Текст книги "Маг при дворе Ее Величества"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Послушай! – Мэт постарался придать тону убедительность. – Если мы будем искать церковь, нам придется дать крюка. Не могу же я требовать от всех свернуть с пути только потому, что мне приспичило поболтать с попом.

– Очистить душу – это не болтовня, – проворчал дракон. – Твои спутники тебя поймут.

– Да брось ты!

– Пожалуй, и брошу – тебя!

Мэт нахмурился.

– Какая муха тебя укусила?

– Зуб ноет. И не говори мне, что его надо вырвать из моего тела. Пусть лучше сгниет на месте, а я с ним не расстанусь.

– О'кей! Агония близко. – Мэт вздохнул, откидываясь назад. – В конце концов, кто я такой, чтобы давать советы? Я сам пасую перед исповедью.

Он тут же прикусил язык, но было уже поздно. Стегоман зыркнул на него искоса.

– Вот ты и признался. Не хочешь теперь поговорить с принцессой?

– О чем? – поеживаясь, спросил Мэт. – Чтобы она отложила на денек войну, пока я не найду будку со священником? Перестань. Не такая уж я важная птица.

– Такая. Так думал тот маг, который наслал на тебя кошмар. Или служитель ада, если ты на самом деле там побывал.

Мэт упрямо помотал головой.

– Нет, на это я не куплюсь. Все было во сне. Путешествие в ад – это уж слишком. Чем я мог заслужить такое внимание?

– Суди сам. Что ты уже успел сделать, еще не посвятив себя служению Добру? Освободил из заточения принцессу, собрал ее сторонников. Загнал под землю злую старую колдунью и победил чары молодой ведьмы. Четыре раза ты нанес урон силам Зла, три раза поддержал силы Добра. Они были уравновешены перед твоим приходом, ты нарушил их равновесие. На этом витке будь с нами, сейчас ты – главный.

Мурашки пробежали по спине Мэта.

– Мне такой оборот совсем не нравится.

– Почему же? Не любишь правду? Прими ее, маг, у тебя нет времени на раздумья. Этот виток и так уже затянулся на восемьсот лет.

– На восемьсот? О чем ты? Они же у власти меньше года, Малинго и Астольф!

– Это только последняя глава длинной истории, – возразил Стегоман. – Помнишь, я рассказывал тебе, как восемь веков назад пал великий Рэм и как наступил хаос?

– Да, и как святой Монкер устал от хаоса и повел короля Гардишана завоевывать континент...

– ...потому что Гардишан уже завоевал на севере остров Врачевателей и Святых и потому что он был по отцовской линии королем племени Морских Разбойников, а по материнской – наследником большей части Меровенса.

– О! – сказал Мэт. – Эти незначительные детали ты опустил.

– Неужто? Впрочем, неудивительно. Их знает любой детеныш... Чтобы отвоевать Меровенс и окрестные княжества, Гардишан собрал дружину из наиславнейших рыцарей – Рыцарей Горы. Они и гигант Кольмейн были его передовым отрядом, а маг Монкер – крепостью.

Королевство Гардишана простиралось от дальнего севера, от островов и земель Морских Разбойников до берегов Срединного моря, на запад – до побережья Айбайля, на восток – до дальней границы Аллюстрии.

Мэт вздохнул и закатил глаза.

– Ну а какое отношение это имеет к нынешнему мировому кризису?

– Это уже моя повесть.

Мэт вздрогнул от неожиданности – сэр Ги подъезжал к ним на своем першероне.

– Вы что, эксперт по королевству Гардишана?

– Я все равно что его подданный. И вообще эта история больше касается людей, чем драконов, лорд!

– Подданный? – Мэт задумчиво сдвинул брови. – Допустим. Какое же окончание у истории с Гардишаном?

– Он умер, какое же еще. – Губы сэра Ги по обыкновению улыбались, но глаза сверкали. – Он умер, а святой Монкер устроил ему гробницу в пещере, о которой не знал ни один смертный. И по мере того как его рыцари воссоединялись в смерти со своим королем, святой Монкер укрывал их там же.

