Текст книги "Дитя тьмы"

Автор книги: Ксения Агидель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Пролог:

Десять лет назад

В полной тишине в полумраке подсобной комнаты замка шептались две женщины. Они говорили так тихо, что лишь им самим были слышны их голоса. Молодая рыжеволосая ведьма тихонько плакала, не понимая, что происходит с ее жизнью. Длинные рыжие волосы девушки были собраны в тугую косу, веснушки украшали её лицо и тело, а изумрудного цвета глаза подчеркивали яркую внешность. Фигура у молодой ведьмы была изящная: тонкие руки, стройные ноги, грудь и бёдра не пышные, а, скорее, наоборот, скромные. Внешность девушки была лебединой, утончённой, и, в то же время, яркой – из-за цвета глаз и волос.

– Варвара, пойми, это для твоего же блага! Если ты не уйдешь сейчас сама, Лионель выставит тебя с ребенком с позором! – строго говорила женщина постарше, относящаяся к расе Воронов. Ее светло-каштановые волосы были собраны в тугой пучок, глаза цвета утреннего неба блестели от слез.

– Но как же так, Лариона? – все не унималась молодая ведьма, отчаянно отказываясь верить в происходящее.

– Ты сама виновата в этом! – строго отрезала женщина.

– Нет! Я не изменяла Сербисо! Это чья-то жестокая шутка! Я должна рассказать Сербисо про повелителя Анэльских Ледников! То, что он сделал тогда…

– Нет! – рявкнула женщина. – Никто не должен об этом знать! Ты понимаешь, что они сделают с тобой, и с Андрианой? Никто не будет нас слушать! Вас просто убьют!

– Но как же, Лариона? – ошарашенно сказала молодая ведьма. – Как же нам тогда жить?

– Я нашла портал в Миросе. Отправишься вместе с внучкой на Землю, будешь жить вдали от нас. А когда девочка вырастет, и к ней придет Астерия, все ей расскажешь!

– Но…

– Никаких но! Иначе нельзя, Варвара! Будь благоразумна, подумай о ребенке!

Рыжая ведьма, тыльной стороной руки вытерла слезы, и пошла собирать вещи – и свою малышку. Они бежали всю ночь сквозь множество порталов. Пока, наконец-то, не оказались на Земле.

Глава 1. Разочарование

Погода на улице немного прохладная. Лёгкий ветер колышет мои волосы, завязанные в хвост. Как только я захожу на территорию парка, запах свежескошенной травы резко бьёт в нос. Я бегаю каждое утро в этом парке. Во-первых, потому, что он рядом с моим домом. Во-вторых, потому, что он как будто создан именно для меня . Здесь есть дорожки для велосипедистов и для бегунов, ну и просто прекрасная природа. Парк находится на окраине города, поэтому тут относительно свежий воздух и совсем не слышно бешеного рёва машин. Своеобразный рай среди каменного леса.

В этом месте мне, как нигде, спокойно. Можно окунуться в свои мысли, и просто наслаждаться музыкой в наушниках, думая о своём.

Домой идти совершенно не хотелось, но я себя пересилила. Живу я в элитном доме, не новостройка, конечно, но мне нравится. Эту большую квартиру, нам с мамой подарил папа.

Когда мне было пять лет, отец ушёл от нас. Уже тогда мать беспробудно пила и отцу, конечно, это не нравилось. До сих пор в моей памяти всплывают картинки того дня… На мне белоснежное детское платье, в длинные каштановые волосы вплетены синие ленты, а голубые глаза полны слёз. Я просила, умоляла, требовала, держала за руку – и никак не хотела принимать тот факт, что он, уходит, оставляя меня с ней. Высокий молодой мужчина с красивыми чертами лица смотрел на меня строго, и я знала, почему. Он не терпел слёз, не терпел пререканий. Но я упорно просила его не уходить, не бросать меня с той, кому я никогда не была нужна, и кому я так никогда и не стану любимой дочерью. Но он ушёл, и я больше никогда его не видела. Напоминанием о нём осталось лишь ежемесячное пополнение счёта в банке – и отражение в зеркале таких же прекрасных голубых глаз и длинных волос цвета каштана.

