Текст книги "Тридцать четыре холостяка или Дневники народной свахи (СИ)"
Автор книги: Ксения Лестова
Соавторы: Лидия Чайка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Да, пожалуйста, – с благодарностью кивнула и указала рукой на посуду, – Будь добр, отнеси это в столовую и расставь на столе. Скоро, наверное, Черномор с Бериславой приедут.
Мужчина еле заметно кивнул и направился в столовую.
Надо бы из погреба медовуху достать и квас… а там крыса с котом милуются. Фуэ. Меня аж передернуло. Но хочешь – не хочешь, а идти надо. Да и соленья достать не мешало бы. Сразу я, конечно, все не унесу, так что пару раз голубкам придется помешать.
Осторожно спустившись в погреб, я услышала тихое шушуканье за бочкой с квашеной капустой. Осторожно подошла к ней вплотную и нависла сверху, прислушиваясь.
– А он чего? – послышался писк Аглаи.
– Стоит и смотрит, – а это голос рыжего.
– И она не видела? – ахнула крыса.
– Не-а, – буркнул кошак. – Я ему по ноге когтями и прошелся.
– А он? – с придыханием спросила Аглая.
– Даже не вскрикнул, – печально произнес кот-ученый. – Не выдал своего присутствия.
– Кхем, – решила я заявить о себе.
– Ой, – пискнула крыска.
– Твою ж… – зашипел кот. – Чего ты пугаешь-то!
– Да я за медовухой пришла, а тут вы шушукаетесь, про какие-то подглядывания говорите. Кстати, это кто там за кем подглядывал? – задав этот вопрос, я как-то не ожидала, что кот начнет нервно скрести лапой пол, а крыса с писком «пойду, погуляю» прошмыгнет мимо меня.
– Да так, – неопределенно начал кот, – был один случай, давно…
– Ладно, – я махнула рукой, – не хочешь, не говори.
Я выпрямилась и, взяв в руки приличный бочонок с медовушкой, поплелась наверх. Тяжелый, зараза, бочонок этот.
– Давай его сюда, – произнесли голосом Светозара совсем рядом. Хм, неужели он так быстро справился с сервировкой стола?
Меня бесцеремонно схватили за руку и почти что силой заставили вылезти из погреба. Сам богатырь спустился вниз и принялся извлекать на свет бочонки с квасом и медовухой.
– Блюдо для солений не подашь? – между делом бросил мужчина.
Мельком заглянув в столовую, отметила, что Светик так до конца и не исполнил моей просьбы: посуду на стол водрузил, а расставить ее не удосужился. Недовольно хмыкнув себе под нос, подошла к буфету и достала три глубоких блюда, предназначенных специально для солений. С одной стороны и хорошо, что друг бросил все и пришел мне помогать таскать эти тяжести. Мне ведь еще надо наколдовать гречку с мясом, а также малиновый и капустный пироги каждого по паре. И да, я ведь еще про солянку чуть не забыла.
Примерно через полчаса с помощью Светозара мне удалось довести до ума сервировку стола, а также, используя скатерть-самобранку воплотить задуманные кушанья в жизнь. Эх, какая же это полезная и незаменимая вещь!
В это время все богатыри собрались во дворе, чтобы встретить молодых, как подобает. Я же не хотела учавствовать в свадебной суете и наблюдала со стороны. Мне их традиции не известны, но тем не менее интересны. Все-таки, как у них тут свадьбы проходят? Может, они после этого вообще неделю пьют, а я и не в курсе? А еще я сегодня заметила, что Светик с остальными богатырями на границу с Замухрынью не поехал да и нечисть ловить тоже не отправился. Значит, все это время в тереме был или во внутреннем дворе находился? Как-то я упустила этот момент…
– Молодые едут! – прогрохотал голос Любозара.
Богатыри дружно закричали какие-то поздравления, и Черномор с Бериславой въехали во двор в открытой карете, запряженной тройкой белоснежных лошадей. На Бериславе был надет белый сарафан с вышитым жемчугом узором и довольно приличных размеров кокошник – тоже весь расшитый мелкими жемчужинами. Как по мне, так слишком блескуче. Я бы так разряжаться не стала… Хотя о чем я думаю? Я вообще-то замуж не собираюсь.
