Текст книги "Хулиган"

Автор книги: Ксения Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Ксения Громова
Хулиган

Глава 1

Через несколько дней я уеду из своего родного города. Поеду учиться в колледж, находящийся в соседнем городе. Я поступила на факультет психологии, как и хотели мои родители. Сама же я мечтала стать художником. Но мать и отец были против моего увлечения, поэтому пришлось забыть о своем хобби. Тогда от скуки я сконцентрировалась на учебе и нелюбимой психологии. Я старалась, в первую очередь, для родителей. Хотела, чтобы меня хвалили. Но похвала – это не про маму и папу. Лишний раз проявить эмоции? Это не для них. Это для простолюдинов. Я задыхалась в своем доме. Просто задыхалась. Хотела вырваться. Ждала выпускной год, как ничто до этого. Но я знала, что не уеду в большой город, не вырвусь из своей золотой клетки. Родители всегда считали, что проявление любви – это подачки. Деньги, дорогая одежда, телефон. Но нет. Я не этого ждала от них. Мне всегда не хватало объятий. Простых. Человеческих объятий, наполненных любовью. Но этого у меня не было. Родители видели во мне не свою дочь, а источник доходов. Сначала они вкладывали в меня, а теперь ждали, что я буду отрабатывать вложения. Поэтому не хотели отпускать меня далеко. Поэтому я не смогу вырваться. Поэтому еду в соседний городок, где есть мало-мальски колледж. Спасибо и на этом, как говорится.

Мама сказала, что теперь, когда мне исполнилось девятнадцать, они больше не будут содержать меня. Теперь я должна им помогать. Должна пойти учиться, а потом найти работу, чтобы отправлять им деньги. Меня не спрашивали, смогу я или нет. Просто должна. Я бы не против им помочь… Но как? Я еще не начала учиться, но сразу же должна найти работу? Я же еще не встала на ноги. У меня ничего нет. Кроме койки в общежитии и бюджетного места в колледже.

Я просто не знала, как сложится моя жизнь. Мне было страшно.

Папа сказал, что поможет мне отвезти мне вещи. На этом все. Дальше сама. Так они меня хотели сделать взрослой. Мо-лод-цы! Надо вручить им статуэтку «Родители года!»

Они всю жизнь растили меня в тепличных условиях, а теперь просто вытолкнули в реальную жизнь без подстраховки.

Медленно закрыла чемодан. Всё. Все вещи сложены. Села на кровать и тяжело вздохнула. Обвела комнату взглядом. Всё такое родное. И в то же время чужое. Я не чувствовала себя комфортно в собственном доме. Не чувствовала. И было обидно до слез. Ведь я видела, как мои родители общаются с посторонними людьми. Моя мама, учитель истории, прекрасно ладит с людьми. Она со всеми добродушна, улыбчива, а с учениками старшей школы ласкова. Отец же владелец сети небольших магазинов, хоть и был строг со своими подчиненными, но дружил с ними вне работы.

А я словно дополнение к родителям. Меня, как картину, выставляли на общее обозрение, показывали мои медали, грамоты и красный диплом. Хвастались мною. Не замечая, что делают мне больно, как ранят меня, как…

– Стоп, Мара, хватит, – остановила поток своих мыслей, заправив свои длинные черные волосы за уши. – Жалостью к себе ничем не поможешь.

Чтобы отвлечься, села за ноутбук, чтобы еще раз, в тысячный, прочитать информацию про городок, где буду жить ближайшие четыре года.

Зимний город. Где только три месяца в году нет снега. Даже в мае иногда идет снег. Такой климат мне не нравился. Я любила тепло. Любила солнце. А в этом городе его мало.

Население там небольшое. Всего около двух-трех тысяч. Скорее всего, все друг друга знают, и я буду выделяться. Новенькая. Чужая. Меня могут не принять. И это тоже пугало. Но я старалась контролировать себя.

Еще там два колледжа. Военный и тот, где буду учиться я.

И одно большое общежитие для двух учебных заведений.

Фух.

Дрожь в руках.

На глазах слезы.

Зажмурилась и сжала кулаки.

