Текст книги "Маленькое сердце (СИ)"

Автор книги: Ксения Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Собрался быстро, поцеловал дочь и спустился во двор. Пока ехал дворами по назначенному адресу, то позвонил нужному человеку. Точнее не нужному, а тому, кто был сейчас свободен из его группировки. Он называл это так. Три семьи. Три клана. Костылевы, Князевы и Соколовы. Иван и Андрей. Руслан и Артур. Кирилл и Михаил. Три лучших друга. Они доверяют только друг другу. Хоть Игорь и считался другом, но он не был «своим».

Позвонил Иван Руслану. И тот не отказал. Обещал к вечеру собрать всю информацию на эту Полину Михайлову, двадцати лет отроду.

Ехал, а в душе было спокойно. Он не волновался. Не переживал. Но был уверен, что ребенок не его.

Но сейчас…

Она стояла перед ним. Маленькая. Наивная. Невинная. Ее черные волосы выбились из-под шапки, а голубые глаза сверкали из-за непролитых слез.

Ее глаза были голубыми. И Ваня тонул в них.

А потом он понял.

Сон был вещим.

5

Белый снег резко контрастировал с его черными волосами. Я сразу узнала его. Хоть я видела его всего лишь раз в жизни. Но запомнила надолго. И не только его…

Как только посмотрела в его карие глаза, то тут же сразу все поняла. Он приехал из-за меня.

И это мне не понравилось. Я возмущено посмотрела на Настю и уже хотела спросить, почему она так поступила, но подруга, казалось, тоже ничего не понимала.

– Вы кто? – она не помнила его. Игорь потянул ее за руку и что-то прошептал ей. Подруга выслушала его, а затем перевела растерянный взгляд на меня.

– Но…

– Пойдем.

Я же просто не понимала, что происходит. Игорь усадил в машину мою подругу, но она перед этим успела прошептать:

– Прости…

А затем их машина тронулась и медленно отъехала от нас. Все это время отец моего ребенка стоял и пристально смотрел на меня. Изучал. Как только автомобиль скрылся за поворотом, я развернулась и пошла в сторону остановки. Я не могла просто поверить, что Настя оставила меня одну с чужим человеком. А вдруг он сможет сделать мне больно? Или обидит?!

Но уйти я не смогла. Даже не вышла за пределы больницы. Мужчина сильно схватил меня за локоть, что не вырвешься, и резко развернул к себе.

– Куда ты собралась? – его голос был низким, немного хриплым. И я вспомнила. Как мое тело отреагировало на него в ту ночь. Как изгибалась на каждый его толчок, и как мне нравились его сильные руки. Сильные и уверенный. Такие точно никогда и ни за что не уронят. Они всегда поймают. Но о большем мне нельзя мечтать. Я уже знала, зачем пожаловал этот негодяй. И я не собиралась принимать от него ничего.

– Отпустите меня. Мне не о чем с вами разговаривать, – пыталась я вырваться, но его пальцы были очень сильными. После нашей второй встречи на моем теле опять останутся следы.

– Ошибаешься, девочка, – тихо ответил мужчина и притянул меня к себе. Он обнял меня, и его аромат коснулся моего носа. Сигареты и кофе. Нотка древесного запаха. Приятно…

Мужчина повел меня в сторону черной иномарки, которую я до этого не заметила. Я изо всех сил пыталась вырваться, пыталась остановить его, но все было тщетно.

– Я сделаю аборт, не переживайте.

И я добилась своей цели – мы остановились. Мужчина наклонился ко мне и обхватил пальцами подбородок. Я поморщилась и, размахнувшись, ударила его по плечу.

Карие глаза расширились, а затем опять прищурились. Он легонько меня встряхнул.

– Еще раз так сделаешь…

– Сделаю!

– То мне придется тебя наказать. Не зли меня, девочка. И забудь про аборт.

Его тон… Уверенный. Строгий. Серьезный. Непоколебимый. И просто сбивающий с толку. Я совсем не ожидала от него таких слов… Поэтому я просто растерялась. Он удивил. Сильно удивил. Почему он говорил такие слова?

– Что? О чем вы говорите…

Мужчина вздохнул и провел ладонью по своим черным волосам.

– Хватит мне выкать. Зови меня на «ты» и по имени. Иван.