Молодые вошли в дом, и за ними вошли все остальные. Направились, само собой, в столовую. Расселись по своим местам и набросились на еще горячую еду. Я, как всегда, оказалась сидящей возле Светозара. Как сговорились все – позанимали места и оставили только одно свободное с правой стороны от светловолосого богатыря. Черномор принялся рассказывать о своей поездке в Красноград вместе с Бериславой – та краснела и хлопала смущенно глазками. Я старалась сидеть тихо и не высовываться, только пирог с мясом да квас поочередно в рот отправляла. В итоге пропустила тот момент, когда богатыри основательно захмелели и стали распевать неровным хором походные песенки. Кот наклюкался валерьянки и пошел в очередной раз выяснять отношения с Аглаей. Правда, на этот раз я была за него спокойна.
– Хорошо идет, – донесся до меня голос Любозара, который залпом осушил очередную кружку с медовушкой.
– А уж с пирогом с капустой… – довольно пробурчал Божеслав.
– А расскажи-ка нам Светозар, – хмельным голосом произнес Вострогор, – когда ты в последний раз с девицей был?
Я напряглась и пристально посмотрела на Светика. Тот опрокинул в себя кружку с медовухой и стал рассказывать… Вот ведь… Как им хмель языки развязал! Да я пока он говорил, сидела и краснела. Причем не от злости, а от смущения! А все потому, что нечего при мне такие вещи обсуждать… да еще и в деталях! Берислава тоже напряглась и косо поглядывала на Черномора. Когда Светик закончил свой рассказ и я вздохнула с облегчением, голос подал Смеян:
– А ты, Сивер, – спросил он беловолосого богатыря, – когда последний раз девку на сеновал звал?
У-у-у, я приложила ладони к ушам и прикрыла глаза. Все! Никакой им медовушки! Пускай пустой чай и воду пьют…
Меня кто-то дернул за рукав и я, повернув голову, увидела бледное лицо Бериславы. Осторожно встав со скамьи, последовала за ней на второй этаж. Она остановилась посередине коридора и тихо стала говорить.
– Ты это, Аленка, – неуверенно начала она, – все свободные тазы подготовь, ночь будет долгой.
– Ты о чем? – не поняла сразу я.
– Они много медовухи выпили, – женщина слегка качнула головой. – Плохо им будет.
И тут до меня дошла все масштабность катастрофы. Их тридцать четыре, а нас две! И им всем (кому-то больше, кому-то меньше) скоро станет плохо! А что с ними под утро будет?
– Мама, – пискнула я и пулей полетела на кухню.
Берислава осталась на втором этаже подготавливать комнаты. Кто-то ведь может и не дойти до нужной кровати…
Влетев в кухню, стала собирать все подходящие для очистительных процедур тазики. И вскоре на небольшом столе стояла горка из четырнадцати небольших тазиков. Мало. Но больше мне пожертвовать было нечем. Да и не успела я своих неудавшихся женихов спросить, были ли они в деревне… Вдруг кто-то еще скоро свадьбу играть будет, а я опять не в курсе! Отбросив эту не очень уместную сейчас мысль, я потащила часть тазиков на второй этаж.
С этими подготовками к неизбежному незаметно для меня и Бериславы наступила ночь. Богатыри стали постепенно, шатаясь и громко икая, расползаться по своим комнатам. Кто-то остался лежать в сенях. Некоторые заснули прямо за столом. Любозар с трудом стоял на ногах, но все-таки смог дотащить Светозара до его комнаты, хотя тот рьяно сопротивлялся и рвался к какой-то там нимфе на речку. Я скрипела зубами, помогая Любозару стянуть с богатыря сапоги. Берислава с трудом довела Черномора до их (уже общей) спальни и водрузила его довольно немаленькую фигуру на кровать.
– Плохо-о-о! – раздался первый жалобный вой, и я, схватив один из стоящих на полу возле лестницы тазиков, помчалась на помощь страждущему. Им оказался Баян – любитель анекдотов. Он полулежал на своей кровати и еле сдерживал рвотные позывы. Я сунула ему в дрожащие руки тазик и помчалась дальше.
– Че-е-ерт… – раздалось из соседней комнаты – там, кажется, Микула живет.
Выскочила в коридор, схватила еще один тазик и помчалась к очередному «больному».