Потом умер и он сам, но где покоится его тело, никому не известно. Его принесли в церковь, но рыцари, которые собрались там для ночного бдения, вдруг все разом уснули. А когда поутру проснулись, тело мага исчезло. Прошла молва, что святой Монкер перенесся в пещеру к Гардишану и его рыцарям.

– Позвольте высказать предположение. – Мэт поднял руку. – На самом деле они не вполне умерли, а скорее погружены в такой особый смертный сон, верно?

Сэр Ги кивнул.

– Вам уже успели рассказать?

– Да так, вкратце. И когда Меровенс попадет в настоящую опасность, когда он не сможет справиться с врагом, Гардишан и его рыцари проснутся и придут, чтобы спасти королевство. Так?

– В общих чертах, – медленно сказал сэр Ги. – Речь не об одном только Меровенсе. Речь обо всех северных землях. И Император не проснется, пока не настанет миг выбора – уступить силам Зла или снова объединиться в Империю.

– О! – Брови Мэта поползли вверх. – Сурово. Значит, либо хаос, либо тоталитарная система. Либо анархия, либо империя. Третьего не дано?

– Не дано. Третье – это то, что сейчас. Айбайль на Западе и Аллюстрия на Востоке попали под начало злых сил и погрязли в грехе. Меровенс еще держится, и я думаю, при нашей жизни он еще не падет.

– А вы кто такой, чтобы предсказывать? Правая рука короля?

Сэр Ги вздрогнул, как от удара, и Мэт понял, что задел больное место. Однако рыцарь тут же взял себя в руки.

– Я – тот, кого вы видите. Ваш соратник, помогающий принцессе вернуть трон. И знайте – мы победим. Императору еще не время просыпаться.

– Что же было после смерти Гардишана?

– О, его наследники правили мудро и милостиво, и никто не поднимал против них мятеж. Тем более что их поддерживал гигант Кольмейн. И ни у кого никогда не возникало сомнений в праве императоров на трон, потому что у Кольмейна было точное чутье и он преклонял колени только перед старшим наследником Гардишана по прямой линии.

«Точнее компьютера».

– Но если все было так хорошо – отчего же пала империя?

– Иссякли наследники. Кровь слабеет с течением времени, и пять веков спустя последний из рода Гардишана скончался. Хотя ходят слухи...

– ...про ребенка, который вырос в доме одного рыцаря, в глуши?

– Да, у какого-то никому не известного рыцаря. Потомок Гардишана по женской линии, от одной из его дочерей. Но кровь-то все равно Гардишанова. А по другим слухам, еще одного ребенка вырастили крестьяне. Причем потомка императора по мужской линии, хотя и от его младшего сына. Но дальше слухов дело не пошло, и Кольмейн напрасно рыскал по всей стране в поисках наследника императорских кровей.

Мэт представил себе гору футов сорока в высоту, которая топает по полям и деревням, как разладившийся робот.

– Я не ошибусь, если скажу, что страна была не в самой лучшей форме?

– Не ошибетесь. Пошли беспорядки, распри между соседями. Бароны совершали набеги на чужие владения, чтобы расширить свои за их счет. Айбайль и Аллюстрия попали в руки жестоких и коварных властителей.

– И сил Зла?

– Да, хотя ни один из этих властителей не был в прямом смысле орудием ада. А был таковым только колдун, который хотел завладеть Меровенсом. Звали его Диместус, он сколотил на Западе кое-какое войско, собрал колдунов мелкого калибра и с их помощью стал захватывать графство за графством. Но тут Кольмейн как раз нашел настоящего короля, потомка одной из дочерей Гардишана.

– Сколько же прошло времени?