Иван… Ваня… Слишком мягкое имя для такого жесткого человека.

6

Несколько секунд я смотрела на него. Смотрела и думала, что он за человек. И не пожалею ли я еще больше о той ночи?

– Послушай, Ваня, – постаралась я говорить спокойно, но голос мой дрожал, – отпусти меня. И…

– Пошли, – Иван раздраженно выдохнул и резко подхватил меня на руки. От неожиданности я обхватила его за шею и прижалась к нему. Но через пару мгновений пришла в себя и стала яростно отбиваться.

Била кулаками его по груди, давала звонких пощечин. Но ему было все равно. Он лишь иногда морщился и сжимал зубы.

Но мне и этого было мало. Я кричала и ругалась на него.

– Ты что себе позволяешь! Отпусти! Чудовище! Отпусти! Помогите!

Сцена из фильма. Когда нужно – никого в округе нет. Воруй девушек – не хочу. Я увлеклась и не заметила, как мы оказались возле его машины. Иван, поддерживая меня одной рукой, открыл дверцу и засунул меня в автомобиль. И, прежде чем он захлопнул ее, я врезала ему еще раз, оставляя красную царапину на его щеке.

Это еще больше разозлило мужчину. Он больше не мог терпеть. Схватил меня за плечо и сильно тряханул. Я ойкнула и ударилась головой о спинку.

– Успокойся, больная, – проговорил тихо Иван, пристегивая меня ремнем безопасности.

– Сам больной! – проорала я, но меня уже не слушали. Мужчина быстро обошел автомобиль и занял водительское место. Я возмущено посмотрела на него и опять толкнула в плечо. Иван тут же обхватил мое запястье пальцами и чуть потянул меня на себя.

– Ты достала, – он повысил голос, и это, невероятно, но факт, отрезвило меня. Я никогда не видела себя так… Как истеричка. Как больная или просто сумасшедшая. Когда мне изменил Никита, то я вела себя спокойно, но сейчас… Неужели это так гормоны повлияли на мое психическое состояние? Или просто этот человек настолько пугает меня, что я делаю все, чтобы не быть с ним рядом? Я все же больше склоняюсь ко второму варианту…

– Раз достала, то отпусти меня… – я же говорила тихо. Уже накричалась. И я сделала вывод – криком от этого человека ничего не добьешься. Будем пытаться другим способом добиться своего, – пожалуйста.

Иван посмотрел на меня. А потом закатил глаза и завел двигатель. Автомобиль плавно тронулся с места, и через несколько секунд мы выехали из двора больницы. Вскоре машина уже мчалась на дорогу. Я же больше не решалась заговорить. Стоило мне оказаться на территории Ивана, то тут же растеряла весь свой пыл.

И мне это не нравилось. Хотя, видимо, выбора у меня все же не было. Я в его машине, его запах окутывает меня, кружа мне голову, и он сам – рядом. Никуда не сбежишь. Никуда не спрячешься. Очень некомфортная ситуация…для меня. Судя по Ивану, его все устраивало. Он потянулся к пачке сигарет, но бросил взгляд на меня и убрал руку. Правильно. Нечего при мне дымить.

– Куда мы едем? – все же нарушила я тишину, даже не посмотрев на него, – мне нужно ехать домой.

Мужчина ничего мне не ответил, пока не остановился на светофоре. Он повернулся ко мне и сказал:

– Ко мне.

– Чего?! – не выдержала и опять заорала, – останови машину!

Но мужчина опять отгородился от меня и не стал ничего мне отвечать. Позже я поняла, что это было к лучшему. Если бы он хоть против мне слово сказал, то разгорелся бы жуткий скандал. И от этого наши отношения стали бы еще хуже. Но разве такое возможно?

Наша поездка длилась около тридцати минут. Мы въехали в новый двор, где было построено три пятиэтажки. Все по высшему разряду. По сути это была частная территория. Закрытый двор. Парковка. Модные и современные детская и спортивная площадки.

Ваня припарковался, вышел из машины и, обойдя автомобиль, открыл дверь с моей стороны.

– Пошли.

Но я опять решила поиграть в крутую и независимую девушку. Но на самом деле просто вела себя глупо и по-детски. Скрестила руки на груди и упрямо уставилась на приборную панель.

– Я сказал – пошли. Не вынуждай меня применять силу, Полина.