А через три года появился он, мой отчим. У матери, несмотря на пьянки, всегда был безупречный вкус и любовь к чистоте. Именно поэтому когда она привела к нам в дом Бориса Александровича, я сначала не верила в то, что она могла влюбиться в такого, как он. У него было маленькое, худощавое тело, большая лысина проглядывалась через вечно грязные волосы. От Бориса всегда воняло потом, он очень редко посещал ванну, а когда улыбался, перекошенная улыбка растягивала рот, полный гнилых зубов.

Борис всегда смотрел на меня с нескрываемым интересом. Его вечно прищуренные чёрные глаза, всё время бегали по моей, на то время ещё скромной, детской фигуре. По мере того, как я росла, он всё чаще смотрел на меня, останавливая свой взгляд на всё более неприличных местах. Мать этого то ли не замечала, то ли не хотела замечать. Всё это так и осталось бы незамеченным, но в один не самый прекрасный для меня день отчим решил проверить, насколько я выросла…

Плохие воспоминания затянули в свой водоворот, и я даже не заметила, как разделась и приняла душ. Уже начало десятого, нужно быстрее собираться, если не хочу пропустить свой приём у врача.

Моя комната – это своеобразное произведение искусства, созданное когда-то моим отцом и матерью, очень давно, когда я ещё только должна была появиться на свет. С тех пор прошло почти двадцать лет, а здесь так ничего и не поменялось. Только кровать другая, а стена возле неё теперь вся украшена моими рисунками.В углу на тумбочке стоит одна-единственная фотография моего ещё молодого отца.

Я стояла напротив зеркала и разглядывала себя. Длинные каштановые волосы красивыми завитками спадали с плеч и спускались ниже талии. Большие голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, немного пухлые губы. Стройное тело прекрасно дополняли пышная, упругая грудь и аппетитные бёдра. Я любила на себя смотреть, но не потому, что я красива, а потому, что моё лицо напоминало мне человека, по которому я так сильно скучала. В груди беспощадно защемило.

Очереди в больницах всегда поражали меня своим масштабом. Всегда складывалось такое чувство, будто толпа больных ни капли не уменьшается. Я зашла в кабинет, где меня уже ждала Галина Николаевна.

– Здравствуйте, Галина Николаевна, – поздоровалась я с седовласой врачихой. Не то чтобы она мне неприятна, но характер у неё скверный. От слова «очень».

– Здравствуйте, Анна. Присаживайтесь, – присев около её рабочего стола, я ждала, когда она сообщитрезультат анализа, который я сдала на прошлой неделе. Время шло, а врач всё молчала, внимательно изучая результаты.

– Анна, вы одна пришли?

– Да. Галина Николаевна, я помню о вашей просьбе, но, к сожалению, моя мать не смогла прийти со мной, – не смогла прийти, потому как дома даже сегодня не была. О чём я промолчала.

– Ну что ж. Раз так, сообщите медсестре номер телефона кого-то из ваших родителей. Мне нужно с ними поговорить.

– Простите, но – не получится. Моей матери нет никакого дела до меня, а отец уже почти шестнадцать лет живёт своей жизнью. Я совершеннолетняя, поэтому вам не нужны мои родители. В чём дело, Галина Николаевна?

Женщина долго и задумчиво смотрела на меня. Будто изучая моё состояние, психическое, как мне показалось.

– Ну, раз так… Послушайте, Анна. Аня. В связи с результатами ваших анализов…

– Галина Николаевна, что-то не так? – не выдержав, спросила я.

Спустя двадцать минут, закончив неприятный разговор с врачом, я выбежала из кабинета в полном непонимании происходящего.

Я не верю. Не хочу и не могу поверить во всё это.

Не заметила, как дошла до парка. Села в тени под большой ивой на травке, медленно прокручивая в голове слова врача. Первая и единственная мысль – позвонить Андрею. Своему парню. Он всегда был рядом, всегда поддерживал и защищал. Именно он помог избавиться от назойливых приставаний Бориса.

Руки трясутся, голос дрожит.

– Привет солнышко, как дела? Ты где? – раздается его голос в телефоне.

– Андрей, я в нашем парке, напротив водоёма, приди, пожалуйста, – под конец фразы я всё-таки не сдержала эмоций и заплакала.

