Текст книги "Рай"

Автор книги: Ксения Корнилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Воу-воу-воу, что у нас за радость? – у самого выхода из чащи стоял высокий, выше Аллистера, мужчина лет сорока, с выдубленной солнцем и ветрами кожей, сплошь покрытой мелкими веснушками. Грива на его голове отливала рыжим и спускалась до самых плеч волнами, которым позавидовала бы первая красавица в их поселении.

– Тарзан! Давно не виделись, – пробормотал Аллистер, пытаясь обойти стороной внезапное препятствие в виде начальника охотников.

– Забываешься, Ал. Или забыл, как меня зовут?

– Не закипай, Эй Джей. Я шучу.

– Смотри, дошутишься.

– Смотрю, – огрызнулся Аллистер и, поняв, что ему не избежать разговора, скрестил руки на груди. – Тебе чего?

– Я слышал, что у тебя новая дама сердца?

– Что? Ты про что?

– Хелена. Или уже забыл, как её зовут?

– Ничего я не забыл. А тебе что за дело?

– Странный выбор.

– Мой выбор, не твой. Тебе чего? – всё больше раздражаясь, Аллистер чувствовал, что вот-вот закипит сам, хотя только что просил Эй Джея этого не делать.

– Оставь её, Ал. По-дружески предупреждаю.

– С чего вдруг? – Аллистер напрягся. Что за радость этому засранцу печься о судьбе Хелены?

– Я говорил с её отцом…

– Отцом?

– Дай закончить. В общем, у Хелены… не всё в порядке с… головой.

– Что? – Аллистер искренне удивился и не смог этого скрыть.

– Слышал, что случилось с тем, с кем она встречалась до тебя?

– Н-нет. С чего это мне беспокоиться?

– Неудивительно, они ведь совсем недавно приехали из города… В общем, скажу тебе так – тебе будет лучше, если станешь держаться как можно дальше от этой девки.

Поняв, что Эй Джей печётся не о себе, желая заполучить девушку, а о самом Аллистере, тот удивился ещё больше.

Пока Аллистер раздумывал над мотивами Эй Джея, тот хмыкнул и неторопливой походкой прошёл мимо в направлении водопада, чуть задев молодого человека плечом. Вздрогнув, как от удара током, Аллистер с ненавистью посмотрел вслед своему соплеменнику, сплюнул, выказывая этим наивысшую степень презрения, и вышел из чащи к посёлку.

Жизнь здесь текла своим чередом. Девушки готовили ужин – единственный приём пищи за день, на котором собиралось всё племя. В остальное время жители поселения могли готовить себе сами на маленьких огнищах, расположенных по краю посёлка у каждой хижины.

Мужчины сами себе не готовили, а детьми здесь считались до четырнадцати лет, поэтому с раннего возраста мальчики искали себе спутницу жизни. У Аллистера первая «возлюбленная» (на деле просто служанка) старше его самого на пять лет появилась, когда ему самому было двенадцать. В тот год он сильно вытянулся, а из-за постоянных занятий плаваньем его тело было хорошо развито, поэтому желающих было хоть отбавляй.

С тех пор у него сменилось около десяти постоянных сожительниц. Хелена была одиннадцатая. И это ещё не считая многочисленных мимолётных интрижек, благо поселение у них было не маленькое – больше тысячи молодых людей, парней и девушек. Старшее поколение, чьи дети уже доросли до взрослого возраста, уезжало в город, кроме небольшой группы старейшин, состоящей, как правило, из девяти человек. Но и они, достигнув 50-летнего возраста, отправлялись в город.

Обогнув поселение, обсаженное мелким кустарником, с правой стороны, Аллистер оказался у своей хижины. Заглянув через щели, вырезанные для проветривания хижины, Аллистер убедился, что Хелены там не было, отогнул полог и скользнул в прохладную тень. Ему нужно было подумать в тишине.

Кожу, нагретую жаркими лучами солнца, слегка покалывало, и мужчина, проворочавшись несколько минут, наконец застыл на левом боку – так соприкосновение тела с листьями было наименьшим.

– Аллистер, наконец-то явился. Пошли.

