Текст книги "Беременна по ошибке"

Автор книги: Ксения Богда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 5

– Ульяна Александровна, примите мои поздравления. Сегодня Нина Вадимовна ушла на заслуженную пенсию и назначила вас своим преемником.

Начальник стоит на пороге нашего кабинета и сверлит меня пристальным взглядом. Мы с ним не очень-то симпатизируем друг другу, но оба хорошие специалисты и все ещё работаем в одном месте, потому что знаем эту простую истину.

С трудом высиживаю остаток рабочего дня, потому что внутри бушует ураган радости.

Мчусь домой на крыльях счастья. Почти четыре года я убила на эту работу. И вот, наконец, победа. Теперь я не простой специалист, а начальник. Гордо звучит и выводит на новый уровень.

Нет, мое временное недомогание ничего не изменило. Я вышла и работаю дальше. Только на период пребывания в санатории оформляла больничный.

Мне не терпится рассказать все Игорю. Хочется увидеть в его глазах гордость.

Телефон весело гудит до боли знакомую мелодию, и я с замиранием сердца отвечаю на вызов.

– Привет, моя принцесса. —От одного обращения становится теплее в груди. —Я уже заждался. Где ты пропала?

–Почти возле дома. Скоро буду.

– Целую, моя сладкая девочка.

Снова сердце радостно дрожит. Я не перестаю благодарить судьбу за то, что после всего, что на меня свалилось, она подарила мне такого понимающего и заботливого парня. У нас совсем небольшая разница в возрасте, и меня это устраивает. Нет пропасти из жизненного опыта.

Телефон снова оповещает меня о каком-то новом событии. Уверена в том, что это сообщение от Игоря. Он часто после звонка скидывает какую-то банальную чепуху. Поначалу меня это раздражало, а сейчас я млею от каждой буквы.

Сбавляю шаг, всматриваясь в буквы оповещения.

Женский календарь: «Задержка около двадцати дней». И вот я встаю как вкопанная посреди людного проспекта. Сзади в меня кто-то врезается и бормочет ругательства. А я не могу сделать ни шага. Врастаю в раскаленный под летним солнцем асфальт. Потому что боюсь сделать следующий вдох. Боюсь поверить и впустить в сердце надежду.

Замечаю на углу соседнего здания аптеку и направляюсь туда. Не решаюсь оттягивать и хочу выяснить все, как только вернусь домой. За прилавком стоит улыбчивая девушка.

– Здравствуйте. Мне, пожалуйста, самый точный тест на беременность.

Девушка исчезает и возвращается с ничем не примечательной коробочкой. Я готова увидеть две полоски, потому что мы с Игорем не предохраняемся с самого первого раза. И уже готова к рождению ребенка. Это ещё один шаг на пути к тому, чтобы оставить прошлое там, где оно должно быть. Забыть, наконец, то, через что я прошла.

– Игорь, я дома!

Кричу вглубь квартиры, на ходу сбрасывая балетки и распуская волосы. Закрываюсь в ванной и включаю воду, чтобы Игорь раньше времени не заподозрил неладное. Руки слегка подрагивают в предвкушении хороших новостей. У меня никогда не было задержек, и сейчас это говорит только об одном. Хотя других признаков пока не замечаю.

Сердце гулко отбивает ритм. Я проделываю все, предписанное на упаковке, и боюсь вздохнуть. Жду положенные пять минут, и сердце екает при виде двух полосок. А потом ускоряет темп, разгоняя по венам ощущение эйфории и абсолютного счастья.

Положительный. Прикусываю губу, чтобы не завизжать от радости. Игорь не поймет и вломится, чтобы выяснить причину такого поведения. А я хочу сообщить ему обо всем красиво и эффектно. Чтобы он запомнил этот момент навсегда.

Даже задумываюсь, не преподнести ли мне все как-то красиво. Но тут же отмахиваюсь от этой бредовой идеи. Для чего тянуть время? Вот же он…здесь и сейчас.