Я вздрогнула, услышав свое имя из его уст. Но все же надеялась, что он этого не заметил. Ваня тяжело вздохнул и наклонился ко мне.

– Послушай Полина, – его низкий голос, его запах… Они просто обволакивали меня. Мне казалось, что он с помощью голоса хотел подчинить меня себе. Но я не собиралась сдаваться. Нет. Еще нет. – Нам не нужны проблемы. Тебе не нужны проблемы. Давай поднимемся ко мне на квартиру и все спокойно обсудим. Пока что я прошу. Не приказываю. И не заставляю. Но… Не вынуждай меня, девочка. Я не хочу делать тебе больно. Но если придется, то…

Я повернулась к нему все с таким же недовольным выражением лица.

– Я не вижу в этом смысла. Я уже все решила…

– Ты не будешь делать аборт.

Вот же упрямый осел!

– Ты не имеешь право решать! Это мое тело! Моя жизнь! А ты совершенно мне никто!

– Имею. Еще как. Я ответственен за этого ребенка. Я – его отец. Я не отпущу тебя, поняла? Никуда не денешься. Так понятно?

Несколько секунд смотрела ему в глаза, а потом кивнула.

– Хорошо, пошли, поговорим. Но потом ты отвезешь меня домой. Договорились?

Иван помог мне отстегнуть ремень, и пока мы шли е подъезду, придерживал меня за локоть, потому что я пару раз поскользнулась.

Жил Ваня на третьем этаже. Открыл дверь и пропустил меня перед собой.

– Раздевайся, разувайся и проходи вперёд.

Мужчина проводил меня в гостиную и указал на диван.

– Садись. Я сейчас приду.

Я послушно села, но потом практически сразу же встала. Мое внимание привлекли фотографии, висящие на стене.

Это были фотографии ребенка.

И этих фото было очень много.

Сначала первое фото с узи и так с каждого месяца до самого рождения. Месяц, два… Полгода… Год… Два… Каждая фотография была подписана, поэтому я с легкостью узнала возраст девочки. Хорошенькой и очень похожей на Ваню. Это его дочь?

Девочка постоянно улыбалась, но мне вес равно казалось, что ее карие глазки были грустными. Подняла руку и коснулась последней фотографии в розовой рамочке. Провела пальцем по ее улыбке и не заметила, как улыбнулась сама.

– Все рассмотрела? – голос, раздавшийся позади, заставил меня вздрогнуть и дернуться в сторону.

– Тише, – Ваня схватил меня за плечо, – не надо заниматься самовредительством.

Я тут же повела плечом, желая избавиться от его прикосновений. Хотя я так действовала лишь из-за упрямства.

Мужчина пожал плечами и сел в кресло. Кивнул на соседнее и сказал:

– Не стесняйся.

Я чувствовала, что он вот точно издевается надо мной. Но послушно опустилась в указанное место. И как только я это сделала, Ваня произнес:

– Начнем с того, что ты переезжаешь ко мне.

Занавес.

7

Такой наглости я стерпеть не могла.

Все во мне возмутилось. Кто он такой, чтобы решать что-то за меня? Кто дал ему такое право? Я еще могла понять его желание оставить ребенка. Кажется, у него есть дочь, поэтому обоснованно, что он не желает убивать нашего малыша. Но указывать мне, что я должна делать… Нет. Такого никогда не было и не будет, чтобы мужчина приказывал мне. Нет! Даже в отношениях с Никитой, черт бы его побрал, у нас всегда было равноправие. Мы искали компромисс. Я не привыкла, чтобы мой мужчина мной командовал. И Иван-то даже не является моим мужчиной. Поэтому надо сразу пресечь такое поведение с его стороны.

– Ваня, послушай, – я вздохнула и поправила волосы, я очень нервничала, – не надо командовать мной. Даже не пытайся. Я сама решу, где мне жить. Совсем нет повода, чтобы я переехала к тебе. Понимаешь?

– Все сказала?

Козел.

– Нет. Не все, – я подскочила с кресла и встала напротив него, скрестив руки на груди. – И судьба этого ребенка давно решена. Я не могу себе позволить… Родить. Я еще не закончила университет. Я еще не встала на ноги. Боже, да я еще даже не пожила толком! Я просто не готова к этому шагу. Прошу, пойми меня. Я не хочу конфликтов. Я хочу забыть сегодняшний день, как страшный сон. И все.