Обернувшись, Аллистер успел увидеть, как упал полог за внезапным непрошеным гостем. Ему не нужно было видеть посетителя, чтобы по голосу узнать начальника стражи. Почувствовав неладное, он нехотя поднялся и побежал догонять высокую статную фигуру, удаляющуюся в большую хижину, построенную за пределами поселения и служившую штабом охранников.

Нырнув под полог, Аллистер поёжился – ветер с океана здесь, на самом берегу, дул ещё сильнее, а потому в хижине было довольно прохладно.

– Говори, – начальник охраны, успевший усесться на большом бревне, смотрел на Аллистера строгим взглядом. Ничего хорошего это не предвещало.

– О чём говорить, Алекс? Что-то случилось?

– Не строй из себя дурачка, Ал. Ты знаешь, о чём я хочу с тобой поговорить.

Аллистер со вздохом плюхнулся на кучу листьев, лежащую в углу хижины, и начал деловито рисовать пальцем на песчаном полу, выказывая своё равнодушие к происходящему. Александр, начальник охраны, был немногим старше Аллистера, они дружили с детства, поэтому он не внушал никакого страха.

– Ну? – Александр начал терять терпение, видя свою беспомощность перед высокомерным подчинённым.

– Что «ну»? Если ты меня не спросишь о том, о чём хочешь спросить, я не смогу тебе ответить.

Александр зарычал, вскочил с бревна и рванулся было к Аллистеру, как будто намереваясь его ударить, но, увидев злой твёрдый взгляд своего подчинённого, остановился и сел на пол у его ног.

– Заходил Дилан…

– А, я понял, можешь не продолжать! Донёс на меня этот сукин сын? – Аллистер улыбнулся про себя: он знал, что Дилан не стерпит и доложит начальству о его проступке. Это ему было и нужно.

– Ты спал на посту, Ал.

– Я не спал, – Аллистер закатил глаза и скрестил руки на груди. – Я прилёг на пару минут.

– Почти на всю смену.

– Что?! – глаза у Аллистера округлились от удивления. Он и правда удивился тому, что Дилан посмел не только донести на него руководству, но и сильно приукрасить ситуацию.

– Об этом знаю только я. И, несмотря на то что мы с тобой друзья, я должен показать другим, что ты наказан за проступок.

– Если об этом знаешь только ты, почему кто-то ещё должен узнать?

– Ты думаешь, Дилан будет молчать, если увидит, что тебе это сошло с рук?

– Нет, – протянул задумчиво Аллистер. – Этот гад точно молчать не будет. Особенно в свете того, что ты собираешься убрать его из охраны. Ты ведь собираешься это сделать?

– Я пока не принял решения…

– Нет, ты ПРИНЯЛ решение, Алекс.

Александр подскочил с пола и начал метаться по хижине.

– Какое тебе дело до Дилана? Ну, будет он работать… Он хороший наблюдатель. Да, не такой быстрый, как ты. Но тем вы и хороши в паре. Он видит – ты бежишь.

Аллистер закрыл глаза и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Они с Александром уже несколько раз вели похожий разговор, и каждый раз приходилось объяснять этому недоумку, неизвестно как попавшему на место начальника, очевидные вещи. А очевидным было то, что у одного из старейшин подрастал сын, которого, как слышал Аллистер, пророчили в охотники, так как в охране просто не было мест. И, обеспечив свободное место, Аллистер намеревался взять его в напарники, чтобы подняться в глазах старейшин.

Александру, конечно, знать об истинных причинах было необязательно, несмотря на то что Аллистер был его серым кардиналом вот уже пять лет, с того самого момента, как его назначили на эту должность. И то только потому, что сам Аллистер, на свою беду, в тот самый момент бросил очередную свою пассию, оказавшуюся дочкой одного из новых членов старейшин.

– Я тебе уже говорил – Дилан нас позорит. Ты посмотри, как он разжирел? Одни складки! Когда мы сегодня поднимались на утёс, он еле-еле отдышался, я, честное слово, думал, что он помрёт прямо там. Уберёшь его – возьмёшь молодого, у которого зрение не хуже, но ещё есть и быстрые ноги, и меткие руки. Три в одном, бинго!

Александр устало потёр глаза и, уставившись в сторону, задумался.