Он пришёл через пятнадцать минут. Присел ко мне под дерево, выслушал, а потом встал – и молча ушёл. Я всё поняла без слов. Мы были с ним давно знакомы, с самого детства дружили. Потом он сказал, что я ему нравлюсь, мы начали встречаться. Не то, чтобы он некрасив, или нехороший человек. Но было в нём всегда что-то такое, что мне не нравилось. Я не питала к нему сильных чувств, как к мужчине, но он был готов ждать, и мне этого было достаточно. Он всегда был рядом. А сейчас ушёл, просто ушёл.

– Алло, мам. Привет, это Аня. Мам, ты дома? – захлёбываясь слезами, я всё-таки решилась ей позвонить.

– Какая ещё Аня? – язык явно не хотел подчиняться своей хозяйке, которая уже была не в состоянии что-либо понимать.

– Мам, у меня рак. Мам, рак 3 стадии. Я хочу позвонить отцу. Дай, пожалуйста, его номер.

– Какая я вам мама? Какой рак? Девушка, идите вы *****… – гудки.

Прошло пять минут, и мой телефон зазвонил любимой мелодией.

– Мам.

– Анечка, дорогая. Это дядя Боря, у тебя что-то случилось? – тоже пьян, констатировала я, но не так сильно, как мать.

– Дядь Борь, у вас есть номер моего отца? – тут же попыталась ухватиться за его хорошее настроение я.

– А тебе что, меня мало? – усмехнулся зло отчим. – Где ты шляешься, возвращайся домой! Матери плохо.

Да, как же. Знаю я ваше плохо. Напьются до поросячьего визга, а потом – плохо. Идти домой желания никакого не было. Но делать нечего, я хотела любыми путями узнать у матери номер телефона отца.

Дома меня уже ждал "горячо любимый" отчим.

– Привет, Аня, – с порога поприветствовал меня мужчина.

– Здравствуйте, Борис Александрович, – когда я снимала кроссовки, мужчина подошёл ко мне. Сейчас я чётко могла уловить неприятный запах алкоголя и гнилых зубов, который исходил от него.

– Ну, зачем же так официально? М, Анечка? – отчим все приближался, я попятилась, но упёрлась спиной в стену.

– Где мама?

– Спит, ты же знаешь, она, когда чуть перепьёт, сразу спать. А зачем она тебе? Мне кажется, нам и вдвоём может быть весело.

Мужчина подошёл ещё ближе, вплотную прижав меня к стене, облокотившись одной рукой о стену позади меня.

– Анечка, ты знаешь, ты такая красивая, – от горячего дыхания отчима бросило в жар. А он всё не унимался, продолжал говорить, и навязчиво начал теребить левой рукой край моей футболки. – Ты знаешь, я видел, как ты разглядываешь себя в зеркале иногда. Анечка, у тебя ведь не было мужчины ещё? – я опустила взгляд. Отчим был прав. У меня ещё ни с кем не было близких отношений. – Я бы хотел подарить тебе удовольствие, которое никто не сможет, – говоря это, он просунул свою руку мне под футболку и начал мять мою грудь. – Мм… Какая же ты сочная, – в этот момент пришло жестокое осознание того что, если так и буду стоять, меня жестоко поимеют прямо в коридоре. И кто? Мой собственный мерзкий отчим!

Меня как будто водой окатили. Я зажмурилась, и со всего маха врезала ему что есть мочи. Нет, не в пах, в глаза. Сразу в оба, чего, конечно, он не ожидал. А когда он резко отскочил от меня и взвыл, я поняла, что попала точно в цель, ну, в один глаз точно!

Решив не дожидаться, пока он очухается, побежала в комнату собирать вещи. Заходя, дверь предусмотрительно закрыла на ключ. Собрав документы, деньги и пару удобных тёплых вещей в походный рюкзак, решила прихватить мамин телефон. Осторожно выглянув из-за двери и убедившись в том, что никого в коридоре нет, юркнула в мамину комнату.

Мать, как и сказал отчим, лежала и спала, только вот она улыбалась. Сразу сделалось как-то жутко. Решила не терять попусту время, и скорее найти телефон. Подойдя ближе к прикроватной тумбочке, заметила, что аппарат лежит около подушки, на которой спит мать. Одна её рука свисала над полом. Одно мгновение – и шок. Она принимает наркотики. Её рука вся "украшена" следами от уколов.