Хочу, чтобы там я была счастлива. Хотя бы там.

Хочу найти друзей. Хочу быть любимой и полюбить.

Хочу понять, как это быть – кому-то нужной.

– Мара, пора ужинать. Спускайся. Мы ждем тебя, – строгий голос матери раздался по ту строну двери, а потом послышались ее легкие шаги. Она не дождалась меня, пошла на кухню. Вздохнула и пошла следом за ней, лучше ее не злить и не задерживаться. Внизу меня действительно ждали за столом. Они не приступили к еде, пока я не села за стол.

– Приятного аппетита, – чинно проговорил отец, пригладив лысеющую голову, мать искусственно улыбнулась красными губами.

– Приятного аппетита, – вяло повторила я. На тарелке был кусок курицы, три кусочка помидора и листья салата.

Ужин прошел в тишине, после горничная убрала грязную посуду со стола. Когда она наклонялась за моей тарелкой, то я заметила, как папа смотрел на нее. И она отвечала ему игривым взглядом. Неужели между ними что-то есть?

Да я и не удивлюсь.

Я уже давно не верила в свою семью. Нас словно никогда и не было…

Так прошло несколько дней.

В день отъезда я встала рано утром, умылась, заплела косу и уставилась на свое отражение. Слишком бледная. Слишком банальный цвет глаз – карий. Слишком маленький рост. Слишком тонкие губы и слишком маленькая грудь. Слишком, слишком, слишком…

Хлопнула ладонью по стеклу. Не разбила. Уже хорошо. Отвернулась от зеркала. Все. Сегодня я больше не хочу смотреть на свое отражение.

Завтракать не стала. Ограничилась чаем. Мама уже уехала на работу, она и другие учителя готовят школу к учебному году. Поэтому попрощаться с ней не получится. Хотя она знала, что мы увидимся только через год, так как договорились, что на зимние каникулы я не приеду, ведь родители собрались в отпуск в какую-то теплую страну. Да я только и рада. Без них будет лучше. Хочу насладиться каждой минутой свободы.

Дорога заняла целых четыре часа. Да только потому, что папа ехал, как черепаха. Но я не стала ничего ему говорить. Не хотелось ругаться. Весь путь мы молчали, ехали в тишине. Даже радио не играло. И эта тишина действовала мне на нервы. Я чуть с ума не сошла. А когда увидела вывеску города, чуть не завопила от радости. Но когда мы только подъезжали к границе, то столкнулись с местными жителями. И эту встречу сложно назвать приятной…

Сначала вдалеке послышался шум, приближающийся мотоциклов. Я обернулась и увидела, что нас догоняют байкеры. Я насчитала десять человек. А потом стало происходить что-то странное. Сначала от всей группы отделилось три байкера, они обогнали нас и стали ехать прямо перед нами. Я посмотрела на отца. Заметила, как он напрягся. Руки сжали кожаный руль, а лоб покрылся потом. Затем двое мужчин тоже отделились от группы и стали обгонять наш автомобиль с обеих сторон. Я тут же дернулась в сторону своего окна и увидела, что наравне с машиной едет парень, который широко мне улыбался. Его глаза были скрыты солнцезащитными очками. А потом он отнял одну руку от руля и снял их. Его карие глаза серьезно посмотрели на меня, и мне стало не по себе от этого взгляда, поэтому я поежилась. И действительно стало страшно. Никто не знал, что ожидать от этих парней.

– Папа, что происходит? – нервно спросила, вжимаясь в спинку сидения.

– Не переживай, милая, все будет хорошо, они просто играются, – впервые он назвал меня так ласково. И это просто слово поддержало меня. А затем байкер, который смотрел на меня, перевел взгляд на парня, что ехал со стороны папы, кивнул ему, а потом они стали обгонять нас. Постепенно вся группа была впереди машины.

Наконец-то, они оставили нас. Надеюсь, что мне не придется больше сталкиваться с ними. Особенно с ним.

Глава 2

До кампуса мы добрались без проблем. Папа сказал, что пойдет и заберет мое расписание, а также поговорит с руководством. Хоть отец и скрывал свои эмоции и чувства, но я видела, как он беспокоился за меня. Он переживал о том, какие будут у меня соседки, и сказал, как бы между строк:

– Пойду, узнаю, что там да как… Чтобы в общежитии нормально все было, хорошо, Мара?

