Текст книги "Маг при дворе Ее Величества"
Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
– Сколько я там пробыл?
– Только одну ночь, – отвечал сэр Ги. – Десять часов.
– Десять? – Мэт недоверчиво уставился на него. – Я мог бы поклясться, что часа два-три от силы.
– Нет, десять. – Сэр Ги наблюдал за ним с легкой улыбкой. – Вас это утомило?
– Ну, разве что чуть-чуть, зато голова свежая.
– Значит, тело устало. Могу я предложить вам ванну?
– Ванну? – У Мэта заблестели глаза. – Еще бы! Я уж и не помню, когда принимал ванну – может, неделю назад!
– В таком случае снимите свои одежды.
Мэт сложил на пол доспехи, потом сбросил с себя свой средневековый костюм.
Затем сэр Ги проводил его в «ванную». Она располагалась на полпути к Гардишанову трону, прямо под носом у двоих мертвых рыцарей. Из пола вынули каменную плиту, а под ней оказался небольшой бассейн. По всей вероятности, естественный, какие-нибудь подземные воды. При взгляде на эту «ванну» Мэта пробрала дрожь.
– Пожалуйте в воду, – сказал сэр Ги.
Мэт почувствовал, что его опять испытывают. Преодолев раздражение, он ступил в воду. Ноги его обожгло ледяным прикосновением. Он выждал мгновение, глубоко вздохнул и погрузился в воду весь.
И едва удержался от крика. Жидкий лед пронизал его до мозга костей. Может, эти рыцари таким образом и сохраняются – с помощью криогена?
Он выскочил на поверхность воды, и воздух показался ему необычайно теплым. Тихий одобрительный шепот прошел по залу: значит, пока что он поступал правильно. Зачерпнув пригоршню воды, он стал растираться ею. Сэр Ги куда-то скрылся – пошел за полотенцем, как надеялся Мэт.
Слева раздался голос:
– Кому первому присягает на верность рыцарь?
– Своему сюзерену, – машинально ответил Мет, с удивлением поднимая глаза.
Слева от него сидел мрачный старый рыцарь. Мертвый он был или нет, но голос подал именно он, в этом Мэт не сомневался.
– Потом – супруге своего сюзерена.
– А королю? – раздался голос справа. Мэт плеснул воду на плечи и поежился.
– Рыцарь верен королю, разумеется, но верность эта проходит по цепочке вассал – сюзерен. Поскольку король – сюзерен сюзерена, то вассал верен и ему.
– А если король воюет с сюзереном рыцаря? – спросил третий голос.
Что это? Ему устроили устный экзамен на степень доктора?
– Тогда рыцарь должен стать на сторону того, кто прав. И если его сюзерен не прав, а прав король, рыцарь должен пойти к сюзерену и официальным образом отстраниться от службы. После этого, если от него что-то останется, он может предложить свои услуги королю.
– Хороший ответ, – одобрил Мэта четвертый голос. – А каково первое правило битвы?
Мэт нахмурился.
– Нападения или защиты?
– Дельное уточнение, – похвалил четвертый голос. – Первое правило нападения!
Они бомбардировали Мэта вопросами, а он дрожал в ледяной воде, как ему казалось, уже много часов. Вернулся сэр Ги, неся на руке ворох одежд, и встал, почтительно слушая, как рыцари экзаменуют Мэта. Иногда он не попадал в точку с ответами, и его строго поправляли. Эрудиция в области истории позволила ему правильно ответить в девяти из десяти случаев, но этим мертвым рыцарям все было мало. Похоже, они приберегали свои вопросы веками.
Наконец заговорил сам Гардишан:
– Довольно! Он знает законы рыцарства столь же хорошо, сколь каждый из нас. Оставьте его!
Сэр Ги наклонился, протягивая руку. Мэт принял ее и благополучно выбрался из бассейна. Подземный воздух залы показался ему чуть ли не горячим в сравнении с водой. Он изо всех сил старался не щелкать зубами и яростно растирал ноги, чтобы не дрожали колени. Когда дошел черед до спины, сэр Ги взял у него из рук полотенце. Мэт воспротивился было, но Черный Рыцарь стал сам осушать его спину, и Мэт понял, что такова церемония.