Дрожащими руками я вытянула телефон из-под подушки. Дальше всё, как в тумане, помню только, что тихо прокралась в коридор. Схватила кроссовки, и даже не закрыв входную дверь, рванула вниз по лестнице.

Скоро начнёт темнеть. Нужно что-то решать. Уже полчаса я сижу в парке, всё под той же старой, ветвистой ивой, смотрю на экран телефона и не решаюсь нажать кнопку вызов. Вдох, выдох, гудки.

– Алло. Здравствуй, Варвара. Я тебя слушаю, – как всегда спокойно, до боли знакомо, произнёс отец.

– Папа, это я, Аня, – тишина в трубке начала затягиваться, мужчина явно не ожидал такого.

– Аня, кто дал тебе мой телефон? Как мать позволила? – я на половине фразы оборвала отца:

– Пап, я скучаю, можно, я приеду? Пожалуйста! – опять пауза, отец явно о чём-то очень сильно задумался.

– Садовый переулок, дом 5. Можешь приехать завтра в обед.

– Нет! – опять перебила я мужчину. Я не могла больше ждать. – Буду через полчаса, – я договорила и отключилась, не дожидаясь его ответа.

Через двадцать минут я уже ехала по Садовому переулку. Зеленый тихий район был создан сугубо под частные дома. Купить дом в этом районе – удовольствие не из дешёвых. Мой отец, насколько я знала, был человеком не бедным. Те суммы, что он ежемесячно перечислял моей матери на моё содержание, были немаленькими. Но когда водитель такси остановился около ОГРОМНОГО, безумно красивого кремового коттеджа – моя челюсть бессовестно отвисла.

Выйдя из такси, я подошла к кованым воротам, высотой, наверно, с трёх меня. Рядом с воротами, на каменной части забора, висел домофон. Я не успела ничего сделать, как мне приказали представиться. Голос взрослого мужчины тягуче раздался из динамика домофона:

– Вы находитесь на территории господина Ворон. Пожалуйста, представьтесь.

– Анна Сергеевна Ворон, – ответить мне, видимо, не захотели, или было нечего. Но меньше, чем через минуту, ворота открылись, пропуская меня внутрь.

Двор был весь в зелени, очень много цветов тут росло, газон, всевозможные цветущие и просто зелёные деревья. Дорожка от ворот до особняка была выложена какой-то каменной крошкой того же цвета, что и дом. Пройдя ближе к дому, справа я увидела большую беседку, колонны которой обвивал голубой колокольчик, только бутоны его были необычно большими. Цвет беседки был тоже бежевый, как и все строения вокруг.

Около входа в особняк меня ждал седовласый мужчина, на вид ему было около шестидесяти. Что-то в нём было очень знакомо мне. То ли способность выглядеть строго – и при этом одними глазами улыбаться, то ли удивительно знакомые черты лица.

Он оторвал меня от размышлений:

– Здравствуйте, Анна Сергеевна, мы ждали вас завтра после обеда, – с каким-то непонятным мне укором произнёс мужчина, кстати, не представившись.

– Здравствуйте, я предупредила Сергея Леонидовича о том, что приеду сегодня.

– Случилось что-то? – Я решила оставить вопрос без ответа, мне и так тяжело об этом говорить, тем более, с незнакомым человеком.

– Ну, раз говорить не желаете… Давайте прогуляемся? У нас дивный сад, вы ведь здесь ни разу не были?

– Вы правы, я здесь впервые. Но я бы хотела поговорить с отцом, если это возможно, – не знаю, откуда взялись такие правильные обороты речи, но раз уж отец общается так с людьми, которые работают на него, нужно соответствовать.

– К сожалению, Сергей Леонидович будет дома очень поздно. Поговорите завтра, во время обеда.

– Извините, не знаю, как вас там, вы не представились. Но я предупредила Сергея Леонидовича, что буду ждать его сегодня. Мне не важно, во сколько, я дождусь, – за этим не очень понятным разговором я даже не заметила, как мы оказались у входа в беседку. Не то, чтобы я капризничала, не перед кем было в детстве, а сейчас тем более. Просто не люблю, когда навязывают своё, опять же, с детства я привыкла сама всё решать.

