Текст книги "30 историй о раке"

Автор книги: Ксения Белодедова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

История 3. Евгений, 30 лет, инженер-геодезист, Челябинск

В 2016 году у меня на ногах появилось рожистое воспаление, с которым я загремел в инфекционную больницу. Пролечили антибиотиками, но, несмотря на это, было несколько рецидивов.

Через какое-то время появилась сыпь на теле. Я обратился к дерматологу, – тот поставил диагноз «каплевидный парапсориаз». А спустя два года, в 2018 году, у меня начался дикий зуд стоп (позже я узнал, что это один из признаков лимфомы). Постепенно зуд поднимался вверх по телу, я весь чесался. Дерматологи прописали цитостатики. Стало легче, но ненадолго. Я решил обратиться к онкологу, потому что помимо зуда, увеличились лимфоузлы.

Самое сложное было жить в неопределенности. Врачи долго не могли поставить диагноз. Зуд мучил ужасно. Надевать любую одежду было невыносимо. То и дело бросало в пот. Хорошо, что было лето, и одежды нужно было минимум.

Летом 2019 года мне сделали биопсию пахового лимфоузла, но ничего, кроме воспаления, не нашли. Когда врачи уменьшили дозировку лекарств, зуд снова вернулся. Онколог посоветовал сделать биопсию лимфоузла, – я согласился.

Гистология показала лимфому, однако из-за недостатка материала тип её не выяснили. Было 2 варианта: B-клеточная Ходжскинская или T-клеточная неходжскинская. Собрав весь анамнез, врачи пришли к выводу, что у меня все же T-клеточная неходжскинская лимфома. Когда поставили диагноз, я обрадовался, потому что мог начать лечение.

Меня положили в больницу, назначили 6 курсов химиотерапии. Побочки были, но не скажу, что я прям загибался. Зуд прекратился сразу же после первого курса химии.

Родители у меня живут далеко, в Казахстане, поэтому с ними я связывался только по телефону. Из-за пандемии границы были закрыты: ни они ко мне, ни я к ним приехать не могли. Меня очень поддержала жена, которая постоянно была со мной, привозила-увозила в больницу. Родители жены, коллеги и друзья тоже очень поддержали.

Лечение началось в апреле, закончилось в августе. После 6 курсов химии, я сделал ПЭТ КТ, на котором ни один лимфоузел не светился. Это означало, что у меня ремиссия. Врачи решили закрепить результат лучевой терапией, и я прошёл ещё 15 сеансов лучевой.

Что могло стать причиной болезни? Возможно, стресс. Мне нравится моя работа, однако она часто заставляла понервничать. Сюда также стоит добавить экологию, не самый здоровый образ жизни. Все это в совокупности дало такой результат.

В России лимфому лечат хорошо. Протоколы лечения такие же, как в Европе. Полетите в Германию, – вам будут ставить те же препараты, такую же дозировку и т.д. Лечение отличается только в Америке. Там, помимо химии, делают дополнительно трансплантацию собственного костного мозга, но в России и Европе этого нет. К трансплантации прибегают только в случае рецидива.

Пока я сижу дома, стараюсь особо никуда не ходить. Мне нельзя болеть, переохлаждаться, перегреваться. Нужно подождать хотя бы год, чтобы организм окреп. Сейчас я учусь, получаю новую специальность – Web-разработчик. С моей инвалидностью на прежнюю работу не возьмут, да и простудиться на ней легко, а мне нельзя. Остаётся только дистанционная работа.

После болезни рычаги в голове перевернулись. Отношение к другим больным поменялось. Я сам все пережил и теперь знаю, через что люди проходят. Жизнь иногда может сыграть злую шутку. С деньгами сейчас непросто, потому что не работаю, а пенсия маленькая, но стараюсь перечислять деньги тем, кто в этом нуждается.

Мне самому помогли люди. Когда на 5 курсе химии в больнице закончились препараты, пришлось идти в платную клинику. Последние два курса химии я был вынужден пройти платно. На лечение мне нужно было немного, всего 50 тысяч рублей, но на тот момент их не было. Я обратился в инстаграме к людям за помощью, и нужную сумму люди собрали за день.

Что бы я посоветовал людям, которые столкнулись с онкологией:

Если диагноз поставлен, нужно не опускать руки и держать себя в тонусе, не терять позитива. Силы для химиотерапии точно нужны. Верьте, что вы поправитесь, лечение пройдёт хорошо, ремиссия наступит и будет бессрочной. Держите хвост пистолетом.

