Текст книги "Станешь моей"

Автор книги: Ксения Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 7

Ждать его здесь? Что он собирается сделать? Пойдет к Даше и отругает ее? Мне этого не хотелось. Хотя администратор и была виновата, но я не желала, не хотела, чтобы ее из-за меня отчитывали.

Мне еще работать с ней дальше.

А Артур сегодня есть, а завтра его нет.

Кто тогда будет заступаться за меня?

Я побежала вслед за Артуром.

Мужчина шел слишком быстро, поэтому я успела его догнать только на лестнице. Схватила его за крепкое запястье и легко дернула на себя. Мужчина тут же обернулся и грозно посмотрел, а когда понял, кто перед ним, его взгляд потеплел:

– Яна, – он встал передо мной и ласково провел пальцами свободной руки по моему лицу, – я же попросил тебя подождать меня.

– Куда ты пошел? – тихо спросила я, не замечая, как он стал наклоняться ко мне. – К ней? К Даше? Не надо. Я просто ее не так поняла…

Артур ловко перехватил мое запястье, и теперь он тянул меня на себя.

– Нет. Это она не так передала мои слова. За это ее нужно наказать. Я не люблю, когда из меня пытаются сделать дурака. Тем более мои же работники.

– Не надо! – я не хотела, что он устраивал ей публичную порку. Да и зачем? Даша – взрослый человек, ее уже не исправишь. И портить с ней отношения мне не хочется…

Я просто хочу спокойно работать. Не тратя время ни на ссоры с коллегами, ни на шашни с Артуром, то есть со своим начальником.

– Не нужно этого делать, – тверже произнесла я, перебив Артура, который что-то начал говорить. – Я не оценю. Спасибо за выходной, но больше не делайте этого… – я намеренно обратилась к нему на «вы». Надо обрубить все на корню, пока это не зашло слишком далеко. Я должна думать о Ярике. Я не могу рисковать им. Сейчас у него есть все: полная семья, крыша над головой, еда и одежда. – И не дарите мне цветы. Мне приятно ваше внимание, но я замужем…

Артур огляделся, а потом вдруг обхватил меня за талию и прижал к стене. Я стукнулась головой об дерево и глухо вскрикнула, но Артуру было плевать. Его широкая ладонь накрыла мой рот. Мужские пальцы так сильно сжали мои губы, что это причиняло боль.

Артур нахмурился, между густых бровей пролегла глубокая складка, а глаза прищурились. И мне стало страшно. Очень страшно. Особенно, когда темно-карие глаза стали еще темнее, словно бездна.

– Дурочка, что же ты делаешь? – прошипел он, сдавливая меня: одна рука на моей талии, другая – на лице. – Чего ты добиваешься? Оттолкнуть меня хочешь?

Ладонь быстро соскользнула на мой живот, а затем еще ниже… Прямо на мое… мою… мое полупопие. И затем наглые мужские пальцы сжали его. Я дернулась и возмущено на него посмотрела. И я всем сердцем верила и надеялась, что мой взгляд отразил все мое недовольство, а точнее злость. Мне совершенно не понравилось, что позволяли себе эти наглые руки!

– Так у тебя ничего не получится, – Артур продолжал поглаживать меня, – и не смотри так на меня.

Меня действительно смущали его слова. Я хотела ему верить, но не могла. Нет у нас будущего… Нет.

– Отпустите меня! – прошипела я яростно, но Артур покачал головой.

– Нет. Сначала ты успокоишься и выслушаешь меня. Поняла?

– Нет! Не поняла! Отпустите!

Я начала плакать. Я устала от того, что мной помыкают, приказывают и ни во что не ставят мои желания. Я истощена. Измучена.

Я взвыла в голос и стала яростно вырываться из его рук. Артур сначала немного растерялся, но быстро пришел в себя и крепко обнял мое дрожащее тело.