– Анна, присаживайтесь, – мужчина указал рукой на обитые тканью бежевые лавки, стоявшие в беседке. – Меня зовут Лео. Я очень давно знаю вашего отца. Как только, он прибудет в особняк, я вам сообщу.

– Очень приятно Лео, – не знала я, о чём можно с ним вести беседы, поэтому просто начала разглядывать сад, стараясь всем своим видом показать, что мужчина мне неинтересен.

– Анна, расскажите о себе. Какие у вас увлечения? Где вы учитесь? Вы ведь учитесь?

– Вы знаете, – хотела я послать его куда подальше с его расспросами, но сдержалась. На душе и так было очень тоскливо. – Хм. Учусь я на 3 курсе художественного института, факультет графического дизайна. С детства, знаете ли, тяга к искусству. Увлекаюсь я спортом. Имею достижения по лёгкой атлетике. Люблю бег, он меня успокаивает.

– И что же, по атлетике и разряд имеется? – да он что, издевается? Или правда интересно? А, да и фиг с ним, поболтаю, так и быть. Может, что про отца узнаю.

– До КМС пару секунд не хватило. А вообще первый. Какие необычные у вас цветы здесь, как называются? – решила я плавно съехать с темы моей скромной личности. Да и цветы, правда, были очень необычные и красивые.

– А вы очень внимательны, юная леди, – после этих слов мужчина встал с места и, сорвав один цветок, протянул его мне, затем вернулся на своё место. Пару минут он, видно было, о чём-то размышлял. – Их название: "Астерия".

– Какое необычное название. Как и сами цветы.

– Если вы интересовались мифологией, то, возможно, знаете, что когда-то была такая Богиня.

– Расскажите, пожалуйста.

– Её звали Астерия. Эти цветы названы в её честь, потому что в одном мифе говорится, что это не цветы, а её слёзы. Но возможно, что им дали такое название лишь потому, что эти прекрасные цветы раскрывают свои бутоны лишь под звёздным небом. А ведь именно эта Богиня была звёздным Божеством.

–А почему слёзы?

– Об этом вы сможете спросить у своего отца. А сейчас пойдёмте. Уже прохладно, и что-то мне подсказывает, что вы голодны, – я не стала спорить, тем более, что и правда была голодна, о чём бесстыдно напоминал урчащий живот.

Дом встретил нас аппетитными запахами супа и запечённого мяса. Рот моментально наполнился слюной. Пока мы плелись на кухню, а мы именно плелись, так как старикашка Лео, оказавшийся, на удивление, очень любезным, на быстрый шаг способен не был, я успела рассмотреть дом. Все стены, как и на улице, были выдержаны в пастельных тонах, и на них висело большое количество портретов людей разных периодов времени. Здесь же, написанные разными красками, висели картины с изображением цветов "Астерия". Под одной из картин я мельком смогла рассмотреть подпись художника:

– Ворон С.Л. Лео, почему вы не сказали, что мой отец рисует? – Мужчина не стал отвечать мне, и я в растерянности молча продолжала плестись за вредным старичком.

По приказу старичка все мои вещи молоденький мальчишка утащил куда-то на второй этаж. Лео проводил меня на кухню. Здесь вовсю готовила ужин женщина, примерно ровесница Лео. Одета она была в светло-розовое платье и белый фартук. Светло-каштановые волосы были собраны в тугой пучок, а глаза цвета утреннего неба добродушно и с интересом смотрели на меня, чего-то явно ожидая.

– Здравствуйте. Меня зовут Аня, – женщина смотрела на меня и улыбалась, а в глазах… слезы? Чего только от стресса не покажется. Или не показалось?

– Здравствуй, Аня. Меня зовут Лариса, – представившись, женщина вдруг подошла ко мне и обняла. Странные тут все, то слова не вытянешь, то какие-то непонятные сантименты.

– Лариса, девочка, видимо, ничего весь день не ела. Анна, вы предпочтёте поужинать в столовой, или же в гостевой комнате?

– Если можно, то в гостевой. Я так понимаю, там мне и ждать отца? – судя по всему, женщину расстроил мой выбор, наверно, тоже собиралась меня допрашивать.

– Вам уже постелили, – какой настойчивый мужчина! Да не буду я спать. Просто поговорю с отцом и уйду.