Некоторые начинают думать: за что, почему я? У меня тоже всплывали такие вопросы, но они были тогда, когда не было понятно, что со мной. А когда диагноз поставили, то я смирился: ну есть, значит, есть. Хотя бы известно, что это. Когда узнал, что у меня онкология, даже начал снимать шуточные видео про онкологию в Инстаграме.

История 4. Ираида, 65 лет, фермер, Архангельск

Рак у меня обнаружили в 2013 году. Упустила время, – онкология была уже на 3-ей стадии. У меня было большое хозяйство. Всю жизнь крутилась, как могла, муж и дети помогали. Весной начались посадки, нужно было достать картофель из погреба. Вместе с мужем все вытащили, после чего началось сильное кровотечение.

До этого чувствовала небольшое недомогание, но я всё списывала на повышенное давление. Когда обратилась в больницу из-за кровотечения, врачи сказали, что у меня онкология минимум второй стадии. Позже поставили диагноз «плоскоклеточный рак шейки матки 3в стадии».

Мне никто не говорил, что рак может появиться из-за наследственности. У мамы была онкология в 47 лет, но о раке мы не разговаривали. Это неправильно. Если бы она предупредила, что у меня может быть рак, я бы внимательнее относилась к своему здоровью и чаще посещала бы гинеколога. Онкология развивалась шесть лет, – примерно с того момента, когда я перестала ходить к гинекологу. Я всегда была здоровой и сильной физически. Никогда не приходило в голову, что у меня может быть рак.

После того, как я узнала о своём диагнозе, я засела в интернет, чтобы о нём всё выяснить. Сама я живу в районе, поэтому меня направили лечиться в Архангельск. Когда я приехала, врачи сказали, что операцию сделать не смогут, потому что метастазы пошли уже в лимфоузлы. Назначили химиотерапию и лучевую.

Я была готова ко всему. На тот момент мне было 58 лет, трое детей с квартирами и машинами, внуки. Дал мне Господь 58 здоровых лет, спасибо на этом. Некоторые часто болеют, а я долгое время ничем не болела. Для себя решила, что буду потихоньку умирать. Однако была готова и вылечиться. Отдала всё на волю Бога, после чего успокоилась.

Но тут начались проблемы с внуками. То у одного что-то, то у другого. Тогда я поняла, что умирать мне нельзя. Стала молиться: «Господи, ну зачем я там тебе нужна? Дай мне ещё немного времени». Наверное, Бог меня услышал.

Когда я заболела, вся семья растерялась, потому что они привыкли к тому, что всё держится на мне. Дед смотрел на меня со слезами, у дочери была истерика… Я сказала им прекратить плакать и попросила, чтобы они ко мне не приезжали, пока я лечусь в больнице. На мой взгляд, в такой ситуации родственники – это слабое звено. Что они могут сделать? Жалеть? Но этим они не помогут закрепиться за эту жизнь. Нужно это делать самому. Это родственников нужно пожалеть, потому что ты уходишь, а они остаются. Я многое прошла. У меня не первый брак, троих детей я вырастила в 90-е годы. Характер у меня выработался. Но люди бывают разные. Другим, возможно, нужна поддержка. Некоторые не привыкли бороться, поэтому им было тяжелее. Мне пришлось саму себя брать в руки.

В больнице 45 дней пролежала на облучении. Мне дали максимальную дозу, – сколько можно по возрасту. Врачи сказали, что, если выдержу – буду жить. Стадия рака была 3в, почти четвёртая. Я послушно лечилась, делала всё, что необходимо. Почему-то у меня была уверенность в том, что я выживу, хотя насмотрелась я в онкоцентре всякого…

Был страх перед внутренним облучением. Но там такие опытные врачи работают, просто асы! Химиотерапию я перенесла хорошо за счет того, что никаких проблем со здоровьем у меня до этого не было. Всю жизнь не пью и не курю.

Но самое сложное для меня были даже не процедуры, а питание в больнице. Я привыкла питаться натуральными продуктами, а в Архангельске у меня нет знакомых, которые могли бы приносить еду в больницу. Обходилась столовой. Еду, которую давали в больнице, мой организм категорически не принимал. Питалась только яблоками, кусочками хлеба с маслом и сыром и немного кашей. От такого питания у меня начал резко падать гемоглобин. Но потом я узнала о кафе для врачей, где вкусно готовили. Немного дороговато, правда. Я похудела на 35 килограмм. До этого я была крупной, весила больше 100 килограмм, а после больницы кожа на мне висела.