– Напомни мне, почему я тебя слушаю?

– Потому что ты безвольное дерьмо, которое боится принимать решения, – скучающим тоном ответил Аллистер, наблюдая за своим вспыхнувшим и тут же потухшим начальником.

«Слабак», – пронеслось у молодого охранника в мыслях, и он скривился, как будто снова проглотил ту склизкую гусеницу, съеденную им на спор ещё в детстве.

– Что ты предлагаешь? – голос Александра потух так же, как и он сам.

– Увольняй Дилана, а меня переводи в ночную в знак наказания.

– Ты же никогда не любил работать в ночь…

– Хорошо, что ты так думаешь. Значит, так думают и все остальные, – Аллистер задумался на минутку и продолжил: – Кроме Дилана. Но это будет не проблема, если ты его уберёшь с должности; все будут думать, что он врёт из зависти… Решено! Сегодня ты его увольняешь, а меня ставишь в ночную!

Аллистер вскочил на ноги, показывая, что разговор окончен. Александр открыл было рот, чтобы возразить, но наткнулся на выразительный злобный взгляд своего подчинённого и, как обычно, отступил.

С чувством одержанной победы Аллистер расплылся в своей самой радушной улыбке и, не сказав больше ни слова, выскользнул из хижины, оставив поникшего начальника в раздумьях.

Всё складывалось так, как надо.

***

Утром Райан проснулся оттого, что кто-то перелезал через него, больно впиваясь в его рёбра тонкими пальцами.

Открыв глаза, он, прищурившись, посмотрел на Флэйм, в полумраке утра кажущуюся ещё более бесцветной.

– Ты рано.

– Почти шесть. Надеюсь, мои гости ушли, – Флейм наконец-то справилась с препятствием в виде сухощавого высокого мужчины и стояла, стараясь разгладить свою огненно-красную длинную футболку, одетую поверх тонкого комбинезона.

– Я могу помочь? – то ли спросил, то ли утвердительно сказал Райан.

– Неа, это Саймон. Ввалился вчера пьяный. Перепутал двери. А ему, пьяному, сам знаешь – объяснять бесполезно. Он подумал, что я – эта его жена-шлюха, и врезал мне в живот так, что меня вырвало. Зря потраченный обед, мать его. Короче, надеюсь, он проспался у меня и уже ушёл. Если нет, я позову Аманду, пусть забирает своего благоверного.

Флэйм наконец-то закончила судорожно разглаживать ладошками футболку и, мельком взглянув в отражение в тёмном окне, поморщилась.

– Если что, я тут до шести, – Райан отвернулся на другой бок и сделал вид, что спит.

Флэйм ещё помялась на пороге, а потом за ней захлопнулась дверь. Вскочив с дивана, Райан подбежал к двери и прислонился к ней ухом. Ему не приходилось напрягаться, чтобы услышать всё, что происходило в коридоре.

– Флэйм, эй, ты чего меня не выгнала? А? О! Извини! Последний раз… Клянусь… Ну, не ругайся. Ой! Ты чего? Ну всё. С меня причитается, – раздался резкий, как выстрел, стук двери, и Саймон, их вечно пьяный сосед, прошаркал к себе в соседнюю квартиру, из-за которой скоро раздались звуки ссоры.

Райан отошёл от двери, кинул взгляд на часы и побежал умываться. Если ему повезёт, сегодня на стройке он снова получит наряд. А может, и увидит ту девушку с пухлыми губами и большим носом.

Однако сегодня судьба была к Райану не столь благосклонна – нарядов на день выдали мало из-за нехватки финансирования, и их получили близкие знакомые работников компании.

Чертыхнувшись у закрытой двери, Райан развернулся и побрёл в следующее место, где ему иногда перепадала работёнка.

Ему пришлось обойти ещё три компании, прежде чем нашёл себе подработку грузчиком – прибывал товарный вагон с продуктами, а кто-то из постоянного персонала заболел и не явился на работу.

– Будешь стоять в вагоне и подавать коробки, – коротко проинструктировал его главный и сплюнул противный жёлтый комок себе под ноги. Райан коротко кивнул и забрался в вагон.