– Доброй ночи, Лариса. Ну, показывайте, куда идти?

– Эд проводит вас.

Комната, которую мне подготовили, находилась на втором этаже. Всё здесь было бежевого цвета, кроме мебели. Вся мебель была резная, большая кровать, стоящая рядом со стеной – глубокого голубого цвета. Рядом стояла прикроватная тумбочка такого же цвета, а на ней – небольшая прозрачная вазочка. Оказавшаяся кстати – в неё я поставила тот цветок, что сорвал старикашка. Напротив кровати стояли большой шкаф и туалетный столик. В комнате, кроме той двери, через которую я зашла, было ещё две, но я решила оставить любопытство на потом. Около кровати находилось большое окно, вид из него был изумительный: прекрасный сад, а за ним лес.

Через пару минут мне принесли ужин. Поела я плотно. Подойдя к окну, заметила, что на небе начали появляться первые звезды. Мне очень нравится звёздное небо. Раньше я часто рисовала его. Красота неба манит и завораживает меня своей неизвестностью.

Время приближалось к десяти. Подойдя к выключателю и приглушив свет, я замерла. Тот цветок, который я поставила в вазу, раскрыл свой бутон и залил комнату голубым светом. Правду говорят: природа – великий творец. Или она здесь ни при чём?

Я подошла поближе к цветку, чтобы разглядеть его, но тут в дверь комнаты постучали.

– Здравствуй, Аня, – на пороге стоял мой отец. Я не ожидала его увидеть так скоро, и от удивления не могла ничего сказать.

– Я пройду? – задав вопрос, отец сделал шаг в мою сторону, я не могла пошевелиться, поэтому он натолкнулся на меня.

Из глаз потекли слёзы, когда я почувствовала, как сильные мужские руки ложатся мне на спину.

Мы прошли в комнату, он усадил меня рядом и продолжал гладить мою спину, как делал это в детстве, если я была чем-то расстроена. Слова сами посыпались из меня, вместе с водопадом слёз:

– Почему ты меня бросил? Почему не приходил? Ты ведь мог меня забрать! Почему не звонил? А мама? Ты ведь мог ей помочь! А ты знаешь, у меня рак! А вам всё равно!

– Анечка, успокойся пожалуйста, доченька.

– Скажи, почему? Почему всё так? – все эмоции разом захлестнули меня. Волна за волной накрывало обидой, болью, жалостью к самой себе и к родителям.

– Сначала нужно успокоиться. Родная, прекрати, ни к чему сейчас слёзы. Я всё расскажу, только не плачь.

Постепенно я перестала задавать ему волнующие меня вопросы, а он всё продолжал меня гладить и говорить успокаивающие слова. Потом вдруг встал с кровати и, видимо, хотел куда-то уйти, но я не хотела, чтобы именно сейчас отец куда-то шёл, и схватила его за рукав рубашки:

– Ты куда?

– Я сейчас приду, – видимо, заметив недоверие в моём взгляде, мужчина добавил, – хотел заварить успокаивающего чая, но, если хочешь, пошли со мной.

– Я не хочу, чтобы ты уходил.

– Аня, не капризничай, пошли. Нам обоим не мешает успокоиться.

– Я не капризничаю, пошли, так пошли. Показывай, – встав, я, наконец, отпустила руку отца, заметив, что всё-таки порвала ему рукав. Стало неловко.

–Только тсс, все в доме уже спят.

До кухни мы дошли очень быстро, а пока шли, я молча разглядывала родителя. Высокий, широкоплечий –достаточно одного взгляда чтобы понять, что этот человек любит спорт. Чёрные приталенные штаны подчёркивали стройность ног, а белая рубашка, свободно прилегающая к телу, совсем не скрывала хорошо развитых мышц спины и пресса. Такой мужчина мог вскружить голову любой, а выбрал мою мать. И почему, всё-таки, их жизнь сложилась так? Эта мысль не даёт мне покоя уже очень давно. Мы не виделись с ним шестнадцать лет, а мне кажется, что он совсем не постарел. Только стал более серьёзным. Придя на кухню, отец сделал чай и собрался куда-то идти.

– Ты опять от меня убегаешь? – надув губы спросила я.

– Пошли к камину? – Я спрыгнула с барного стула, на котором сидела, и побежала за отцом.