– Хорошо, – кивнула я, осматривая кампус. Студенты ходили вокруг, разговаривали, смеялись. И первокурсники явно выделялись на их фоне. Потерянный взгляд. Неловкость в движениях. И новички старались держаться поближе к родителям. Понимаю их. Меня тоже здесь все пугало до чертиков.

– Жди меня здесь, я приду и помогу донести вещи, – попросил папа, коснувшись моего плеча, – договорились, милая?

Я опять кивнула и опустила коробку, которую до этого держала в руках, на землю. Папа быстрым шагом дошел до административного здания и скрылся в нем. Я же стала думать. Думать о том, что ждет меня в будущем. Будут ли друзья у меня здесь? Будет ли мне нравиться учеба здесь? И справлюсь ли я? И было страшно. Очень страшно. Чужой город. Чужие люди. А я совсем одна. Без поддержки. И не факт, что здесь я смогу обрести ее здесь. Мимо прошла мулатка и лучезарно мне улыбнулась, сперва я растерялась, но быстро улыбнулась ей в ответ. Но думаю, я немного ее напугала, ведь моя улыбка была больше похожа на оскал. Позади девушки шли ее родители, негромко переговариваясь. Я сразу же заметила сходство между дочерью и папой. Они уже прошли, а я все смотрела им вслед. Я тоже так хотела. Хотела, чтобы все видели – у меня есть родители! Тоже! И я им не безразлична.

Я бы и дальше тонула в своих мыслях, если бы мой покой не был нарушен.

– Бу! – низкий, чуть хрипловатый мужской голос раздался прямо над моим ухом. Я взвизгнула и резко дернулась в сторону. А на земле коробка… Я об нее запнулась и рухнула прямо на задницу.

Раздался мужской хохот, и я вскинула голову. И тут же покраснела. Передо мной стоял тот байкер, что сегодня «провожал» меня в город. Он куда-то дел свою косуху и остался в белой майке, что обтягивала его мышцы на груди, на глазах те же очки, а черные джинсы были заправлены в обувь, напоминающую армейские ботинки.

– Не ушиблась? – парень широко улыбнулся и протянул мне загорелую ладонь. Я проигнорировала его руку и встала сама, отряхиваясь. Подняла коробку и отвернулась от этого… Дурака. Но, видимо, ему было плевать. Он дотронулся до моего плеча, и я обернулась. Он уже убрал очки, я опять смогла видеть его глаза. Шоколадные. Глубокие. И я странно себя чувствовала рядом с ним. Парни никогда не проявляли ко мне знаки внимания… А тут, можно сказать, мужчина. Взрослый. Он точно старше меня на несколько лет. Ему наверняка около двадцати пяти. Я насторожилась. Здесь явно что-то не так! Явно.

– Что вам нужно? – спросила я, едва сдерживая раздражение, хотя обычно я терпелива к незнакомцам.

– Познакомиться хочу.

– Что? – переспросила шокировано я. Парень ничего не ответил, просто перевел взгляд на коробку в моих руках. А затем… Он просто выхватил ее у меня.

– Отдайте немедленно! – я попыталась отнять МОЮ коробку, но этот плохой человек отвел руки в сторону, чуть приподнимая их так, что я не смогла дотянуться. Он просто издевался надо мной. Я же не привыкла к такому отношению. Мне казалось, что я вот-вот расплачусь. Но сдерживалась из последних сил. Видимо, мое лицо изменилось, и он перестал улыбаться.

– Будешь плакать? – спросил парень, вскинув темные брови.

– Отдайте коробку, – голос дрожал.

– Нет, я сам отнесу ее в твою комнату.

– Зачем? – спросила я, считая, что уж слишком странно вел себя этот человек.

Он не успел ответить, потому что пришел мой отец. Слава Богу.

– Мара, все в порядке? – спросила папа. Он был явно встревожен и постоянно переводил взгляд с меня на моего нового знакомого.

