Текст книги "Сезон летающих ножей"

Автор книги: Ксения Цыганкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Ксения Цыганкова
Сезон летающих ножей

В горле неприятно першило, и девушка пожалела, что не взяла с собой бутылку воды. Это, наверное, пыль, прилетевшая из приоткрытого окна и на несколько минут смело поселившаяся у нее в горле. Вот же глупо: она на автомате надела свои любимые туфли, хотя знала, что обратная дорога пойдет не через бетонные улицы и бульвары, а через лесные тропинки. Ничего, у нее получится. Возможно, вызовет такси, но не из-за опасности заблудиться. Местность она знает довольно хорошо: несколько лет назад она планировала купить одну из квартир в этом районе, который должен был разрастись до целого мини-городка. Самое страшное, что может случиться – это поломка каблуков. Единственное, о чем действительно нужно переживать, это как правильно довести дело до конца: дать мужчине понять, что она имеет власть разрушить дело его жизни, если он сделает неправильный выбор.

– Как я уже сказала, у меня есть документы, прошу вас внимательно подумать о моем предложении.

Водитель разглядывал свою пассажирку больше с интересом, чем со страхом. И девушке стало легче от того, что она взяла с собой все бумаги, доказывающие вину ее собеседника. Пусть сам посмотрит, убедится, что она не играет в игрушки.

– Вы меня шантажируете? – спросил мужчина, но в его глазах отражалась лишь забава – такая, которую можно увидеть на лицах родителей, когда их неумелые дети пытаются вести себя как взрослые.

Если бы он знал, на какие жертвы ей пришлось пойти, чтобы достать все эти документы: как она решила инсценировать кражу дорогой вещи, чтобы устроиться в это дьявольское место, как взяла себе чужое имя и чужую фамилию, чтобы собрать ценный материал. Сколько раз ей нужно было затушить пожары собственной совести в своей душе…

Водитель не выглядел так, будто ее угроза на самом деле его напугала. Она пожалела, что надела брючный костюм ярко-красного цвета. Нужно было выбрать что-то более серьезное: черное или серое. Почему она не умудрилась подумать о своем внешнем виде, отправляясь на это рандеву?

– Сделайте, как я прошу. Или ваши грязные трусы увидит вся страна. Я напишу обо всем.

Мужчина внимательно оглядывал место встречи из окна автомобиля.

– Вы на самом деле готовы променять вашу личную карьеру на эфемерное счастье людей, с которыми вы даже ни разу не встречались?

Пассажирка не ответила, решив, что ответ очевиден.

– Я вижу, мне вас не переубедить, будь по-вашему.

Девушка удивилась, не поверила своей удаче. Неужели ее собеседник решил сдаться так легко? Он даже не хотел пытаться ее переубедить или предложить ей взятку?

– То есть вы… вы сделаете, как я сказала?

– Иначе вся страна увидит мои грязные трусы, – он положил ладонь на ручку коробки передач. – Мне вас подбросить до дома? Где вы живете?

– Спасибо, я сама могу дойти. Прогуляюсь.

Закрыв дверь авто и поправив свой пиджак, она направилась к домикам, стоящим неподалеку. Выйдя на единственную дорогу, пролегающую через деревню, она свернет на шоссе и вызовет такси. Ей не хотелось, чтобы водитель знал, где она живет.

«И зачем я только взяла с собой все эти бумаги? – думалось ей, пока она шагала по рыхлой земле. Он даже не пожелал на них взглянуть, чтобы удостовериться, что я не вру. Это ничего, главное – я добилась своего! Жалко, что моей карьере это никак не поможет, но у меня впереди еще вся жизнь!»

Водитель же, сидевший за рулем, внимательно наблюдал за тем, как его пассажирка медленно отдалялась от машины. Никто и никогда не был в силах заставить его поступать наперекор собственным желаниям. И этот день не был исключением.