Рак – сложная болезнь. Хорошо, что я разобралась во всех терминах. Врачу легче, если пациенты приходят и задают конкретные вопросы. Не нужно на врача каждый раз смотреть с открытым ртом и просить, чтобы он все объяснил. У онкологов очень большая нагрузка, по крайней мере, в Архангельске. Каждому объяснить такие сложные вещи просто не по силам.

Моим лечащим врачом была худенькая, маленькая девочка лет 25. Но она оказалась такой внимательной! Меня нужно было облучать в разных местах, и она все это определяла очень точно. Своему врачу, Ольге Витальевне, я бесконечно благодарна. Российских врачей и медицину нашу часто ругают, но за всё время я не встретила никого, кто бы мне в чём-то отказал.

Мне повезло, потому что у меня все пошло по оптимистичному сценарию. Опухоль уменьшилась, восьмой год она держится на одном уровне, рецидива, к счастью, не было.

Сейчас мой диагноз – миома. В ситуации, где выживает примерно 25%, я попала в счастливый процент. Живу дальше. Два моих внука уже оканчивают бакалавриат, родились ещё один внук и внучка, один скоро женится. Все идет своим чередом.

Болезнь меня очень изменила. Я надеялась на вторую стадию и операцию, но оказалась третья, химия и лучевая. Мир увидела совсем по-другому. Даже с зятем своим помирилась. Все распри ушли в прошлое.

Когда у тебя рак, над головой как будто висит меч. Начинаешь думать, что надо делать все сегодня, потому что завтра можно не успеть. Все то, что не успел в жизни, стараешься доделать. Каждый день просыпаюсь, вижу солнце и радуюсь. Красота мира, взаимосвязь с природы и человека, раскрылась. Пришло восприятие Бога и целесообразности всего им созданного. Вот это дерево для того, чтобы построить дом, а это дерево для того, чтобы ты заготовил дрова, тысячелистник нужен для желудка… Любая травка создана для человека. По образованию я биолог и понимаю, что сам по себе организм не может существовать. Белок не может сам по себе стать живым. Наконец-то пришло умиротворение той жизнью, которую мне подарили.

Что бы я посоветовала людям, которые столкнулись с онкологией:

Узнайте, есть ли у вас наследственная предрасположенность к онкологии. Если окажется, то есть, чаще проходите медицинские обследования. Мне никто не говорил, что онкология может передаваться другому поколению. Если бы моя мама, у которой был рак, меня предупредила о том, что меня он тоже может коснуться, я была бы более внимательной и чаще ходила бы к гинекологу.

История 5. Елена, 39 лет, предприниматель, Магнитогорск

В 2019 году, 15 марта, я проснулась ночью и почувствовала шишку в груди. Утром позвонила в больницу и записалась на маммографию. Поскольку эта процедура зависит от цикла, её мне назначили только на десятый день. Все эти 10 дней я сильно паниковала: было предчувствие, что у меня рак.

Прошла обследование. По снимку было непонятно, онкология это или нет, мне назначили узи. Врач-узист сказал, что нужна срочная консультация онколога. Я пришла на приём, у меня взяли пункцию, которая показала злокачественное новообразование. При этом в онкодиспансере результаты повторной биопсии не определили онкологию.

Всё это время я болталась между небом и землёй: сначала мне сообщили, что у меня рак, потом, – нет… Врачи сказали, что нужно оперироваться в любом случае, – удалить опухоль.

В больницу я ложилась с уверенностью, что у меня рака нет: просто сделают резекцию груди, удалят новообразование и отпустят. Однако онколог, заведующий отделением, сказал, что биопсия может быть неинформативной, так как при заборе анализе раковые клетки можно не зацепить. Он пояснил, что, возможно, будет проведена мастэктомия, то есть полное удаление груди. Врач спросил, согласна ли я на эту операцию? Я ответила «да». Разве может быть как-то иначе? Он ответил, что некоторые женщины не соглашаются. Сначала я не хотела никого грузить своими проблемами, и три недели вообще никому ничего не говорила, – не хотела пугать близких.

У меня была палата 60+. Меня поддержали женщины по палате, которые через это уже прошли. Тогда я поняла, что рак груди – это не приговор. До этого я начиталась разных статей в интернете и уже приготовилась умирать. Меня очень поддержала моя семья. Родители, моя сестра, дочь. Я боялась, что дочь останется одна, потому что её папа умер. Со мной рядом был мой любимый человек, который проходил со мной все трудности. Это моя опора и поддержка.