Тот сидел на полу и теребил кончик своей небольшой косы.
– У-у-у… – завыл богатырь со светлыми волосами и гладко выбритым лицом – на вид ему было около двадцати пяти.
– Ты чего? – я поставила возле него тазик.
– Поспорил с Купало, – стал заплетаясь говорить мужчина, – что отрежу косу на половину.
– И? – нахмурилась я.
– Ну, я и отрезал, – тот не прекращал теребить свои заплетенные в косу волосы.
– А чего воешь тогда? – я присела рядом с ним на корточки.
– А теперь осознал! – он качнул головой и чуть было не завалился на пол. Я вовремя успела его придержать и с горем пополам водрузила мужчину на кровать. Тот, как только коснулся лицом подушки, сразу звучно захрапел.
Тазик решила не убирать, а наоборот, пододвинула поближе к кровати.
– Ко-о-от! – дурным голосом взревел Светозар и по звукам, кажется, попытался выйти из своей комнаты.
Я пулей выскочила в коридор и направилась к его комнате. Он стоял в проходе и пытался отпихнуть от себя Славика.
– Ко-о-от! – снова рыкнул светловолосый богатырь с недельной щетиной. – Иди сюда кошка драная!
– Он кот, – поправил друга Родослав.
– Да какая разница! – зарычал Светик.
Я постояла немного, посмотрела на этот небольшой спектакль и пошла звать Любозара. Вместе со Славиком они нашего буйного уложить смогут, а вот мне туда лучше не соваться.
Примерно в таком ритме у нас и прошла вся ночь.
Берислава носилась с тазиками от комнаты к комнате, и я от нее не отставала. Естественно, и речи не могло идти о том, чтобы мои «женихи» направили свои ноги в деревню на поиски невест. Значит, сие важное действо отменялось минимум на день.
На утро богатыри выглядели помятыми, и лица их отдавали знатной зеленцой. Приготовив им очередную кашу на воде, я с интересом заметила, что они не стали воротить носы, а с приличным аппетитом все съели. Вот тебе и похмелье… Не стоило даже удивляться, что весь день они у меня как шелковые ходили.
Глава 6
В которой Аленушка знакомится с банником и шарахается от царевича
Сегодня чистый четверг. Я про что-то подобное, кажется, слышала еще в своем мире. Но не суть. Вострогор и Любозар отправились топить баньку, а я еще возилась с хозяйством. Светика после обеда куда-то снесло… догадываюсь, что опять на речку. В последнее время, он повадился рыбу ловить специально на ужин. Говорит, вкусно у меня запеченный карп получается (хотя готовила я его всего один раз и при помощи волшебной скатерки). Тимофей на это довольно улыбается и идет за ним. И сам поест, и любимой подарок сделает. Вообще, ученый кошак нашей крыске стал много чего дарить и стихи посвящать. Вот и рыбу он ей тоже носит. Когда приходит, они вместе ее съедают (прямо так, сырую). Счастливые! А мне вот за что такое наказание в виде каждодневной готовки ужина без пользования скатертью-самобранкой? Накормить ужином тридцать три (Черномор уже не считается) мужика – это, между прочим, огромный труд, который выкачивает из меня много больше сил, чем та волшебная и полюбившаяся мне вещица, что украшает свол в столовой.
Я потихоньку начала подготавливать все к легкому ужину. Решила для затравки червячка подать что-нибудь легкое. Они же кушать и до, и после баньки будут. Ну, после помывки, конечно, побольше, так что в основном на ужин будут овощи, соленья и квас. Решила диетой «тюремной» их больше не мучить. Можно еще рыбные котлеты и картофельное пюре приготовить. Рыбку Светик сам будет чистить. Думаю, он не будет возражать. А возразит, так пригрожу сватовством. Он от потенциальных невест давно шарахается.
Из сеней послышалась отборная ругань Славика с… не помню его имени. Богатыри не могли решить между собой, кому первому выпадет привилегия дрова рубить. Слава богу, они далеко находились, поэтому мои маленькие ушки не расслышали настоящего красноградского мата. Черномор с Бериславой уехали в Красноград (погулять по граду им приспичило, видите ли), так что следить за мужиками приходится мне одной. В хозяйственном плане, естественно. Я только просьбы раздаю, а так… бесхозные они делают, что хотят.