– Ты верно на все ответил.
Мэт посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос, и увидел седобородую фигуру. Она не двигалась, но голос явно принадлежал ей.
– Вы рассуждали тут только о рыцарстве и ни слова не сказали о магии. Поговорим же... Опасайся Малинго, маг Меровенса. Он еще хуже, чем кажется, потому что он ближе к демонам, чем к людям. Но в этом-то и его слабость...
Мэт не успел осмыслить сказанного, потому что сэр Ги уже протягивал ему новый костюм – чистый! Мэт напялил штаны в обтяжку, они пришлись ему в самый раз, потом рубаху, потом стеганый кафтан. Когда он подпоясался, сэр Ги взял из доспехов одну их часть и принялся прилаживать на Мэте.
– Эй, погодите минутку! Я не намеревался носить рыцарские доспехи!
– Почему же? – Сэр Ги уже возился со второй частью.
– Ну... разве это не против правил и все такое?
Сэр Ги только пожал плечами.
– Но вы же не скажете, что они вам не нужны. Мы идем на бой, господин маг.
Мэт сдался и позволил сэру Ги обрядить себя. Может, это и было не по правилам, но кто он такой, чтобы возражать?
Доспехи сидели на нем как влитые. Но насколько они были хороши, настолько и тяжелы. Мэт сделал шаг и чуть не грохнулся. Пока еще к ним привыкнешь!
– Держи спину совершенно прямо, – посоветовал ближайший к нему рыцарь. – Основной вес должен лечь на плечи, пока ты не сядешь на коня.
– И вначале помедленнее, не делай резких движений, – добавил второй. – Дай себе время: тело должно заново научиться ходить и сохранять равновесие.
Пока они наперебой давали ему советы, Мэт в порядке эксперимента двинулся по направлению к ним. Учителями они были терпеливыми, что несколько удивило его – после того перекрестного допроса-экзамена. Пока шел инструктаж, сэр Ги опять куда-то скрылся.
Когда рыцари позволили Мэту вынуть меч из ножен и наставили его в тонком искусстве рубить с плеча так, чтобы рука падала, как свинцовая, он понял, что выдержал еще один экзамен. Тут появился и сэр Ги, уже облаченный в свои латы.
– Идемте, господин маг.
– Дорога нас заждалась, да?
Мэт повернулся лицом к ближайшим рыцарям и ухитрился отвесить весьма поверхностный поклон и даже, что еще удивительнее, снова принять после него вертикальное положение. Повернулся ко второму ряду рыцарей и тоже поклонился.
– Благодарю вас, сэры и лорды, за совет и учение.
Одобрительный шепот прошел по рядам рыцарей, и только тот, что стоял рядом с Мэтом, сказал:
– Ступай за Тутарьеном.
Прежде чем Мэт сообразил, в чем дело, сэр Ги взял его за плечо и развернул в сторону императора. Мэт оробел, но сэр Ги неуклонно шел вперед, чуть ли не таща его за собой.
Что они затевали, хотелось бы ему знать.
Сэр Ги остановился в пяти футах от императора и тихо приказал:
– На колени!
На колени? Он и поклониться-то исхитрился еле-еле! Но в этой зале сэр Ги был единственным, кто не смотрел на него. Как могли наблюдать за ним мертвые рыцари, если их глаза были закрыты, Мэт не знал, но они наблюдали, и Мэту было от этого неуютно. Не раскисай, жестко сказал он себе и сконцентрировался на том, чтобы подогнуть колено. Медленно и неуклюже он наконец коснулся одним коленом пола и взглянул вверх.
Мертвый император возвышался над ним, огромный, весь в золоте.
– Не хочешь ли ты, – громко проговорил исполин, – принести присягу на верность мне и моим потомкам, в том, что ты будешь нести мою службу, отвечать на мой зов и быть верным мне и моим близким, защищать меня и их не щадя живота своего, если будет в этом надобность?