– Тихо, девочка моя, тихо, – Артур подхватил меня на руки и понес куда-то. Мне было все равно. Все равно. Ведь он уже принял решение за меня.

Вцепилась в плечи Артура и сильно поцарапала его, но мужчина никак не отреагировал.

– Сейчас, тише. – прошептал он, а затем меня опустили на что-то мягкое. Я тут же свернулась в позу эмбриона и продолжила оплакивать свои обиды, зализывать свои раны. Когда я плакала последний раз? Наверное, четыре года назад, когда узнала, что беременна, а затем еще раз через год, когда родила Ярослава. Но и до этого моя жизнь была полна слез, обид, переживаний. Я не могу сказать, что была счастлива. Но с появлением Ярика появилось больше поводов улыбаться.

Мне не хотелось, чтобы кто-то сейчас меня трогал. Но Артур опять сделал по-своему. Опустился рядом со мной и обнял.

– Не надо! – похрипела я, но сил вообще не было. Артур поцеловал меня в затылок и еще крепче прижал к себе.

– Надо. Я не оставлю тебя. Особенно, когда тебе плохо.

Я его совсем не понимала. Он не знал меня, а я – его.

Но именно Артур проявлял ко мне своеобразное милосердие, несмотря на его властные повадки.

Сколько мы так пролежали? Не знаю. Мы просто молча лежали, слушая дыхание друг друга. Артур поглаживал мой напряженный живот, и мне становилось легче. И страшнее. Я слишком близко подпустила чужака. Пора это прекращать.

Я слишком быстро открылась ему, слишком. Я могу привыкнуть к нему. И тогда будет сложнее…

Медленно подняла руку и накрыла ладонь Артура, погладила ее, а затем резко поднялась.

– Все. Так не может больше продолжаться.

Мужчина поднялся вслед за мной и тут же прикоснулся к моему плечу. Я же дернулась, сбрасывая чужое прикосновение.

– Я повторю последний раз: не нужно искать со мной встреч, не нужно. Вы мне не нравитесь. А даже наоборот – вызываете отвращение. Я не хотела говорить вам это сначала… Не хотела грубить. Но сейчас вы вынуждаете меня. Я замужем. У меня есть замечательный муж и чудесный сын, которых я безумно люблю, и…

Позади послышался тяжелый вздох, а после мужские руки исчезли с моего тела. Не знаю, почему я тут же обернулась… Артур рухнул на постель и прикрыл глаза ладонью.

– Не думал, что будет так тяжело.

Я должна встать и уйти. Закрыть дверь за собой и больше никогда ее не открывать. Но почему-то продолжала сидеть на кровати, наблюдая за этим необычным мужчиной.

Артур резко убрал руку и взглянул на меня.

– Но я готов к трудностям. Я никогда такого не испытывал. Похоже, я уже влюблен. Не бойся…

Он вновь сел и прикоснулся к моему лицу.

– Понимаю, после своего мужа-мудака ты не веришь мужчинам. Но не стоит судить меня по нему. Я не ангел, далеко нет. Но я никогда не совершал того, что сделали с тобой…

Все мое нутро дрожало от напряжения. Я не хотела вспоминать прошлое, но оно часть меня, та часть, которая душила и омрачала все вокруг. И Артур невольно затронул то, что болит.

Я зажмурилась и вспомнила то, что разбило мою жизнь и навсегда связало со Степаном…

Глава 8

Четыре года назад

Я проснулась раньше будильника. Лежала на твердом матрасе и рассматривала потолок, украшенный облаками и звездами, которые уже давно поблекли. Этому дому давно нужен был ремонт. Но денег для этого не было. Мои родители получали пенсии по инвалидности. И я смело могу заявить, что эти пенсии были большими. Но все они уходили на водку и наркотики. Я забыла давно, что такое теплый дом, хорошая одежда и вкусная еда. Я перебивалась обносками и хлебом с макаронами.