* * *

Хмурое сентябрьское небо было затянуто тучами и грозило окатить Москву немилосердным дождем в любой момент. Машины и автобусы, не обращая на злую погоду никакого внимания, пытались двигаться дружным потоком по узеньким улочкам. Утро начиналось медленно и лениво. Валерия вынырнула из станции метро и быстрым шагом направилась к огромному серому зданию, своим видом походившему скорее на тюрьму, чем на помещение, где расположился телеканал «Весенний».

Лера, незаметно проскользнув через главный вход и турникеты, едва заметно улыбнулась от мысли, что она покупает зелье, способное расшевелить ее усталый от недосыпа мозг. Держа латте в руке, она посмотрела на часы. Еще 15 минут, но лучше всего прийти заранее и сесть рядом с окном. Наблюдать за передвижениями людей с 8 этажа гораздо увлекательнее, чем сидеть на совещании, уставившись в желтую стену перед собой.

Зал медленно наполнялся людьми: все они осторожно приносили с собой кофе как неотъемлемую часть своей униформы, грели о бумажные стаканчики руки и бесконечно проверяли телефоны в надежде успеть ответить на все важные сообщения до начала совещания. Ровно в 10 Маргарита Васильевна, первый секретарь Калинина, встала со стула за овальным столом и с учительским видом подняла свой смартфон вверх:

– Звук, – железным тоном объявила она, и так же недовольно оглядев всех села обратно за ореховый стол.

Стол и стулья, расставленные по периметру зала, служили наглядным пособием по иерархии этого места. Те, кто был незаменим, имели собственные сидения и поверхность, на которой можно было писать, не укладывая бумагу на коленях.

Валерия, прислонившись щекой к окну, нехотя оторвала взгляд от желтой иномарки, которая пыталась перехитрить желтый свет светофора, и с грустной готовностью повернулась к своим коллегам.

– Так, – начал Виталий Михайлович, генеральный продюсер, оттого восседающий на самом козырном месте, из которого можно было видеть всех присутствующих и здоровенный монитор, не поворачивая шеи, – начнем с рейтинга. Рита?

Алеуцкая услужливо взяла пульт и нажала пару кнопок. По залу прокатился слабый намек на разочарование. График показывал цифры, которые убивали настроение всякого, кто работал на телевидении.

– На 17 процентов ниже, чем в позапрошлую субботу, – мрачно прокомментировал увиденное Калинин и обратился к залу, – что у нас было на федеральных каналах?

– На первом был прощальный концерт Пугачевой, на втором – юбилейный выпуск «Юмор и страна», – четко, как будто заученно ответил Михаил Быстров, младший помощник заведующего по реквизиту, коллега Валерии и ее друг.

– Прощальный? Она разве не прощалась в том году, и за пару лет до этого? – нахмурился Калинин в попытках восстановить забытые факты из карьеры Примадонны.

– Стабильно, раз в год, – пожал плечами Михаил, – одно прощальное турне по стране, одна трансляция прощального концерта по одному из Федеральных.

Калинин поморщился:

– Я еще услышу об этом от рекламщиков. Так, ладно. Образцы пришли?

Не успел вопрос пронзить воздух конференц-зала, Василий Рыков резво вытащил картонную коробку из-под своего стула и галантно поставил ее на царский стол. Из коробки показались две статуэтки: два шара, чуть больше бильярдных, стояли на изящной ножке. Один шар был покрыт черной краской, другой – серой. На обоих было изображено по синему глазу с длинными золотыми ресницами. Валерия глотнула кофе и попыталась разглядеть новинки, но они находились слишком далеко от нее.

Калинин взял черную статуэтку, а серую заботливо передал Армену Серафимовичу Саркисяну. Официально его пост назывался «исполнительный продюсер», но забот у продюсера было мало и волновало его только одно: не опозорить честь канала, следить за тем, чтобы с точки зрения закона все было чисто и приятно. Калинин своего коллегу уважал и честно считался с его мнением. Оба они знали друг друга много лет, начиная с давних времен учебы на режиссерском.