– Любимая, у тебя все хорошо?

– Да, Игорь, я в порядке. Сейчас выйду. Подожди немного.

Внутри все ходит ходуном от переполняющих душу эмоций. Смотрю на себя в зеркало и широко улыбаюсь. Все позади. Те дни позади. Ещё немного – и я окончательно закрою дверь в прошлое. Смогу расстаться со своими демонами. Вот он ключ, горит двумя яркими полосками. Выбрасываю упаковку и выхожу из ванной.

На кухне чем-то шуршит мой мужчина. От одного запаха слюнки собираются во рту. Да уж, сейчас буду постоянно есть.

– Игорь…

Голос садится от сковавших горло чувств. Игорь поворачивается, и я ещё раз мысленно благодарю судьбу за такой подарок. Он высокий, красивый, успешный и мой.

– Как ты, принцесса?

Мужчина начинает привычно суетиться вокруг меня, но я перехватываю его руку, усаживая за стол. Делаю глубокий вдох, пытаясь заполнить вакуум в груди.

– Что-то случилось?

– Я беременна…

Не успеваю договорить, как лицо Игоря превращается в застывшую маску. Искажается яростью и злобой. При виде такой перемены я испуганно шарахаюсь назад, со всей силы ударяя о дверь. Он срывается со стула и щеку простреливает жгучая боль. Я стою, прижимая руку к лицу, и не могу поверить, что он это сделал. Ударил меня.

– Ах ты, шлюха поганая…

Ещё один удар – и я проваливаюсь в тьму.

С трудом открываю глаза и вижу перед собой горящие ненавистью глаза Игоря. Не понимаю, куда делся тот любящий и нежный мужчина.

– Игорь…

Не то хриплю, не то шепчу. Губы печет. Щеку простреливает болью, которая безбожно отдает в виски. Голова слегка кружится.

– Ну что, любимая, – теперь это слово звучит их его уст как ругательство, – где нагуляла?

Непонимающе смотрю на него. Что он имеет ввиду?

– Я не понимаю, о чем ты?

Голос слабеет и превращается в тихий шепот. Внутри все замирает от ужаса.

– Как это, что? Я подобрал тебя, как бездомную псину. Пригрел на груди. А ты вон чем отплатила.

– Игорь, это твой ребенок.

Снова хлесткий удар – и мужчина срывается:

– Слышь, ты! – от его крика закладывает уши, и я морщусь от новой волны головной боли.– У меня не может быть детей! Я специально вазэктомию сделал, чтобы вот такие шлюхи не вешали на меня своих соплежуев! Потому и трахал тебя без презерватива. А ты, стерва, решила мне чужого отпрыска впихнуть. Ну уж нет…плавали, знаем!

Руки начинают дрожать. Слабость разливается по всему телу. Только сейчас замечаю, что сижу на полу, привалившись к стене кухни Мысли разбегаются, и я не могу выстроить их в ряд.

–Я…ничего не понимаю…

– Что ты, сука, не понимаешь? С кем-то потрахалась и залетела, а теперь хочешь меня папашей сделать. Хрен тебе, дрянь! Не на того напала. Потрахалась там со своим Гавриловым и меня хочешь теперь подтянуть. Хрен!

– Что? Откуда ты…значит…

Начинаю заикаться.

– Да правда это все было! Тебя развели, чтоб мозг не трахала никому со своими рассказами! Твоему Гаврилову лишние слухи не нужны!

Чувствую, как к горлу подступает тошнота. Делаю рывок и прячусь в ванной. Желудок сводит спазмом, и я сгибаюсь над унитазом. После становится немного полегче. Бросаю взгляд в зеркало и застываю. Половина лица превратилось в сплошной синяк. Губа треснула в нескольких местах, и теперь из нее сочится кровь.