А ведь когда-то все было иначе. И мама улыбалась, и папа приносил сладости после работы.

Все изменилось, когда мне исполнилось пятнадцать лет. В то воскресное утро ничего не предвещало беды. Моя старшая сестра уехала вместе со своим женихом к нему домой. С утра лил сильный дождь, и местность была скрыта густым туманом, что ничего не было видно за метр.

Мама просила.

Умоляла, чтобы Аня никуда не уезжала. Но старшая сестра не послушала. Села в серую иномарку и умчалась вдаль.

Больше мы ее не видели.

Аня и ее жених попали в жуткую аварию…

Мне больно вспоминать место происшествие.

Машины не было… Машина превратилась в груду металла.

Сестру хранили в закрытом гробу.

И, когда тело Ани опустили в глубокую яму, я навсегда потеряла своих любящих и заботливых родителей.

Они забыли, что у них была еще одна дочь. Я.

По сути, я была еще ребенком. Понимала, что сестра умерла, не могла найти себе утешение от мысли, что больше никогда ее не увижу.

Потом, уже будучи взрослой я пойму, что мне действительно требовалась помощь психолога. Я не справлялась с горем одна.

Я пыталась поговорить об этом с родителями. Но у них было такое же состояние, что и у меня.

И если я находила утешение в музыке, а точнее в пении, то родители…

Родители стали пить.

Сначала напились до поросячьего визга на девятый день после смерти Ани. В тот вечер я зашла на кухню, чтобы выпить успокоительное, и увидела то, что никогда не сотрется из моей памяти. Папа валялся под столом и громко храпел. Его одежда была растрепана и заляпана едой. А мама…

Моя мама, которая всегда была аккуратисткой, которая всегда следила за своим внешним видом, которая всегда была… моей мамой…

Но она больше не была моей мамой.

Я смотрела на эту женщину. И не видела в ней ту, которая воспитывала меня на протяжении пятнадцати лет.

Она сидела за столом. Ее длинные темные волосы уже не блестели, а были испачканы салатом. Голова была опущена. Мама уснула прямо на своей тарелке. Я опустила взгляд и увидела, как по ее обнаженным ногам стекает желтая жидкость, которая уже образовала меленькую лужицу прямо под маминым стулом.

Она обмочилась.

В комнате стояла невероятная вонь: смесь алкоголя, курева и мочи.

Девять дней назад мои родители не пили.

Девять дней назад мои родители не курили.

Девять дней назад мои родители не ходили под себя в туалет.

Сердце сжалось. От боли. От отчаяния. И от страха.

Я никогда не думала, что увижу их такими.

Я присела на корточки возле двери и тихо заплакала.

Это стало переломным моментом для нашей семьи, которая раскололась после смерти Ани.

Я не могла винить родителей в том, что они утопили свое горе в водке.

Ведь каждый справлялся со своей болью по-своему.

Я кое-как нашла в себе силы. Поднялась и принялась убираться.

Плакала и вытирала лужу под мамой. Потом с огромным трудом дотащила родителей до их комнаты и уложила на постель.

Я надеялась. Нет, я точно знала, что утром, когда папа и мама проснуться, они будут сожалеть о том, что поддались своей слабости. Ведь они всегда нас учили, что нельзя жить прошлым. Нужно уметь отпускать, прощать и жить дальше. И я знала, что родители помнили эту истину.

Но я еще даже не подозревала, как жестоко ошибалась на этот счет.

Утром все повторилось.

И на следующее утро.

И еще через одно утро.

И так два года.

Сейчас мне семнадцать лет. Мои родители – алкаши и наркоманы, которые продали все, что могли, чтобы купить очередную дозу или бутылочку беленькой.

И я для них пустое место.

Что я есть, что меня нет.

Разница не существенная.

Через две недели у меня выпускной. А я даже не знаю, пойду я или нет на собственный праздник.