– Все? – переспрашивает Ваня, откинувшись на спинку кресла. И только сейчас я понимаю, что этот парень очень сильный и мускулистый. Черный свитер обтягивал его широкие плечи, подчеркивая их. Я не могла отрицать, что этот мужчина все же был привлекательным. Но характер просто ужасен. Как его выдерживают девушки? Кстати…

– Это твоя дочь? – спросила я. Ваня нахмурился и посмотрел на фотографии, висящие на стене.

– Да. Виктория.

Его голос смягчился, а взгляд потеплел. Он рассматривал фото малышки с любовью. И на мгновение мне показалось, что он погрузился в воспоминания. Его лицо разгладилось, он перестал хмуриться. И я поняла, что ему не больше тридцати пяти лет.

– Вот видишь. У тебя уже есть ребенок. И я не могу переехать к тебе. У тебя, наверняка, есть жена…

– Моя жена умерла. И закрыли эту тему.

Он опять превратился в серьезного мужчину. Нахмурился, сжал челюсти.

– Извини, – тихо произнесла я, опустив голову. Я опять села на кресло и обхватила себя за плечи. Мне было неловко, что я невольно задела его за живое. Но я понимала, что мои извинения – пустой звук для него. Словами человека не воскресить. Да и его боль не утихнет.

Несколько минут мы сидели в тишине. Потом мужчина вздохнул и посмотрел на меня:

– Ребенка родишь. Это не обсуждается. Не хочешь переезжать? Хорошо. Живи дома.

Я улыбнулась. Хоть я и не добилась своего полностью, но меня радовал тот факт, что не придется переезжать к нему.

– Но это еще не все. Тебе придется прикрепиться к другой больнице. Посещать врача мы всегда будем вместе. Все расходы беру на себя. Если что-то нужно, то сразу звони мне. Поняла?

Я кивнула.

Пусть будет так. Пока.

– Ты голодна?

Теперь я покачала головой.

– Просто отвези меня домой.

Иван кивнул и поднялся с кресла.

– Спокойной ты нравишься мне больше, – с усмешкой произнес он и протянул мне руку.

Я замерла. Его ладонь была большой. А запястья широкие. Пальцы длинные. Как у музыканта. И я не боялась его рук. Я смело приняла ее, и мужчина помог мне подняться.

Я быстро оделась, обулась, и уже через несколько секунд мы уже ехали ко мне домой.

А я сидела и заставляла себя привыкнуть к мысли, что ребенок у меня все же родится. Но… Все равно для меня это было сложно. Мои мечты… Моя жизнь разрушилась. И ее уже нельзя восстановить. Как бы я не старалась. Теперь в моей жизни есть Ваня. И я не могу игнорировать его присутствие. Но я надеялась на помощь родителей. Надеялась, что они поддержат меня в том, что мне еще рано рожать, а эта ситуация послужит мне уроком.

Родители были моей последней надеждой. Довез меня Иван за сорок минут. Это еще быстро. А то из-за снега и пробок могли бы застрять и на полтора часа. Но хорошо, что скоро я покину этот душный салон, где не могла спокойно дышать.

Я думала, что он спросит мой номер телефона, но я тогда не знала, что скоро вся информация обо мне и моей семье будет на его столе. Не знала. Также не знала, что за человек этот Иван. И лучше бы не знала.

Ваня опять помог мне выйти из машины, а после решил проводить до подъезда. Но когда он зашел вместе со мной в подъезд, а после поднялся на мой этаж. Я неловко замерла возле своей двери, сжимая в замёрзших пальцах ключи.

Я прокашлялась и произнесла максимально тихо, чтобы мама не услышала:

– Спасибо, что довез… Пока!

Но мужчина не спешил уходить.

– Пока! – повторила я с нажимом, но он опять даже бровью не повел.

– Пошли знакомиться с твоими родителями.

О, нет!

Если он познакомиться с родителями, то тогда мой план точно рухнет!

– Ваня, послушай, сначала я должна поговорить с ними сама… Все объяснить…

– Вместе и объясним, – пожал плечами Иван, а после протянул руку и нажал на звонок.

Я чуть не схватилась за голову.