– Банька, считай, готова скоро будет, – на кухню вошли Вострогор и Любозар. Последний и обращался ко мне. – Аленка, пойдешь первой, а мы уж как-нибудь разберемся.
– Хорошо, – кивнула. – Вы там Светика не видели случайно? А то я после бани не горю желанием рыбу чистить…
– Меня кто-то звал? – раздалось в дверях. – Ален, принимай рыбу. Кстати, я ее уже почистил.
– И когда только успел? – хохотнул Любозар. – Аленка, ты на него хорошо влияешь.
– Давай ее сюда, – сказала я, указывая на большую разделочную доску, лежащую на столе, – сейчас запекать будем. – Фиг с ними, с котлетами…
Светозар притащил несколько рыбин и водрузил их на стол. Решила головы и хвосты на уху пустить. Тимофей и Аглая меня долго уговаривали дать им хоть что-нибудь, но я не поддалась, взамен пообещав им налить отдельно ухи. Только успела порезать и закинуть рыбу в печку, в дверях раздался громом бас Вострогора.
– Аленушка, банька-то почти готова, – наблюдая за моим хлопотным занятием, богатырь осведомился: – Тебе как, погорячее? Если просто помыться планируешь, то сейчас иди.
– Ох, спасибо, – ответила я, закидывая последний котелок в печку. – Я сейчас пойду.
Быстренько ополоснув руки, сбегала к себе наверх за чистой одеждой и полотенцем. Уже у выхода во внутренний двор мне в голову пришла запоздалая мысль.
– Светик, – позвала я, возвратившись на кухню, – убери, пожалуйста, головы и хвосты в подпол.
– Уже убрал, – отозвался тот, поднимаясь из-под пола, – ты иди, не беспокойся.
Вот ведь хозяюшка, подумала я, направляясь во внутренний двор. Жених завидный… Эх, кому-то это сокровище достанется? Ладно, об этом потом подумаю – сейчас меня больше банька заботит. Я наконец-то нормально помоюсь!
Кстати, в богатырской бане я еще ни разу не была. Только тот раз, когда за местным шампунем заходила в предбанник. Но это не в счет. Поднявшись на крыльцо, я вошла внутрь. Где бы здесь найти замок или щеколду какую, а то, мало ли, нагрянет кто? Внимательно осмотрев дверь, нашла небольшой засов, тут же заперла дверь и стала раздеваться.
Температура в бане стояла та, что надо. Надо не забыть помыть голову. Зубы в тереме почищу. Щетки у них, правда, тут какие-то странные, но отдаленно напоминают наши. Подобие пасты выполняет специальный порошок. По началу я думала, что и мыла у них тут нет, ан нет. Оказалось, что есть – самое настоящее мыло. На стене в предбаннике обнаружилось несколько торчащих гвоздиков, выполняющих роль крючков. Повесила на них одежду и вошла в парилку.
– Ну, наконец-то, Аленушка, – проскрипел из-за печи чей-то голос. – Вот мы и встретились. Богатыри столько о тебе говорили.
– Кто здесь? – испуганно заозиралась я.
– Я банник, – снова раздался тот же голос. – Да ты вниз посмотри!
Я глянула себе под ноги и увидела небольшое существо, отдаленно напоминающее человека (точнее, дедка). У него была неестественного сероватого цвета кожа и из одежды имелась только какая-то непонятная тряпка, которая каким-то чудом держалась на тощих бедрах. Удивительно, но я не заорала и даже не подумала смутиться.
– Ой, – выдавила я, – никогда не видела таких, как вы. Получается, вы типа домового?
– Ну, можно сказать и так, – банник недовольно поморщился. – Странно, что ты меня не испугалась.
– Э-э-э… – я, правда, не знала, что сказать. – Ну, я это… не знаю. А должна была испугаться?
– Возможно, – протянул мой новый знакомый. – Судя по рассказам богатырей, ты не из пугливых. Слышал, ты невесту Черномора от кикимор спасла?
– Это да, – призналась я. И почему все именно этот случай вспоминают? – а вы с богатырями тоже общаетесь?
– Упаси боже! – банник скрестил на груди свои тоненькие ручонки. – Я им вообще стараюсь не попадаться на глаза.