– Оба образца прилетели из центрального Китая, города Иу. Наш агент смог найти только одну фабрику, которая имеет возможность уложиться в наш бюджет, – продолжал Василий, менеджер по мерчендайзингу, или, как его еще называли за глаза, Начальник барахла. – Внешне оба шара выглядят одинаково, не считая цвета, но они состоят из разных сплавов. В сером больше алюминия, поэтому статуэтка весит столько же, но в диаметре она больше на 13 миллиметров.

Саркисян бесцеремонно забрал шар у Калинина и сощурился в попытках подтвердить разницу в размере. Виталий Михайлович усмехнулся и взял в руки документы, которые протянул ему Василий.

– При отправке товара в количестве 5000 штук через Ниньбо морем одна статуэтка будет оцениваться в 84 рубля.

Саркасян и Калинин в приятном удивлении уставились на менеджера по мерчандайзингу. Менеджер был очень доволен собой. Он потратил два с половиной месяца на этот проект и пообещал Вадиму Михайловичу чудесные результаты.

– Что скажешь, Ар, – Калинин вернулся к документам, – какую возьмем? Мне черная нравится.

– Мне тоже, – подтвердил Саркисян, – как-то солиднее. Черное – оно со всем сочетается. Что с розницей?

– Изначально можем начать продажи на сайте, – предложил Василий, взглядом скользя по залу, по лицам тех, кто был свидетелем его замечательной работы. – 500 рублей за глаз? Отправка за счет клиента. Раскручивать будем как амулет, заряженный энергией конкурсантов, лекарство от простуд и страданий. Прикладывать к больному месту, ставить в самую людную зону в доме. Отпугивать демонов и недобрых призраков.

– 500 рублей – маловато, – щелкнул языком Калинин и обратился к присутствующим. Все энергично закивали в ответ.

– 800? – несмело предложил Василий, – Если пойдет хорошо, можно пустить рекламу бегущей строкой во время программы: «Не упусти шанс купить глаз, зараженный энергией любимого конкурсанта!».

– Начнем с 800. Как по ведомости пройдет?

– Как сувенир, – тихо, почти шепотом ответил Рыков.

– Сувенир? Почему не амулет? – Калинин нахмурился и снова стал вертеть круглые шары в руках.

– Товар приезжает из Китая, адвокаты сказали, лучше провести как сувениры. Так безопаснее будет. Но в инструкции можем тогда писать все, что угодно.

– Так, решено, – Калинин поставил перед собой два глаза. Они были так криво нарисованы, что казалось, смотрели в разных направлениях. – Начальная поставка – 2000, – Рита старательно записывала новые решения, чтобы позже превратить их в официальные документы, – спасибо, Василий.

Менеджер по мерчандайзингу довольно улыбнулся и поплыл обратно на свое место у стены, прихватив с собой коробку.

– Дальше. Что у нас Августой? Кто ею занимается? Аня или Лиза?

Анна и Елизавета, сидевшие вместе, заерзали на своих стульях, не ожидая столько снимания к себе. Лиза поднялась и неуверенно затеребила край своего блокнота:

– Я, Виталий Михайлович.

Маргарита вовремя щелкнула пультом и на экране возникла фото женщины около 30 лет. Каштановые волосы обрамляли ее лицо, которое искрилось детской невинностью. Одета она была в синие джинсы и клетчатую рубашку.

– Какая это Августа? – словно у неба вопросил Калинин. – Это Маня из соседнего подъезда.

– Я ей предложила тогу и браслеты позолоченные, сандалии тоже, не холодно еще ведь… Но она сказала, что и без костюма может в астрал войти…

– Не надо предлагать, – деликатно вставил Саркисян, – надо поставить перед фактом. Она контракт подписала. Ты в следующий раз с бумажками приди. Она их читать не будет, они никогда ничего не читают, понятия не имеют, что подписывают. Твоя задача напомнить. Она у нас с кем советуется?

– С Зевсом и Герой, – проскулила Лиза.

– Ну вот. Весталка не может ходить вот так, как простая смертная – в джинсах и кроссовках.

– Если еще раз откажет, – перебил Армена Калинин, – пусть ее агент звонит мне. Больше ни в одной серии ее не будет. Артемида хренова.