Во время операции сначала сделали местный наркоз и убрали опухоль. Пока я лежала на хирургическом столе, провели экспресс-тест, который подтвердил рак второй стадии. После этого мне сделали вторую операцию и полностью удалили грудь. Всего больнице я провела 3 недели.

Я прошла 8 курсов химиотерапии. Внешние изменения меня сильно не пугали, – я была к этому готова. Видела, что многие с этим живут: главное, выздороветь. Самым тяжелым был второй курс химии. Так выворачивало кости, что хотелось на стену лезть. Мне ставили обезболивающее. Очень сильная боль. Правда, она длится всего один-два дня. После этого я себя стала настраивать, что боль будет временной. Сейчас химию я переношу гораздо легче. Возможно, организм уже привык.  Ближайшие полгода мне нужно будет проходить противоопухолевую терапию, после будет лучевая. Лечение у меня длится очень долго, но я уже привыкла и влилась в это всё, хотя сначала это, конечно, изматывало.

Химиотерапия длится неделю, следующую неделю я отдыхаю, потом я снова иду в поликлинику, беру направления на анализы, сдаю их и все по новой. Бесконечный поход по больницам.

Иногда я отвлекаюсь и забываю о том, что болею. Стараюсь не думать о плохом. Хотя понимаю, что со всем этим мне жить до конца. Полного исцеления всё равно не бывает. Когда закончу лечение, в течение 5 лет нужно будет пить гормональные препараты. После этого каждые 3 месяца посещать онколога.

У меня свой цветочный магазин. Я очень активный человек, но из-за болезни оказалась дома. Сначала сильно угнетала собственная беспомощность, но постепенно я начала двигаться, разрабатывать руку, и состояние улучшилось.

Правда, после химии на некоторые вещи стала возникать неадекватная реакция – слезы. Если я раньше могла за себя постоять, то сейчас, когда что-то не получается, у меня начинается паника, – я плачу. Такая реакция была после посещения врача в поликлинике, – было неприятно столкнуться с пофигизмом. Пришлось даже маму просить сходить за меня в больницу. В результате история с оформлением инвалидности затянулась на полгода. Мне дали вторую группу.

Это бред, что в России не лечат онкологию. Если человек настроен лечиться, то он выздоровеет. Протоколы лечения онкологии везде одинаковые. В нашем городе прекрасный онкодиспансер. Всех лечат, всегда есть лекарства. Не нужно думать, что если вас нет денег на лечение за границей, то вы умрёте. Это не так.

Когда я лежала в больнице, то общалась с женщиной, которая ездила лечиться в Израиль, а потом проходила химиотерапию в Магнитогорске. Она сказала, что различия только в бытовых условиях. Но разве важен быт в этом вопросе? Мне неважно, рядом со мной находится туалет на одну или две палаты. Я думаю, что если мне суждено победить онкологию, то я вылечусь и в России.

Что бы я посоветовала людям, которые столкнулись с онкологией:

Самостоятельно не изучать информацию о своём заболевании. Не читать форумы врачей, статистику и т.д. Если углубиться во всё это, можно настроить себя на смерть. Нужно дождаться встречи с онкологом, который назначит лечение. Главное, не сдаваться и не опускать руки. Сама строго выполняю рекомендации врачей и с большим уважением отношусь к нашим онкологам. Я поражена тем, как они относятся к нам, онкобольным: по-доброму, по-человечески.

Настраивайтесь, что будет трудно, но вы со всем справитесь. Боль после операции будет временной, тошнота после химии тоже пройдёт. Всегда нужно брать примеры с людей, которые настроены позитивно и не подпускать к себе пессимистов (в том же онкодиспансере). Оптимисты – самые сильные люди.

История 6. Александра, 27 лет, фрилансер, Екатеринбург

Мой молодой человек (сейчас уже муж) четыре года назад нашёл у меня шишку в груди. После этого я пошла в платную клинику. В интернете прочитала, что, возможно, у меня фиброаденома, потому что для моего возраста онкология нетипична. На тот момент мне было 23 года. Врач предложил сдать анализы в онкологическом диспансере и сделать операцию, – вырезать новообразование. Но я человек-трус, поэтому на операцию не ложилась в течение 4 месяцев. В то время я ещё сломала руку, и мне было не до этого.