– Зачем ты это сделал?! – легонько ударила его в плечо, а затем я услышала, как раздались легкие шаги. Это мама подошла к двери.

– Кто это? – раздался ее голос. И я, взглянув на невозмутимого мужчину, весело произнесла:

– Это я. Твоя дочь.

Мама открыла замок и распахнула дверь.

Ее голубые глаза удивленно расширились, а улыбка исчезла с лица. Она переводила растерянный взгляд с меня на Ваню.

– Здравствуйте, – поздоровался он и улыбнулся ей.

– Здравствуйте… Проходите.

Ваня кивнул и пропустил меня вперед.

Ну, что ж.

Чему быть, того не миновать, ведь так?

И с тяжелым сердцем я вошла в квартиру.

8

Мама неловко перешагивала с ноги на ногу, сжимая в тонких пальцах кухонное полотенце. Она терпеливо ждала, пока мы разденемся и помоем руки. Но все это время я чувствовала, как мама косилась на меня. Я удивила ее тем, что пришла в дом с мужчиной. Не с парнем. А именно с мужчиной. Взрослым. Сильным. И очень строгим. Ведь весь его образ кричал о том, что с ним шутки плохи. Но больше всего было странным для матери то, что пошло совсем немного времени, как мы расстались с Никитой, а я уже нашла себе другого. Я никогда не была легкомысленной. Меня воспитывали по-другому. И сейчас, вероятнее всего, я разочаровывала собственную мать.

– Вы голодны? – мама улыбнулась, обратившись к Ване. Мужчина улыбнулся ей, и моя мама неловко потупила взгляд. Ее белые щеки залили непривычный красный румянец.

– Ольга Павловна, вы можете обращаться ко мне на «ты» и по имени.

Мама улыбнулась и повторила свой вопрос:

– Ну, так что? Вы не откажитесь пообедать с нами?

Иван пожал плечами и пошел вслед за моей мамой.

– Не откажусь, – Ваня остановился на пороге и обернулся ко мне, – Полина, ты идешь?

Я выдохнула и кивнула.

– Да, конечно.

Осторожно шагая, я приближалась к Ване. Пока шла, смотрела в глаза этому мужчине. Смотрела и не понимала, как один человек может изменить жизнь другого человека? Да и не просто изменить, а кардинально поменять? Я чуть притормозила рядом с ним, и Ваня пропустил меня вперед.

Он давил на меня. Морально.

Его слишком много.

Он уже практически контролирует мою жизнь…

Но я так просто задохнусь.

Не выживу.

Если он хочет жить в мире со мной, то ему придется считаться с моими правилами.

Но сложность была в том, что я не могла понять самого Ивана. Он помог мне сесть за стол. Он поддерживал беседу с моей мамой, пока мы ели ее фирменный борщ. Я же впервые чувствовала себя чужой в собственном доме. Мама и Ваня смеялись, но мне было не смешно. Мне было больно. И грустно. От чего больно – понятно. Хотя и не обоснованно. Наблюдая за этими голубками, мне казалось, что мамочка предает меня. И плевать, что это было совсем не так, а моя мама просто очень общительная и доброжелательная.

А вот от чего было грустно…

Я не знала. Может быть потому, что сегодня я окончательно попрощалась с беззаботной жизнью. Я больше не смогу больше уделять время своему хобби столько, сколько захочу. Я должна буду заботиться о малыше.

Ведь я… Мама.

Мама.

МАМА!

– Поля? – я вздрогнула, когда почувствовала прикосновение к своей ладони. Ложка выпала из моей руки и упала прямо в полную тарелку супа. Красные капли попали на мою светлую кофту.

– Доча, ну что с тобой? – мама засуетилась вокруг меня, пытаясь оттереть пятна. Но, очевидно, у нее ничего не получилось.

– Это было моя любимая кофта… – неожиданно проговорила я отстранённо. Мама и Ваня переглянулись, и затем мужчина поднялся со стула и поднял меня.

– Так, милая, – он обхватил меня за талию, потому что я неожиданно пошатнулась, – пойдем-ка…

А мне становилось все хуже и хуже…

Голова начала кружиться, и появилась тошнота…

Ноги ослабели, появилась дрожь в руках.

Сердце бешено билось, и я покрылась испариной.

Мне действительно стало плохо.

И очень страшно.

