Текст книги "Алхимик и колдунья"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Что ж, Уиллоу, – медленно проговорил Амер, – похоже на то, что вскоре ты наконец-то обретешь свободу.

– О, не хочу я ее, не надо мне ее! Не такою ценой!

– Мне жаль, старина, – сказала Смерть грубовато, – только чему быть – того не миновать.

– Я все понимаю, – ответствовал Амер, уставившись на огонь в камине. – Только... ну, не странно ли?

– Что?

– Самона. По неведомой причине – единственное, о чем я сейчас думаю, так это о том, что надо было бы мне поцеловать Самону. Хотя бы раз и без противоядия... – Он повернулся и обратился, хмурясь, к Смерти: – Так что заставляет меня об этом думать, а?

Слеза выступила на краю пустой глазницы и скатилась по твердой белой скуле.

– Будет тебе, Мастер, лучше покончим с этим поскорее! Дай мне твою руку.

Амер, не обращая внимания на протянутые к нему костлявые пальцы, бесцельно шарил глазами по комнате.

– Ведь столько еще надо совершить...

– То же самое сказал Цезарь, когда я пришла за ним. Ну, хватит, перестань себя мучить!

Блуждающий взор Амера упал на миниатюрные косточки, которые он вырезал поутру. Он медленно перебрал деревяшки. Задумчиво взял со стола моток тонкой проволоки и принялся скреплять ею части миниатюрного скелета.

– Позволь мне закончить, – попросил он. – Только это – и я пойду с тобой.

– Хорошо, но поторопись, – согласилась Смерть. Причем в ее голосе прозвучала нотка облегчения.

Смерть вновь принялась расхаживать взад-вперед.

– Если б только у тебя хватило ума держаться подальше от магии, я бы дождалась срока...

– Что плохого в магии? – Амер закрепил ключицу.

– Согласна: дело не в ней, а в том, каким путем ты приходишь к магии. Вот что волнует тех, вышних.

Амер поднял голову. Смерть обернулась к нему и наставила на него указующий перст.

– Мог бы, по крайней мере, наложить на дверь заклятие. Твой хозяин сообщил бы тебе с десяток формулировок.

Амер улыбнулся и покачал головой.

– У меня нет хозяина.

– Какая беспечная и абсолютная небрежность! Да если бы ты... Что ты сказал?

– У меня нет хозяина.

– Ну да, конечно! И ты, понятное дело, никакой не колдун!

– Совершенно верно, я не колдун. – Амер старательно прилаживал таз с крестцом к позвоночнику.

– Откуда же тогда магия?

– Думаю, это врожденное. Правда, одной природной способности мало: нужно еще учиться тому, как ею пользоваться. – Тема явно доставляла Амеру удовольствие. – Что выиграли все ведьмы и чародеи в здешних окрестностях от своей сделки с Дьяволом? Только одно: получили наставления. Разумеется, много таких, у кого вообще никакой силы нет: Сатана и его присные лишь убаюкивают их россказнями, заставляя верить, что они способны творить магию. – Амер свел брови, устремив взгляд в неведомую высь. – Несколько лет назад я узнал, что на Востоке есть святые люди, которые знают, как творить чудеса, хотя это вовсе не главная цель их учения, и они действительно обучают тех, кто воистину желает духовного совершенствования. Им нет нужды обрекать свою душу на вечные муки в геенне огненной. Жаль, что я не знал о них, когда начал учебу.

– Тогда как же ты учился? – требовательно спросила Смерть.

– Самостоятельно, – сказал Амер, скрепляя проволокой бедро. – В ходе исследований, на опытах, путем упорных размышлений. Я экспериментировал, пока не обнаруживал законы, которые правят миром.

– Законы? – переспросил Смерть. – Какие еще законы?

– О, их множество... принцип равнозначности, например: за каждый достигнутый тобой результат всегда придется так или иначе расплачиваться. Или принцип подобия, который позволяет мне сделать что-либо кому-то (скажем, бородавку удалить) всего лишь тем, что я проделываю это самое с образом, слепком, копией данной личности – если я научился правильно фокусировать свои мысли. На самом деле это лишь проявление более общего принципа, а именно – закона символизма: «Символ есть предмет, который он представляет». У меня есть основание полагать, что существуют иные миры, иные вселенные, к которым правила магии не применимы – они там не действуют. Там, например, символ не есть предмет.

– Фантазии, – фыркнула Смерть.

– Для нас – да. Только ведь и мы – фантазии для жителей этих вселенных. В нашем мире, где алхимик ведет разговоры со Смертью, законы магии работают довольно исправно.

Смерть настороженно взглянула на Мастера.

– Вы, стало быть, не продали свою душу?

– Ни в малейшей мере, – ответил Амер. – Invictus* [4].4
  Оклеветан, облыжно обвинен (лат.)