– Да, – улыбнулась я, – он уже уходит.

– Никуда я не ухожу. Сказал, что отнесу твою коробку, значит, отнесу.

– Зачем?! – не выдерживала я этого напряжения. Этот человек меня просто раздражал. Зачем лез туда, куда его не просили?

Он неожиданно шагнул ко мне и наклонился прямо к моему лицу, совсем не стесняясь стоящего рядом моего папу.

– Захотел.

Исчерпывающий ответ. Но жутко раздражающий.

Я посмотрела на папу. Он явно тоже был напряжен. Он не привык к ссорам и дракам, к разборкам. Он просто не знал, что делать. И явно хотел защитить меня – так сильно были сжаты его кулаки. Я вдруг испугалась за него. Ведь этот неадекватный сможет сделать папе больно. Пусть лучше дотащит эту коробку да отстанет от нас. Да и папе легче будет.

– Хорошо… – проговорила я, смотря прямо в карие глаза, – Поможете донести нам эту коробку и все. Договорились?

Я еще не закончила говорить, как парень обхватил коробку одной рукой, а второй схватил одну большую сумку.

– Пошли? – спросил он. Папа пожал плечами и взял остальные вещи. Я взяла еще одну коробку, в которой была всякая мелочь. Мы молча пошли в сторону общежития. Я чувствовала себя неловко. И искренне не понимала, зачем он решил нам помочь? Зачем вообще подошел ко мне?

– Как вас зовут? – поинтересовался отец у нашего спутника.

– Хантер, – ответил мужчина. Это имя ему подходило. Такое же агрессивное.

– Мистер…? – продолжил расспрос папа.

– Мистер Оливер. Но для вас, – насмешливо проговорил парень, – просто Хантер.

– Меня зовут Майкл Янг. Приятно познакомиться.

Папа вежлив до мозга костей.

– Угу, – буркнул Хантер. Дальше мы снова шли молча. Я была впереди и постоянно чувствовала на себе его взгляд. Это было неприятно. Я чувствовала, как он изучал мою фигуру. Чувствовала, как он оценивал меня. Я к такому тоже не привыкла. Но отшить этого парня я не могла. Смелости не хватало. Я уже свой лимит на сегодня исчерпала, когда он подошел ко мне во дворе.

Моя комната, под номером девяносто шесть, находилась на третьем этаже. Дверь уже была открыта. Итак… Первая встреча с моими соседками. Волнительно. Но все оказалось гораздо лучше. Гораздо. Две кровати, стоящие напротив друг друга, по обе стороны от окна. Рядом с каждой кроватью письменные столы и небольшие шкафы. На стенах нежно-розовые обои, а на окнах тюль и плотные красные шторы с синим цветком. Очень странные. Но мне неожиданно понравилось.

На одной из кроватей уже сидела девушка.

И я уже с ней встречалась. Это именно та мулатка, которая первая мне улыбнулась здесь.

– О, привет, – она подскочила с кровати и замахала нам, – Меня зовут Бланш, а тебя?

– Я Мара, – тихо представилась я, пока мужчины заносили мои вещи.

– Очень приятно! – радостно сообщила Бланш и искренне улыбнулась. – А вы…?

Она указала на папу и Хантера.

– Это мой папа, мистер Янг, а это… знакомый, и он уже уходит.

Хантер приподнял бровь, но все же не стал спорить и кивнул. Он посмотрел на часы, которые расположились на его левом запястье, а потом сказал:

– Мне действительно пора. Еще увидимся, Мара. Бывай, – он махнул моему папе и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Ого, – карие глаза Бланш горели заинтересованным блеском, – твой знакомый? Свободный?

От такого напора и нескромности я просто потеряла дар речи. Так было стыдно и неловко перед отцом. Он кашлянул и посмотрел на меня.

– Ты разбирай пока вещи, а я съезжу и куплю тебе продукты, договорились?

– Хорошо, – неожиданно я обняла папу, но тут же отпустила его. Он улыбнулся и провел ладонью по моей голове.

– Яблочный сок?

– Яблочный, – ответила я.

Мне стало приятно. Мелочь. Но он помнил. Помнил, что я всегда любила яблочный сок.