Мэт не отрываясь смотрел на златоносного исполина, пораженный внезапной мыслью, что человек этот был воплощением лучшего, что дала миру армия и аристократия, и что был он кристально чист и свободен от зла и слабости.
– Почту за великую честь, ваше величество, присягнуть вам на верность. Буду служить вам без страха и упрека.
– Хорошо сказано, – одобрил кто-то. – Поклонись.
Пока Мэт склонял голову, он заметил, как сэр Ги подступил к императору и вынул у того из ножен гигантский меч, согнувшись под его тяжестью. После чего Мэт видел только пол: своим острым концом меч лег ему на плечо.
– Этим мечом, – произнес император, – я посвящаю тебя в рыцари.
Мэт похолодел.
Потом медленно поднял широко раскрытые, недоверчивые глаза на великого императора, кляня себя за то, что не понял, к чему идет дело, – или не пожелал допустить такой мысли, когда она забрезжила в его голове.
– Встань, сэр Мэтью, – приказал император.
Мэт поднялся – в полном смущении и одновременно в приливе восторженного чувства.
– А теперь я дам тебе наставления, – сказал император. – Остерегайся химер и злых чар, а пуще всего остерегайся деяний Зла, что проявляют себя в недуге бесцельности. Ибо мы всегда имеем цель, и состоит она в том, чтобы ждать и верить, что и нас ждут в тот день, когда Зло покажется непобедимым. Только пребывая так, в готовности, сможет мы остановить его.
– Я запомню это, ваше величество, – со склоненной головой пробормотал Мэт.
– И ни перед кем не склоняй головы, даже передо мной, – прогремел император. – Стой прямо и гордо, ибо ты – рыцарь Гардишана.
Мэт принял это к сведению.
– Ну а теперь отправляйся в путь со своим отрядом, – голос императора посуровел. – Разбей колдуна Малинго, свергни его пешку, продажного Астольфа. Верни эту землю чистоте и Богу.
– Я приложу к этому все усилия, ваше величество.
Сэр Ги кончил засовывать Гардишанов меч обратно в ножны и, подступив к Мэту, тихо сказал:
– Поворачивайтесь и идемте.
Мэт с мгновение постоял в оторопи. Повернуться спиной к императору? Потом он пожал плечами – вернее, попытался это сделать в своем стальном панцире, – поклонился, выпрямился, повернулся и пошел вслед за сэром Ги.
Между делом его взгляд скользнул по пустому креслу, стоявшему одесную императора; оно было ненамного меньше Гардишанова трона и богато изукрашено позолоченной резьбой. Для кого оно предназначалось? Для рыцаря, который погиб так, что от него не осталось и праха? Или для того, кто сейчас просто отсутствует? Мэта передернуло при мысли о восковой фигуре, расхаживающей среди живых. Но он отложил эту загадку на потом.
Они с сэром Ги прошли между двумя рядами мертвых рыцарей, и Мэту казалось, он слышит далекий хор, поющий победный гимн. И еще каждый из древних воинов, когда они проходили мимо него, произносил свой завет – всю мудрость жизни в одной фразе:
– Никогда не вступай в бой, пока не удостоверишься в своей правоте; а уж тогда рази без промаха.
– Никогда не бойся претендовать на более высокое место, ибо когда ты достигнешь подобающего тебе, ты это будешь знать.
– Никогда не проси больше силы, чем дает Бог, ибо он дает тебе столько, чтобы ты мог выполнить свою миссию.
– Знай себя и всегда задавай себе вопрос, кем ты стал...
Это продолжалось до тех пор, пока в ушах Мэта не зазвенело от мудрости железных рыцарей. Затем они вышли в низкий проход, ведущий во входную пещеру. Повернули за угол, и туманная зала исчезла из вида. Мэт почувствовал укол сожаления.
У выхода жужжащий светлячок спустился с потолка пещеры.
– Я хотел согреть тебе воды, маг. Но воздержался.
Мэт с грустью кивнул.
– И правильно сделал. Очень даже правильно.