Гостиная с камином, как и всё в этом доме, была очень красивой. Бежевые стены, мебель золотистого цвета, большой белый ковёр перед камином. Всё смотрелось очень гармонично. Мы устроились на ковре. От камина исходило лёгкое тепло и приятный свет, который золотом заливал почти всю комнату.

– Пап, скажи, почему у вас с мамой ничего не получилось?

– Ань, я надеялся, что ради тебя она перестанет пить. Но нет. Я очень люблю твою мать, но пойми, невозможно жить с тем, кто почти никогда не бывает в здравом уме. Поэтому я ушёл.

– Любишь? – его ответ меня и огорчил, и удивил.

– Нельзя прожить с человеком, причем не просто прожить, а испытывать к нему чувства, а потом взять и забыть всё. Так не бывает, не у меня.

– Столько лет прошло… Пап, ты редкий человек. Особенно для нынешнеговремени.

– Как лебедь, верный? – грустно усмехнулся отец.

– Нет. Редкий, как патефон, что стоит в музее.

– Ну, спасибо. Дочь, скажи, что с тобой? – Я вопросительно посмотрела на отца, за всей этой душевной болтовнёй я совсем забыла о главном.

– У меня рак. Рак мозга, 3 стадии.

– Мы поедем за границу! Сейчас же собирайся! Я этого просто так не оставлю! – Отец вскочил с места и начал ходить туда-сюда.

– Пап, нет.

– Что значит «нет», если «да»?!

– Я не хочу! Не хочу! Больницы, капельницы, операции. Я не хочу всего этого. Если так суждено, значит, я буду жить так.

– И сколько? Сколько тебе дают врачи? – Отец, наконец, присел, он смотрел на меня внимательно, глазами, полными боли. Я видела в его глазах сожаление, о том, что он бросил меня, бросил мою мать. Не видел моих взлётов, не поддержал при падениях. И сердце сжималось. Не так я представляла себе нашу встречу. И ни при таких обстоятельствах.

– Чуть больше полугода. Пап, пожалуйста, не нужно. Мы наконец-то встретились. Нам никто не мешает, мы можем общаться. Не нужно грустить о том, чего никогда не вернёшь.

– Ты так похожа на свою мать.

Мы проговорили с ним полночи. Говорили обо всём – и ни о чём одновременно. А ближе к рассвету разбрелись спать. Я рассказала ему об отчиме, и о том, что мать, возможно, перешла на наркотики. Отец обещал решить эту проблему раз и навсегда. А также было решено, что я останусь жить с ним.

Я долго не могла уснуть, поэтому решила прогуляться по коридорам дома. Дом ещё спал, поэтому здесь никого не было, и я не боялась случайно с кем-нибудь столкнуться. Дойдя до конца коридора, я увидела в стене интересную нишу: она была вся украшена портретами каких-то людей.

Я их не знала, но, тем не менее, было в них что-то знакомое. Только спустя минуту, я поняла – что. Они все, как один, были похожи на отца. Здесь висели портреты мужчин различных возрастов, и столько же портретов женщин. Голубые глаза и каштановые волосы, похожие черты лица. Я любовалась каждым из них, как заворожённая. Внизу каждого портрета была подпись: имя и буква "V", видимо, она обозначала нашу фамилию. А рядом с именем красовалась чёрная печать в виде ворона, видимо, это своеобразный герб семьи. Я простояла, любуясь, ещё минут десять, пока не услышала громкие сердитые голоса. Около меня, буквально в паре шагов, была большая дубовая дверь, из-за которой доносился чей-то разговор на повышенных тонах:

– Отец, зачем ты это сделал?

– Сделал что?

– Не прикидывайся!

Тихонечко, на цыпочках, я прокралась к двери и заглянула в щель. Это был рабочий кабинет. В комнате находился мой отец и… Лео? Почему отец назвал Лео отцом?

– Ты подарил ей астерию!

– Ну, и что здесь такого?

– Не разыгрывай комедию, ты прекрасно знаешь, что!

– Она не твоя дочь, Сергей! Поэтому цветок себя не проявил! И ты это знаешь!

– Она серьёзно больна, её организм очень слаб! Не лезь к нам опять! Это не твоё дело, отец!