Через какое-то время у меня заболела подмышка, и я снова решила пойти в онкоцентр. К тому моменту уже понимала, что со здоровьем что-то не так. У меня взяли пункцию из подмышки и сказали прийти через неделю. Когда я пришла в больницу, онколог спросил, с кем я пришла. Я ответила, что с подругой. Врач он сказал, что у меня в подмышке метастазы. Вот тогда я испугалась.

К этой информации меня никак не подготовили. Просто сказали, что у меня метастазы и назначили ещё одну биопсию. Это был шок. Я не понимала, что происходит. Сразу подумала, если у меня рак, то это смерть и гроб. Можно покупать место на кладбище. Всё это усугублялось тем, что диагноз мне сообщили прямо в день рождение моей мамы, которая ждала меня из больницы. В этот же день я ей обо всем рассказала. Естественно, у неё тоже был шок. Она сильно переживала. Возможно, даже больше, чем я. Мой молодой человек тоже сразу обо всём узнал. Сразу сорвался с работы и приехал ко мне. Моя лучшая подруга всё знала, так как была со мной рядом.

Молодому человеку я сразу сказала: «Я прекрасно понимаю своё будущее состояние. Я буду лысой, возможно, сильно худой или, наоборот, толстой. У меня не будет половины груди. Поэтому я тебя не держу». Но он ответил, что не может меня бросить, – это бред.

Спустя какое-то время я немного успокоилась и поняла, что мой диагноз – не ошибка и надо лечиться. Мне поставили стадию 3а. В течение двух недель меня полностью обследовали на наличие отдалённых метастаз, размер опухоли и вторичных образований. К счастью, отдалённых метастаз не было. После этого меня сразу отправили на химиотерапию.

До всей этой истории у меня было много стрессов. Тремя годами ранее умер отец, с которым были сложные отношения. Долгое время я винила себя: не смогла с ним попрощаться, потому что на тот момент была за границей. У меня был ненормированный график, часто работала по ночам. Я была анкетным менеджером в гостинице. Таскала тяжести, часто билась об углы. Домой приходила без задних ног и валилась на кровать. Не знаю, что именно послужило причиной моей болезни. Возможно, всё вместе. Генетической склонности к онкологии у меня нет. Я сдавала специальный анализ, чтобы это выяснить. Рак был приобретенным.

Лечение заняло около 9 месяцев. У меня было 8 курсов химии, после этого операция и лучевая терапия. Мне сделали ластэктомию, то есть удалили только опухоль. Химиотерапия подействовала настолько хорошо, что после четвертого курса опухоль полностью исчезла. Её даже не было видно на узи. Новообразования в лимфоузлах тоже ушло.

Опухоль была очень агрессивной, но плюс в том, что такая онкология хорошо поддаётся лечению. После химии я прошла КТ, МРТ с контрактом, сделала кучу узи, чтобы убедиться, что онкология полностью ушла. Остался только рубец. В результате онколог принял решение просто удалить место, где была опухоль, 3 сантиметра в глубину и лимфозлы в подмышке. Поэтому мне частично оставили грудь, в том числе сосок.

Первый год не было видно разницы между здоровой и больной грудью. Долго сохранялась припухлость после операции, – ожог после лучевой терапии проходит долго. Сейчас, конечно, видна разница. Если до операции у меня был примерно 3-4 размер груди, то сейчас одна грудь 4-го, а вторая примерно 1,5-2 размера. Их я зову китайскими сёстрами. Планирую сделать косметическую операцию. Правда, пока не очень хочется ложиться под нож. А вот мужу не принципиально, какая у меня грудь. Страшнее всего было идти на первую химиотерапию. С утра у меня взяли анализы и сказали «лежи, жди». Меня положили в двухместную палату с девушкой, у которой был рецидив после первой стадии. У меня была третья стадия, и я лежала и думала, как я вообще здесь оказалась? Как я до такого докатилась? Мне было дико страшно, потому что я не знала, что будет, и как всё это перенесу. Есть стереотип, что во время химиотерапии постоянно блюешь, худеешь до костей и т.д. Но это все не так. По крайней мере, в большинстве случаев.

Когда мне поставили химию, я успокоилась. Процедура заняла несколько часов. У всех по-разному, но у меня первая химия длилась 4 часа. Плохо было первые несколько дней, но всё оказалось не так страшно. Мне попался хороший врач-химиотерапевт, которая посоветовала купить препараты, чтобы не тошнило, а печень оставалась в хорошем состоянии. За время химиотерапии меня даже ни разу не вырвало.