– Почему?
– Да противные они, – поморщился мой собеседник, – злые и вредные.
– Да? А по-моему вы на их счет ошибаетесь, – я пожала плечами. – Они вам что-то сделали плохое?
Банник некоторое время не хотел вообще ничего говорить и все теребил свою реденькую бороденку. Но, вскоре, оттаял и заговорил:
– Только им не рассказывай, – я утвердительно кивнула, и он продолжил: – Вечно эти изверги меня пытаются изгнать из баньки – думают я дух какой нечистый. А только не понимают они, что без меня и баньки не будет. Где это видано, чтобы баня без банника была? Я тебе так скажу, Аленушка: богатыри думают, что прогнали меня. Пускай. Не рассказывай им обо мне, пожалуйста. Какой только дрянью они тут не поливали… даже ведьму из-за моря приглашали. Но я с ней договорился, да и она все понимает. Сейчас, правда, тоже на стенку иногда лезу от этих мужиков. То с медовушки материться да драться начнут, то воды нальют, хоть лодку спускай на воду. А убирают они не чаще, чем раз в месяц. Вот как зловония пойдут, так и посылают сюда Светозара. Нынче они что-то рано веником стали махать. Перед тобой видать им неудобно стало – убрались, не дожидаясь заселения баньки мухами.
– Ого! – у меня дар речи пропал. Ну надо же, какие у меня богатыри, оказывается, грязнули! – Банничек, миленький, бедненький, как же ты все это терпишь?
Он не ответил, а лишь поник – мол, пришлось смириться. Ну уж нет, я такого не потерплю!
– Это надо прекратить! – решительно выдала я. – С этого дня я сама за банькой следить буду.
Старичок на глазах расцвел. Большие голубые глазки заблестели от слез, и их благодарный взор устремился на меня.
– Аленушка, солнышко ты наше, – умилился банник, – как же мы раньше без тебя плохо жили! Слышал от домового, что ты прекрасно хозяйство ведешь, умница ты наша. Ты уж прости, не верил я брату своему, думал – только свахой заделалась. Ты уж прости меня горемычного, чем мне вину свою искупить? – на мгновение банник замолчал, но вскоре засиял, как начищенный ботинок. – О, придумал! Я буду тебе все по баньке докладывать, а домовой – по терему. Чтобы ты знала, где чего во время подладить.
Бедолага, как же его довели. Хорошо еще не придумал кланяться и ножки целовать. Э-э-э… Что он там последнее сказал?
– Стоп, а в тереме еще и домовой есть? – опешила я.
– Конечно, а ты с ним еще не встречалась? – удивился банник. – Еще успеете познакомиться. Ой, что это я тебя все разговорами отвлекаю? Чай попариться, душенька, сюда пришла?
И только сейчас мне стало неуютно от собственной наготы, ведь не одна я тут была. Пусть и дедок банный, но все же…вон, рассматривает меня уже оценивающе с ног до головы.
– Ох, бедная! – наконец, всплеснул ручками банник. – Худая-то какая! Тебя откормить не мешало бы.
Уф, хорошо, что он не озабоченный – мне сразу полегчало. Хотя, чего я гадаю, он ведь банник, можно сказать – это профессия…
– По-моему, вы преувеличиваете… – начала оправдываться я, но банник прервал:
– Не спорь, девонька, – он поднял вверх указательный палец, – я знаю, что говорю. Вон, и цвет кожи у тебя какой-то тусклый. Румянцем у тебя щеки давно пылали? Ну, это я быстро исправлю… березовым веником. Сейчас ты хорошенько пропаришься…
– Да я только помыться! – запротестовала я. – Я богатырям обещала по-быстрому.
– Люди добрые, гляньте-ка на нее! – банник возвел руки к потолку. – Мальчиков-зайчиков пожалела! Да твои богатыри тут по полночи просиживают. Представляешь, они каждый четверг, затапливая печку, говорят "помоемся хорошенько". И каждый раз они уходят отсюда за полночь с бордовыми, как свекла, рожами.
– Эм-м-м… – я только развела руками.
– Давай, милочка, к печке поближе подойди, – банник сделал приглашающий жест. – Не думай ты о богатырях. Они переживут, если ты на часик подольше попаришься.