Лиза поджала губы и медленно опустилась на свой стул. Анна с участием сжала ее ладонь. Валерия отвела виноватый взгляд: никто не мог терпеть, когда Калинин отчитывал кого-то перед всем коллективом. Понедельник был самым противным днем недели именно из-за этих публичных собраний.

– Дальше, – Виталий Михайлович надел очки. – Жертвы.

Мысленно попросив у Бога помощи, Валерия поставила пустой стаканчик на пол и вышла к столу. Выложив на стол несколько фото стопкой, девушка вцепилась взглядом в лицо Калинина. За почти три года работы с ним она научилась за доли секунды понимать его реакцию: едва поднятая левая бровь – непонимание, малозаметный прищур серых, постоянно ледяных глаз – глубокая задумчивость. Прикусывание тонкой, как нить, нижней губы – отчаянная попытка понять собеседника и несогласие с ним.

Саркисян и Рита деликатно вытянули шеи. Фотографий было несколько, но все они были не для слабонервных. На каждой из них было запечатлено преступление, точнее, его результат: жертва, нашедшая свою негаданную смерть слишком рано. Калинин задумчиво теребил ручку в пальцах правой руки. На снимке он наблюдал девушку, которая лежала на асфальте. Глаза ее были неестественно раскрыты и смотрели в небо. Изо рта – еще детского, помнящего вкус клубничной жевательный резинки и мороженого – вытекала струйка крови. Девочка была похожа на сломанную куклу, брошенную на пол избалованной хозяйкой.

– Елена Фролова, 15 лет, – монотонно сообщила Валерия, не заглядывая в свои бумаги. Она научилась запоминать имена, даты, события, чтобы всегда иметь их наготове для совещания. Хотя детали этих ужасных событий стирались у Валерии из памяти после записи очередного выпуска, лица со зловещих этих фото оставались с ней надолго, медленно мучая ее, будто по праву взимая непосильную мзду за ее труд. – Александра Фролова, одинокая мать, поздно пришла с работы, в четвертом часу ночи. Три месяца назад. Дочери дома не было. Через 15 минут кто-то заорал на улице. Лену нашли под балконом. Следов борьбы и насилия нет. Конфликтов в семье не было. Следов посторонних в квартире не обнаружено. Фроловы живут на 7 этаже. Красноармейск.

Валерия перевела взгляд на несчастную куклу с распахнутыми глазами. Никогда она не пойдет на выпускной. Не выйдет замуж. Не заведет котов, детей и собак. Не состарится. Не будет ходить на рынок за помидорами и не возьмет кредит в банке. Саркисян глубоко вздохнул и отодвинулся подальше. Ему лично эта часть совещания нравилась меньше чего. Была бы его воля, он бы надел наушники и поиграл в тетрис на своем телефоне. Но пост требовал от него внимания к деталям – не дай Бог посрамить честь канала «Весенний»!

– Прохожих нашли? – по-деловому осведомился Виталий Михайлович.

Валерия кивнула:

– Нашли, живут в том же доме. Также есть друзья и одноклассники.

Друзья и одноклассники есть у всех, но в контексте совещания «есть» означало «готовые прийти на программу и пообщаться с участниками проекта».

Калинин снова кивнул, и Валерия, поняв его команду, услужливо сняла первое фото со стопки. На этом снимке был запечатлен молодой человек, сидевший на земле, спиной оперевшись на серую стену обшарпанного кирпичного дома. Руки его были в крови, лица видно не было, подбородок касался грудной клетки и делал всю эту скульптуру смерти еще более грустной.

– Константин Левый, 34 года, – моментально отреагировала Лера, – возвращался домой после работы, охранник в местном магазине. Два ножевых ранения в живот. Бумажник и телефон на месте. 4 месяца назад. Климовск.

Не дожидаясь нового кивка, Валерия убрала второе фото. На секунду ей показалось, что Калинин замер – настолько напряженно он смотрел на это изображение.