Стегоман слетел с ближайшей горной вершины по зову Мэта. Сэр Ги озирался вокруг, словно ища кого-то. Потом засунул в рот два пальца и издал пронзительный свист. Пару минут спустя к нему рысью подскакал его конь. Видно, монахини выпустили его на волю, и он сам нашел сюда дорогу, как и предполагал его хозяин.
Они поехали в горы, позлащенные светом раннего утра. Мэт был молчалив, он ехал верхом на драконе, устремив глаза к небу, и снова и снова переживал мысленно только что свершившееся торжественное событие. В ушах у него стояло далекое эхо древних, легендарных баталий.
Вдруг потемнело: они въехали в ущелье между двух отвесных базальтовых скал.
Мэт встряхнулся и оторвался от грез.
– Э-э... сэр Ги, где мы?
Черный Рыцарь повернул к нему улыбающееся лицо.
– Вы, я вижу, очнулись... Мы едем на плато Греллига. Это высокогорная равнина, и езды до нее день.
– Значит, ущелье ведет как раз туда.
Мэт оглядел отвесные стены и дорогу, которая была довольно-таки заброшенной: очевидно, по ней путешествовали не часто. Пейзаж украшали лишь островки травы и разрозненные низкие кусты. Тем не менее в нем было величие и редкая красота.
– Сэр Ги, тут что-то не то.
– Вы о чем?
– Превосходный проход сквозь горы. Почему он такой заброшенный?
Вдруг как снежная лавина обрушилась перед ними на дорогу: огромный, восьми футов в высоту, мохнатый великанище с глазами навыкате и с клыками, торчащими из пасти. На груди и на ногах у него были латы, а на голове – шлем, отдаленно напоминающий греческий. В обеих руках у него было по мечу, которыми он размахивал, как простыми кинжалами.
– Что еще за наваждение?
– Людоед! – Меч сэра Ги просвистел в воздухе. – Защищайтесь!
Из какого-то неопознанного места Мэт почерпнул отвагу и выхватил свой меч.
Людоед пошел на них с диким ревом. Стегоман ответил залпом огня в двенадцать футов, но людоед уклонился и тут же обрушил на голову Мэта меч.
Тот выставил щит – и от удара слетел со Стегомана и покатился к подножию скалы. Как сквозь сон, он слышал боевой клич сэра Ги и ответный рев людоеда.
Все же ему удалось с трудом подняться на ноги и повернуться лицом к сражающимся. Он увидел, как великанище ловко орудует обоими мечами, нападая на сэра Ги буквально с двух сторон сразу. Рыцарь старательно отражал удары, а боевой конь помогал ему, лягаясь. Стегоман кружил возле, вытягивая шею и пытаясь нацелиться в людоеда. Но тот так нажимал на сэра Ги, что дракон боялся, как бы не спалить своего.
Собравшись с духом, Мэт кинулся в бой.
Великанище с рыком повернулся к нему и замахал одним из мечей. Мэт встретил удар своим волшебным клинком. Руку его чуть не вывернуло из сустава, но великанище остался с половиной меча. Даже этой половиной он поразил Мэта так, что тот покатился по земле. Однако ухитрился подняться и ответным ударом содрал кусок кожи с ноги великанища.
Людоед взвыл, отскочил, рубанул по щиту сэра Ги и затем обрушил целый каскад ударов на Мэта, который отступал, пока не уперся спиной во что-то твердое. Скала!
Мэт успел выставить щит как раз вовремя, чтобы отразить еще один сокрушительный удар. Краем глаза он заметил, что конь сэра Ги тоже прижат к скале, в нескольких футах влево от него.
– Попались, трусы в панцирях! – орал великанище, нагибаясь и подбирая с земли булыжник размером с баскетбольный мяч.
– Берегитесь! – крикнул сэр Ги, поднимая щит над головой, в то время как великанище мощным броском послал булыжник вверх. Мэт тоже прикрыл голову щитом. Он услышал, как камень ударил о скалу и привел в движение горную породу.