Но не за себя. За ребенка. Обхватила живот руками и посмотрела на Ваню. Именно сейчас я была рада, что рядом был тот, кто знал, что со мной, знал, как мне помочь.

– Ваня… – тихо прошептала, – что-то не так…

А затем темнота.

***

Еще в машине Иван понял, что не отступит. Один раз он уже допустил подобную ошибку. Тогда, с Юлей. Сейчас судьба ему дала второй шанс. И он не упустит его. И пусть девочка Полина упрямится, злится. Обижается. Пусть. Теперь она от него не сможет избавиться. Он будет контролировать каждый ее вздох. Будет контролировать, что она ест, куда ходит, в чем одета. Будет делать все, чтобы она была в порядке. Он больше не будет в стороне. Он был равнодушен, когда Юля была беременна, не ходил на узи, не интересовался ее посещениями врача и анализами. А ведь это очень важно. Если бы он…

Поздно себя корить. Ее не вернешь.

Но теперь у него есть эта девочка с невероятно голубыми глазами.

И она должна быть рядом. Он должен ее контролировать. Для ее же блага.

И мужчина понимал, что давит на девочку. Понимал ее страхи. Понимал. И понимал, почему хотела сделать аборт. Она маленькая. Действительно маленькая. И для него, и для семейной жизни. Но по-другому не мог. Ведь ему тоже было страшно. Он не хотел потерять этого малыша. И он будет бороться за него. Ему будет спокойнее, если Полина всегда будет под его присмотром.

Но самое странное было то, что ему нравилась эта девочка. Очень нравилась. Нравился ее запах. Сладкий. Как и вкус ее мягких губ. А ведь он помнил. Прекрасно помнил ту ночь.

Ему понравилось ее трахать.

И он бы не прочь повторить…

А то, что она дала ему, даже не познакомившись с ним…

Он разберется с этим позже.

Поговорит с девочкой, когда она привыкнет к нему. Ведь его должно принадлежать только ему.

А она теперь его.

Она ему нравится, секс с ней тоже. Что еще нужно?

Поэтому решил не тянуть время, а сразу познакомиться с родителями. И только когда ее мама открыла им дверь, Иван понял, что для начала нужно было что-то купить. Цветы. Торт. Шампанское. Но ничего. Пока папы Полины не было, можно было написать Андрею, и брат бы все купил.

И сначала все шло идеально.

Мама Полины, Ольга Павловна, ему очень понравилась. Именно такая мать должна быть в его представлении. Заботливая, внимательная, а самое главное – любящая. Его же мать была сукой. Нет, он не ненавидел Ларису, свою маму он называл только по имени, Иван просто ничего к ней не чувствовал, кроме отвращения. Вику, свою малышку, он не подпускает к ней. Да и сама бабушка не рвется и не стремится общаться в единственной внучкой. И он был уверен, что Ольга полюбит и его дочку, которой так не хватает женской ласки и любви. Она будет отличной бабушкой.

Пока они ели, Ваня наблюдал за Полиной. Ела девочка мало, но беспокоило его больше ее бледность и круги под глазами. Уж слишком болезненный вид был у нее.

И потом случилось то, чего он так боялся.

Они чуть не потеряли ребенка.

И он понял, в этом была его вина.

9

Казалось, что даже больно открывать глаза. Яркий свет бил в глаза, поэтому тут же зажмурилась. Тихо застонала и попыталась прикрыть лицо, но даже не смогла поднять правую руку.

– Тише, девочка моя, – далекий голос мамы я узнала сразу, – не дергай ручками.

Я открыла рот, чтобы спросить, где я и что со мной произошло, но так и не смогла вымолить и слова. Горло пересохло, и язык отяжелел. Мне было плохо. Реально плохо. Словно я чуть не умерла… Я поняла, что правой рукой я не могу шевелить, поэтому подняла левую руку и коснулась живота. Неужели что-то с ребенком? И я поняла, что мне страшно. Страшно за ребенка. Всего несколько часов назад я хотела сделать аборт, и сейчас… Я корила себя за свои ужасные мысли. Погладила живот. Прости, малыш… Надеюсь, что ты еще со мной.

Наконец, я привыкла к свету и открыла глаза. Я была в больнице. Белые стены. Белый потолок. Оглянулась. И сразу же увидела обеспокоенное лицо матери. Ее глаза покраснели, нос опух, а лицо покрылось пятнами. Мамочка плакала. Господи, неужели?