– Лет пятнадцать. Дитя, выросшее в глуши, превратилось в сильного юношу, и звали его Каприн. Кольмейн набрел на замок, укрытый в восточных горах, и сразу узнал среди его обитателей короля. Преклонил перед ним колени, и Каприн тут же понял все о себе: кто он такой и что от него требуется. Он приказал гиганту убить злого волшебника. Кольмейн призвал на подмогу гномов, гоблинов и даже троллей. Во главе этого войска они с королем Каприном выступили против Диместуса. Под стяг короля собрались все добрые люди, и его войско росло по мере своего продвижения. Потом к ним присоединился один юный, но ученый муж с Северных островов, магистр искусств по имени Конор.

– Святой? – спросил Мэт.

– Да, как показало время. Но тогда они знали его только как могущественного мага.

– Конечно, – сказал Мэт, – им нужен был маг, если они собрались идти против колдуна.

Сэр Ги кивнул.

– Небеса заботятся о равновесии, лорд. Всегда и везде.

Ледяным дыханием повеяло на. Мэта.

– Надеюсь, вы не хотите сказать, что мне отведена роль Конора, а Малинго – Диместуса.

Веселые огоньки зажглись в глазах сэра Ги, и он, не отвечая, продолжил:

– Большая часть восточного Меровенса сразу перешла на сторону короля Каприна, и он, при поддержке Конора и Кольмейна, двинулся на Запад, на битву с Диместусом. Конор отразил все заклинания колдуна, а Каприн и Кольмейн обратили его воинов в бегство. Так Диместус начал понимать правоту пословицы, которая гласит, что настоящий король непобедим.

– Начал понимать?

– Да, только начал. Поколебать чьи бы то ни было убеждения довольно трудно. Он собрал остатки войска и еще раз попытался сразиться с Каприном. И снова был разбит, и снова собрал войско. И так продолжалось, пока король Каприн со своими соратниками продвигался на запад. Им приходилось биться за каждую пядь земли. Наконец они загнали колдуна в глубь западных гор. И там он был вынужден принять последний смертный бой с королем. Много славных подвигов совершил король Каприн и его рыцари. Но в час победы заклинание Диместуса пробило себе дорогу сквозь оборону Конора и превратило гиганта Кольмейна в каменную глыбу. При этом Диместус на миг позабыл о бдительности, и Конор сумел сковать его льдом. К заходу солнца Каприн перебил или взял в плен всех врагов. Только Конор растопил Диместуса, тот взглянул на поле боя, понял свою участь и запросил пощады. Поскольку при жизни он продал душу дьяволу, скрепив договор кровью, за ним явились демоны. Но святой Конор заставил их выслушать деревенского священника, который зачитал свод ужасных грехов колдуна. И когда дошел до отпущения грехов, демоны завыли, заскрежетали зубами и скрылись. После чего король Каприн и его люди смогли спокойно отправить Диместуса на виселицу.

– Боже мой... – Мэт был несколько ошарашен. – Очень... очень интересная история, сэр Ги, но... какое она имеет отношение к нам?

– Как какое? А принцесса? – Глаза сэра Ги сверкнули.

– Не хотите ли вы сказать, что она... – Мэт судорожно глотнул, посмотрел на едущую впереди Алисанду, потом опять на сэра Ги. – Ну да, ну да. Династия короля Каприна просуществовала много лет, так ведь?

– Три столетия. Отец нашей принцессы...

– Хо-о-о! – Раздался впереди клич.

Алисанда махнула им рукой, подавая знак остановиться.

Сэр Ги пришпорил коня и галопом подскакал к ней. Стегоман отстал от него ненамного.

Гневно поджав губы, Алисанда процедила:

– Смотрите, вот следы дурного правления.

Перед ними лежала в руинах деревня.

– Да, – подтвердил сэр Ги. – Это следы правления Астольфа. Король – символ нации. Как он, так и народ.

Мэт уже знал, какую роль играют в этом универсуме символы. Поэтому он поддакнул:

– Да, куда король, туда и его подданные.

– Он заполучил эту страну кражей, – гневно подхватила Алисанда. – И кое-кто из моего народа стал брать с него пример.