Хотя, кого я обманываю?

Я уже знаю ответ.

Конечно, я не пойду. Деньги я не сдавала на организацию праздника, платья у меня нет…

Тяжело вздохнула и поднялась с постели. Надо пойти в университет и подать документы. Надеялась, что попаду на бюджет, ведь закончила я школу с красным аттестатом и золотой медалью, да и баллы за ЕГЭ были практически максимальными.

Университет – это мой единственный шанс вырваться из этой клоаки.

Уеду жить в общежитие и продолжу работать в магазине продавцом. Деньги платят небольшие, но на оплату коммунальных хватает. А вот когда съеду от родителей, то полегче станет. Я не собиралась платить и дальше.

Да, мне было очень жалко их. Очень. Но я погибала рядом с ними.

Ведь я разговаривала с ними, пыталась достучаться. Но эти люди уже потеряли человеческий облик. И я не хотела оставаться рядом с ними. Жестоко, да. Но был ли выбор у меня?

Надела свой самый целый сарафан, обула балетки, схватила все нужные документы и взглянула на себя в зеркало.

Бледное лицо осунулось, а темные волнистые волосы давно потеряли свой блеск. А ведь раньше я гордилась своими волосами. И в карих глазах застыла грусть.

Я улыбнулась собственному отражению. Но от увиденного захотелось еще больше плакать.

Я выглядела жалкой.

И мне это не нравилось.

Куда делась та розовощекая хохотушка, которая любила весь мир?

Она утонула в собственных слезах, а ее тело завалили бутылками и шприцами.

Тряхнула головой. Прочь негативные мысли. Нужно думать о хорошем, о своем будущем. А том, что теперь у меня в жизни наступаете белая полоса.

Я верила в это. Убеждала себя в это.

Услышала шорох в комнате родителей и поспешила выйти из квартиры. Не хотелось сталкиваться с ними.

Быстро спустилась по лесенкам.

На улице светило яркое июньское солнце, а легкий ветерок спасал от не щадящей жары. Я шагала по тротуару и наслаждалась летом, зеленью трав и деревьев и медовым запахом цветом, растущих за небольшим ограждением.

Решила, что с университета пойду пешком. Такая красота на улице! Но сейчас я спешила, поэтому придется ехать на автобусе.

На остановке, к счастью, было мало людей. Поэтому я присела на лавочку, на которая уже сидела одна старушка. Рядом со мной стоял миловидный парень, который до этого что-то печатал в телефоне. Но, как только я оказалась рядом, почему-то убрал мобильник в карман. Я чувствовала его изучающий взгляд на себе. И мне было неприятно. Разумеется, на меня время от времени обращали внимание молодые парни или мальчишки моего возраста. Иногда это льстило. А иногда раздражало. Но еще никогда у меня по коже не бежал такой неприятный холодок от чьего-то взгляда.

Поежилась и чуть отодвинулась от него.

Теперь даже солнце не грело меня.

Я не знаю, сколько я там просидела, но как только увидела нужный мне автобус, то тут же подскочила. Краем глаза заметила, что этот парень двинулся вслед за мной.

Вот черт!

Похоже, что ему нужно на тот же автобус, что и мне.

Так, спокойно. Не обращай на него внимание. Не обращай! И тогда он отстанет. Именно такие слова я говорила себе.

И, честно говоря, они внушали мне силы.

Я быстро поднялась по ступенькам и тут же села на свободное место. К счастью, рядом села женщина. Я удобно устроилась возле окна и отсчитала мелочь.

Подняла голову и увидела того парня. Он стоял рядом и смотрел прямо на меня.

Мне стало страшно. Возможно, я слишком много думала о себе, слишком ценила себя, но у меня складывалось ощущение, что этот парень преследовал меня. Но мне казалось это глупым. Кому я нужна?

А, может, я ему просто понравилась?

Но все равно его поведение было странным.