Мэт сделал шаг от скалы и крикнул:
– Сэр Ги, прочь от скалы, быстро!
Но лавина камней уже хлынула и заколотила по его доспехам. Он ухитрился выставить щит, как крышу. Но удары по плечам, казалось, никогда не кончатся. Наконец лавина все же поредела и иссякла.
Мэт повернул голову. Он и сэр Ги были погребены камнями почти до подбородка: целый склон сполз и засыпал проход. И от коня сэра Ги виднелась одна лишь морда.
Великанище победно расхохотался.
– Пусть это послужит вам уроком! Болваны, посмевшие войти в мои горы! – Он сделал шаг к ним, поигрывая мечом. – Чтобы другим неповадно было сюда таскаться, вывешу-ка я условный знак у входа в ущелье: ваши головушки! – Он скакнул, отрабатывая сокрушительный свинг, который мог бы обезглавить носорога.
Взметнулось пламя, скрыв людоеда из глаз. Мэт слышал только, как он вопит от ярости и боли. Пламя погасло так же внезапно, как появилось, обнаружив великанище в добрых двадцати футах от них: он потирал обожженные места и бранился на чем свет стоит.
– Просчитался ты, кровожадное чудище, – пробурчал Стегоман откуда-то сбоку, вне поля зрения Мэта. – Посмей только тронуть моих рыцарей!
Людоед выпустил в него целую обойму брани, но подойти ближе не решился.
Мэт с облегчением перевел дух.
– Спасибо, Стегоман!
– Помогаю чем могу, маг. Жаль, остальное не в моих силах.
– Не в твоих силах? – Мэт опустил глаза на каменный обвал. – Да, я понимаю, о чем ты. Многовато камней, да? Каждый надо поднять и оттащить в сторону...
– Вот то-то и оно. А я своими когтями разгребаю хорошо, а вот поднять и нести совсем не могу.
– Вот проблемка. – Мэт пожевал нижнюю губу. – Однако же нам нужно выбраться отсюда тем или иным способом.
– Ничего вам не надо. – Людоед подошел так, чтобы язык пламени до него не достал, и уселся на камень с видом человека, который расположился надолго. – Я не могу подойти к вам, пока ваш дракон поблизости, но и вы выбраться отсюда не сможете. Времечко пройдет, и вы помрете от голода и жажды. Не сразу, но помрете непременно. Вот тогда я и заполучу ваши головы.
– Берегись, пародия на человека! – крикнул Стегоман, и его голова возникла в поле зрения Мэта. Людоед отскочил на несколько футов назад.
– Нет, ты не осмелишься отойти от них, попробуй – и я обойду тебя сзади и снесу им головы.
Стегоман пыхнул гневным пламенем, и оно не достало до людоеда: он сидел на прежнем месте и смеялся.
Мэт нахмурился, сосредоточился.
– Слушай, ты чертовски здорово сражаешься. И, похоже, неплохо соображаешь. С какой стати ты запрятал себя здесь? Не можешь придумать ничего лучше, чем пугать путешественников?
– Ты это брось, насмехаться надо мной! – крикнул великанище, вскакивая. – Разве мало того, что я, как проклятый, ношу свое тело? Нашел над чем издеваться!
– Он вовсе не издевается, – спокойно сказал сэр Ги.
Великанище уставился на него в полнейшей оторопи. Еще мягче сэр Ги продолжал:
– Мой соратник – необычный человек, за любой внешностью он старается увидеть хорошее. Так что он совершенно искренне задал тебе вопрос.
– Вы что, думаете, что с несмышленышем разговариваете? Нет, я не дам себя провести!
– Думай, что хочешь, – сказал Мэт. – Но сэр Ги тебя не обманывает. Да, ты страшен, как смертный грех, но ты так ловок в сражении, что любой барон будет рад взять тебя в свое войско. Ты не пробовал записаться?
– Что ты спрашиваешь? Раз люди изгнали меня, с чего бы они захотели принять меня обратно?
– Изгнали? – Мэт поднял брови. – По всей форме? Или просто дали понять, что твое пребывание среди них нежелательно?