Спустя час его спина отваливалась от необходимости низко нагибаться, чтобы подать коробки другим грузчикам, ожидающим его у распахнутых ворот вагона. Когда очередная коробка полетела на пол, оттого что он не смог справиться и удержать её, главный окликнул его и показал на стоящую рядом лавочку. Райану разрешили отдохнуть.

– Новичок? – рядом с Райаном, растирающим затёкшую спину, сидел худой парнишка лет двадцати. Его лицо было с одной стороны испещрено рытвинами и воспалёнными прыщами, а другая практически полностью закрашена зелёными мазками самого отвратительного оттенка, который только можно себе представить. Смотрелось это так, как будто его прыщи разорвались и на лицо брызнул гной.

– Нет, – коротко ответил Райан и отвернулся, чтобы не показать парню своё отвращение.

– Ты, когда коробки подаёшь, приседай, а не наклоняйся. Так спина не будет болеть.

Райан обернулся и внимательно посмотрел на своего случайного собеседника.

– Давно тут работаешь?

– Не, отец научил. Он у меня вор со стажем, воровал со строек кирпичи и всякое такое. Его посадили по малолетке ещё до моего рождения, вкололи эту дрянь, – парень показал грязным пальцем на своё лицо. – Я родился, когда он вышел. Больше он ничем таким не промышлял, но след у меня остался на всю жизнь. Ему-то хорошо – его маску сняли, как только он вышел на свободу. Отсидел своё – теперь гуляй. Пусть твои выродки страдают.

Райан сидел, растирая поясницу и разглядывая свои запылённые ботинки. Он не знал своего отца, поэтому не представлял, каково это – расти с человеком, из-за детской ошибки которого ты вынужден всю жизнь ходить с уродливой меткой на и без того непривлекательном лице.

– Я его не виню, – разоткровенничался парень, – у многих просто нет выхода. А вот мать его простить не смогла. Она не знала о том, что он сидевший, пока не родился я. Она ушла, как только на моём лице начала проявляться эта дрянь. Мы с батей жили вместе. А сейчас и его не стало. Так-то, – парень встал, выкинул окурок в урну и, обернувшись на Райана, улыбнулся. – Береги спину. Чай, не казённая.

Райан посмотрел ему вслед, а потом перевёл взгляд на небо. Пытаясь разглядеть, что там, за облаками, он щурился от палящего солнца, но так ничего и не разглядел. Вздохнув, он кое-как встал, опираясь на лавочку, и пошёл к своему сегодняшнему месту работы. Совет парня был действенным, и спина Райана больше не болела.

Вскоре бригада грузчиков разгрузила вагон, и Райан направился к главному, чтобы попросить ещё какой-нибудь работы.

– Нет, на сегодня это всё, – жёстко ответил главный, опять сплюнув комок жёлтой слюны себе под ноги. Он уже собирался было уходить, когда как будто что-то вспомнил: – Если хочешь подработать, иди на Пятую, дом номер восемь. Спроси там Джона и скажи, что ты от Маршала. Маршал – это я. Он даст тебе работу, – развернувшись, главный ушёл. А Райан вновь обратил свой взгляд на небо.

Получив расчёт за разгрузку вагона, Райан поспешил по адресу, который оставил ему Маршал.

– От Маршала, говоришь? Ладно. Хммм… – мужик с пропитым лицом, испещрённым морщинами, рылся в бумагах, лежащих на стойке бара «У Джона», пытаясь найти для Райана работу. – Иди на кухню. Эй, Коста! Дай пареньку работу! Иди, иди.

Остаток дня Райан помогал на кухне огромному амбалу, разукрашенному татуировками по всему телу настолько, что никто не мог с уверенностью сказать, какой расы был этот человек. Точно так же нельзя было судить о том, есть у него врождённая метка или эти витиеватые узоры на лице оставлены профессиональной иглой. Райан чистил картошку, мыл посуду, подметал пол, разгружал машины с товаром и оттаскивал на мусорку пустые коробки и опять мыл, чистил и разгружал.

– Ты неплохой парень, Рай. Я бы оставил тебя, но мне нужен сотрудник, которому не нужно бежать домой в самый разгар работы моего бара, – Джон слюнявил пальцы и отсчитывал Райану купюры. – Но ты заходи иногда, может, для тебя будет работёнка. Мы начинаем в двенадцать, подаём обеды.