Я расплатилась за проезд и тут же отвернулась к окну. Дорога заняла минут тридцать.

Я вышла на нужной остановке и выдохнула с облегчением. Наконец-то, я избавилась от этого преследователя.

В университете я провела минут тридцать, не больше. Посидела немного в очереди, а потом написала заявление.

Из кабинета вышла с легким сердцем. Я точно поступлю на бюджет и стану психологом. Мне дадут общежитие! Я была права. Жизнь стала налаживаться.

Теперь я улыбалась искренне.

Казалось, что счастье близко. Только руку протяни…

Но человек, который изменил мою жизнь, уже появился в ней.

Я вышла из университета, спустилась во двор и резко остановилась.

Нет.

Нет.

Нет!

Только не это!

Как он здесь оказался?

Тот парень стоял посреди дворика и смотрел прямо на меня. Он улыбался. Его улыбка была широкой, яркой, искренней и дружелюбной. Но почему я испытывала страх? И даже отвращение?

Парень начал идти в мою сторону.

Первое, что я хотела сделать, это побежать обратно в университет. Спрятаться там. От его глаз и улыбки. От его преследования.

Но осталась стоять на месте. А он приближался ко мне все ближе и ближе… Пока не оказался буквально в двух метрах от меня. Ветер трепал его волосы, а глаза сияли.

Несколько минут он просто рассматривал меня, а я не находила в себе сил сбежать.

Страх парализовал меня. Ведь не каждый день тебя преследуют!

– Привет, – вдруг произнес парень, и я вздрогнула. Голос его был обычным, мужским. Хотя выглядел незнакомец всего на несколько лет старше меня. – Меня зовут Степа. А тебя?

Я не хотела с ним говорить. Не хотела и все!

– Извините, – я попыталась обойти его, но он преградил мне дорогу.

– Я Степа. А тебя как зовут? – повторил парень свой вопрос.

Не хочу отвечать! Но, может, тогда он отстанет от меня?

– Яна…

– Яна. Яна. Яночка. Какое красивое имя. И тебе подходит.

– Спасибо, – неловко ответила я, потупив взгляд.

Нет, этот человек категорически мне не нравился. Но во мне не было той силы, которая бы помогла мне оттолкнуть его.

– Хочешь прогуляться? – задал очередной вопрос Степа и улыбнулся.

А я не верила его улыбке.

– Нет, спасибо.

Наверное, нужно было нагрубить ему, тогда бы он отстал от меня. Но увы. На это я была тоже не способна.

– Почему? – казалось он был ничуть не огорчен. И мое «нет» его не останавливало.

– У меня парень есть, – бросила я и тут же оббежала Степу.

Я бежала на остановку, не оглядываясь. И молилась, чтобы этот парень больше не попадался мне на пути.

Нужно было сесть на первый попавшийся автобус, но я бежала без оглядки в сторону своего дома. И остановилась только тогда, когда половина пути была уже пройдена. М-да уж. Таких знакомств стоит избегать.

Домой идти не хотелось, поэтому я пошла в парк, где провела практически весь день. Я беззаботно гуляла, наслаждалась солнцем и даже не догадывалась, что за мной следят.

Глава 9

Следующее утро началось точно так же, как и предыдущие два года. Но теперь я жила надеждой, что теплилась в моем сердце. Я верила, что выберусь из этого ада.

За стеной я слышала, как переговаривались мои родители, звон бутылок и стаканов, отборный мат.

Зажмурилась.

Скоро. Совсем скоро это закончится. Я перееду, начну новую, а самое главную, счастливую жизнь. Одна. И мне этого будет достаточно.

Я посмотрела на часы: пора вставать и идти на работу.

Умылась и, как обычно, обошлась без завтрака. Выпила лишь стакан воды.

Сегодня на улице было вновь тепло, поэтому я вновь надела сарафан.