– Наталья Ветрова, журналистка, 29 лет. Не замужем. Что делала в последние месяцы, неизвестно. Умерла от травм, нанесенных автомобилем. Бумажник и украшения нашли на месте, телефон пропал. 3 месяца назад. С нами связалась ее младшая сестра. Москва.

Лера старалась не вглядываться в фото слишком внимательно. Ее работа требовала объективности и здоровой доли цинизма, однако было тяжело отречься от трезвой реальности, когда в пол одиннадцатого утра в понедельник на совещании тебе приходится видеть мертвое тело знакомой когда-то души.

– Дальше, – железным тоном отдал приказ генеральный продюсер и снова заиграл ручкой. Валерия сняла снимок Натальи, тем самым оставив последнее фото перед лицом начальника.

– Виктория Добычина, 27 лет. Умерла от ножевого ранения в живот внутри недостроенной многоэтажки. 3 месяца назад. После того, как наступила смерть, на ее груди была вырезана странная геометрическая фигура: круг и несколько черт внутри него. Судя по экспертизе, тем же лезвием, которым был нанесен удар. Острых конфликтов не имела. Была сорванцом в школе, но после окончания исправилась. Поступила в ССУЗ. Работала кондитером. Нам написала ее мать. Жуковский.

Калинин разложил 4 фото на столе. Правильно выбрать жертву для испытания было необыкновенно важным делом. Отпугнуть телезрителя кровавыми снимками трудно, люди и не такое нынче наблюдают в кино и новостях. Чем надо цеплять, так это захватывающими историями, мелодрамами из реальной жизни, мексиканскими страстями и бразильскими поворотами судьбы.

– Кто есть?

– У Фроловой – мать. У Левого – жена. У Ветровой – сестра. У Добычиной – мать и коллега, возможно и муж подключится.

– Кто из них самый рабочий?

Валерия помедлила с ответом, закусив губу и заново оценивая разговоры по скайпу со всеми вышеперечисленными. Кто из близких родственников будет рыдать на камеру лучше всего? Кто будет глотать слезы от непереносимой боли утраты и закрывать красное лицо руками? Кто сможет дать наилучшее представление убийственного горя и невыносимой утраты? Кто будет эффектнее всех выглядеть на экране?

– Ветрова, – еле слышно ответила Валерия.

Саркисян громко вздохнул: когда уже эти противные мертвые фото снова спрячутся в папку Леры? Калинин нахмурился.

– Давай Добычину, – решил он и повернулся к Рите.

– Но почему? – возразила Валерия, обычно такого себе не позволяя. Задавать начальству вопросы, ответы на которые нижним слоям производства не понять, было непозволительно, – Ветрова работала в известной газете. У нас много свидетелей ее характера. Она живет в Москве, не нужно будет заказывать гостиницу для матери. Может получиться очень интересная история.

Рита сделала страшные глаза. После совещания она научит Донскую разговаривать с начальством такого масштаба. Проработать в проекте больше двух лет и позволять себе такую расхлябанную вольность! Присутствующие на стульях тоже напряглись. Оспаривать решения Калинина было недальновидно.

Виталий Михалович спокойно выслушал доводы своей подчиненной и откинулся на спинку кожаного кресла:

– За бюджет эпизода не переживай. Справимся. Поди, не зря нас смотрят 35 миллионов человек каждую неделю. Журналисты нынче народу не интересны. Бабушки переживать не будут. История Ветровой совсем пустая. Чем она занималась – никто не знает. Верно? Родная сестра мало что сообщила. У кого брать интервью? Кто разъяснит, где она пропадала перед смертью? У тебя пара дней, чтобы ответить на все эти вопросы. Я сомневаюсь, что мы найдем что-то сочное.

Валерия опустила глаза в пол. Верно.

– Терять время мы не имеем возможности. А у Добычиной такая красивая история: неряха в школе, а после – настоящий лебедь. Может, еще и мужа затащим, он прольет пару мужских слез.

Мужские слезы по важности ценились больше женских, особенно заснятые камерой с правильного угла и при должном освещении.