[Закрыть]

Смерть долго вышагивала возле камина, погруженная в раздумья. Амер прикручивал своему скелетику последний палец ноги, когда череп над балахоном опять заговорил:

– Может, и так. Только эту историю я уже слышала – и не раз. И почти всегда она оказывалась ложью. Боюсь, тебе все же придется пойти со мной.

Амер грустно улыбнулся.

– Возможно, мне не стоило быть столь гостеприимным, – промолвил он. – Тогда, вероятно, ты даровала бы мне благо сомнения. – Мастер захлестнул проволочную петлю вокруг ноги скелетика и положил его на стол.

– Вероятно, – отозвалась Смерть, – хотя возможность подкупа не беспокоит меня: я не беру взяток. Однако ты уже закончил свою игрушку. Время пришло.

– Еще не совсем, – сказал Амер, обвивая другой конец проволоки вокруг ножки стола. Вытащив из кармана халата пузырек, он высыпал порошок на свою модель.

– Милайохгим-слох-яхгим, – произнес он.

– Что?

– Милайохгим-слох-яхгим, – любезно повторил Амер.

– Это еще что такое?

– Ну, с практической точки зрения, это означает, что ты не сможешь сдвинуться с места.

– А еще говорил, что не колдун! – сказала Смерть. – И выпивку делаешь из воздуха.

– Ничуть. – Алхимик прищелкнул пальцами, и штоф абсента появился на столе. – Я ее перемещаю в пространстве. Есть в Бостоне торговец спиртным, который все время обнаруживает пропажу бутылок среди своих запасов.

– Воришка! – обвинила Смерть.

– Вовсе нет: всякий раз, когда пропадает бутылка, торговец находит золото. Я всякий раз кладу на стол самородок, прежде чем переместить бутылку. Масса бутылки должна быть замещена равной массой, – объяснил Амер. – Положим, я мог бы положить и булыжник, однако это нечестно. Полагаю, торговец остается доволен.

– Я думаю! А где же ты достаешь золото?

– Обычный ивовый прутик помогает отыскивать золотую жилу.

– И ты рассчитываешь, что я поверю, будто твоя сила не имеет ничего общего со сверхъестественным?

– Сейчас я тебя ни в чем не смогу убедить, – парировал Амер. – Ты слишком много выпила.

– Всего-то пару бокалов, – возмутилась гостья.

– Охо-хо! – заплетающимся языком произнесла огневушка-эфемерка. – Уж я-то счет веду! Свой пятый бокал шартреза вы опрокинули час назад, – радостно, хоть и невнятно, сообщила Уиллоу. – С тех пор вы выдули шесть стаканов шартреза, четыре коньяка и четыре абсента.

– Уиллоу, – сообщила Смерть, – ты прозевала свое призвание. Из тебя вышла бы превосходная Совесть.

– И что самое главное, – заметил алхимик, – у тебя будто вовсе ни в одном глазу.

– Я бы так не сказала, – заметила гостья. – Ну ладно, Мастер Амер, нацеди-ка мне еще абсента, а не то, пожалуй, мы начнем философствовать.

– Силы небесные! Только не это! – Амер торопливо наполнил бокал. Гостья отхлебнула и, удовлетворенно вздохнув, откинулась в кресле.

– А знаешь, Мастер Амер, – сказала она, – ты мне нравишься.

– Премного благодарен, – сказал Амер. Смерть глянула на него пристально.

– Колдун! – выпалила она, изобразив великую суровость. – Много заклинаний наговорил ты по моему адресу?

– Ничего подобного, – возразил Амер. – Просто дело в том, что абсент размягчает сердце, оно становится нежнее.

– Я не забуду об этом, – сказала Смерть, – если ты снова наполнишь бокал. Только на сей раз – полынной.

– Попробуй ее с можжевеловым джином. – Амер отмерил в бокал тройную порцию.

– А ведь тебя выпивка, похоже, не берет, – заметила Смерть.

– Массер вып'л тока две масюсенькие рюмки бр'нди, – пролепетала Уиллоу.

– Ничего, я свое наверстаю, – заметил Амер и добавил в джин немного полынной. Смерть попробовала коктейль.

– Неплохо... Даже, прямо скажем, весьма хорошо. Это ваше изобретение, Мастер Амер?

– Да, мое, – сказал Амер, очень польщенный.

– Как вы называете этот напиток?

– Я назвал его в честь святого – в этот день я впервые попробовал коктейль.

– И то был...

– День Святого Мартина.

– Напиток, кажется, и впрямь превосходный, – донесся чей-то сальный, но режущий слух голос. – Можно и мне немного?

– А как же, разумеется, – сказал Амер. Он налил полынной в бокал, прежде чем удосужился поинтересоваться, откуда взялся голос.