В коридоре, пока обувалась, столкнулась с родителями. А точнее с той женщиной, что когда-то звалась моей матерью.

Она, откровенно говоря, просто вывалилась из своей комнаты, в которую я даже не пыталась зайти: просто боялась задохнуться. Такая сильная вонь там стояла.

Некогда симпатичное лицо матери стало заплывшим: нос распух, а под глазами залегли чудовищно огромные круги.

Мне было больно смотреть на нее. Больно, что она сама виновата в том, что с ней стало. Больно, что она не осознает, что ей пора остановиться. Больно, что я ничем не могу ей помочь.

Больно, что собственные родители забыли про меня.

– О-о-о-о, – хрипло простонала мама и тут же закашлялась, прислонившись к дверному косяку, – твою мать!

Она громко шмыгнула носом, а затем сплюнула прямо на пол.

Я тут же отвернулась и поморщилась от отвращения.

– Куда поперлась? А? – мать поковыляла в мою сторону, придерживаясь за спину. – Опять по клубам да по кабакам? Мерзкая девчонка! Вот бы матери помочь! Убраться, посуду помыть да поесть приготовить! Нет же! Она ищет очередного полюбовника себе! Неблагодарная! Я же ночей не спала! Грудью тебя кормила! Пеленки стирала и жопу мыла! И как теперь ты благодаришь нас?! Крошки хлеба не подашь!

Ее речь была невнятной, и мама часто заикалась: последствия злоупотребления алкоголя и наркотиков.

Но я хоть мало чего поняла… Мне этого и не требовалось. Я знала, что она говорит и что еще скажет. Сначала я спорила с ней, пыталась оправдать себя. Ведь я не ходила ни в клубы, ни в кабаки! У меня не было никаких любовников! Я просто постоянно работала! Приносила копейки, поскольку мало кто хотел брать на работу несовершеннолетнюю.

– Вот Анечка, моя девочка, моя маленькая принцесса, мой ангел, который не заслужил этих мучений, она никогда, слышишь, девка, никогда бы так не поступила с родными родителями! Слышишь?! Ро-ди-те-ля-ми! Посмотри мне в глаза!

Мать дернула меня за руку, и я ощутила мерзкое зловонное дыхание на своем лице. Отвратительно. А ведь раньше от нее пахло только дорогими парфюмами.

– Смотри на меня, сука! Смотри в глаза матери!

Зажмурилась. Не хотела видеть ее. Не хотела смотреть в эти мутные глаза, в которых была одна лишь мертвая пустота.

– Отвали! Отвали! – закричала я и попыталась вырваться, но оглушительный удар выбил весь дух из меня.

Мама ударила меня по лицу. Кулаком.

Родители никогда не били меня.

Меня вообще никогда не били.

И в этот момент в моей душе что-то надломилось.

Это была надежда на выздоровление родителей.

Какая я же я была глупая! Носила свои розовые очки, да только не замечала, что снаружи стекла давным-давно замазаны дерьмом и рвотой…

И вся эта смесь присохла и застыла, что не ототрешь.

Слезы застилали глаза. Боль была не только физическая, но и душевная. Кожа на щеке горела, и тихий всхлип сорвался с моих дрожащий губ.

Это невыносимо.

Она перешла грань.

– Яна! – опять заорала дурным голосом мать, – я сказала, сука, смотри на меня!

Она продолжила трясти меня, а я, подобно плюшевой кукле, молча сносила это унижение.

Я услышала шум в комнате родителей. Это папа пошел к нам. И мне стало еще страшнее. На что они способны? Убьют меня? Или просто покалечат?

Надо было действовать решительно.

Мне нужен был эффект неожиданности.

Открыла рот и пронзительно завизжала. Мама тут же отпустила меня, приложив ладонь к ушам. Она поморщилась. Резкий высокий звук был раздражителем для нее. Этим я и воспользовалась. Вырвалась и выбежала в подъезд. Не помню, как спустилась вниз.