Я подошла поближе к печке, и меня окутало жаром. Нет, дышать было по-прежнему легко, голова не закружилась, в глазах не потемнело. Мне было очень– очень хорошо. Я чувствовала, как по телу разливается тепло. Оно проникало в тело через кожу и приятно расслабляло мышцы, прогревая их. Вскоре потихоньку стал проступать пот, который уносил из тела всю грязь.
– А теперь, девонька, ложись на скамеечку, – произнес банник. – Вижу, ты уже прогрелась – пора березовым веничком пройтись по твоей спинке.
– Уф, – я неосознанно прикоснулась к спине и ощутила, как кожа накалилась, – жарковато.
– А ты холодненькой водичкой облейся, – посоветовал банник. – Сразу полегчает.
– Хм, – меня одолевали смутные сомнения, – а я не заболею?
– Не-е-е, – махнул рукой банник. – Ты же в бане, а в ней жар, который не даст твоему телу переохладиться.
Аргумент, должна признать. Я ухватила черпак и набрала в него воды из бочки. На счет три выливаю содержимое на себя. Раз, два, три!..
– И-и-и! – завизжала я. И как вода при такой температуре оставалась ледяной?
– Ой, какая неженка, – поморщился банник. – От твоего крика у меня уши заложило. Хорошо, стены толстые, а то сейчас тут была бы толпа разъяренных богатырей. А ну, не отвлекайся! Ложись на живот на лавку.
М-да, совет с холодной водой был однозначно полезным – я хоть немного остудилась. Ложась на скамью, представляла себе Светика во главе всей богатырской мужской семьи, рвущегося в баньку. Бр-р-р, мурашки побежали по спине похлеще, чем от контрастного обливания минуту назад. Задумалась и пропустила момент, когда банник приступил к действию.
– А-а-а! – завопила я от сильного хлесткого удара, – больно-о-о!
– Терпи, девица, – хохотнул банник, – скоро привыкнешь. Зато кожа потом будем мягкая, как у ребенка. Я где-то слышал выражение «красота требует жертв».
Интересно, где он это мог услышать? Ну не в моем мире же? А банник опять прав оказался – вскоре я к венику действительно привыкла. Только жарко очень, поскорее бы опять холодной водичкой облиться.
– Усе! На первый раз хватит, – наконец, смилостивился банник. – Сразу не вставай, чуток полежи.
Благодать. Лежишь себе на лавочке и млеешь. Интересно, а на моей спине останутся следы от веника?
– А ну-ка, бери тазик и наливай водички, – скомандовал банник. – Я тебе спинку потру – сама, чай, не справишься.
– Мне еще голову мыть… – простонала я, отлипая от скамьи.
– Тогда сперва голову помой, – пожал плечами дедок.
Набрала в алюминиевый таз холодной воды, а затем добавила горячей. Кажется, я уже привыкла к отсутствию душа, так как мытье головы с помощью тазика и черпака не вызвало у меня больших затруднений.
Помылась весело и непринужденно. Банник травил разные байки и тер мне спинку, а я откровенно млела. Тепло, водичка (пусть и из тазика) и веселая компания банника – что еще для счастья надо? Теперь только бы никому про свое новое знакомство не проболтаться.
Из бани я выходила чистая, бодрая и довольная жизнью. На улице оказалось довольно прохладно, поэтому я ускорила шаг.
– Как попарилась? – на пороге меня встретил Светик.
– Отлично! – радостно воскликнула я. – Так душевно, спокойно.
– Спокойно – это хорошо, – произнес богатырь. – А то нечисть у нас там в свое время распоясалась. Париться нормально не давала, – стал рассказывать мужчина. – Пока не выгнали.
– Э-э-э? Нечисть? – удивилась я.
– Поначалу завелась тут одна сила темная, – пожал плечами Светозар, – да дело прошлое. Не волнуйся, пойдем ужинать.
Ужин проходил в довольно спокойной обстановке. Черномор с Бериславой еще не приехали, так что свободного места было чуть больше. Но богатыри как будто сговорились и заняли все свободное пространство, оставив только одно свободное место возле Светозара. Я начинаю подозревать что-то неладное.
– Аленка, – рядом со мной протиснулся кот, – а ты чего в баньке так долго делала?