– За последний год развелось множество разбойников, – объяснил сэр Ги Мэту, который разглядывал зловещий пейзаж. – Их банды наводнили страну. Если деревня не платит им дань провизией, золотом или молодыми девушками, они налетают ураганом, крушат и жгут все на пути.

Мэт старался не смотреть на обгоревшие холмики, лежащие среди руин. Но ему было никуда не деться, он все равно знал, что это человеческие тела.

Вдруг его взгляд загорелся.

– Стегоман, поверни-ка налево, я что-то вижу.

– Где? – откликнулся дракон, разворачиваясь. Алисанда и сэр Ги недоуменно переглянулись и тоже направили влево лошадей, везя за собой Саессу.

– Что ты ищешь, лорд? – спросила принцесса. Вместо ответа Мэт указал на обугленное, полуобвалившееся, но все же сохранившее форму здание – в два раза выше, чем крестьянский дом.

– Церковь, – пробормотал сэр Ги.

– Как же она уцелела?

– Сила, которой она служит, защитила ее от полного уничтожения, лорд. Она стоит на освященной земле.

Зерно истины в этом было. Стены церкви действительно стояли. Правда, черные от копоти и прикрытые только половиной крыши. Выбитые окна смотрели с укором.

Но даже столь неутешительное зрелище поставило Мэта перед нелегкой задачей. Он дал слово исповедаться в первой же церкви или первому же священнику. О'кей, вот церковь. Священник, надо надеяться, успел уйти. А если нет?

Мэт застыл во внезапной догадке.

– Как вы думаете, разбойники давно здесь побывали?

– Угли кое-где еще тлеют, – отвечал рыцарь. – Вероятно, день-два назад. А что?

– А то, что... – У Мэта заныло в животе. – Вдруг они таким образом отпраздновали наш приход? Лучше будет сказать – мой. Если Малинго сумел заглянуть в будущее сразу после нашего бегства, значит, он проследил мой маршрут и знал, что я буду искать священника.

Сэр Ги только присвистнул, принцесса же сказала!

– Очень похоже на правду, лорд. Это вполне может быть делом рук колдуна.

Мэт смотрел на церковь с растущим чувством возмущения. Что ж, они вредят ему как могут, но он еще способен бросить им вызов. И Мэт соскочил на землю со Стегомановой спины.

– Что ты собираешься делать, лорд? – Однако по тону принцессы было видно, что она догадалась. – Там внутри наверняка ничего нет. Потолок того и гляди рухнет, пол провалится. Умоляю тебя, оставь эту затею.

– Оставь, в самом деле, оставь, – подхватила Саесса с явным испугом. – Я чувствую, как вокруг сгущаются темные силы, они мне совсем не нравятся.

Теперь, когда она это сказала, Мэт тоже ощутил странное покалывание во всем теле. Казалось, достаточно кому-то нажать на тайную пружину – и то ли защелкнется западня, то ли обрушится сверху снежная лавина. Но какой-то тайный зов исходил от церкви, и Мэт вдруг понял, что должен войти туда.

– Я только взгляну.

– Не надо! – крикнула Алисанда ему вслед. Но сэр Ги поднял вверх руку в стальной рукавице.

– Пусть идет, ваше высочество. Ему виднее.

Мэт вступил в притвор, убирая с дороги обгоревшие бревна. Попробовал ногой доски пола и нажал на них всей тяжестью. Они выдержали, и Мэт вошел через остатки дверей, все еще болтавшихся на петлях, в саму церковь. Тут он тоже осторожно потрогал пол и убедился, что тот не пострадал. И стены сохранились на удивление, хотя крыша была серьезно повреждена. Солнце, проникавшее сквозь дыру над алтарем, придавало вид святости свежей побелке и грубо сколоченным скамьям. Нетронутой осталась даже исповедальня – кабинка, разделенная надвое домотканой занавеской, причем нисколько не тронутой огнем. Мэт огляделся в недоумении. Ни следа копоти или золы. Магические же силы сгущались все плотнее, он ощущал их покалыванием в нервных окончаниях. Мышцы его напряглись, готовясь дать отпор.