Выскочила во двор и помчалась дальше. Я слышала позади себя громкий топот чьих-то ног, кто-то бежал за мной и звал по имени. Но мне было все равно. Я хотела найти тихое место, где никто меня не найдет, чтобы пострадать в одиночестве.

Но мне не дали пробежать слишком много. Кто-то сзади напал на меня и повалил на траву. Этот кто-то был очень тяжелым и, вероятно, сильным. Поскольку он скрутил меня так, что я даже не могла дернуть лишний раз рукой или ногой. И я опять решила воспользоваться эффектом неожиданности. Да и так можно было привлечь внимание прохожих, которые помогли бы мне.

Я раскрыла рот и пронзительно завизжала.

– Помогите!

– Тихо ты! – прошипел смутно знакомый голос, а затем меня перевернули на спину. И первое, что я увидела, это было раздраженное выражение на лице Степана. И это был полнейший шок. Что он опять здесь делает? И как вообще узнал, где я живу? Зачем побежал за мной? Этот парень и пугал, и раздражал одновременно.

– Чего разоралась, дура?

Это я еще и дура?! Он вновь преследует меня, а я дура… Замечательно. Чисто мужская логика.

– Вы зачем напали на меня? – яростно спросила, мечта врезать ему так, чтобы больше не позволял себе таки вольности в отношении девушек.

Я ему не подруга.

Не девушка. Не жена.

Даже не знакомая.

Он не имеет права.

И почему он до сих пор не поднялся с меня?

– Отпустите, – прошептала я и дернулась. Но вдруг на лице Степы появилась лукавая улыбка, а его ловкие пальцы заскользили по моим рукам.

– Что вы… – паника затопила меня.

Поведение Степана мне совсем не нравится. Слишком хамское и наглое. Он действительно позволял себе слишком многое.

Я завертела головой в поисках тех, кто бы помог мне. Но увы.

Злой рок уже преследовал меня два года. Никого из прохожих не было. Только две бабушки, сидевших поодаль.

– Не бойся, – прошептал Степа и прижал мои руки к земле, зафиксировав их над моей головой. Его взгляд был сумасшедшим: блестел и жадно бегал по моему телу.

Боже, да он действительно не в себе!

– Помогите! – вновь заорала я пуще прежнего. И, видимо, в эту секунду Бог был милосерден ко мне.

– Эй, – вдруг закричал низким басом какой-то мужчина, – быстро отпусти девчонку! Слышишь ты, придурок!

Я повернула голову и увидела, как в нашу сторону быстрым шагом, чуть ли не бежит, высокий темноволосый мужчина, одетый в костюм.

И Степа тоже заметил его. Прищурился и тихо прошептал:

– Я еще найду тебя.

И он быстро слез с меня и побежал в сторону моего дома. А я продолжила лежать, все еще ошеломленное. И вроде я даже до конца не осознавала, что именно со мной произошло. Закрыла глаза и задышала полной грудью. Сердце кричало, чтобы бежала быстрее отсюда. Но не домой, а в полицию. Я не понимала, что сделала такого, что этот больной стал преследовать меня, как одержимый. Ведь это действительно ненормально. Наверное, он проследил за мной вчера. Это уже зашло слишком далеко. Мне было страшно. Очень страшно. Если он не испугался при свете дня напасть на меня… И чтобы он сделал со мной, если бы не тот мужчина? Степа бы мог утащить меня куда-нибудь и покалечить… Или другие ужасные вещи.

– Эй, все в порядке? – я открыла глаза и увидела того мужчину, которого спас меня. Его карие глаза обеспокоенно смотрели на меня.

– Да, – хрипло ответила я, – спасибо вам…

Мужчина присел на корточках возле меня, а потом протянул мне руку.

– Вставай.

Его ладонь была широкой, чуть суховатой и теплой. И, почему-то мне казалось, надежной.