– Спасибо, сэр.

Райан забрал свой заработок, положил мокрые от слюнявых пальцев Джона купюры к тем, что дали ему после разгрузки вагонов, и поторопился к ресторанчику старого Хикэру.

Сегодня он пришёл позже обычного, но японец ждал его, хоть ресторанчик был давно закрыт.

Увидев Райана издалека, Хикэру скрылся в задней двери и через пять минут появился оттуда с миской горячей лапши и вилкой в руках. Он протянул сидящему на бордюре Райану ужин и, опираясь на его плечо, сел рядом с ним.

– Ты балуешь меня, Хикэру, – Райан повертел вилку у себя перед глазами и принялся с аппетитом уплетать лапшу и огромные куски говядины, разваренные до такой степени, что распадались на волокна и просто таяли у него во рту.

– Жизнь тебя балует, Рай. А я всего лишь её скромный слуга. Спроси меня, как вчера закончился мой день? А я тебе отвечу – замечательно закончился, Рай. Мои гости, которым я преподал пару кулинарных уроков, просидели допоздна и оставили мне солидные чаевые. Судьба и меня балует, Рай. Если бы не они, сегодня мне нечем было бы заплатить Им за охрану.

– Охрану? Ни разу не видел у тебя охранников, Хикэру.

– О, это не та охрана, которая охраняет меня от зла. Эта охрана – само зло во плоти, которой я плачу за то, что они обходят меня стороной, охраняя тем самым мой покой от своих нападок. Бизнес – тяжёлая штука, Рай. Особенно в этом городе. Особенно для такого старика, как я.

Райан задумчиво жевал очередной кусок мяса и смотрел на Хикэру. Глаза старого японца подёрнулись дымкой и заблестели.

– Я обещал, что никогда не попрошу ни о чём, Хикэру. Но сейчас я не прошу, а предлагаю – я могу охранять тебя от тех, кто мешает тебе.

– Какой в этом смысл, Рай? Я плачу Им, и ни у меня, ни у тебя нет никаких проблем. Если я начну платить тебе – у меня проблем, может, и не будет, зато они появятся у тебя. Есть ли в этом смысл? Ведь не из-за денег ты мне это предлагаешь, а из желания помочь. А деньги-то мне и помогают, Рай. Да и мешать дружбу и бизнес – сам знаешь.

Райан не знал, но утвердительно кивнул, не желая спорить с мудрым Хикэру. Он уже доел свою лапшу и поглядывал на часы, желая подольше посидеть здесь и поболтать обо всём и в то же время боясь опоздать к назначенному сроку.

Наконец, когда времени у него не осталось, Райан поднялся, поставил пустую и давно остывшую тарелку на бордюр и, как обычно, не произнеся ни слова, отправился домой.

Сегодня у него было мало времени, поэтому путь его лежал через промышленный район, застроенный гаражами и парковками.

Завидев издалека группу людей, скопившихся у разожжённого огня, Райан замедлил было темп, однако, подумав, решил, наоборот, ускориться, чтобы пробежать мимо них незаметно.

– Эй, брат, куда спешишь? – один из парней встал у Райана на пути, заметив его издалека. Они все столпились спиной к огню, так что Райан не видел их лиц.

– Комендантский час, – Райан повернулся к огню той стороной лица, которая была обезображена меткой.

Банда парней стояла и смотрела на него, видимо, прикидывая, как поступить.

– Он прав, парни, пора по домам, – один из парней обернулся к друзьям, повернувшись лицом к огню, и Райан рассмотрел метку, напоминавшую огромного ворона, крылья которого распростёрлись по всей правой щеке и левой части лба.

Райан выдохнул – меченые были для него не опасны, так как среди них существовал негласный закон – они не трогали себе подобных, если только не какой-либо экстренный случай, вынуждавший их драться друг против друга. Сейчас такого случая не было.

Улыбнувшись парням, Райан поспешил скрыться за поворотом.

Уже скоро он подходил к высокой железной ограде.

– Эй, Рай! Ты сегодня поздно, как и вчера. Работу нашёл? – охранник высунул голову из будки, чтобы быть услышанным. От него сильно пахло лакрицей.