– Что тебе надобно, добрый человек?

Мэт схватился за меч, обернулся. В темной, с капюшоном, сутане, перепоясанный белым вервием, перед ним стоял монах, ветхий, согбенный, седовласый и седобородый, но тем не менее вида весьма внушительного: глаза – ясные, на щеках – румянец, а голос звучный и глубокий.

– Негоже входить в церковь с оружием, рыцарь.

– Э, во-первых, я не рыцарь. – Мозг Мэта улавливал какую-то странность. Выглядел старик вполне нормально, но что-то все же с ним было не так... Слишком спокоен для священника, чью паству только что разогнали, слишком чисто одет. Но не только это...

– Что привело тебя в церковь? – мягко спросил старик.

«Уходи, – приказал Мэту внутренний голос. – Опасность!»

Мэт не послушался. Безмятежность старика не вязалась с представлением о зле. Опасность опасностью, но в том, что старик действительно священник и хороший человек, Мэт не сомневался.

– Тревожно у меня на сердце, святой отец. Я должен исповедаться.

– А! – Священник кивнул, приняв это объяснение, и направил стопы в исповедальню. – Подойди. Поведай мне о своих грехах, а я тебя выслушаю.

И скрылся за занавеской слева. Все существо Мэта завопило: «Беги!»

Но он крепко сжал зубы и вступил в исповедальню. Встал на колени и медленно, очень медленно осенил себя крестным знамением.

– Благослови меня, святой отец. Я согрешил...

У него пересохло во рту, язык прилип к гортани.

– Как давно ты не был в церкви?

Вопрос развязал Мэту язык.

– Четыре года. – Он низко склонил голову. – Я пропустил четыре пасхальных причастия, двести восемь месс, шесть раз оказал непочтение отцу...

Таким образом он прошелся по всем заповедям, причем с неожиданной для себя самого прытью. Мелкие грешки приходили на ум безостановочной чередой, будто чья-то рука выдавливала их из него, как пасту из тюбика. Он тараторил без перерыва, пока не почувствовал, что иссяк.

– В этих и прочих грехах, которые сейчас не вспомнил, искренне раскаиваюсь, – выпалил он, со вздохом роняя голову на побелевшие костяшки пальцев.

– Все ли ты сказал? – раздался голос.

Мэт замер. Как же он забыл про Саессу?

– Уф... Тут такое дело, святой отец...

Он скороговоркой передал всю историю, закончив ее крушением дворца, и смолк, чтобы отдышаться.

– И что же потом?

Мэт вздрогнул. Уж не читает ли он чужие мысли, этот старик?

– Потом... в общем, мы с принцессой немного поспорили, и дело кончилось тем, что я взобрался на своего дракона и сказал, что нет ни добра, ни зла, ни Бога, ни сатаны. Ни греха. Вот.

– Но ты здесь – что же тебя переубедило?

«Железная логика, – подумал Мэт. – Он меня расколол».

– О'кей, святой отец. Я расскажу тебе сон, который мне приснился.

Он пересказал свой сон в краткой версии, выделив в качестве греха собственное отчаяние и свои нездоровые иллюзии. Закончив рассказ, он выжидательно смолк.

Но старый священник пробормотал только:

– Тебе повезло, что у тебя нашелся покровитель от сил Добра.

Мэт кивнул.

– Да, я слышал, что сон может убить человека.

– Ты был уже мертв. – Голос старика посуровел. – Не сомневайся. Ты побывал в аду. Такую на тебя наложили епитимью. Но не здесь, не на земле. За свои грехи прочти десять раз розарий.

И он пустился в проповедь. Мэт слушал, изумляясь, насколько девальвировалось понятие греха со времен средневековья.

– И десять литаний Пресвятой Деве, – закончил старик.

– Я все прочту, святой отец.

Мэт хотел было подняться с колен.