Обернувшись, Амер увидел чудовищно толстого человека в громадной черной накидке и конусообразной с плоским верхом широкополой шляпе, на которой красовалась давно не чищенная пряжка. Лицо гостя настолько обвисло, что вкупе с мрачным выражением делало его похожим на бульдожью морду. Губы его кривились в дикой ухмылке.

– Амер, – произнес еще один голос, на сей раз женский, – позволь представить тебе Мастера Моггарда, Верховного Колдуна Новой Англии и Вице-Председателя Вселенского Братства Адептов Темных Сил.

Амер обернулся и увидел стоявшую в дверях Самону.

– Кто это там? – спросила Смерть, поскольку сидела лицом к огню в кресле с высокой спинкой и не видела стоявших за спиной Самону и колдуна.

– Самона и один... э-э... приятель, – сказал Амер. – Они, кажется, уже... – Тут он замолк на полуслове: на дне пустых глазниц черепа он различил провалы огня.

– Мастер Моггард, – представила Самона, – это Амер, тот человек, о котором я вам говорила.

Моггард вперевалочку двинулся вперед, вытянув корявую, волосатую лапищу.

– Весьма рад, – прокаркал он.

– Не могу сказать, что взаимно, – пробормотал Амер, поднимаясь, чтобы пожать словно кислотой потравленную конечность.

Моггард, переваливаясь с боку на бок, двигался вдоль стен дома, осматривая колбы и реторты, книги, исследуя порошки. Он обернулся в тот момент, когда Амер подавал Самоне бокал.

– Превосходно, превосходно, – сказал колдун, направившись к ним. – У вас отличнейшая лаборатория, Мастер Амер.

– Благодарю вас, – произнес Амер, с легким поклоном принимая похвалу. Он по-прежнему держался настороже.

– Вы ведь, насколько мне помнится, не член Братства?

– Нет.

– То есть знания свои вы накопили без помощи какого-либо другого... э-э... советчика?

– Разумеется.

– Понятно. Этого я и опасался, – выговорил Моггард. – Уверен, Мастер Амер, вы способны оценить, в каком неприятном, затруднительном положении мы оказались. Мы не можем позволить человеку практиковать здесь без... Словом, без одобрения нашего руководителя.

Взгляд Амера сделался жестким и острым.

– Не думаю, что у вас есть право давать мне рекомендации.

– С сугубо формальной точки зрения, возможно, и нет, – улыбка Моггарда дополнилась оскалом – Однако существуют способы воздействовать... э-э... на обстоятельства, в коих пребывают люди, с нами не согласные. К примеру, ваше изгнание из Салема не было случайностью.

Амер нахмурился.

– Я понял, что не добропорядочные горожане выдумали, будто я колдун. Мне ведомо, что Самона внушила им такую мысль...

– Однако вы должны были бы также понять, что женщине, столь молодой и не обладающей серьезным влиянием, было бы не по силам вызвать подобное брожение в общественной жизни. – Моггард вплотную надвинулся на Амера. – Мы определенно хотели, чтобы исход оказался для вас окончательным...

Самона вскинулась, потрясенная.

– Да, проблема, каковую вы являете, должна была получить надлежащее решение. Однако вы оказались чересчур хитроумны...

– Скверным был сам замысел, – с иронией произнес Амер. – А что касается исполнения...

– О, думаю, вы недооцениваете нас – как мы, признаю, недооценили вас. Знания и умения, продемонстрированные вами, ставят вас в особое положение.

– Ценю ваши усилия.

– Уверяю вас, хоть это похвала, но одновременно и предостережение. Суть дела в том, что теперь мы обязаны либо прийти к соглашению, либо уничтожить вас.

– Любопытно, как вы предполагаете это осуществить?

Моггард задумчиво поджал свои обвислые, будто у рыдающего бульдога, губы.

– Это несколько против правил, однако человек ваших достоинств заслуживает откровенности.

Это означает, догадался Амер, что Моггард рассчитывает нагнать на Амера страху и тем отвлечь его от приверженности Богу и доброте, присовокупив силу алхимика к своему шабашу.

Ухмыляясь, Моггард произнес:

– Мастер Амер, ваша деятельность основана на знании определенных законов, которые вы своими опытами обнаружили, не так ли?

– Я этого никогда не скрывал.

– Тогда вы поймете, каковы будут последствия, если эти законы перестанут действовать в том пространстве, которое вас окружает. Ну, скажем, в радиусе пяти метров. И эту «сферу отрицания» вы будете волочить за собой, словно раб свое чугунное ядро.

Улыбка исчезла с губ Амера.

– Это невозможно. Это противоречит законам природы.

Моггард осклабился:

– В общем смысле – конечно. Но в определенной точке пространства... Впрочем, у вас есть выбор. Вы можете вступить в Братство.