До моего слуха доносится возня из коридора, но я решаю, что это Игорь собирается уйти. В глазах застывают слезы. Снова моя жизнь рушится. Снова ощущаю себя на краю пропасти. Зависаю в неизвестности и неопределенности. Неужели отец?..От одной мысли снова становится дурно

Тяну время как могу, не в силах выйти и снова столкнуться со сшибающей с ног ненавистью. Вдруг пространство разрывается на части от громкого вопля Игоря, и я уже забываю о намерении отсидеться. Выскакиваю в гостиную и врастаю в кафель.

В моей квартире стоят два здоровенных телохранителя, а напротив Игоря —тот, кого я больше не желала видеть. Бросает на меня взгляд через плечо, хмурится и снова поворачивается к Игорю. Его рука надежно фиксируется на шее моего теперь уже бывшего, и Ярослав начинает что-то тихо говорить. Игорь моментально бледнеет, на лице появляется испарина.

По моему телу бегают электрические разряды. Не знаю, как до сих пор стою на ногах. Хоть и хочется рухнуть и уткнуться в ладони. Чтобы скрыться. Чтобы очнуться и понять, что это очередной жуткий кошмар. Я все ещё надеюсь, что Ярослав мне только привиделся.

Но нет, как бы я ни терла глаза, мой самый страшный кошмар не прекращается. Ярослав отшвыривает от себя обмякшего Игоря, и тот моментально испаряется, громко хлопая дверью.

Телохранители тоже как-то подозрительно исчезают, и я остаюсь с Гавриловым один на один. По спине от одного его изучающего взгляда бежит холодок.

– Привет, Ульяна.

И словно не было вех этих трех месяцев. Отличается только место нашей встречи. Ноги слабеют, но успеваю дойти до дивана, прежде чем рухнуть.

– Что ты тут делаешь?

Внизу живота все начинает покрываться льдом. Стараюсь успокоиться, напоминая о том, что не одна и теперь такие стрессы ни к чему. Но желание раствориться никуда не исчезает.

– Приехал, чтобы ещё раз извиниться перед тобой, а тут твой истеричный мужик…

Он замирает прямо напротив и засовывает руки в карманы. Смотрит, немигая, – и по спине пробегает озноб. Он изменился. Или я изменилась…

– Собирайся.

– Что?

Думаю, что у меня начались слуховые галлюцинации, и замираю, часто моргая. Может, хоть так Гаврилов исчезнет и оставит, наконец, меня в покое.

– Собирайся, ты едешь со мной.

– С какой этой стати?

– А с такой стати, что ты носишь моего ребенка.

– С чего ты взял? Откуда ты вообще о моей беременности знаешь?

Ярослав громко усмехается.

– Да твой Игореша орал как истеричная баба. Думаю, половина двора теперь точно знает, что ты в интересном положении.

В его голосе проскальзывают стальные нотки. Весь его вид говорит о том, что он не собирается отступать. Но и во мне уже начинает подниматься волна раздражения. Меня потряхивает от такой наглости. Как он смеет вообще?

– А с чего ты взял, что он твой? Да и весь этот цирк ты же не просто так устроил, не для того, чтобы избежать слухов!

– О чем ты?

Глаза Ярослава наливаются гневом, но я на уровне подсознания не ощущаю страха. Знаю, что он не способен причинить мне боль.

– О том, что все это время мне в голову вбивали мысль, что все, через что я прошла, – это только плод воображения. Кошмары на фоне депрессии.

Начинаю орать. Тело колотит от еле сдерживаемой истерики. Я готова вот прям сейчас вцепиться в него и расцарапать лицо.

– А вот это уже интересно. Ладно. Потом разберусь. Собирайся.

Глава 6

– Пошел к черту! Ты не имеешь никакого права заявляться ко мне и требовать чего-то. Это не от тебя ребенок, понял?

Ярослав хмыкает. На мое счастье, ничто сейчас не мешает сцедить весь накопившийся яд на этого напыщенного индюка.

– Ну а от кого тогда ребенок, Уль? От твоего сбежавшего мужичонки? Я тебя умоляю. Это даже не смешно. Про его бесплодие я тоже слышал.