– И последнее, сын мой.

Мэт застыл на полпути. «Вот оно».

– Ты должен выполнить послушание.

– Уф... я, видите ли, сейчас очень занят...

– Тебе не придется сворачивать в сторону. Это будет по пути на Запад. Саесса должна попасть в некоторое место, где она сможет искупить свои грехи. Я поручаю тебе заботу об этой заблудшей душе, пока она не доберется до места своего назначения.

Мэт с трудом сглотнул.

– Как скажете, святой отец.

– Тогда иди своим путем и постарайся больше не грешить. In Nomine Patri, et Filio...

Мэт вышел их кабинки с дрожью в коленях, но полный решимости. Повернул к двери.

– Еще минуту, сын мой.

Мэт приостановился. Когда он научится двигаться попроворнее?

Он вопросительно обернулся к священнику.

– Да, святой отец?

Священник вышел из-за занавески.

– Приведи ведьму ко мне.

Мэт так и вытаращился на него. Потом, прочистив горло, забормотал:

– Уф, вы это серьезно, святой отец? Ведьму – сюда?

– Ее сила сломлена, и ты сам сказал мне, что ее мучает совесть – раз она даже хотела наложить на себя руки. Она в отчаянии, а это – смертный грех. Приведи ее ко мне.

– Я... уф... я не совсем уверен, что она захочет...

– А разве я спрашиваю ее согласия? – Для смиренного пастыря душ у него был слишком повелительный взгляд. – Возьми и приведи ее.

Мэт пошел к двери.

– О'кей. Вы знаете, что делаете... надо полагать.

Он слышал за спиной шарканье сандалий. А когда уже в дверях обернулся, то увидел, что старик стоит, коленопреклоненный, перед алтарем. Солнце, пробиваясь сквозь обвалившуюся крышу, образовывало вокруг его головы сияние, подобное нимбу.

Покачав головой, Мэт выбрался наружу. Игра воображения, ничего более. Ишь, как оно расшалилось.

Алисанда стояла подле своей лошадки, держа ее за самодельный повод. При виде Мэта тревога на ее лице сменилась гневом.

– Ты слишком долго пробыл там, господин маг.

– Простите. – Мэт криво усмехнулся. – Накопились кое-какие грехи за четыре-то года.

– За четыре года? – Глаза сэра Ги полезли на лоб. – Что вы хотите этим сказать, лорд Мэтью? Там был священник?

– Был и есть. – Мэт глубоко вздохнул. – Не спрашивайте меня, что и как. Он там и он... – Мэт кивнул на Саессу. – Он зовет ее.

– Меня? – Саесса в ошеломлении уставилась на Мэта. – Вы смеетесь надо мной, сэр! Мне – подойти к священнику? Мне – ведьме? Да мне наглости не хватит!

– Чего вам хватит или не хватит, никакого значения не имеет! – Мэт выхватил кинжал из-за пояса сэра Ги и подошел к связанной Саессе, сидящей на дикой кобылке. – Сидите смирно, чтобы я вас не поранил.

– Но этого не может быть! Зачем? А-а-а!

– Я же сказал: сидеть смирно! – Мэт перепилил узел на веревке, связывавшей ей руки, и принялся за веревку на ногах. – Вы, кажется, не поняли сути. Вы идете к этому священнику!

– Но не поведете же вы меня чуда против моей воли! Что толку тащить кого-то в церковь насильно? Нет! Оставьте меня в покое!

Мэт едва успел схватить ее за запястья. Она вырывалась, отпихиваясь.

– Сэр Ги, на подмогу! – позвал Мэт. Черный Рыцарь нахмурясь подошел размеренным шагом, поймал руку Саессы и стянул ее с лошади. Саесса визжала, рвалась и брыкалась.

– Нет! Вы меня туда не затащите! Я не желаю!

– Желаете или нет, вас не спрашивают. Этот служитель Бога не терпит возражений. Пойдемте же, леди!

Мэт бросил кинжал и обхватил Саессу обеими руками.