– Да так, маленько повезло, Джек. Как семья?

– Терпит, – Джек заржал на всю проходную так громко, что оглянулась группа парней, встреченных Райаном у гаражей и сейчас возвращающихся домой.

Райан засмеялся ради приличия, потом помахал охраннику и поспешил убраться оттуда.

Когда Райан поднялся на этаж, была ещё половина десятого, и он никуда не опаздывал.

Осторожно войдя в квартиру, Райан осмотрел своё небольшое пространство и, никого не обнаружив, с удовольствием растянулся на диване, предусмотрительно развернувшись головой подальше от того места, куда падала голубая плесень.

Через пару минут он услышал, как дверь в квартиру Флэйм открылась и тут же закрылась за своей хозяйкой. Судя по тишине, сегодня незваных гостей у неё не было, да и вообще на их этаже царило странное спокойствие.

Дождавшись десяти часов, Райан отчитался о своём присутствии, закрыл дверь на ключ, принял ледяной душ и, как всегда, прошлёпав за полотенцем в комнату, переоделся в чистую одежду и завалился на диван.

Уже засыпая, он вспомнил, что забыл спрятать деньги, заработанные за сегодняшний день. Райан поспешил в ванную, перетормошил джинсы и, найдя заветные купюры, опять спрятал их под ванной.

Вернувшись на диван, он почувствовал, как ноют мышцы поясницы, сорванные во время разгрузки вагона. Райан сразу вспомнил того прыщавого юнца, который дал ему совет, как правильно подавать коробки из вагона, и задумался.

Райан очень редко задумывался о родителях, так как не знал их, особенно о своём отце. Но сегодняшний рассказ молодого парня пробудил в нём мысли о том, что же он чувствует к человеку, навсегда изуродовавшему его лицо и всю жизнь.

Как ни странно, Райан не чувствовал ничего. Ни злобы, ни ненависти, ни желания отомстить. Он давно, ещё в самом детстве, смирился с тем, что у него на лице навсегда останется его чёрно-синяя метка, подтёками рассекающая щёку.

Уже почти задремав, Райан подумал о том, что сегодня к нему так и не забежала Флэйм, но решил, что с ней определённо всё в порядке, иначе она дала бы о себе знать.

С этими мыслями Райан провалился в сон.

***

На обратном пути в свою хижину Аллистер завернул к группке девушек, теперь уже трудящихся у костров, – на вертелах запекались тушки обезьян, а в пальмовых листьях томилась свежевыловленная рыба. Он остановился у костра и заболтался с одной из тей, с которой когда-то давно недолго встречался. Она, смеясь над его шутками и очищая спелые фрукты, украдкой передавала ему кусок за куском. Так, чтобы никто больше не видел.

Немного утолив голод, Аллистер, дурачась, раскланялся и пошёл дальше к хижине.

Довольно потирая руки и ухмыляясь, он нырнул к себе под полог и тут же встал как вкопанный. На листьях, уже весьма помятых и пожухлых, лежала Лаура.

Почувствовав, как покрывается холодным потом, несмотря на жару, Аллистер открыл рот, чтобы отчитать наглую девчонку, но слова застряли у него в горле – присмотревшись, он увидел струйку крови, вытекающую из левого виска девушки, распахнутые от страха и недоумения глаза, свёрнутую в неестественном положении шею.

Аллистер застыл на месте, не в силах пошевелиться или закричать. Мысли волнами набегали в его сознании: «Кто это сделал? Почему здесь? Меня хотят подставить?»

И только на последний вопрос Аллистер знал ответ. Учитывая, что убийство произошло буквально за секунду до его прихода, не оставалось сомнений в том, что кто-то точил здоровенный зуб на него.

– Ал! Ал!

Аллистер в панике начал забрасывать ещё горячее тело Лауры слежавшимися листьями, стараясь не измазаться в её вязкой крови.

– Иду! Погоди! – заорал он что есть мочи и наконец выбежал из хижины. На его счастье, на улице начало смеркаться, поэтому его безумный взгляд укрылся от Дилана, переминавшегося с ноги на ногу у порога.

– Ты чего, Дил? А?

– Ты слышал, что сделал этот подонок Александр?