– А может, у меня после того раза ещё кто-то был?

Зло выплевываю прямо в лицо. Ярослав складывает мускулистые руки на груди и расслабленно приваливается к стене. Неужели никуда не спешит? Он же политик! У него явно тысяча встреч.

– Не глупи, Ульян. Собери вещи…

– Или что?

– Или я поручу это своим людям.

Силы резко приливают, и я вскакиваю с места, подходя вплотную. Тыкаю пальцем в его каменную грудь. Сегодня на нем простой свитер и низко опущенные джинсы. Одергиваю себя. Не время отвлекаться на ненужные детали.

– Послушай меня. Я никуда не поеду, – каждое слово выделяю, чтобы до него дошло, – ни с тобой, ни с кем-то ещё.

Хоть слова и даются с трудом, потому что губы все разбиты, я не собираюсь отмалчиваться.

Мою руку перехватывают и дергают на себя. От такой близости дыхание застревает в груди, и я сталкиваюсь с его глазами.

– Это почему?

Голос звучит на удивление спокойно, а лицо замирает в миллиметре от моего. Меня кидает в воспоминания дня, когда я просила его спасти от участи, которую мне уготовили похитители, встает перед глазами.

Делаю глубокий вдох, наполняя легкие запахом его парфюма.

– Потому что по твоей вине я пережила настоящий ад. И ребенок, который сейчас внутри меня, не имеет к тебе никакого отношения. Ты вообще захотел это все красиво обстряпать и выставить меня ненормальной.

– Я понятия не имею, о чем ты. Но обязательно выясню, после того как с тобой разберусь. Не глупи, Уль, – его хватка усиливается, и я шиплю от боли, что сразу же заставляет его ослабить захват, – тебя только что избили. И этот ребенок точно имеет отношение ко мне. Потому что до меня ты год ни с кем не была. А после сразу же начала встречаться со своим хмырем, который, как мы теперь знаем, не мог заделать тебе ребенка. Пораскинь мозгами, ты же не глупая.

Сердце ускоряет бег. Я знаю, что он прав, хотя ещё какой-то час назад была уверена, что это ребенок Игоря. Но, столкнувшись с его реакцией, поняла, что это не ложь. Не попытка сбежать от ответственности.

– Ты этого не докажешь. Он мой!

Снова начинаю я сопротивляться. Собираю последние силы и отрываюсь от его тела. Отхожу на безопасное расстояние, чтобы не подпадать на его действие. Ещё там, в замкнутом помещении, от него исходила внутренняя сила и уверенность в себе. Сейчас же я боюсь, что она меня подавит, и мужчина одержит верх.

– Не вынуждай меня идти на крайние меры, солнце.

Обращение неприятно режет слух, и я дергаюсь.

–Это на какие?

– Собирайся, иначе я через пять минут закину тебя на плечо и загружу в машину. Время пошло. Я итак уже тут задержался.

В его глазах разливается стужа.

– Да хрен тебе. Это мой ребенок, и ты не имеешь к нему никакого отношения. Тебя три месяца где-то носило. И тут ты вдруг решил-таки извиниться! Хрен тебе…

Ярослав шумно выдыхает и снова впивается в меня взглядом, под которым можно сломаться.

– Во-первых, на то были причины, и ты очень хорошо умеешь прятаться, солнце. А во-вторых…не поедешь, говоришь?

Мотаю головой и настороженно прищуриваюсь. Мне не нравится его взгляд.

– Хорошо…

Я уже облегченно выдыхаю и ощущаю, как скованное напряжением тело начинает расслабляться. В мгновение оказываюсь запрокинутой на его плечо и чувствую, как меня куда-то несут.

– Ты что творишь?

Начинаю отчаянно вырываться и лягаться. Надеюсь, хоть куда-то попаду —и он меня отпустит.

– Успокойся, Уль.

