу! Кстати, Зайчик – это фамилия.
Саша Зайчик оказался форменной прелестью. То есть, будь он женщиной, его бы только так и звали – моя Прелесть. Был он подвижен, как ртуть, нахален, как москит, грубоват и остер на язык, но бесконечно обаятелен. Полину смущали только лосины, но в конце концов и это стало неважно. Девушку взяли в кольцо сразу несколько очаровательных фей несомненно женского пола, и Зайчик стал между ними метаться, выкрикивая непонятное:
– Так, совершенно запущена голова. Полагаю, маски шесть и семнадцать, потом пар, потом обернуть в водоросли…Ира, пиши! Теперь ноготки. Посмотрите на мои. Знаете, что это? Волшебное средство. Я перепробовал все, включая природные рецепты, – ничего не помогало. Приходилось спать в перчатках, честное слово. Ира, записывай: тепловой удар, потом лимонная ванночка, скраб, пилинг и перчатки с ароматическими маслами. Депиляцию горячим воском будем делать?
– Депиляция горячим воском! Это же… горячо!
– Неофитка! Все ясно.
После этого последовал вдохновенный рассказ о преимуществах данного вида избавления от нежелательных волос, и Полина сгорела от стыда окончательно.
Бесстыжий Зайчик вертел своих девочек, как хотел, задирал на них халаты и показывал пылающей Полине абсолютно ВСЕ места, подлежащие депиляции.
В результате Полина настолько утратила бдительность, что позволила увести себя в отдельный кабинет, где и была ласково раздета, уложена на кушетку и протерта спиртовыми салфетками. Безумный Зайчик метался вокруг и нагло рассматривал деморализованную и обессиленную жертву.
– Во-первых, у вас с этим проблем нет. Даже странно, вы черненькая, а ноги не волосатые. Оля, проверь зону бикини… Да что ж вы так трясетесь, голубушка?! Ведь вас же не невинности лишают, а лишней растительности. Или вы хотите интимную стрижку? Люба, принеси каталог…
Когда до Полины дошло, КАКАЯ часть тела фигурирует на всех страницах этого каталога, она едва не сверзилась с кушетки. Зайчик и глазом не повел.
– …Бывают тяжелые случаи, когда даме приходится брить ноги через день. Некоторым дамам – даже и каждый день.
– Перестаньте издеваться! Бреются мужчины.
– О, я смотрю, детка, тебе предстоит еще очень многое узнать об окружающем мире.
– Это что же, я должна поверить, что женщина берет мужскую электробритву и…
– Нет, электробритва здесь не подходит. Женщина берет обычный станок. Знаешь, сейчас начали выпускать специальные, дамские, с несколькими лезвиями. Ох, это неважно, тебе я этого не советую, душечка.
– Да я и не собиралась… А почему не советуете?
– Потому что у тебя и так почти все хорошо. А от бритья волосы только сильнее растут. Так вот. Во-вторых, метод горячей депиляции наиболее приемлем, ибо почти безболезненно и очень быстро избавляет от этой маленькой кудрявой неприятности. Горячий воск расширяет поры, так что, сама понимаешь…
– Насколько же он все же горяч…
– На первый раз? Сильно. Обман чувств. На самом деле терпимо. Начнем с задней поверхности.
Полину резко перевернули на живот и велели расслабиться. От ужаса она даже честно попыталась сделать это, но в этот момент…
Такое ощущение, что ноги окатили кипятком! Полина заорала и рванулась было со стола, но крепкая Люба привычным движением перехватила нервную пациентку.
– Ничего страшного, это от неожиданности. Температура воска всего градусов пятьдесят.
Оглушенная этим сообщением, Полина покорно прилегла обратно. На ошпаренные места прилепили полоски материи, после чего включили приятный прохладный фен. Несчастная девушка почти расслабилась, во всяком случае поняла, что ожог явно не сильный, потому что уже не болит, и тут…
И тут отвратительная девица с бодрым возгласом «Ну, секундное дело!» рванула полоски ткани с ног своей жертвы.
Слезы градом брызнули из глаз Полины, она взвыла и снова рванула со стола, однако на этот раз ее перехватил сам Зайчик.
– Уже все, деточка, перестаньте орать и прислушайтесь к ощущениям. Больно только одну секундочку, не больше.
– Секундочку? Да с меня кожу заживо содрали!
– Я ж говорю, обман чувств. Зато теперь ножки будут гладкие и нежные, как у ребенка…
– Я больше не дамся! Я ухожу!
– Нет уж. Я же отвечаю за качество работы! Что будет, если моя клиентка явится в свет с одной гладкой ногой? Позор Саше Зайчику, скажут эти богатеи. Кстати, а почему я тебя раньше не видел, сестренка? Судя по карточке, ты непростая штучка.