Значит, не все еще потеряно.

Глава 3

Я стала разбирать сумки и коробки. Сначала я даже испугалась, что в шкафу не хватит места – настолько много у меня было вещей. Но, Слава богу, все вместилось. Заняло это дело около часа. И все это время Бланш болтала без остановки. Рассказывала, что приехала она с юга. Всю жизнь прожила возле моря, но учиться поехала в самый зимний город нашей страны.

– Почему ты выбрала именно этот город? – спросила я, раскладывая тетради и ручки. Девушка пожала плечами.

– Только этот колледж по карману моим родителям. Мама работает медсестрой, зарплата мизерная, а папа – охранник в местном супермаркете. Там зарплата ещё меньше… Я иногда подрабатывала нянечкой. Получала немного. Конечно, родители хотят для меня самого лучшего… Хотели взять кредит, чтобы я смогла учиться в большом городе. Но мне совесть не позволила. Да и какая разница, где учиться? Все равно предметы везде одинаковые… Я вот хочу стать семейным психологом! А ты?

Я внимательно слушала девушку. Мне было искренне жаль ее. Я чувствовала, что ей очень хотелось жить в большом мегаполисе. Но пока ее мечта не может осуществиться. Как и моя. Она вынуждена жить и учиться в маленьком городке просто потому, что финансы ее семьи не позволяли сделать другой выбор. Я оказалась в похожей ситуации. Этот город станет моим домом на ближайшие четыре года. Ведь он находится недалеко от моего родного городка. И так мама не потеряет власть надо мной и сможет дальше контролировать меня. И я, и Бланш стали заложниками ситуации. Только у нее был шанс выбраться, а у меня – нет.

– Мара? – я услышала, как Бланш позвала меня и пару раз хлопнула в ладоши. – Мараа? Очнись!

Я вздрогнула и перевела взгляд на девушку, которая сидела на кровати, прижавшись спиной к стене.

– А? – чувствовала себя крайне глупо. Я редко попадала в такие ситуации, но всегда было неприятно. Скорее всего, она уже несколько раз позвала меня, но я, как говорит моя мама, снова ловила ворон. Уж очень сильно не нравится эта моя черта характера. Она часто отчитывала меня за рассеянность.

– Я спрашиваю, на какую ты поступила специальность? – повторила вопрос соседка. Я ожидала, что она будет насмехаться надо мной, но этого не произошло.

– Я буду психологом, – сообщила я, возвращаясь к своим вещам.

– Правда? Надеюсь, мы будем в одной группе.

– Точно, было бы здорово. Хоть одно знакомое лицо.

– А какую отрасль ты хочешь выбрать? – продолжала расспрос девушка. Теперь пришла моя очередь пожимать плечами.

– Как скажут родители.

– Что? – немного насмешливо переспросила Бланш, – как скажут родители?

Я кивнула. Да-да. Вот такая у меня семья.

– А точнее, как скажет мама. Она хочет, чтобы я стала отличным специалистом в этой области.

Пару минут в комнате стояла тишина. Я привыкла, что люди так реагируют на то, что родители полностью контролируют мою жизнь.

– Мдааа, – протянула девушка, крутя на пальце кудрявую прядь, – это херово. А ты?

– Что я? – не поняла я вопроса.

– Кем бы ты хотела стать? – карие глаза Бланш светились интересом.

Я повернулась к ней и на мгновение задумалась. Кем бы я хотела стать? Художником. Меня всегда завораживала любая картина. Даже самая ужасная. Только от одной мысли, что простой карандаш или краски могли создать неописуемые шедевры, от которых захватывало дух, мое сердце билось чаще. Я всегда умела хорошо рисовать. Рисование было моей давней страстью. Но мать не одобряла мое увлечение. Считала, что это несерьёзно. Что это не принесет мне пользы. Никакой выгоды. Ни карьеры, ни денег. И я всегда верила ей. Мама говорила, что квалифицированный психолог отлично зарабатывает. А это главное.

Так кем я хочу стать?

– Психологом, – ответила я и отвернулась от нее.

Больше мы к этому разговору не возвращались.