– Что? Кто?

– Кто, кто! Ты в себе вообще? Я говорю – меня уволили! Слышишь? – Дилан был так взволнован, что не замечал странного поведения своего бывшего напарника и друга, постоянно оглядывающегося по сторонам и нетерпеливо прыгающего на месте.

– Дилан, у меня сейчас нет времени, я…

– У тебя никогда нет времени! Только о себе и думаешь! – выплюнув это Аллистеру в лицо, Дилан развернулся и, пыхтя, убежал в сторону океана.

Аллистер стоял, не в силах сообразить, что ему делать. Если Лауру найдут у него в хижине, все подумают, что это он её убил. И неважно, что мотива у него не было, никто не будет разбираться.

Оглянувшись на костры, в свете которых хорошо были видны силуэты девушек, уже раскладывающих еду на больших настилах, и других жителей поселения, собирающихся к совместной трапезе, Аллистер решился.

Он нырнул под полог, откопал валяющиеся у дальней стены хижины лианы, служившие ему верёвками для просушки листьев для постели, и обмотал ими тело Лауры таким образом, чтобы оно всё было закрыто листьями. Связав девушку покрепче, он вырыл яму в полу у края хижины, ведущей прямо в лесную чащу, на данный момент скрытую от любопытных глаз вечерними тенями. Стараясь не завалить довольно неустойчивую конструкцию хижины, Аллистер, лёжа на животе, прополз через лаз наружу и огляделся. Рядом никого не было. Нырнув обратно в хижину до пояса, Аллистер схватил Лауру за ноги и вытащил казавшееся каменным тело. Пригибаясь и стараясь не попасться на глаза соплеменникам, Аллистер обвязал лианы вокруг талии и пополз в чащу леса, таща за собой бездыханный труп. Через несколько метров, убедившись в том, что за ним никто не идёт и его никто не видит, Аллистер выпрямился, перекинул девушку через плечо и кинулся к водопаду.

Отыскав у подножия достаточно острый камень, Аллистер развязал лианы и понёс тело Лауры в реку. Омыв девушку от песка, крови и кусков прилипших листьев, Аллистер вернулся на камни и уложил тело девушки так, что казалось, что она оступилась на тропе, ведущей наверх, и разбила голову. Оглядев получившуюся картину, Аллистер поморщился – кровь девушки успела свернуться, и камни под ней были абсолютно сухи. Никто не поверит, что она умерла именно здесь.

Приглядев неподалёку острый камень, Аллистер, стиснув зубы, сделал себе большой надрез на внутренней стороне бедра, стараясь не задеть артерии и не закричать от боли, и начал ждать, пока из него вытечет достаточно крови для того, чтобы люди поверили в устроенную им сцену.

Спустя несколько минут, перевязав себя листьями и лианами, молодой мужчина, пошатываясь, направился в сторону поселения.

Короткая набедренная повязка, закрывавшая ноги почти до середины бедра, надёжно скрывала самодельную повязку, и Аллистер, обойдя поселение с левой стороны, вышел к собравшимся за вечерней трапезой со стороны пляжа.

Несмотря на то что нога болела нестерпимо, Аллистер старался не хромать и не показывать виду, что почти теряет сознание от боли и потери крови. Пройдя к заставленным жареным мясом, рыбой, фруктами и лепёшками настилам, рядом с которыми были накиданы свежие листья, он понял, что забыл убрать следы у хижины, оставленные телом, которое он недавно волок по лесу.

Оглядевшись по сторонам, Аллистер заприметил Дилана и подсел к нему с невозмутимым видом. Его теперь уже бывший напарник, мельком взглянув на друга детства, надул губы и отвернулся, однако не посмел выказать своего недовольства или пересесть на другое место.

Аллистер схватил большой кусок мяса и вцепился в него зубами, размышляя о том, как лучше побыстрее уйти отсюда. Еда не лезла ему в горло, но он не мог иначе – молодой охранник, отказывающийся от еды, вызовет подозрения у собравшихся.

С набитым ртом Аллистер начал шутить с женой Дилана, сидящей по другую руку, не обращая внимания на то, что его бывшему напарнику это неприятно.