– Мама… – тише прошептала я хриплым голосом, – что со мной?

Моя милая мамочка тихо всхлипнула и погладила меня по голове. Пару слезинок скатилось по ее лицу, но она тут же вытерла их белым платочком.

– Моя девочка, почему ты мне не сказала? Почему?

Ее голос был полон тревоги и сожаления. И так ее слезы кольнули мое сердце. Я почувствовала вину перед ней. И ведь я действительно виновата перед ней. За то, что не сказала про Ваню. Про то, что не позвонила ей сразу после больницы. И просто за то, что заставила ее плакать. Мне было больно вместе с ней.

– Прости меня, – прошептала я и тут же закрыла глаза. Мне не хотелось показывать ей слезы. Ведь тогда мама разрыдается еще больше. А слезы матери… Это кинжалы, что изрезают наши души. И камни, что рушат стены нашего морального равновесия. Слезы матери… Я никогда не видела, как мама плачет. И больше никогда не хочу этого видеть. Ведь я, ее дочка, отзеркалила ее эмоции. Всегда. И сейчас не смогла сдержаться…

Солёные слезы скатились по горящим и сухим щекам.

– Девочка моя, – мама поцеловала меня в лоб и теперь вытерла уже мои слезы. – какая же ты у меня дурочка… Я так испугалась за тебя, когда ты упала в обморок… А потом кровь… – мама опять всхлипнула и обняла меня, – Доченька, я чуть с ума не сошла! Милая, моя девочка… Пожалуйста. Ничего больше не скрывай от меня! Никогда!

Я кивнула и обхватила маму левой рукой.

– Прости меня.

Мама медленно отстранилась от меня и села на мою кровать.

– Так, все! – она протерла лицо платком, – хватит лить слезы. Надо думать о малыше. Ты теперь должна беречь и себя, и своего ребёночка.

– С ним все в порядке? – спросила я, осматривая свою правую руку. К вене была присоединена иголка. Капельница. Вот почему мне было больно.

– Да, сейчас все в порядке. Но, малышка, ты должна две недели провести здесь. Угроза выкидыша еще имеется.

Что?

Угроза выкидыша?!

Мне казалось, что меня со всего маху ударили в живот. Выбили весь дух. Угроза. Выкидыша. Эти два слова просто… Теперь для меня эти два слова были самыми страшными. И я не хотела бы их услышать еще раз. И сделаю все, чтобы не подвергать своего ребенка опасности.

– Скоро придет твой врач, – тем временем мама продолжала болтать, она всегда так делала, когда сильно нервничала или переживала, – Ванюша сказала, что Инга Витальевна хороший специалист, и она поможет тебе.

Ванюша?

Уже не просто Ваня… Он уже Ванюша для нее. Отлично… Враг решил применить тяжелую артиллерию и забраковал моих родителей… Маму, так точно. Надеюсь, что папа еще не сдался Ванюше.

– Это он меня сюда привёз?

Мама кивнула и достала мобильник из сумки.

– Сколько время? – мой голос постепенно становился все больше похожим на прежний. Хрипота исчезала. Это радовало. Не хотелось разговаривать голосом старушки.

– Шестой час. Папа с Ваней поехали домой, за твоими вещами. Да и еще в магазин заедут, купят некоторые продукты.

Мама поднялась с кровати и стала ходить по палате, в которой я буду жить одна, при этом она демонстрировала мне, где и что находится. Здесь был и небольшой шифоньер, где будут лежать мои вещи. Небольшой холодильник. И даже телевизор, висящий напротив кровати. Не плата, а рай! По словам мамы, конечно.

Но мне палата не понравилась. Слишком холодная. Слишком чужая. Пустая. И жизни в ней нет. Да и ночевать я буду здесь одна… Страшно будет. Я никогда не остаюсь в квартире одна. Никогда. Страх из детства. И до сих пор не могу его побороть.

Сначала жила с родителями. Потом с Никитой. Теперь опять с родителями…

И теперь меня запирали в этой палате. Отлично. Все условия созданы, чтобы сойти с ума.

Оказалось, что нахожусь я в частной гинекологической клинике, где меня уже поставили на учет. И врача мне назначили самого лучшего. И все благодаря… Кому? Ванюше. Правильно.