– К тому же, кровавый круг на ключице… У нас давно не было сатанинских ритуалов, – продюсер ткнул колпачком ручки в снимок Добычиной как бы в доказательство своих мудрых слов. Валерия молча признала свое поражение и собрала фото со стола. Армен Серафимович заметно приободрился.

– Женя, личные рейтинги.

Евгения Митроханова вспорхнула со своего места как бабочка, которая устала сидеть на одном и том же цветке. Она взяла пульт у Риты, одарив ее очаровательной улыбкой, и встала у монитора, словно ведущая прогноза погоды после новостей.

– За 5 минут до начала совещания на первом месте стабильно держалась Захиб, – на экране возник список из восьми фото. Самое первое принадлежало женщине лет 40, с темными волосами, высокими скулами и ярко-красными губами. Карие глаза пронзительно смотрели перед собой сквозь изображение. Казалось, что эта особа, как Мона Лиза, следит за своим трепетным зрителем неустанным взором.

– 38 процентов «за», – задумчиво пробубнил Сарксисян, – Виталя, давно у нас такого высокого личного рейтинга не было.

Калинин неслышно согласился, вцепившись в монитор отреченно-изучающим взглядом. В такие моменты Валерии было видно особенно явно, с какой невероятной скоростью вертелись в голове ее начальника шестеренки и другие составные детали его ума.

– На втором – Раджешь, – продолжала Женя, элегантно возведя свои белоснежные руки и указав на фото мужчины, брюнета с красной точкой на лбу, одетого в белую тунику и темные штаны. Ботинок на конкурсанте не было. Он голыми ногами стоял на полу, сложив ладони рук вместе, будто в молитве.

Вышеупомянутая Августа, любительница джинсов и кроссовок, радостно глядела на всех присутствующих с третьей позиции.

– Дальше, соответственно, Клеопатра, Святомир и Олег «Друид». Последний – Вельзевул. Два выпуска подряд у него 6,5 процентов.

Вельзевул был бледен, худ и на вид очень хлипок. Его темно-синие волосы скрывались под черной вязаной шапкой с вышитой золотой перевернутой звездой. На шее у тезки Сатаны виднелось множество серебряных цепей различной толщины, и было непонятно, как он, находясь в такой непышной физической форме, мог ходить с ними, не согнувшись вдвое. Ногти, накрашенные черным лаком, были очень заметны на его белой, почти что прозрачной коже. Лицо его, молодое, не старше 25, не было отталкивающим, но и не располагало к беседе. Глаза, жирно подведенные карандашом, словно тлеющим угольком, блестели одержимым огнем.

6 процентов – это очень плохо, рассудила Лера. Вельзевул не переживет эту неделю.

Калинин неотрывно взирал на список, будто пытался увидеть в нем что-то помимо цифр и фото. Пожевав губы пару минут, он наконец-то изрек:

– Святомир.

Подчиненные, включая оживившегося Саркисяна, тихо ахнули.

– Виталя, с чего ты так? – честно отозвался исполнительный продюсер, – Святомир – такой чудесный парень: добрый, милый, и работает просто обалденно! Все его любят, целуют, тайны ему раскрывают. А этот недоделанный гопник? Противный, как навозная муха! Гони ты эту паскуду в шею!

Зал охотно поддержал Армена Серафимовича активными кивками. Падший Ангел Вельзевул не был любим в этом окружении.

– Нет, паскуда остается, – снова объявил Калинин, и Саркисян театрально прикрыл глаза, но больше спорить не стал. «Умно», – подумалось Валерии.