– Понятно. – Голос Амера был спокоен, однако лицо его побелело. Он отвернулся и глянул на пламя за каминной решеткой. – Итак, энергия, связующая воедино мельчайшие частички материи, потеряет свою силу – и все вокруг меня обратится в пыль.

– Настолько тончайшую, что ее не увидеть, не ощутить, – с удовольствием подтвердил колдун.

– В том числе и еда.

– Я вижу, вы постигли самую суть проблемы, – согласился Моггард.

– Короче, если я откажусь продать свою душу, то умру от истощения.

– Завидная проницательность, сэр! Честное слово, вы меня восхищаете.

– Умрет от голода! – Самона резко повернулась к колдуну. Лицо ее побледнело, губы дрожали. – Нет, Моггард! Ты говорил, что лишишь его магической силы – и только!

– Верно, милочка, но тогда я не знал, с кем имею дело.

– Я не позволю!

В глазах Моггарда вдруг появился блеск, и он стал надвигаться на Самону, не сводя с нее крысиного взгляда.

– Очень хорошо, милочка! Такой поступок заслуживает наказания. А взыскания налагаю я сам.

Самона отшатнулась от него, полная отвращения и трепещущая от страха. Моггард подался за нею.

– Оставь ее! – закричал Амер, схватив кочергу. Моггард повернулся и двинулся к Амеру.

– Ты желаешь испробовать мою силу?

Откуда ни возьмись появилась костлявая рука и схватила Амера за запястье. Алхимик вперил взор в пылающие глазницы Смерти.

– Отпусти меня, – заговорила Смерть низким, сердитым голосом. – Глупец, я уже все поняла!

– Решайте, сэр! – булькал Моггард. – Вы с нами?

– Я никогда не устраивал никаких сделок с Дьяволом, Моггард, и не собираюсь заниматься этим сейчас.

– Как вам будет угодно. – Голос колдуна был подобен треску сучьев в огне. Он вытянул свою лапищу и произнес заклинание, и Амер увидел, как все вещи, окружающие его, стали рассыпаться в пыль. Книги, колбы, реторты, стулья и стол и миниатюрный скелетик, а с ним вместе и заклятие, что сковывало Смерть.

Смерть тут же оказалась на ногах, и костлявая рука обхватила горло Моггарда. Колдун встретился взглядом с пылающими глазницами и рухнул на пол.

– Вот видишь, к чему приводит осторожность, Амер, – сказала Смерть. – Освободи ты меня раньше, я, может, и сберегла бы тебе твою ведьму. А теперь она тоже должна уйти со мной. – И скелет в балахоне горделиво направился к Самоне.

– Постой! – вскричал Амер. – Дай ей шанс. Разве нельзя пощадить ее, если она отречется от колдовства?

Смерть остановилась. И направила пылающий взгляд на Самону.

– Абсент был хорош, – произнесла она. – Ну что ж, попробуем. Решай же, ведьма. Чему быть? Жизнь или отречение?

Самона обратила взгляд на Амера.

– Выбор невелик... Да, я отрекаюсь и проклинаю тьму.

– Вот и ладушки! – Смерть прошествовала к двери, таща за собою Моггарда, словно тряпичную куклу. Она остановилась, держа руку на засове и обернулась к Амеру.

– Прощай, алхимик. Отвоевал ты свою колдунью. Только я желаю тебе удачи, ибо приобретение ты сделал беспокойное. – С этими словами Смерть распахнула дверь и в два длинных прыжка скрылась в грозовой ночи. Тут же ветер завыл от радости и ринулся внутрь бревенчатой крепости.

Он пронесся по комнате, опрокидывая мебель, листая страницы книг и разбрасывая по комнате записи. Пламя в очаге вспыхнуло и рванулось в дымоход.

Амер пробился к двери и захлопнул ее. Ветер, защемленный дверью, яростно взвизгнул и, оглашая дом отборнейшими проклятиями, убрался на улицу.

Амер оперся о дверь, пытаясь отдышаться. Потом с улыбкой, которая, принимая во внимание его состояние, вполне могла показаться испепеляющей, обернулся к Самоне. Однако улыбка тут же пропала и Амера снова отшатнуло к двери, едва он взглянул на ту, что стояла перед ним, ибо ветер смел черные локоны с ее груди и плеч...

Самона сдвинула брови, удивленная: никогда прежде Амер не смотрел на нее так.

– Чево стряслось-то? – спросила Уиллоу.

– Противоядие, – выдавил Амер. – Оно перестало действовать час назад!

И тогда Самона осознала свое могущество. Она наступала на него неумолимо, с улыбкой на устах, с победным огнем в глазах. Она решительно притянула его губы к своим и одарила алхимика долгим чарующим поцелуем.

Здесь должны мы оставить нашего друга Амера, ведь в конце концов все остальное – не наше дело.