– По всей форме. – Великанище нахмурился в досаде. – Откуда ты такой взялся, что не знаешь обычаев?
– Обычаев? – Мэт обернул голову к сэру Ги. – Это что, настоящий ритуал?
Рыцарь кивнул.
– Со святой водой, Писанием и со свечой.
– И возглавлял это все священник. – Людоед крепко сомкнул губы, лицо его потемнело. – В детстве я был ребенок как ребенок, разве что руки-ноги подлиннее, чем у других. Но когда мне исполнилось тринадцать и у меня на теле стала расти шерсть, а во рту – клыки, они раскричались, что я одержим дьяволом. Они кричали, что я адово отродье, и даже мой собственный отец умолял меня уйти из дома. Но я боялся, что если уйду, соседи могут ему что-нибудь сделать за то, что он уродил такое чудовище. И я остался. Тогда мои добрые односельчане стали напирать на священника, чтобы он меня изгнал. Он пришел в сопровождении вооруженных солдат, со святой водой и зажженной свечой и с чтением из Писания. Я знал, что на место одного побитого солдата приходят двенадцать, и мне их не одолеть. Ну, я повернулся и ушел из деревни. А двумя днями позже, уже в лесу, я подслушал, как крестьяне говорили про то, что они сожгли дом моего отца, а его самого отвели в церковь на покаяние. Тогда я вернулся и поджег в отместку их дома. После чего проклял весь этот злобный люд и поселился здесь.
– Итак... – сказал Мэт.
Я груб; величья не хватает мне,
Чтоб важничать пред нимфою распутной.
Меня природа лживая согнула
И обделила красотой и ростом.
Уродлив, исковеркан и до срока
Я послан в мир живой; я недоделан, —
Такой убогий и хромой, что псы.
Когда пред ними ковыляю, лают.
...Раз не дано любовными речами
Мне занимать болтливый пышный век,
Решился стать я подлецом и проклял
Ленивые забавы мирных дней* [4]4
«Ричард III».
[Закрыть]
У людоеда заблестели глаза.
– Вот-вот. В самый раз про меня. Что это за слова?
– Шекспир, «Ричард III». – Мэт подумал, что угадал с цитатой.
– Его звали Ричард? А меня – Бриорг. Но какая разница? Мы все равно что один человек!
Нелишне было узнать людоедово имя – но нелишне было узнать, что он отождествляет себя с Ричардом, самым злым из шекспировских королей.
Однако же Ричард не всегда был средоточием зла даже в шекспировских пьесах – он стал им постепенно. Если обратить вспять эту тенденцию, можно перевернуть и характер Бриорга.
Не в силах плакать я: вся влага тела
Огня в горниле сердца не зальет;
Не облегчить речами бремя сердца.
Ведь самое дыханье слов моих
В груди раздует угли и сожжет
Меня огнем, что залили бы слезы.
Рыданья ослабляют горечь мук...
Нет, слезы детям; мне ж удел – отмщенье!* [5]5
«Генрих VI», Часть третья, Акт II, сцена 1.
[Закрыть]
Бриорг кивал с энтузиазмом.
– Да, да, это про меня. Столько горя выпало на мою долю – можно было бы пролить потоки слез. Но я сдержу слезы, я буду мстить. – Он взял свой уцелевший меч и размахнулся им, как будто собирался запустить в кого-то.
Мэт поспешно вклинился со следующей цитатой.
Бриорг криво усмехнулся.
– Да, да, таковы они все, эти людишки. Обзывают меня чудовищем, а когда наступает час показать свою храбрость, показывают только свою спину!
– Я ошибаюсь – или его клыки пошли на убыль?
– Не ошибаетесь. – Мэт чувствовал слабость в коленях: напряжение отпускало его. – Приглядитесь: он линяет. И глаза возвращаются в свои орбиты. Он отождествил себя с Ричардом, и теперь, что бы я с Ричардом ни сделал, то же произойдет и с ним – а я поворачиваю его время вспять. Может, он и чудовище в «Ричарде III», но в отрочестве, в «Генрихе VI», часть II, он был милым и добрым.