Я чуть было не подавилась куском рыбы и уставилась на кота, а тот, паразит рыжий, уперся в меня своими зелеными глазищами.
– Так это, – замялась, – парилась.
– Тебя часа два не было видно, – он шевельнул пушистыми усами.
– Чего ты прицепился, кошак? – прищурился сидящий рядом Светозар.
– Да так, – тот нервно дернул хвостом.
– Так, – я решила сменить тему разговора. – Божеслав, Смеян, Красислав, – господи, кто там еще? – Огнезар, Огнедар, Садко, Ярослав, Синеок, Купало и Лютобор, – уф, кажется, никого не забыла. – Завтра идем в деревню – будете работу над ошибками проводить.
– Но… – хотел было возразить Купало, но я на него шикнула и тот тут же сдулся.
– А Светозар чего не идет? – подал голос Ярослав.
– А он жениться не хочет, – развожу руками. – А вы хотите!
Последнее слово я аж выделила, чтобы ни у кого больше не возникало сомнений по поводу того, а надо ли им вообще жениться. Я и так знаю, что надо! Потому что я домой хочу!
– А мы-то уж было понадеялись… – вздохнул Садко.
– Травишь душу нам, девица, – качнул головой Лютобор. – Сами знаем, что не выйдет ничего из этого путного. Видно, век нам одним скитаться по земле Красноградской…
– И не говори, – поддержал товарища Огнезар, – хотя… Если вдуматься – ну не получится, да и черт с ним. Вон, Синеок и до этого девиц портил, так и дальше продолжит. Красислав нарисует портрет другой девице. Я… а я и так не очень у местных красавиц в почете, не то что Светозар, того…
– Огнезар-р-р… – зарычал Светик.
– Да ты не злись, друг, – заступился за брата Огнедар. – После свадьбы Черномора, всему терему известно, как ты кувыр…
– Огнедар! – Светик стал медленно подниматься со скамьи. Ну, начинается…
– Вы прям как петухи, – буркнула. – Вам только дай повод в драку какую влезть…
– Правду говоришь, Аленка! – снова подал голос кот-ученый. – Им только дай волю – они и терем разгромят в два счета. Хотя, в последний раз силы одного Светозара вполне хватило, чтобы впоследствии пол терема заново пришлось отстраивать!
И до самого позднего вечера мы спорили о том, кто, что и с кем, а самое главное где, делал: и как Светик терем громил обсуждали, и зачем Огнезар в свое время полез в курятник к старосте и таскал оттуда яйца, и как Синеок поспорил со Смеяном, что только силой своих необычных глаз сможет затащить девицу на сеновал, при этом не проронив ни слова! В общем, к концу нашего долгого ужина, мои уши стали завядать. Хорошо хоть за столом не присутствовали одновременно все мужчины: одни слаженно по нескольку человек наведывались в баньку, а другие – наоборот, уступали им место и, садясь за стол, подключались к общей беседе.
Черномор с Бериславой приехали уже заполночь и ужинали в гордом одиночестве. Перемыв посуду (за ними в том числе), я, наконец, позволила себе расслабиться и поплелась спать.
– Солнышко уж светит за окошко-о-о-м, – раздался вопль, и я тут же запустила в кота подушкой. И таки попала!
– Ш-ш-ш… – зашипел кошак и соскочил с крышки сундука. – Жестокая ты!
Я соскочила с кровати, держа в руках подушку поменьше. Вид у меня был воинственный, а если прибавить к этому то, что я не выспалась и очень зла, то неудивительно, что кот подавился следующим возмущенным шипением и попятился к двери.
– Стоя-я-ять, – не хуже кота зашипела я.
Тот словно прирос к полу и плюхнулся на пушистую попу. Я же грозно нависла над ним и помахала перед носом подушкой.
– Еще хоть раз, – строго стала говорить, – меня таким способом разбудишь – пеняй на себя!
Тимофей опустил моську и горестно вздохнул.
Я быстро натянула на себя вчерашний сарафан и, уже привычно заплетя косу, спустилась в кухню. Предстояло приготовить завтрак и снова отвести богатырей в деревню, потому как, сидя в тереме или отправляясь на границу с Замухрынью, они себе невест не найдут никогда. И тогда пропала моя маленькая надежда вернуться домой. Еще и Светик со своей неохотой жениться, мне все карты спутал.