Как-то раз журналист меня спросила, на что похожа химиотерапия? Я ответила, что на тяжелое похмелье. Штормит, болит голова, но это проходит. Если у человека до этого было со здоровьем все в порядке, то химия переносится терпимо.

Было обидно, когда выпали волосы. До последнего кажется, что у всех волосы выпадут после химии, но не у меня. Под конец четвертого курса волосы выпали везде. Меня побрил мой молодой человек, сказав, мол, когда я ещё голову побрею. С новой прической я постепенно смирилась. Крутила платки, купила розовый парик. Развлекалась, как могла.

Я понимала (ладно, хотела верить), что химии в моей жизни больше не будет, поэтому терпела. Ещё мне никогда не делали операцию под наркозом, поэтому наркоза я тоже боялась. А вдруг я проснусь во время операции или что-то пойдёт не так? Ещё начиталась всякой фигни о том, что отказывают руки и ноги. На самом же деле после операции рукой я двигала более-менее нормально, кистью шевелила. Без казусов, правда, не обошлось. У меня немаленький вес, и, видимо, во время операции меня как-то не так переложили на каталку, зажав нерв, поэтому у меня болела нога. Сначала она горела огнём, а потом онемела и перестала что-либо чувствовать. Полностью я её не чувствую до сих пор. Наверное, это было самое неприятное.

Через две недели меня благополучно выписали из больницы, сказав, что надо ходить в бассейн и развивать руку. Если руку не разрабатывать, после операции она может повиснуть. Такое иногда бывает. Было страшно, потому что рука была правой, поэтому я послушно следовала всем рекомендациям и ходила в бассейн. Два-три раза в неделю я плавала. Больше не стала, потому что лучевая терапия действует на лейкоциты, а если они падают, то, значит, и иммунитет тоже. А в бассейне можно подхватить ОРВИ, грибок или дерматит, – лучше этого избегать.

О моём диагнозе, кроме мамы и нескольких молодых родственников, никто не знал. Бабушкам и дедушкам я решила ничего не говорить, потому что они в возрасте и лишние стрессы им не нужны.

С друзьями оказалось сложнее, потому что болезнь мне показала, кто мне друг, а кто нет. Большинство просто отсеялось. Я никого не обвиняю, потому что некоторые боятся людей, у кого произошло что-то подобное. Спустя месяц после того, как я узнала о своей болезни, я сделала пост в соцсетях о том, что я не пропала, а заболела. После этого кто-то перестал общаться, а кто-то, наоборот, откликнулся.

Я считаю, что болезнь мне пошла на пользу, как ни странно. Раньше я очень сильно переживала из-за всего подряд, была очень ответственной. А после того, как вылечилась, меня отпустила ситуация с отцом. Я перестала себя винить. Поняла, что есть люди, за которых стоит держаться, а есть те, за кого переживать не стоит, а если что-то не получается, то это не конец света. Я живая, с руками, ногами, не голодаю и не страдаю. Всё в моей жизни хорошо.  Болезнь поставила голову на место.

Теперь больше радуюсь жизни. Раньше я поднимала голову и видела небо. А сейчас гляжу вверх и говорю себе: «Вау, это же небо! Оно такое классное!» Начала ценить жизнь. Я люблю путешествовать, вкусную еду, различные ощущения. Не понимаю людей, которые из-за любви режут себе вены. Серьезно? Как можно настолько бездарно распоряжаться своей жизнью?

Что бы я посоветовала людям, которые столкнулись с онкологией:

Никогда не думать о том, что можно умереть из-за онкологии. Нужно просто лечиться и стараться замечать больше позитивного. Конечно, это сложно, потому что все говорят о том, что это смертельная болезнь. Да, это так. Грипп тоже может быть смертельным. Если человека собьёт машина, то это тоже может привести к смерти. Понимаю, что бывает всякое. Некоторые расстаются с партнёрами, потому что те не могут выдержать испытание болезнью, не у всех есть деньги, чтобы покупать хорошие лекарства… Но даже если поставили четвёртую стадию, всегда есть то, за что стоит бороться. Есть близкие, которым будет плохо без вас, есть любимое дело. Не может быть такого, что ничего нет. Эта болезнь для чего-то дана: может, о чем-то подумать, что-то осознать. Я благодарна своей болезни за то, что она у меня была, потому что на тот момент мне это было нужно.