В этот момент Полина случайно взглянула в глаза Зайчику и похолодела. Никакой он не гей, молнией пронеслось в голове. Мужик он самый настоящий, да еще и неглупый.
В этот момент мускулистая Люба вновь клятвенно заверила, что теперь-то уж точно больно не будет – и рванула.
Все познается в сравнении. Полина позволила себе только громкий вопль, но со стола уже не спрыгивала. И очень зря, потому что злые девушки и демон Зайчик, усыпив ее бдительность, перешли к области бикини.
Этот процесс подозрительно напоминал изнасилование – или то, что Полина понимала под этим словом. Надо отдать Зайчику должное, он ей в трусы не лез, ушел за ширму и вещал оттуда.
– …заметь, все продумано. Ошарашили – усыпили бдительность – и вот позади и самое страшное.
– Я вас ненавижу…
– Ты скажешь мне спасибо.
– Я вас ненавижу. Я куплю ружье и убью вас. Как только получу возможность передвигаться. Господи, да что ж со мной творится! Зачем я согласилась…
– Так, закончили стонать! Ира, пиши: педикюр.
– Мне не нужен педикюр.
– Педикюр нужен всем.
– Я не крашу ногти на ногах. И на руках тоже.
– Ц-ц-ц, неправильное время! Не красиЛА.
– Я не хочу!
– Вперед! Педикюр – это не только красить ногти. Слушай, кого ты убила и ограбила? Ты же явно из тундры, где медведи…
– Я попросила бы…
– Шутка, шутка это! Вперед! Нет, без штанов не надо. В рабочее время я, конечно, гей, но инстинкты не перешибешь, а у тебя такая по…
– Зайчик!!!
– …ходка! Ты очень интересно ходишь. Когда я был маленьким, мне закапали в глаза атропин. Вот я тогда так же ходил. За мной.
И Зайчик помчался по коридорам, заполненным самыми загадочными личностями. Полина еле поспевала за ним, на ходу дивясь, как быстро они с визажистом перешли на «ты», и, кстати, она его совершенно не стеснялась! Конечно, вопрос внезапности, но…
Зайчик не обращал на здешние ужасы никакого внимания, небрежно здоровался, расспрашивал о семье, хотя лица тех, с кем он разговаривал, были закрыты марлевыми повязками, свободными оставались только глаза и рот. Лица же других покрывал толстый слой самой настоящей грязи. Некоторые приветствовали его прямо из кабинетов, ибо лежали на кушетках, обмотанные полиэтиленовой пленкой и опять же обмазанные какой-то дрянью. С точки зрения Полины, отличить их друг от друга было совершенно невозможно, но Зайчик, кажется, ни разу не ошибся.
На той же бешеной скорости они влетели в большой светлый кабинет, где ворковали, журчали, хихикали и трещали около десятка молодых и пожилых женщин в белых купальных халатах. Ноги и руки их покоились на специальных подставках и столиках, а молоденькие симпатичные девушки непринужденно подрезали и красили чужие ногти, ковырялись в чужих ногах пинцетами, терли чужие пятки пемзой – и при этом так же жизнерадостно журчали, ворковали и хихикали.
Полина была переодета в халат, усажена в свободное кресло, и сама Ира, отложив блокнот, принялась колдовать над руками и ногами Полины. Впрочем, эта процедура, надо отдать ей должное, оказалась весьма приятной, так что девушка даже чуточку расслабилась.
Оказалось, рано, потому что потом наступил черед обертываний и СПА-процедур.
Полина уже почти смело шагнула в очередную дверь – и замерла.
Огромный зал, раздробившийся в сияющих зеркалах. Кресла. Цветы. Запах клубники и ландышей. Девушки в белых платьицах, все как одна похожие на фей.
Зайчик довольно бесцеремонно подтолкнул ее в спину.
– Не робей. Можешь пока выбирать любую из них.
Полина ошеломленно показала на проходившую мимо девушку-китаянку. Зайчик одобрительно кивнул.
– Хороший выбор. Чанта Слим с Таиланда. Профессиональных массажистов из них готовят с трех лет. Итак, Чани, начни с парной, потом Душ Восьмидесяти Лепестков, потом массаж, потом растительный пилинг, аромапилинг, дерматоаэрация, массаж на камнях, сауна, массаж волос, мгновенное восстановление, общий массаж, контрастный бассейн, кислородный коктейль и релаксация на крыше. Потом гидроколонотерапия, и в шесть она должна прибыть ко мне в кресло. Целую всех. Работать, девочки!