– Она не твоя дочь! А ты мой сын! Это моё дело! Ей здесь не место!

Дальше я их уже не слушала. И так же быстро, как бежала из дома, сбежала из дома отца.

Я сижу всё под той же ивой и плачу. Нет, не рыдаю навзрыд. Слёзы сами собой катятся из и так опухших глаз. Цветок, который стал непонятным доказательством для отца, что я ему никто, я взяла с собой. Сидела и крутила его в руке, а слёзы медленно стекали с моего лица и падали прямиком на его закрытые лепестки.

Не помню, сколько я так сидела. От грустных мыслей меня оторвала девушка, присевшая рядом со мной:

– Чего плачешь? – какая странная: пришла на моё место, села непозволительно близко, ещё и вопросами достаёт.

– А вам-то что? Идите, куда шли.

– Ха-ха, так я сюда и шла, к тебе, Аня.

Внимательно посмотрев на девушку, я заметила странность. Её платье было сшито из почти невесомой, прозрачной голубой ткани. Седые волосы были настолько длинными, что лежали на земле полумесяцем рядом с нами. Некоторые пряди волос были заплетены в мелкие косички, глаза темно-синего цвета напомнили мне ночное небо. Но даже не из-за всего этого она показалась мне странной. На её голове был странный обруч: тонкие прутья серебра напоминали сплетения созвездий, а между ними были вставки прозрачных, мелких камней, которые, ловя лучи солнечного света, мерцали, как звёзды.

– Кто вы? И кто вам сказал моё имя?

– Мне не нужно у кого-то спрашивать твоё имя. Я знаю имена всех своих детей, – какого чёрта, что она несёт? У меня не то настроение, чтобы шутить.

– Извините, конечно, девушка. Но моей матери далеко за тридцать, а вы явно моя ровесница, так что идите, куда шли, мне не до вас и ваших глупых шуток.

– Меня зовут Астерия. Ты ведь слышала уже моё имя? А пришла я сюда не просто так, а лишь потому, что твои слёзы горя и печали позвали меня.

– Чего? Какие слёзы? Какой бред! Идите отсюда.

– Ох уж эти современные дети, выращенные на благах цивилизованного распутства. Вставай! – с этими словами девушка встала с места, и, видимо, ожидая, что я сделаю то же самое, подала мне руку.

– И не подумаю!

– А ты с характером, – она что, оценивает меня? Да кто она такая? Наглая выскочка! Взялась непонятно откуда! Что произошло дальше – я не поняла. Вот она стоит и ехидно смотрит на меня, момент – и её уже нет.

– Вот и катись колбаской!

– Ты это кому? – как ни в чём не бывало, девушка опять стояла напротив меня. «Может, это мой больной мозг?» – подумалось мне.

– Нет, это я вся во плоти.

– Что ты?

– Ну, ты подумала о своём мозге, а я говорю, что болезнь тут ни при чём.

– А, я, кажется, всё поняла. Это Лео тебя прислал. Хочет удостовериться, что я больше никогда к ним не приду? Так вот, можешь передать им…

– Кто такой Лео? – не дав договорить, девушка удивлённо на меня посмотрела.

– Я так понимаю – мой дед.

– Ох, Анна. Никто из твоих родственников ни при чём. Я же тебе сказала уже.

– Ну да, ну да, – на этот раз я не дала ей договорить, мне начало это надоедать. – Как там тебя? Астерия?

– Астерия. Богиня звёзд. Третья дочь титанов. Выбери, что тебе больше по душе.

– Хорошо. Пусть так. "Богиня Астерия", что нужно тебе от простой смертной?

– От простой смертной ничего, но ты ведь непростая, – сказав это, девушка подмигнула мне.

– И чем же я непростая?

– Ты испытала на себе число три.

– Чего-чего я испытала? – мне кажется, у неё не все дома!

– Ну да, не все, – пожала плечами девушка, а я от удивления аж рот открыла. Как? – Сейчас не обо мне. Так вот, число три. Это три твоих разочарования в жизни. За свои не слишком долгие годы ты разочаровалась в семье, дружбе – и в себе.

– Сейчас все так живут. В наше время это не удивительно, – нужно было просто уйти, молча встать и уйти.

– Ну, тогда, считай, тебе повезло встретить меня.