Решила сегодня богатырей снова «порадовать» кашей на воде. И им полезно, и мне своими силами готовить недолго. Расставив посуду на столе, пошла в погреб за медом и каким-нибудь вареньем. Я, конечно, за здоровую еду, но сама бы пустую кашу есть не стала. А так, кто мед добавит, кто – варенье… Всяко лучше.
– А вот и завтрак! – раздался голос Черномора.
– Опять эта серая жижа, – недовольно пробурчал Огнезар.
– Тихо, – шикнул на него брат. – Аленка услышит, вообще кормить перестанет. Ты хочешь снова на стряпню Светозара перейти?
– Упаси боже! – тут же ответил Огнезар.
– Тогда ешь и молчи, – шепотом сказал Огнедар.
А в чем-то он прав. Будут ворчать, готовить перестану. Берислава вон, вообще, по-моему, больше не горит желанием готовить. Перед Черномором показала свои кулинарные способности, он оценил, в жены взял, и все – расслабилась она.
– Ты это… Аленка, – у ног крутился рыжий кот, – богатырей-то часто своей диет… диат… тьфу… полезной едой не корми. А то осерчают.
– И что они мне сделают? – насупилась, нарезая хлеб.
– Ну, – замялся котик, – Огнезар любит шутками баловаться – если уж обидел его кто, так он месть какую изощренную придумать может. Синеок начнет еду из погреба таскать, Светозар снова начнет печалить всех своей стряпней…
– Ладно, – сдалась я. – Буду им раз в пару недель устраивать разгрузочный день. Будут одну кашу на воде есть, а все остальные дни, так и быть, пускай едят нормально.
Я позвала на помощь попавшихся под руку богатырей, которыми оказались Ладимир – русоволосый, коротко стриженный мужчина, с глубоко посаженными глазами и небольшой щетиной и Микула с уже короткой косой и тоскливым взглядом. А все почему? Потому что нечего по пьяни спорить. Подрядила их принести в столовую самовар. Он тяжелый, зараза, одной мне его не то, что поднять, передвинуть сложно.
Войдя в столовую, как обычно пробежалась взглядом по сидящим мужчинам и снова увидела только одно свободное место рядом со Светиком. Сегодня, если не забуду, обязательно спрошу, почему только рядом с ним всегда есть свободное место. И что-то мне подсказывает, что дело вовсе не в том, что его богатыри боятся…
Я присела на скамью по правую руку от светловолосого богатыря и стала накладывать себе кашу. Заправила ее медом и приступила к завтраку.
– Аленка, – подал голос Смеян.
Я посмотрела на мужчину и стала ждать, что он скажет дальше.
– А можно я сегодня в деревню не пойду? – и голос такой жалобный.
– Почему? – я взяла в руки большую кружку с чаем (Светик любезно налил мне напиток из самовара), и спрятала за ней хитрую улыбку.
– Что-то голова побаливает… – еще жалобнее произнес мужчина.
– И на границу не поедешь? – спросила резко заболевшего.
– Эх… – тяжелый вздох. – Туда поеду, куда ж деваться…
– И я не могу в деревню идти, – подал голос Ярослав.
– А ты чего? – я перевела взгляд на темноволосого богатыря – он, как и всегда, был гладко выбрит.
– Ногу вчера потянул, – слегка поморщился Ярик.
– И? – сдерживать рвущийся смех было все сложнее.
– И идти тяжело, – на лбу богатыря залегла глубокая морщинка.
– А у меня с вечера живот болит, – подал голос Огнезар.
– А у меня в ухе стреляет, – вторил ему брат.
– А я вчера копчик отбил, теперь хромаю, – последовал еще один жалобный стон от Синеока.
– А я с зубом маюсь – с ночи тревожит, зараза, – приложил ладонь к щеке Садко.
– Так, – я постаралась взять себя в руки, – а у тебя Красислав, что болит?
Мужчина сделал печальные глазки и выдал:
– Пучит…
– У-у-у-у-у-у… – завыла я. Из глаз потекли слезы, живот болел от резко сжимающихся в истеричном хохоте мышц. – Чья… – постаралась выдавить из себя связную речь, – … идея?