А вскоре пришел отец с покупками. Он купил много продуктов. Овощи, фрукты, немного мяса и консервов, мои любимые конфеты и яблочный сок.

– Ещё я заказал небольшой холодильник вам в комнату. Пусть будет у вас личный.

Мы с Бланш переглянулись. Очевидно, что мы обе не хотели пользоваться общим холодильником, и папа просто спас нас.

– Спасибо огромное! – я обняла его и сильно сжала в объятьях. Я понимала, что скоро нам придется расстаться. Понимала, что это неизбежно. Но сердце начинало болеть от мысли, что я не увижу своих родителей практически год. Я никогда не уезжала из дома без родителей. Они были постоянно со мной на протяжении восемнадцати лет. И я просто не представляю, как выжить без них. Просто не представляю.

– Не за что, милая, – папа похлопал меня по спине, – самое главное, чтобы тебе было комфортно.

Я улыбнулась. Всё-таки он меня любит. Так же, как и в детстве. Ничего не изменилось.

– Спасибо, – тихо прошептала ещё раз, а на глаза наворачивались слезы. – А как же, папа? Разве можно технику свою иметь? Вроде запрещено даже утюгом пользоваться, чтобы лишний раз не тратить энергию…

– Мара, не переживай! Просто пользуйтесь и не волнуйтесь. Я уже договорился.

– Классно! – Бланш действительно была рада, – Спасибо, мистер Янг!

Папа добродушно рассмеялся и хотел что-то сказать, но зазвонил его мобильный.

– Извините, – произнес отец и достал телефон из кармана пиджака. Он взглянул на экран, а потом почему-то виновато посмотрел на меня.

– Милая, это очень важный звонок, я должен ответит…

– Да-да, конечно! – мне не хотелось отвлекать его от дел, но тот взгляд смутил меня. На секунду, всего лишь на секунду, мне показалось, что он хотел бы скрыть от меня этот звонок. Но вмешиваться я не стала. Папа ответил на звонок, и я услышала женский голос. Отец вышел в коридор, а потом он произнес имя «Кэти». Имя нашей горничной. Всё-таки правда? Значит, те взгляды между ними были и несли не просто дружеский характер. Немного стало жаль мать, но она сама виновата. Она уже давно перестала быть женщиной. Она стала красивой куклой. Ее волновала картинка нашей семьи. Мы всегда должны были выглядеть идеально, чтобы все завидовали. Чтобы все восхищались. Но внутреннее состояние ее не волновало.

Деньги.

Репутация.

Деньги.

Репутация.

Вот её ценности.

Она сама уничтожила в себе любовь.

Любовь к себе. Любовь к нам.

А мы же люди, нам нужны чувства. Нам нужны эмоции. Нам нужна эмоциональная отдача. Но ее не было. Мама просто отгородила себя стеной. Я не знаю, почему. К сожалению, в этом есть и моя вина. Я не пыталась понять ее, поговорить с ней. И это моя вина. Но так продолжаться больше не может. Мы имеем право быть счастливыми.

После разговора с Кэти папа выглядел растерянным. Постоянно вытирал лоб, а глаза были напуганы. Он сказал, что ему уже пора ехать домой. Я решила проводить его до машины. Мы шли молча. Только лишь перед машиной обнялись. Я сдерживала себя. Старалась не заплакать. Было сложно. Я видела, что папа тоже старался сдерживать эмоции.

– Люблю тебя, милая, – папа погладил меня по волосам.

– Я тоже. Уже скучаю! – призналась я.

Папа улыбнулся.

– Я тоже, милая, я тоже. Но постарайся сконцентрироваться на учёбе, на друзьях. Найди себе хорошего парня. Только пусть это будет не Хантер!

– Папа! – возмутилась я, покраснев. Какие парни?! Не нужны они мне… И вообще было неожиданно услышать такие слова от отца.

– А что? – удивился папа, – Ты у меня девушка видная. Умная, красивая, воспитанная, обаятельная, невероятная…

Я рассмеялась и звонко поцеловала папу в щеку.

– Прекращай мне льстить, – весело сказала.

– Это не лесть. Это правда, – серьезно ответил отец.