Он даже не морщится от моих пинков и продолжает идти, как ни в чем не бывало.

– Подумай о своей депутатской заднице, Гаврилов.

– А что о ней думать? Нормальная задница была. Никто не жаловался.

– А вдруг журналюги снаружи? А тут я кверху пятой точкой. Что подумают твои драгоценные избиратели?

Он начинает громко ржать, чем вынуждает меня вырываться ещё активнее. Этот мужчина раздражает одним своим присутствием. Ещё и смеет надо мной издеваться. Шипит сквозь зубы, и я мысленно начинаю ликовать.

– Да че ж у тебя коленки такие острые, блин. Ну-ка угомонись!

Мне прилетает по пятой точке, и я выпячиваю глаза от удивления. Замечаю на лавочке местных бабулек, и из груди вырывается невольный стон.

– О, гляди-ка, – Зинаида Ефремовна, самая злобная сплетница, – а ты куда это её потащил, хлопчик?

Остальные начинают ей поддакивать, а я покрываюсь бордовыми пятнами.

– Да вот, невесту выкрал у дракона, забираю в замок.

Закатываю глаза к небу. Ну клоуны ведут себя серьезнее, чем он.

– О, а это не этот, как его…

– Не этот, не этот.

Ярослав веселится, а меня снова начинает колотить от злости.

Решаю пойти на небольшой обман и громко охаю.

– Что ты там кряхтишь?

– Если ты успел забыть, я вроде как в положении, а твое плечо сейчас впивается мне в живот!

Шиплю ему в спину, и меня тут же опускают на ноги.

– Больно?

В глазах читается неподдельная обеспокоенность, и Ярослав начинает осматривать меня.

– Нормально все.

Только собираюсь смыться, как меня беспардонно запихивают на заднее сиденье.

Внутри клокочет злость и отчаяние. Я не хочу никуда ехать с Гавриловым, но что мне теперь, выскакивать на ходу? Я не желаю, чтобы этот человек снова появлялся в моей жизни. Нас связывает слишком много неприятного. И я не зря пытаюсь все это забыть. Гаврилов сейчас все портит.

А эти амбалы с непроницаемыми лицами вообще вызывают страх. Надо свыкаться с мыслью, что теперь я должна думать не только о себе, но и о человечке, который внутри меня.

– Как ты меня нашел?

Решаю восполнить пробелы в его рассказе.

– Секрет фирмы. Пришлось знатно напрячь связи. Видишь, как сильно я хотел извиниться.

– Ой, перестань изображать из себя святого.

– Слушай, Уль, что я тебе плохого-то сделал? Насколько помню, я пытался сгладить острые углы.

– А ты, случаем, не забыл, по чьей милости я там оказалась? И из-за кого мне пришлось смотреть на весь тот ужас, который учинили эти звери.

Сердце бьется все быстрее. Я начинаю задыхаться, хотя, казалось бы, давно уже отвыкла таких приступов.

– Уля, что с тобой?

–Окно открой.– Мою просьбу выполняют молниеносно – и я делаю такой необходимый вдох.– Видишь, что со мной стало по твоей милости?

Стараюсь говорить спокойно. Нельзя допускать срывов. Нужно думать о ребенке.

– И ты ещё говоришь, чтоб я оставил тебя в покое? Да хрена с два! Тебе нужен должный уход. Тебе и моему ребенку.

– Да с чего ты взял, что он твой, я понять не могу?

– А смысл твоему Игореше врать насчет своего бесплодия? В любом случае сегодня я отвезу тебя в больницу – и мы все узнаем. Даже и не мечтай так просто от меня отвязаться. Поняла?

– А что с Маратом?

Ярослав тут же хмурится и бросает на меня нечитаемый взгляд.

– Он в надежном месте. Это все, что ты должна знать.

Мы замолкаем, думая каждый о своем. У меня ещё много вопросов, но нет сил вступать в дискуссии с этим мужчиной. Задумываюсь. Получается, если допустить, что Игорь сказал правду, то срок уже около трех месяцев. Ни о каком аборте не может идти и речи. Потому что маленькая кроха не виновата в том, при каких обстоятельствах была зачата.