Мэт снова обернулся к Бриоргу, ощущая холодок внутри. Начиналась опасная часть – принц Хел. Удержится ли тождество с Ричардом? Хорошо бы – Хел и Ричард были крайними точками на шкале Шекспира. Можно даже сделать вывод, что они представляли собой один и тот же характер в двух его ипостасях – характер под названием «король».
Что ж, рискнем...
– Нет, не может быть! – Бриорг качал головой. – Под этой мерзопакостной оболочкой не может быть ничего красивого.
Но ему, конечно, хотелось верить в обратное. Глаза его стали почти нормальными, волосы на теле исчезли, а от клыков осталось лишь два белых пятна над нижней губой.
Мэт усмехнулся и продолжал:
И, как в породе темной яркий камень,
Мой новый лик, блеснув над тьмой греховной.
Величьем больше взоров привлечет,
Чем не усиленная фольгой доблесть.
Себе во благо обращу я злое
И, всем на диво, искуплю былое.
Когда Мэт кончил, вид у Бриорга был крайне задумчивым. Тишину нарушал только шелест отмирающих волос, осыпающихся с его тела на землю.
– Это неправда! – Но в голосе Бриорга не было уверенности. – Ничего такого доброго или заслуживающего уважения я в себе не скрываю. Я – то, чем был всегда: страшное чудовище со страшным нравом. Разве нет?
– Взгляни на свои ноги, – предложил ему Мэт. Бриорг в испуге вытаращился на Мэта. Потом, как бы против своей воли, опустил глаза долу – и снова поднял их на Мэта. Потом медленно осмотрел все свое тело.
– Не то чтобы он был чист, как младенец, – рассудительно сказал сэр Ги, – но я видывал деревенских эсквайров и поволосатее. А клыки совсем исчезли.
Мэт был так занят линькой Бриорга, что упустил из виду трансформацию лица.
– Ого! Да он практически красавец!
У Бриорга в глазах был страх – тот, что может обернуться яростью.
– Это что за мерзкое колдовство?
– Волшебство, – поправил его Мэт. – Давно не смотрел в зеркало?
– Во что не смотрел? – переспросил людоед. В самом деле, тутошние крестьяне могли и не знать зеркал.
– Ну, в реку с тихим течением. В пруд. В лужу, наконец! Поди взгляни – будешь приятно удивлен.
Бриорг пошел прочь, потом в нерешительности приостановился.
– Не беспокойся, мы будем здесь, когда ты вернешься, – не то чтобы мы этого очень хотели, но нам некуда деться.
Бриорг медленно повернулся и пошел. Шаг его удлинялся, убыстрялся, потом он взбежал вверх по склону и исчез за выступом скалы.
Мэт наконец-то перевел дух.
– М-да, конечно, нельзя сказать, что операция прошла полностью успешно, – Почему же? У него теперь нормальное тело и даже привлекательная внешность. Ему бы только помыться...
– Ну, может быть. Но остается проблема с парой лишних футов роста.
– Невелика проблема. Совершенство недостижимо. Не могу представить себе такого барона, который отказался бы принять его к себе на воинскую службу.
Загремели камни. Это Бриорг вприпрыжку сбегал со склона. Спрыгнув на дно ущелья, он бросился к ним и остановился в десяти футах.
Стегоман вздохнул, как кузнечный мех.
– Проглоти! – быстро сказал Мэт. И дракон глотнул, поперхнулся и окончательно смутился.
– Это чудо! – Глаза Бриорга блистали, рот расплывался в улыбке. – Я чист! А лицо такое, каким было до превращения. Ты, наверное, маг!
– Ну, если уж ты сам об этом заговорил, – сказал Мэт, – да, маг.
С криком радости великан бросился разгребать каменный завал. Мэт сначала сжался внутри своих доспехов, но тут же понял, что Бриорг вовсе не хочет причинить ему зла – напротив, он играючи отбрасывал и раскатывал камни совсем с другой целью. Летела пыль и осколки камней, и откуда-то из гранитного облака раздался голос Бриорга: «Нога! Мне нужна твоя нога!» Он отгреб последнюю кучу гравия и упал на колени, обхватив руками Мэтов железный башмак. Башмак был, как ни странно, свободен.