Спорить с Калининым было совершенно излишне. Не потому, что он великий начальник, ибо и великие начальники всего лишь люди и иногда имеют право ошибаться и падать с насиженных лавров. Виталий Михайлович был человеком, который не то, что понимал душу русского телезрителя, но умел пользоваться ей в своих чисто меркантильных, коммерческих интересах. После института режиссер из Калинина вышел неплохой. Учеба не прошла даром, он понял, как необходимы различные сюжетные линии, насколько для правильно рассказанной истории важны отлично подобранные персонажи. Однако проработав больше десяти лет в одном из малюсеньких Московских театров, Виталий Михайлович понял, что будущее за телевидением. Именно благодаря ему можно углубиться в настоящую драму жизни, невидимой ниточкой сплести такие ткани и шелка событий, которые войдут в скучную жизнь зрителя и останутся там надолго, запомнятся, обоснуются на диване и еще долго не покинут свой новый кров. Абсолютный гений Виталия Михайловича заключался в том, что он легко мог находить возможность для высасывания денег казалось бы из совсем обыденных проектов. Благодаря знакомствам и связям, первым шоу режиссера была семейная драма про семью купцов в конце 19 века. Сюжетик «Купцов Демидовых» был затасканный, бюджет маловат (актрис просили приносить свои туфли и драгоценности), и руководство канала не ожидало от сериала ничего удивительного. Необходимо было заполнить два часа вечером в среду. «Наклепаешь на сто минут – и на том спасибо», – сказало руководство и попросило закрыть за собой дверь кабинета. Калинин скромно поблагодарил за такой раскошенный шанс показать себя в лучшем режиссерском свете. Сериал был не огонь, рейтинги были хилые и телепались в самом конце списка передач, после программ «Футбольное обозрение» и «Фитнес для малышей». Проблема в том, рассуждал про себя Калинин, вяло наблюдая, как студентка первого курса пыталась изображать истерику и горе, что история уж больно затасканная: одна и та же повесть про девушку, которую обманули, обрюхатили и решили бросить на произвол ее несчастной купеческой судьбы. Зрителю было скучно. Не было ни побегов, ни дуэлей, а из пикантных сцен были только поцелуи в губы типично советским способом: сложив губы трубочкой и еле коснувшись губ партнера.

И тут на Виталия Михайловича снизошло озарение, первое из череды дальнейших. Необходимо вовлечь зрителя в процесс истории, избавиться от вялости сюжета и заезженных до мозолей типажей поведения персонажей. А как лучше всего дать миллионам людей голос? Дать им номер телефона, по которому они смогут позвонить и помочь залетевшей от подлого любовника Зиночке Демидовой принять верное решение и спасти свою потасканную честь.

Калинин тут же, на съемочной площадке, в перерывах между сценами набросал черновик своей задумки. Позвонил в пару отделов: бухгалтерский, адвокатский, коммуникационный. Дальше был визит к начальству.

– В конце каждой серии мы будем давать зрителям выбрать ту линию сюжета, которая им больше нравится, – разъяснял режиссер, положив бумаги и отчеты на стол перед руководством. – Зритель будет звонить по одному и тому же номеру, но, набирая во время разговора разные цифры, будет голосовать за различные варианты. В следующей серии тот вариант, который был самым популярным, станет новым развитием истории.

Начальство неторопливо оторвало пухло-розовые лица от бумаг и непонимающие уставилось на Калинина.

– Бегущей строкой во время серии необходимо будет указать, что номер московский и за каждую минуту у вас со счета снимется 100 рублей. Операторов нанимать необходимости нет, технически можно обойтись одними компьютерами. На сайте канала можно приписать, что звонить и голосовать можно до воскресенья или понедельника.

Руководство тут же стало умножать в уме количество телезрителей на 100 рублей и заулыбалось режиссеру, как девушка своему красавцу-ухажеру на первом свидании.

– Позвольте, голубчик, – очнулось одно из лиц, – это как же вы будете снимать одну серию за два дня – понедельник и вторник? В среду уже показ, времени не маловато?

Виталий Михайлович немного оторопел и сообразил, что гениальность его идеи была упущена:

– Выбор зрителей – это иллюзия, – медленно, по слогам произнес он, чтобы начальство прочувствовало суть идеи, – они не смогут проверить результаты голосований, потому что их никто не будет подсчитывать и, естественно, публиковать. Мы будет снимать в нормальном режиме, без каких-либо изменений в сценарии.