– Ярослав, чего ты этим добьешься? К чему этот цирк? Сразу говорю, никакого аборта не будет.

Он поворачивается ко мне и хмурится.

– Чтоб я этого слова даже не слышал! – зло рявкает он, и я непроизвольно сжимаюсь на сиденье.

– Ярослав Петрович, приехали.

Даже не удивляюсь, когда машина подъезжает к самому навороченному жилому комплексу.

–Пф, – громко фыркаю, – кто б сомневался. Слуга народа.

– Я смотрю, ты за три месяца нехилые такие зубки отрастила.

Внутри все обрывается при одном только упоминании того времени. Я же почти сумела выкинуть все из головы. Смогла переступить. До сих пор не знаю, что произошло в тот день, когда я попала в руки к тем животным. Эти воспоминания надежно спрятаны под печатью памяти и подсознания. Да я особо и не стремлюсь их вытянуть и восстанавливать все до мелочей. Самое главное, что все это позади.

Дверь с моей стороны распахивается, и мне обходительно подает руку сам Гаврилов. Игнорирую. Пусть засунет себе в задницу свои манеры.

Я обязательно от него сбегу. Я не из тех, кто так просто сдается и опускает руки в ожидании чего-то непонятного.

– Даже не думай смотаться, – проникновенный шепот задевает ушную раковину и руки покрываются мурашками, – поймаю и верну!

От его слов внутри все неприятно замирает и обрывается. Снова эти стальные нотки, которые так и вынуждают встать по стойке смирно. Только не дождется! И угрозами своими он только хуже делает!

– Проходи, чувствуй себя как дома.

Его тон снова меняется. Гостеприимно распахиваются двери, и меня совсем не гостеприимно подталкивают вперед.

Все как у любого обеспеченного человека. Огромная жилая площадь. Все обставлено по последнему писку моды, но при этом безжизненно. Окидываю равнодушным взглядом огромную гостиную.

– Ну и что дальше?

– А дальше, солнце мое, мы выясняем все на приеме, и, если ребенок мой, ты вынашиваешь его, и мы думаем, как поступить.

Оборачиваюсь, чтобы изучить его лицо. Маска. Никаких эмоций. Будто переключатель сработал.

– А что тут решать? Я сама могу о себе позаботиться и выносить ребенка. Тебя он никак не касается.

Не успеваю сообразить, что происходит, как оказываюсь плотно прижатой к стене. Ярослав нависает надо мной, подобно скале. Ноздри раздуваются, и весь он очень напряжен. Хотя я не лучше. Все тело, от пяток до кончиков волос, напряглось до предела. Внутри вибрирует страх вперемежку со злостью. По венам несется огненная лава, поглощая спокойствие. Делаю глубокий вдох и жду…

– Ты уже позаботилась. Чуть не прихлопнули. Я позвоню врачу. Вечером поедем в клинику. Тебя нужно осмотреть.

– Иди к черту, Ярослав. Иди ты к черту!

Не выдерживаю и срываюсь на крик. Он бьет наотмашь, лишая последних сил. Из глаз хлещут слезы, убивая весь самоконтроль.

– Зачем ты появился? Я только забыла все, что связано с тобой и твоим именем. Только поверила, что всего этого не было…

Он вытирает мое лицо и шепчет какие-то слова утешения. А мне мало. Мне нужен покой, место подальше от него. Тело содрогается от рыданий.

– Уль, это, скорее всего, мой ребенок, и я должен быть в курсе всего. Точка! Это больше не обсуждается. Ты останешься здесь.

А я и не хочу больше спорить. Внезапно наваливается апатия, и я обмякаю. Гаврилов бережно подхватывает меня на руки и несет на кровать. Не замечаю, как проваливаюсь в глубокий сон без сновидений.