– Руки прочь! – Лицо Алисанды исказилось от гнева. – Отпустите ее, лорд, я приказываю.

– Буду рад повиноваться, когда она окажется внутри, – проворчал Мэт. – Помогите, сэр Ги.

И они повели упирающуюся Саессу к церкви.

– Вы с ума сошли! – вопила она. – Вы потеряли всякое соображение! Я же оскверню храм одним своим присутствием. Где это видано: ведьму – в храм? Подумайте сами.

Она вдруг захлебнулась от ужаса.

В дверях стоял согбенный старец, глядя на нее исподлобья.

Саесса испустила вопль и неистово содрогнулась всем телом. Вопль вылился в слова, но Мэт предпочитал не вникать в их смысл. Он просто обеими руками удерживал это дико кричащее существо и пытался не замечать мощные силы, стягивающиеся вокруг них.

Строгое лицо старика потемнело. Он вынул из-за пазухи маленький серебряный ларчик, открыл и поднес к глазам Саессы.

Это была освященная для причастия облатка.

Тело Саессы одеревенело, дыхание прервалось, глаза вылезли из орбит. Потом с нечеловеческим криком она забилась в конвульсиях. Мэт и сэр Ги крепко держали ее с обеих сторон. Мэт чувствовал, как два встречных вала: один со стороны церкви, другой в ее сторону – схлестнулись в теле Саессы. Ее дергало, шатало, раскачивало от этой схватки двух сил.

Сквозь ее вопли Мэт различил другие звуки: сильный, ровный голос старца, заведшего речитатив на латыни. Латынь была не та, что Мэт усвоил в детстве на церковных службах, – весомее, звучнее. И по мере того как слабели крики Саессы, латынь делалась все громче, все ритмичнее. Наконец конвульсии ведьмы подчинились ее ритму. Мэт по-прежнему чувствовал стычку неведомых сил, но теперь они как бы вошли в клинч и замерли на месте.

Голос священника грянул громовым раскатом, рука с облаткой взлетела вверх, глаза устремились к небесам – и Саесса со страшным и долгим зубовным скрежетом забилась в агонии. Скрежет оборвался, она рухнула без движения. Силовое поле рассеялось.

Тяжело дыша, священник закрыл ларчик с облаткой, спрятал его на груди и обратился к Мэту:

– Внеси ее внутрь.

Сэр Ги подхватил было Саессу на руки, но священник остановил его.

– Нет, не ты. Маг.

Сэр Ги вздрогнул и передал безжизненное тело Мэту. Сгибаясь под неестественной тяжестью хрупкого тела, Мэт осторожно внес Саессу в церковь.

– Опусти ее на пол, – повелел священник. Мэт медленно встал на колени и опустил Саессу на пол.

– Теперь отойди. – Голос священника снова обрел ласковость.

Мэт поднялся и отошел в сторону. Опустившись на колени, старец тихо и неразборчиво забормотал что-то, похлопывая Саессу по щекам. Скоро ее ресницы затрепетали, она открыла глаза, морщась от боли. Священник положил ладонь ей на лоб, все еще что-то приговаривая, и ее лицо разгладилось. Она приподнялась и села, изумленно озираясь.

– Ты в церкви, дочь моя, – торжественно произнес старец. – Пойдем.

Он взял ее за плечо и повернул лицом к исповедальне. Ее глаза расширились. Потом она медленно кивнула и встала, опираясь на его руку. Священник ввел ее на правую половину исповедальни и, прежде чем скрыться за занавеской на левой, сказал Мэту:

– Дождись ее. Чтобы скоротать время, читай молитвы, которые я тебе назначил.

У Мэта оказалось достаточно времени на молитвы под постоянный ропот высокого голоска справа, изредка прерываемого низкими нотами слева. Потом правая сторона смолкла, дав слово левой. Это тоже длилось долго. Наконец стихли оба голоса, и Саесса вышла без кровинки в лице, но очень решительная. Она миновала Мэта, даже не взглянув на него, и со склоненной головой направилась прямо к алтарю преклонить колени. Мэт смотрел и не верил своим глазам: таким достоинством дышали теперь ее жесты.