Упитанные лица отрадно закивали. Делай, делай, голубчик, как считаешь нужным. В конце концов, инвестиций проект требовал минимум: купить несколько компьютеров и записать для звонивших сообщение, которое будет длиться хотя бы 2 минуты перед тем, как зритель сможет отдать свой голос.

Дело пошло. Через пару месяцев рейтинг «Демидовых» мало-помалу пополз вверх, как плесень на влажной стенке. А спустя полгода прибыль от звонков превысила прибыль от рекламы, крутившейся во время серий. Начальство пригласило Калинина обратно в кабинет и вежливо осведомилось, не завалялось ли у него еще каких-нибудь интересных идей? Режиссер ответил положительно, но потребовал новый контракт, уход с «Купцов Демидовых» и добро на начало нового проекта.

Виталий Михайлович решил воспользоваться технологиями, которые стали бесповоротно развиваться после 2010 года. Смски, интернет, сайты, форумы – всеми этими ресурсами необходимо было воспользоваться, научить их работать на себя, вовлечь в жизнь телезрителей. Точнее, телезрительниц. Килинин знал, на ком сосредоточить свои гениальные силы: на женщинах, которые переживали свои серые, безрадостные и одинокие дни через призму телеэкрана. Новое шоу было названо «Рай на Земле», потому что все в нем было красивое, завораживающее и такое сладкое: юноши с объемными мышцами во всех правильных местах сражались за сердце одной лишь девушки (умницы, красавицы и комсомолки). У девушки привилегии выбора не было: она была лишь куклой в руках тех, кто слал бесконечные смски. Какой наряд Наташа наденет в следующей серии? В какой ресторан она пойдет с Васей (Участник номер 4). Какие блюда они будут есть? Который поклонник будет вышвырнут на улицу? Бесконечные вопросы и такие же бесконечные ответы – казалось, вся созревшая и перезревшая женская аудитория страны волновалась насчет того, какую юбку Наташа наденет в следующее воскресенье. Смски прилетали со всех концов необъятной матушки России, на экране секунды спустя был показан отчет с процентами: какой вариант победил, а какой проиграл. Честную правду о том, что проценты и статистика на экране были созданы еще до выхода эпизода в эфир, знала лишь пара человек. Калинин сам решит, с кем встретиться Наташе, сам подберет для нее юбочку и закажет нужное блюдо. Зрители – они ведь как малые дети, сами не знают, чего хотят, так пусть сидят, тешутся изящной роскошью и блестящими мышцами юношей на своих экранах.

Через несколько сезонов этого удачного коммерческого проекта Калинину стало скучно. Инсценировать драму между участниками, писать им диалоги, репетировать до полуночи, чтобы выглядело так, будто сценария никогда не существовало – все это было интересно в первые два года. Позже его режиссерский труд научились исполнять (точнее, копировать) те, кто крутился вместе с Виталием Михайловичем в павильоне.

– Ухожу, оставляю проект Саше, моему первому помощнику, – уведомил довольное начальство гений.

Лица снова закивали:

– Что теперь, голубчик?

Калинин сам пока не знал, но подозревал, что хочет такое шоу, правила для которого еще не писаны и бюджет не ограничен. Виталий Михайлович взял пару дней отпуска.

– Где это было такое видано, – спрашивала про себя Рита, его секретарь, которая, как преданный верблюд, кочевала за своим хозяином-бедуином из проекта в проект, – чтобы начальник вот так взял и неделю подряд не приходил на работу? Небось, заболел, или мысли иссякли?

Мысли режиссера не собирались иссякать. Стоя в маленькой речушке босиком, держа отрытую в гараже двадцатилетнюю удочку, Калинин размышлял о желаниях своей аудитории. Чего мы хотим? Зачем смотрим телевизор, где нам показывают мир, который дружелюбно сидит за нашими окнами? Посмотреть, прочувствовать, отвлечься от своей малозначимой жизни, которая, закончись она завтра, будет забыта если не детьми, то уж точно внуками. Что вечно? Вселенная. Время. Надежда. Вера. Земная жизнь коротка, а придуманная загробная – бесконечна.