– Эй, прекрати, – не выдержал наконец Дилан и ткнул Аллистера в больное бедро.

Чуть не взвыв от боли, Аллистер зажмурился, стараясь сдержать подступившую рвоту.

– Извини, – процедил он сквозь зубы и, переведя дух, решил завязать разговор. – Ты что-то говорил о том, что тебя уволили? Что случилось?

– Да откуда мне знать, – отмахнулся Дилан. – Алекс ничего не объяснил. Не работаешь с завтрашнего дня – и точка.

– Козёл этот Алекс. Хочешь, я поговорю с ним?

– Да не, я слышал, что ты у него на плохом счету… – Дилан понял, что проговорился о своём доносе, и замолчал.

– А, пофиг. Побесится и перестанет. И куда тебя направили?

– Я слышал, тебе тоже что-то будет за… за… – Дилан не желал менять тему, пытаясь задеть своего более удачливого напарника.

– Не тушуйся, Дил. Он мне рассказал о том, что ты донёс на меня за сегодняшнее. Я не в обиде, – Аллистер ткнул Дилана в бок и криво улыбнулся.

– Да? И что… как он тебя накажет?

– Не знаю, – Аллистер пожал плечами. – Может быть, поставит на другое место или отстранит на время.

– Или отправит дежурить в ночь, – пробормотал Дилан, подозрительно глядя на друга. – Ты же знал, что я донесу, да, Ал? Ты специально всё подстроил, чтобы тебя отправили в ночь?

Аллистер захохотал так громко, что на них начали оборачиваться соплеменники.

– У тебя мания преследования, Дил. Я ж тебе говорил, что плохо спал ночью. Поэтому уснул на посту. И как, скажи на милость, я мог знать, что меня поставят в ночь за такой проступок? А? Да я до сих пор не знаю, что придумал для меня этот сукин сын.

Дилан продолжал внимательно рассматривать выражение лица своего друга, пытаясь разглядеть его в свете костров.

Мужчины, которые успели поесть, взялись за барабаны и начали отстукивать нехитрый ритм. Девушки, хихикая, повскакивали с мест и начали крутить бёдрами и вырисовывать руками замысловатые фигуры, рассказывая своими движениями одним им ведомую историю.

Аллистер никогда не разбирался в смысле их танцев, но был не против посмотреть на фигуристых танцовщиц.

Засмотревшись на крутящих бёдрами девушек, он среди них узнал свою Хелену и, поймав её взгляд, улыбнулся, обнажив все тридцать два своих зуба. Хелена нахмурилась, задрала свой курносый нос и отвернулась.

Аллистер вздохнул. И за что она на него взъелась?

Покачав головой, он вновь повернулся к Дилану, теперь задумчиво смотрящего на Александра, занявшего место за одним из барабанов.

– Вы же дружите с детства, Ал. Не станешь же ты это отрицать?

– Прекрати, – резко прервал его Аллистер, которому надоели эти разговоры. – Ты несёшь чушь, пытаясь переложить свою вину за то, что донёс на друга детства, делая вид, что это я сам всё подстроил. Я, как настоящий друг, простил тебя, а ты продолжаешь упорствовать, делая меня какой-то сволочью. Скажи ещё, что это я подговорил Александра уволить тебя!

Аллистер подскочил с места и, скривившись от боли в правом бедре, быстрым шагом пошёл к своей хижине, делая вид, что слишком оскорблён, чтобы оставаться за одним столом с Диланом.

Оказавшись у входа в своё жилище, Аллистер оглянулся по сторонам, удостоверясь, что никто не идёт за ним следом и не смотрит в его сторону, и шмыгнул под полог.

Увиденное заставило его застыть на месте уже второй раз за день. В хижине была идеальная чистота – яма под задней стенкой закопана, пол застелен свежими листьями. Создавалось впечатление, что тело Лауры ему приснилось. Встряхнув головой, Аллистер выскочил наружу и обогнул хижину с правой стороны. То место, где он волок бездыханное тело девушки, было разровнено. Следов крови нигде не было видно, насколько можно судить, имея в своём распоряжении только свет луны. Кусты, примятые и местами поломанные, были взъерошены так, что никто никогда бы не догадался, что совсем недавно здесь волокли труп молодой девушки.