– Заботься о ней хорошенько.

Мэт от неожиданности захлопал глазами.

– Помни, ты дал мне слово, маг, – напомнил ему священник. – Береги ее, пока она не достигнет того места, куда я посылаю ее. Вас подстерегают опасности, будь осторожен.

– Уф, благодарю за предупреждение, святой отец, но не стоит делать из мухи слона.

– Такие мысли усыпляют бдительность, маг. И тебе, и ей предстоит сыграть свои роли в этом зловещем спектакле. – Старец лукаво усмехнулся. – Эта бедная страна будет нуждаться в великих деяниях, когда схлестнутся две Силы, и от кого же их ждать, как не от тебя и от бывшей ведьмы. Ваши роли важнее, чем ты полагаешь.

Такая мысль что-то не очень грела Мэта.

– Не стоит преувеличивать, святой отец. Конечно, я от природы человек скромный, но...

– От природы у тебя дар видеть только то, что ты хотел бы видеть, – с суровыми нотками в голосе прервал его старик. – Поклянись же, что ты будешь присматривать за ней, пока она не доберется до места.

Мэт поклялся.

– Вот и хорошо. – Старик снова улыбнулся. – Я тебе верю, ты – человек чести, что бы ты там ни говорил. Ну, вот идет твое поручение.

Саесса шла прямо на них от алтаря.

– Как, она уже замолила свои грехи? Так скоро?

– Молитва – это только начало, – строго сказал старик. – Она будет искупать грехи всей своей жизнью. Поддержи ее, она слаба.

Мэт шагнул к экс-ведьме, предлагая ей руку. Та лишь скользнула по нему взглядом и, расправив плечи, гордо подняла голову. Несмотря на необыкновенную бледность и нетвердость походки, она не приняла его руки и сама вышла из церкви на солнечный свет.

Мэт удивленно покачал головой и обернулся с порога – поблагодарить старого священника...

Внутренность церкви имела самый плачевный вид: обрушившиеся перекрытия, обугленные балки, груды золы и мусора.

Мэт не смог сдержать крик ужаса, в ту же секунду сэр Ги и Алисанда оказались рядом.

– Что, что такое?

Мэт, пятясь, вышел из церкви. Рыцарь и принцесса заглянули в дверь. Принцесса стала белой, как платье для коронации. Сэр Ги занес было ногу в броне, но пол с треском провалился под его тяжестью, и он быстро ретировался.

Не произнеся ни слова, они направились прямиком к своим лошадям.

– Эй, постойте! – крикнул Мэт, побежав за ними и схватив под уздцы коня, на которого уже вскочил сэр Ги. – Погодите! Что происходит? Кто это был?

– Лучше бы вы не спрашивали. – Сэр Ги натянул поводья, направляя коня на запад. – Я тоже ни о чем не спрошу. Однако, лорд Мэтью, я думаю, что у нас есть друг там, где он нам всего нужнее.

И рыцарь неторопливо тронул с места. Алисанда и Саесса последовали за ним по деревенской улочке, ведущей на запад.

– Залезай, маг, – пробурчал Стегоман. – Ты что, не хочешь догонять товарищей?

– А?.. Уф, да, конечно.

Мэт поставил ногу на драконово колено и, взлетев к Стегоману на спину, уселся между двух зубцов.

– Отчего ты так переполошился? – говорил дракон, пускаясь следом за лошадьми. – Обязательно ему надо знать, что случилось. Прими все как есть и будь благодарен.

– Нет, Стегоман, не так я устроен, – отвечал Мэт. – Мне надо знать ответ. – Он провел языком по внезапно пересохшим губам. – Но, вероятно, я должен довольствоваться частью ответа.

– Это какой же?

– Кто-то там, вверху, – сказал Мэт, – любит нас.