Но сам Ванюша все не появлялся и не появлялся…

Нет, я не переживала за него. И тем более не скучала. Просто мне нужно было с ним поговорить. Срочно. Это происшествие… Назовем это так. Это происшествие произвело на меня сильное впечатление. Хотя, лучше сказать по-другому. Это происшествие просто изменило меня, изменило мой взгляд на жизнь. Изменило мое отношение к ребенку, за которого я отвечаю. И которого должна беречь.

Меня накормили ужином. Жиденькой манной кашей, что удивительно. Было вкусно. И после я стала чувствовать себя намного лучше.

А потом приехал Ваня.

Как только он вошел в плату, то сразу же его строгий взгляд осмотрел меня. Затем мужчина удовлетворенно себе кивнул. Пришел он без папы.

– А где папа? – спросила я, рассматривая продукты, привезенные мужчинами. Мама ловко распределяла их по полочкам. Яблоки, бананы, йогурты. Все легкое. Никакой тяжелой еды.

– Ольга Павловна, – обратился мужчина к маме, – ваш муж ждет вас в машине. У вас в квартире потом. Трубы вроде прорвало.

– Ой, господи, – взмахнула мама руками, а потом стала быстро расцеловывать меня, что я аж поморщилась, но было приятно, – Полечка. Я побежала. Если что звони. Ванюша уж присмотри за нашей девочкой… Все, спокойной ночки! Я, наверное, не успею позвонить!

И ушла, громко хлопнув дверью напоследок. Ушла и оставила меня наедине с Ваней. Я тут же почувствовала дискомфорт. Этот мужчина почему-то стал смущать меня. А не из-за того, что увидел меня слабой? Да, нет… Глупости какие-то…

Тем временем Иван пододвинул стул к моей постели и сел на него. Локти он опустил на колени, наклонился вперед. Пристально на меня посмотрел, чуть прищурившись. Я же не знала, куда себя деть. Прочистила горло. Поправила одеяло. Заправила волосы за уши. Делала все, что угодно. Только бы не смотреть на него. Трусиха… Жалкая трусиха…

– Как ты себя чувствуешь? – наконец-то нарушил тишину мужчина. Я резко втянула в себя воздух и сразу же почувствовала запах табака.

– Я? – переспросила, – Я… Нормально. Нормально себя чествую. Сейчас нормально, да…

Господи, почему никто не вырвал мне язык в тот момент? Я несла откровенную глупость, тем самым показывая Ивану, что я нервничаю рядом с ним.

А он не дурак. Он все сразу понял. Я услышала, как он хмыкнул, и повернулась к нему.

– Ты курил?

Боже. Вопрос прозвучал так, словно я его сварливая жена, которая в очередной раз отчитывает мужа за проступок.

– Курил. Если тебе не нравится запах, то больше не буду.

– Нет. Кури. Мне нравится.

Очень странный диалог. Очень. Такое ощущение, что я себя вообще сейчас не контролировала. И мне это совершенно не нравилось. От слова вообще.

Дальше – еще страннее. Ваня настроил мне нужный канал, разложил мои вещи и оставшиеся продукты. Затем пришла мой врач, Инга Витальевна. Позадавала мне те же вопросы, на которые я отвечала утром, только в другой больнице. Все это время Ваня сидел рядом. И его сложно было игнорировать. Но я справилась с этим.

Когда время уже подходило к девяти, Ваня решил, что уже вес-таки пора уезжать. Явно он кому-то заплатил, ведь по сути его должны были еще в семь вечера выгнать. Но нет. Вот он, стоит передо мной.

– Так, Поля, вот мой номер, если что звони. Не смотри на часы и звони. Поняла? – строгим голосом папочки спросил он.

Я сонно кивнула. Этот день был невероятно сложным. Я устала. Морально и физически. Мне требовался хороший сон, а на утро жареная яичница. Этого будет достаточно, чтобы восстановить силы.

– Хорошо… Спокойной ночи.

И он направился к двери. А тут с меня сон как рукой сняло. Спать? Одной в этой комнате? Ни за что. Но выбора у меня не было. Кроме как. Наступить себе на горло, задушить гордость и выкинуть ее в окно, а затем попросить Ваню остаться. Что сильнее? Страх ночи или опасение Ивана?