Впрочем, как и все остальное. Мэт взглянул на сэра Ги. И рыцарь, и его конь стояли на расчищенном месте как ни в чем не бывало.
– Присягаю тебе на верность до конца моих дней! – Бриорг пригнул голову и водрузил Мэтову стопу себе на шею. – В знак этого возлагаю твою стопу на мою голову! Я – твой слуга, пока жив!
– М-м-м... э-э-э...
– Господин маг! – сурово одернул его сэр Ги. Мэт посмотрел ему в глаза и поджал губы. Ох уж эти обычаи!
– Принимаю твою присягу, – обратился он к Бриоргу, – и с радостью. Люди мне сейчас очень нужны. Со дня на день ждем большой битвы.
– Правда? – Бриорг бросил Мэтову ногу и взглянул снизу вверх, искрясь от счастья. – И я, значит, смогу сражаться за тебя?
– Можешь, а как же!
– Ты поймешь, о чем речь, – сказал сэр Ги, – когда узнаешь, кому присягнул на верность.
Бриорг посмотрел на щит Мэта и нахмурился.
– Я не вижу герба.
– Он ему еще не пожалован. Мэтью – первый в своем роду рыцарь. Но, как ты догадался, он больше чем рыцарь, он – маг. Перед тобой лорд Мэтью, верховный маг Меровенса.
Бриорг остолбенел, и глаза снова вылезли у него из орбит.
Мэт приветливо кивнул.
– Видишь, как все складывается. Мне сказали, что если я приму этот титул, Малинго этого так не оставит.
– Уж будьте уверены! – Бриорг вскочил на ноги. – Но у вас нет надежды побить его! Наследница короля, которой вы присягнули, заключена в темницу в далеком Бордестанге!
– Была заключена. – Сэр Ги подошел чуть поближе к Бриоргу. – Маг освободил ее. Бриорг зажмурился и мотнул головой.
– Я не ослышался? Принцесса гуляет на свободе?
– Она свободна и направляется в эти же горы, – с кивком отвечал сэр Ги.
Бриорг откашлялся, облизнул губы.
– Выходит, я поклялся помогать ей?
– В сущности, да, – ответил Мэт, – если ты всерьез решил стать моим вассалом.
– Ух! – заорал великан. – Значит, я не прогадал со своей клятвой. Я буду сражаться за королеву! – Он завертелся, закружился, выхватил меч. – Веди меня, господин маг! Давай мне задания – я их исполню все, и с лихвой! Я буду бить и крушить врагов, как никто с тех пор, как Кольмейна обратили в камень! – Он вдруг остановился, глаза заволоклись задумчивостью. – Если бы я привел вам отряд людоедов – вы взяли бы их на службу, как взяли меня?
Мэт быстро прокрутил в уме это предложение. Насколько он знал, коллеги Бриорга могли быть даже вообще нечеловеческой природы. Он представил себе дюжину вооруженных существ десятифутового роста с головами чудовищ...
– Если получится, Бриорг, – тихо сказал он, – а большего я обещать не могу, – если получится привести их в нормальный вид... Могу обещать только, что приложу к этому все усилия.
– Кто же стал бы просить от тебя большего? – вскричал Бриорг. – Лучший маг страны приложит все усилия – это по крайней мере надежда! Ты получишь отряд великанов, желающих сражаться за тебя, маг!
Он перебежал на ту сторону ущелья, поднялся по склону и исчез в расщелине между скал.
Мэт хотел было отереть лоб, но только ударил металлом о металл.
– Ой! Все время забываю!
– Кажется, ты и про меня забыл тоже? – Яркое пятнышко света плясало перед его лицом. – Я бы мог сразить его и раскидать камни в один миг, хозяин!
Настал черед Мэта впасть в смущение. В пылу словесного поединка он совершенно забыл про демона,
